Когда в холодных пальцах октября
Взъерошит ветер волосы и травы,
И тень мою на солнечную лаву
Набросит невысокая заря,
Когда промчится к морю птичий гам,
А ворон хрипло предречёт морозы,
Волной из сердца выплеснут - как розы,
Как кровь - мои стихи к её ногам.
Фигуры-буквы, девушки-кусты,
Аллея-космос, где мерцают дети, -
Средь башен ярких слов, я полон этим...
И мучаюсь в темнице немоты.
О, стать бы мне и жить звенящим буком,
Или напевом вековых дубрав,
Сплетать слова корнями диких трав,
Или греметь ручьём-тысячезвуком,
"Ку-ку" над кадкой с папоротником
Ронять в рассвет, усталости не зная,
Или холодным флюгером играя,
Подсказывать, что ветер за окном...
В гнилой земле протает полынья,
Душа сомкнёт все смыслы и приметы,
Рождая строки из травы и света,
Из сумрака и брани воронья,
Когда в холодных пальцах октября
(И всюду ты! - в волшбе, в осеннем цвете,
В холмах валлийских, в паутинной сети!)
Взъерошится осенняя заря.
Я зол, я глуп, я немощно упрям,
Но кровь моя, душе и сердцу вторя,
Влечёт меня к тебе, туда, где море,
Стихи, заря, и чёрный птичий гам...







Томас Дилан. Ветер октября. 1932

Джон Уильям Уотерхаус. Северный ветер (Борей). 1903