*Тяжело раненный после подрыва БТР, без ноги и с сильнейшими ожогами, попал в плен 6 декабря 1983 года на перевале Саланг. Духи притащили его в кишлак и местные жители устроили шурави побитие камнями, выбили глаз, но у него была огромная воля к жизни и он выжил.

Когда раны на культе правой ноги зарубцевались, Каширова вновь вернули в кишлак Хинджан, где он был заточён в пыточную пещеру.
Советскому воину, попавшему в плен, дали мусульманскую кличку. «Мастера того света», как называли бандитов-охранников их же «инструкторы» из ЦРУ и других спецслужб Запада, придумывали пытки, перед которыми меркнут злодеяния палачей из фашистских концлагерей. Особенно заботились, чтобы с первого часа неволи человек дышал запахом смерти.
На глазах у советского война сдирали кожу с живых пленников, приковывали цепями к разлагающимся трупам, каждый день стегали гибкими железными прутьями. Склоняли к принятию ислама, принуждали к исполнению религиозных обрядов, дали мусульманское имя Карим. Каширов на всё отвечал: Я — гражданин Союза Советских Социалистических Республик.
Продолжали страшно истязать.

В сентябре 1984 года из плена полевого командира Ахмадшаха нашим подразделениям удалось освободить рядового Андрея Добычина, захваченного мятежниками. Именно от него исходят последние вести о судьбе Каширова.

Выдержка из его показаний: «Впервые я услышал о Кариме – так называли мятежники Каширова – весной 1984 года в Базараке от прибывшего их Хинджана душмана. Под большим секретом он рассказал мне, как советского солдата захватили раненым на Саланге, как издевались над ним, восхищался его смелостью – немощный «шурави» выбрасывает еду, бьёт костылём охранников… Когда я попал в уезд Хоста-о Ференг, то узнал, что Карима тоже перевели сюда. А вскоре высадился наш десант, была паника, и Каширов, рассказывали охранники, сумел бежать из-под стражи. Но якобы его настигли посланные в погоню охранники и расстреляли. Где Каширова захоронили, не знаю…».

МАТЕРИНСКОЕ ГОРЕ 
В этот вьюжный декабрь 1983 года в доме Кашировых, что в уральском городке Краснотурьинске Свердловской области, жили ожиданием. Ждали младшего сына Владимира из Афганистана.

Два долгих года с Анной Георгиевной голосом сына говорили его согретые теплом и нежностью письма. Все двести три письма Анна Георгиевна бережно хранит и знает почти наизусть эти скупые солдатские строчки.

«Здравствуйте, мои дорогие мамочка и Славик! У меня все хорошо. Я уже уезжал, собственно, домой, но рядовых внезапно задержали. Ну, ничего, осталось ждать немного, и скоро мы будем снова вместе… Да, уже многие друзья поприезжали домой. Не скрою, в какой-то степени завидую им. Ну, ничего, кому-то надо еще отдать долг. Придет день, и я тоже буду дома. Мама, береги себя. Не переживай, родная, вот увидишь – все будет хорошо. Буду заканчивать. Интернациональный привет всем. Крепко вас целую. Владимир. 25.11.83 г.».

Неожиданно в полдень Анна Георгиевна в окно увидела краснотурьинского военкома и рядом с ним незнакомого прапорщика с опаленным зноем лицом. Не помня себя, бросилась военным навстречу с немым вопросом: «Что с сыном?».

— Мужайся, мать, — сказал осевшим голосом военком и протянул Анне Георгиевне развернутый конверт с извещением.

«Уважаемая Каширова Анна Георгиевна! С глубоким прискорбием сообщаем Вам, что Ваш сын Каширов Владимир Николаевич, верный военной присяге, при выполнении интернационального долга по оказанию военной помощи Республике Афганистан погиб 6 декабря 1983 года. За время прохождения службы Ваш сын проявил себя как храбрый и дисциплинированный воин…»

Судьба Володи Каширова – это судьба одного из трехсот одиннадцати наших воинов, пропавших без вести в Афганистане. Жив ли Каширов или погиб, не известно. Возможно, что не суждено узнать, где покоится его прах. Но останется в памяти непобежденным, несгибаемым советским солдатом – «шурави». Сломленным, покоренным Каширова не видел никто!