Есть черный тополь, и в окне - свет,
И звон на башне, и в руке - цвет,
И шаг вот этот - никому - вслед,
И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,
Ночного листика во рту - вкус.
Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

(с)

 

 

 

Уж сколько их упало в эту бездну,
разверзстую вдали!
Настанет день, когда и я — исчезну
с поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
сияло и рвалось —
И зелень глаз моих, и нежный голос,
и золото волос...

И будет — жизнь, с её насущным хлебом,
с забывчивостью дня,
И будет всё как будто бы под небом
и не было меня!
Изменчивой, как дети в каждой мине,
и так недолго — злой.
Любившей час, когда дрова в камине
становятся золой...
Виолончель и кавалькады — в чаще,
и колокол — в селе...
Меня! такой живой и настоящей
на ласковой земле!

К вам, всем! (что мне, ни в чем не знавшей меры,
«чужие» и «свои»?!)
Я обращаюсь — с требованием веры
и... с просьбой о любви...

И день и ночь, и письменно и устно, —
за правду «да» и «нет»,
За то, что мне так часто слишком грустно
и только — двадцать лет,
За то, что мне — прямая неизбежность —
прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
и слишком гордый вид,
За — быстроту стремительных событий,
за правду, за игру...

— Послушайте!... Ещё меня любите
за то, что я умру.

Марина Цветаева.