Редко ли бывает так, что мы даем обещания, а потом, много позже, ломаем голову и всё никак не можем взять в толк, как бы нам половчее их исполнить, чтобы не прослыть (да и не оказаться на самом деле) легкомысленными пустословами и хуже того – обманщиками? Кажется, очень часто. Случается это в основном тогда, когда мы, и правда, относимся к чьей-либо просьбе с изрядной долей легкомыслия и, даже не вслушавшись подчас по-настоящему в то, что от нас требуется или хотя бы ожидается, спешим ответить:

– Конечно! Всё сделаю, и не думайте сомневаться!

Ну а впоследствии, по сказанному выше, ищем способ, как бы нам то, на что мы уже подрядились, реализовать, и далеко не всегда результат размышлений наших оказывается удовлетворительным.

И вот удивительно: нередко подобную же ситуацию можно наблюдать, когда не о чем-то сверхсложном или до крайности необычном идет речь, а когда просят нас о вещи простой и естественной: помолиться.

Просят, и мы тотчас же с готовностью восклицаем:

– Конечно! Обязательно помолюсь!

А потом… А потом человек идет в храм и задает священнику вопрос, ответ на который, казалось бы, очевиден:

– Меня просили помолиться, я пообещал, а как мне это сделать?..

И вот действительно – как? Поминать просившего о молитве утром и вечером, полагать за него поклоны, читать акафисты и каноны, присоединять прошения о нем к чтению Псалтири и Евангелия, подавать записки на проскомидию, на молебен, заказывать сорокоуст? Наверное, правильно было бы, если бы, пообещав молиться, христианин уже представлял себе, как именно он будет это делать. Но и то правильно, что, затрудняясь, он спрашивает. Было бы хуже, если бы не спрашивал и не молился бы вообще, полагая, что для успокоения сердца просителя достаточно и обещания как такового, – так тоже бывает и не столь редко, как кто-то мог бы подумать.

Мне кажется, что вопрос: как мне в данном случае молиться? – сродни другому вопросу: как определить меру своего участия, когда меня просят о помощи делом или, например, деньгами? И ответ на него складывается из тех же самых составляющих: участвовать (молиться) надо по мере необходимости, по мере своего усердия, по мере возможностей, по степени близости нам человека, о котором идет речь, и, конечно же, по мере любви, которая живет в нашем сердце. И обязательно – с рассуждением.

По внешнему выражению своему и по продолжительности молитва может быть очень разной, главное – она не должна быть формальной, должна идти от сердца и совершаться с пониманием, о ком и о чем мы Господа просим. В остальном же… Есть у преподобного Силуана Афонского такие слова: «Молиться за людей – что кровь проливать». И это не только в том смысле, что молящийся чувствует боль другого человека как свою собственную, сопереживает, сострадает ему.

Молящийся должен быть готов к тому, чтобы взять на себя какую-то часть того груза, который несет другой человек, понести его тяготу, разделить его скорбь: таков закон духовного восприятия, о котором говорит преподобный Марк Подвижник. Он объясняет, что восприятие это бывает двояким – невольным и вольным. Когда мы осуждаем человека, когда причиняем ему зло, то Господь попускает нам принять на себя какую-то часть его искушений и неприятностей. Когда же, напротив, любим человека и молимся о нем, то Бог, усматривая в нас готовность к самопожертвованию ради ближнего, дает нам спострадать с ним. Причем готовность эта, нашедшая свое выражение в молитвенном труде, иногда остается не до конца осознанной нами, и все, с чем сталкиваемся мы в итоге, вследствие молитвы, оказывается для нас совершенно неожиданным.

А надо – ожидать. Во-первых, потому что ожидаемое переносится гораздо легче. Во-вторых, потому что именно осознание такой реальности заставляет более трезво относиться к себе самому, правильнее понимать свою меру.

Неслучайно, отвечая на вопрос одного из своих учеников, преподобный Варсонофий Великий говорит, что будет достаточно, если тот, пообещав помолиться о ком-то, скажет однажды: «Господи, помилуй такого-то!» и воздохнет о нем от сердца. А большее, убеждает он этого инока, ему не по силам. Этот же совет можно, наверное, принять на свой счет и практически каждому из нас – и нам по силам немногое. Если говорить о чуть большем, то уместно поминать человека с той или иной степенью регулярности на своей обычной утренней или вечерней молитве – так же кратко, в ряду других людей, о которых мы молимся постоянно.

Но это, безусловно, в большей степени касается ситуаций, когда о молитве просит нас не очень хорошо знакомый нам человек. Другое дело, когда мы говорим о ком-то по-настоящему близком, о том, кого мы любим, с кем нас связывают узы дружбы, особенно если этот дорогой для нас человек попал в беду или тяжело заболел. Тут необходим труд совсем другого порядка: и просто усердная молитва, и акафисты, и каноны, и Евангелие с Псалтирью, и поминовение за богослужением.

Ну и, конечно, то же самое можно сказать и о молитве за тех наших близких, которые погибают, не в силах совладать со своими страстями, которые не могут справиться с алкогольной или наркотической зависимостью, проигрывают где-то последние деньги, живут греховно, распутно. Здесь можно и нужно либо вымолить их, «вытащить» на себе, либо, как выражался один подвижник, хотя бы стертые поклонами колени Господу показать. А искушения, которые придется при этом потерпеть… что ж, они должны быть – мужественное перенесение их делает нашу молитву гораздо сильней, наше мужество доказывает, что мы, и правда, любим, а молитва, споспешествуемая любовью, творит чудеса.

Впрочем, бывают случаи, когда даже от молитвы за близких приходится отказаться, когда следует, смирившись, с печалью, но отступить. Это случаи, разумеется, особого рода: если наши близкие всерьез увлеклись оккультизмом, если они занимаются экстрасенсорикой или колдовством, не говоря уже о прямом, сознательном служении темной силе, то молитва за них становится по-настоящему опасной. И более того, зачастую она перестает быть богоугодной. Даже такой великий праведник и молитвенник, как афонский старец Ефрем Катунакский, ученик старца Иосифа Исихаста, подвизавшийся на Святой горе в XX столетии, признавался, что не мог молиться о своем брате-оккультисте, пока тот был жив, поскольку чувствовал каждый раз, что Господь его молитвы не приемлет, «наказывает» его за нее. Он только тогда возобновил молитвы о брате, когда тот отошел в мир иной и уже не мог творить тех беззаконий, которыми была наполнена его жизнь прежде. Что уж тут о нас говорить…

Конечно, рассуждая о молитве за ближних, я отдаю себе отчет в том, что готовых, раз и навсегда определенных «рецептов» в отношении ее быть не может: жизнь – живая, и любые правила очень часто требуют определенной корректировки. Какой? Это мы понимаем, если и сами, как жизнь, живые: сердце подсказывает, а здравый смысл, рассуждение позволяют в его правоте убедиться. Я просто попытался некие общие принципы проговорить, обозначить, зная по опыту, что нужда в этом насущная есть.

Молиться ведь обязательно надо. И если понимать как, то труд этот и легче подъемлется, и пользы больше приносит – и ближним, и нам самим.

Игумен Нектарий (Морозов)    27 ноября 2015 г.

http://www.pravoslavie.ru/88137.html

г. Кировский, 9 июля 2015 г.

«Это самые разные люди: кого-то бросили родные, а есть просто очень старые одинокие и немощные люди, – говорит настоятель храма св. пр.Иоанна Кронштадтского в г. Кировском отец Георгий. – Некоторым мы только продукты приносим, а они уже готовят сами. Среди них есть даже несколько больших начальников, которые руководили в свое время шахтами, а теперь, когда состарились, стали никому не нужны. Есть одна бабушка, которая в войну прошла три концлагеря. В общем, помогаем всем».

 

    

 

Храм св. праведного Иоанна Кронштадтского в г. Кировском Донецкой области был разрушен 23 августа 2014 года: во время вечернего богослужения в церковь попал снаряд. Три человека погибли, семь тяжело ранены. Богослужения проходят в недостроенном здании воскресной школы. Однако, несмотря на собственное тяжелое положение, община находит возможность помогать тем, кому еще тяжелее.

«Мы кормим преимущественно людей, которые не могут за собой ухаживать, – рассказывает настоятель церкви протоиерей Георгий Цыганов. – Еду мы готовим у себя и силами волонтеров ежедневно разносим по домам. Таких образом мы кормим более 50 человек, плюс еще в самой столовой у нас питаются более 20 человек».

Информацию о нуждающихся попросили у ЖЕКов. Потом волонтеры ее проверили и дополнили. Таким образом, сформировался список горожан, которым нужна помощь,сообщает портал "Православная жизнь".

«Пища у нас полноценная, – рассказывает настоятель. – Для лежачих больных мы готовим даже непостные блюда. Продуктами нас обеспечил БФ «Фавор», а главная наша проблема – это лекарства. Аптеки полупустые, а то, что есть, стоит втридорога».

Кроме этого, приход остро нуждается в стройматериалах и финансировании работ по восстановлению разрушенного храма.

К программе «Миссия милосердия и примирения» Украинской Православной Церкви и Благотворительного фонда «Фавор» община Иоанновского храма присоединилась весной.

Сбор средств для благотворительных столовых Донбасса проходит на сайте bf-favor.org.

http://www.pravoslavie.ru/news/80549.htm

Фото: polibeaturismo.com

Однажды, пару лет тому назад, мы с супругой оказались в сентябре в маленьком курортном городке в Каталонии. Утром неожиданно обнаружили, что половина постояльцев нашего отеля — это семьи с детьми с ограниченными возможностями. Разных возрастов и диагнозов: маленькие и большие, на колясках и нет. Но обязательно с помощью взрослых. Самостоятельно передвигаться большинство из них, к сожалению, не могли. Вторую часть проживающих составляли испанские (каталонские) семьи с обычными детьми. Потом мы узнали, что правительство Каталонии после спада основного туристического сезона субсидирует отдых на побережье семей с детьми с ограниченными возможностями. И это часть государственной программы.

Священник Димитрий Агеев

Мы встречали их везде: за завтраком, в лифте, холле, пляже, соседних кафе и прибрежном променаде. Помню, что нас поразило — КАК реагировали на этих детей «обычные» дети. Нормально. Они вставали из-за столика в столовой, чтобы пропустить коляску, открывали дверь в холле, чтобы тот, кто не может открыть ее сам, смог проехать или пройти, терпеливо оставались ждать следующего лифта, потому что вперед пропускали родителей с больными детьми. При этом они общались друг с другом на равных. Первые не боялись, а вторые не замыкались. Ну да, такая жизнь. Мы разные, но живем вместе. Они привыкли к этому. И эта государственная программа отдыха детей с ограниченными возможностями в обычных курортных отелях была направлена в том числе и на то, чтобы привыкнуть и познакомить.

Вспомнил об этом в свете истории последних дней о том, как в обычный детский лагерь не пустили детей с ограниченными возможностями из интерната. Аргументировали тем, что обычные дети испугаются, они не привыкли… Ну, это правда: испугаются и не привыкли. Говорить о том, что родители или учителя плохо воспитали, не совсем правильно, потому что нельзя научить чему-то теоретически. Говорить о том, что «где-то есть другие дети, они вот не такие… и если ты их однажды встретишь, то не показывай виду, а помоги…». Это станет само по себе нормой, когда мы реально будем вместе везде: в магазинах, кафе, метро и лагерях. Когда будут для этого созданы условия. А у нас пока эти дети (да и взрослые) просто вычеркнуты из жизни. Их нет. Жизнь не для них. Мы их не видим, потому что в нашей социальной жизни нет для них места. И мы их не видим, не знаем. Поэтому наши дети смотрят на колясочника как на инопланетянина, а на ребенка с ДЦП — как на африканца в национальном костюме.

Фото: forum.turizm.ru

Когда я впервые оказался в Европе (прилетел в Брюссель учиться), то первое, что меня поразило — это количество колясочников в аэропорту. Их было реально много. И не потому, что там больше больных людей, чем у нас. Просто там они живут обычной жизнью. Ходят в магазины, на концерты, путешествуют (!). А у нас такие люди оказываются запертыми в четырех стенах квартиры. Они не просто не могут путешествовать, они не всегда могут спуститься во двор. И вынуждены всю жизнь смотреть на мир в виде помойки или автостоянки из окна квартиры на 14-м этаже.

Мы всегда будем по-разному смотреть на этот мир. Для этого есть объективные и субъективные причины. Но мы можем научиться смотреть друг на друга без страха и злости. Для этого мы должны жить вместе.

Один современный священнослужитель сказал: «Для того, чтобы быть вместе — надо любить друг друга. Чтобы любить друг друга — надо знать друг друга. Чтобы узнать друг друга — надо однажды встретиться». Нам надо встречаться.

Источник: страница в «Фейсбуке» священника Димитрия Агеева

Источник: http://www.pravmir.ru/svyashhennik-dimitriy-ageev-...nyi-zhit-vmeste/#ixzz3cNJuB5AM

В марте 2015 года в России побывал всемирно известный мотивационный спикер, человек с огромной силой духа – Ник Вуйчич. Читатели нашего портала тщательно следили за подготовкой к визиту Ника и задавали ему различные вопросы. Ник с удовольствием ответил на некоторые из них:    

– Ник, скажите, вас наверняка тоже часто мучил вопрос: «Почему именно я? Разве плохо бы мне было иметь руки и ноги и быть просто обычным счастливым человеком? Почему Бог такое допустил?» Как вы сами разобрались с этим конфликтом внутренним?

– В детстве я очень часто спрашивал у родителей, а оставаясь наедине – и у Бога – почему так произошло и как мне получить то, что я желал в то время больше всего на свете.

Я хотел быть как все. Я был в депрессии и не видел выхода. И я далеко не сразу понял, что же хорошего в том, что я родился именно таким. В школе мне доставалось.

И вот в один из таких дней мама вытерла мои слезы и сказала, что они с отцом верят, что у Бога есть какой-то план для меня и Он скоро его откроет. Я расспрашивал родителей очень настойчиво. И они стали откровенно делиться со мной своими чувствами и страхами.

К этому моменту мне было уже 13 и я мог поставить себя на место моих родителей. Они же не боялись больше причинить мне страдания и были откровенны. Я точно знал, что они меня любят. И я стал смотреть вперед и сосредоточился на том, что у меня есть: физическая сила, хорошая координация, острый ум, любовь к спорту, а также лучшая в мире любящая семья.

Мои родные и двоюродные братья и сестры не давали мне возможности жалеть себя, они принимали меня таким, какой я есть, и укрепляли мое чувство юмора своими проделками и подшучиваниями.

Ну и, конечно, вера в Господа. В пятнадцать лет я примирился с Богом, попросил у него прощения и наставления. Я просил уже не руки и ноги, а осветить мой путь и дать смысл жизни. Так и произошло. В девятнадцать я крестился и начал говорить о своей вере с другими. Мой путь был найден.

На прошлой неделе ряд регионов России пережил мощную волну пожаров. Пострадали республики Хакасия, Забайкальский край, Алтай, Бурятия, Тыва, Красноярский край, Иркутская область. По состоянию на 17 апреля площадь пожаров составила 118,5 тысяч гектаров. Пострадало не менее 21 тысячи жителей, 30 человек погибли, трое числятся пропавшими без вести. В России приобрёл актуальность вопрос помощи погорельцам. Правмир узнавал об их текущих нуждах, что требуется и как не надо помогать.

Фото: rusdialog.ru

Чем помочь пострадавшим от пожаров?

На месте:

• Продукты питания с длительным сроком хранения: консервы, крупы и т.д.
• Питьевая вода
• Детское питание
• Медикаменты
• Посуда и утварь: кастрюли, чашки, ложки, вилки, ножи и т.д.
• Одеяла, постельное бельё, подушки
• Средства гигиены, моющие средства, подгузники и т.п.
• Инструменты и инвентарь: вилы, грабли, лопаты, вёдра, топоры и пилы и т.д.
• Семена огородных культур

Удаленно:

• Денежные пожертвования (через проверенные благотворительные фонды)
• Распространение информации

Не нужны:

• Одежда
• Обувь

Благотворительный фонд «Православие и мир» проводит сбор средств в помощь пострадавшим от пожара. На собранные деньги будут закуплены противоожоговые препараты. Помощь будет осуществляться совместно с Благотворительным фондом «Предание».

Сделать пожертвование можно на сайте Благотворительного Фонда «Православие и мир».                                                                             

Человек, который родился без рук и без ног, стал мировой сенсацией, нашел самую большую любовь в своей жизни и стал счастливым отцом. Его знают, любят и ждут в каждом уголке Земли. Люди плачут и обретают веру в себя после его слов. В чем его сила?

В студии программы "Сегодня вечером" — знаменитый Ник Вуйчич, оратор и автор бестселлера "Жизнь без границ", который он сам назвал "путём к потрясающе счастливой жизни"

«Всемогущий может не больше, чем я могу.
Где Он был? А, собственно, где был я?»

Дм. Быков. «Теодицея»

Проблему теодицеи («Почему благой человеколюбивый всеведущий Бог допускает зло и страдание в мире») пытались решить столько раз, что давно уже выработались стандартные ходы мысли по этой проблеме, стандартные ее решения, стандартные на них возражения, стандартные возражения на возражения и так далее.

Фото Анны Гальпериной

Я не претендую на то, что я ее разрешил в принципе – скорее, просто нашел для себя ответ и навсегда перестал спорить с атеистами на эту тему.

О чем и расскажу.