08 июля 2019

У нас популярно теперь превозносить до небес успехи в войне СССР, и поливать грязью «слабого Царя», который, де, плохо приготовил Российскую Империю к I Мировой Войне и так, де, сам (!) «вызвал» этим революцию (дескать «сам виноват…»). Так как с образованием у нас всё хуже и хуже, как и положено в правильной демократии, попробуем всё-таки тем, кто хочет сохранить мозги в целости и получить некоторые знания, представить: как на самом деле в России – при этих диаметрально противоположных по своим целям властях – обстояли дела в первые 3 года каждой из Мировых войн, в которых они участвовали. Причём такой сокрушительный аргумент, как военные и людские потери – не берём, чтобы чувства наших нежных сталинистов пощадить. Подчёркиваем: только экономика! Итак – просим:
----
Любимый конек «обличителей» Российской Империи – поиск цитат из документов и воспоминаний современников, в которых говорится о тяжелом положении России и Русского народа в Царское время. Когда речь идет о последнем периоде перед революцией, особенно часто вспоминают генералов М.В. Алексеева, начальника штаба Верховного главнокомандующего в 1915-1917 годах, и А.А. Маниковского, начальника Главного артиллерийского управления в те же годы, которые критически высказывались о состоянии экономики во время Первой мировой войны, писали о транспортном кризисе, «металлическом голоде», зависимости от поставок по импорту и других бедах, мешающих удовлетворять потребности армии.

Казалось бы, кому же и знать, как не им? Те, кто во время Первой Мировой Войны жил в России, писали о совершенно реальных трудностях, которые видели своими глазами, которые мешали работать и воевать. Но чтобы объективно оценить их критику, надо знать, какой была ситуация в других воюющих странах. Факты говорят о том, что по сравнению с ними экономическое положение России было лучше, а тяготы войны меньше.

В предыдущем обзоре мы сопоставили развитие промышленности Российской Империи и других воюющих стран. Вопреки привычным со школы шаблонам оказалось, что по сравнению и с союзниками, и с противниками дела в России шли совсем неплохо – насколько это возможно в условиях Мировой Войны. Читать далее

Источник

www.rusimperia.tv/catalog/7055.html

А. Махотин

Об опыте дореволюционной полиции по пресечению массовых беспорядков молодёжи …

Отметив 300 лет создания полиции, МВД России сделало серьёзную заявку на использование опыта дореволюционных сотрудников главного правоохранительного ведомства Империи. Поучиться у голубых мундиров, право, было чему. Как известно, в 1913 году на всемирном конгрессе полицейских в Швейцарии российских сыщиков признали лучшими в мире. Не отставала от «сыскарей» и «охранка» – как в советское время пренебрежительно называли сотрудников Отделения по охранению общественной безопасности и порядка или офицеров Отдельного корпуса жандармов, входивших в состав МВД. 

 

Между тем в оставленных потомкам воспоминаниях бывших офицеров «охранки» есть немало интересного из опыта по борьбе с терроризмом, экстремизмом или массовыми беспорядками, участниками которых чаще всего была учащаяся молодёжь. Чем сегодня ситуация кардинально отличается от тогдашней? По большому счёту ничем: те же угрозы терроризма, экстремистские выходки, та же протестующая «золотая молодёжь» на улицах! 

 

Предлагаем вниманию читателей анализ одной из таких операций по воспоминаниям бывшего тогда начальником Московского охранного отделения, жандармского полковника Александра Спиридовича из его книги «Записки жандарма». 

 

Ох уж эти детки! Несмотря на определённые успехи полиции, общественно-политическая и криминогенная ситуация в начале ХХ века в России выглядела неблагополучно. К тому времени, силами МВД были фактически разгромлены главные нарушители спокойствия прошлого века – народовольцы. Но на смену им скоро пришли леворадикальные и марксистские организации, целью и методами которых оставались захват власти, дестабилизация обстановки и индивидуальный террор. Свою вербовочную базу лидеры левацких партий безошибочно определили среди молодёжи и особенно студенчества.

 

«Захватило новое движение и Москву, - пишет Спиридович. - В конце января (1902 года. –Р.И.) началось у нас глухое брожение среди студентов университета, вылившееся, наконец, в большую сходку в актовом зале. Сходка носила политический характер. Кроме студентов разных учебных заведений, на ней были курсистки и, правда, немного посторонних лиц. Была принята политическая резолюция и из окна был выкинут флаг с революционной надписью. Жгли какой-то научный кабинет, жгли документы и раздавали прокламации…».

 

Сегодняшние беспорядки хотя и не назовёшь сугубо студенческими, но участие в них молодёжи очевидно. И они так же носят сугубо политический характер. Не изменилась и роль т.н. «заправил» со стороны. Есть у этих волнений и зарубежные заказчики. В результате естественного отбора и определённой зачистки политического поля лидером недовольной части молодёжи стал Алексей Навальный. Организованные его сторонниками акции недовольства выливались и в массовые беспорядки, но наши правоохранительные органы в целом реагировали адекватно, действуя достаточно жёстко. А как было тогда? Читать далее

 

Подготовил Роман Илющенко, ветеран МВД, подполковник запаса, при участии офицера Росгвардии, персональные данные которого не раскрываются по понятным причинам

ruskline.ru/news_rl/2018/08/29/delikatnaya_ohranka/

Дмитрий Зыкин

 Визитной карточкой социально-экономических достижений ранней советской власти являются два проекта: ликвидация безграмотности (ликбез) и «электрификация всей страны» по плану ГОЭЛРО. При этом дореволюционную Россию рисуют в виде темного царства, причем как в прямом, так и в переносном смысле.

Изображение с сайта aftershock.news

Согласно советской литературе, и уровень грамотности населения был крайне низким, и по выработке электричества Россия «находилась на одном из последних мест в мире». Это - буквальная формулировка, взятая из второго издания Большой советской энциклопедии.

Значит, Латинская Америка, Азия и Африка – «обгоняли» нашу страну в сфере производства электричества. Вот до какой нелепости доходили советские агитаторы. Впрочем, не будем их судить строго. Они лишь выполняли установку сверху, а в те годы ослушаться высшего начальство было опасно, иногда опасно для жизни.

Что касается пресловутой неграмотности, то в России в 1913 году на 1000 человек приходилось 4,9 учащихся гимназического уровня. Для сравнения:  во Франции примерно в те же годы (1911 год) было 3,6 ученика соответствующего уровня. В период 1911-14 гг. на 10 000 населения в России было 8 студентов вузов, и ровно столько же студентов в те же годы было в Англии.

Подчеркиваю, речь идет об Англии-метрополии, то есть для сравнения взята наиболее развитая в техническом, экономическом и образовательном смысле часть Британской империи. Но, как видим, Россия не уступает и при таком сравнении.

Даже по советским данным в 1913 году процент грамотных призывников в армию достиг 73%. Но история царской России не оканчивается 1913 годом. Несмотря на войну, дореволюционная программа просвещения продолжилась. В 1916 году в России работало около 140 000 школ разных типов при населении порядка 171 миллиона человек. Соответственно процент грамотных призывников повышался.

Вновь обратимся к советским цифрам, на этот раз за 1920 год. Оказалось, что грамотных призывников уже 83%. Итак, в 1913 году было 73%, а в 1920 году - 83% (Большая советская энциклопедия,  т.18, статья «Грамотность», с. 776. 1930 год).

Налицо прирост 10 процентов, из которых на до большевистское время приходится 3 года 10 месяцев. Чье это достижение? Может быть, красных? Вообще-то на этот момент Ленин находился у власти 3 года и 2 месяца. Из них примерно полтора года большевики не контролировали значительную часть территории страны.

Учтем еще и то, что призывник – это совершеннолетний человек, учившийся в подростковом или даже детском возрасте, то есть до Октября-1917. Однако как грамотный он был учтен в 1920 году. Очевидно и то, что Гражданская война с ее разрухой, гибелью учителей и шире – резким сокращением образованного слоя – фактор, тормозящий развитие страны.

В любом случае программа повышения грамотности населения началась задолго до 1917 года и шла быстрым темпом без всяких революций, и на этот счет тоже есть статистика, признаваемая советскими историками:

Годы призыва, процент грамотных: 1896 г. - 40%; 1913 г. – 73%, то есть темп 2% в год, причем на фоне огромного прироста населения. Кстати, при сохранении те же темпов, получаем, что к 1918 году грамотных призывников должно было быть 81%, и эта цифра хорошо согласуется с 83% за 1920 год. Ясно, что по ряду причин, отмеченных выше, вклад большевистского ликбеза в эти 83% никак не может быть существенным.

Теперь посмотрим, как обстояли дела с энергетикой Российской империи, и каких показателей добились большевики, реализовав широко разрекламированный план ГОЭЛРО. Когда читаешь соответствующие материалы, то первое что бросается в глаза, так это сравнение достижений с 1913 годом. Но позвольте, промышленный рост царской России не закончился в 1913 году. Ни кто иной как известнейшей советский историк А.Л. Сидоров писал, что в 1916 году промышленное производство на 21,5% превысило показатели 1913 года. Не стояла на месте и электрификация дореволюционной России.

Первый трамвайный маршрут, подчеркиваю не конка, а трамвай на электрическом ходу появился в 1891 году в Киеве, последний – в 1916 году в Архангельске. За 1916 год трамваи Москвы перевезли 395 млн пассажиров, Петрограда – 383 млн, Киева – 108 млн, Одессы -55 млн, Самары – 38 млн, Ростова-на-Дону – 38 млн, Харькова – 35 млн, Екатеринослава – 27 млн. Четверть трамвайных предприятий были казенными (муниципальными), остальные – частные. Электрифицированные железные дороги использовались и для перевозки товарных грузов.

Электрические фонари к 1916 году давно уже перестали быть диковинкой, и освещали улицы не только «двух столиц», но и многих других городов империи. Среди них Оренбург, Ярославль, Смоленск, Рига, Уфа, Барнаул, Вятка, Калуга, Красноярск, Омск, Хабаровск, Благовещенск, Владивосток, и это далеко не весь список.

Отдельное направление электрификации – фабрично-заводские электростанции, обслуживавшие производственные нужды. И здесь дореволюционная Россия также добилась значительных успехов. Впрочем, лучше всего об уровне электрификации страны скажут обобщающие цифры, в которых отражена итоговая выработка электроэнергии.

Какой статистикой мы располагаем в этом вопросе? Здесь нам вновь помогут документы советской эпохи. Дело в том, что группа инженеров-разработчиков плана ГОЭЛРО провела определенную работу по сбору соответствующих данных за 1916 год. Ясно, что мотива преувеличивать дореволюционные показатели у них не было и быть не могло. Скорее наоборот. Более того, их цифры относятся не ко всей стране, а к следующим регионам: Северо-запад, Центральный промышленный район, Приволжский район, Урал и Донбасс.

Так вот даже такая, неполная статистика показала выработку электроэнергии за 1916 год на уровне 4,73 млрд кВт*час. Это примерно уровень Англии, и больше, чем во Франции, Италии и Японии. Для сравнения в 1928 году СССР выработал (опять же по советским официальным данным) 5 млрд кВт*час. По сути, в 1928 году план ГОЭЛРО лишь вывел нашу страну на дореволюционный уровень. Однако это не помешало именно в 1928 году заявить о выполнении Плана, о чем есть свидетельство в советской литературе.

Обогнать 1916 год удалось в 1929 году - 6,2 млрд кВт*час. И это при условии, что советская статистика не преувеличивает достижения советской власти и не приуменьшает показатели царской России. Но за те годы, что большевики занимались ликвидацией разрухи, порожденной их же собственной политикой, другие страны ушли далеко вперед.

В 1929 году Франция (14,4 млрд кВт*час), напомню, отстававшая от царской России, существенно превосходила Советский Союз. Далеко вперед ушла Англия – 15,8 млрд кВт*час, Япония – 13,3 млрд кВт*час, Италия -9,8 млрд кВт*час.

Значительное улучшение в СССР произошло позже, уже в результате выполнения Генерального плана электрификации 1931 года. Не стоит путать две разные программы – ГОЭЛРО и Генплан-1931. Так вот в 1935 году СССР вышел на третье место в мире, уступив США и Германии. Ну что ж, Россия в 1916 году делила с Англией третье-четвертое место.

Подчеркиваю, об этом мы знаем по советским источникам, а насколько они корректны в отношении царской России? И тот же самый вопрос мы можем задать по поводу того, как советская статистика отражала выполнение пятилеток в СССР.

Как бы то ни было, а миф о «темном царстве» под названием «дореволюционная Россия» несостоятелен.

P.S.

Желающие более подробно узнать о ходе электрификации до революции, рекомендую монографию доктора исторических наук Николая Симонова «Развитие электроэнергетики Российской империи: предыстория ГОЭЛРО».

Вопросы, связанные с народным просвещением, подробно отражены в работах доктора исторических наук Бориса Миронова, доктора филологических наук Алексея Любжина, ведущего научного сотрудника Института истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова Российской Академии Наук Дмитрия Сапрыкина.

При подготовке статьи ряд цифр и тезисов взяты из монографий вышеупомянутых авторов.

www.km.ru/forum/v-rossii/2017/11/13/istoriya-rossi...-dva-mifa-na-fone-dostizhenii-

 За столетие безудержной лжи, которой, как грязью, вымазали и продолжают мазать русскую монархию, в массовом сознании сформировался и закаменел образ русского царя как золотого истуканчика, окруженного прислужниками, кои ревностно оберегают его от любого соприкосновения с внешней средой. Иными словами — деспота, равнодушного к подвластному народу, от «стонов и воплей» которого венценосца ограждают не только стены дворцов, но и ощетинившиеся штыками и ружьями войска.

Эту «картину маслом», впрочем, начали создавать задолго до гибели монархии. Свою роль сыграла и чиновная бюрократия, которая за два века бытия Российской империи приобрела такую силу, что преодолеть ее давление и глухое сопротивление подчас не мог даже сам император. Густо покрывала серой и черной краской образ царской власти «совестливая» интеллигенция, претендовавшая на роль посредника между царем и народом, но в действительности лишь мешавшая: в своем желании «разделить» с монархом власть (во всяком случае, власть над умами) она все глубже увязала в болоте антиправительственных и экстремистских настроений. Доверять ей самодержец имел все менее оснований. Бюрократия и антинационально ориентированная интеллигенция создавали то «средостение» между государем и народом, сломать которое все свое царствование стремился последний русский император Николай II.
Но была еще одна сила, откровенно заинтересованная в разжигании смертельной вражды между монархом и низовыми сословиями, — социалисты всех мастей, работавшие на революцию. Самой успешной их в этом смысле провокацией стало вооруженное столкновение между правительственными войсками и партийными боевиками, которыми была нашпигована толпа рабочих, шедших 9 января 1905 года к Зимнему дворцу с петицией, полной бредовых революционных требований. С тех пор оголтелая пропаганда «буревестников» принялась рисовать Николая «Кровавого» как тирана, боящегося и ненавидящего свой народ.
Как обычно, угрюмо-депрессивный агитпроп революционных террористов был далек от реальности. Николай II всегда желал знать, чем живет простой народ, его интересы, нужды, заботы. При любой возможности он старался войти в близкий контакт с крестьянами, рабочими, солдатами, матросами, любил общение с ними «запросто», без условностей этикета. Свое желание быть ближе к народу государь продемонстрировал сразу по вступлении на престол. При первом проезде царской четы по Петербургу Николай распорядился убрать шпалеры войск, чтобы толпы людей могли свободно стоять на улицах и видеть вблизи своего государя. Это было тем более необычно, что после убийства Александра II террористами царские выезды при Александре III сопровождались строжайшими мерами охраны.
В последующие годы во время поездок по стране это естественное желание самодержца видеть и чувствовать простой народ нередко вступало в конфликт с «охранным перестаранием» чиновников на местах. «Император прибыл… в одесский порт, откуда поездом проследовал к смотровому плацу... Рельсовый путь пролегал по городским предместьям. Царь вышел на площадку вагона, чтобы здороваться с народом, но народа не оказалось: градоначальник приказал закрыть ставнями или забить досками все окна домов, выходившие в сторону железнодорожного пути, а на всех улицах, пересекавших путь, толпы народа были оттеснены полицией на двести шагов от рельс. Государь разгневался, администраторы пострадали, а больше всего пострадало единение царя с народом, которого желали царь и народ, но которому противилась охрана» (Государь-император Николай II Александрович. Сборник памяти 100-летия со дня рождения. Нью-Йорк, 1968. С. 182.). Такие случаи повторялись не раз.
После событий 9 января, когда пропаганда социалистов смаковала возмущение столичного пролетариата («Нет у нас больше царя!»), Николай II не изменил своего отношения к рабочим. Он понимал, что те стали жертвой циничной провокации. Приняв вскоре в Царском Селе делегацию от рабочих разных заводов, император объявил им: «Вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины. Стачки и мятежные сборища только возбуждают толпу к таким беспорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить. Но мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах — преступно». В помощь семьям погибших и раненых по распоряжению царя было выделено 50 тыс. рублей.
Нередко Николай II посещал мастерские и заводские цеха. В годы, когда личными усилиями государя возрождался русский флот (при сопротивлении Думы), он любил бывать на судостроительных заводах. Французский посол М. Палеолог в своем дневнике описывает такой случай. После спуска на воду нового броненосца, «прежде чем уехать, император осматривает мастерские... Он остается там около часа, останавливаясь, чтобы поговорить, с той спокойной любезностью, полной достоинства и внушающей к себе доверие, благодаря которой он так умеет покорить низшие сословия. Горячие приветствия, возгласы, словно вырывающиеся из всех грудей, провожают его до самого конца обхода. А между тем мы здесь находимся в самом очаге русского анархизма...» «Ничто так благотворно на меня не действует, как чувствовать себя в соприкосновении с моим народом», — поделился потом император с послом.
Другую историю приводит В. М. Федоровский в своем очерке «Император Николай II и его флот». Дело было на верфях в Николаеве. В цеху «был сплошной кошмар: лязг, стук, искры раскаленной стали, сыпящейся кругом... Государь долго следил за искусной работой мастеров. Наконец, сказав что-то одному из лиц свиты и подойдя к одному из мастеров, собственноручно дал ему золотые часы. Мастер, не ожидавший такой царской милости, совершенно опешил — на его глазах выступили слезы и он нервно бормотал: “Ваше превосходительство... Ваше превосходительство”. Государь глубоко тронутый волнением старого рабочего, смутился тоже и, подойдя к нему, отечески похлопал по плечу, по грязной рабочей блузе и сердечным образом произнес: “Ну что вы, что вы... Я только полковник!”» Император считал излишним производить себя в генеральский чин, дорожа скромным званием полковника, которое получил от отца, Александра III.
В воспоминаниях тех, кто знал Николая II, есть множество свидетельств проявлений неподдельной любви государя к солдатам. Эту искреннюю приязнь к рядовым он хранил со времен полковой службы еще цесаревичем. «Он не числился только, но действительно служил и был образцовым офицером и командиром. Его отношение к своим однополчанам, офицерам и солдатам, было всегда дружелюбным и доброжелательным. Он был подлинным отцом-командиром, заботившимся о своих подчиненных, как офицерах, так и солдатах, о солдатах же в особенности, так как он любил их всем своим русским сердцем; его влекла к ним их бесхитростная простота… Наследник-цесаревич не только интересовался их питанием и условиями их казарменной жизни, но и их домашними делами, жизнью и нуждами их семей и помогал их нужде» (Сборник памяти… С. 260.). Белый генерал» Е. К. Миллер вспоминал: «Особенно привлекала его возможность ближе подойти к солдату, к простому человеку из толщи народной… Наследник вынес из своего пребывания в войсковых частях не только глубокую искреннюю любовь к военной среде, к армии, но совершенно определенные взгляды на духовную сторону жизни в казарме… Он желал… собственным примером увлечь офицеров на путь еще большего приближения к солдату».
Генерал П. Н Краснов в своих мемуарах описал сцену на смотре войск, в которой молодцеватый стрелок бойко спорит с государем о точности стрельбы. «С командиром полка готов был сделаться удар», но «на лице государя сияла его обычная, несказанно добрая улыбка». «Когда государь видел особенно счастливое лицо… первый раз стоявшего перед ним солдата, когда строго заученные, трафаретные, уставные солдатские ответы вдруг срывались на простодушно-интимные, мужицкие, мягкая улыбка появлялась на лице государя; стальной блеск голубым огнем сиявших серых глаз смягчался, и государь задерживался дольше», — заключает генерал.
Во время Великой войны, объезжая фронтовые части, монарх нередко ломал строй, запросто входя в гущу солдат для разговора по душам. «В 1916 году 29 января император произвел смотр частям 5-й армии, на каковом, кроме резервных частей армии по его повелению был представлен сводный батальон, составленный по два человека от каждой роты, эскадрона и батареи из всех частей, входящих в армию. Его Величество, въехав в середину батальона, приказал окружить его, разорвав строй, и долго беседовал с солдатами» (Сборник памяти… С. 174).
Жизнь самого многолюдного, крестьянского, сословия Империи всегда была в фокусе внимания Николая II. «Выяснение нужд столь близкого моему сердцу крестьянства меня наиболее озабочивает». «Благо крестьян всегда меня особенно заботит». «Из всех законопроектов, внесенных по моим указаниям в Думу, я считаю наиболее важным законопроект об улучшении земельного устройства крестьян». Эти высказывания государя разных лет не были лишь фразой или позой.
В 1905 году, пойдя на уступки тем, кто требовал от императора поделиться с ними властью, Николай II сформулировал закон о созыве Государственной думы так, что в нее смогло избраться значительное число крестьян — 42 % всего состава первой Думы. Но, как и предвидел самодержец, крестьяне, эта «опора трона», оказались не готовы ответственно разделить с монархом бремя власти (как, впрочем, и думские партийные интеллигенты). В короткий срок они попались на пропагандистскую удочку социалистов и из «опоры» превратились в «лом». В последующих Думах доля крестьянских депутатов была существенно урезана.
Однако это не поколебало веры императора в чистоту крестьянской души. В 1909 году на торжествах в Полтавской губернии в честь 200-летия знаменитой победы над шведами Николай II имел возможность общаться с огромной массой деревенского люда. «По распоряжению Столыпина в Полтаву было вызвано из сел более 2000 крестьян, которые расположились в поле лагерем… Крестьяне были расположены по уездам кольцом, в которое вошел государь, и началось представление. Оно имело сначала характер официальный, но по мере продвижения государя, оно стало обращаться в оживленную беседу. Лицо государя просветлело. Его собеседники заговорили свободно. Перед царем развернулась вся картина крестьянской жизни, их забот и обычаев. Столыпин со своей стороны задавал крестьянам вопросы, вызывая их высказаться по занимавшему государя и его вопросу о разверстании надворной чересполосицы и хуторскому расселению. Ответы крестьян были метки и веселы; смеялся государь и все присутствовавшие» (Сборник памяти… С. 266).
Триумфом веры царя в духовную силу и неиспорченность простого народа стали Саровские торжества 1903 года, когда был прославлен в лике святых преподобный Серафим Саровский. Со всей страны в Саров стеклось 300 тысяч паломников, главным образом крестьян. Вот как вспоминал об этом генерал из свиты государя А. А. Мосолов. Государь возвращался от святого источника в монастырь, стоящий на возвышенности. «Гора была сплошь покрыта народом. Губернатор высказывал опасения, что толпа, желающая видеть ближе царя, прорвет тонкую цепь солдат… В это время, не предупредив никого, государь крупно свернул направо, прошел цепь солдат и направился в гору. Очевидно, он хотел… дать таким образом большему количеству народа видеть его вблизи. Его Величество двигался медленно, повторяя толпе: “Посторонитесь, братцы”. Государя пропускали вперед, но толпа немедленно сгущалась за ним, только Лауниц и я удержались за царем. Пришлось идти все медленнее, всем хотелось видеть и если можно, то и коснуться своего монарха. Все больше теснили нашу малую группу в три человека, и наконец мы совсем остановились. Мужики начали кричать: “Не напрягайте”, и мы опять подвинулись на несколько шагов. Я предложил государю встать на наши с Лауницем скрещенные руки и тогда его будет видно издали, но государь не согласился. В это время толпа навалилась спереди, и он невольно сел на наши руки. Затем мы его подняли на плечи. Народ увидел царя, и раздалось громовое “ура!”»
«Во внутреннем мире крестьянства, составлявшем три четверти его подданных», император взыскал не только нравственной поддержки самодержавия. «Его простую, незлобивую, беспритязательную, глубоко верующую, застенчивую натуру тянуло более к бесхитростным людям, с душою простого человека». Государь, «видимо, искал все те черты, которые были ему дороги и которые он так редко встречал в окружавшей его среде. Это любовное чувство к простому народу мне приходилось неоднократно наблюдать во время многочисленных разговоров государя с крестьянами. Оно всегда проявлялось в особой, легко уловимой, задушевной интонации его голоса, в чутком выборе задаваемых вопросов, в высказывавшихся затем по окончании разговора впечатлениях — неизменно доверчивых, добродушно ласкательных и заботливых» (Сборник памяти… С. 264).
Тем временем либеральная и леворадикальная пропаганда делала свое дело. Будто массы жучка-короеда, она пожирала здоровый организм русского народа, превращая его в издырявленный внутри сухостой, лишенный живительных соков религиозного духа, преданности и доверия Помазаннику Божию. Что мог противопоставить этому государь, если ни правительство, ни полиция, ни Охранное отделение не могли и не умели сдержать эту селевую лавину? Только собственную личность в непосредственном общении с людьми. Множество мемуаристов, даже из враждебно настроенных к Николаю II, чуть ли не в один голос говорят о его исключительном обаянии, способности обворожить собеседника из любого сословия своей добротой, сердечностью, вниманием, простотой и ласковостью обращения, а особенно незабываемым лучистым взором, который проникал в самую душу.
В годы войны государь часто посещал госпитали, общался с ранеными, награждал, расспрашивал о семьях, брал на себя заботу о детях тех, кто умирал у него на глазах. Зрелище тяжелых ран и увечий производило на него столь глубокое впечатление, что по лицу монарха, обычно весьма сдержанного и скупого на эмоции, текли слезы. Его знаменитые самообладание и выдержка при виде людских страданий получали пробоину.
После одного из таких посещений госпиталя флигель-адъютант императора был отправлен им обратно, чтобы проверить — не обошел ли государь кого-нибудь вниманием. Адъютант, обнаружив обойденного наградой рядового, солдата-малоросса, приколол к его рубахе Георгиевский крест, передал ему сердечную благодарность царя за службу и героизм. После чего выслушал взволнованную речь солдата: «Ваше высокоблагородие, у государя такие глаза, що в жисть не бачил — до смерти не забуду. Люди говорили, шо ему до нас дила нет... Теперь я знаю — то злодеи, хуже немца — всё брешут... Уж мене теперь сего не скажут... Коли Бог даст, выдужаю — убью всякого, хто скажет що такое подобное... Я видел его глаза и знаю теперь правду. В них слезы были, вот те Христос, сам видал. Сказать — не поверят: царь, император рассийский да плаче... Смотрил на нас искалеченных и плакал... Знать, жалел. Видно, правду в полку учили, когда сказывали, що мы для него як дети. Как есть отец по детям и плаче... Ваше высокоблагородие, помирать буду, не забуду его глаз...» (Сборник памяти… С. 330)
Однажды, еще до войны, императорская семья посетила немецкий Гамбург. Николай II с дочерьми отправился на прогулку по городу. На одной из улиц проезжал почтовый экипаж, с которого упал тяжелый ящик. Русский царь тотчас сошел с тротуара, поднял ящик и передал почтовому служащему. На вопрос сопровождавшей их А. Вырубовой, зачем он утрудил себя этим, государь ответил: «Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения. Такими должны быть и мои дети!»
Это был принцип жизни и царствования последнего русского императора. Но многие ли из тех, для кого Николай II по сию пору остается черным пятном в русской истории, пожелают понять это?

Наталья Иртенина

rusorel.info/nikolaj-ii-i-narod-kak-imperator-obshhalsya-s-prostym-lyudom/

Оригинал: https://rusorel.info/nikolaj-ii-i-narod-kak-imperator-obshhalsya-s-prostym-lyudom/

 Беседа с историком науки и образования Дмитрием Сапрыкиным

 Настоящая статья имеет целью осветить позицию Белого движения по отношению к легитимизму и взаимоотношения возглавителей основного ядра русской военной эмиграции с Российским Императорским Домом.

Это представляет некоторый интерес в т.ч. и потому, что в последнее время получили широкое распространение весьма извращенные представления на этот счет. Кроме того, в связи с активным обсуждением в 1990–е годы вопросов престолонаследия, в условиях роста общественных симпатий к Белому движению проявилась тенденция, опираясь на авторитет последнего, противопоставить его легитимизму вплоть до утверждений, что права «кирилловичей» на престол изначально отвергались наиболее достойной частью эмиграции и не более значили в общественном мнении, чем претензии всяких иных лиц. Поэтому хотелось бы обратить внимание хотя бы на основной аспект этой проблемы — что именно стояло за позицией белого военного руководства и что это значило в смысле признания или непризнания принципа легитимизма. Под Белым движением понимается совокупность антибольшевистских сил, сражавшихся на всех фронтах и на завершающем этапе борьбы воплощавшееся Русской Армией ген. Врангеля, а с 1.09.1924 г. — созданным на ее основе Русским Обще-Воинским Союзом (РОВС) и его руководителями.

 В начале декабря на церемонии вручения премии «Алтын сапа» («Золотое качество») президент Казахстана Назарбаев выступил с резкой критикой «колониального прошлого» Казахстана, имея в виду период пребывания его территории в составе Российской империи. В России заявление Н. Назарбаева породило массу вопросов. СМИ поспешили напомнить, что никакого Казахстана в Российской империи не существовало.

В состав империи со второй четверти XVIII по середину XIX вв. в основном в добровольном порядке вошли три казахских жуза (племенных союза), которые минимальными признаками государства (наличие зафиксированных границ, собственного денежного обращения, армии и бюрократического аппарата) не обладали.

Как политическая целостность Казахстан возникает после Октябрьской революции 1917 г., и обязан своим существованием национальной политике большевиков, сделавших ставку.

Причем статус союзной республики Казахская АССР, ранее входившая в состав РСФСР, получила только в декабре 1936 г.

/ronsslav.com/wp-content/uploads/2017/01/16.jpg" target="_blank">http://ronsslav.com/wp-content/uploads/2017/01/16.jpg 600w" sizes="(max-width: 300px) 100vw, 300px" />Вот слова Назарбаева: «Во времена царской России все богатства из земли вывозились, а нам просто оставляли перекопанную землю и заставляли глотать пыль. У нас даже дорог внутри страны не было. А сейчас видели, какую железную дорогу запустили? А раньше такого не было, потому что мы были колонией», – заявил Н. Назарбаев, добавив, что граждане республики должны благодарить землю за такие ее богатства, как нефть, газ, золото и серебро. «Это – наше богатство, которое у нас в кармане, его никто не заберет, – отметил казахстанский президент, – Несмотря на кризис и на всё плохое, что происходит, мы развиваемся. Мы не останавливаемся: запускаем гигантские предприятия, создаем новые рабочие места, современные заводы. Кто сейчас делает это в мире? Какое государство? Нет таких. Значит, мы страна, претендующая стать великой. У неё великий народ, и вы все его представители».

Как было на самом деле
Большая часть территории современного Казахстана в имперский период входила в состав Степного генерал-губернаторства с центром в Омске, называвшегося также Степным краем. Часть южных и юго-восточных территорий республики находилась в составе Туркестанского генерал-губернаторства со столицей в Ташкенте. В Российской империи не было и самого названия «Казахстан». Проживавшие на его территории кочевые племена именовались киргиз-кайсаками, равнинными или степными киргизами, а у самих казахов преобладало жузовое и племенное самосознание. Никакой казахской нации не было.
Формированием общего национального самосознания казахи обязаны, прежде всего, СССР, благодаря которому, помимо национальной государственности, пусть и контролировавшейся жестко союзным центром, у них появился национальный алфавит (сначала – на латинице, потом – на кириллице), система всеобщего образования и средств массовой информации на казахском языке, а также современные формы культурной жизни, такие как кино, театр и т.п.

Но и до 1917 г. территория современного Казахстана отнюдь не представляла собой выжженную пустыню. Одним из главных показателей благополучия общества до его перехода на современную модель низкой рождаемости является рост населения. В казахских жузах, как и среднеазиатских ханствах, до присоединения их к России прирост населения был очень низким (в 2-2.5 раза ниже, чем в Российской империи) из-за постоянных междоусобных войн, низкого уровня жизни, эпидемий и отсутствия медицины. После вхождения в состав России численность казахов стала быстро увеличиваться. Так, в Букеевской орде, которой в 1799 г. было разрешено перейти Урал и кочевать между ним и левым берегом Волги, численность населения в 1802 г. составляла 31 тыс., в 1857 г. – 100 тыс., а в 1897 г. – 207,3 тыс. чел. Общая же численность казахов с течение XIX века увеличилась с 2,25 до 4 млн чел., или почти в два раза. На рубеже XIX – XX веков их естественный прирост составлял 0,8 – 1,4%. Население Туркестанского края с середины XIX века до 1916 г. также почти удвоилось, увеличившись с 4 до 7,5 млн чел. В некоторых районах прирост населения достигал 3% в год, что говорит о демографическом взрыве.

О том, что резкому увеличению демографического роста казахи обязаны, прежде всего, «российскому колониальному владычеству», говорит тот факт, что население Младшего и Среднего жуза, которые раньше вошли в состав империи, росло быстрее, чем Старшего жуза, окончательного присоединенного к России лишь в середине XIX века.
В конце XIX – начале XX веков на территорию Степного края и Семиречья резко усиливается приток славянского (русского и украинского) населения. Его численность увеличивается и достигает почти 2 млн человек к 1913 году, а удельный вес приближается к 1/3. Выделение переселенцам пригодных для земледелия земель нарушало традиционные пути перекочевок казахов и киргизов, что вело к росту недовольства с их стороны и стало одной из предпосылок восстания 1916 г. Но территория империи считалась тогда одним целым, а крестьянская колонизация Степного края рассматривалась властями как один из способов решения проблемы аграрного перенаселения в центральных и южных губерниях страны и решения продовольственного вопроса в Азии.

В имперский период в азиатских владениях России начинает развиваться промышленность. В Туркестанском крае она была связана, главным образом, с переработкой хлопка, а в Степном крае – продукции животноводства. Кроме того, на территории обоих регионов уже тогда начала развиваться добывающая промышленность и электроэнергетика.

К 1914 г. в Туркестане насчитывалось 220 хлопкоочистительных заводов и 30 маслобоен. В «десятые» годы XX века в регионе ежегодно добывалось по 12 млн пудов каменного угля. В 1914 г. в Туркестане было выработано 3,3 млн киловатт-часов электроэнергии. Промышленность Степного края была представлена маслодельными, мыловаренными, кожевенными, овчинно-шубными и т.п. производствами. В 30–40-е гг. XIX века здесь стала развиваться добывающая промышленность, включавшая добычу каменного угля, золота и цветных металлов. В 1913 г. в Степном крае было произведено 90 тыс. тонн угля и 7 тыс. тонн медной руды. В масштабах России это составляло0,3% всего промышленного производства, но ранее промышленность, если не считать традиционное ремесленное производство, полностью отсутствовала.

Присоединение Степного края и Туркестана к России привело к началу железнодорожного строительства. Первой была построена Закаспийская железная дорога, которая к 1888 г. связала Красноводск и Самарканд. К 1898 г. была построена железнодорожная ветка до Ташкента, а на следующий год дорога была переименована в Среднеазиатскую. На начало 1905 г. ее общая протяженность составляла 2382 версты. Проблемой было то, что новый железнодорожный путь не был связан с общероссийской железнодорожной сетью, а доставка грузов, пассажиров и войск в Красноводск осуществлялась морским транспортом через Каспийское море. В 1906 г. было завершено строительство Оренбургско–Ташкентской (Ташкентской) железной дороги, связавшей Среднюю Азию с Поволжьем и Центральной Россией. К 1913 г. ее протяженность составляла 2234 км. Стыковка Среднеазиатской и Ташкентской железных дорог привела к тому, что отдаленные районы края были связаны с железнодорожной сетью всей империи. Обе дороги обладали современным подвижным составом, а их запуск привел к общему оживлению экономики региона и способствовал повышению его привлекательности для инвестиций.

В имперский период наблюдается повышение уровня жизни, что стало следствием быстрого развития хозяйства, роста спроса на сельскохозяйственную продукцию, развития промышленности, строительства новых городов и т.п. Оплата за наемный труд в Туркестане, после его присоединения к Российской империи, увеличилась в 2-3 раза. Российские ученые, изучавшие Туркестан, отмечали, что раньше слуга, работавший на богатого сарта (старое название местного оседлого населения) получал 19 рублей в год с очень скудной пищей и одеждой, а, нанявшись к русским, он начал получать от 4 до 7 рублей в месяц с обильной пищей. Годовой доход арендатора-издольщика с десятины в начале XX века составлял 100–200 рублей в год, что по тем временам являлось очень большой суммой. Этому способствовал рост цен на хлопок-сырец, который превратился в главную товарную культуру региона. Активно развивалась система кредитных учреждений. К 1912 г. в Туркестанском крае насчитывалось 7 отделений Государственного банка и 40 – коммерческих банков. К 1913 г. в регионе насчитывалось 265 кредитных учреждений различного типа.
В период существования Российской империи, а также в еще более ранний, «московский», период была основана большая часть городов современного Казахстана. В их числе – Уральск (1584 г.), Гурьев (1640 г.), Семипалатинск (1718 г.), Павлодар (1720 г.), Усть-Каменогорск (1720 г.), Петропавловск (1752 г.), Кокчетав (1824 г.), а также обе столицы республики – Акмолинск, (1830 г.) и Алма-Ата (Верный, 1854 г.).

То есть основы городской цивилизации, без которой немыслимо создание современной экономики, были заложены именно во время пребывания казахов в составе Российской империи. В современном Казахстане за четверть века независимости ни одного нового города не построено.
Очевидно, что «перекопанную землю» итоги экономического развития Степного края и Туркестана в составе Российской империи отнюдь не напоминают. Более того, именно в имперский период на территории региона появляются такие передовые по тем временам отрасли экономики, как железнодорожный транспорт и электроэнергетика. До 1917 г. в среднеазиатских владениях России были построены две крупнейшие в мире по протяженности железные дороги, которые составляют основу его транспортной железнодорожной сети и поныне. Для сравнения – знаменитая Туркестано-Сибирская железная дорога (Турксиб) по сравнению со Среднеазиатской и Ташкентской железными дорогами имеет в полтора раза меньшую протяженность (1442 км). Сельское хозяйство региона в этот период приобретает товарную направленность, что привело к повышению доходов населения и общему росту уровня жизни.

Почему же в итоге имперский период казахской истории рассматривается сегодня казахскими властями в качестве «черной дыры»?

Во-первых, Казахстан переживает период экономического кризиса, уровень жизни и покупательная способность населения падают. Для того, чтобы подчеркнуть достижения периода независимости, Н. Назарбаев и сравнил имперский период с современностью, не вдаваясь, естественно, в детали. Во-вторых, после присоединения Крыма к России и событий в Донбассе в Казахстане усилились опасения по поводу того, что северные области республики, по прежнему населённые русскими, вскоре могут повторить их судьбу. 5 декабря суд г. Петропавловска приговорил местного жителя Игоря Чуприна по статье за разжигание межнациональной розни к 5 с половиной годам лишения свободы за призывы в социальных сетях сделать Казахстан частью России. С 2015 г. четверо граждан Казахстана были осуждены за участие в боевых действиях в Донбассе, где они воевали на стороне народных республик.

После распада СССР Казахстан очень ревниво относится к собственной независимости, считая вопрос национального суверенитета ключевым. Параллельно с участием в деятельности ОДКБ, например, власти Астаны ежегодно проводит со странами НАТО учения «Степной орел». В этом году они проходили на территории Великобритании (где там степи и орлы?). Казахстан по-прежнему поддерживает интенсивные контакты с пантюркистскими международными организациями, Турцией и Саудовской Аравией.

На том же ресурсе informburo.kz, который опубликовал речь Н. Назарбаева, есть целый ряд критических комментариев, авторы которых отмечают, что после распада СССР Казахстан лишился целого ряда созданных в советский период крупных промышленных предприятий, а состояние системы образования и медицины оставляет желать лучшего. Причем их авторами являются как славяне, которых, по понятным причинам, большинство, так и этнические казахи.

ronsslav.com/rossiyskiy-kolonializm-mify-i-fakty-kak-zhili-kazahi-v-rossiyskoy-imperii/