Антон  Любич
Доклад на IV Всероссийской научно-практической конференции «Монархическая идея в XXI веке» (Москва, 4 марта 2011 г.) …

Выдающийся русский историк Николай Карамзин в своём сочинении «Записки о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» писал: «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием» [1 С.38]. Таким образом, Николай Карамзин отметил особую, ни с чем не сравнимую роль именно самодержавия в развитии России.

Не менее выдающийся немецкий экономист XIX в. Фридрих Лист в своей книге «Национальная система политической экономии» выделил четыре основных причины экономического торжества европейской цивилизации в мире: во-первых, принятие христианства; во-вторых, династическое престолонаследие; в-третьих, книгопечатанье; в-четвёртых, развитие путей сообщения [2 С.127]. Мы видим, что Фридрих Лист отводил династическому престолонаследию, т.е. наследственной монархии, второе по значимости место в числе условий, обусловивших, как бы мы теперь сказали, «конкурентные преимущества Европы в мировом разделении труда».

Один из самых ярких русских публицистов и мыслителей XX в. Иван Солоневич выделял в работе «Народная монархия» две безусловные нужды каждого человека, удовлетворение которых является первейшей задачей власти: во-первых, свободу труда и творчества; во-вторых, устойчивость свободы труда и творчества [3 С.41]. С экономической точки зрения, как по мнению Солоневича, так и по мнению автора настоящего исследования, эти нужды обеспечиваются экономикой, основанной на безусловном доминировании и защите частной собственности. В политическом отношении, как с точки зрения Солоневича, так и с точки зрения автора настоящего исследования, эти нужды обеспечиваются строем, который Солоневич назвал «народная монархия». Народной монархией Солоневич считал строй российского самодержавия московского периода, достигшего расцвета при Царе Алексее Михайловиче (правил в 1645 - 1676 гг.). Монархии образца правления Императора Николая II (правил в 1894 - 1917 гг.) не хватало до «народной монархии» упразднения привилегий дворянства, которое ранее было избавлено от обременений в служении государству, за которые, собственно, привилегии ещё ранее и были дарованы.

Как мы видим, выдающиеся мыслители: Карамзин, Лист, Солоневич, - высоко оценивали роль монархической формы правления как фактора экономического развития. При этом Солоневич выделил предпосылки экономического развития и в относящейся к политэкономическому знанию части своих работ (например, в «Народной монархии» и «Диктатуре импотентов») убедительно и аргументировано показал, что необходимые для экономического развития свободы, а также гарантии, в т.ч. гарантии частной собственности, наилучшим образом обеспечивает именно монархия. Так, Иван Солоневич констатировал: «Представление о том, что именно республиканская форма правления даёт гарантию каких бы то ни было свобод, является чистейшей фантастикой» [3 С.54].

С этим тезисом вынуждены соглашаться даже убеждённые либералы. Если раньше они убеждали окружающих, что именно либеральная демократия обеспечивает людям необходимые для гармоничного развития свободы и гарантии их прав, в т.ч. права частной собственности, то теперь они всё чаще подвергают это сомнению, невольно признавая, что «демократия - великая ложь нашего времени» [4 С.437]. Так, руководитель московского филиала либерального Фонда Фридриха Науманна Саша Тамм вынужден признать: «Может ли демократический процесс принятия решений защитить частную собственность? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Однако очень легко можно себе представить, как демократическим путём принимаются решения о широкомасштабном вмешательстве в права собственности... Демократия не обеспечивает свободу автоматически. Чтобы гарантировать собственность, требуются сильные институты» [5 С.79 - 82].

Условием гарантии необходимых для развития экономики и гармоничного развития человека как личности в целом прав и свобод является наличие сильных институтов в обществе, а отнюдь не демократия. Ни одна форма правления не способна обеспечить наличие таких институтов лучше, нежели монархия. Читать далее

http://www.ruskline.ru/analitika/2011/03/11/rol_monarhicheskoj_formy_pravleniya_v_ekonomicheskom_razvitii/

Антон  Любич

Хосни Мубарак бежал из Каира. Но в Египте ничего не изменилось …

Мало кто знает, что всё ещё жив крайний законный правитель Египта - король Ахмед Фуад II. В 1952 г. военные заговорщики (в т.ч. Мубарак) свергли его отца - короля Фарука I, а через год провозгласили республику, отправив короля Ахмеда Фуада II в изгнание. К чему я это рассказываю? Моё внимание приковало мимолётное сообщение: король заявил одному из английских телеканалов, что не намерен использовать текущие беспорядки в Египте для восстановления монархии, не видит, мол, для реставрации социальной базы.

К понятию «социальная база» лично я отношусь весьма скептически. Даже в таком масштабном политическом процессе, как Гражданская война 1917 - 1922 гг. в России, активно участвовало лишь не более 4% населения. В «невиданных по размаху» акциях протеста, охвативших на наших глазах Египет, участвовало не более 2% населения. При всех заклинаниях о «демократии» характер власти всегда определялся и будет определяться исключительно наличием активного, дееспособного меньшинства, готового за эту самую власть решительно бороться. Всё остальное - демагогия. Если бы необходимость восстановления монархии в Египте не была очевидной для прекращения социального противостояния, то BBC замолчало бы и факт существования изгнанного египетского монарха, и факт его обращения. Но оно его не замолчало.

Кровопролитие в Египте, Тунисе, Судане на фоне примирительной позиции арабских монархов в Иордании, Марокко, Бахрейне, где социальная напряжённость была снята, слишком наглядно свидетельствуют отнюдь не в пользу республики. Именно поэтому продолжение смены республиканских декораций (как залог нестабильности Ближнего Востока) так выгодно вполне определённым внешним силам. И это свидетельство Панарабской революции 2011 г. не первое в новейшей истории. С этим мы уже сталкивались по меньшей мере десятилетие тому, когда США решили вторгнуться в Афганистан. Тогда стремление к восстановлению монархии в Афганистане со стороны местного населения, уставшего от бандитских разборок племенных вождей и беззаконий, творимых религиозными фанатиками, было очевидным. И тогда американцы принудили короля Захир-шаха публично отказаться от амбиций по восстановлению монархии. А затем был установлен марионеточный режим Хамида Карзая - источник для дестабилизации Средней Азии был гарантирован. И уже скоро дестабилизация охватила Пакистан, начавший было попадать в сферу китайского влияния.

Через несколько лет эта история была продемонстрирована в Ираке. Там наследник крайнего короля Ирака Фейсала II шариф Али бин аль-Хуссейн (он приходится убитому в 1958 г. королю двоюродным братом) отказался последовать примеру афганского короля Захир-шаха. В результате его деятельность и самый факт его существования преданы забвению со стороны зомбирующего общественное мнение телевидения, а когда о нём всё же вспоминают, то неизменно в анекдотично-насмешливом тоне. Что-то это определённо напоминает.

Итак, Мубарак свергнут, на улицах Каира радость и демонстрации. Но власть находится в руках военных - генералов, назначенных Мубараком. Самый Мубарак - наследник власти Абделя Насера и Анвара Садата. И нынешний властитель Египта фельдмаршал Тантави - представитель той же власти. Власть не поменялась, поменялись лишь декорации. Зато на Ближнем Востоке сохраняется нестабильность, но при этом власть в Египте находится в руках политиков, которые вполне лояльны определённым внешним игрокам. Более того, уже готовится площадка для передачи власти ещё более лояльному человеку - Моххамеду аль-Барадеи: образ «борца с ненавистным режимом Мубарака» уже сформирован - теперь дело за малым. Люди, жившие в СССР, должны помнить, как режим, сохраняя себя, объявляет виновным в своих системных преступлениях конкретное лицо - прежнего руководителя. Так система сохраняет себя и свою власть над обществом, линчуя «тирана». Этот же процесс мы видим сегодня в Египте.

Наше внимание концентрируется на отвлекающих факторах. Нам предлагают лицезреть торжество «уличной демократии» и, по вкусу, восторгаться ею и клеймить за «нарушение стабильности». Улица торжествует и кричит, что победила. Но чего она добилась? Египет будет и дальше идти по тому пути, который был ему намечен Садатом - творцом июльского переворота. Изменится риторика, но не сущность. Это ключевой итог свержения Мубарака. Нам наглядно продемонстрировали, как можно умело манипулировать протестными настроениями, как заставить людей рукоплескать чужой победе, как своей. В нашей истории XX в. это тоже было.

Вопрос не в том, «диктатором» или «не диктатором» был Мубарак. Отсутствие полноценной свободы мысли и слова, бедность, произвол, бесправность, даже пытки - всё это в Египте при Мубараке было. Но означает ли свержение Мубарака, что в «новом» Египте этого не будет? Вопрос в действительности именно в этом: приведёт ли тот процесс, который Панарабская революция начала в Египте, к избавлению страны от тех несовершенств, которые несла в себе «июльская система», установленная в 1952 г.? Не важно, понимает это площадь (майдан Тахрир) или не понимает. Наверняка не понимает. Но именно это и определяет победителей. Победитель - это не тот, чьими руками куётся победа. Победитель - это тот, кто получает за победу лавры. Даже если «кузнец» наивно думает иначе.

http://www.ruskline.ru/analitika/2011/02/16/rassuzhdeniya_russkogo_monarhista_o_egipetskoj_revolyucii/

Дискуссия, недавно развернувшаяся вокруг Российского Императорского Дома, выявила наличие двух основных точек зрения. Любопытно, что водораздел прошел не по линии приятия и неприятия самой монархии, а по отношению к Династии Романовых. С одной стороны мы видим признание важности и значимости для современной России Императорского Дома, как исторической институции, символизирующей историческую преемственность, а с другой - достаточно агрессивное неприятие Романовых, попытки всеми правдами и неправдами оспорить их права и доказать, что история этой Фамилии на Родине закончилась окончательно и бесповоротно.

Среди сторонников интеграции Императорского Дома в жизнь страны есть как активные монархисты, так и те, кто считает восстановление монархии несвоевременным. Среди противников Династии мы так же находим лиц с монархическими и антимонархическими убеждениями. В чем же дело? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд, заключается в следующем.

Как друзья, так и враги Династии или ясно сознают, или смутно чувствуют, что именно законный Императорский Дом олицетворяет собой ту мощную монархическую традицию, которая выковывалась в России тысячу лет. Эта монархическая и династическая традиция, независимо от того, будет ли она востребована в ближайшем будущем русским народом на государственном уровне, или нет, представляет собой несомненную духовную силу и является одним из важнейших символов для тех, кто хочет строить российскую государственность не на пустом месте, а на реальной исторической почве. И именно поэтому она же вызывает острое неприятие у тех, кто стремится создать нечто синтетическое, новое - будь то "православная монархия" или коммунистическая республика.

Для православных людей, среди которых идеи монархии имеют наибольшее распространение, отношение к Дому Романовых зиждется, во-первых, на клятве Земского и Поместного Церковного Собора 1613 г. о верности этой Династии до скончания века, а во-вторых — на Законе о престолонаследии Императора Павла, по словам виднейшего идеолога русского монархизма Л.Тихомирова, "не допускающем уже никаких перетолкований, и не оставляющем места никакому выборами между несколькими лицами царствующего дома" (Тихомиров Л. Монархическая государственность. СПб., 1992, с.443). Клятва 1613 г. закрепляет принцип династичности, а Акт Императора Павла 1797 г. — наследственности, легитимности в рамках Династии.

Существует и иное мнение. Приверженцы идеи нового Земского собора полагают, что клятва 1613 г. может быть снята "таким же собором", а Акт о престолонаследии нужно использовать только для попыток опровергнуть права линии Владимировичей - единственной на данный момент легитимной и правомочной ветви Династии. Обоснованию этой точки зрения посвящена, в частности, книга г-на М.В. Назарова "Кто наследник российского престола?" (о ней в "Независимой Газете" опубликовано уже несколько отзывов).

До сих пор нам не приходилось полемизировать с г-ном М.В. Назаровым, хотя он в "Русском вестнике" (N 20-22' 1997) и любезно зачислил нас в свои оппоненты. Признаемся, что те наши статьи, о которых упоминает там г-н М.В. Назаров, были написаны до того, как их автор узнал о существовании его работы, и не имели целью опровергать именно это эпохальное творение. В тех статьях речь шла о некоторых концептуальных, исторических и юридических заблуждениях, которые воспроизводит в своей книге и г-н М.В. Назаров. Но родились эти заблуждения, увы, задолго до появления г-на М.В. Назарова на свет. И возвращаться к их рассмотрению приходится вновь и вновь лишь потому, что, будучи давно разоблаченными, они продолжают тиражироваться и распространяться среди аудитории, недостаточно знакомой с литературой в этой области.

В своей последней статье в "Независимой Газете" (28.06.97.) "Монархия: православная или декоративная?" г. М.В. Назаров полемизирует с Председателем Историко-Родословного Общества к.и.н. С.В. Думиным. Полемика — дело хорошее. Но истина из подобного спора может родиться только в том случае, если обе стороны остаются на почве корректности - и научной, и просто человеческой.

Определив себя как "историка", г-н М.В. Назаров несколько погрешает против истины. С таким же успехом он мог бы называться физиком или биологом. Дело здесь, конечно же, не в наличии диплома или ученой степени. И кандидат исторических наук может ошибаться, и историк-любитель - сделать правильные выводы. Весь вопрос заключается в овладении методологией и знакомстве с научной этикой. Без методологии любое исследование окажется написанным по принципу "в огороде бузина, а в Киеве дядька", а без этики вместо научной работы мы получим заидеологизированное и тенденциозное сочинение, никоим образом не проясняющее суть проблемы. Примером такого подхода, к сожалению, стала и книга г-на М.В. Назарова. В приложении к ней, превосходящем по объему собственно авторский текст, г-н М.В. Назаров подобрал все документы (промежуточные резолюции, частные письма, записки и мемории), которые с его точки зрения подтверждают его концепцию. И подвергая эти исторические источники собственной интерпретации, далеко не всегда адекватной, он замолчал документы, опровергающие его тезисы. Читать далее
http://nikolaevec.livejournal.com/259337.html#cutid1

ОТ АВТОРА ДНЕВНИКА: все оставил неизменным. Лично Назарова не осуждаю и не поношу, но только его взгляды.

Вопиюще несправедлив походя брошенный г-ном А.А. Бондаревым упрек в адрес Великого Князя Георгия Михайловича: «(…) мог ли владыка (Митрополит Антоний (Храповицкий) – А.З.) даже в кошмарном сне представить, что Наследник Царского Престола будет находиться на службе у заводчика-олигарха»[47]. Во-первых, быть советником Генерального директора одной из крупнейших российских компаний совершенно не означает «находиться на службе у заводчика-олигарха». «Норильский никель», интересы которого представляет в европейских структурах Цесаревич - это огромный горно-металлургический комплекс, имеющий, независимо от форм собственности, величайшее значение для экономики России. Великий Князь Георгий Михайлович «находится на службе» у всех, чья жизнь и работа зависят от благосостояния «Норильского никеля» - у рабочих-горняков, у инженеров, у 250 тысяч акционеров, у жителей Норильска и Красноярского края и прочих регионов нашей страны, бюджет которой существенно пополняется за счет налогов, выплачиваемых «Норильским никелем». Упрекать Цесаревича в том, что он согласился принять участие в защите интересов российских производителей на мировом рынке, еще более нелепо, чем, например, осуждать его предка Петра Великого за то, что он работал на английских и голландских верфях. Такого тоже когда-то кто-то не смог бы себе представить ни в страшном, ни в приятном сне –  чтобы Русский Царь «находился на службе у английского или голландского плотника».

Во-вторых, даже если кому-то и кажется, что Великий Князь Георгий Михайлович напрасно занялся «земными» делами, и ему следовало бы только парить в воздухе в развевающихся белых ризах, источая благоухание и сияние,  а если это не так, то «а Царь то ненастоящий», то и тут упрек г-на А.А. Бондарева скорее обличает критиков Императорского Дома. Коль скоро Вам кажется, что работа в промышленной компании не соответствует статусу наследника Царского Престола, ответьте, пожалуйста, уважаемые господа обвинители, а что Вы сделали для того, чтобы Императорский Дом располагал необходимыми возможностями для служения интересам Отечества, для жизни и деятельности? На протяжении всех последних лет, переняв эстафету у эмигрантских интриганов, Вы травили и порочили Императорскую Семью, Вы распространяли о ней неправдоподобные слухи, в нелепости которых убедились уже многие из Вас[48], Вы радовались каждому промаху, который случался в окружении Великой Княгини Марии Владимировны и вставляли палки в колеса всем ее инициативам только потому, что они исходили от нее[49]. И у Вас, простите, нет никакого морального права судить Государыню и ее Наследника, даже если Вам и кажется, что они что-то сделали не так.  Чтобы высказывать свои мнения на сей счет, совершите хоть что-нибудь, чтобы Российский Императорский Дом смог окончательно вернуться на Родину и найти реальную опору в среде соотечественников. А если Вам как раз этого-то и не хочется, то будьте честными, скажите об этом прямо, не впадайте в лицемерие и не высматривайте сучок в глазу ближнего своими очами, иногда просто забитыми бревнами!

Г-н А.А. Бондарев понимает, что игнорировать поддержку, оказанную Императору Кириллу Владимировичу и его преемникам со стороны Православной Церкви, в том числе в лице несомненных святых, Первоиерархов и наиболее выдающихся Архипастырей и пастырей, более невозможно. Но, пытаясь и здесь найти способ, как бы сохранить право на имя монархиста, но не служить при этом монарху, г-н А.А. Бондарев встает на очень опасный путь. Он берет на себя смелость утверждать, что верные Династии Иерархи Церкви ошибались (а мы, стало быть, умнее и духовнее их!), и еще хуже, пытается трактовать их слова и дела совершенно несоответственно истинному содержанию.

Разберем несколько утверждений г-на А.А. Бондарева.

Приступая к своему анализу церковно-династических отношений, г-н. А.А. Бондарев пишет: «(…) в Сербии, на Первом Всезарубежном Соборе Русской Православной Церкви за границей, было провозглашено: «Да укажет Господь пути спасения и строительства родной земли; да даст защиту Вере и Церкви и всей земле русской и да осенит Он сердце народное; да вернет на всероссийский Престол Помазанника, сильного любовью народа, законного православного Царя из Дома Романовых». Однако, никто в те годы, включая Первоиерарха Зарубежной церкви митрополита Антония (Храповицкого), не решался прогнозировать судьбу Российского престола, оставаясь на позициях «непредрешенчества»»[50].

Это неверная трактовка события. Первый Всезарубежный Собор состоялся в 1921 году. Неупоминание в его Воззвании по имени «Законного Православного Царя из Дома Романовых» было связано не с «непредрешенчеством», а с тем, что считалась неизвестной судьба свв. Императора Николая II, Цесаревича Алексия Николаевича и Великого Князя Михаила Александровича (первых трех лиц в порядке престолонаследия), и Великий Князь Кирилл Владимирович (четвертый в порядке престолонаследия) также еще не считал для себя возможным заявить о своих правах.

Даже недоброжелатели Императорской Семьи признают, что если бы Кирилл Владимирович вел тогда себя решительнее, то I Всезарубежный Церковный Собор, скорее всего, признал бы его Императором[51], и обратного пути ни у кого уже не было. Но его менталитет, сознание долга и трепетное отношение к царскому служению не позволили ему выступить в тот момент, и он никогда об этом не жалел, потому что в противном случае пошел бы против своей совести. Читать далее

http://www.otechestvo.org.ua/main/201011/2226.htm

ОТ АВТОРА ДНЕВНИКА-с рядом суждений о конкретных лицах соглашаться не буду, да не осужу кого-либо. Разбивка на 2 части принадлежит мне, из-за ограниченности объема 1 блогового поста.

(доклад на вечере-встрече  с редакцией журнала «Трибуна русской мысли» «Монархия и престолонаследие» 20 ноября 2010 года в Международном фонде славянской письменности и культуры)

Всечестные отцы, уважаемые дамы и господа!

Наиболее древнее из дошедших до нас произведений русской письменности, лежащее в основании не только литературы России, но и отечественной традиции богословия, философии, истории и,  в целом, социальных наук – «Слово о Законе и Благодати» св. Митрополита Киевского Иллариона. В этом есть нечто промыслительное. Проблема соотношения и взаимосвязи Закона и Благодати рассматривается под разными углами зрения во всем христианском мире на протяжении веков. Но именно в нашем Отечестве этот вопрос явился корневым. Из него, по сути дела, начало расти древо национальной культуры.

Богоявленная Благодать, пришедшая в мир с воплощением Спасителя, освободила людей от рабства и даровала им величайшую свободу. Однако эта Благодать не отменила Закон, не упразднила его, но «исполнила»[1]. Исполнила не только и не столько в современном значении «реализовала», а в изначальном смысле – наполнила Сутью, одухотворила.

Благодать и Закон существуют неслиянно и нераздельно, как Божественная и Человеческая природы во Христе. Закон без Благодати обращается в мертвое фарисейство, лишенное истинной любви. Но и Благодать невозможно стяжать, умаляя значение Закона или отвергая его. С духовной точки зрения ложное ощущение Благодати значительно опаснее, чем даже злоупотребление законничеством. Законники примитивны в своем убеждении, что Богу можно угодить исключительно тщательным соблюдением некоего набора правил. Но в них все же меньше дьявольской гордыни, чем в тех, кто мнит себя вправе судить обо всем, своевольно интерпретируя, а то и вовсе игнорируя Божественные и человеческие законы, не считаясь ни с какими авторитетами, вольно жонглируя вырванными из контекста цитатами и ставя себя и свое мнение выше учения Церкви, государевой власти и опыта предков.

В православном легитимизме гармония Закона и Благодати является Идеалом, стремление к которому позволяет постоянно улучшать окружающую нас действительность. Легитимизм – это не только и не столько политическая доктрина, но мировоззрение, а также образ и стиль жизни. Легитимизм не исчерпывается следованием тому или иному порядку престолонаследия и, тем более, не является приверженностью некоей застывшей системе законных установлений в противовес необходимости их постоянной корректировки. Легитимизм – это верность Закону в высшем смысле, Закону как «пределу, постановленному свободе воли или действий; неминучему началу, основанию; правилу, постановлению высшей власти»[2]. Напомню, что вплоть до XIX века в русском языке слово «закон» обозначало не только правовую норму и закон природы, но также было синонимом слова «вероисповедание»[3]. Этот факт как нельзя лучше иллюстрирует изначальное восприятие человечеством Закона в качестве совокупности правил, установленных Богом.

Без Благодати Закон закостеневает, перестает развиваться, умирает и начинает мертвить всё вокруг. Поэтому легитимисты ни в коем случае не против совершенствования и развития любого закона, напоения его новыми живительными соками. Наряду с этим мы твердо убеждены, что  наличие даже несовершенного закона, безусловно, лучше, чем отсутствие всякого закона. Все заблуждения и ереси, все революции и крамолы –  правые и левые, псевдорелигиозные и откровенно богоборческие, консервативные и модернистские –   рождаются и вырастают на гнилой почве пренебрежения к принципу законности и увлекают народы на тупиковые тропинки, уводящие с Царского пути.

Совершенствование законов необходимо, но оно возможно только при соблюдении, по крайней мере, трех незыблемых правил. Эти правила суть:

1.                                Преимущественное право толковать и применять законы  и исключительное право изменять законы принадлежит только их (законов) правомочному источнику. В демократических системах – это большинство наделенных правом голоса; в Церкви – собор епископов при, как мы веруем и исповедуем, содействии Духа Святого; в монархической системе – глава царственной династии, законный Государь, сердце которого, по Слову Священного Писания,  «в руце Божией».

2.                                До тех пор, пока закон не изменен правомочным источником, он действует без всяких изъятий, даже если он кому-то кажется или действительно является устаревшим или несовершенным. Именно поэтому святитель Иоанн Шанхайский, считавший некоторые положения Закона о престолонаследии несоответствующими русской православной традиции, тем не менее, четко и твердо писал: «(…) никакие изменения или произвольные толкования не могут иметь места (выделено мной – А.З.), и исторический Российский закон, получивший своё начало вместе с началом объединения Руси, действителен в том виде, в каком находился в день страшного преступления - лишения законного Царя принадлежащей ему власти. Россия несёт и будет нести тяжелые последствия этого преступления, пока власть в ней не перейдет опять в руки того, кто Самим Промыслом сделан её объединяющим главою, опорою и хранителем её благосостояния. А таковым является старший по первородству член Царского рода (выделено мной – А.З.). Пренебрежение тем законом, который выработан собирателями Руси и осенён благословениями её святых заступников и святителей, было причиной многих печальных последствий, а в дальнейшем будет источником новых потрясений и волнений, ибо русский народ во все эпохи стремился к своему законному Царю, только под властью которого Русь всегда обретала успокоение и благоденствие»[4].

3.                                Либерализация или, наоборот, ужесточение законов возможны только в рамках того правового «магнитного поля», которое образует неизменный базовый Закон в данной области. Так, например, введение Императором Александром I в российское династическое законодательство понятия морганатического брака в 1820 года или возвращение к изначальному тексту Акта 1797 года, в котором это понятие отсутствовало (о возможности чего рассуждал святитель Иоанн (Максимович)), являясь тактическими мерами, не могут поколебать Духа и Буквы Утвержденной Грамоты 1613 года[5] и основ законного престолонаследия в рамках Династии. А вот самовольное заключение в ХХ веке рядом членов Российского Императорского Дома браков, в которые они вступили не только игнорируя законы Династии, но и принципиально попирая необходимость получения разрешения на брак от Главы Династии, подрывает базовые принципы династических Авторитета, Иерархии и Дисциплины[6].

Если данные правила, или хотя бы одно из них, нарушаются, вместо развития Закона мы получаем его извращение и ниспровержение.

Прошу прощения за это затянувшееся вступление. Но если мы, говоря  о легитимизме в целом и о конкретных законах, забудем о неких фундаментальных принципах и о Законе как таковом, любые наши  рассуждения окажутся основанными на песке.

Время, отведенное регламентом, не позволяет произвести здесь более подробный анализ различных определений и терминов и, тем более, планомерно и обстоятельно опровергнуть каждый из тезисов противников легитимного Российского Императорского Дома, выступающих на страницах «Трибуны русской мысли» и в рамках нашей сегодняшней встречи. Постараюсь быть максимально кратким и обратить внимание на главное.

Оговорюсь сразу, что меньше всего мне хотелось бы задеть кого-либо из присутствующих или озвучивать неприятные вещи. Но я категорически не согласен с высказанным уважаемым А.А. Бондаревым тезисом о том, что «дружба дороже истины»[7]. Дружба не во имя Истины, дружба, приносящая Истину себе в жертву, это не дружба, а тусовка (простите мне это жаргонное словечко), члены которой оправдывают любую глупость и подлость, совершенную в своем кругу, и в тоже время, готовы затравить любого, кто говорит правду, но к тусовке не принадлежит. Поэтому, считая всех присутствующих друзьями, будучи искренне благодарным  редакции журнала за то, что на этой подлинной трибуне русской мысли, без всяких кавычек, постепенно находится все больше места для легитимистов, я не могу не обратить внимания на заблуждения и ошибки, а иногда и очевидную недобросовестность, необъективность и предвзятость некоторых участников происходящего ныне обсуждения российского престолонаследия.

«Вопрос о престолонаследии – один из самых дискуссионных в монархической тематике»[8], - утверждает редакция «Трибуны русской мысли». С этим заявлением можно согласиться лишь с существенным уточнением – не «один из самых дискуссионных», а «сделанный одним из самых дискуссионных».

Когда в России, еще носящей название СССР, стало возможно открыто проявлять различные убеждения, оказалось, что монархическое сознание сохранилось в нашем народе, несмотря на десятилетия его вытравливания пропагандой и террором.  Соотечественники, лишенные достоверной информации о монархии и династии, не имеющие систематических представлений о сути монархического строя, тем не менее, подсознательно потянулись к принципу отеческой, исторически законной власти, проверенному тысячью лет дореволюционного бытия России. Возвращение из изгнания законного Главы  Династии, вокруг которого объединились бы убежденные сторонники монархии, даже без всяких политических акций с их стороны, могло повлечь за собой стихийные общенародные процессы, не входившие в планы могущественных политических сил внутри и вне Отечества. И возрождающемуся из пепла фениксу русского монархического самосознания была немедленно сделана ядовитая инъекция антилегитимизма.

В благородной борьбе, противники ищут друг у друга слабые места и стараются нанести по ним удар. Это бывает жестоко, даже бесчеловечно, но, все-таки, честно. В самом деле, если мы сами подставились, если обнажили тыл, если просмотрели брешь в своей обороне – на кого же пенять? И можно ли упрекать противоборствующую сторону, что она воспользовалась нашей собственной ошибкой?

Но есть иной вид борьбы. Ее методология другого рода. О чести тут уже не вспоминают. В этой борьбе не нужно особенно напрягать ум, стараться понять противника и победить его силой интеллекта и убежденности в своей правоте. Достаточно, образно говоря, «отравить колодцы». Борьба такого рода направлена не на слабые, а как раз на самые сильные точки в позиции другой стороны. Только разрушаются эти точки не за счет героизма и жертвенности, и даже не за счет стратегического и тактического расчета, а путем диверсии. Если использовать термины идеологической борьбы, то здесь имеет место попытка одержать победу не за счет пламенной и убедительной речи,  не за счет статьи или трактата с логично и последовательно изложенной позицией, а за счет дезинформации, клеветы и лжи, наносящей ущерб той или иной духовной либо общественной силе в народном сознании. В этом вся суть  черных пиар-технологий, отточенных в наше время с небывалым мастерством, рядящихся в самые неожиданные одежды.

Сила и право Священноначалия Церкви заключаются, прежде всего, не в обеспеченности духовенства, государственной поддержке, и даже не в благолепии храмов, а в апостольской преемственности, соответствии каноническому праву и в особенном попечении о защите истин Веры. Чтобы подорвать доверие к церковной иерархии,  недостаточно критиковать отдельных священнослужителей или даже отдельные действия всей земной церковной организации. Ее нужно обвинить в «антиканоничности» и «ереси». Это можно делать и с позиций обновленчества, и с позиций консерватизма.

Сила и право царской династии заключаются не в широте властных полномочий, не в пышных церемониалах и не в роскоши дворцов, а в наследственности, легитимности и заботе о сохранении монархического идеала Государства-Семьи. Чтобы дискредитировать династию, недостаточно критиковать ее глав и членов.  Нужно оспорить принцип наследственности, посеять сомнения в легитимности и обвинить государя в несоответствии неким идеальным представлениям о том, каким должен быть монарх. Это можно делать и с позиций республиканизма, и с позиций «ультрамонархизма».

Единение монархистов вокруг законного государя на основе легитимизма стало бы если еще и не залогом восстановления монархии, то, во всяком случае, гарантией влиятельности традиционализма и необходимости считаться с силами, отстаивающими ценности многовековой и уникальной российской цивилизации. Тем, кого это не устраивало, нужно было, во что бы то ни стало, разрушить символ и стержень возможного единения. Раз его не удалось в свое время истребить физически, его начали уничтожать морально, применяя приемы, отработанные когда-то в эмиграции и дополняя их новыми «достижениями прогресса». Главной целью в этой политтехнологии – убедить соотечественников, что никакого государя нет и уже не может быть, пока мы не переплывем горизонт (…), простите, пока не созовем Земский Собор.

А раз государя нет, то монархическое движение моментально атомизируется и становится броуновским, совершенно безопасным для тех, кто насаждает Новый Мировой Порядок. И никакого Земского Собора не будет никогда, в этом можете быть уверены на все 100 %.

Монархия без Земского Собора или его аналога лишена одного из важных инструментов управления, но ее вполне можно себе представить. Монархию без Монарха представить себе невозможно категорически.

Роль Царя в монархических мировоззрении и мироустроении – диалектически – составляет одновременно и величайшую силу и главное уязвимое место. Читать далее

http://www.otechestvo.org.ua/main/201011/2226.htm

Андрей  Савельев,

Политик и общественный деятель о национализме и его формах в России и Европе …

http://www.ruskline.ru/analitika/2010/04/28/ya_ne_protivopostavlyayu_monarhiyu_i_nacionalizm/

Из писем святителя Игнатия

Преосвященному Леониду (Краснопевкову),
епископу Дмитровскому

Бог соединил царей и иереев для блага человечества, странствующего на земле, поручив первым устроять временное благоденствие общества человеческого, а вторым приготовлять это общество к переселению в вечность и к блаженству в вечности. Представители обоих служений должны находиться в единодушии, как призванные к этому единодушию Самим Богом, и из благочестивого единодушия своего действовать.

1863
http://www.pravoslavie.ru/put/32100.htm