"Матушка не одобряла ведьмовство в быту, но делать было нечего. Уж очень ей хотелось чаю.
Она положила в очаг пару поленьев и смотрела на них до тех пор, пока от сильного смущения они не занялись ярким пламенем."

"Ведьмы за границей"

))) при прочтении этих строк вспомнила как на работе меня просили пристально не смотреть человеку в глаза, потому что "ну такое чувство, что Вы взглядом мозги пробурили царапаете мне черепную коробку изнутри".

Про начальство вообще молчу... Один из бывших моих "главнокомандующих" аж подпрыгивал в своём кресле, бился коленками о крышку стола, мрачнел лицом и начинал истерить: ставить одновременно задачи одна дурней другой, ругать меня по чём зря и требовать чтобы я вела себя согласно Устава. Другой - багровел лицом, усы у него под носом надувались и топорщились, орать он начинал по нарастающей... У третьего на лице застывало выражение одновременно ящерицы и кенгуру и он как можно быстрее старался изгнать меня из кабинета...
А я всего-то стояла и с отсутствующим выражением лица СМОТРЕЛА. Сначала в одни глаз. Потом в зрачок другого глаза. А затем изо всех сил старалась сосредоточиться на переносице, потому что меня раздирал хохот изнутри и неимоверных сил стоило удержать дурацкую ухмылку, которая так и норовила исказить моё лицо.
А начальник напротив беленился тем временем всё круче, закипая всеми своими набранными за жизнь фекалиями....

Если честно, мне их жалко. Немножко. Потому что им хотелось внушать ужас и уважение, а по мне видно было сразу - не прокатит такое. Я буду ржать над придурью человеческой. И своей , и высоконачальственной. И мне чихать (тут должно быть другое слово, ага, более вонючее, плотное и весомое) на звание и должность - если человек говно и его начинка сочится из его поступков.
Им хотелось быть начальниками и строить подчинённых, а у меня никогда не было желания играть в их дурные игры. И от этого я набила себе немало шишек. И очень многому научилась. Поэтому, огромная благодарность вам, начальники-дуремары, без вас моя жизнь была бы не такая интересная.

А ещё мне вспомнился военный судья и наш "правовед" Дима. Который старательно прятал глаза от меня, когда уходил совещаться с судьёй. А товарищ судья (именно ТОВАРИЩ судья, ибо господин - это всё таки иная порода людей) - пытался фехтоваться со мной взглядами. Ему было не в первой, понятно, работа такая. Но вот глаза эти, на другом конце стола, а рядом истекающий потом Дима - ой, помнить буду! Очень стараюсь добра желать, прям каждый раз прошу сама себя, говорю себе: "Лера, Бог же завещал прощать". Но вот тяжело даётся. Очень тяжело.

А ещё женщину помню отлично. Выражение её глаз под стогом волос трёхцветного мелирования в красных тонах. До сих пор хочется плюнуть в те глаза и в те лживые речи. Жаль, что по правилам хорошего тона так нельзя сделать. В такие минуты очень жалею что я не цыганская девочка, которая не только в глаз дурной плюнуть может...

Эх, надо маму попросить напомнить как она детям на уроке такую фразу сказала, что они утихомирились быстренько. Мама правду сказала, истинную правду.

В молодости не думаешь об этом. Всё время кажется что это время ещё очень далеко.
А вот я общалась с мамой этой зимой, она вступает в это период жизни, поздняя осень жизни. И мама всё чаще говорит о том, что так не хочется стареть, так хочется жить. А сил всё меньше, и она стала год назад явно это замечать.
Мы вспоминали последние годы жизни бабушки, как она, уже не могла ходить, лишь изредка поднималась и делала несколько шагов, сидела часами и смотрела в окно, из которого был виден кусочек кладбища. О чём она думала никто из нас не знал, да она и не сказала бы - никогда на такие вопросы не отвечала. Лишь один раз, мама неожиданно вошла в комнату, а бабушка тихонько утирала слёзы. И так тихо сказала: "А умирать совсем не хочется"... И столько было силы в этих тихих словах! Столько желания жить! невыполнимого тогда уже желания....
Мы общались дедушкой... Он очень печалится что из-за политической обстановки мы не можем приехать к нему. Он смотрел на нас с мамой во время разговора по скайпу и говорил - как же жаль, жаль времени, которое вот так впустую сгорает. Время жизни уходит, а я не могу обнять никого из вас...

Почему-то мне вспомнился умник, у которого, в подражание римским триумфаторам, вместо кукушки в часах, механический голос повторял: "Memento mori".