Диилан Марлайс Томас — валлийский поэт, драматург, публицист. ( 27 октября 1914 г., Суонси - 9 ноября 1953 г., Гринвич-Виллидж)

ВИДЕНИЕ И МОЛИТВА

I

Кто
Ты, тот,
Что рождён
Рядом со мной,
Чей слышу я стон
За соседней стеной,
С птичью кость толщиной? Так
Громко лоно разверзлось, мрак
Смял дух и исшедшего сына.
В комнате кровноединой,
Где зрим времени бег
И сердца тесненье
Людского, приник
В благословенье
К чаду не
Крест, а
мрак.

Перевод М. Кореневой


Стихи в октябре

Земную жизнь пройдя до тридцати,
Я проснулся от голосов
Гавани и соседних лесов:
На тёмных камнях в лужицах отлива радостно толпились
Мидии. Цапля славила берег. Утро меня позвало
Молитвой воды, криками чаек, скрипом грачей,
Ударами лодок о повитую паутиной стенку причала,
И повелело
Отправиться
В спящий и предрассветный город.

Мой день рожденья начался с того, что водяные птицы
И окрылённые деревья
Над фермами и над головами
Белых пасущихся лошадей
Пронесли моё имя на крыльях,
И я проснулся, и встал в дождливую осень, и вышел
Чтобы сквозь ливни всех моих дней
Идти.
И был прилив, и ныряла цапля. И был – я.
Я ушёл, а город проснулся, тут же ворота закрыл,
И не стало обратного пути.

Катящиеся облака были жаворонками набиты,
И свистящими дроздами полны придорожные кусты,
И октябрьское солнце
Наполнено летом, паутинкой повито
На плече холма, где певчие ветры
Наперебой с крылатыми певцами
Врывались в утро…
А я себе брёл и слушал
Холод ветра, выжимавшего дождик из пустоты,
Далеко внизу над лесами.

Бледнел дождь над удалявшимся,
Уменьшавшимся портом.
У моря – мокрая церковка, с улитку величиной,
Из тумана торчали рожки её – и замок,
Коричневый как сова, едва ли не чёрный.
И сады расцветали в летней сказке,
За городской стеной.
И без конца мог бы я удивляться чуду
Своего дня рождения,
Под катящимся облаком, жаворонками набитым,
Но погода решила поссориться со мной.

Она отвернулась от блаженной страны,
Явился иной воздух,
Иное небо,
Но опять голубое летнее чудо нахлынуло с вышины
С яблоками, грушами, смородиной,
И я увидел ребёнка, которого давно уже не было,
И нету,
Бредущего с матерью в глубину позабытых дней
Сквозь разговорчивость солнечного света
И легенды зелёных церквей,

Сквозь пере-пересказанные бормотанья детства.
Его слёзы обжигали мне щёки,
Его сердце билось во мне.
И был лес, и были река и море,
А к мальчонке множеством лиц
Старалось прислушаться, приглядеться
Лето мертвых,
Когда радостные истины шептал он
Деревьям, камням, рыбам и крабам на морском дне.
Это живое чудо
Звучало, журчало
Голосом воды и разноголосицей птиц.

Без конца
Я мог бы удивляться чуду моего дня рождения,
Под облаком, жаворонками переполненным,
Но погода
Отвернулась от меня разом.
А настоящая радость
Давно умершего ребенка пела
И разгоралось на солнце пенье:
Вот он
Мой тридцатый год,
Он стоял тут в солнечный июльский полдень,
Когда город внизу лежал,
окровавленный осенней листвой…
Так пускай же правда сердца на этом холме
В мелькании лет поёт!

Перевод: В. Бетаки
(Об этом стихотворении Томас объявил Уоткинсу в письме от 26 августа 1944 года. Он назвал его лохарновским стихотворением: «первое стихотворение в моей жизни, которое я написал об определённом месте».)


***
Двадцать четыре года

Слёзы у меня на глазах напоминают мои двадцать четыре года.
(Похорони мертвецов
из страха, что сами пойдут к могиле в трудах и родах!)
На выходе из рождения в мир, на том самом пороге
Я сижу, как портной ссутулясь, и свесив ноги,
И старательно шью себе саван для долгой дороги
При свете плотоядного солнца, кровавое мясо жрущего,
В смертной одежде,
начинаю свой чувственный путь
вдоль всего сущего,
Мои алые вены полны самой ценной в мире валютой валют,
Но к тому же неизбежному поселенью, куда все идут,
Я двигаюсь столько времени, сколько длится моё «навсегда».
1938

(Это стихотворение под названием "Стихи на день рожденья" было опубликовано в "Life and Letters Today" в декабре 1938 года. 24 октября 1938 г. Томас послал его Вернону Уоткинсу, написав его на открытке. Фактически он послал Уоткинсу открытку к собственному дню рожденья.)

***

Три тощих месяца

Три тощих месяца
в большом кошельке моего тела, в проклятом
Брюхе этого года, в его богатом самодовольстве!
С горечью я тащу на проверку
мою нищету и моё ремесло:
Взять, дать – и всё?
Вернуть то, что было жадно дано, и в никуда унесло?
Вдувать фунты манны
росой назад в небо?
Да где там – работа слов!
Дар болтовни надеть на слепую палку языка –
получится помело…
Подобрать или нет что-то из сокровищ людских –
удовольствие лишь для смерти: в конце концов
Она-то сгребёт все валюты любого дыхания любых творцов,
И вслепую, в дурной тьме
Утерянные тайны кое-как сумеет пересчитать.
Сдаться после этих трёх месяцев?
Кто взял чужие мысли, тот заплатит молоху дважды!
Нет! Друиды в чащобе крови моей да будут затоплены
только моим собственным морем,
Если с неба взяв этот мир, спалю я его впустую!
Ибо долг мой – создать и обратно небу отдать.

Февраль 1933 г. было переработано, и последняя редакция датирована сентябрём 1938 г.


****
ФИЛЬМ о Дилане Томасе "Запретная любовь" — "The Edge Of Love" (Грань Любви")
2008, Великобритания, Режиссёр: Джон Мэйбери
Британская драма о сложных взаимоотношениях четырех молодых людей, основанная на реальных событиях, имевших место в Великобритании в сороковые годы двадцатого столетия, во времена Второй мировой войны. Обворожительная Вера Филлипс через много лет вновь встречает свою первую любовь – Дилана Томаса, привлекательного валлийского поэта. Давно угасшие, казалось бы, чувства между бывшими любовниками вспыхивают с новой силой.

http://www.zoomby.ru/watch/zapretnaya-lubov?gclid=CPas-YLejLcCFYJ3cAodIgcAkw