И еще раз по мотивам отличнейшего фильма "Ликвидация". Помните, мы выясняли, кем был Настоящий Гоцман? А вот теперь обратимся к образу Жукова в этом фильме, и как скорее всего происходило на самом деле

Легенда о ликвидации криминала в Одессе — легенда о том, как маршал Жуков буквально в считанные дни ликвидировал преступность в Одессе. Как всё происходило на самом деле, рассказали работники одесского уголовного розыска, которые ловили бандитов в 1946 году.

Существует мнение, что маршал Жуков пострадал за то, что любил приписывать себе больше побед, чем одержал на самом деле.

Расследование показало, что автором легенды был сам Жуков.

В марте 1946 года Жуков был назначен Главнокомандующим сухопутными войсками. Почти сразу после назначения его обвинили в присвоении трофеев и преувеличении своих заслуг в деле разгрома Гитлера, с личной формулировкой И. Сталина «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения».   Читать далее

Однажды, в начале ХХ века, работавший тогда журналистом в Одессе (впоследствии автор юмористического журнала «Сатирикон») Влас Дорошевич написал «Легенду об одесситке». Потому что понял: неповторимость, привлекательность и желанность этому городу придают его неповторимые, привлекательные и желанные женщины, по сути, являясь и интерьером, и экстерьером, и ненаглядным примером Одессы. Прошли годы. Одесситка вроде бы должна была измениться, но, похоже, этого не произошло. Такой феномен не берётся объяснить никто. А чему нет объяснения, то непременно становится легендой. Легендой уже следующего, ХХІ века. Ну что ж, в канун 8 марта нам хочется познакомить читателей «Одесской жизни» со своей «Легендой об одесситке». Просто Ева Они так похожи — этот город с непереводимым, но таким женственным именем Одесса, и лучшее, что всегда его радовало, — одесситка, непредсказуемая и потому тоже немного интригующая. Даже возраст их как-то не касается, а, главное, не волнует. Одесса и одесситка, вступив в юность, пребывают в ней вечно, и, бог знает как, это им удаётся, что очень дезориентирует мужчин.

Поэтому о мужчинах одесситка всегда говорит презрительно: «Что это, прости господи, за порода мужиков пошла: в мыслях он тебе изменяет с каждой юбкой, но мысли у него так расходятся с делом». И это ещё говорится в благодушном настроении, где-то между утренним кофе и утренним троллейбусом. Потому что когда одесситка раздражена, например, этим противным мировым кризисом, её характеристики становятся намного жёстче: «Этот кризис ударил по самому больному месту, причём, у мужчин. Даже не хочется выходить на улицу. Сейчас чтобы тебя банально изнасиловали, нужно ещё очень и очень постараться!». 

Так что мужчин одесситка не любит, особенно врачей. Негодует, вспоминая последнее посещение поликлиники, когда на лице врача отразилось откровенное восхищение её анализами. Считает себя больной, и ни на какие уступки в этом вопросе не идёт.   Читать далее

Не секрет, что Рим стоит на семи холмах. А вот Одессе не повезло — нет у неё холмов. Но Одесса выход всё же нашла — Одесса стоит на семи нотах. Поэтому в Одессе порой можно слышать такие диалоги: — Скажите, вы понимаете на ноты? — Зачем, я понимаю на музыку! Вы не чувствуете разницы? А раньше в Одессе чувствовали. Потому что Одесса всегда любила музыку специфически, а театр своеобразно. Почему мы об этом заговорили? Потому что повод обязал — 1 октября Международный день музыки.

Бережливый кордебалет

Надо было быть французом и пра-правнуком великого кардинала Ришелье, чтобы в городе, где не было ещё мостовых, водопровода и уличных фонарей сказать: «Для нравственного развития города ему нужнее театр» (Дюк де Ришелье). И начать театр строить.

Ведь на первых порах приезжавшие в город оперно-балетные труппы вынуждены были выступать в казармах. Вы, конечно, удивитесь: как в казарме могли играться театральные спектакли? Ответит вам одесский мемуарист начала XIX века: «Скажем два слова о наших декорациях. Задняя стена залы принадлежала казарменной кухне, но вследствие сырости стена эта так заплесневела, что на ней образовались большие зелёные пятна, которые вечером походили на прекрасный сад (в нашей редакции даже есть сведения, что в том саду водились животные, вывести которых никакими ядохимикатами не удавалось)».  Читать далее

Как же я люблю Одессу!

Я всегда ее любила — по книгам, ни разу в ней не бывав. Стоит ли объяснять, что значат для литератора эти имена — Бабель, Олеша, Паустовский, Ильф и Петров?..

Покидая в 90-м Советский Союз, я оплакивала свою несбывшуюся Одессу, так как была уверена, что уже никогда, никогда не окажусь на ее легендарных улицах и бульварах… Но так уж случилось: в тяжелом и нищем 93-м меня — уже из Израиля — пригласили приехать в Одессу, выступить.

И вот — промозглый ноябрь, некогда очаровательные, но обветшавшие особняки, вывернутые лампочки в подъездах, выбитые окна… Первая наша встреча с легендарным городом как-то не заладилась. А может, грустно подумала я, Одессы-то уже и нет, одесситы разъехались, остались дожди, грязь, уныние и запустение…

С такими тяжелыми мыслями я взобралась в вагон пустого, по вечернему времени, трамвая. 

Как и люди, войны имеют свои тайны. А чтобы в военное время их сохранять и раскрывать, нужны разведка и контрразведка. И от того, насколько профессионально действуют эти службы, зависит, какой срок тайне отмерян и какой вклад в победу тайная операция внесла .Хочется поведать об одной из тайн войны. Много в ней по сей день неясного, кроме главного: место действия Одесса. Изложим эту историю так, как она стала известна нам.

Ну, Гимлер, ты попал!

1941 год. Одесса держала оборону. Часы войны отсчитывали 73 героических дня Одессы. Город мужественно противостоял превосходящим силам противника, сломить сопротивление одесситов немцам не удавалось. Но по всей линии обороны от Балтики до Чёрного моря советские войска оставляли один город за другим. Ставке Верховного командования было ясно: чтобы не оставить Одессу в окружении, чтобы не сделать её население заложниками, рано или поздно придётся город оставить. Но не хлебом-солью собирались одесситы встретить противника. Хотелось встретить как-то по-одесски, чтобы надолго отбить охоту связываться с одесситами.  Читать далее

Не мне бы писать об этом. Есть у этого жанра настоящие фанаты. Да вот только у каждого свои предпочтения, взгляды и сведения. А хотелось бы подать это блюдо под разными соусами.

Воспринималась она как одна из детских нелепиц, из той же области, что и «шел высокий гражданин маленького роста, кучерявый — без волос, тоненький, как бочка». Судите сами — жареный, пареный, а все еще хочет жить.

 Продолжение песни про цыпленка я не знала — то ли в нашем садике на Колонтаевской его не пели, то ли детское сознание не справилось с «кадетом» и прочими непонятными деталями. Колонтаевская — такая же принадлежность Молдаванки, как и Ленинградская, где в 23-м номере я, мелюзга, завоевала однажды уважение соседа дяди Кости. Услышав песенку, которую я напевала, он остановился: «Ну-ка, спой еще раз!» «Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя привозил...» — гордо запела я.

Какие еще песни я «принесла» из детского сада?   

 

Когда в день рождения Великого города открывают памятник Великому одесситу, без спича не обойтись. Вот только кто кому должен его адресовать?! Великий одессит любил ломать каноны, а Великий город любил давать тому поводы. Не потому что они, одессит и город, любили всё запутать, просто издавна так это делалось в Одессе. Бабель, как и его Беня Крик, говорил мало, но говорил смачно. Посмотрим, есть ли ему что сказать за Одессу.

 

   Лучшая из столиц

 

Итак, оркестр, туш! Слово Бабелю:

«Одесса очень скверный город. Это всем известно. Вместо «большая разница», там говорят — «две большие разницы» и ещё: «тудою и сюдою»… Как это похоже на Бабеля. Ещё К. Паустовский, друживший в летописцем Молдаванки, первый заметил, что «в его рассказах жизнь ничем не отличалась от гротеска». Кстати, то, что здесь цитируется, впервые появилось подписанное именем «Бабель» в петроградском «Журнале Журналов» в 1916 году (№ 51).  Читать далее

«Живём мы как-то без азарта, однообразно, как в раю», — в былые времена корили себя одесситы и искали выход. Ситуация была, поверьте, обострённо критическая: игровых автоматов не было, букмекерских контор тоже, не было даже плохонького онлайн казино. Единственным шансом спустить деньги были, пожалуй, только лотереи.

Пещера Али-Бабы
В книге «Волшебный рог Оберона» Валентин Катаев повествует, как они с отцом однажды посещали лотерею-аллегри, которую перевозбуждённые благотворительностью светские дамы с приближением Рождества любили устраивать в зале Одесской биржи, той, которая ныне стала филармонией.  Читать далее

Кто-то из классиков сказал, или, по крайней мере, мог бы сказать: «Везёт, когда тебя везут». Вот так, прикрываясь классикой, мы решили поговорить о транспорте старой Одессы — кто, что, на чём и почём по её улицам возил. Все грузы в Одессе всегда делились на две категории: те, что лежат мёртвым грузом, и те, что сидят живым. Извозом последних занимались извозчики, а подвозом первых — биндюжники.

Грузите апельсины бочками

Профессия извозчика была в Одессе уважаемой, но не самой почитаемой, потому что таковой была профессия биндюжника, родившаяся из сочетания трёх ответственных составляющих: коня, воза и человека с кнутом, трезво смотрящим на жизнь пьяным взглядом. Вообще, о биндюжниках можно сказать много хорошего, но напечатать всё то, что можно о них сказать и особенно от них услышать, нельзя никак, ибо ничего хорошего это не сулит.   Читать далее

Были времена, когда Одессу наградили статусом третьего города империи после Петербурга и Москвы, даже Киеву присвоив четвёртое, тоже приличное место. Но в одном Одесса была безоговорочно первой (и этого никто не оспаривал) — Одесса была главным поставщиком кофе для всей империи. А поскольку кофе был напитком избранных, то нести тяжкий крест избранности вынуждена была и Одесса.

Кофейные секреты

Кофе всегда был привередлив — рос только в экзотических странах. Вот одесситам и внушали: «Вы-то хоть не привередничайте — раз в ваш порт везут всякую экзотику, то кому как не вам встречать «челноков» и принимать у них мыслимые и немыслимые сорта кофе». Вот и везли  жители экзотических стран в Одессу кофейные зёрна, а заодно и секреты их приготовления. Но не секрет, что торговля секретами так затягивает (шпионы это знают), что приезжие забывали уехать. Поэтому в Одессе множилось число кофеен, где подавали кофе по-турецки (у Каруты), по-гречески (у Амбразаки), по-абиссински (у Хрисолури) и даже, извините, по-варшавски (у мадам Мадзилевской).Читать далее

    Хотел написать «не прошло и года, как я продолжил свои прогулки по «инфракрасной» Одессе», но обнаружил, что реальное время течет быстрее моих представлений о нем. Впрочем, раньше у меня все равно не получилось бы, поскольку я не одессит и, увы, появляюсь в этом прекрасном городе только в летние месяцы.
 

    В прошлом году я обошел вниманием самый, наверное, снимаемый объект Одессы – памятник герцогу де Ришелье. В этот раз решил все же запечатлеть сей бронзовый монумент, посчитав, что в своем инфракрасном облике он вряд ли попал на пленки и матрицы сколько нибудь значительного числа фотографов. Дюка в Одессе любят и считают основателем города, хотя к моменту назначения герцога генерал-губернатором городу было уже 8 лет. Дело, однако, не в хронографии. Ришелье сделал очень многое для быстрого развития Одессы, снискав по достоинству славу первоустроителя.   Читать далее

    Была у меня вначале мысль продолжить свой фотографический «сериал» про рекламную Одессу, но реальность этот план, увы, изменила. Ну, во-первых, на сей раз почти никаких рекламных новаций вокруг себя я не заметил. То ли одесситам изменило чувство юмора (что, конечно, сомнительно), то ли они посчитали рекламу слишком серьезным предметом для юмористических упражнений. Во-вторых, Одесса в нынешние летние месяцы явно поутратила комфорту.Читать далее

 Не знаю, прозвучит ли это комплиментом, но мы очень схожи с людьми ХІХ века, по крайней мере, в одном — в отношении к искусству. Только речь заходит о нём великом — сразу закат, в смысле, закат глаз и охи да ахи: «Ох, не могу жить без классики, ах, дайте мне верхнее «ля»!». Знакомо, но по глазам видно, как всё-таки тянет на «клубничку». Точно так было и в ХІХ веке, поражались: «Кошмар! В «Риголетто» совершенно нет кордебалета. Как же можно высидеть целых четыре акта?!»

Шаг в бессмертие

Как нынешнюю эстраду кормит «попса», так ту давнюю кормила «цыганщина». Нет-нет, к цыганам это имело весьма отдалённое отношение, как и нынешняя попса к музыке. Но и раньше не всегда удавалось уберечься от развесистой халтуры. Единственно на что хватало ума тогдашним авторам: драпировать всё кружевами салонных красивостей. Чёрт знает почему, народу всё это нравилось, просто упивался. А чтобы донести это упоение до публики, у одесских антрепренёров имелся большой список доводителей до экстаза, доносителей упоения. В первой десятке значились П. Муравский, Д. Кара-Дмитриев, П. Поль, Г. Амурский, Л. Ивер, В. Милич и даже Алексей Бекефи (так называл себя будущий кинодраматург Алексей Каплер, почти зять И.В. Сталина). «Жестокий романс» не только звучал над Россией, но и путешествовал по ней. Что важно: те одесситы, кто в поисках всероссийской славы Одессу покинул, свой город не забывали и обязательно заглядывали. Например, Юрий Морфесси.  Читать далее

Ты выходишь из дома, которому уже лет сто. Выходишь во внутренний дворик — там на стульях сидят женщины, а под стульями — кошки. Они сидят так и летом и зимой — главное, чтобы солнышко пригревало. Они сидят так будто с самого дня основания Одессы. "У нас на Пересыпи много котиков,— объясняет тетя Клара.— Потому что у нас мищи-ии!" Никто никогда не видел тут ни одной мыши. Но, может, потому их и нет, что одесские котики и тети Клары всегда на страже? Они смотрят на тебя с абсолютно одинаковыми выражениями на лицах — кошки и женщины провожают взглядами до самой арки.  Читать далее

Прощание с весной радостным не бывает. Скрасить грусть по этому поводу одесситам давно помогала белая акация — начало её цветения означало начало лета, и все понимали, что лето тоже совсем неплохо.

Подарок со значением
Судьба благоволила Одессе. Её младенчество опекал дюк (то есть герцог) де Ришелье, праправнук кардинала Ришелье, унаследовавший от прадеда талант созидателя, который в сочетании с врождённым умом принёс много пользы только-только начавшей становиться на ноги юной Одессе. В отличие от последующих хитроумных градоправителей дюк городские участки под застройку не продавал, а дарил, поэтому в Одессе охотно строились.    Читать далее

I

Однажды я спросил петербуржца:

— Как вам нравится Петербург?

Он сморщил лицо в тысячу складок и обидчиво отвечал: — Я не знаю, почему вы меня спрашиваете об этом? Кому же и когда может нравится гнилое, беспросветное болото, битком набитое болезнями и полутора миллионами чахлых идиотов? Накрахмаленная серая дрянь!

Потом я спрашивал у харьковца:

— Хороший ваш город?

— Какой город?

— Да Харьков!

— Да разве же это город?

— А что же это?

— Это? Эх... не хочется только сказать, что это такое,— дамы близко сидят.  Читать далее