Меня спрашивают после статьи, а как надо было бы праздновать, что бы я считала правильным.
Слушайте.
Да не в том же дело, как. Не собираюсь я обсуждать концептуальные и эстетические плюсы и минусы сценариев праздника.

Да, они превратили День победы в Хэллоуин, когда все наряжаются в костюмы, кто самолетом нарядился, кто ордена нацепил на гламурную грудь, кто детей трехлетних разодел в гимнастерки, Кадыров вон, пишут, чуть не в роли Генералиссимуса косплеит.
Но это все ладно, от пошлости не умирают.

Не от этого трясет.
А от того, что прямо сейчас в больницах Украины десятки детей с оторванными конечностями.
Не детей с черно-белых фотографий времен войны, а настоящих, сегодняшних детей. А еще тысячи детей в остром горе после потери родных и дома. И счет погибших на тысячи.

Так вот. Устроили соседям эту войну вот такие же гребаные косплейщики, "борцы с фошызмом", ряженые реконструкторы, в чем они сами охотно признаются и открыто этим бахвалятся.
Сделали они это не просто так, а именно для того, чтобы всей этой публике с ленточками обеспечить патриотический приход. Чтобы она могла поиграть в виртуальную войнушку, "поболеть за наших", проникнувшись в процессе величием Родины и Вождя.
Все эти мрази, которые сейчас по федеральным каналам задушевными голосами говорят про дедов, сражавшихся ради мира на земле, весь последний год в режиме 24/7 сражались за войну, разжигали ее, раздували и зарабатывали на ней.

Как им праздновать, вы меня спрашиваете? Поразмышлять о Страшном суде, я бы посоветовала.

А мы уж сами решим, как праздновать нам - каждый для себя и своей семьи.

Так вот. Этот год. Он был последним. Для некоторых в переносном смысле, для некоторых в буквальном, в прямом. Кроме того. После пережитой потери достоинства - не знаю, не знаю, можно ли чувствовать себя человеком, претендующим не то что на счастье, а хотя бы на просто радость. Это очень похожий приход, похожий на тот, который со мной случился в больнице на Воробьева. Пока, на данный момент, я не представляю, как, через что, каким образом можно было бы освободиться от факта соучастия в этом - 2014 году. Но. Имея в виду тот, прошлый, опыт, я знаю - кое-что проходит.

У папы была своя система классификации обращений. Если в очень грубом пересказе, то к хорошим людям на "ты", к плохим - на "вы". То есть, начинал он, как правило, с "ты", а потом, если человек оказывался дрянь, то переходил на "вы", например. Я сейчас не очень точно объясняю, но "вы" - это в папином представлении было неуважением к собеседнику. Дистанция - оскорбляла. Потому что дистанция нужна только с плохими. Папа не мог обратиться к незнакомому человеку на "вы", потому что ведь не было оснований рядить его в "плохие". У незнакомых - презумпция. Поэтому только "ты". Потом уж парня в горы тяни-рискни и когда поймешь, кто такой, тогда можно переходить на "вы", если заслуживает.

Мне очень часто пишут незнакомые, например, тут, в интернете, сразу на "ты". Я никогда не обижаюсь. В папину честь. И нищим подаю тоже из-за папы. Мне, в общем, плевать на нищих. Я очень холодный, эгоистичный человек. Но кто-то должен продолжать папино дело. Я ношу папин ремень. Подкармливаю бездомных животных. Посыпаю свою еду черным перцем. Ем радикально острое. Позволяю любому проходимцу обращаться ко мне на "ты". Красное вино пью только из холодильника. Это вообще немыслимо! - но после папиной смерти я стала пить красное вино в температуре белого - коллеги в ахуе, это же надругательство, - но, честно, так лучше. Словом, многие вещи я стала делать за папу. Взяла на себя часть его метафункций. Чувствую себя адептом. Призывником. Слугой. Вот папа делал так. А потом он умер и некому стало делать "так". Надо так надо. Я стала делать "так".

Последний год жизни папа провел в основном в больнице, на Воробьева, на Слободке. Мы с братом там, практически, жили. В городе ночевали только. Кто знает, тот понимает - в лор-онко очень хлопотный уход. После предпоследней операции папе вставляли в гортань металлическую распорку. То есть резанное-перерезанное горло, внутри железка с шурупами, вывод для трубки, ошейник, шланг в носу, месяцами ни крошки во рту - человек не чувствует вкуса еды, никогда нельзя нормально лежать, так как вся эта система трубок очень хрупкая - с нею не повертишься, чудовищное слюноотделение, дикая боль, кашель, кашлять - нельзя, т.к. может открыться кровотечение, да и вообще - грязь, кровь, слизь, гной, вонь, вся башка забита пластиковой хренью, короче говоря, жесть. Я думала об этом: самоубийство - первое, что приходит в голову. Да, но речь о другом. Я там плотно зависала, в этом аду. Каждый день с раннего утра до ночи - как на работе. Сопли с пола собирала, простыни застирывала, трубки прочищала, судна выносила, банки со слюной, вся была вечно грязная, как с войны, по уши в говне. После операций, в период отходняка с наркоза - сестры научили - надо было папин член массировать и засовывать в судно, раз в 10-15 минут. И тому подобное. В какой-то момент, в какую-то паузу, я вдруг поняла - ну нет, даже не то чтобы я поняла, меня прямо накрыло: я больше не женщина. Ну не может быть женщиной человек, который видел то, что я там видела и делал то, что я там делала. Я ощутила себя объектом негодным больше для прикосновений. Это было что-то очень важное, грандиозное, не какая-то там рефлексия, другое: я бы не стала трахаться с таким человеком, как я. То есть асексуальность разверзлась не через старение или нравственное падение или что-нибудь такое обычное, а через причастность к этому страшному аду, к горю, к быту, разделенному с умирающими стариками, по девять человек в палате. Да, конечно, меня можно было поставить под горячую воду и на три раза намылить и прочее, но - нет: я перестала быть женщиной. И тогда, в 2010 году я не знала - навсегда или нет. У меня не было какого-то определенного вида на будущее. Может, попустит. Может, нет. Я не знала.

Так вот. Этот год. Он был последним. Для некоторых в переносном смысле, для некоторых в буквальном, в прямом. Кроме того. После пережитой потери достоинства - не знаю, не знаю, можно ли чувствовать себя человеком, претендующим не то что на счастье, а хотя бы на просто радость. Это очень похожий приход, похожий на тот, который со мной случился в больнице на Воробьева. Пока, на данный момент, я не представляю, как, через что, каким образом можно было бы освободиться от факта соучастия в этом - 2014 году. Но. Имея в виду тот, прошлый, опыт, я знаю - кое-что проходит.

У меня, кстати, такого никогда не было, осознанно я ничего не упускала, хватала прям все, что на голову падало. А что не падало, за тем не гонялась. Но знаю некоторых любителей поотвергать. Довольно унылые рожи.

Странно, что в детстве невинный рассказ Уэллса казался мне жутким. Что там такого, кроме соблазнительного сада за зелёной дверью в белой стене и того факта, что герой потом погиб. Дверь могла быть приманкой, за которой нет ничего, кроме уродливой смерти, но в тексте на это нет никаких указаний. Или я жалела жизнь, которая прошла на фоне желания странного - неплохая, в сущности жизнь, могла быть счастливой, если бы не мираж.
Сейчас я бы сказала, что страшней всего возможность, упущенная осознанно. Не то что мог бы свернуть в переулок и встреть счастье, но не пошёл, - а свернул, встретил, взвесил, оценил и решил не брать. Дорого, блин. Или маловато будет. Или не вовремя. Требует жертв или дополнительных усилий. Есть более притягательные возможности. Или ещё какой изъян будет у этого счастья, которое пришло в руки. Поэтому аккуратно ставишь его на место (или закрываешь дверь) и идёшь по своим важным делам с приятным чувством, что проявил волю, не разменялся на ерунду и не дал себя провести.

Хуже всего, что через какое-то время именно этой ерунды начинает сильно не хватать. Каждый день видишь, что вот здесь бы с ней было хорошо, и тут бы вышел страшный профит, а тут без неё просто дышать нельзя. Там, где оставил, её, разумеется, уже нет.
Упущенная возможность начинает мерещиться на каждом углу, но всё не то и не так. Прежние цели обесцениваются. Выискиваешь всюду именно ту зелёную дверь - пропуская синие, красные и все прочие, включая кованые калитки. Жизнь превращается в череду потерь, а всего-то беды случилось, что однажды был слишком рационален.
Миражом может стать человек, несделанная книга, неначатый бизнес или нерождённый ребёнок - каждый ломается на чём-то своём. Главное, на темечко постоянно капает это "Упустил. Упустил. Упустил". И узнать, сколько потерял на самом деле, невозможно, да и на горевание уже потрачено в разы больше.

Ничем это не лечится, кроме тупой формулы "увидел - бери, не взял - забудь", но когда всё было так просто, когда так легко

"Вообще, закрыть зарубежный интернет — это пять минут геморроя и все. Взять и отключить домены зоны «com». 90 процентов пользователей этого даже не заметят, они живут в зоне «ru». (Герман Клименко, владелец счетчиков LiveInternet и MediaMetrics)

Хотите что-то понять про ту или иную культуру, не придирайтесь к мелочам. Смотрите, как в рамках ее живут слабые. Дети, старики, инвалиды, безработные, какие угодно "меньшинства". Художники, кстати - не модные, хорошо продающиеся, а в среднем по палате. Студенты, подростки. Как поступают с наркоманами, как лечат тяжело больных, как ассимилируют иностранцев. Насколько опасно там быть (выглядеть) непохожим, чужим. Насколько ваша персональная безопасность на улице и в гос.учреждениях зависит от того, как вы одеты - например. И кстати о госучреждениях - в каких условиях находятся заключенные? Допустима ли хотя бы в исключительных случаях смертная казнь? И так далее.

На сегодняшний день ни одной идеальной культуры (идеального общества), разумеется, нет. Человек - вообще довольно неподходящий материал для создания чего-то идеального, мы не для того изобретены. А вовсе даже ради торжества животворящей ошибки. Важен не конечный результат (да и как результат может быть конечным?), а вектор развития. Вектор - это наше все, потому что жизнь - движение. И время дается нам в ощущениях как череда перемен.

Я не скажу ничего нового, если замечу, что в постсоветской культуре (и не надо говорить о каких-то "ужасных русских", о национальности всегда вспоминают от невежества, все более-менее общие качества больших групп людей объясняются исключительно особенностями культуры, в рамках которой они живут) - так вот, в постсоветской культуре обижать слабых пока еще норма. И кажется даже что-то вроде особого гражданского права, хорошо хоть не конституционного: каждая жертва обязана подчиняться агрессору, зато имеет право найти себе другую жертву и приятно скоротать досуг.
Неудивительно, что в рамках этой культуры эволюционировать опасно для жизни. Но с некоторыми (на самом деле со многими) оно случается само. Я очень хочу, чтобы такие люди не просто кое-как выживали и тихо расползались по углам, но нормально жили. Я не знаю, как это возможно в сложившихся условиях. Это моя большая боль. И единственное утешение - что я, во-первых, довольно часто не вижу самого очевидного выхода. А во-вторых, имею склонность драматически преувеличивать. Этого у меня не отнять.

Ну и что касается Украины. С чего там на самом деле все началось. Да с того, что некоторое число условно "слабых" людей, т.н. "простых граждан" дали понять, что не позволят безнаказанно себя обижать. И таки натурально не дали.
Революции, кстати, довольно часто имеют эволюционные причины. Т.е., затевают их граждане, которым жить по-старому не просто не хочется, а эволюционно неприемлемо. Они начинают бороться за себя. А крах революций обусловлен тем, что потом дело в свои руки берут граждане старого образца. Просто на правах самых социальноадаптированных представителей большинства. И устраивают ад.
Нет худшего ада, чем тот, что способно организовать самое обычное настоящее, не желающее становиться прошлым.

В общем, рядовых представителей культуры, базовые ценности которой основаны на особенностях текущей (и вот прямо сейчас уходящей в прошлое) ступени эволюции, история с Украиной взбесила как мало что. Потому что успех восстания традиционно слабых против традиционно же сильных некоторым образом перечеркнул их собственную жизнь. А такое никому не понравится. Мне, собственно, тоже совсем не нравится, когда временное торжество этой самой предыдущей ступени перечеркивает мою жизнь. В этом смысле мы пока действительно вполне одинаковы.

Поэтому с таким напряжением многие сейчас следят за Украиной. Радуются наступившим там бедам. На пальцах подсчитывают убитых среди противников новой украинской государственности. Ну типа - вас-то убивать можно, потому что сами не захотели сидеть тихо, это любому дураку понятно. А вот защищаться вам никак нельзя, сразу запишем в злодеи и не отмоетесь! (Это вообще любимая тема уходящей культуры насилия: превышением самообороны считается вообще все, только жертва, ограничившаяся жалобными стонами, желательно положенными на печальную музыку, получит "пятерку" за поведение.)
Поэтому любой лжи про Украину сейчас верят так охотно - думать, что за успешным восстанием слабых против обидчиков стояла какая-нибудь обычная продажная политическая хня, не просто приятно, но успокоительно. Ждут украинской катастрофы - чем страшней, тем лучше. Пусть им покажут! И пусть покажут нам - что обижать слабых по-прежнему можно. Что нет правоты превыше зоологического прагматизма. Что мы не эволюционные лузеры, не вчерашний день, мы - венец творения, лучше не бывает, можно не развиваться. Ура, какое облегчение!

http://www.snob.ru/profile/26524/blog/75921

Это стихотворение Бориса Слуцкого было написано в 1960 году.

ГОВОРИТ ФОМА

Сегодня я ничему не верю:
Глазам - не верю.
Ушам - не верю.
Пощупаю - тогда, пожалуй, поверю,
Если на ощупь - всё без обмана.

Мне вспоминаются хмурые немцы,
Печальные пленные 45-го года,
Стоявшие - руки по швам - на допросе.
Я спрашиваю - они отвечают.

- Вы верите Гитлеру? - Нет, не верю.
- Вы верите Герингу? - Нет, не верю.
- Вы верите Геббельсу? - О, пропаганда!
- А мне вы верите? - Минута молчанья.
- Господин комиссар, я вам не верю.
Всё пропаганда. Весь мир - пропаганда.

Если бы я превратился в рёбенка,
Снова учился в начальной школе,
И мне бы сказали такое:
Волга впадает в Каспийское море!
Я бы, конечно, поверил. Но прежде
Нашёл бы эту самую Волгу,
Спустился бы вниз по течению к морю,
Умылся его водой мутноватой
И только тогда бы, пожалуй, поверил.

Лошади едят овёс и сено!
Ложь! Зимой 33-го года
Я жил на тощей, как жердь, Украине.
Лошади ели сначала солому,
Потом - худые соломенные крыши,
Потом их гнали в Харьков на свалку.
Я лично видел своими глазами
Суровых, серьёзных, почти что важных
Гнедых, караковых и буланых,
Молча, неспешно бродивших по свалке.
Они ходили, потом стояли,
А после падали и долго лежали,
Умирали лошади не сразу...
Лошади едят овёс и сено!
Нет! Неверно! Ложь, пропаганда.
Всё - пропаганда. Весь мир - пропаганда.

Мои новые соотечественники, вернувшиеся домой крыссияне пишут.

Приближается 9-е Мая. Одна из самых важных дат нашей истории. Традиционно вся фашистская бандеровская сволочь будет баниться. Но есть одно маленькое дополнение. Мы принимаем адреса и телефоны ублюдков сочувствующих правому сектору и укронацикам живущим в Севастополе и в Крыму. В личку плзз. Бойтесь укропидоры, бегите твари, ко всем придём! Хотя, выкладывайте здесь адреса этих укроублюдков.

"Я живу в Крыму и коротко хочу рассказать, как я познакомилась с зелеными человечками и как нас захватывали. Я говорю потому, что на материке спрашивали, почему мы не сопротивлялись.

Это произошло за несколько дней до «референдума». Я работала на одном, так сказать, стратегическом предприятии. Был обычный рабочий день, как всегда текучка. Вдруг после обеда, сидя в своем кабинете, слышу какие-то щелчки. Было непонятно, что это. Выхожу из кабинета и вижу, как люди лежат в коридоре на полу и какая-то тень промелькнула в приемную. Я испугалась и закрыла дверь в кабинет на ключ. Через минуту слышу: "Открывай, сука стрелять буду!". Тихонько подхожу к двери, открываю. Передо мной калаш и зеленый человечек.

За секунду (должна сказать сработано супер-профессионально, что я даже опомниться не успела) он влетает с криками внутрь, хватает меня за шиворот и бьет об стенку. Меня удостоили чести удара прикладом от калаша неизвестно зачем. Во мне нету и 50-ти килограмм, он меня в раза три больше. Он был без маски, в форме и при полном обмундировании, даже с гранатами. Сказал: «На выход!», - и в спину автоматом.

Приводят меня в маленькую комнату, там уже стоят практически все, кто был в здании. Стульев мало, все стоят. Забрали телефоны, выключили свет и интернет. Ничего не объясняют и нам тоже не разрешали говорить.
В туалет девочек водили в сопровождении и с открытой дверью. Все время повторяли, чтобы мы молчали и таких как мы, женщин, которые хотели их взорвать, видели в других местах. Мне показалось, что ребята прошли практику в горячих точках как минимум.
Потом они прошлись по нашим компьютерам, как мы предполагаем, просмотреть на предмет каких-либо постов в интернете против этого произвола.

Рядом бегала «самооборона». Эти хиленькие, но очень довольные мальчики явно гордились собой. Они просто находились рядом, на всякий случай.
Нас, женщин, продержали около 1,5 часов, потом нас вывели за пределы территории, а мужчин держали до вечера.

После того, как нас выпустили, я видела стоящих вдали милиционеров по периметру, мирно наблюдавших, как ребята делали свое дело… Только тогда я поняла, что никто ни у кого не будет спрашивать, хотим ли мы присоединения к России.

Поверьте, «референдум» - это так показательное выступление для зевак. Даже если бы никто не пришел, все равно было бы объявлено, что все дружно голосовали за присоединение к России. Поверьте, на голосование пришло мало людей. Сама наблюдала из окна и спрашивала других. Многие не игнорировали голосование, многие голосовали против, но значения это никакого не имело. Поэтому я бы хотела попросить соотечественников, все еще соотечественников, не думать о населении Крыма однозначно как о предателях.

АЛЕКСАНДР ПЯТИГОРСКИЙ

— АНАЛИЗИРУЯ британскую прессу, я была удивлена, как сильно здесь хают Россию. Цитирую: «Русский народ предан власти и, вероятно, хочет возвращения крепостного права», «Путин возведён в ранг святых», «Чиновники вытягиваются в струнку перед Кремлём»… А лично вас, Александр Моисеевич, что больше всего беспокоит в жизни сегодняшней России?

— Более всего меня возмущает в нынешней России восприятие убийства как чего-то привычного и повседневного. Приезжаю немногим более года назад в Москву, спрашиваю об одном человеке. «Илья не договорился с кем надо, его застрелили. Он к этому времени стал уже очень богатым». И это мне говорит профессор Московского университета, а не блатная шпана какая-то. Я заорал: «Ребята, вы что, с ума сошли?» Такое отношение к смерти — оно же погубит страну!!! В конечном счёте люди превратятся в монстров!

«Ах, вы знаете, душечка, вчера Иван Иваныча убили». Толстой проклял бы Россию, если бы узнал, что она позволяет убивать людей. А кто позволяет? Да все позволяют — сверху донизу.

— Призываете россиян выйти на демонстрацию: «Мы против убийств»?

— На самом деле многие люди понимают: главная беда России — не в правительстве, а в деморализации. В России не боятся разложения нравственности. А это страшно. Потому что при деморализации возможно всё — жестокость, разжигание национальной розни, предательство, коррупция.

Несколько лет назад мне пришлось общаться с ортодоксальными индийскими брахманами, так сказать, своего рода старой духовной элитой. Тот из них, который меня пригласил, сказал обо мне, представляя собравшимся: «Этот человек из России Льва Толстого». Вы можете себе представить, что для этих людей Россия — это Толстой.

И для меня без Толстого России нет, как нет её без Пушкина и Достоев ского, а без всех этих политиков и людей власти, да рассыпься они в одну секунду, Россия будет продолжаться и жить, как если бы их никогда и не было.
Медовуха вместо колы

— ИЗВЕСТНЫЙ русский художник говорит: «Давайте откажемся от всего американского, от кока-колы, наконец. У нас свой путь».

— Любое сопротивление чему-либо чужому — прямой путь к поражению. Человек достигает результатов, только делая что-то сам. Ты возьми сначала и придумай какую-нибудь универсальную русскую медовуху вместо кока-колы, которая будет вкуснее и дешевле. Или лучше начни своё сопротивление всему американскому с денег. Станет этот художник сопротивляться, если у него музеи США или частные американские коллекционеры будут картины покупать? Вы прекрасно знаете, что нет. Вообще нынешний грошовый антиамериканизм вызывает у меня брезгливость и недоумение. Ты сначала создай свою собственную, неамериканскую живую систему мировоззрения, которая сможет явиться основой твоего сопротивления тем явлениям, которые тебе (да и мне тоже) не нравятся в Америке. Например,

алчность. Но, к сожалению, та дикая алчность, которую я в последнее время вижу в России, даже в сравнение не идёт с американской. В России её уже не замечают. Привыкли, наверное.

Недавно говорил с людьми из интеллигентных кругов Москвы и Петербурга (включая просвещённых бизнесменов и чиновников). 90 процентов разговоров — о деньгах.

Начиная со времён Горбачёва в России не появилось ни одной сколько-нибудь интересной социальной или политической идеи, а пора бы. Вот люди и зациклились на деньгах. Оказалась разрушенной этическая основа отношений между людьми. Сегодня алчность людей власти в России — это отражение нашей собственной неспособности придумать, чем занять наши умы и души. Может быть, надо начать с диагноза самому себе: я одержим деньгами. Большинство людей этого не осознаёт. Как сильно пьющий человек не понимает, что идёт к клиническому алкоголизму.

— Мы гордимся, что наша страна дала миру корифеев культуры — Пушкина, Толстого, Чайковского, Бердяева. Но… В современной России апеллировать не к кому, получается?

— Начнём с того, что мы многого о России не знаем. Я специально устраивал локальные скандалы в России. Спрашивал студентов, известно ли им, например, что совсем недавно умер один из самых замечательных людей страны Владимир Николаевич Топоров? (Литературовед, культуролог. — Ред.) Через сто лет в русской памяти не останется никаких горбачёвых, ельциных, никаких газпро-мов, а имя Топорова останется. А слышал ли кто-нибудь о замечательном философе Владимире Вениаминовиче Бибихине? Нет? Таких людей, как Бибихин и Топоров, не может быть много, но их должны знать, они должны быть в сознании русских людей. Если этого нет, то их место занимают ничтожества, и оттого ничтожество становится интеллектуальной и моральной нормой среднего жителя страны.

Державы -в тираж

— ВЫ объездили почти весь мир. Самое сильное, богатое государство сегодня — США?

— Легче всего, разумеется, думать именно так. Но дни первенства США сочтены. Растёт невиданный Китай и ещё более невиданная Индия. И вдруг окажется, что сила страны — не в мощи государства, не в экономике или природных богатствах, а в

феноменальных человеческих ресурсах. Сегодня Китай занимает в мире 4-е место по перспективам научного развития.

— А на первых местах кто?

— Даже говорить неинтересно: Англия, Штаты и Япония.

— А место России?

— Простите, 14-е.

— Раньше мы были глобальной державой…

— А что из того? А плевать! Реальная история -это не идиотская олимпиада. Я не люблю великих держав. Мне противны все великие державы. Само слово «держава» пошло и безвкусно. Самые жалкие люди в державах и роятся. Человек должен быть великим, а не государство. Я думаю, эпоха великих держав прошла и чем быстрее они все выйдут в тираж, тем лучше! Это моё политическое убеждение.

— И что вы предлагаете взамен?

— Нормальное государство, где можно будет нормально жить, говорить, думать. Есть, а не объедаться.

gipsylilya сделала интересное, скопировала просто подряд записи жителей Севастополя и Одессы.

Срез 1 Севастополь -- http://gipsylilya.livejournal.com/2722147.html#comments

Срез 2 Одесса -- http://gipsylilya.livejournal.com/2722487.html#comments

Мне теперь по статусу положено кстати. Кто в списках? Я в списках. Не в основных правда, в комментариях к спискам. Но все равно почётно.

Был такой детский фильм - «Королевство кривых зеркал». В этом королевстве все было наоборот, как и полагается в зазеркалье. Но в том зазеркалье было разобраться существенно проще, чем в нынешнем. Надо было просто понять некий шифр, и все вставало на свои места. Имена, например, там произносились в обратном порядке букв. Девочку Олю, например, в этом королевстве называли «Яло». И все дела. Поняв шифр, ты в принципе понимал, в чем дело вообще.

Нынче не так. Слова здесь и теперь никто на пишет и не произносит наоборот. Слова те же, что и в нормальном мире. Просто их значения изменены до неузнаваемости, а потому катастрофически лишены инструментальных возможностей. Людям, привыкшим пользоваться словами, не задумываясь об их значениях, конечно, легче. Для них что слово, что палка. Они ими не общаются. Они ими дерутся.

Поэтому вступать с ними в диалог не просто затруднительно, а попросту невозможно.

Вот, например, интересна и поучительна судьба таких сильнодействующих слов, как «фашизм» или «нацизм».

В первой половине XX века идейные фашисты или нацисты вполне откровенно и с определенной гордостью называли себя фашистами и нацистами, и никому их них не могло прийти в голову такого, чтобы фашистами или нацистами называть своих идейных или военных противников.

Государства, в основе идеологии которых были фашизм и нацизм, потерпели поражение во Второй мировой войне. После чего «фашизм» и «нацизм» стали просто ругательными словами. Для всех. Такими же примерно ругательными словами, как «гондон» или «пидарас» в контексте подростковых дворовых свар.

Теперь у нас «фашист» это просто тот, кто вам не нравится, кто вам враждебен, с кем вы вот-вот вступите в драку.

Это, между прочим, явление нее новое. Я, например, еще помню, как в советской пропагандистской риторике фашистом называли югославского лидера Тито, про которого было точно известно, что во время войны он возглавлял антифашистское сопротивление в оккупированной Югославии и был признанным героем этого сопротивления. В «фашисты» он попал лишь потому, что проявил строптивость и несговорчивость по отношению к сталинскому СССР.

А между тем и фашизм, и нацизм в своих первоначальных значениях реально существуют и в нынешнем мире. И существуют вполне ясно сформулированные и вполне понятные современному цивилизованному человеку их признаки и приметы.

Но это все в цивилизованном мире, который, кстати, в новейшей охранительно-изоляционистской риторике тоже является «фашистским». А здесь и теперь все иначе. Чтобы не сказать наоборот.

15 марта на улицы Москвы вышли десятки тысяч тех, кто точно и твердо знает разницу между фашизмом и антифашизмом. Кто точно знает разницу между миром и войной. Кто точно знает разницу между агрессией и «защитой мирного населения». Кто точно знает, что одной из сущностных примет не идейного даже, а, так сказать, низового фашизма является безусловный рефлекс присоединения к силе, почтения к силе, восхищения силой, независимо от того, что это за сила и на что она направлена, потому что сила - это круто, вот в чем дело. Кто хорошо различает не только содержательные, но и стилистические признаки фашизма.

В тот же день на улицы вышли и другие. Это были бодро марширующие люди в одинаковых красно-черных одеяниях и с более или менее одинаковыми лицами. Под подбадривающее «ать-два» они с флагами прошлись по другим бульварам. Это, чтобы вы знали, были не фашисты - избави бог такое даже и подумать. Они вышли, разумеется, против фашизма, то есть против нас с вами - отщепенцев, предателей государственных интересов, пятой колонны «фашистского» современного мира. Хорошо известно, что нет ничего кошмарнее и разрушительнее для архаической цельности и агрессивной массовидности, для душевного здоровья старательно сооружаемого нынешней властью коммунального тела с одним мозгом на всех, чем «фашистская» современность с ее цветущим спасительным разнообразием.

Да, мы живем в ситуации лингвистической катастрофы, в ситуации почти полного разрыва между словами и понятиями и их проверенными опытом значениями, в ситуации практической невозможности общественного диалога, без которого не может существовать общество, по крайней мере общество в современном смысле, а не то, которое до поры до времени держится только на полицейской силе и тотальном запредельном вранье и которое способно временно взбадриваться только при звуках военной трубы, возвещающих об очередном «собирании земель».

Очень плохо и очень опасно для страны, что людей, в своем социальном и речевом поведении опирающихся на слова и понятия, обеспеченные реальным смыслом, катастрофически мало. Но они есть. И пока они есть, не все потеряно.

— В России говорят: революцию в Киеве сделали радикалы.

— Это неправда. Я видела происходящее в прямом эфире, говорила с теми, кто был на Майдане. Там был винегрет из самых разных людей — и радикалы там были, и интеллигенция, и деревенские люди — масса пришедшего в полное отчаяние народа. Они жили неделями на холоде, голодные и бедные люди. Они умирали за то, чтобы их перестали унижать. Я сочувствую им. Какое хамство — говорить с превосходством о людях.

+

Выбирая, чему/кому верить, человек на самом деле выбирает для себя тот вариант реальности, который ему проще принять.
В случае с той же Украиной сторонние наблюдатели стояли перед совсем простым выбором. Не политическим. Не нравствено-этическим даже.
Этот выбор можно было бы назвать религиозным, если бы значение слова "религиозный" не было так искажено. Всяко выбор делался (и продолжает делаться) между адом на земле и верой, что ад может быть отменен волей и намерением.
Сформулируем проще: выбор делался между утверждениями: "люди объединились, переступили через страх и изменили свою жизнь" и "все куплено, все продались, торжествует злобный фашызм".
Дело не в том, что фальсификаторы из телевизора так уж хорошо поработали. Самый сильный аргумент - тот, которому заранее хотят поверить.
Очень много людей заранее выбрали поверить в ад - не то чтобы со зла, а как в более понятную и привычную концепцию.

Штука в том, что всякий поверивший (выбравший поверить) злу, тут же становится частью этого зла. И несет персональную ответственность за умножение зла. Речь не о том, можно ли простить наивную-жертву-тиливизара. Речь о том, существует ли для каждой из таких жертв возможность спасения.
Теоретически спасение существует для всех. На практике - это очень трудно.

В художественной литературе душа обычно продается за всякие приятные бонусы. Деньги, власть, младые девы и все в таком роде.
Понимаете, чуваки. Художественная литература обманывает нас. Души покупаются много дешевле. За одно только сомнительное удовольствие сохранить привычную картину мира, сколь бы мрачной и унылой она ни была. Вернее, за неосознанное желание, чтобы твоя унылая картина мира стала правдой для всех. Чтобы никто от нее не отвертелся. А то ишь развели романтику.

Возможность и дальше считать свою унылую правоту единственной правотой - стандартная цена за душу живую обычную бессмертную, одна штука. Такая душа попадает в ад немедленно и умножает его силу и полезную площадь - прямо здесь, на этой земле. Потому что другого ада все-таки нет.
Но и данный нам в ощущениях - не сахар. И сколько не обрушивай на него всю убийственную мощь подвластного огня, стоит пока целехонек - очень уж крепко держатся за него миллионы заинтересованных лиц.

Хватит уже, отпускайте руки. Без ада жить в сто раз интересней.

http://www.snob.ru/profile/28114/blog/72276

Дорогие друзья!

Я обращаюсь в первую очередь к тем, кто в России, потому что, находящимся в Украине и так известно и понятно то, о чем я хочу написать. Свою заметку я решил сочинить, получив вчера из Москвы множество неадекватных сообщений и вопросов. У меня полное ощущение, что никто не понимает, что происходит в Киеве и хочу разъяснить свою позицию. Думаю, что имею на это право, потому что, будучи россиянином и уроженцем Москвы я уже живу в Украине уже семь лет, у меня тут двое детей, работа и преподавание.

Происходящее сейчас в Украине не является конфликтом между властью и радикалами. Тут нет никаких двух сторон и речи быть не может о попытках решить что-то переговорами или закатать танками, как предлагают некоторые в российской прессе. А есть вот что. Четыре года мы живем с Януковичем. Он выиграл выборы с минимальным перевесом и массовыми фальсификациями в восточных областях. Будучи избранным, он в первую очередь наделил себя огромными полномочиями, изменив Конституцию. Он набрал кредитов на 35 миллиардов долларов. Он посадил своего соперника на выборах в тюрьму по абсолютно надуманным обвинениям. За четыре года Украина обнищала. Здесь невозможно вести бизнес, платить налоги, заниматься нормальной творческой деятельностью. Медицина, образование, коммунальное хозяйство пришли в полную негодность. На этом фоне страну перестроили под семью Януковича, у его сына появилось несколько миллиардов долларов. Сам Янукович сделался третьим по стоимости содержания президентом мира после Обамы и Путина. Его день стоит нам 2 миллиона долларов. Полгода он говорил, что все проблемы Украины решатся, если она подпишет ассоциацию с Евросоюзом. Это говорилось каждый день, объяснялось подробно почему так будет. За день до подписания соглашений он сказал, что передумал их подписывать, даже не приведя причин.

В Киеве на Майдан вышло несколько сотен человек, которые сказали, что хотят соглашений, что хотят что-то изменить. Не то, чтобы всем хотелось в Евросоюз, но в этом соглашении виделась хоть какая-то надежда на реформы, на улучшение жизни. Люди помитинговали несколько дней и стали расходиться. Когда их оставалось пятьсот человек, на них напал украинский спецназ «Беркут». Людей жестоко избивали, преследовали по всему центру, винтили и сажали в автозаки. Многие спаслись только в Михайловском соборе. Это вызвало такое возмущение, что на следующий день Майдан снова собрался. Собравшиеся хотели, чтобы были наказаны те, кто устроил избиение и те, кто отдавал приказы. Да, собравшиеся захватили здание горадминистрации и пытались пройти к администрации президента, но озлобленный миллион человек вообще сложно контролировать. Тогда еще никто не требовал отставки Януковича. Люди сказали, что просто будут стоять на Майдане, пока виновных не накажут. Через десять дней Майдан попыталась без объяснения причин взять штурмом милиция. Ничего не вышло. После этого в течение месяца начался беспредел. Людей, связанных с Майданом стали отлавливать, похищать, пытать и убивать. По городу стали бродить бандиты, так называемые «титушки» и нападать на всех, кто им не нравится. Майдан стоял. Месяц спустя депутаты Януковича незаконно без соблюдения процедуры приняли пакет законов, который фактически объявлял всех людей на Майдане преступниками, которым полагается по пятнадцать лет. На этом фоне Янукович не хотел никого наказывать за первый разгон, никого увольнять, ни о чем не собирался говорить. Понятно, что люди отчаялись и, не зная, что им делать, пошли на штурм правительственного квартала. Ведь им все равно теперь полагалось по пятнадцать лет. Начались бои. По Украине поднялись все области кроме Донецкой и Крыма. Все. Никакого раскола Украины нет. Это глупость и ерунда. Тогда Янукович испугался, отправил правительство в отставку и отменил репрессивные законы. Почти месяц длилось перемирие. Весь этот месяц он обещал что-то сделать, вел переговоры. Весь этот месяц готовилась операция по зачистке Майдана, к которой привлекли российских службистов.

Позавчера должно было состояться заседание Рады по вопросам новой конституции, ограничивающей полномочия президента. Там же должны были голосовать за кандидатуру нового премьер-министра. Активисты Майдана решили устроить у Рады митинг, чтобы таким образом напомнить депутатам об их обязательствах. Когда активисты шли к Раде их встретил беркут и титушки. Людей стали избивать, закидывать камнями. По ним стреляли резиновыми пулями с крыш и швыряли коктейли Молотова. Люди рассеялись и отступили. После этого начался штурм Майдана. Все было подготовлено заранее. В Киеве закрыли метро, все шоссе у города перекрыли бетонными блоками и камазами. В центре города отрубили электричество и связь. Они думали взять Майдан за два часа и подавить протест. На следующее утро город собирались зачистить. Но Майдан выстоял, хотя беркут использовал во время штурма БТРы, водометы и гранаты с болтами. Служба Безопасности Украины раздала титушкам оружие. Титушки стали стрелять во всех прохожих, разорять магазины, ездить по городу и поджигать автомобили. Не знаю, что было бы, если бы в эту ночь Майдан взяли. Но не взяли.

Вчера восстала половина страны. Метро все еще не работает. В городе трудно перемещаться, вооруженные титушки убивают людей повсюду, в том числе и в моем районе. Беркутовцы и милиция хватают людей, пытают и забивают их насмерть. Раненных людей вывозят даже из больниц, бросают их в автозаки и увозят в неизвестном направлении. Сегодня когда внутренние войска дрогнули, у беркутовцев и титушек появились автоматы. Только что на Майдане снайпер расстрелял десятки людей. Янукович постоянно вызывает в город уже не внутренние войска, а армейские подразделения в полной амуниции.

Вы вдумайтесь. Вчера говорили о восьмидесяти погибших и тысячах раненных. Большинство этих людей лишились рук, глаз, у многих сожженных трахеи и легкие, потому что газовые гранаты применяли нещадно. Больницы переполнены. Титушки нападают при этом на врачей и жгут скорые.

В этой ситуации я хочу сказать, что тут нет деления на стороны. Янукович – убийца и тиран, абсолютно неадекватный человек, которого ничего не интересует кроме сохранения собственной власти. Тут не может быть двух мнений, как не может быть двух мнений, когда мы говорим о Гитлере. То, что произносится в России, про амбициозного Кличко и про то, что Майдан надо задавить танками, толкает наши страну к такому неприятию друг друга, которого не было в нашей совместной истории никогда. Не верьте российским СМИ, даже либеральным. Нет никакого противостояния. Есть неадекватный, больной человек с бандитским прошлым, который хочет утопить страну в крови.

Всем, кто в России, предлагаю задуматься. Этого не было бы, если бы не Путин, который Януковича поддерживал и убеждал его разогнать Майдан, применить жестокость. Учтите, что беркутовцы думают точно так же как Путин. Они повязывают на свою форму георгиевские ленточки, которые, боюсь, скоро станут символом сродни свастике. Ответственность за происходящее в Киеве лежит на россиянах, помешанных на своем великодержавном шовинизме. Россия, которая выстроили один из самых отвратительных политических режимов в истории, которая поддерживала и поддерживает в мире всех людоедов, начиная от Лукашенко и кончая Асадом, виновата в происходящем в первую очередь. Здесь в Киеве мне стыдно за то, что я русский.

Я уверен, что спустя пару лет, когда в России кончится нефтяная рента, пропадут деньги и выясняется, что Путин ничем не умеет управлять, начнется тоже самое. Регионы начнут сжигать здания властных структур, а автономные республики будут отделяться. И тогда останется Путин со своим миллионом полицейских, полумиллионным ФСБ и миллионом членов «Единой России». И он будет топить Россию в крови так же, как это сейчас делает Янукович. Потому что иначе они не умеют. Тогда все в России точно поймут, что тут происходит. А пока можете наслаждаться Олимпийскими Играми и поездками в экзотические страны. Осталось недолго.

Причитанья северного края спального района, кольцевого маршрута, углового подъезда, торцевой квартиры. Ранний сумрак, разверстый гололед, далекий фонарь, круглосуточный гипермаркет. Отступив от широкой проезжей части, шарят по гололеду, как потерявший ключи пьяный, сгорбившиеся неряшливые кусты. Где не гололед и не кусты, там лужа. Ветрам вольготно лететь сквозь эти просторы, взметая людей и мусор. Гоня людей, в ореоле мусора, все вдаль и вдаль: проспект Художников, улица Композиторов, Поэтический бульвар. Проспект Культуры, проспект Просвещения. Есенина, Кустодиева, Луначарского, Науки. О, эти страшные (для тех, кто понимает) названия! Ужасная Пражская, пугающая Будапештская. И вовсе уж какой-то невыразимый проспект Наставников. Бульвары Сиреневый и Серебристый, один другого жутче. Куда ты по ним пойдешь, что ты найдешь? О, усталый прохожий обоего пола в мокрых до колен, изжеванных лужами джинсах, изъеденных солью ботинках. В исхлестанном стихиями черном пуховике. Хищные улицы и проспекты плотоядно и зло ухватывают тебя за ноги, за руки, замедляют ход, затрудняют движенье. И окраинная, конечная, как крушение всех надежд, улица Жени Егоровой. Тоже, как и крушение надежд, таящая в себе последнее лукавство, недостижимую ложь: кольцо маршруток. Они тускло светят окошками на фоне сплошной холодной тьмы, на фоне невнятной стройки, на фоне более темного, чем темнота, переплетения балок и надрывно изогнутой арматуры. Это иллюзия. Последняя, безнадежная, прекрасная, бессмысленная иллюзия. Достаточно, провлекшись гололедом, подойти поближе и, прищурившись, прочесть маршрут этих маршруток: Науки, Просвещения, Есенина, Художников, Композиторов. Поэтический. Сиреневый. Культуры. Всё, это тупик, и круг замкнулся и выхода нет. Ничего больше нет, и не может быть. И уж не будет.

и вторая часть

Я с удовольствием послушала, под эту лекцию украсила свои чорные сандалии кэмпер -- красными японскими кругами. Нарисовала. Круто получилось, Ямамото прям какой-то. И дяденька об интересном говорит. Даже и вполне применимы в быту эти удивительные для меня штуки. Ну как в быту.. в общем, мне пригодятся.

Но оно длинное, для бездельников.





В этой лекции Михаил Ямпольский рассматривает антропологию человеческого образа в контексте архива и индивидуации, рассказывает об истории видимого человека и возникновении современного индивида из механического воспроизведения изображений.


http://theoryandpractice.ru/videos/574-arkhiv-i-individuatsiya

Остается до конца не ясным, чем именно обусловлена отрицательная корреляция между интеллектом и религиозностью, ведь ее наличие не обязательно означает причинно-следственную связь. Авторы обсуждают и предлагают три гипотетических объяснения, не исключающих друг друга. Первое, что умные люди менее склонны подчиняться, и, как следствие, легче сопротивляются религиозным догмам, навязываемым окружением. Второе, что умные люди используют “аналитический”, а не “интуитивный” стиль мышления, который подрывает религиозную веру. Третье, что умные люди легче возлагают на свой интеллект некоторые функции, для которых другим нужна религия. Например, функцию самоконтроля

Вон оно что. Конечно, не без исключений это все. Вот я, например, интеллектом не блещу, а ведь совершенно не религиозна. Совершенно. И это, есть разница между словами "религиозный" и "верующий", но это я так, чтоб заранее отстал кто-нить, случайно забежавший и пожелавший ткнуть мне в нос верующего Энштейна, или Менделеева например. Не надо, не тычьте, это не моя статья.

http://iogannsb.livejournal.com/2696350.html?mode=reply#add_comment

Дорогой Степан Ильич... не объясните ли мне, какие такие невидимые признаки навели вас на дикую мысль, что я триста лет не слышала звуков человеческого голоса и всю жизнь мечтала узнать, что было нарисовано на вашем ночном горшке? Почему, из уважения к вашему возрасту и положению я должна выучить всю эту ахинею, а вам даже в голову не приходит, что у меня уши болят от совершенно бесполезной, ненужной и неинтересной болтовни? Почему за долгие годы ни одна сволочь не научила вас приемам необязательного трёпа, не говоря уже об искусстве интересной беседы с очаровательной незнакомкой?! И почему я должна теперь за это расплачиваться?

И я в такой Москве живу, кстати.

+

Знаете, нет вежливого способа сказать: вы осознаете, что прожили жизнь впустую? Вы осознаете, что посвятили все ваши усилия прославлению выдуманного существа? Это нельзя сказать, не обидев. Но приходится — потому что они должны чертовски хорошо подумать об этом.

Если вам нужно воспользоваться цветовым кругом, скорее всего, вы собираетесь сделать с собой что-то ужасное. Переход к формализму означает непонимание того, что вы делаете. Результат будет уныл.

http://w-o-s.ru/blog/3559

Любишь, любишь человека, а потом смотришь – и не любишь его, а если чего и жаль, то не его, а своих чувств – вот так выпустишь их погулять, а они вернутся к тебе ползком, с выбитыми зубами и кровоподтеками.

Когда мы слышим рассказы о родителях, начавших употреблять наркотики, нам кажется, что это где-то далеко и лично нас никогда не коснется. Мы полагаем, что уж наши-то родители достаточно умны, чтобы противостоять моде и влиянию дворовых компаний. Мы так заняты своими делами, что не замечаем их таинственных ночных исчезновений, потухших бегающих глаз и непонятных смен настроения. И даже когда мы находим в их комнате пакетик с марихуаной, то охотно верим их сумбурным объяснениям, что сами они не употребляют, а это просто друг оставил на время — пусть, сказал, полежит… Раскрой глаза и оглянись! Может, беда уже пришла в твой дом?

*оказывается не все знают -- чтобы прочесть дальше -- нажмите на текст

И, по-моему, если ты считаешь себя, допустим, русским, французом, ирландцем, новозеландцем, эскимосом, то должен быть какой-то очень четкий баланс в твоем мышлении между тем, что ты есть как ты — а не новозеландец, эскимос, еврей или русский, а вот только один, абсолютный ты. И вот если не будет абсолютного тебя, тогда все твое проецируемое на коллектив, на город, на семью, на общину, на народ — это ничто, это ноль. К сожалению, русская интеллигенция на этом деле помешалась. Помешалась, может быть, от очень резкого внутреннего чувства, что тем, кого она называет народом, она на хрен не нужна.

***

И все эти феминистические бредни… действительно, иной раз читаешь — противно. Оно ведь противно не потому что феминизм. А потому что бездарно.

Пятигорский

Нормальный человек -- тот, кто живя в своём мире, понимает, что их, миров, бесчисленное множество, легко, однако, сводимое к двум -- его миру и всем прочим. Он знает, что любое его или чье-либо действие, слово, или соображение, сколь бы очевидным оно не казалось, всегда будет иметь по крайней мере два смысла. Иначе говоря, нормальный человек знает ДВУСМЫСЛЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ, своего, в первую очередь, не сводимую ни к чему единственному.

Пятигорский

В конце концов естественный порядок вещей кажется мне таким великим чудом, что любое сверхъестественное событие мало что к нему добавляет.

..для человека, пребывающего в состоянии золотого сна, каждое, даже самое маленькое действие, уже является чудесным приключением. Для такого человека спуск по ступенькам и выход в сад легко может обернуться творческим потрясением, соприкосновение босой ступни с землёй для него неотличимо от соприкосновения души с чарующим созвучием -- он полон желанием поделиться своей звенящей лёгкостью, но ему кажется, что едва ли не любые строки передадут это состояние. Будь такое возможным, вся Поднебесная воспарила бы, подобно дыму курительной трубки...

Вот почему, хотя поэзия похожа на гашиш, поэт нисколько не похож на курильщика, он из тех, кто приготовляет зелье и набивает трубки.

*Да. Не поэт я. Не поэт.

Вопрос, о котором пойдет речь, имеет характер универсального теста; отношение к нему (а отнюдь не ответ) делит потенциальных респондентов на две части своеобразным интеллектуальным барьером: по одну сторону оказываются ответственные мыслители и просто люди обладающие вкусом, которые морщатся, когда им приходится «на полном серьезе» сталкиваться с требованием сказать, в чем же все-таки состоит смысл жизни. Тот факт, что риторический вопрос задается без какого либо издевательства лишь усугубляет досаду и ощущение безнадежности. По другую сторону, соответственно располагаются люди, впадающие в экстаз и в глубокую задумчивость. Ведь они, эти люди, искренне полагают, что «мучительные поиски смысла жизни» составляют саму суть человеческого предназначения. Барьер непреодолим несмотря на то, а может быть именно потому, что каждая из сторон по-своему права. Если ответственный мыслитель вдруг, на голубом глазу, преодолевает барьер без какого-либо видимого смущения и начинает выдавать рекомендации касательно смысла жизни, смущение оставшихся коллег, тех кто продолжает держаться в рамках, резко усиливается. Проанализировать спектральный состав горестного чувства остающихся, сохраняющих верность вкусу не так-то легко: тут и снисходительность, и раздражение, и ощущение сбывшегося кошмара, и много еще всякого разного…но вкратце вердикт понятен: пересечение барьера без кавычек и оговорок означает впадение в маразм.

А. Секацкий

Мало того, что утром в тубдиспансере семилетний Даня потребовал общий наркоз, чтобы сделать манту, и проявил в своей боязни несгибаемую волю, силу характера и стойкость, так что мы держали его вчетвером -- я, Никола, процедурная сестра и еще одну на подмогу позвали. К тому же еще потом, когда я везла их домой, на станции метро Площадь революции восьмилетний Арсений увидел, как лоснится золотом ляжка собачки -- той самой, с носом. И непременно захотел это погладить. И тут раздался ужасный, истошный крик -- не трогать! Сеня в ужасе отдернул руку -- может, заминировано? Я увидела двух чуваков, один из которых походил на молодого ветхозаветного пророка после долгих блужданий по пустыне, а второй, мордатый и самодовольный, навевал мысли о Единой России. Мы с мальчиками стояли, оцепенев, потеряв дар речи. "А вы знаете, что приучаете детей к идолопоклонству?" --, атаковал мордатый (он и орал). Да он просто собаку трогал, ни за чем -- возмутилась я. "А вы знаете, что будете гореть в аду, за то, что заставляете детей поклоняться идолам" -- подтявкнул козлобородый, уперев в меня перст. Я постепенно впала в белую ярость и, так же уперев перст в обоих по очереди, возопила: Это вы будете гореть в аду за то, что нападаете на детей в метро! А если ребенок теперь заикой останется! Далее я указала им их место -- в дурдоме, и предложила вызвать санитаров. Рядом все это время прыгали какие-то люди с камерами, кошмарная парочка гнула свое про идолов и предательство православных идеалов. За меня вступился молодой казах и две студентки -- ребенок просто потрогал собачку, что такого, твердили они. Впрочем, вступаться было незачем: во мне уже проснулась Ракша. И вообще, что хотим, то и трогаем! -- заявила я, для примера небольно пихнув мордатого в плечо и мы ретировались в поезд. Сначала меня трясло, потом я хохотала, как безумная. Мальчики не остались заиками, но вид у них был точно пыльным мешком из-за угла шарахнутый.
Вывод: Шел по улице Донской, меня... доской Вот ты мать твою ..., нельзя по улице пройти!

All the world’s major religions, with their emphasis on love, compassion, patience, tolerance, and forgiveness can and do promote inner values. But the reality of the world today is that grounding ethics in religion is no longer adequate. This is why I am increasingly convinced that the time has come to find a way of thinking about spirituality and ethics beyond religion altogether

Все мировые религии, придавая особое значение любви, состраданию, терпимости и прощению, могут способствовать развитию духовных ценностей, и делают это. Но реальность такова, что привязывание этики к религии более не имеет смысла. Поэтому я все больше убеждаюсь в том, что пришло время найти способ в вопросах духовности и этики обходиться без религий вообще.

Невероятно удобная жизненная позиция. Заманчивая опять же. Я как-то в этом ключе не рассматривала вопрос.

+

Наверное, если мы хотим переделать мир, лучше приспособить его для жизни, делать это надо не разговорами об отношениях политического характера -- они неизбежно дуалистичны, полны субъектов, объектов и отношений между ними, и не программами, где излагается что надо делать другим. Думаю, при таком подходе начинают с конца, предполагая, что конец и есть начало. Программы политического характера -- важные конечные продукты социального качества, они могут принести пользу, только если верна внутренняя структура общественных ценностей. А те верны, только если верны индивидуальные ценности. Улучшать мир нужно сначалав собственном сердце, голове и руках, а уж потом выбираться наружу.

..но снести завод, взбунтоваться против правительства или отказаться чинтить мотоцикл потому, что это система, значит нападать на следствия, а не на причины; когда же нападают на одни следствия, никакая перемена невозможна. Подлинная система, настоящая система -- нынешнее строение нашей систематической мысли, самой рациональности, и если завод снесен до основания, а рациональность, породившая его осталась, она просто создаст еще один завод. Если революция уничтожает системное правительство, а системные шаблоны мышления, создавшие правительство, остаются, эти шаблоны воспроизведут себя в последующем правительстве. О системе так много болтают. И так мало понимают её.

Там пингвин и не один

Это мне на спиритическом кибер-сеансе предсказали

Запах — душа цветка. Скоро воздух наполнит аромат приключений.

Больше пишите о воздушных шарах. Скоро найдете новых друзей.

Главное -- правильно выбрать собеседника, что я и сделала. Выбрала самого человечного человека.

Хотя там небогато дело обстоит с кумирами, если вы не любители Михаила Круга и Игоря Талькова конечно. Эти предскажут, так предскажут, даже думать страшно.

Не хватит никакого здоровья, чтобы приспособиться к этому глубоко больному обществу.

Мы усыпляем себя различными путями: Бог, ритуалы, идеалы, алкоголь и т.д.

Оттого, что мы не любим, и оттого, что мы несчастливы, мы делаем ставку на вещи, думая, что они принесут нам счастье, и одна из вещей, в которые мы вкладываем, – Бог.

Тебе не нужно понимать! Зачем тебе «понимать», что ты всё время ругаешься со своей женой, что ты не можешь жить со своей женой, которую ты думаешь, что любишь? Я хочу знать – зачем?

Бог не относится к делу

Ум изобрёл религию и динамит, чтобы защитить то, что он считает своими интересами.

Мы сделали Бога проблемой, любовь – проблемой, мы сделали отношения и жизнь проблемой и сделали секс проблемой. Почему? Почему мы все делаем проблемой, ужасом? Почему мы страдаем и подчиняемся жизни с проблемами, почему не положим конец им? Секс – это, конечно же, уместный вопрос, но есть более важный вопрос: «Почему мы делаем жизнь проблемой?» Работа, секс, добывание денег, размышления, чувства, испытания – вы знаете, это целый процесс выживания – почему он становится проблемой?

Когда мои формальные ровесники рассуждают о всяких штуках, связанных с возрастом, это наверное почти самое страшное для меня (на сегодняшний день). Я же вижу, как они сами себя заколдовали, положившись на наваждение, которое кажется традицией, и продолжают заколдовывать, и надо бы немедленно вскочить на коня, взмахнуть чем-нибудь волшебным и расколдовать, но я не умею. Я умею только тормошить и только тех, кто очень хочет растормошиться, а дальше - сами. (И, слушайте, это "дальше" настолько проще, чем кажется. Настолько проще.)