"Когда я был маленьким, сестра водила меня в Парк культуры и отдыха имени Маяковского. Там было всё: комната смеха, карусели «цепочки», качели разных видов, мороженое и сладкая вата, маленькая железная дорога, автодромы и, наконец, колесо обозрения, даже два, одно побольше, другое поменьше. Там играла уже тогда устаревшая музыка, один и тот же набор пластинок. Дети ходили за руку со взрослыми и улыбались. Можно было пить воду из фонтанчика, она казалась какой-то особенно вкусной. На клумбах росли цветы. Цыганки продавали самодельные конфеты в ярких золотинках, мне, правда, запрещалось есть эти конфеты, зато всегда разрешали покупать у тех же цыганок разноцветные шарики на резинке. Когда мы поднимались на колесе обозрения, Оля, придерживая меня, показывала, в какой стороне находится наш дом. Мы поднимались выше сирени, выше сосен, почти до самого неба. Года два назад я решил сходить в этот парк с сыном, побаиваясь, что он закрыт из-за нерентабельности или ещё почему-нибудь — по всему городу наставлены импортные аттракционы, кому нужен какой-то Парк культуры. Мои опасения были напрасны. Проехав несколько остановок на 10-м трамвае, мы прошли под аркой сталинского ампира, и я, уловив знакомый запах сирени, услышал знакомую музыку. Те же комната смеха, автодромы, качели, колесо обозрения, всё то же, даже статуя поэта, только нет улыбающихся девочек и мальчиков, сердитых мам и подвыпивших пап, нет цыганок, продающих милую сердцу ерунду. В парке было потрясающе пусто, хотя кассы работали, аттракционы функционировали. Я первым делом повёл сына на «чёртово колесо» — подняться до самых облаков. Потом мы были в комнате смеха, катались на автодроме, прогуливались, и меня всё это время не покидало чувство, что вот-вот что-то должно случиться — скорее хорошее, чем дурное. Домой мы шли пешком. Я понял, что Тоша ожидал чего-то другого, и купил ему диск с новыми гонками. Мальчик сказал: я люблю тебя, папа. Я взял его и понёс на руках. Ничего не случилось, а только казалось, что вот-вот, вот сейчас… Когда я стану старым, я приеду в этот парк один, сяду на сырую от весеннего дождя скамейку, буду слушать допотопную хриплую музыку и ждать. Ждать, когда лопнет хрустальный воздух и парк наполнится смеющимися детьми, одним из которых, наверно, буду я. А если так ничего и не произойдёт, старик, сидящий под сиренью в пустом парке отдыха на фоне замершего колеса обозрения, — по крайней мере, это очень красиво."

Борис Рыжий. Роттердамский дневник.

Старый район в Ашхабале, где я родилась. 

Изуродованный. 40 лет назад там было  все иначе. Много зелени, уютные дворики. Сердце сжимается, когда теперь вижу то, что  вижу.  Но все равно пусть сохраниться здесь.  Фото взяты из сообщества земляков в "Одноклассниках".

Фотки сделаны на сегодняшней замечательной исторической реконструкции московского двора 60- х годов. Попасть сюда, оказалось попасть в совершенно другую атмосферу. Теплый, солнечный осенний день подходил для этого как нельзя кстати.

Ездила вечером на Речной вокзал. Район речного вокзала - это первое место где я поселилась по приезду в Москву и где прожила 5 лет. 5 отличных лет! Меня все еще немного приятно плющит после последнего тренинга (а может и от чего -то другого ;))) и мне вот захотелось куда-нибудь посидеть у воды. А заодно и повидаться с подругой из тех мест.
И вот приехала я туда, прошлась по тамошнему парку и как 3 года скинула )) Красота такая. Смеюсь - "Про такие моменты в кино снимают трогательные кадры как некто возвращается в родную деревню после десяти лет проживания в большом городе" )))

Пошли в кафе у пристани. По кафе носятся и играют два очаровательных черных котенка с белыми пятнами.... Потом куда-то подевались. Я делаю очередной глоток кофе и кто-то словно мне говорит "а ведь сейчас они будут у тебя на спине!". И секунду спустя подруга,сидящая напротив, делает встревоженное лицо и говорит "Ей! Ей! Кисы! Кыш!" и тут же добавляет - "Они уже там примериваются со спинки дивана на тебя сзади прыгнуть -играть" )))

А из грустного то, что набережную обнесли дурацким забором и теперь нельзя сидеть на столбах у самой воды. И сам Вокзал потихоньку разваливается... С грустью думаю, что неужели когда-нибудь от всего этого останутся только воспоминания: от ночных катаний на велосипедах, от пикников у прудов, от моих прыжков с насыпей в карьер на велосипеде же, от того как в самом начале одного апреля, когда еще лежал снег мы - сумасшедшие снимали куртки и наслаждались весной сидя на пристани, а потом фотографировались на тогда еще доступных вокзальных постройках.