Через две недели после начала войны, 5 июля 1941 года, за подписью генерал-лейтенанта Николая Ватутина, вступившего в исполнение обязанностей начальника штаба Северо-Западного фронта (накануне войны – начальник Оперативного управления, заместитель начальника Генштаба Красной армии) вышла «Инструкция по борьбе с танками противника», в которой предписывалось «заготавливать грязь-глину, которой забрасывают смотровые щели танка». И если отчаянный приказ Ватутина еще можно отнести к разряду трагических курьезов, то печально-знаменитые бутылки с зажигательной смесью в июле 41-го были вполне официально приняты на вооружение Красной армии и выпускались десятками заводов в миллионных количествах.

Куда же подевались другие, несравненно более эффективные, нежели «грязь-глина» и бутылки, средства борьбы с танками?

Бронебойных 45-мм снарядов к началу войны было накоплено в количестве трех тысяч штук на один немецкий танк, из них в приграничных военных округах — 50% запаса, то есть по 1500 бронебойных 45-мм снарядов на каждый фашистский танк.

Значительная часть 45-мм выстрелов находилась не в пехотных (стрелковых) дивизиях, а в танковых (механизированных) частях и соединениях, где 45-мм пушками были вооружены легкие танки (Т-26 и БТ) и бронеавтомобили БА-6/БА-10. Всего в пяти западных приграничных округах (Ленинградском, Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском) под броней было почти 10 тысяч «сорокапяток», что даже превосходило число буксируемых 45-мм противотанковых пушек, каковых в западных округах числилось «всего лишь» 6870 единиц. В среднем на каждую из этих 6870 пушек приходилось по 373 бронебойных 45-мм снаряда; непосредственно в округах эта цифра варьировалась от 149 в Одесском до 606 в Западном. И еще 2551 дивизионная 76-мм пушка с весьма скромным запасом в 34 тысячи БР выстрелов (в среднем 12,5 бронебойных выстрелов на ствол).

Уместно будет вспомнить и про наличие в трех приграничных округах 2201 зенитной пушки калибра 76 мм и 85 мм, 373 корпусных 107-мм пушек, которые пробивали любые немецкие танки начала войны вообще любым снарядом с километровых дальностей. Как и следовало ожидать, артвыстрелов для зенитных орудий было накоплено особенно много (более 1100 на одну 76-мм зенитку в западных округах).

Результат? Уже через две недели после начала боёв Ватутин приказывает заготавливать грязь-глину и бутылки.
Потому что всю артиллерию проср@ли.

Как же так вышло?
http://newru.org/cherez-dve-nedeli-posle-nachala-vojny/


Мой знакомый фронтовик, ехали с ним в Москву и он четыре часа держал меня за пуговицу и рассказывал, как мы просрали начало войны из-за Жукова и Сталина: "Мы получили приказ начать воевать против Германии только на 6-й день войны!
Пограничники имели автоматический приказ не пропускать никого через границу.
Они и не пропустили - держали в одиночку всю немецкую армаду, а мы за этим наблюдали с горочки.
Но на третий день пришел им приказ уйти с границы, а мы так и не получили приказ начать воевать.
Ну немец и хлынул в промежутки между нашими дивизиями. А мы по ним ни единого выстрела не сделали - нет приказа!"

Какие еще объяснения нужны?

В нынешнюю войну НАТО дойдет до Москвы за один день, если наша армия опять получит приказ,
как в прошлый раз: "Не отвечать на провокации".

Я уж не говорю о тактике отрезания танковых клиньев. Дойдет она до нашей армии?
Напоминаю смысл тактики отрезания танковых клиньев.
Танковая армада врага прорывает фронт и проходит в тыл.
Наши войска срочно смыкают фронт и отсекают пехоту и машины обоза.
Вражеские танки очень скоро останавливаются без горючего - там их сжигает
коктейлями Молотова ополчение из местных старушек.
Всё, очередной танковой армии Гудериана не стало!