В рамках состоявшегося недавно на историческом факультете Тверского государственного университета дня открытых дверей состоялась некая акция, которую организаторы назвали «творческим мероприятием», а по сути ее можно было бы счесть небольшой научно-практической конференцией на тему «Древнерусский костюм: археология и реконструкция». Интересно, что большую часть времени здесь заняла не теоретическая, а именно практическая часть.

В начале заведующая археологическим музеем факультета кандидат исторических наук Юлия Степанова представила свою книгу «Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья», где обобщила материалы, обнаруженные как минимум в течение последних ста пятидесяти лет. Большую часть сведений по поводу того, как выглядели наши предки, историки добывают именно в процессе изучения захоронений. Если бронзовые пряжки или стеклянные бусы археологи могут обнаружить в любых других местах, то ткани и кожаные изделия сохраняются в более или менее целом виде исключительно там. Еще более важно, что в погребениях одежда и украшения присутствуют в едином комплексе, который позволяет восстановить цельный и органичный облик человека определенной эпохи, жившего в конкретной местности.

Тверская область в этом смысле представляет собой разнородную территорию, на которой тысячу лет назад жили и славяне, и балты, и финно-угры. С одной стороны, каждое племя одевалось по-своему, причем отличались не только украшения или какие другие декоративные элементы, которые, помимо прочего, служили для определения национальной принадлежности и опознания своих и чужих, но и принципиальные особенности кроя. С другой же – эти племена контактировали между собой и что-то полезное друг у друга заимствовали. Так, не был исконно славянской женской одеждой столь привычный нам сарафан на лямках – его древнерусские модницы присмотрели у соседок из угро-финских племен.

Практическая часть конференции представляла собой своего рода дефиле – члены московского клуба «Ратобор» показали коллекцию моделей, восстановленных в том числе и по материалам книги Юлии Степановой. Историческая реконструкция нам хорошо известна, в Твери существует несколько военно-исторических клубов, с той или иной точностью восстанавливающих костюмы, доспехи и вооружение разных времен и стран. Но именно что с той или иной точностью, или, как принято говорить в этих кругах, историчностью. Эту точку зрения представили члены нескольких клубов, входящие в «Ассоциацию исторического и культурного наследия». Для них важно не столько до мельчайших подробностей повторить завитушки определенного орнамента или технологию ткачества (хотя, конечно, эклектика нежелательна, да и рубахи и сарафаны шьются только вручную), сколько воссоздать дух определенной эпохи, имея в виду, что, если, к примеру, археологам не известен шлем именно такой формы, это не означает, что его не было. Просто его еще не успели обнаружить. Боевые реконструкторы как люди действия используют материальную культуру во многом как тот самый гвоздь, на который они вешают свое видение исторической картины.

Столичные гости действуют по сути с противоположной стороны. Для них первоисточником служит именно археология, причем цельные и точно датированные комплексы из хорошо изученных погребений. Именно поэтому для них столь ценно сотрудничество с археологическим музеем, где они имеют прямой доступ к реальным источникам информации и потому могут воплощать в материале научные наработки максимально точно. А точность здесь не только в ручном шитье и правильном крое. Даже ткани используются исключительно домотканые, по возможности изготовленные на станке примерно соответствующей по времени конструкции, окрашенные натуральными красителями, по химическому составу соответствующими оригинальным археологическим образцам. Украшения тоже делаются вручную в точном соответствии с обнаруженными именно в этом комплексе. Совпадать должна не только внешняя форма, но и технология. Так, сейчас идет работа над костюмом богатой киевлянки XI века. Пока изготовлены только серебряные украшения какой-то запредельной сложности. Такую зернь, на наш современный взгляд, можно сделать только с использованием хорошего микроскопа и чуть ли не хирургических инструментов: вот это и называется «обремененность технологиями». Как это делалось в раннем Средневековье, оказалось, знают только польские мастера.

В дефиле участвовали представители всех проживавших на этих территориях этнических групп. Финская барышня показывала характерную рубаху, рукава которой не пришиваются отдельно, как у соответствующей славянской детали костюма, а кроятся из цельного куска, отдельно пришивается как раз подол. Поверх нее надевался длинный сарафан несколько непривычного для нас вида, увешанный множеством бронзовых украшений и скрепленный необычными парными фибулами. При создании этого сарафана источником послужил обнаруженный в раскопе кусок текстиля IX – XI веков.

Новгородская горожанка конца XI века выглядела наиболее привычно для нас; впрочем, характерный сарафан на лямках, как оказалось, заимствован даже не у финно-угров, а у скандинавов. Хороша была «варяжская гостья», созданная по материалам хорошо изученного погребения в Пскове. Помимо необычного текстиля и большого количества характерных украшений богатая дама, предположительно из свиты княгини Ольги, щеголяла в богатой шубе достаточно сложного кроя.

А открывали показ древних мод две наши землячки. В соответствии с комплексом одного из курганов в Избрижье был восстановлен костюм дамы из племени кривичей – кстати, на вид вполне современный: рубаха и клетчатая юбка-понева. Надо сказать, что сарафаны предпочитали северянки, юбки – южанки, понева практически в оригинальном варианте сохранилась в некоторых видах украинского костюма. В качестве украшения дама носила очень популярные в то время стеклянные бусы и височные кольца – почти непременный для всех славянок (и не только) аксессуар, который считается прототипом сережек и который можно было прикрепить множеством разных способов. Наша героиня носила сразу несколько колец, сложным образом вплетая их в прическу.

А вот мерянку из раскопа «Пешково-1» назвать дамой как-то язык не поворачивается, в нашей коллекции она представляет стиль унисекс с уклоном в хиппизм: залихватски повязанный платок, множество фенечек (для угро-финских костюмов вообще характерно обилие разнообразных подвесок) и висящих на поясе полезных предметов…

– Вот сумочка, я в ней еду ношу, ну и еще много чего, – радостно сообщила реконструктор-манекенщица Юля, демонстрируя висящую на плече чисто хипповскую торбу. – А еще заметили, что у всех рубашки длинные, а моя коротенькая? Зато у меня штанишки есть!

И то сказать, шустрой мерянской охотнице сподручнее было бегать по лесам как раз в штанах, которые можно счесть прототипом джинсов.

А что же мужская мода? Оказалось, что, если женские костюмы и очень разнообразны по уровню богатства и точно указывают на национальную принадлежность, то мужские либо чрезвычайно скромны, если не бедны, либо отличаются изрядной эклектичностью: мужчины активно путешествовали, воевали и торговали, потому заимствовали из других культур все, что понравится. В нашей коллекции представлен костюм дружинника среднего ранга: вроде бы скандинавский колпак с меховой опушкой, верхняя одежда с византийскими «разговорами» – богатой и сложной застежкой, венгерский пояс, обнаруженный, впрочем, где-то под Черниговом, и как непременный аксессуар воина – серебряная чарка византийской работы, найденная на острове Готланд. Оказывается, и средневековые мужчины не особо следовали модным тенденциям и канонам и часто одевались как попало.

Выглядит все это чрезвычайно забавно, однако это не столько забава, сколько огромная ремесленная работа на основе серьезных научных изысканий. Иногда, чтобы понять, что именно представляет собой обнаруженный предмет и впоследствии правильно его экспонировать, нужно провести реконструкцию и посмотреть, можно ли его использовать в этом качестве. Так, на одном из археологических семинаров разгорелись споры по поводу обнаруженного на озере Волго явно полезного в хозяйстве камня со следами веревок, который автор находки счел якорем. Ему тут же предложили сделать лодку, аналогичную плавсредствам времен неолита, и отправиться с этим якорем на рыбалку. Экспериментальная археология как вполне серьезная наука на Западе активно развивается уже более трех десятков лет, у нас она пока только зарождается на основе реконструкторского движения. Вполне возможно, что в обозримом будущем на историческом факультете будут проводиться семинары по плетению кольчуг и изготовлению каменных топоров.