Когда я был влюблён (а я влюблён

Всегда — в поэму, женщину иль запах),

Мне захотелось воплотить свой сон

Причудливей, чем Рим при грешных папах.

Я нанял комнату с одним окном,

Приют швеи, иссохшей над машинкой,

Где, верно, жил облезлый старый гном,

Питавшийся оброненной сардинкой.

Я стол к стене придвинул; на комод

Рядком поставил альманахи "Знанье",

Открытки — так, чтоб даже готтентот

В священное б пришёл негодованье.

Она вошла спокойно и светло,

Потом остановилась изумлённо,

От ломовых в окне тряслось стекло,

Будильник тикал злобно-однотонно.

И я сказал: "Царица, вы одни

Сумели воплотить всю роскошь мира,

Как розовые птицы — ваши дни,

Влюблённость ваша — музыка клавира.

Ах! Бог любви, загадочный поэт,

Вас наградил совсем особой меткой,

И нет таких, как вы…". Она в ответ

Задумчиво кивала мне эгреткой.

Я продолжал (и резко за стеной

Звучал мотив надтреснутой шарманки):

"Мне хочется увидеть вас иной,

С лицом забытой Богом гувернантки;

И чтоб вы мне шептали: „Я твоя“,

Или ещё: „Приди в мои объятья“.

О, сладкий холод грубого белья,

И слёзы, и поношенное платье.

А уходя, возьмите денег: мать

У вас больна, иль вам нужны наряды…

…Мне скучно всё, мне хочется играть

И вами, и собою, без пощады…"

Она, прищурясь, поднялась в ответ,

В глазах светились злоба и страданье:

"Да, это очень тонко, вы поэт,

Но я к вам на минуту… до свиданья!"

Прелестницы, теперь я научён,

Попробуйте прийти, и вы найдёте

Духи, цветы, старинный медальон,

Обри Бердслея в строгом переплёте.

Николай Гумилёв

Николай Гумилев. Путь конквистадоров - М.: Эксмо, 2025 - 320 с. (Магистраль. Главный тренд)

Поль Мориа - Тема любви

На столике чай, печенья сдобные,
В серебряной вазочке драже.
Подобрала ноги, села удобнее,
Равнодушно спросила: "Уже!"
Протянула руку. Мои губы дотронулись
До холодных гладких колец.
О будущей встрече мы не условились.
Я знал, что это конец.
Анна Ахматова


Елена Лисовская Анна Ахматова

Нет тебя тревожней и капризней, Но тебе я предался давно, Оттого, что много, много жизней Ты умеешь волей слить в одно. И сегодня небо было серо, День прошел в томительном бреду, За окном, на мокром дерне сквера, Дети не играли в чехарду. Ты смотрела старые гравюры, Подпирая голову рукой, И смешно-нелепые фигуры Проходили скучной чередой. Посмотри, мой милый, видишь - птица, Вот и всадник, конь его так быстр, Но как странно хмурится и злится Этот сановитый бургомистр.

А потом читала мне про принца: Был он нежен, набожен и чист, И рукав мой кончиком мизинца Трогала, повертывая лист. Но когда дневные смолкли звуки И взошла над городом луна, Ты внезапно заломила руки, Стала так мучительно бледна. Пред тобой смущенно и несмело Я молчал, мечтая об одном: Чтобы скрипка ласковая спела И тебе о рае золотом. Николай Гумилев

Серия сообщений "стихи":

Часть 1 - История одной любви в стихах. Анна Ахматова и Николай Гумилев.
Часть 2 - История стихотворения: "Мне нравится, что вы больны не мной…" Кому посвятила своё стихотворение Марина Цветаева.
Часть 3 - "Ноктюрн" Роберта Рождественского: гимн любви, пронесённой через всю жизнь. Поёт Муслим Магомаев. Видео.
...
Часть 47 - Александр Пушкин. "К Наташе" Анализ стихотворения.
Часть 48 - "Тихие радости нового утра". Художник Игорь Пугач. Стих Афанасий Фет. Анализ стихотворения.
Часть 49 - Николай Гумилев. Волшебная скрипка. История создания стихотворения.

Однообразные мелькают

Однообразные мелькают

Все с той же болью дни мои,

Как будто розы опадают

И умирают соловьи.



Но и она печальна тоже,

Мне приказавшая любовь,

И под ее атласной кожей

Бежит отравленная кровь.



И если я живу на свете,

То лишь из-за одной мечты:

Мы оба, как слепые дети,

Пойдем на горные хребты,



Туда, где бродят только козы,

В мир самых белых облаков,

Искать увянувшие розы

И слушать мертвых соловьев.

 

Николай Гумилев

1917 г.

История романтических отношений Николая Гумилева и Анны Ахматовой полна взлетов и падений. В ней много радостных страниц, однако еще больше – трагизма, боли и погибших надежд. Гумилев был влюблен в свою будущую супругу с 19 лет, но долго не мог добиться взаимности.

Когда же Ахматова дала свое согласие на брак, счастье молодых супругов было недолгим. Начинающий поэт хотел видеть в своей избраннице мать и хранительницу домашнего очага, в то время как сама Ахматова мечтала об успехе на литературном поприще.

В итоге два по-настоящему талантливых человека попросту не смогли ужиться под одно крышей, и этот брак был обречен. Ахматова осознала это практически сразу же после замужества. Что касается Гумилева, то ему понадобилось довольно много времени, чтобы отказаться от идеи счастливой семьи.

Произошло это в 1917 году, когда поэт, ушедший на фронт добровольцем, оказался после революции в Париже вместе с группой белогвардейцев. Пребывание во французской столице, где у Гумилева случилось несколько необременительных романов, навело его на мысль о том, что в браке с Ахматовой следует поставить жирную точку.

Забегая вперед, следует отметить, что развод состоялся уже в 1918 году, однако прежде на свет появилось стихотворение «Однообразные мелькают…». в котором поэт искренне сожалеет о том, что ему так и не удалось найти общего языка с возлюбленной.





***



Прости, что я жила скорбя

И солнцу радовалась мало.

Прости, прости, что за тебя

Я слишком многих принимала.

 

Анна Ахматова

 

1915 г.

Мы в аллеях светлых пролетали,
Мы летели около воды,
Золотые листья опадали
В синие и сонные пруды.

И причуды, и мечты, и думы
Поверяла мне она свои, —
Всё, что может девушка придумать
О ещё неведомой любви.

Говорила: «Да, любовь свободна,
И в любви свободен человек,
Только то лишь сердце благородно,
Что умеет полюбить навек».

Я смотрел в глаза её большие,
И я видел милое лицо
В рамке, где деревья золотые
С водами слились в одно кольцо.

И я думал: — «Нет, любовь не это!
Как пожар в лесу, любовь — в судьбе,
Потому что даже без ответа
Я отныне обречён тебе».

© Николай Гумилев
ssesorova

В плеере-Сергей Чекалин (Diamond) - Осень

Та страна, что могла быть раем,

Стала логовищем огня.

Мы четвертый день наступаем,

Мы не ели четыре дня.



Но не надо яства земного

В этот страшный и светлый час,

Оттого, что Господне слово

Лучше хлеба питает нас.



И залитые кровью недели

Ослепительны и легки.

Надо мною рвутся шрапнели,

Птиц быстрей взлетают клинки.



Я кричу, и мой голос дикий.

Это медь ударяет в медь.

Я, носитель мысли великой,

Не могу, не могу умереть.



Словно молоты громовые

Или волны гневных морей,

Золотое сердце России

Мерно бьется в груди моей.



И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага.

(Николай Гумилёв)