Основной принцип философии Веданты – это осознание единства. Как я уже говорил: «Истинная философия должна выстроить простую по своей природе теорию и объяснить всё». Нет ничего проще Веданты, и она чудесно справляется с этим благодаря теории единства, утверждая, что истинная природа души и Бога – едины. Душа божественна и совершенна. Она не является результатом сочетания материи и сил, но источником разума и существования, и основой сознания. Она неразрушима, бесконечна и вечна. Она не была создана никаким сверхкосмическим существом, но существовала в бесконечном прошлом и будет существовать вечно. «Огонь не может её сжечь, воздух не может её высушить, вода не может её смочить, мечи не могут её разрубить, она выше всех изменений, за пределами добра и зла. Добро и зло не могут коснуться истинной природы нашей души, она невозмутима злом и его последствиями. Мы не рождаемся в грехе и нечестии, но мы дети абсолютного и бессмертного блаженства. Мы должны познать это, осознав нашу истинную природу. Мы должны осознать Бога и также познать всю вселенную, потому что всё, что есть в микрокосме, есть и в макрокосме. Познай себя, это решает старый вопрос, заданный Сократом Дельфийскому оракулу: «Каково высшее знание?» «Познай себя» был ответ, и этот ответ также ответ Веданты».

В то же время мы видим, что законы природы единообразны. Что касается этики, то почему мы должны быть этичными и почему не должны совершать злые поступки? Потому что мы едины. Иисус Христос учил своих учеников любить ближнего своего, как самого себя, и здесь слово «себя» им подразумевается как истинное Я. Почему мы должны любить ближнего своего, как себя, а не как врагов? Веданта даёт ответ, Веданта говорит, что потому что мы едины с нашим ближним по духу, и причиняя ему вред, мы причиняем вред себе. Любите ближнего, не из-за его красоты, формы, добродетельных поступков или заслуг, а из-за души. Мы должны осознать это единство в душе, и это станет основой этики. Что вы не хотите делать по отношению к себе, того не делайте и по отношению к другому.

Согласно Веданте, душа бессмертна. Смерть означает изменение форм или тел. Неверно, что после смерти мы будем страдать в чистилище до дня суда, когда нас кто-то позовёт; но после смерти индивидуальная душа будет продолжать существовать, собирая плоды своих деяний, как в этом мире, так и в другом. Так удобнее. Унылая и мрачная природа смерти предстаёт ярко освещённой, когда на неё светит свет Веданты; жало смерти становится приятным, облачённым в доспехи знания, надеваемые истинным Я ученика Веданты. В этой жизни он наслаждается счастьем и миром, и побеждает смерть. Почти все религии дуалистической природы основаны на страхе смерти и наказании после смерти, но это не может быть истинной основой, потому что нет ничего такого, как смерть, которая уничтожает всё. Душа бессмертна. Следовательно, в религии Веданты нет схемы спасения от вечной погибели.

Религия Веданты освобождает нас от всех оков. Ещё одна особенность – она признаёт различные склонности людей и ведёт каждого индивидуума к божественному сознанию разными путями, подходящим для каждого. Она классифицирует человеческую природу по четырём великим подразделениям, а подразделения этих четырёх охватывают почти все психические состояния всех классов людей, и затем направляет их по этим различным путям к достижению цели. Все они достигнут совершенства рано или поздно, даже в этой жизни. Мы знаем, что конечная реальность – это универсальный Дух. Это бесконечный океан мудрости. Как реки, протекающие тысячи миль, в конечном итоге впадают в океан, так и реки относительного знания, протекающие через различные стадии феноменального мира, в конечном итоге впадают в бесконечный океан существования, разума, блаженства и любви.

SWAMI ABHEDANANDA

PHILOSOPHY AND RELIGION

Рамакришна старался приобщить Нарена - Вивекананду к доктрине чистого ведантизма, утверждающей полное тождество Брахмана и Атмана. Он заставил Нарена читать книги по недуализму, но Нарену они показались хуже, чем идолопоклонство Ракхала, он воспринял их как кощунство по сути.

— Чем это отличается от атеизма? — восклицал он. — Как может сотворенная душа считать себя Творцом? Что может быть греховней этого? Что это за чушь — я есмь Бог, ты есть Бог, все рожденное и подлежащее умиранию есть Бог? Авторы этих книг должны быть сумасшедшими, иначе как они могли писать такое?

Рамакришна на негодование Нарена отвечал с мягкой улыбкой:

— Возможно, ты сейчас не в состоянии воспринять эти истины, но разве это причина для осуждения великих мудрецов, учивших им? К чему ограничивать природу Бога? Продолжай взывать к нему. Он есть истина. Что Бог откроет тебе, то ты и прими как истину.

Но Нарен не поддавался убеждениям. Как бы он изумился, если бы мог услышать собственные слова, которые произнесет через пятнадцать лет, недуалистические заявления, повергающие в ужас христиан, которые придут послушать его в Соединенных штатах:

— Не нужно искать разницы между муравьем и ангелом — каждый червь есть брат Назареянина!

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

Нарендра (Вивекананда) отрицал индуистских Богов. И в то же время он отбрасывал адвайтизм, который считал атеизмом. Он открыто насмехался над велениями индуистских писаний. Он говорил Рамакришне:

— Хотя бы тысячи людей называли вас Богом, я этого не скажу, пока сам не буду иметь доказательства.

Рамакришна, смеясь, соглашался с ним. Он говорил ученикам:

— Не принимайте ничего потому только, что я это сказал. Испытайте все сами.

Ожесточенная критика Нарендры, его страстные споры приводили его в восторг. Он был полон уважения к этой горячей искренности ума, к этой бешеной погоне за правдой. Он в этом видел проявление могущества Шивы, которое в конце концов возвышается над всеми иллюзиями. Он говорил:

— Смотрите, смотрите, какая проникновенная сила. Он — ревущее пламя, которое уничтожает все нечистое. Сама Махамайя может приблизиться к нему не ближе чем на десять шагов: ее держит в отдалении слава, которую она ему передала…

Ученость Нарендры доставляла ему такую радость, что она порою переходила в экстаз.

Но минутами жестокая, беспощадная критика заставляла обливаться кровью сердце старого учителя. Нарендра говорил ему в глаза:

— Что вы знаете о ваших «единениях с Богом»? Не являются ли они причудами вашего больного мозга, галлюцинациями ?

И Рамакришна смиренно уходил искать в тревоге утешения у Матери, которая говорила ему:

— Терпение! Скоро глаза Нарендры раскроются!

Когда же вечные споры между Нарендрой и учениками начинали утомлять его, он молил: «О Мать, вложи хоть немного твоей Майи в Нарендру!» — чтобы хоть слегка успокоить жар этого ума и чтобы сердце его могло коснуться Бога.

Но беспокойный дух Вивекананды вопиял: «Я не желаю Бога, я желаю мира, то есть абсолютной правды, абсолютного познания, абсолютной бесконечности…»

Он не видел, что такое желание переходило границы ума и свидетельствовало о властных требованиях сердца. Его разум никогда не довольствовался доказательством бытия Бога. По индуистской манере он говорил: «Если Бог реален, его можно познать».

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Как-то раз Вивекананда встретил мусульманина, который по духу был подлинным Адвайта-ведантистом, ибо видел мир в свете недвойственности. Тот был настолько потрясен личностью учителя, что от всего сердца воскликнул: «Свами, когда тебя начнут почитать как Аватару – воплощение Господа, не забывай, что именно я, Мохаммедан, был первым!» Горячая преданность выражалась в том, что он стал представляться учеником под именем Мохаммедананда, где «ананда» – обычное прибавление «блаженный» к имени санньясина в индуизме, а сам учитель писал: «Истина Адвайты – последнее слово вероисповедания, позволяющее взирать на все религии с любовью. Для нашей родины единение двух великих систем – индуизма и ислама, сращивание головы веданты с телом мусульманства, – единственная надежда…»

Мария Владимировна Николаева

Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты

Материализм торжествовал, с его распущенностью в высших классах и суевериях в низших. Тогда явился Шанкарачарья и восстановил философию Веданты. Он нашел, что это единственный способ спасти Индию от нравственной неурядицы. На первое время он сделал из нее рационалистическую философию, так как аргументы Упанишад были очень туманны. Будда развил до крайности нравственную сторону этой философии, Шанкарачарья разработал ее интеллектуальную сторону, согласовал ее с разумом и в обновленном виде представил человечеству.

В старых Упанишадах масса поэзии: писавшие их были великие поэты. Вы помните, вероятно, слова Платона что вдохновение приходит в мир через поэзию; и кажется, что Риши Упанишад были поэтами, ниспосланными человечеству именно с целью сообщить в поэзии самые высочайшие истины. Они никогда не проповедовали, не философствовали, не писали, – от них исходили только музыкальные мелодии. В Будде мы имеем великое, объемлющее весь мир сердце и бесконечное терпение; он создал практическую религию и принес ее в каждую хижину. В Шанкарачарье находим огромную интеллектуальную силу, освещавшую все ярким дневным светом. Теперь мы нуждаемся в том, чтобы яркий свет разума Шанкарачарья соединился с сердцем Будды, с этим сердцем безграничной любви и милосердия. Это еще возвысит Адвайту, и она будет признана высочайшей философией. В ней найдут тогда место самые высокие рассуждения рядом с удивительной любовью; наука и религия встретятся и подадут друг другу руки; то же сделают поэзия и философия. Такова должна быть религия будущего, и, стремясь содействовать ее выработке, мы можем быть уверены, что она удовлетворит все века и все профессии.

Свами Вивекананда

Гйана-йога

Абсолют и проявление

   Тотапури  пришел в Дакшинешварский храмовый сад ближе к концу 1864 года.  Скорее всего родом из Пенджаба, он был главой одного из монастырей в этой провинции Индии и претендовал на руководство семью сотнями санньясинов.  Воспитанный с самой ранней юности на дисциплинах Адвайта веданты,  он смотрел на мир как на  иллюзию.  Боги  и  богини дуалистического поклонения были  для  него просто фантазиями обманутого ума.  Молитвы,  церемонии, обряды и ритуалы не  имели ничего общего с истинной религией, и к ним  он был полностью равнодушен. Развивая настойчивость и непоколебимую силу  воли,  он  освободил себя от привязанности  к  чувственным объектам относительной вселенной.  В течение сорока лет он практиковал суровую дисциплину на берегу священной Нармады и в конце концов осознал свою тождественность с Абсолютом.  С того времени он скитался по миру как освобожденная душа,  как лев, освободившийся из клетки. Покрытый только набедренной повязкой, он проводил свои дни под небесным сводом как в бурю,  так и при  сияющем солнце, поддерживая свое тело скудной пищей подаяния. Он ходил к устью Ганга. На своем обратном пути вдоль берега священной реки, ведомый таинственной Божественной Волей, он остановился в Дакшинешваре.

   Тотапури  сразу  увидел,  что Шри Рамакришна был  подготовлен стать учеником веданты и предложил посвятить его в ее  тайны.  С разрешения  Божественной  Матери  Шри Рамакришна  согласился  на предложение.  Но  Тотапури объяснил,  что только санньяси  может воспринять учение веданты. Шри Рамакришна согласился отречься от мира,  но с условием,  что церемония его посвящения в монашеский орден будет проведена втайне,  - чтобы пощадить чувства его старой матери, которая жила с ним в Дакшинешваре.

   В назначенный день,  в ранний утренний час   в Панчавати  был разведен огонь. Тотапури и Шри Рамакришна сели перед ним. Отблески пламени играли на их лицах. "Рамакришна был маленьким черноволосым человеком, с небольшой бородой и сияющими глазами, удлиненными,  темными, слегка косыми, которые никогда не бывают совсем  открыты,  но от этого еще лучше видят,  вовне и  внутри,  с белыми зубами, полуоткрытым ртом и чарующей улыбкой, приветливой и лукавой.  Среднего роста,  очень худощавый и удивительно хрупкий,  с темпераментом в высшей степени нервозным,  сверхчувствительным  к  малейшему  дуновению радости или  боли,  душевной  и физической, - живое отражение всего, что проходит перед зеркалом его двойного,  внутреннего и внешнего взора". Другой, сидящий напротив,  возвышался  как скала.  Он был очень высок и крепок - твердый и несгибаемый дуб.  Его тело и ум были из железа. Он былсильным вожаком мужчин.

   В  горящем перед ним пламени Шри Рамакришна исполнил  ритуалы разрушения своей привязанности к родственникам,  друзьям,  телу, уму,  органам чувств, эго и миру. Прыгающее пламя проглотило все это,  делая посвященного свободным и чистым. Огню были преданы и священный шнурок с прядью волос,  завершая его разрыв с  кастой, полом и обществом. Последним он раз и навсегда сжег свое желание наслаждения,  со всем самым святым,  свидетелем которому он был. Он  произнес  священные мантры,  давая заверения в  непричинении вреда всем существам,  которые были только проявлениями его собственного Я.  Обряды завершились,  ученик получил от гуру набедренную повязку и одеяние цвета охры - эмблемы его новой жизни.

   Учитель и ученик направились к хижине для медитаций,  стоящей неподалеку.  Тотапури  начал передавать Шри  Рамакришне  великиеистины веданты.

   "Брахман,  - говорил он, - является единственной Реальностью, всегда чистый, всегда озаренный, всегда свободный, вне ограничений времени,  пространства и причинности. Хотя по видимости раз деленный  именами и формами посредством непостижимой силы майи - этой чародейки, делающей невозможное возможным, Брахман на самом деле  Един и неделим.  Когда искатель погружается  в  блаженство самадхи, он не воспринимает время и пространство или имя и форму - порождения майи. Все, что находится во владениях майи - нереально. Оставь это. Разрушь тюрьму имени и формы и выпрыгни из нее подобно стремительному льву. Нырни глубоко в поисках Я и постигни Его через самадхи. Ты увидишь, что мир имен и форм исчезает в пустоте,  а  ничтожное эго растворяется в Сознании Брахмана.  Ты постигнешь свою тождественность с Брахманом,  Абсолютным Существованием-Знанием-Блаженством". Цитируя Упанишады, Тотапури  сказал:  "То знание пустое, посредством которого человек видит, или слышит, или познает другое. То, что поверхностно - бесполезно, и никогда не сможет дать настоящего счастья.  Но Знание, посредством  которого человек не видит другого,  или не слышит  другого, или  не познает другое,  которое  вне двойственности  - является великим,  и  через такое Знание человек  достигает  Бесконечного Блаженства.  Как  может  ум и чувства схватить То,  что сияет  в сердце каждого как Вечный Субъект?"

   Тотапури  велел  ученику  отвлечь свой ум  от  всех  объектов относительного мира,  включая богов и богинь,  и сосредоточиться на Абсолюте. Но эта задача не была легкой даже для Шри Рамакришны.  Он был не в состоянии отвлечь свой ум от Кали, Божественной Матери Вселенной.  "После посвящения,  - рассказывал однажды Шри Рамакришна,  описывая  этот случай,  - Нангта начал  учить  меня различным  положениям Адвайта веданты и велел мне полностью  отвлечь ум от всех предметов и нырнуть глубоко в Атмана. Но несмотря  на все мои усилия,  я не мог полностью перечеркнуть царство имени  и формы и привести свой ум к необусловленному  состоянию. Мне  было  не трудно отвлечь ум от  всех  мирских  объектов.  Но лучезарная  и такая близкая фигура Блаженной Матери,  Воплощения сущности Чистого Сознания,  вставала передо мной живой реальностью.  Ее чарующая улыбка на давала мне пройти в Великую Потусторонность.  Снова  и  снова я делал попытки,  но всякий  раз  Она вставала на моем пути.  В отчаянии я сказал Нангте:  "Это безнадежно.  Я не могу поднять свой ум к необусловленному состоянию и встать лицом к лицу с Атманом".  Он заволновался и резко сказал: "Что?  Ты  не можешь?  Но ты должен".  Он бросил взгляд  вокруг. Найдя кусок стекла,  он схватил его и вонзил его мне между  бровей.  "Сосредотачивай ум на этой точке!" - загремел он.  Тогда с суровой решимостью я снова сел медитировать. Как только грациозная форма Божественной Матери появилась передо мной, я использовал  свою различающую способность как саблю и разрубил Ее  пополам. Последний барьер упал. Мой дух тут же поднялся выше относительного плана, и я погрузился в самадхи".

   Шри  Рамакришна  три  дня оставался полностью  поглощенным  в самадхи.  "Правда  ли это?" - воскликнул Тотапури  в  изумлении. "Возможно ли, что он за один день достиг того, что у меня потребовало  сорока лет напряженной практики?  Великий Боже!  Это поистине  чудо!" Наконец,  с помощью Тотапури,  ум Шри  Рамакришны спустился на относительный план.

   Тотапури,  монах  самых ортодоксальных взглядов,  никогда  не оставался на одном месте больше трех дней.  Но в Дакшинешваре он пробыл  одиннадцать  месяцев.  Он тоже должен был  кое-чему  научиться.

   Тотапури  не  имел понятия о тяжкой борьбе обычных  людей  на поле страсти и желания.  Сохранив через всю свою жизнь простодушие  ребенка,  его смешила мысль о том,  что человек может  быть сбит с пути своими чувствами.  Он был убежден, что этот мир есть майя и обречен на исчезновение.  Закоренелый не-дуалист,  он  не верил  в Личного Бога.  Он не верил в ужасный аспект Кали, и тем более  - в  Ее милостивый аспект.  Музыка и  воспевание  святого имени Бога были для него только вздором.  Он высмеивал растрачивание эмоций на поклонение Личному Богу.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

#Адвайта #Тотапури #санньяси #дуализм #самадхи #медитация #посвящение #Веданта