В Индии были люди, сердца которых были полны симпатией, и которые понимали, что мы должны идти в глубь, искать причины. Это были великие святые. Все великие учителя мира заявляли, что они пришли не разрушать, но дополнять. Долго этого не понимали: думали, что те не смели говорить и делать то, что считали правильным. Но это не так. Фанатики плохо понимают бесконечную силу любви, которая была в сердцах этих великих мудрецов. Они смотрели на всех людей, как на своих детей, были действительными отцами, действительными богами, полными бесконечной симпатии и терпения к каждому, действительно готовы были терпеть и переносить. Они знали, сколько еще нужно расти обществу, и терпеливо, медленно, уверенно шли вперед, применяя свои лекарства, не преследуя и не пугая людей, но осторожно и ласково ведя их за собой шаг за шагом. Таковы были писавшие Упанишады.

Они хорошо знали, что старые идеи о Боге не согласовались с более ушедшими вперед нравственными идеалами времени, превосходно понимали, что идеи, проповедуемые буддистами и другими атеистами, заключали в себе часть истины, – или скорее зародыш ее, – но знали также, что те, кто хочет разорвать нить, связывающую четки, думают строить новое общество на воздухе и наверно потерпят неудачу. Мы никогда не создаем ничего нового, но только изменяем положение вещей; семя же вырастает в дерево само. Итак, мы должны осторожно и терпеливо направлять энергию общества к истине, дополняя истину существующую, а не стараясь создавать новую. Таким образом, вместо того, чтобы отвергать старые идеи о Боге, как неподходящие к более позднему времени, писавшие Упанишады начали с отыскания того, что в этих старых идеях было действительного, и результатом явилась философия Веданты. От старых божеств и от монотеистического Бога, Правителя вселенной, они приходили к все высшим и высшим идеям о Божестве, и в том, что называется Безличным Абсолютом, нашли объединение всей вселенной.

Кто видит в этом мире многообразия Одного, проникающего его весь, кто в мире смерти находит Одну Бесконечную Жизнь, и в этом бесчувственном и невежественном мире видит один источник света и знания, тому принадлежит вечный мир "никому другому, никому другому".

Свами Вивекананда

Гйана-йога

Майя и эволюция понятия о Боге

В индийской мысли не отыскать ни одного полновесного идеала, который не уходил бы корнями в Упанишады. Люди, не потрудившиеся основательно изучить писание, иной раз предпринимали нелепые попытки возвести идею бхакти к иностранным источникам; как вам известно, несостоятельность этих попыток была убедительно доказана. Концепция бхакти целиком проявилась уже в самхитах (не говоря об Упанишадах) - тут и поклонение, и любовь к Богу, и все прочее. Только потом этот идеал становится все более и более возвышенным. В самхитах местами мы еще натыкаемся на следы религии, основанной на страхе и терзаниях, тут молящийся еще содрогается подчас перед Варуной или каким-нибудь другим божеством; тут он еще не на шутку терзаем идеей греха. В Упанишадах ничего такого нет, никакой религии страха, но взамен нам дана религия Любви и Знания.

Таково наше писание. Более поздние истолкования Упанишад неодинаковы, и, как я уже сказал, при любых разночтениях между Ведами и позднейшей пуранической литературой пураны обязаны «посторониться». Но верно и то, что сегодня мы по меньшей мере на девяносто процентов паураники и лишь на десять процентов вайдики. В нашей среде бытуют самые противоречивые воззрения, а в обществе превалируют религиозные взгляды, вряд ли почерпнутые из священных писаний индусов. А иной раз мы с изумлением наталкиваемся на книги и обычаи, опирающиеся не на Веды, смрити и пураны, а на местные верования.

Еще одно затруднение связано с комментариями. Комментатор-адвайтист, работая с адвайтистским же текстом, всегда сохраняет его в первоначальном виде, но тот же самый комментатор, обращаясь к тексту дуалистической школы, терзает его на все лады и открывает в нем наистраннейшие «смыслы». Преобразующая сила комментария такова, что «нерожденный», например, может превратиться в «козу»: по воле толкователя aja («нерожденный») становится aja («коза»). Столь же жестоко, если не хуже, обращаются с текстами комментаторы-дуалисты: всякий дуалистский текст блюдется в целости и сохранности, но всякий другой, недуалистский, буквально подвергается пыткам. Язык санскрит настолько сложен, санскрит Вед настолько архаичен, а санскритская филология так совершенна, что дискуссии о значении того или иного термина могут поистине длиться века. При желании любой пандит способен перевести чей угодно бессвязный лепет на правильный санскрит и составить из него текст, наделенный силой убеждения и сдобренный цитатами из канонов и правил. Вот почему так нелегко проникнуть в истинный смысл Упанишад.

Свами Вивекананда

Значение Веданты для жизни индийцев

Если вы спросите меня, может ли Веданта быть применена к практике, я отвечу, что она сначала применялась только к практике и уже после обратилась в философию. Вы сами можете видеть, что эти вещи раньше должны быть восприняты и осуществлены и затем уже записаны. Древним мыслителям говорил сам мир: им говорили птицы, животные, солнце, луна: и мало-помалу они непосредственно познали эти вещи и проникли в самое сердце природы. Они достигли этого не путем размышления, не силою логики, не собиранием вкладов чужих умов и составлением толстых книг, как это делается в новейшее время, и не так, как делаю теперь я, взяв одно из их творений и составляя из него длинную лекцию; нет, они должны были все открыть сами. Для них важнее всего был личный опыт, и это будет всегда так; религия всегда была и будет самым практическим знанием, а не какой бы то ни было теологической теорией.



Она всегда сначала – практика, а потом – знание.



Идея, что наши души возвращаются, уже есть в Упанишадах. Те лица, которые совершают добрые дела с мыслью о результате, получают его, но он не будет вечен. Здесь мы видим прекрасно выраженную идею о причинности, – именно, что следствие соответствует причине. Какова причина, таково и следствие. Если причина вечна, должно быть вечно и следствие; но так как все такие причины, как добрые дела и подобные им вещи, представляют собою нечто конечное, то они не могут произвести бесконечных следствий.



Свами Вивекананда

Практическая веданта

Часть II

Сила - вот чему учит каждая страница Упанишад. Вот великий принцип, который следует хранить в памяти, важнейший урок, какой был преподан мне в жизни. Человек, будь силен! Но человек возражает: «Есть ведь человеческие слабости!» - «Да, есть,- отвечают Упанишады,- но разве еще большая слабость способна исцелить от них, разве грязь смывает грязь, разве, предаваясь греху, избавишься от греха! Человек, соберись с силами, стань могуч!» Поистине это единственная литература, где постоянно употребляется слово «бесстрашный» (abhih) - ни в каком другом писании в мире оно не было применено ни к Богу, ни к человеку.



Читая Упанишады, я все больше скорблю о вашем положении, друзья мои и соотечественники. В писании заложен великий практический смысл - наша сила. Сила нужна нам, но где ее взять? Есть тьма вещей, подрывающих наши силы, а басен с нас довольно. Рассказов любой из Пуран достало бы заполнить три четверти библиотек мира. На протяжении последней тысячи лет предостаточно было у нас всякого, что ослабляло нас как нацию,- казалось, все шло к тому, что мы превратимся в земляных червей, копошащихся под ногами. Я одной с вами крови, живу и умру с вами. Поэтому, говорю я вам, нам нужна сила, сила и еще раз сила. А Упанишады и есть гигантский кладезь этой самой силы - его хватило бы, чтобы укрепить, зарядить, воодушевить весь мир. Громоподобно прозвучит призыв нашего писания, обращенный ко всем слабым, сломленным и униженным всех народов и религий,- встаньте на ноги, будьте свободны! Свобода - физическая, умственная, духовная - таков девиз Упанишад.



Это единственное писание во всем мире, где речь идет не о спасении, а об освобождении.



Свами Вивекананда

Значение Веданты для жизни индийцев

«Приспело время родиться тому, кто объединит в одном теле блистательный ум Шанкары и безграничное сердце Чайтаньи, — тот, кто увидит во всякой религии один Действующий дух и во всяком существе одного Бога; тот, чье сердце могло бы обнять всех бедных, слабых и париев, всех притесненных в Индии и вне Индии; тот, чей мощный разум сочетает все соперничающие мысли в Индии и вне Индии и породит всеобщую гармонию… Приспело время. Этот человек родился, и я имел счастье сидеть у его ног… Он пришел, живой дух Упанишад, завершение индийских мудрецов, мудрец, которого ждет наше время… Гармония...»



Эту Гармонию, которая расцвела в одном избранном существе и которой наслаждались немногие, Вивекананда захотел распространить на всю Индию, на весь мир. В этом и состояло его смелое новшество… Он не дал, может быть, ни одной новой идеи: есть ли хоть одна идея, которой не родила бы Индия, которой не снесла бы за долгий ряд веков неутомимая муравьиная царица!.. Но эти муравьи не строили муравейника. Все эти разрозненные мысли казались несовместимыми. В Рамакришне они образовали симфонию. И тайна их божественного порядка открылась Вивекананде.



«…Мне было дано жить с человеком, который был столь же горячим дуалистом, как и адваитистом, столь же пламенным Бхактой, как и Гйани. Живя с ним, я понял впервые Упанишады и Писания, подведя под них более прочные основы. И я увидел, что они не противоречат друг другу. Я увидел во всех этих текстах, что идеи дуализма завершались грандиозным расцветом в духе адваитизма. Я постиг гармонию, скрытую за каждым из верований Индии, и необходимость двух толкований — подобно геоцентрическому и гелиоцентрическому в астрономии…»



Это — осуществление подлинного идеала Вед: «Истина одна, но ее называют различными именами».



Ромен Роллан

Вселенское Евангелие Вивекананды

Лично мне довелось жить бок о бок с человеком, который был в равной мере страстным дуалистом и адвайтистом, одинаково ревностным бхактой и гйани. Общение с ним впервые подсказало мне, что лучше подойти к Упанишадам и другим текстам с независимых позиций, чем слепо следовать комментариям. В своих исканиях я пришел к выводу, что тексты эти вовсе не являются противоречивыми. И они не вызывают ужаса, рождаемого искажающими смысл комментариями! Эти тексты не просто красивы - они совершенно великолепны, а их логика поразительно гармонична - всякая мысль естественно вытекает из предшествующей. И еще я обнаружил, что каждая из Упанишад начинается с дуалистских воззрений, с идеи поклонения и тому подобного, но завершается бурным всплеском адвайтистской мысли.



Поэтому теперь я думаю, что человеку незачем быть полем битвы дуализма и адвайтизма. Оба эти течения занимают свое - важнейшее - место в духовной жизни нашего народа. Нельзя отбрасывать дуализм, потому что он является так же, как адвайтизм, сущностным выражением этой жизни. Из этих течений одно не может существовать без другого, является продолжением и разрешением другого: одно - дом, другое - крыша дома; одно - корень, другое - плод. Поэтому все попытки переделать текст Упанишад представляются мне смешными и нелепыми. Я нахожу сам язык священного текста упоительным. Литература Упанишад, помимо всех ее достоинств как величайшей философии и как теологии, указывающей человечеству путь к спасению, является еще и самой впечатляющей картиной божественного величия, известной миру. Здесь в полной мере проявляется индивидуальность нашего разума - интроспективного, интуитивного разума индусов.



Свами Вивекананда

Значение Веданты для жизни индийцев

Единственное, в чем все наши секты сходятся наверняка,- вера в Священные писания - Веды. По-видимому, ясно одно: никто не имеет права называться индусом, не признавая Веды как высший авторитет.

Как вы знаете, все Веды делятся на две части - карма канда и гйана канда. Карма канда включает разнообразные обряды и жертвоприношения, большая часть которых уже вышла из употребления. Гйана канда, воплощающая духовное учение Вед (известное как Упанишады и Веданта), всегда приводилась в качестве высшего авторитета всеми духовными учителями, философами и писателями, будь то дуалисты, ограниченные монисты или монисты. Любой индиец, к какой бы секте или философской школе он ни принадлежал, должен опираться на авторитет Упанишад; в противном случае его секта будет считаться неортодоксальной. В силу этого, пожалуй, единственный термин, который в наше время может быть употреблен без исключения к любому индусу,- «ведантист» или «вайдика». Именно в этом смысле я всегда употребляю слова «ведантизм» и «веданта».

Свами Вивекананда

Значение Веданты для жизни индийцев