Сидя со мной в одном из новомодных московских ресторанов, обставленном с царской роскошью, мой старый друг напоминает мне, что в этой жизни есть всего три имеющих значения "К": клуб "Челси", Картье и Куршевель. Экономический кризис ударил по его бизнесу недвижимости, но не настолько сильно, чтобы заставить его отказаться от роскоши и многочисленных удовольствий нашей жизни. В любом случае, цены на нефть уже начали свой подъем, а экономика постепенно выбирается из рецессии - поэтому его уверенность непоколебима. За последние 20 лет глобализованной ненасытности расточительное и показное потребление в России стало самым заметным явлением на развивающемся рынке. Некоторые его проявления заслуживают особого внимания. В первую очередь это нездоровая смесь из националистической спеси и презрения к чужакам, которую я давно называю "политикой зависти".

Однако Россия в своем обращении к вещам материальным в ущерб всему остальному очень похожа на многие другие страны. За год поездок в рамках работы над своей книгой "Свобода на продажу" я изучил восемь стран. Четыре из них теоретически авторитарные - это Сингапур, Китай, Россия и ОАЭ, а еще четыре умозрительно демократические - это Индия, Великобритания, Италия и США. Я хотел узнать следующее: почему так много людей готово отказаться от своих свобод в обмен на перспективы благополучия или безопасности? Почему люди так не хотят создавать проблемы и вызывать беспорядки, даже если они обладают правовой защитой и могут свободно выражать свое мнение? Скажем иначе: почему так легко можно подкупить средний класс?

Впервые я побывал в России в конце 70-х годов, и с тех пор езжу туда регулярно. Два раза я работал там в качестве корреспондента: в середине 80-х и в начале бурных 90-х. Я видел Советский Союз в эпоху застоя и не столь уж радостной для него изоляции, когда глагол "купить" использовался гораздо реже, чем "достать". Тогда ходила такая шутка: "Мы делаем вид, что работаем, а они делают вид, что платят нам зарплату". В ельцинские годы, когда коммунизм рухнул, и единственной определенностью была полная неопределенность, у россиян появились невиданные до того свободы.

Из знакомых мне людей в основном те, кто по работе имел отношение к деньгам, жили в достатке. А у людей, имевших таланты в других областях - наука, искусство, образование, медицина - катастрофически снизился не только уровень жизни. Серьезно пострадало их чувство собственного достоинства и идентичности. Они очень надеялись на новый порядок, но пережили разочарование. Получилось так, что политический либерализм стал ассоциироваться с безжалостной капиталистической шоковой терапией. Ветеран-летописец той эпохи Лилия Шевцова сделала следующее краткое резюме по поводу того периода. "Никогда Россия не была такой свободной, - сказала она мне, - но простым людям надоела их беспрецедентная свобода и право критиковать власть, потому что никаких реальных улучшений для их жизни они не дали".

См.далее ссылку  -   http://www.inosmi.ru/print/252471.html