Камень Писаный на Чусовой .Петр Петрович Верещагин
Река_Чусовая. Памятный крест на месте рождения Никиты Акинфиевича Демидова
Детство Никиты Акинфиевича проходило в Невьянске и в Туле. Вопреки легендам и историческим анекдотам, старшие братья заботились о нём, помогали ему в учёбе, поддерживали в различных начинаниях. Никита рос, окружённый заботой родителей и братьев, рано выучился чтению, письму и счёту, рано стал интересоваться заводскими делами. Акинфий сделал всё, чтобы дать младшему сыну прекрасное образование, но более всего его радовал интерес мальчика к фамильному делу.
Уже с 17 лет Никита стал вплотную знакомиться с производством, постоянно разъезжая с отцом по заводам. Отдельно изучал литейное производство, горное и кузнечное дело, а так же особое внимание уделял изучению устройства домен и молотовых «фабрик». За год до смерти Акинфия Никита предложил отцу несколько проектов по запуску новых заводов, чертежи и расчёты рентабельности для которых он выполнил сам.
В 1745 году Акинфий Демидов умер, оставив после себя огромную «железную империю», куда входили не только рудники и заводы, но также речные пристани, соляные варницы, несколько домов в Туле, Москве и в других городах. Всё это богатство должно было быть поделено между наследниками – сыновьями Прокофием, Григорием, Никитой и дочерью Ефимией…
Прокофий Акинфиевич Демидов. НГИАМ
Григорий Акинфиевич Демидов
…В этом месте практически во всех рассказах о Демидовых на первое место выходит история с тяжбой по поводу наследства. Согласно самой распространённой версии, Акинфий Никитич завещал все свои заводы одному лишь Никите, а остальным наследникам определил по 5000 рублей серебром. И, якобы, узнав о последней воле отца, Прокофий и Григорий челом били императрице, прося «исправить несправедливость» и переделить наследство.
Эта легенда появилась в 30-40-х годах ХХ столетия и настолько укоренилась в отечественной истории, что со временем стала выдаваться за подлинный факт биографии демидовского рода. Кто первым запустил эту легенду в оборот, и с какой целью, неизвестно. Но в начале «нулевых» выяснилось, что история с разделом наследства имеет несколько другое содержание. Это было установлено, когда обнаружилось завещание Акинфия, составленное им в 1743 году, за два года до кончины, и некоторые другие документы.
Ландкарта 1734—1736 годов с выделенным «Ведомством Акинфия Демидова»
Согласно тексту этого завещания, старшему сыну Прокофию Акинфиевичу отходили Невьянский, Быньговский, Шуралинский, Верхнетагильский и Шайтанский заводы на Урале; Корельский, Нижнечугунский и Верхнечугунский передельные заводы в Нижкгородской губернии, пристань Курьинская на Чусовой, каменный дом в Москве и несколько домов в других крупных городах, а так же половина соляного производства в Соликамске.
Григорий Акинфиевич становился владельцем дедовского завода в Туле, а так же Уткинского, Ашанского, Шаквинского, Ревдинского, Суксунского и Тисовского заводов на Урале.
Никите же достались Нижнетагильский, Выйский, Черноисточинский и Лайский заводы.
Что касается капиталов, то Акинфий Никитич разделил их на четыре равные части, по числу наследников. Получалось, что Прокофию по завещанию досталась наибольшая доля, и инициировать передел имущества ему не было никакого резона. И если уж кто-то из братьев и казался обделённым, то это был Никита…
Никита Акинфиевич Демидов,Художник Рокотов Ф.С., 1760 год
Впрочем, челобитная императрице действительно существовала. Правда, несколько иного содержания. В ней братья просили Её Величество разрешить противоречие между завещанием их отца и… «наказом» Петра Великого, данного ещё Никите Демидовичу, не дробить уральские заводы на части. Там же наследники просили на время разбирательства позволить им «ведать заводами коллегиально». Надо сказать, братья поставили перед двором сложную задачу, на решение которой у двора и Сената ушло 13 лет.
В конце концов, в 1758 году сенатская комиссия предлагает братьям предоставить личные соображения по поводу раздела. Подготовить новый проект поручили Григорию, что он вскоре и сделал. Проект был рассмотрен и принят. И никто не обратил внимания, что подготовленный Григорием, и одобренный Прокофием и Никитой, проект раздела почти в точности совпадает с текстом завещания Акинфия Никитича.
Акинфий Демидов, художник Мамонтов Иван Моисеевич
Но, в таком случае, какой смысл был вообще устраивать тяжбу? Разгадка оказалась весьма простой. Дело в том, что за свои заслуги перед Отечеством Никита Демидович получил от царя Петра ряд существенных льгот, которые действовали только до тех пор, пока демидовское хозяйство остаётся единым и неделимым. Раздел заводов на деле грозил обернуться существенными потерями: отменой права беспошлинной торговли, беспошлинного перевоза продукции, льготного налогообложения, потерей сырьевых и людских ресурсов. Всё это могло пагубно сказаться на работе заводов…
За 13 лет тяжбы, искусно затягиваемой братьями, фискальное законодательство в стране изменилось в более благоприятную сторону, а братья Демидовы получили от царского двора ряд новых преференций.
По окончании периода совместного управления и благополучного раздела заводов, Никита Акинфиевич принимается приумножать фамильное дело. В 1760 году на реке Салде он строит Нижнесалдинский завод, в 1771 — Висимо-Уткинский, а в 1775 — Верхнесалдинский. Для работы на этих заводах Никита перевозит из Нижегородской губернии 150 крестьянских семей.
Впоследствии выпуск чугуна и железа на его заводах превысил объем продукции всех заводов его отца до раздела наследства. Большую известность получила продукция Каслинского завода, а также Кыштымского завода в Оренбургской губернии.
Пермская губерния, Екатеринбургский уезд. Кыштым. Вид на Кыштымский завод и господский дом.
Кыштымский завод. Усадьба заводовладельцев.
Никита Акинфиевич не выделялся из общего ряда предпринимателей-крепостников того времени, и эта ординарность делала его в своем роде типичным представителем эпохи. Заводчик отличался крутым нравом, суровым обращением со своими крепостными. Он держал в страхе заводских и приписных крестьян. Когда В. Н. Татищев донес в Петербург о том, что Демидов в нарушение закона принимает на заводы бродяг, было начато следствие.
Невьянская башня. Вход в лабораторию Заводовладелец с плеткой. Экспозиция в нижнем этаже Невьянской башни
Невьянская башня
О.Э.Бернгардт.Затопление Невьянской башни
Но когда ревизор (для которого, кстати, в Невьянске был наскоро построен отлично меблированный дом) прибыл на заводы, то все оказалось в порядке: на людей имелись крепостные акты и ревизские сказки, дезертиров не обнаружили. Только некоторые из наиболее опасных бродяг, запертые в подземелье, больше уже не вышли на свет божий. Печальная слава жестокого владельца была так велика, что купленные Никитой в 1756 году у жены князя П. И. Репнина крестьяне села Русанова Алексинского уезда Тульской губернии, узнав, кто будет их новым владельцем, наотрез отказались переходить к нему, взбунтовались и, вооружившись, напали на присланный воинский отряд.
К концу XVIII века жизнь Демидовых «вошла в берега». Не надо было «беспрестанно колесить из Тулы или Москвы на Урал и обратно; не надо сидеть в заводском горном гнезде и самому рыскать по уральским деревням, хватая непокорных крестьян, бить их нещадно и гнать на работы или понукать и бранить приказчиков и руководить каждым их шагом, как это делали первые владельцы». Никита Акинфиевич управлял своими заводами, в отличие от отца, «издалека, из Москвы, без тревог и шума».
Это свидетельствовало об укреплении позиций Демидовых в качестве собственников своих заводов и имущества. Они уже меньше боялись, что заводы отберут в казну, если владельцы не справятся с поставками продукции на государственные нужды, как это было при Петре I и его преемниках.Содействовало укреплению чувства уверенности и окончательное «одворянивание» Демидовых, вхождение их в круги российской знати, неприкосновенность собственности которой была освящена традицией и неоднократно подтверждалась царскими указами. Внук основателя рода жил уже большим барином в Москве, где у него имелся дом на Мясницкой, или в своих подмосковных усадьбах.
литография T.Мюллера по рис. С. Дитца
Часто наезжал он и в Петербург, где у него был дом на Мойке. Младший Демидов имел, как и отец, обширные связи при дворе, что помогало ему расширять свое дело. Еще в молодости Никита Акинфиевич был особенно близок к великому князю Петру Федоровичу (будущему императору Петру III), который неоднократно занимал у Демидова деньги.
Портрет Петра Федоровича, Георг Христофор Грот
Великий князь пожаловал ему Анненскую ленту с тем, чтобы он «возложил оную на себя по кончине императрицы Елизаветы Петровны». Однако вскоре Демидов был лишен этого знака отличия, потеряв расположение сумасбродного императора, перед которым был очернен завистниками. Лишь в царствование Екатерины II ему был возвращен орден Св. Анны и пожалован чин статского советника. При этом императрица, как когда-то его отца и деда, запретила назначать Демидова на службу «без имянного указа», чтобы он мог целиком посвящать свое время важному для государственной пользы заводскому делу.
Фрагмент : Демидов проверяет работу своих подневольных
Но предпринимательская деятельность уже не заполняла все время этого представителя нового поколения Демидовых. Он больше времени уделял светской жизни, путешествиям за границу, покровительству наукам и искусствам. Пожалуй, именно с Никиты Акинфиевича начинает проявляться пристальный интерес уральских горнозаводчиков к европейской культуре, просвещению, науке. У него формируются уже и черты расточителя. Демидов во множестве покупает картины и статуи, дорогую мебель, редкие растения. Из Петербурга его приказчик посылает ему драгоценности, заморских птиц, иностранные вина, фрукты, устрицы, голландские сельди и пр. У него даже был комиссионер по доставке всяких редкостей.
Никита Акинфиевич Демидов (1724-1786)
Вместе с тем Никита Акинфиевич, как человек по тому времени образованный, был не равнодушен к науке, культуре, «новинкам просвещения». Он переписывался, видимо, подражая императрице Екатерине II, с Вольтером и даже приобрел знаменитую Французскую энциклопедию XVIII века, которая и ныне хранится в библиотеке Нижне-Тагильского музея.
Вольтер
Он регулярно получал из Петербурга все книжные новинки. Так, в феврале 1766 года Петербургская контора выслала ему в Москву 20 книг, список которых характеризует вкусы людей XVIII века. В их числе названы «Невинные упражнения», комедия «Недоверчивый», «Повесть о княжне Жеванке, королеве Мексиканской», «Побочный сын короля Наваррского», «Нравоучительные басни Федора Эмина», «Горестная любовь маркиза де Толедо». Наряду с подобными произведениями присылалась и серьезная литература: «Римская история», «Сокращение естественного права», «Житие славных в древности мужей», «Государь и министр», «Проповеди Феофанова». Среди этой пестроты обращают внимание требования Демидова о присылке ему сатирических журналов известного просветителя Н. И. Новикова. В 1770 году Демидов получил из Петербурга знаменитый сатирический журнал «Всякая всячина», редактировавшийся Екатериной II, 12-й том «Трудов Вольно-экономического общества», а также книгу «Торжествующее дворянство», переведенную с французского Д. И. Фонвизиным. В январе 1767 года Демидову высланы из столицы экземпляры манифеста «О сочинении уложения и о присылке депутатов».
Николай Иванович Новиков, художник Д. Г. Левицкий
Никита Акинфиевич неоднократно выезжал за границу. Весной 1765 года он отправился в Митаву – столицу герцогства Курляндского. Целью этой поездки было получение денег по давнему долгу Бирона, которому его отец дал взаймы 50 тыс. рублей. По дороге он останавливался в Нарве, Ревеле и Риге. С Бироном ему удалось заключить соглашение о постепенном погашении долга, и в июне 1766 года от герцога поступил первый взнос в 10 тыс. рублей.
Эрнст Иоганн Бирон
В начале 70-х годов Демидов предпринимает путешествие в Европу. Вояж продолжался в течение двух с половиной лет и был отчасти связан с лечением жены. Заводчик побывал в Курляндии, объездил Германию, Голландию, Францию, Италию, посетил Швейцарию и Англию. Поездка была обставлена, по выражению биографа Демидовых, с «большой помпою», хотя богатый путешественник, «рассыпая золото, иногда торговался из-за грошей и, чтобы не платить таможенных пошлин на возвратном пути, купленный бархат перешил в платья».
В Европе Никита Акинфиевич посещал русских посланников, встречался с представителями русской знати: графом Шуваловым, графом Разумовским, баронами Строгановыми, был представлен папе римскому.
Во время своего путешествия Никита Акинфиевич велел вести дневники, куда секретарь аккуратно записывал различные события, связанные с пребыванием за границей. Эти дневники были изданы в 1786 году отдельной книгой. Впоследствии дневники характеризовались как типичные путевые заметки веселящегося богатого русского туриста конца XVIII века. Однако эта малоизвестная книга может представлять интерес и в качестве исторического источника: в ней изложены подробности жизни и быта богатой русской знати тех лет.
Путешествуя по Европе, Демидов осматривал дворцы, картинные галереи, соборы, покупал картины, статуи, мебель и зеркала. Посещал он и медицинских светил. Больную жену Никиты Акинфиевича доктора послали «париться в теплых ключах в Спа», а потом доктор Гобиус в Лейдене прописал ей, как сообщается в дневнике, «пить ишачье молоко для наведения тела». Речь здесь идет о третьей супруге сурового заводчика – Александре Евтихиевне Сафоновой.
Александра Демидова. Художник Рослин
«Ишачье молоко», видимо, действительно пошло ей на пользу. В Париже 26 сентября 1772 года она родила заботливому супругу дочь Екатерину, а на пути домой, за 80 верст от Петербурга, 9 ноября 1773 года разрешилась сыном Николаем, будущим единственным наследником Нижне-Тагильских заводов. Затем родилась еще одна дочь, Мария.
Во время путешествия Никита Акинфиевич, как «заводчик-металлург», проявлял большой интерес к заводам и мастерским. В Голландии, например, он не только любовался картинами Рубенса, но и, как отмечено в дневнике, вместе со спутниками посещал фабрики. В Париже он ознакомился с фарфоровым заводом и знаменитой фабрикой гобеленов.
Неизвестный художник. Вид на каналы Амстердама. Середина XVIII века.
Севр в 1817 году Michallon (Галлика)
Manufacture de Sèvres
Фабрика гобеленов,Париж
Гобелен
В Лондоне Демидов был в парламенте, нанес визиты некоторым английским аристократам, осматривал английские заводы. Замечания о них являются «едва ли не самым ранним описанием на русском языке крупных предприятий вступавшей в период промышленного переворота Англии». На обратном пути, в Саксонии, центре горной промышленности, Демидов и его спутники посетили серебряные рудники во Фрейбурге.
Вид на Лондон с запада в 1751 году
Букингемский дворец
Наряду с этим дневник содержит и немало любопытных наблюдений русского человека, с интересом присматривающегося к жизни цивилизованной Европы. Остроумны рассуждения, например, о секретах красоты парижских женщин. «Красота женского пола в Париже подобна часовой пружине, которая сходит каждые сутки, равным образом и прелесть их заводится всякое утро. Она подобна цвету, который рождается и умирает в один день. Все это делается притиранием, окроплением, убелением, промыванием… словом, надобно до основания переиначить лицо и из старого произвести новое».
Воздействие «века просвещения», усиленное впечатлениями от путешествия по Европе, питало меценатские устремления младшего Демидова, его склонность покровительствовать искусствам и наукам, или, по крайней мере, играть роль такого покровителя. Во время поездки за границу в 1771–1773 годах он проявил особый интерес к современному ему европейскому искусству. Так, французскому живописцу Жану Батисту Грезу Никита Акинфиевич заказал целую серию полотен.
Жан-Батист Грёз, автопортрет
Художник Александр Рослин тогда же выполнил живописные портреты супругов Демидовых. Никита Акинфиевич был знаком с известным французским скульптором Клодом Мишелем, прозванным Клодионом, посещал его мастерскую и даже заказал ему надгробие. Сохранился договор, «заключенный с бароном (так в тексте. – М. Г.) Демидовым о создании мавзолея…» 15 декабря 1772 года. В договоре, в частности, говорилось: «Я, Клодион, обещаю и обязываюсь делать и выполнить в течение трех лет мавзолей белого мрамора, цветного мрамора и частями из бронзы…» Мраморные бюсты Демидова и его жены изваял путешествовавший с ними скульптор Ф. И. Шубин, которому заводчик собирался покровительствовать, правда в свойственной ему скуповатой манере, и после путешествия. В письме из Лондона от 10 июля 1773 года Демидов извещает петербургского приказчика об отъезде в Россию Федота Шубина и приказывает отвести скульптору «покоец» в доме, а также «небольшой сарайчик для его работы».
Александр Рослин,Автопортрет с портретом короля Густава III на мольберте
Федо́т Ива́нович Шу́бин (1740—1805) — наиболее значительный русский скульптор XVIII века, представитель классицизма.
В 1779 году Демидов учреждает при Академии художеств премию-медаль «За успехи в механике». В 1781 году, когда сооружалось новое каменное здание университета в Москве, Никита Акинфиевич прислал для кровли университетского дома 5500 листов «черного аршинного железа» и 800 пудов «лучшего связного железа для укрепления стен». За свою меценатскую и благотворительную деятельность он был избран почетным членом Санкт-Петербургской Академии художеств и Вольно-экономического общества и награжден орденом Св. Станислава.
Никита Акинфиевич Демидов,
Никита Акинфиевич Демидов,Жан-Луи Tocqué
В 1776 году Никита Акинфиевич начал строительство усадебного комплекса в селе Петровское (название селу дала церковь Петра Митрополита) .На закладном камне дворца было высечено: «1776 года июля 2 заложен сей дом Её Высокород. Александры Евтихиевны, сожительницы Стат. Совет. и Кавалер. Св. Станислава Никиты Акинфиевича Демидова. Имя дому – Не забудь меня».
Задуман был комплекс как увеселительный дворец для жены, а исполнен талантливым архитектором того времени – Матвеем Федоровичем Казаковым. Церковь Петра Митрополита поблизости от дворца также была спроектирована и построена этим выдающимся зодчим.
Матве́й Фёдорович Казако́в (1738—1812) — русский архитектор
Усадьба состояла из трех частей – жилого комплекса, церковного и хозяйственного. Жилой комплекс представлял собой ровный квадрат двора 100Х100 метров – главный дворец в середине и четыре флигеля по углам. Со всех сторон, кроме северной, дом окружал парк, а на север вела дорога к церкви, хозяйственным постройкам и конному двору.
Но жить в прекрасном доме и наслаждаться красотой парка Александре Евтихиевне Демидовой было не суждено. Она умерла через два года после закладки первого камня. Сам Никита Акинфиевич почти не жил в усадьбе, и последовал за женой десять лет спустя. Оба они, и их дочь Екатерина, были погребены в семейной усыпальнице Демидовых в церкви Петра Митрополита.
Дворец до постановки на государственную охрану
Дворец до постановки на государственную охрану
…Судьба детей младшего Акинфиевича сложилась удачно. Старшая дочь вышла замуж за генерала от инфантерии Сергея Лаврентьевича Львова, а после его гибели в 1812 году унаследовала приличное состояние, которого хватило ей на оставшиеся 20 лет жизни. Младшая дочь – Мария – вышла замуж за обер-гофмейстера Дмитрия Николаевича Дурнова. Второй ребёнок – сын Николай – стал продолжателем славных дел отца, деда и прадеда. С его именем принято связывать расцвет уральских демидовских заводов, а в особенности завода на реке Тагил.
И.Ф. Худояров, «Гулянье на Лисьей горе», 1830–1840 гг.
