"0. Согласно «Этимологическому словарю русского языка» М. Фасмера, наиболее вероятное происхождение слова «пазуха» - из *раz- «под» и *-duха, «рука; предплечье; нижняя часть передней лапы животного» [Фасмер 1996: 12]. «Словарь русских народных говоров» указывает на два основные значения «пазухи»: 1) «подмышка»; 2) «перед (грудь) рубашки, сарафана и т.п.» [СРНГ 1990: 148-149; см. также: Даль 1996/3: 9]. Определить конкретное лексическое значение слова для большинства этнографических записей невозможно, однако культурная семантика «пазухи» в современном понимании этого слова представляется синонимичной или тождественной семантике «подмышки», что дает основание рассмотреть оба понятия в рамках одной работы.

1. «Пазуха» в фольклоре и в бытовой практике выступает как укромное, тайное место; за пазухой принято хранить вещи, имеющие высокую (как вещную, так и семиотическую) ценность, например, деньги: Не то денежки, что у дядюшки, а то денежки, что за пазушкой; Кругом головы, да в пазуху, т.е. украла [Даль 1996/3: 9]. В сказке «Молошная река – сахарные берега» царица прячет за пазуху новорожденного сына [Соколовы 1999: 42], а в «Сказке о молодце-удальце, его молодильных яблоках и живой воде» в пазухе у молодца-удальца оказывается припрятан пузырек с живой водой [Афанасьев 1957: N 171].
Положить некоторый предмет за пазуху значит спрятать его, укрыть от посторонних глаз: Дружиться – дружись, а нож (или а камень) за пазухой держи; Так соврал, что в пазуху не уберешь; Снял голову с плеч, положил за пазуху, так вот-те и цела (и сохранна будет); Мать прятав детям, пазуху прорвала; а дети, прятав от матери, и две прорвали [Даль 1996/3: 9].
Возможность носить с собой в пазухе (как в кармане) вещи небольшого размера обусловила семантику действия «иметь / держать за пазухой» как брать с собой / переносить в иной мир: «Сербы думают, что обрезанные ногти следует класть (умершему? – И.Н.) за пазуху, ибо на том свете по ногтям будут судить: что делал человек во время земной своей жизни» [Афанасьев 1994: 778].

2. Предмет, находящийся за пазухой, оказывается под большим контролем его владельца. Поэтому быть «за пазухой у кого-либо» значит находиться под защитой, под покровительством: Как у Христа за пазухой; У отца-матери за пазушкою (в родительском доме); Отогрел змею за пазухой (о неблагодарности) [Даль 1996/3: 9]*.
Культурная семантика «пазухи» как места защищенного, укромного и находящегося в наибольшей близости к груди (душе) человека связана также с обычаем нести (переносить) за пазухой вещи, имеющие в контексте обрядности высокий семиотический статус**. В Полесье, выходя «в поле» в Юрьев день, хозяин дома брал с собой специально испеченный праздничный хлеб, нес его с величайшей осторожностью, завернув в полотенце или пасхальную скатерть и спрятав за пазухой или под мышкой. О таком выходе в поле говорили, что хозяин «обходэ поле хлибом» [Агапкина 2002: 420]. При переезде в новый домхозяин дома «снимает с божницы икону и кладет себе за пазуху, подходит к голбцу, отворяет дверь в подполье, наклоняется туда и говорит: «Суседушко, братанушко! Пойдем со мной в новый дом; как жили в старом доме хорошо и благо, так будем жить и в новом; ты люби мой скот и семейство!» Потом хозяин берет в руки петуха и курицу, хозяйка хлеб-соль и квашню, прочие члены семьи забирают другие вещи, и все отправляются к новому дому [Афанасьев 1994/2: 116]. В Пермской губернии родители и члены семьи благословляли жениха-сына перед отъездом из дома, после чего икону клали за пазуху жениху. Когда жених приезжал за невестой, мать невесты дарила ей пирог с рыбой, и невеста прятала пирог за пазуху. По окончании венчания невеста вынимала из-за пазухи спрятанный рыбный пирог и ела его с мужем [Забылин 1996: 122, 127, 131].
В полесском крестинном обряде с битьем каши присутствующим, особенно молодым женщинам, за пазуху, в подол и на голову кидали черепки от горшка, в котором варили крестинную кашу. В других местах черепки кидали на порог, бросали свиньям, относили в огород, использовали при посадке овощей. Как и сама каша, черепки наделялись «сверхъестественными свойствами способствовать плодородию и благополучию» [Топорков 1990, 83]. По мнению А. К. Байбурина, крестинная каша и горшок символизировали общую долю всех присутствующих, «совокупное счастье той или иной половозрастной группы». Черепки горшка или черепки каши представлялись долей (счастьем) каждого участника обряда [Байбурин 1998: 82]. Помещение за пазуху черепков от крестинной каши, символизирующих новую долю (новое счастье), могло обозначать принятие своей доли.
Получить новую долю в виде буханки хлеба должен был и умерший. На Русском Севере, чтобы покойник не вредил после смерти, ему клали половину буханки хлеба за пазуху или под левую руку и говорили: “Вот тебе доля, вот половина” или “Вот тебе, матушка, доля и половина, не обижай нас, сирот.» [Левкиевская 2002: 195].

3. Мне представляется возможным рассматривать одежду как символическую границу человеческого тела. В этом случае вещь, хранящаяся за пазухой (на груди или под мышкой), а точнее, актуальные символические свойства и качества этой вещи, оказываются как бы внутри человека, то есть в результате положения предмета за пазуху человек на символическом уровне приобретает свойства этой вещи. В восточной Боснии человек, желающий стать хорошим мастером, должен был просунуть топором пойманную ящерицу у себя за пазухой и сказать: «Как ты, саламандра, смогла сама себя изукрасить, так бы и я сам смог овладеть всяческим умением в работе!». Девушкам, не умеющим заниматься рукоделием, предписывалось найти весной саламандру, три раза продеть ее сквозь правый рукав себе за пазуху, затем отнести ее домой, завернуть в пряжу или в изделие своей работы и оставить там на всю ночь, а утром до восхода солнца отнести завернутую саламандру к источнику и бросить в воду со словами «Как ты, саламандра, красиво разукрашена, так бы и я умела красиво все делать. Кто тебе это дал, пусть даст и мне.» [Гура 1997, 364]. В родильной обрядности по окончании родов повивальная бабка шла с ребенком и его матерью в баню, в бане брала кусочек хлеба и говорила в него слова: «Как на хлеб-соль и на камешек ничего не приходит, так бы и на рабицу Божию (имя рек) ничто не приходило: не порчи, не прикосы, не озевы, не оговоры и никакие скорби…» Хлеб этот клался в пазуху родительнице и в воду, в которой будут мыть младенца. [Савушкина 1993: 23].
Свойства положенной за пазуху вещи могли приобретать также объекты, непосредственным образом связанные с человеком (будущие дети, урожай, домашние животные). Так, беременной запрещалось носить за пазухой индушачьи яйца, иначе у ребенка будут веснушки [Гура 1997, 107]. С хлебом под мышкой переходили дорогу корове при первом выгоне скота, чтобы к ней «ничо не притулювалось поганое» [Левкиевская 2002: 167]. На масленицу старшие женщины катались на качелях, положив за пазуху яйцо, «чтобы в течение года пучки конопли были большими» [Агапкина 2002: 173]. Здесь яйцо традиционно ассоциируется с ростом, жизненным началом, а «высиживание яйца» дублирует «раскачивание на качелях» - действие, которому придавался продуцирующий смысл в аграрно-хозяйственном и сексуально-брачном аспекте [Агапкина 2002: 172].

4. В результате помещения предмета за пазуху человек имел возможность магическим образом приобщиться и к ассоциативному полю этого предмета (например: хлеб – сытная жизнь, мыло - чистота). Так, в Пермской губ. невеста в день свадьбы умывается с мылом, затем «под пазуху правой руки (то есть в подмышку – И. Н.) кладет понемногу льна, шерсти, мыла и на грудь (за пазуху? – И.Н.) три кренделя или три пряничка. По мнению пермяков, /…/ лен, шерсть и мыло выражают желание молодой носить всегда льняную и шерстяную одежду и ходить чисто и богато; кренделями выражается та мысль, чтобы у мужа никогда не переводился хлеб и сытая жизнь» [Забылин 1996: 119].

5. Многочисленные правила, в которых предписывается держать за пазухой предметы-апотропеи (такие, например, как нож, железо, чеснок [Левкиевская 2002: 73, 132, 144]) в целях защиты от порчи и сглаза, могут быть интерпретированы как способ переноса на человека магических способностей апотропеев противостоять негативным магическим воздействиям. Например, чтобы уберечься от порчи и сглаза, беременным предписывалось держать за пазухой кусок железа, невесте перед отъездом к венчанию - чеснок, роженице в шестидневный период после родов - нож, «чтобы ее не могли испортить и чтобы она не могла причинить никому вреда своей ритуальной нечистотой» [Левкиевская 2002: 134, 144, 76].
Другой возможной интерпретацией подобных правил может служить следующая: верхняя одежда призвана укрыть человека не только от холода, но и, на символическом уровне, от негативных внешних воздействий. Однако «сглаз» или «порча» могут проникнуть между полами верхней одежды, т.е. через пазуху. (Ср. поверие: заяц приносит несчастье, когда он перебегает дорогу в направлении против запахиваемой полы, т.е. за пазуху путнику [Гура 1997, 192]). Поэтому именно в пазухе должны храниться предметы-апотропеи, обеспечивающие человеку дополнительную защиту.

6. Магические свойства предмета, положенного за пазуху, или воды, которую льют за пазуху, могли актуализироваться или приобретаться ими в результате произнесения заговора. Например:
Заговор, чтобы приворожить девушку (говорить над кольцом или крестом и положить их к себе за пазуху или в платок): «Собирайтесь народ, люди добрые, ко честному Христову празднику. Как глядят на кресты, на маковки, на мать Пресвятую Богородицу, на различный образ, так бы на раба Божия (имя рек) глядели бы старые старики, молодые мужики, старыя старухи, молодые молодухи, красныя девицы, малыя ребятки, так бы раба Божия (имя рек) глядела и смотрела, так бы раб Божий (имя рек) казался краше краснаго золота, чище чистаго серебра. Будьте, мои слова, тверды и крепки, на веки нерушимы. Ключь в воду, а замок в руки.» [Майков 1994: 12].
Заговор на зачатие и легкие роды:«Матушка Пресвятая Богородица! Сама слети, нет – посыльников пошли: сынка – как соколка, а девушку – как ластушку. Водушки зачепнуть, правым коленом на порог ступить, проговорить это и выпить так, чтобы за пазуху текло.» [Русские заговоры 1998: 37].

7. В приворотной магии предписывается держать некоторые предметы за пазухой, чтобы затем «приобщить» их к телу избранника (дать ему съесть, выпить, вшить в его одежду). В результате этих действий предмет вбирает в себя свойства одного человека и передает их другому, создавая символическую связь между этими людьми. Объект магических действий оказывается, таким образом, как бы привязанным к их субъекту, а значит, будет подчиняться и/или любить последнего. Например: чтобы главенствовать в семейной жизни, невеста, сидя за свадебным столом, должна была спрятать себе за пазуху пряник и утром следующего дня дать его съесть молодому мужу» [БВКЗ 1993: 137].
Свойства человека, держащего предмет за пазухой (под мышкой), могли материализоваться в виде пота: присушку наговаривали на соль, которую растирали под подмышками и везде, где есть пот, а потом клали в пищу. Эту пищу давали тому, кого хотят присушить [Русские заговоры 1998: 133]. Желающему приворожить предписывалось также сходить в баню, вытереть тряпочкой под мышками и обмочить ее в вине, дав выпить парню или девушке [Русские заговоры 1998, 134]. Наряду с потом, в приворотной магии использовались другие выделения человеческого тела или его части. Например, в напитки избраннику могли подливать кровь, или подсыпать мелко истолченный ноготь [Русские заговоры 1998, 136].

8. Интересное поверие приводит Я. Никифоровский: чтобы распознавать ведьму, нужно носить в течение всего поста кусочек сыра за пазухой и на Пасху прийти с ним в церковь [Никифоровский 1897, N 1879]. Сыр является скоромной, т.е. «греховной» пищей. Ношение сыра за пазухой можно интерпретировать как символическое приобщение к греховному поведению (однако же, не тождественное ему). Человек, желающий увидеть ведьму, приближается к границе дозволенного поведения и приобретает возможность видеть «по ту сторону» границы («синонимом» этого действия может быть, например, снятие креста при гадании).

9. Яйцо за пазухой носили для того, чтобы высидеть (выносить) из яйца демона, неразменный рубль, огненного змея. Чтобы вывести из яйца демона - «мамника», ведьма должна «носить яйцо у себя за пазухой и съедать каждый день с утра понемногу скоромного», а чтобы вывести «инклюза» (неразменный рубль), нужно носить яйцо за пазухой или под мышкой в течение всего Великого поста, а во время всенощной ответить: «И мий воскрэс», после чего демон выскакивал из-под руки» [Агапкина 2002: 38, 167]. Крылатый огненный змей (ср. выражение «змея запазушная» [Даль 1996/2: 146]) может вылупиться из яйца, которое нужно носить в подмышке (иногда – «под левой мышкой»), или в паху, или за пазухой, или закопать в навоз [Криничная 2001: 159] (об этом также см.: [Успенский 1982, 162-163; Левкиевская 1996, 56-63]).
Идея невозможности высидеть что-либо из вареного или печеного яйца реализуется в следующем обычае: в Болгарии, чтобы покойник не стал вампиром, ему за пазуху клали вареное или печеное яйцо и просо и говорили: «Кутату iаiцету се упили, тугава и умрелия да живее [Когда из яйца выведется цыпленок, тогда покойник оживет]» [Левкиевская 2002, 140].

10. Как показывает анализ материала, культурная семантика «пазухи» не может быть отделена от семантики предмета, помещаемого за пазуху, а также от семантики действий с этим предметом. С.М.Толстая отмечает, что «общая семантика ритуального действия (высказывания) представляет собой производную (но отнюдь не простую сумму) от семантики его составляющих – собственно действия («предиката») и всех его «актантов» (субъекта, объектов, адресата, инструмента) и сирконстантов (временных, локативных и модальных знаков), а также прагматических значений, накладываемых ритуальной ситуацией и целями, мотивами, оценками действия исполнителями. Каждый из таких компонентов может выступать либо как смысловая доминанта, либо как сопутствующее значение, либо как «катализатор» - семантически не значимый (или «слабый») элемент /…/При этом «актанты» чаще всего семантически полноценны, а «сирконстанты» семантически бедны, но обладают большей катализирующей силой. Это связано с символической природой культурного языка и преимущественно «предметным» (в логическом смысле слова) характером символа» [Толстая 1996, 95]».
Выступая в роли локативного сирконстанта, пазуха («в пазухе», «в пазуху», «за пазухой»), является в рассмотренных мною примерах «слабым» элементом; хранение предмета за пазухой во многих случаях может быть синонимично некоторым другим действиям, как, например: брать с собой, носить на груди (в платке, в мешочке), в кармане, зашить в одежду, заткнуть за пояс, класть в колыбель или в воду для купания ребенку, в гроб или в могилу умершему. Смысловой доминантой для большинства фольклорных и ритуальных «высказываний» является значение предикатов (спрятать, укрыть за пазуху, «вынашивать» за пазухой и проч.) или объекта, обладающего высоким семиотическим статусом.
"

http://www.ruthenia.ru/folklore/nazarova1.htm