У верующих часто возникает ощущение, что в своей духовной жизни мы топчемся на месте, исповедуя одни и те же грехи из года в год. А можно ли по каким-то внешним признакам оценить преображение своей души, вектор этого преображения? Хотя бы то, что мы падаем (например, охлаждение к храмовой службе – признак омертвения души, по преподобному Варсонофию Оптинскому). Вообще как мы можем судить о себе, продвинулись ли мы вперед в своей духовной жизни или нет? Или суждение о том, что мы добились тут успехов, автоматически будет впадением в прелесть?

Морис Эшер. Восхождение и нисхождение. Фрагмент

Есть ли у меня продвижение в смирении?

Второе воскресенье Великого поста называется «Неделей светотворных постов».

Церковь совершает память святителя Григория Паламы, великого богослова XIV века, «проповедника благодати», как поется о нем в тропаре. Святитель Григорий учил о Нетварном Фаворском Божественном свете Преображения, который никогда не начинается и никогда не кончается, но всегда пребывает там, где Господь, в Церкви Его, и мы призваны быть свидетелями этого света, мы можем видеть этот свет, приобщаясь ему по дару Христа, по мере очищения наших сердец.

Когда христианство больше не будет никому мешать, как сказал один богослов, ему воздадут, наконец, по справедливости, и это будет наподобие надгробной похвалы. И тогда наступит полное торжество греха и смерти. За умножение беззаконий охладеет любовь; соль перестанет быть соленой, солнце померкнет и луна не даст света своего.

Мы видим, что намерения у врага серьезные. И потому не просто утешения среди невыносимой скорби, а Самого Утешителя Духа Истины ищем мы Великим постом. Святой Игнатий Брянчанинов молился за своего друга: «Господи, дай Леониду духовное утешение, чтобы его вера стала живой, сердечной, а не просто слушаньем слов!» Преподобный Силуан Афонский так молился за весь народ.

А оптинский старец Нектарий, который часто повторял: «Как я могу быть наследником прежних старцев! У них благодать была целыми караваями, а у меня — ломтик»,

«Плавали – знаем»?

Мы знаем, что Великий пост – время не только воздержания, не только молитвы, не только испытаний и искушений, но и особенно острой борьбы с теми недостатками, которые мы в себе изо дня в день замечаем. И вместе с тем мы помним, сколько раз доводилось нам вступать на это святое поприще, сколько раз мы начинали истреблять в себе страсти и грехи и как мало мы в этом преуспевали, в какой незначительной степени нам удавалось измениться.

От этого опыта рождается порой страшная апатия и опускаются руки. Начинает казаться уже, что пытаться в себе что-то изменить – бесполезно, потому как «плавали – знаем» и можем заранее сказать, чем это для нас закончится.

Грядет первая подготовительная неделя к Великому посту – неделя о мытаре и фарисее. Многие из нас не раз слышали эту притчу, кто-то и проповеди слушал, и толкования святых отцов читал. Однако тяжкая болезнь «воинствующего мытарства» продолжает чинить серьезный урон всем нам, православным братьям и сестрам. Что же это за болезнь такая, результатом которой стало рождение целого пласта несгибаемых мытарей и гордящихся своей греховностью «кающихся» грешников?

В основании этой болезни положены все те же два тяжелых недуга и агрессивных идола современного мира – «бог в душе» и «бог, который всех простит». А корень, благодаря которому эти два идола прочно закрепляются в человеке, есть крайнее себялюбие, которое постепенно, если с ним не бороться, превращает человека из иконы – образа Божиего – в кумира, и в извращенном пространстве эгоизма на верху иерархической пирамиды встает сам человек как некий пуп Земли или даже всей Вселенной. И так как там, на вершине, места для двоих не находится, то Бога, как Существо до времени бесполезное, низвергают вниз: сейчас пожить надо в собственное удовольствие, а по смерти Бог, Который всех любит, все равно спасет.

И оправдывают это положение некоторые люди как раз притчей о мытаре и фарисее.

«Смотри, – говорят они, – Господь нам явно показывает, что ваши богослужения, посты, бдения и аскеза Ему противны. Все это исполнял фарисей, однако был осужден. Поэтому надо быть всем как мытари и отвергнуть эти ваши обряды и условности… Надо жить, как живешь, – Бог всех любит!»

Дела фарисея вовсе не были Богу противны – напротив, Господь Сам заповедал исполнять их

Увы, подобное убеждение необыкновенно живуче.

Москва, 25 января 2018 г.

Первый пресс-секретарь службы «Милосердие» Георгий Великанов погиб на железнодорожной платформе «Красногорская», спасая упавшего на пути бездомного. Ему было 35 лет.

«Погиб невероятно светлый человек, первый пресс-секретарь православной службы «Милосердие» Георгий Великанов. Погиб смертью праведника, спасая бездомного на железнодорожной платформе. Георгий был глубоким, светлым, добрым человеком, который интересовался и вопросами богословия, и непосредственно участвовал в делах благотворительности и милосердия. Я знаю, что Георгий собирался стать священником. Выражаю глубокие соболезнования супруге, родителям, всем близким и друзьям нашего дорогого Георгия. Молюсь об упокоении раба Божия Георгия. Царствие Небесное. Вечная память», — сказал руководитель службы «Милосердие» епископ Пантелеимон, председатель Синодального отдела по благотворительности.

Георгий Великанов окончил богословский факультет Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Историк, автор статей по богословской тематике. Служил певчим и алтарником московского храма Всемилостивого Спаса в Митино. Георгий активно занимался помощью нуждающимся: в частности, в качестве добровольца помогал взрослым с инвалидностью в психоневрологическом интернате. В 2011-2012 годах Георгий работал в службе помощи «Милосердие».

Сотрудники службы «Милосердие», Синодального отдела по благотворительности и редакций портала Милосердие.ру и Православие.Ru выражают соболезнования семье и близким Георгия.

Православная служба помощи «Милосердие» объединяет 27 социальных проектов и ежегодно оказывает помощь десяткам тысяч нуждающихся: тяжелобольным детям и взрослым, сиротам, одиноким старикам и инвалидам, бездомным и ВИЧ-инфицированным.

http://www.pravoslavie.ru/110183.html

Иеродиакон Алексий (Писанюк)

Первое чудо после смерти отца Алексия случилось в день его похорон. С рядовым монахом, у которого из живых родственников только брат и мама, пришли проститься тысячи мирян. Самый большой в Троице-Сергиевой лавре храм был забит битком, люди стояли на улице. Второе чудо произошло во время панихиды — плакали все без исключения, как будто в помещении кто-то распылил слезоточивый газ. Третье чудо явил наместник лавры архимандрит Феогност. До сих пор на отпевании монахов он не произносил заупокойных проповедей, а тут не только взял слово, но и превысил свои полномочия: «Сегодня нет места для уныния и скорби... В промысле Божьем ошибок не бывает... Отцу Алексию хватило тридцати трех лет, чтобы раскрыться всей своей полнотой пред Богом и людьми... Я не побоюсь сказать: он — свят, и можно писать житие». «Русский репортер» решил попробовать.

Сережа

— А ты знаешь, что во время молитвы борода быстрей растет? — пожилой монах на лавочке под деревом ласково подшучивает над ребенком, который с восхищением разглядывает его бороду. — Ты что, мне не веришь?! Ведь вместе с бородой из человека грехи выходят. Чем она длинней, тем больше в человеке было всякого безобразия. Видишь, сколько у нас тут в монастыре грешников, а ты еще пока чист, потому и безбородый. Неужели тебе мама не рассказывала? Да об этом же все знают! Ну ты даешь!

Зато рядовые безбожники очень хорошо знают, кто такие христиане и какими именно они должны быть. Все претензии к христианам основаны на глубоких убеждениях безбожников, как именно христиане должны соответствовать своей вере. Например, батюшки должны быть нищими, тощими, в грязненьких и латаных рясах, и ходить непременно босиком (уж никак не на машине ездить, не для них автомобиль изобретен). Как налоговая служба присматривает за бизнесменами, так нецерковные люди внимательно смотрят за тем, как мы, христиане, себя ведем, как едим, что пьем, что говорим. Мы должны изображать из себя рабское смирение и пренепременное ко всем долженствование: по определению, мы должны всем. Но к их печали освободивший нас Господь сделал нас веселыми и радостными, «яко мзда наша многа на небесех».

Мы не должны обижаться на наших нецерковных надсмотрщиков. Ведь и слово «епископ» переводится как «надсмотрщик», а «кто не с епископом, да извержен будет», гласят церковные каноны.

Исходя из наших ценностей, мы с внешними Церкви людьми как перевернутые песочные часы. У нас, в Церкви, все мирское перевернуто вверх ногами. Они пекутся о зарплатах и держатся за рабочее место; мы, как птицы небесные и лилии полевые, не думаем, что есть, что пить или во что одеваться. Чтобы заботиться о завтрашнем, у нас есть Завтрашний на Небесах. Джинсы, которые мы будем носить, уже шьются, котлетки, которые мы будем есть, уже жарятся... Женихи и невесты, необходимые в нашем хозяйстве, уже ходят по соседним улицам...

Безбожники просыпаются утром и ожидают от дня грядущего только неприятностей, бед и страданий. И рады, если ничего ужасного не происходит. Мы слепо доверяем Богу, зная, что именно Он придумал нашу жизнь и нам не о чем беспокоиться. Поэтому нам мирно и спокойно. Они сетуют на жару и на холод. Мы давно угомонились и перестали замечать времена года. Нам что зима, что лето, у нас в душе – всегда Пасха. Они боятся даже мысли о смерти, мы каждый вечер предаем душу свою в руки Господа, и наступивший день проживаем как последний. Нам легко, потому что нам ничего не обещано конкретно; в Символе веры после троекратного «верую» мы переходим на «чаю» (то есть надеюсь), когда речь идет о жизни будущего века.

Они подбираются к холодильникам и погружаются взглядом в его мерцающие нежным светом недра в поисках чего-нибудь вкусненького. Нас посты и праздники приучили равнодушно относиться к еде и вместе с тем, по слову святителя Василия Великого, сделали настоящими гурманами – нам открыт истинный вкус пищи. Они готовы на любые свинцовые злодеяния ради семьи и детей, мы понимаем, что детей дает Бог, и воспитываем их в послушании своему Небесному Отцу. Для них иметь любовницу (любовника) – роскошь, для нас – измена Родине. Для них государство – это зло, для нас – Божие устроение. Для них высшее унижение – рабство, мы же счастливы своей подчиненностью Богу, Отчизне и супругу («с-часть-е» от слова «часть»). Для них деньги – это второе солнце, и главная икона, по слову философа Бодрийяра, – это чемодан с долларами. Для нас деньги – это энергообмен с женами: Небесная канцелярия выдает ровно столько, сколько нам нужно.

Самое поразительное, что они ничем не отличаются от нас, кроме разве что своих заиндевевших «ценностей». В каждом из них – такая же бездна, которая заполнима только Богом. И бесполезно говорить, что Бог не вмещается в какие-то представления о Нем.

Чего им не хватает? Им не хватает нас. Настоящих, нелицемерных, нечеловекоугодливых, любвеобильных христиан, сияющих для любого светом Божиим. Им не хватает, чтобы мы были в постоянном поиске Царства Небесного и правды его и чтобы мы могли делиться со всеми благодатью и радостью, словно бы у нас из сердца течет источник воды живой. Короче, им не хватает нашей святости. А святость – это не достижение: это решительная попытка быть с Богом. Поэтому они ревнивы к нам, поэтому они приглядывают за нами постоянно. Если мы говорим о Боге, а потом ругаемся матом, то мы не настоящие. Мы не настоящие, если слова наши расходятся с делом и если дела расходятся с источником этих дел – нашим сердцем. Наше внешнее благочестие может быть столь же отталкивающим, как и грех. Наши лицемерные слова могут распинать Христа в чужом сердце. Поэтому возрадуемся и возвеселимся, что Церковь окружена плодородным слоем крещеных и некрещеных безбожников. Христиане, попавшие в эту землю, должны, как зерно, умереть, чтобы прорасти и дать плод в тридцать, шестьдесят или сто крат.

Слава Богу, что нас окружают ревнивые глаза «епископов» от безбожия. Слава Богу, что мы можем всем строем своей жизни переворачивать их мирские ценности с головы на ноги. Чем более они ревнуют нас к нашему общему Небесному Отцу, тем более у нас поводов быть настоящими.

http://www.pravoslavie.ru/96346.html

Казанская икона Божией Матери

То же самое видим и в отношении икон. Их много. В храмах и жилищах, большие и маленькие, древние и новые, они смотрят на нас глазами Христа, Богоматери, святых угодников. И через некоторые из них Бог благоволит творить чудеса и являть милость. Так он решил, и это Он Сам совершил избрание. Почему этот образ, а не иной, и почему сейчас, а не раньше или не позже, тоже – Его воля. Такова икона Казанская.

Ее почитание связывает нас с личностями и событиями. Главная личность – Патриарх Ермоген, защитник Отечества и мученик. Будучи еще просто священником, он стал очевидцем чудес от новоявленной иконы. Стал описателем этих чудес и творцом тропаря Богородице.Заступнице усердная, Мати Господа Вышнего, за всех молиши Сына Твоего Христа Бога нашего, и всем твориши спастися…

А главное событие это смута. Ее не с чем сравнить, разве что с революцией 1917-го и последующей чередой кошмаров. Привычно жалуясь на жизнь и выражая недовольство всем на свете, мы и представить можем с трудом, что такое смута междуцарствия, когда Рюриковичи пресеклись, а Романовы еще не явились, когда огромная страна, как раненный зверь попала в зубы бесчисленных шакалов. Жалости у шакалов нет.

Крестьянин тогда не пашет, потому что урожай все равно отберут. Купец не выходит на дорогу, потому что будет ограблен. Села тогда пустеют и крыши в брошенных домах провисают. Псам в пустых селах и деревнях в это время не на кого гавкнуть. Правители меняются так быстро, что народ не успевает запомнить их имена. Целуя крест на верность то одному, то другому, то третьему, люди совершенно перестают ощущать святость присяги и крестного целования. Все профанируется и обесценивается. Жизнь становится игрушкой, и брошенные трупы никто не хоронит. Первыми развращаются те, кто ближе к власти, кто погружен в интриги. Те, кто сидит на двух стульях и мечтает о короне, но трепещет за собственную шкуру. Они становятся циниками, а беззащитный народ перестает кому-либо доверять. И вот уже ставленники польского короля носят шапку Мономаха, а в Кремле поют Литургию по латыни.

Выход из смуты был чудесен и непредсказуем заранее. Народ организовался, воодушевился и, построившись в полки пошел освобождать Белокаменную – Дом Пресвятой Богородицы. Вожди были самые неожиданные, как неожиданным был когда-то победитель Голиафа – Давид. На хоругвях и иконах Лик Богородицы шел впереди народного войска.

Ермогену, умиравшему от голода в монастырском подвале, явились святые, среди которых был авва Сергий, и сказали, заступлением Богородицы суд об Отечестве переложен на милость.

Здесь очевидно есть какой-то ответ на наши частые вопрошания и недоумения. Ведь есть заморская неволя, есть усталость мужика, есть опустевшие деревни. Есть и цинизм вельмож, не любящих страну, которой правят, и готовых, если надо слушать другую службу на незнакомом языке. (Это – если надо, а так – лучше без служб обойтись)

Но есть и Богоматерь. Есть у людей любовь к Ней. Есть и Ее молитва к Сыну, якоже иногда в Кане Галилейской. Там Она говорила : «Вина у них нет». Ныне говорит, быть может: «Ума у них нет. Силы воли у них нет. Любви у них нет. Вера у них слаба». И как тогда вода стала вкусным вином после просьбы Марии, так и сегодня ничто не помешает трусости измениться в смелость, мелочному эгоизму – в благородство, и глупости – в мудрость.

Если, конечно, Она помолится.

Если, конечно, мы Ее об этом попросим.

***

Придите, христоименитые людие, к чистому источнику и черпайте, и пейте целебную воду даром. Это не вода из крана, но целебный ключ, начавший бить и не переставший по воле Бога.

Всем полезная даруй и вся спаси, Богородице Дево. Ты бо еси Божественный покров рабом Твоим.

http://www.pravoslavie.ru/62911.html

Тогда я припомнил, что где-то в житиях или в другом источнике прочел, что у преподобного Антония Великого был не простой Ангел-хранитель, а именно Архангел. И я отцу Науму ответил утвердительно:

– Думаю, что может.

Он тогда, по-моему, сказал, что ни в каком догматическом богословии таких тайн не записано, и много вслух славил Господа за Его милость к нам, грешным человекам, за то, что Господь даровал нам постижение Его неизреченных таин.

«Болезни бывают за грехи, в том числе за грехи родителей и дедов, – говорил отец Наум. – А врачи современные подчас не лечат, а калечат». Поэтому, чтобы облегчить болезни, надо творить больше добрых дел, не упускать случая проявить милосердие, – наставлял он.