GluCherry все записи автора

Серёга Морозов. Друг моего брата – познакомились на призывном пункте, вместе служили.

Он бывший полицейский. На пенсию ушёл в неполных 50 лет. Мог бы еще и работать, но ушёл... Хотя он ни на что не жаловался, очень хорошо отзывался о бывших коллегах.

Он перебрался жить к моему брату, когда слёг наш папа. Помогал ухаживать за нашим умирающим отцом. Как же он терпеливо и смиренно ухаживал… менял памперсы… обрабатывал пролежни… кормил с ложечки… И всё это - на протяжении полутора лет. Изо дня в день.

Раз в месяц – когда приходила пенсия - он уезжал к себе, после чего мог уйти в запой. Тогда Славка на третий-четвертый день ехал к нему и вытаскивал друга из пьяного угара. Сам он выйти не мог. Допивался «до ручки».

Брат привозил его домой, почти бесчувственного. Отмывал, отпаивал чаями. Два-три дня приводил его в чувство. И Серёга возвращался в этот мир – всё такой же спокойный, милый, готовый прийти на помощь – только позови.

Я приезжала к ним, чтобы дать им передых. Знакомые сочувствовали мне – каждые три дня переться на другой конец города! А мне было смешно от этого сочувствия. Я ехала, как на праздник! Ребята меня ждали. Каждый раз готовили почти что праздничный обед! Особенно старался Серёга. Он хорошо готовил и любил угощать своей стряпнёй.

Сначала мы втроём пеленали и кормили нашего папку. Потом все вместе обедали. Славка уходил на работу или по своим делам, а мы с Серёгой оставались. Я привозила с собой ноутбук, показывала ему что-нибудь занятное из инета. Потом мы с ним непременно играли в шахматы. У нас был общий счет. Как ни странно, я лидировала, хотя Серёга знал много теоретических выкладок, а я играла по наитию. Вечно обзывала «ладью» «слоном», и он всякий раз возмущался. Думаю, он подыгрывал мне.

Славка подтрунивал над Серёгой – якобы он влюбился в меня. Серёга всякий раз беззлобно отвечал на его подколки - ни разу он не позволил себе даже намёка на подобные отношения. При встречах и расставаниях я целовала и Славку, и его – как братьев.

И, действительно, после смерти папы я поняла, что у меня теперь два брата – Славка и Серёга. Папа умер, и можно было, по крайней мере, вздохнуть с облегчением от необходимости этих дальних поездок и ночёвок. А мне их не хватало! Я, конечно же, навещала их, но значительно реже. Серёга оставался жить у Славки, свою квартиру он сдавал, и часть денег отдавал на погашение космического долга за Славкину квартиру.

Иногда он по-прежнему срывался в запой. Славка опять его вытаскивал… Потом брат помог ему устроиться на работу – в такси. Мы надеялись, что работа уведёт Серёгу от алкоголя.

...Он начал пить после армии. Сначала по чуть-чуть, потом всё больше и больше. Первый брак развалился – как он считал, по его вине. Он тогда влюбился, оставил жену и сына. Во втором браке родились две девочки, но и он распался – на этот раз, как я поняла, из-за жены. Бумеранг всегда возвращается.

По сути, он был очень домашним человеком. Любил порядок в доме, просто жить не мог среди беспорядка и грязи. Умел хорошо готовить, знал в этом толк, разбирался в тонкостях кулинарии, и делал это всегда с таким удовольствием! А как быстро и вкусно получалось у него!

Девчонок своих любил безумно, и эта любовь, пожалуй, была единственным смыслом, интересом и радостью его жизни. Печалился, что в своё время так мало внимания и времени уделял сыну: «Сын вырос без меня, и живёт теперь тоже… без меня».

Очень хорошо отзывался о первой жене. Считал, что он безмерно виноват перед ней. Да и о второй жене тоже никогда не говорил плохо: «Она же мне двух таких дочек родила!». Считал себя и только себя виноватым во всех своих печальных семейных историях.

Я думаю, он очень страдал от своей семейной неустроенности. Но никогда не жаловался. Только когда заходил об этом разговор, как-то печально-виновато улыбался.

Была еще девушка Оля, он познакомился с ней пять лет назад. Но Оля жила в Киеве, встречались они в лучшем случае пару раз в году. Он так и не решился переехать к ней. Для этого пришлось бы расстаться с дочками. Я думаю, что он никогда бы не решился строить новую жизнь и новые отношения при условии, что рядом не будет его девочек. Хотя к Ольге он относился очень нежно и трепетно.

…Как-то поздно вечером Славка позвонил мне. «Серёга опять «на пробке»! Послезавтра ему надо выходить на работу, иначе он её потеряет. А я не могу его «пасти», завтра я работаю. Сестрёнка, приезжай к нам с утра, займись Серёгой. Продержись до вечера, вечером я вернусь, возьму на себя это дежурство».

А у меня весь следующий день вплотную расписан. Я злилась – терпеть не могу подобных вторжений в моё расписание! Но делать нечего, пришлось всё отменить, перенести. Утром я была у брата.

Я никогда не видела Серёгу пьяным. Как-то меня эти ситуации обходили стороной… Только по рассказам брата я могла вообразить эти мрачные и безобразные картины. А тут именно таким я его и увидела с утра пораньше – мрачным и безобразным. Поначалу он был ошарашен: «Люсь, ты зачем здесь?» «Да вот, - говорю, - приехала по спецзаданию. Тебя буду нянчить. Весь день. Так что не отвертишься! Давай, приходи в себя, я от тебя не отстану. Поедем… гулять… на море!»

Была ранняя весна, еще лежал снег, с неба моросило, денёк обещал быть премерзким. А куда деваться, не дома же с ним киснуть! Буду выветривать его пьяную дурь в экстримальных условиях! – решила я.

Серёга и не сопротивлялся. Как-то быстро стал трезветь. Повеселел, даже начал шутить. Пошли на электричку. Приехали в Вецаки. Дорога к морю – сплошная обледенелая лужа. Народу – никого, словно вымерло всё. Холодно, промозгло. Я злюсь, но виду не показываю. Потом зашли в ресторанчик – было закрыто, но мы не отстали от хозяина, пока он не впустил нас. Пили кофе. Серёга робко просил «для сугреву чего покрепче», но я была непреклонна. Потом вышли к морю.

И тут его прорвало. Он стал рассказывать про всю свою жизнь. Про детство. Про маму и про бабушку. Про теток. Про армию. Про своих жён. Про детей. Вспомнил всё. Говорил-говорил… А потом вдруг спохватывался и удивлённо вопрошал: «И чего это я тебе всё рассказываю? Чё-то меня попёрло сегодня на откровенности…»

А я уже и не злилась. И стало совсем не холодно. Слушала его, спрашивала. А он всё продолжал говорить, не мог остановиться. Словно каялся во всей своей жизни…

К вечеру мы вернулись домой. Нужно было дождаться Славку - сдать ему своё «дежурство».

Я разузнала, где в этот день работает группа Анонимных Алкоголиков. Предлагала Серёге поехать вместе. Но тут уже он был непреклонен: «Я брошу сам!». Когда-то еще в той, прежней, семейной жизни он не пил 9 с половиной лет – просто бросил, и всё тут. А потом приключилась одна тяжелая жизненная история… и он запил по-чёрному. Но память о том, как он САМ бросил и не пил, питала эту его иллюзию - что он МОЖЕТ САМ БРОСИТЬ…

В тот день - 16 марта - был его день рождения, ему исполнилось 52 года. Я узнала об этом случайно, под вечер. Мобильник его весь день пролежал дома, и к вечеру стали звонить друзья, поздравляли его. Серёга звал всех позвонивших приехать к нему, посидеть, отметить… Но всем было недосуг, все были заняты, все спешили…

Я отлучилась из дому минут на десять, не больше. Серёга готовил ужин. Выпили по стакану сока – символически – за его день рождения. Потом, когда мы сели за шахматы, я вдруг поняла, что он уже «хватанул». Немного, но уже было заметно. Где-то была у него «заначка». И всё моё «дежурство», получается – насмарку!!!

Я разозлилась с новой силой. Я весь день моталась тут с ним… с чужим мужиком… бросив свои дела… свою семью… И?... зачем всё это было? Зачем???

Собралась и уехала. От злости на прощанье даже не одарила его «братским» поцелуем. Демонстративно так повернулась и ушла…

Потом они поссорились с братом. Мелкая какая-то разборка... Так бывало уж не раз - потом мирились. Серёга ушёл на свою квартиру. Всё пошло по старой схеме – в запой! Я позванивала ему, но в таком состоянии он обычно никогда не отвечал. Потом вроде бы он выкарабкался из запоя. Сам. Но по пьяни он потерял мобильник, и я по-прежнему не могла связаться с ним…

...Три дня назад он умер. В своей квартире. Один. В очередном запое.

Мне кажется, что у всех у нас, кто был с ним рядом, есть повод попросить прощения. Хотя бы за то, что мы далеко не всегда по-настоящему были РЯДОМ.

Прости, Серёга…

И еще… Прости меня, Господи, за то, что я злилась на него в ТОТ день. Только сейчас я понимаю – ДЛЯ ЧЕГО это было. Ведь он – Серёга – по сути исповедовался передо мной весь тот день… Он каялся, искренне недоумевая от этого распиравшего его желания РАССКАЗАТЬ ВСЁ - и вновь продолжал рассказывать о самых потаённых уголках своей жизни… И от такой своеобразной исповеди – там, на берегу моря - я перестала злиться. Я забыла о всех своих горящих делах. Я слушала и сопереживала. Я пыталась его утешить и подсказать какой-нибудь светлый путь…

…Господи, Ты знаешь, он же был крещенным. Да, в церковь не ходил, лоб в молитвах не расшибал. Но он старался быть помощником для всех, кто был рядом с ним. Ты же знаешь, Господи, как он горевал, если невольно причинял кому-то огорчение, как он каялся и винил себя. Если случалось такое, он искренне старался загладить свою вину, исправить то, что еще можно было исправить...

Господи, прости ему все его несовершенства и слабости. Поддержи его ТАМ, куда сейчас стремится его душа… Помилуй его, Господи…

P.S. Ребята… дорогие мои…

Оглянитесь вокруг. Может, надо кому позвонить… навестить… выслушать… поддержать. Может, кто-то этого ждёт. Молча. Не просит, а ему это так надо!

Отложите дела, какими бы важными они ни казались. Позвоните, навестите. Это надо не только ему – тому, кто ждёт от нас хотя бы доброго слова. Это необходимо всем нам – тем, кто РЯДОМ.

Чтобы потом не сожалеть…

...Прости, Серёга...

Вот, написала. Стало легче. СпасиБо, что выслушали. Помолитесь, кто может. Или просто подумайте о нас.