От горячих источников и забавных народных поделок дикого курорта Хойто-Гол у границы Бурятии и Тувы, куда
в прошлой части мы 8 часов тряслись на "Зиле", уже рукой подать до Долины вулканов. Пройти 16 километров за перевал Черби (другое название - Аршан) можно только пешком, в крайнем случае на лошади. Однако красоты Восточного Саяна, где в середине июля у самых облаков искрятся жарки, а на голубых озёрах плавают айсберги, впечатляют не меньше, чем сама Долина.
Большинство туристов ходят в Долину вулканов за 3 дня - день туда, день там, день обратно, а затем, например, возвращение
в Орлик и сплав
по бурной Оке Саянской аж до самой Зимы - так называется городок у её пересечения Транссибом... Есть и другие, более сложные маршруты, одним из которых Оля ходила в 2011 году, но нам на такое не хватало времени и сил. Долина вулканов была для нас самоцелью в этом затерянном мире, а буряты, с которыми мы приехали на Хойто-Гол, собирались возвращаться в Орлик только через неделю. Добавьте сюда накопившуюся
за предыдущий месяц путешествия усталость, нервы из-за вызванной локдауном в Бурятии неопределённости и отличную для этих суровых мест погоду - мы поняли, что не хотим спешить, а значит можем заложить по 2 дня на путь в каждую сторону и 3 дня на прогулки по Долине. Впрочем, положа руку на сердце, дойти от Хойто-Гола до Хи-Гола (другое название Долины вулканов) мы бы за день точно не смогли: Олина привычка неимоверно долго собирать свой огромный рюкзак не оставляла шансов выйти рано, а моя слабая дыхалка - держать достаточный темп. Ведь Хойто-Гол заканчивается на высоте 1650 метров, а нам предстояло подняться на высоту 2420м и спуститься к высоте 1950м.
2.
Тропа от Хойто-Гола хорошо натоптана, вот только ещё полчаса, и так выйдя в районе полудня, мы потратили на то, чтобы её найти. Она начинается не от аршанов и не идёт по склону "в лоб", а уходит от бесхозной и бесплатной турбазы налево, где главным ориентиром служит такой же бесхозный дощатый сортир. Дальнейшие расстояния я буду измерять не горизонтальными, а вертикальным метрами, первая сотня которых - крутой подъём через елово-лиственничный лес.
3.
Тайга расступается там, где кончается крутой склон. Оглянувшись, отсюда видишь далеко внизу долину Сенцы - довольно крупной для своего горного жанра речки, вдоль которой ведёт накатанная "Зилами" и "Уралами" дорога к Хойто-Голу и
тувинскому Жойгану. Пейзажи Сенцы хороши, но всё же вполне заурядны по меркам Восточной Сибири, и здесь ни за что не догадаться о том, какие чудеса скрываются за перевалом.
4.
Высота окрестных вершин с обеих сторон Сенцы - порядка 2,5 километров, а разница освещения пусть не удивляет: пасмурные кадры сняты на пути туда, ясные - на пути обратно.
5.
Лесной подъём выводит в классическую "висячую долину" - пологий участок посреди круч. Уклон здесь замечаешь лишь на обратном пути, поняв, насколько вниз идётся легче и быстрее. Тропа, то и дело пересекая замшелые курумы, вьётся между карликовых ив:
6.
А луга в середине июля просто искрятся цветами. Слева - знакомые по
родине Чигисхана саранки (полевые лилии), справа - аквилегии, ну а посередине жарки, как в горах называют купальницы - главные цветы этого перевала.
7.
Лёгкий путь по пологой долине вдруг упёрся в преграду - это речка Аршанка, с которой связано и второе название перевала. На Хойто-Голе из неё набирают питьевую воду, так как в самих аршанах сероводородная вода предназначена лишь для купания. Ну а тропа, ныряющая в реку и выходящая из перекатов на том берегу, недвусмысленно намекала - здесь брод:
8.
На первый взгляд кажущийся лёгким - и камней в русле много, и глубина будто бы по щиколотку. Это обманчиво - в Аршанке очень сильное течение, так что даже нескольких сантиметров переката хватает, чтобы сбить ногу с подводных камней. Между камнями же глубина оказалась примерно по колено, а вода так невыносимо холода, что пройдя всего несколько шагов, я ещё с полминуты с воплями прыгал по тому берегу - ноги после брода стали красными, как у гуся. Когда же меня начало попускать - я снова полез в эту воду: даже мне брод дался нелегко, а Оле и Ане без дополнительной точки опоры и вовсе был не по силам.
9.
За бродом - та же почти горизонтальная тропа среди ив. Висячая долина понемногу стискивается мощными скалистыми бортами с грандиозными конусами осыпей. Лишь по одному из склонов тут поднимается лес, и именно к этому лесу круто сворачивает тропа - так начинается самый трудный и вместе с тем самый скучный участок пути: штурм перевала.
10.
По сыпучей, каменистой, глубоко вбитой в крутой склон тропе нам предстояло подняться на 550-600 метров. Надо заметить, по ней и спускаться-то не совсем просто - ноги то и дело почти неуправляемо несут вниз, вверх же мы ползли часа 3-4, к концу первого часа окончательно выйдя за линию леса. И самое обидное то, что кроме изнуряющего подъёма тут нет ничего - зигзаг за зигзагом один и тот же вид, куда более зрелищный с вершины перевала.
11. фото Оли
Там, где тропа только начинает выполаживаться, путь указывают гурии - ориентиры в виде груд камней. Первый из них, самый крупный - видимо, бурхан: так в Бурятии называют народные жертвенники духам дорог, перевалов и перекрёстков, где оставляют символический дар вроде камушка или лоскутка. Теперь народ сложил несколько бурханов прямо на Хойто-Голе, а этот словно остыл, став обыкновенным ориентиром. Но в те славные времена, когда туристы Долины вулканов могли неделями не видеть других людей, у немногочисленных ценителей Восточного Саяна была славная традиция опрокинуть тут сто грамм "за марксизм, ленинизм и буддизм".
12.
Сотни метров подъёма дают о себе знать не только в теле, но и в пейзажах вокруг. Здесь даже карликовые ивы не растут - лишь горная тундра, где посреди июля можно начерпать в ботинки снег:
13.
Черби - очень странный перевал, у которого нет ярко выраженной седловины, а высшая точка (2420м) почти не заметна. Скорее это небольшое плато, сырое болото под самыми облаками:
14.
Болота остались от снежников, вода которых не стекла по склонам, а просто впиталась в грунт. Перевал был бы очень тоскливым местом, если бы не жарки, лежащие в холодных горах миллионами искр:
15.
"
Гулко свистел воздух, рассекаемый крыльями гигантских драконов. На землю легла густая тень, тревога охватила людей. Они выбежали из своих жилищ и в оцепенении смотрели на приближающуюся к деревне стаю. Солнца не было видно, ветер поднимал клубы пыли, холод и страх превратили смотрящих в камни. Но вдруг вперёд вышла маленькая девочка. Её звали Сайя. Дети не любили с ней играть, считая странной и уродливой. Странной, потому что она разговаривала с облаками, птицами и животными, а уродливой, потому что у неё было два мизинца.
Дурочка, - послышалось у неё за спиной, - спрячься, замри, зачем ты бежишь навстречу этим чудовищам, они превратят и тебя, и всех нас в пепел! Рядом с ней просвистел камень, шлепнулся под ноги другой.
Сайя как будто не слышала шипящих визгов. Она бежала навстречу драконам. В руке она держала оранжевый цветок. На их каменистой сухой земле не росло цветов, воды было мало, вода была редкостью, её выдавали по пригоршне на человека. Свою пригоршню Сайя отдавала оранжевому цветку на тонком стебле, непонятно откуда взявшемуся и росшему у входа в их хижину.
Отряд драконов возглавлял опытный воин Цааг. От его смертоносного огненного выдоха никто и никогда не уходил живым. В его прямоугольных зрачках отражалась застывшая в ужасе горстка людей, а исходящий от них запах страха приятно питал и щекотал раздувшиеся ноздри. Драконы собирались повеселиться и уже каждый из них приготовил и зажал под языком огненный шар, чтобы сладко выдохнуть его вниз на эту глупую землю и глупых людей.
Как вдруг чёрная тяжёлая масса шипастых тел застыла в воздухе, а огонь в их глотках будто залили водой. Прямо на них бесстрашно бежала девочка с оранжевым цветком в руке. Она кричала на языке Всех Зверей - Остановитесь, добрые драконы, вы устали! Складывайте крылья и садитесь! У нас много земли, она ровная и удобная! Вы можете у нас отдохнуть, а лучше вам уснуть!
Зависшие в небе гиганты как послушные дети, прижимали к бокам перепончатые крылья и падали вниз, глубоко проминая землю, оставляя на поверхности лишь свои неровные хребты.
Сайя прижимала к себе свой оранжевый цветок и улыбалась. Ууу! - ей в спину ударили вопли. Она оглянулась и увидела надвигающуюся на неё толпу. Люди хотели не отблагодарить маленького человека, который их спас, а убить за то, что видел их страх и трусость.
И тогда крошечный цветок в её руках стал большим и Сайя исчезла. А спящие драконы проснулись, и хотя они были не в силах освободиться от сковавшей их туловища тверди, но их жёлтые глаза с прямоугольными зрачками под землёй раскрылись, а из глоток пыхнуло пламя.
На месте деревни образовалась глубокая воронка, склоны которой спустя некоторое время покрылись оранжевыми жарками, любимыми цветами девочки Сайи, Повелительницы драконов." - такую легенду мгновенно сочинила одна моя хорошая знакомая, увидев вот это фото:
16.
Драконы - это хребты за Сенцой. Они мирно спали, а вот над их спинами к нам неслось совсем другое чудовище: чёрная туча атмосферного фронта, не знаю чем впечатлившая меня больше - зловещим цветом или скоростью самолёта.
17.
Оля скомандовала снимать рюкзаки и доставать тент от палатки, предусмотрительно уложенный повыше. Под первым каплями мы накрылись, опершись спинами на рюкзаки, а ещё через пару минут по тенту барабанило и секло так, что было неясно - ливень идёт или град. Погода бесновалась довольно долго, так что я успел продрогнуть, а Оля и Аня - пуститься в задушевный разговор о том, кто о чём в своей жизни жалеет. В какой-то момент я понял, что больше так не могу, и выпрыгнув из под тента, увидел, что туча почти ушла, а над горами позади нас серебристое тихое небо.
Но здесь лучше покажу эти горы при ясной погоде, какими мы увидели их на обратном пути:
18.
За драконами, спины которых поднимаются лестницей, виден пик Топографов - на самом деле целый массив уже на территории Тувы:
19.
Его главная вершина гораздо ниже (3089м), чем
Мунку-Сардык, что мы видели с Окинского тракта, но именно здесь находится крупнейший массив ледников Восточного Саяна. Тот снег, однако, истоптан следами туристов - если для водников Долина вулканов становится разминкой перед сплавом по Оке, то для альпинистов - перед
восхождением от Жойгана на
пик Топографов.
20.
На поднебесных болотах между тем, поднялся серый туман, в котором мы потеряли друг друга из виду - на перевале тропа теряется в лужах и травах. Я первым спустился ниже тумана, и просто замер от открывшегося вида. Под крутым обрывом раскинулось озеро с каким-то совершенно не бурятским названием Келед-Зарам. Своим металлическим звоном оно напомнило мне топонимы
Селькупии, и я было подумал, что это самодийское слово, оставшееся с тех времён, когда коренные жители Оки сойоты ещё не были ассимилированы ни бурятами, ни тувинцами. Но всё оказалось забавнее: официального названия у озера в принципе нет, общеизвестное же дали толкинисты, которым эти горы напомнили гномью Морию, где был свой Келед-Зарам. А по озеру плавали айсберги...
21.
Откалывавшиеся, слово в Антарктиде, от стены льда на обрывистом склоне:
22.
И сам пейзаж за ним - ни дать ни взять Чукотка, ну или хотя бы
Вайгач:
23.
В пасмурный день озеро блестит, как сталь. В ясный - кажется более небесным, чем само небо. И обратите внимание, как на прошлом и следующем кадрах отличается пейзаж: за несколько дней снежники растаяли, а сам Келед-Зарам подрос:
24.
За перевалом Черби - целая россыпь озёр, из которых Келед-Зарам лишь самый крупный. Из него начинается ручей, нанизывающий на себя остальные озёра - мы пойдём по нему. И лишь одно озерцо на отшибе порождает ручей Буштыг, стекающий в долину Сенцы по крутому распадку:
25.
Где-то в этих снежниках мы вновь приметили тропу и спустились по ней на берег. Келед-Зарам - ещё и середина пути, и у его дальних по нашему ходу концов мы отдыхали в обе дороги. На обратном пути над лысыми тундровыми сопками светила грандиозная Луна:
25а.
По утру же мы так медленно собирались, наслаждаясь последним утром на высокогорье, что в итоге нас нагнали сразу две тургруппы, поднявшиеся из Долины вулканов. Под обрывом с похожим на китовый ус снежником они встали на большой привал с готовкой еды и чая на горелках.
26.
Одну из групп возглавлял крепкий, бодрый, хотя и уже седой мужик, которого мы за удаль, основательность и место рождения называли про себя не иначе как "Человек из Кемерова". Затормозив у нашей стоянки так, что из ягеля пошёл дым, он глянул на часы и довольно заметил, что путь от стартовой точки занял 1 час 42 минуты без учёта привалов.
-А мы никуда не спешим, - заметил я, - просто гуляем, фотографируем, любуемся природой.
-Тоже хорошо! Но я уже в том возрасте, когда нужно постоянно себе что-то доказывать.
Всё это прозвучало без малейшего снобизма, с которым мы месяц спустя столкнулись
на Кодаре. Про Кодар мы с Человеком из Кемерова в основном и разговаривали - те суровые горы он знал вдоль и поперёк, но полюбить их не смог из-за дичайшей мошкИ, в щели между перчатками и манжетами обгладывавшей руки до мяса. На Кодаре он ещё и потерял свой любимый нож, который в индустриальном Кемерове ему лично сковал из какой-то оборонной стали коллега по цеху, а рукоятку он вырезал сам. Пару лет спустя после утраты кто-то скинул ему фотографию этого ножа "Вконтакте", но на вопрос, вернут ли, хоть за вознаграждение, последовал ответ: "Нихрена. Трофей".
27.
Те посиделки были на обратной дороге, а нам пока - вперёд! С этого места отличить два пути по погоде уже не получится - что в первый день пути назад, что во второй день пути в Долину она стояла одна и то же. Но то была самая лучшая из погод, возможных в этом суровом месте: переменная облачность, чередовавшая жгучее горное солнце и ветреную прохладу, короткий бодрящий ливень ближе к вечеру... и всё равно невыносимый холод по ночам. То немудрено:
я помню Восточную Турцию, где в
Ыгдыре или
Сарыкамыше, куда южнее благодатных Сочи и Батуми, климат гораздо суровее, чем в Москве. Они стоят на примерно тех же высотах, по которым мы идём в сегодняшнем рассказе, и 2 километров над уровнем моря достаточно, чтобы превратить субтропические широты во Вторую Сибирь. В настоящей же Сибири на такой высоте - Арктика: без риска получить на свою голову пургу или мороз в Долину вулканов можно ходить только в июле.
28.
С севера над оконечностью озера тянется вал, такой чёткий и прямой, словно людьми насыпан - на самом деле это, видимо, моренная гряда. Вал прорезает безымянный ручей, вытекающей из Келед-Зарама:
29.
Вдоль которого и тянется спуск в Долину вулканов:
30.
Очередной брод я пересёк по камням, не замочив ног. Оля поругалась, что с моим ростом это каждый может, и пошла вместе с Аней искать более удобный путь. В итоге, то по курумам, то по болотам, мы шли разными берегами ручья добрых полкилометра, но в конце концов мои спутницы нашли, где перепрыгнуть русло:
31.
Дальше ручей уходит в узкий каньон, поднявшись над которым, мы увидели свою цель - потухший вулкан Перетолчина посреди серых лавовых полей. Отсюда хорошо видно, что он стоит как бы в перекрестье падей, складывающихся на карте в букву "У". Падь Хи-Гол - слева, а направо долина приведёт к руслу Жомболока. Только самих речек не видать - выше озера Бурсагай-Нур вода здесь течёт по трещинам под лавой.
32.
Вулкан манил, и мы спускались - между мощными снежниками над ручьём:
33.
И острыми горами по левую руку:
34.
Горы отходят, как занавес, открывая вид на Круглое озеро - так переводится с бурятском Тухуурен-Нур:
35.
Из которого вытекает Барун-Хадарус - ещё одна речка, у самого Хи-Гола вдруг поворачивающая и по глубокому каньону текущая в Сенцу, где рядом с устьем есть ещё один тёплый источник Холун-Ухан. Теоретически,
вдоль Хадаруса тоже есть тропа с красивыми каньонами и водопадами - но такая, что проще идти перевалом.
36.
По висячей долине Хадарус течёт в широкой пойме, где тропа долго-долго петляет среди ивовых зарослей, а в итоге приводит на мыс среди проток и ручьёв, с которого не так-то просто понять, в какой стороне основное русло. Скорее всего, их конфигурация меняется год от года, но в 2021 это выглядело так - от поляны сквозь кусты выходишь на узкую мелкую протоку, по ней идёшь полсотни метров вниз по течению и находишь широкую тропу к основному руслу. Хадарус по сравнению с Аршанкой на порядок полноводнее (местами - до живота), но гораздо тише и теплее, так что мы даже совместили брод с купанием. Главное - не забывать про обувь: у речки каменистое дно.
37.
Каньон Хадаруса уходит вниз. Вдоль него поднималась группа, с которой пошла сюда Оля в 2011 году. Но только они не дошли до висячей долины, а перевалали через горы на Жомболок и вдоль него попали в Долину вулканов с противоположной стороны. И только на обратном пути спустились к Хойто-Голу:
38.
Мы же пересекаем небольшой, едва заметный водораздел, высшая точка которого отмечена могучей ёлкой:
39.
Мимо странных, будто обработанных камней...
40.
...выходим к краю Хи-Гола:
41.
Там, где лавовый поток пресечён лугом, видны щель в скале и Одинокая лиственница - она отмечает одну из двух самых удобных стоянок. Мы думали пройти вперёд, к подножью вулкана Перетолчина, но от встречных туристов знали о том, что там уже стоит большая группа, которая уйдёт на следующий день. На самом деле стоянка у Одинокой лиственницы лучше и логистически (недалеко от развилки троп к двум вулканам), и сама по себе - прямо под деревом есть костровище и палка в ветвях, на которую удобно подвешивать продукты, чтобы их не могли достать мыши. И более того - мозаика кустов и лугов образует не одну, а целый десяток обособленных стоянок:
42.
К водопою на текущем в Хадарус ручье тут прилагается своя достопримечательность - водопад:
43.
Под шум которого и предстояло коротать нам следующие дни, любуясь видами гор от рассветов до закатов:
44.
В привычную зелёную сибирскую природу тут вторгается серая пустыня - но это не курумники, а застывшая лава. Глядя на лавовые поля, совершенно не удивляешься бурятскому названию этой долины - Албанай-Болдок, которое местные перевели нам как "место Дьявола":
45.
Обилие горячих источников, коих много в Оке, а
в Тунке и за её гольцами ещё больше, намекает на то, что земля здесь совсем не спокойна. Да и Иркутск порой потряхивает, и если в 2020 я проспал землетрясение, то в 18 веке подземные толчки сбрасывали купола с барочных храмов. Ведь за Восточным Саяном пролегает Байкальский рифт - щель между расходящимися в разные стороны Евразийской и Амурской тектоническими плитами, да столь глубокая, что скопившаяся в рифте вода стала крупнейшим озером планеты. Байкал - это личинка океана, который возникнет тут через десятки миллионов лет. Десятки мелких вулканов без кратеров разбросаны по Тункинской долине, но около 13 тыс. лет назад, когда они в основном потухли, новые вулканы проснулись в ледниковой долине у верховий Жомболока. Они последний раз извергались не так уж давно, по разным оценкам от 800 до 2500 лет назад, а всего за несколько (не менее 6) крупных извержений из них вытекло от 3 до 10 кубических километров лавы. Много это или мало?
Исландец Лаки в 1783 году за 8 месяцев изверг 15 кубокилометров лавы, убив пятую часть населения своего острова. Извержение индонезийской Тамборы в 1815 году, самое мощное в истории из описанных европейцами, и вовсе излило несколько десятков кубокилометров жидкого камня. Здесь всё было гораздо скромнее - ни взрывов, ни вулканических бомб, ни туч пепла, но для сведущего в геологии человека есть одно очень важное "но": Исландия лежит на срединно-океаническом хребте, Индонезия или Камчатка находятся в зоне субдукции, где океаническая кора подныривает под материковую, провоцирую извержения. Здесь же - самое сердце Евразии, крупнейшего в мире массива материковой коры, и вот в таких местах ничего подобного Саянским вулканам не было как минимум с начала голоцена.
46.
Лавовые потоки в своё время стали дамбами, запрудившими Жомболок и Оку. Вторая с тех пор пробила себе русло, первый так и течёт по трещинам от
озера Хара-Нур в верховьях долины до озера Бурсагай-Нур, где наконец обретает русло. Ещё есть Олон-Нур, начало тропы к которому от Сенцы я показывал в прошлой части. Эти озёра с причудливыми линиями берегов, узкими заливами, непредсказуемыми островами и шхерами, щелями и гротами - не менее яркая достопримечательность Долины, чем сами вулканы. Но до Хара-Нура мы бы просто не дошли - это 20 километров в одну сторону, причём частью - прямо по лаве, волны и острые лезвия которой для ходьбы куда сложнее, чем курумы. На Олон-Нур мы собирались на обратном пути, но в итоге я поленился, поняв, что хотя бы эрзац-представление о лавовых озёрах мне даст вот эта лужа в нескольких сотнях метров от Одинокой лиственницы:
47.
Мы пошли сюда не только полюбоваться природой, но и с надеждой искупаться и смыть с себя походную грязь. Увы, по итогам мы прозвали озерцо Облом-Нур - мелкая прозрачная вода скрывала толстый слой гадкого ила, в который я мгновенно проваливался по колено. Под илом же оказались такие острые камни, что я порезал о них пальцы ног. Так что ходить сюда стоит только за зрелищем лавовых берегов:
48.
И за водой ещё - она в Облом-озере оказалось самой вкусной, что я пил в этой долине:
49
Да и вид через озеро - может не самый сюрреалистический, но самый, пожалуй, красивый. Справа, но левее двух одиноких гор - спуск с перевала, а слева - странная гора (2587м), идеально плоская наклонная вершина которой словно обрублена гигантской (вероятно, Гэсэровой) саблей. Она не менее зрелищна, чем сами вулканы, а вот названия у неё до сих пор нет. И как всюду в Сибири, ад от рая отличает лишь прогноз погоды, но в такие дни Хи-Гол - это рай, где наш поход превратился в отдых.
50.
Сказывается и то, что самое страшное животное Долины - это мышь, ведь она может прогрызть рюкзак и поточить продукты! Комары, мошки, слепни тут есть - но не больше, чем летом на подмосковной даче. Все местные жители и опытные туристы в один голос говорили мне, что на Хи-Голе нет ни волков, ни медведей. У нашей стоянки, впрочем, быстро обнаружился хозяин - чёрный ворон, прилетавший регулярно и задумчиво бродивший буквально в нескольких метрах от нас. Мы любовались гордой птицей, но в какой-то момент я возмутился: "Эй, он наши припасы клюёт!", а затем мы кинулись искать, не утащил ли он что-то блестящее. В общем,
в очередной раз убеждаюсь, что при мрачности вида и голоса, ворон - весёлая птица.
51.
Выше по горам попалась куропатка, почти сливающаяся с замшелыми камнями:
52.
В траве снуют пищухи - при всей схожести с морскими свинками, это не грызуны, а зайцы. Другое их название - сеноставки: пищух можно увидеть с пучками сена в зубах, торчащими в разные стороны как усы. Нам такие не попадались, а вот название своё эти зверьки вполне оправдывают - пищат:
53.
...На вулкане Перетолчина, между тем, сохранился остаточный вулканизм - уже поднимаясь обратно на перевал, мы увидели бьющую из его склона фумаролу:
54.
Шучу (хотя человек 20 уже успели психануть и отписаться, наверное) - конечно же, это дым от костра. Двуногая фауна в Долине представлена на порядки больше, чем в 2011 году, когда Оля встретила за две недели в этих горах всего двух туристов да одинокого немца (причём - первоклассного всадника), но всё же не сказать, чтобы Хи-Гол кишел людьми. По ощущениям, одновременно с нами в Долине находились в 1-2 группы, а иногда нам казалось, что мы здесь одни - и даже если на самом деле это было не так, здесь достаточно малолюдно хотя бы для того, чтобы так казалось. Больше всего тут были, представлены, конечно, Москва, Питер и Иркутск, но встречались нам так же екатеринбуржцы и кемеровчане. Буряты, отдыхающие на аршанах Хойто-Гола, здесь, наоборот, почти не бывают - палаток у них как правило нет, а в обе стороны за день сходить почти невозможно. Тем не менее, Человек из Кемерова рассказывал нам о семье с ребёнком, которые дошли до Келед-Зарама и смогли полюбоваться издали на вулкан Перетолчина, а потом очень нехотя повернули назад - как оказалось позже, это были те самые буряты, с которыми мы сюда приехали.
55.
Но в общем, придя в Долину, мы имели все шансы не увидеть её. Позади осталось много преодолённых преград: локдаун в Бурятии (выпавший на изначальные сроки похода), автостопный (так как мест на маршрутку не было) бросок от Иркутска до Орлика, долгие поиски в Орлике бортовой машины, которая бы ехала туда не ради нас и потому за неё не пришлось бы платить целых 25 тыс.... Последний ППЦ подкрался незаметно: ещё на турбазе в Орлике у Оли начал болеть зуб, а на Хойто-Голе она поняла, что надежды на "само пройдёт" не оправдались. На холодных ветрах перевала воспаление начало переходить в флюс, и вечером у Келед-Зарама Оля перерыла все рюкзаки в поисках антибиотиков. Антибиотики нашлись, однако не помогли: милый вечер у Одинокой лиственницы, когда мы просто радовались, что дошли, сменился печальным утром - у Оли распухла щека до кончиков губ и уже начала возникать "куриная бородка". Мы призадумались: то ли бесславно сниматься с такого выстраданного маршрута, то ли всё же попробовать остаться, но с риском всё равно уходить в гораздо худших условиях - ведя под руку безрюкзачную Олю с высокой температурой и оставив в Долине не только продукты, но и часть вещей. На верную мысль нас навёл бурятский всадник во главе каравана из трёх лошадей, подкативший к нашей поляне. Нависнув над нами с видом разбойника, готового атаковать, он спросил:
-Кто главный?
-Ну я - сказал я, как бы нехотя поднимаясь.
-Как зовут?
-Илья. А с какой целью вопрос?
-Лебедев где?
Тут-то меня осенило - ведь у вулкана Перетолчина стоит другая группа, которая как раз готова уходить! Как оказалось - коммерческая, и каюр ехал забрать вещи туристов, чтобы они могли идти к Хойто-Голу налегке. За ним и побежал я, краем уха услышав, что Оля привлекает Аню делать операцию в полевых условиях. У просторной стоянки с видом на следующий вулкан Кропоткина я застал уже полностью собравшуюся группу, во главе которой были рослый, поджарый, чуть похожий на волка мужчина и очень красивая девушка с пепельными кудрями.
56.
Группа оказалась коммерческой, а привёл её сюда Андрей Лебедев из Иркутска. Я рассказал ему ситуацию, и каюр со своего коня порекомендовал полоскать рот лошадиной мочёй - да только вот беда, весь ценный ресурс кони слили как раз около нашей стоянки. Лебедев же сам пару лет назад чуть не помер от флюса в походе, поэтому к нашей проблеме отнесся предельно серьёзно и велел мне идти на нашу стоянку помочь Оле собирать вещи. Группа разделилась: каюр (наотрез отказавшийся нагружать лошадей лишним рюкзаком) умчался вперёд, следом ушли туристы под началом кудрявой Светланы, а мрачный от предстоящей перспективы Андрей пришёл к нам на поляну.
В моё отсутствие Оля, дав Ане зеркальце, продезинфицировала ножницы и решила сама вскрывать ими десну. К моему приходу всё почти закончилось: Оля понимала, что вскрыть нарыв не удалось, но не могла говорить из-за того, что держала во рту обеззараживающее. К приходу Лебедева она всё-таки нехотя начала собираться, периодически строчила записки о том, что "90% останется", а я наседал - "не рискуй!". Андрей вздохнул, что без него там всё пиво выпьют и дыню съедят и что с коптера теперь поснимать не успеет, но сквозь мрачное лицо всё равно было видно - без Оли он отсюда не уйдёт. Оля под конец даже снова начала говорить, и говорила в основном "Я что, правда ухожу?", а я напоминал её собственные слова, что мужество туриста - повернуть, если впереди опасность. Тем более она сама, в отличие от нас, уже была в этой долине.
Вот они встали и припустили в сторону перевала, а я ещё какое-то время послеживал за ними через ультразум, минут через 20 заметив, что огромный Олин рюкзак на Андрее. Обратный путь (который на 300 вертикальных метров короче и потому гораздо легче) они прошли за 6 часов, а к вечеру следующего дня Оля уже была в Орлике, где бурятка делала ей операцию, светя телефоном, так как в посёлке снова отключили свет. Подлечила Олю она качественно, так что к нашему прибытию в Орлик о флюсе не напоминало ничего, но при этом заметила, что надо тогда ножницами по нарыву было просто чуть сильнее нажимать. В суровой сибирской глуши, где люди неделями и месяцами живут в тайге да на глухих зимовьях, такие самолечения - норма. Что же до Андрея Лебедева, то всё, что я могу для него сделать - это прорекламировать вам его турклуб "
Сибрафт", организующий походы и сплавы по множеству маршрутов в Прибайкалье. Как минимум, Андрей показал себя руководителем, для которого здоровье туристов превыше всего, а это в коммерческом туризме в наше время дорого стоит! Дыню с пивом ему в итоге оставили...
А о местах, которые мы благодаря Андрею всё-таки смогли увидеть - в следующей части.
БУРЯТСКИЕ ОКРАИНЫ (2020-2021)Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Тункинская долина (Бурятия)Зун-Мурино, Жемчуг, Тунка и Аршан.
Окрестности Аршана.
Кырен и Нилова Пустынь.
Окинский район (Бурятия)Окинский тракт.
Орлик.
Окрестности Орлика.
Хойто-Гол и дорога вдоль Сенцы.
Перевал Черби.
Долина вулканов.
Ольхон и Приольхонье (Иркутская область)Усть-Ордынский Бурятский округ.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота.
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Северный Ольхон.
Тайлган бурятских шаманов.
Агинская степь (Забайкальский край)Агинское.
Агинский дацан.
Алханай.
Цугольский дацан.
Делюн-Болдок.
https://varandej.livejournal.com/1106471.html
atomic_alert, живущий, в буквальном смысле, на другом конце Читы. Пока ждали - забайкальский колорит вновь ухмыльнулся нам прокуренными зубами: ехавшая мимо огромная заниженная машина вдруг резко повернула, начав как бы описать вокруг нас кольцо. За правым рулём сидел грузный молодой бурят, на переднем пассажирском - долговязый курчавый паренёк с рябым лицом, нездоровым блеском в глазах и той особой сладострастной улыбкой, которую я уже не первый раз замечал у обитателей криминального мира. Паренёк поинтересовался:
manesterova мы с Петром остановились в просторной, уютной, цветастой квартире. Хозяйку её звали Розалия Бакировна, и по происхождению своему была она наполовину дунганкой (см. здесь) из киргизского Нарына. То не превратности судьбы: старожилы Краснокаменска похожи на гуранов (забайкальских креолов) внешне, однако предками их были не буряты и тунгусы, а киргизы и узбеки в смешанных браках - первые поселенцы ехали сюда в основном с рудников Ферганской долины.
atomic_alert из Читы да предупредил, что притоки Шилки вышли из берегов, размыв дороги и сорвав с опор мосты, на восстановление которых уйдут ещё недели. Пришлось заходить с другой стороны: из Нерчинска мы уехали в Читу, а оттуда поездом в Приаргунск у китайской границы. Однако на стоявший у платформы прямой нер-заводский автобус мы не попали из-за решивших чуть-чуть повыносить нам мозги пограничников. Второй наряд, который мы встретили уже в центре Приаргунска, оказался доброжелательнее, но при слове "Нерзавод" у камуфляжных мужиков мгновенно потемнели лица. Уже на выезде пограничники догнали нас в третий раз, вручив бумажку с телефонами прокурорских чинов Нерчинско-Заводского района да предупредив, что "Там люди реально опасные...".
atomic_alert из Читы метко сформулировал как "на расслабоне": говорить с местными надо напористо, уверенно, развязно, но при том держась одинаково далеко от страха или хамства. Слабого тут сожрут, борзого - обломают, и ладно если не убьют, а интеллигентного мямлю тут просто не заметят в упор. Разговор с местными, особенно если он завязался просто на улице, почти всегда включает в себя интуитивную проверку на прочность, какой-нибудь вопрос или смену интонации, реакций на которые покажет настрой чужака. Гибель байкера Алексея Барсукова, которого в 2010 году застрелили из ружья и сожгли труп за отказ бухать с местным, тут очень показательна - скорее всего он не просто отказал им, но и сделал это как-то не по понятиям. Как и у зарезанного 30 ударами ножа сквозь палатку японца Коити Онита в 2012 не забрали будто бы ничего - просто лицо его кому-то не понравилось. Тут вряд ли подбегут сзади и начнут бить ногами - но не умея "поставить себя", не стоит забираться дальше Нерчинска.
periskop.su, что мы с Петром и сами туда идти не захотели. Дело в том, что музей тут возник со второй попытки: купцы, слетевшиеся в Сретенск делать деньги, не увлеклись собиранием древностей, а первый музей, созданный в 1928 году учителем Александром Белявским, проработал всего несколько лет, после чего экспонаты свалили на чердак дома культуры, где большинство из них пропали без следа. Нынешний музей был создан в 1949 году уже по разнарядке...
periskop.su 2007 года...
periskop.su? Давным-давно я показывал восточный конец магистрали - Хабаровский мост да станции около Биробиджана, а в прошлых двух частях - её "столицу" город Свободный в середине Амурской области. Сегодня отправимся мимо него через плодородные амурские прерии от Белогорска до Магдагачи.
mikka, открыл здесь Владимир Обручев в 1940 году. Он же и дал имена Кропоткина и Перетолчина двум главным вулканам долины.
