.
Дмитрий Быков: "Страх — это очень наше чувство"Писатель и поэт провел в Смоленске творческий вечер.Быков представил смолянам свою программу "О чем нельзя". Pал ДК "Кристалл" был практически заполнен. По признанию столичного гостя, на прошлое его выступление в нашем городе пришло "человек пятьдесят".
Программа состояла из двух отделений. В первом Быков читал лирику разных лет, во втором – так называемые "Письма счастья" из его еженедельной рубрики в "Новой газете" и отрывки из своего нового романа-квеста "Квартал". Часть второго акта он посвятил ответам на вопросы зрителей. Поэта спрашивали не только о творчестве – проекте "Гражданин поэт", своих и чужих стихах, но и о гражданской позиции – участии в митингах, отношении к ситуации на Украине.
GorodNews предлагает подборку цитат писателя, прозвучавших со сцены в этот вечер.Лирика всегда говорит, о чем нельзя. Политическая лирика – это тоже лирика, кстати, потому что политика – очень таинственная вещь. Я всегда с большим удовольствием даю вечерам такие названия. "О чем нельзя" называлась моя программа на радио, которую я очень любил и которую закрыли. Мне нравится, что ее жизнь продолжается.
Окуджава, которого за его первую книгу буквально смешали с прахом, всегда говорил, что литературные объединения – очень вредные вещи, они подрывают авторское самолюбие. Я так не думаю, потому что иначе мое авторское самолюбие рисковало бы просто стать безразмерным и неприличным. Студия Игоря Волгина ("Луч", с 1968 года работает при МГУ имени Ломоносова. – Прим. авт.) отличалась тем, что это была прекрасная среда. Мне очень нравилось туда ходить, но не очень нравилось там обсуждаться. Там были замечательные поэты – Инна Кабыш, Вадим Степанцов, Юлий Гуголев. Мне нравилось их слушать. Я бы предложил идеальный вариант: ходить, ругать других, а самому ничего там не показывать. Но вообще Волгин много для меня сделал и много для меня значит. И, дружа с ним сейчас, я с удовольствием отдаю ему должное.
Я читаю всех, потому что я книжный обозреватель, и мне приходится обо всем этом писать. Вот сейчас я жду с нетерпением романа [Захара] Прилепина "Обитель". Из моих романов, наверное, любимый "Квартал", но лучший, наверное, "ЖД". Во всяком случае, самый предсказательный.
Стихотворение должно содержать в себе две неожиданности – первая в середине, вторая в конце. Стихотворение должно быть сентиментальным, чувствительным. Оно должно быть музыкальным. Некоторые утверждают, что в стихах не должно быть сюжета. Вот Илья Фаликов постоянно пишет: я не лирик, мои стихи рифмованная газетчина. Одно время я очень огорчался. Потом я почитал Илью Фаликова и перестал огорчаться. Так что насчет сюжета прав я, а не он.
Самый надежный способ заинтересовать учеников в чтении – прочесть начало и сказать: "Ну, дальше вы прочтете". Или верный способ сказать: "Это тебе еще рано" или "Это тебе еще нельзя".
Убирать любую букву [из алфавита] – это убийство, это отвратительно. Почему Жириновский хочет убрать букву Ы, мне тоже понятно. В стране, где почти не осталось слов и не осталось возможностей как-то выразить свое отношение к происходящему, буква Ы является, наверное, наиболее адекватной оценкой текущей реальности.
Проект "Гражданин поэт" уже не возобновится никогда, потому что у нас случилось творческое расхождение с Андреем Васильевым. У них там с [Михаилом] Ефремовым что-нибудь возобновится. А мне хватает моей трибуны в "Новой газете" и ряде других мест. И сейчас, мне кажется, продолжать этот проект не очень правильно. Уже нужен какой-то другой стиль – хиханьки закончились.
Вообще это хорошо – ходить на марши. Понимаете, я ведь на митинги никогда не ходил. Особенно в 90-е годы, когда их еще было много. Вот когда моя мать впервые попробовала водку – это случилось на моей встрече из армии, ей было несколько за 40, и ее с трудом уговорили – я поинтересовался, какие ощущения. Она сказала: "Кажется, я начала понимать, что в этом находят". Вот так и митинги. Кажется, я начинаю понимать, что в этом находят. Это весело, это бодрит, кругом много единомышленников, лица приятные, перестаешь чувствовать какую-то трагическую обреченность.
Как вы знаете из романа "Списанные", я не очень люблю списки. И не очень люблю в них состоять. Но, как говорится, лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Лучше уж, если состоять в списке, то с [Андреем] Макаревичем, или с [Людмилой] Улицкой, или с [Ильей] Кабаковым (не знаю точно, есть ли он там, но думаю, что есть).
Скажу вам честно, меня советская власть хорошо воспитала. У меня была очень трудная школа, мне в ней было трудно. Потом я в армии служил. Там было легче, но тоже не очень весело. Я всегда оказывался в каких-то или в меньшинствах, или в травимых. И всегда я вызываю активное неприятие. Я еще рот не успел открыть, а они уже поняли, что я чужой.
Страх – это очень наше чувство, в мире он не так распространен. То, что мы сейчас миру являем, это все равно что пугать ежа… а вы знаете, чем его пугают обычно. Я не знаю, страшно ли ежу в этот момент. Может быть, смешно, может быть грустно. То, что он видит над собой, очень горько.
Смоленск – далеко не провинция. Это до некоторой степени один из культурных центров русского Запада. Харьков – совсем не провинция. Настроения [в этих городах] различны вот в каком аспекте – но это, я боюсь, уже национальный характер – украинцы настроены более оптимистично. Им может повезти, а может и не повезти. А вот по эту сторону границы понимают, что уже не повезло.
Спрашивают, Крым – надо ли было? Тут вопрос не "надо — не надо". Вопрос: можно ли было не? Есть страшная логика развития. Было совершенно очевидно, что какая-то внешняя экспансия для сохранения рейтинга России необходима. И я об этой внешней экспансии предупреждаю последние три года, а до этого написал "ЖД", где она описана. Это мог быть Крым, Северный Казахстан, Белоруссия – неважно. Подождите, вот в Белоруссии победит оппозиция, и мы сразу узнаем, что там национал-фашисты развешивают всех по деревьям. И конечно, мы захотим спасти русскоговорящую часть страны.
Мой любимый вид отдыха – катание на машине, которая называется соловил (такой одноколесный сигвей с двумя крылышками по бокам). Стоит он дешево, а удовольствия масса. Раньше я всегда летом выезжал в Крым на машине (у меня "семерка"). С компанией друзей (как правило, с замечательным сибирским прозаиком Михаилом Успенским), с любимой, иногда с детьми. Теперь я поехать туда на машине, как вы понимаете, не смогу. Да и вообще я туда ехать не хочу больше. Придется отдыхать где-нибудь еще. В Смоленске, возможно, на берегах Днепра.
Люблю преферанс. У меня в детстве, юности это было серьезным увлечением. Не скажу, что источником заработка, но я сильно не проигрывал. У меня даже была колода с автографом знаменитого картежника, преферансиста [Валерия] Железняка. Для меня было чудом, что я его увидел. И он мне сказал: "Раньше ты был похож на бубнового валета, а теперь на пикового короля". Мне было это очень приятно.
Очень многого боюсь, но это вещи, скорее, личного порядка. Боюсь любых проявлений несвободы. Мне не нравятся коллективный быт. Ни в теории, ни на практике не люблю аресты, репрессии, ночные стуки в дверь. Побаиваюсь, конечно, старости. Смерти, в общем, не очень боюсь. Смерть я расцениваю, скорее, как дембель. Мне кажется, что жить и бояться умереть, как говорит у меня один герой в "Остромове", все равно, что заниматься сексом и бояться оргазма.
Мне боязно гораздо больше было бы прожить тухлую такую жизнь и потом сказать: "Всю жизнь-то я лепился по углам, никогда-то я рта не открыл". А тут же скоро грядут совсем другие события. И уже совсем молодые мальчики, ничего не нюхавшие, будут нас спрашивать: "Папа! Что же ты молчал, когда на твоих глазах?.." и так далее. Я не очень верю этим мальчикам. Их храбрость недорого стоит. Но, по крайней мере, мой сынок мне такого вопроса не задаст.
Чтобы все простили, этого не произойдет. Мне ближе другая ситуация – когда все ненавидят. Это, во-первых, прекрасный пиар, во-вторых, это очень подзадоривает. В-третьих, это слава, в конце концов.
Как только станет хуже, так сразу станет и лучше. Мы в одной ступеньке от перемен. Самая темная ночь бывает перед рассветом.
Текст подготовила Елена ЧеховскаяЧитать далее http://ru-bykov.livejournal.com/1905194.html
