"Охтенка" |
|
Метки: Евгений Онегин любопытное |
Умер Пётр Сергеевич Пушкин |
Сегодня, 25 февраля 2021 года, в Санкт-Петербурге в десятом часу утра на 92-м году жизни скончался Пётр Сергеевич Пушкин, старейший на настоящий момент представитель рода Пушкиных в России и мире, представитель Костромской линии (24 поколение от Ратши).
Он родился 6 октября 1929 года у Сергея Львовича и Марии Вадимовны Пушкиных. Окончил ЛИИЖТ, затем, после нескольких лет работы инженером на строительстве железных дорог, более полувека преподавал в нём на кафедре «Железнодорожный путь». Всю жизнь был бережным хранителем истории и традиций рода Пушкиных.
Упокой, Господи, душу новопреставленного раба твоего Петра и отпусти грехи его, вольные же и невольные.
|
Метки: родословная пушкинские традиции события семья |
Пушкин виноват? |
Однажды первоклашкам предложили на уроке чтения нарисовать иллюстрацию к стихотворению Пушкина:
«Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке».
И вот, что получилось у детишек.
Начнём с того, что самыми понятными словами этого четверостишья оказались «тулуп» и «кушак». Кибитка была изображена в виде летательного объекта. Почему? Ну как же, русским ведь языком сказано — «летит». Значит, летит.
Причём у некоторых детей аппарат этот имел кубическую форму. Видимо, из-за созвучия слов «кибитка» и «куб». И вот, летит по небу эдакая ки(у)битка и что делает? Правильно — взрывает. Кого? Бразды пушистые.
Что же такое «бразды»? Видимо, если пушистые, значит, звери такие. Однако что за название непонятное «бразды», что за звери? А нормальные такие звери. Инопланетные. Нечто среднее по внешнему виду между бобрами и дроздами.
И вот вполне уже логичная картина получается – летит кубической формы серьёзный такой космический летательный аппарат, из которого на бедных пушистых мутантов сыплются градом снаряды и бомбы, разнося инопланетную живность в клочья.
А рядом, неподалёку от этого безобразия сидит некая загадочная личность и спокойно так за всем этим геноцидом наблюдает. Это ямщик. Причём изображён он, сидя на обруче («облучок» – «обручок», почти одно и то же), в кожухе и с лопатой в руках. Почему с лопатой? Ну, как же – он же ямщик, чем же еще ему ямы копать.
Сидит он на обруче, значит, с лопатой, на краю огромной ямы, которую успел уже благополучно выкопать. Спросите, зачем выкопал?
Понятно зачем – «браздов» хоронить! Логично? Логично.
К чему это я? К тому, что мы все: и родители, и бабушки, и учителя, и воспитатели должны как можно чаще читать детям Пушкина и обязательно объяснять смысл непонятных слов.
|
|
А.С.Пушкин "Руслан и Людмила". Читает Владимир Еремин |
|
Метки: Руслан и Людмила поэмы |
Зорю бьют |
|
Метки: музыка |
Без заголовка |
|
|
«Евгений Онегин» Лидии Тимошенко |
|
Метки: иллюстрации |
Телин С.И. Прощание с семьей. Музей наивного искусства (Москва) |
|
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве дуэль и смерть семья |
10 февраля (1837). |
|
Метки: дуэль и смерть |
Времена года. Пушкин. Опыт поэтического изучения |
|
Метки: Непомнящий В. С. |
10 февраля – годовщина кончины Поэта... |
Сражённый пулей пал поэт,
Свело в груди, закрылись очи.
В душе застыл остаток лет,
Что были прежде этой ночи.
Когда он думал и гадал
Принять ли участь ту, что дали
Те, от руки чьей пострадал
Поэт, какого не видали.
Жестокий век – сердца в огне.
Душа полна тоски, печали.
Волна катилась по стране,
Такая! Раньше не встречали...
Он с декабристами был рад
Удел принять и роль святую.
Но волей жёсткой стольный град
Дал шанс, продолжить жизнь иную.
Метался, думал и гадал,
Стремился, верил и молился.
Ночами долгими не спал
И сам как мог, всему учился.
Ожил и много написал
Чудесных строк, раскрывших душу.
Чтоб русский дух во всём воспрял,
Спустившись вновь с небес на сушу.
Убит поэт – душа в огне,
Мы вспомним с грустью это время,
Что принесло урон стране,
Как злое, тягостное бремя.
|
|
Роковая дуэль |
…Всё так же за речкою Чёрной
Чернеет от ужаса лес…
С немецкой дотошностью чёткой
Возводит курок Дантес.
Он дьявол, а не мессия…
Ведь есть же своя семья…
Зачем же тебе, Россия,
Приёмные сыновья?
Сквозь вьюги полёт
в народ
Всё целится та рука.
…Шёл тридцать седьмой год,
Несчастный во все века.
Николай Добронравов
|
|
Лица минувших эпох. Н.Н. Сипягин и Пушкины |
Фрагмент из воспоминаний Сергея Львовича Пушкина (1900-1975), цитируется по рукописи, стр. 85-92:
«Мой прадед, Александр Юрьевич Пушкин, сын Юрия Алексеевича и племянник его сестры Марии Алексеевны (вышедшей замуж за Осипа Абрамовича Ганнибала и приходившейся бабушкой поэту со стороны его матери) свои юные годы провел в семье своей тетки и двоюродной сестры (матери поэта) в Петербурге, состоя в это время учеником Петербургского шляхетского корпуса.
По словам покойного старшего ученого хранителя Пушкинского Дома Академии наук СССР Бориса Львовича Модзалевского, Александр Юрьевич явился первым объективным биографом поэта, напечатавшим эти свои сведения в московском журнале «Москвитянин» в 50-х годах прошлого столетия.
Там же Александр Юрьевич сообщил, что Мария Алексеевна Ганнибал познакомила его с его будущей женой Александрой Илларионовной Молчановой, всячески содействуя их свадьбе. Молчановы были крупные помещики, владевшие в Костромской губернии несколькими поместьями, домами в Москве (на Б. Молчановке) и в Костроме. А вотчины и поместья бояр Пушкиных, как известно, были секвестрованы еще при Екатерине II как у сторонников ее мужа Петра III.
«Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин,
И присмирел мой род суровый,
И я родился мещанин»,
– сказано в поэтической родословной А. С. Пушкина. И поэтому в последующие времена у Пушкиных появляются недвижимости, как правило, получаемые в приданное от их жен. Так, например, Михайловское в Псковской губернии, Новинки и Давыдково в Костромской.
У Александры Илларионовны был брат Василий Илларионович Молчанов, единственная дочь которого Варвара Васильевна была выдана за пожилого адмирала Николая Алексеевича Сипягина, вследствие чего большая часть молчановских имений (в Галичском, Чухломском и Буйском уездах Костромской губернии) перешла во владения семьи Сипягиных. Семья эта состояла из пятерых малолетних детей – Наташи, Николая, Василия, Михаила и Варвары Николаевичей Сипягиных, когда их отец тяжело заболел и умер. Перед своей кончиной адмирал назначил опекуном своей семьи сослуживца, тоже морского офицера Тихменева. Этот последний сумел не только сильно разорить опекаемую семью адмирала, но и жениться на его шестнадцатилетней дочери Наталии Николаевне, через несколько лет после этой свадьбы покончившей с собой (застрелилась).
Мальчиков Сипягиных опекун раздал по кадетским корпусам в Петербурге: Николая и Михаила – в сухопутный, Василия – в морской, а младшую дочь Варвару – в Смольный институт. Эту трагическую историю семьи Сипягиных я узнал от одного из членов ее – Николая Николаевича Сипягина, троюродного брата моего отца, часто гостившего у нас месяцами в Давыдкове и после папиной смерти навещавшего нас по праздникам в Костроме. Слушать его «байки о войне и толстобрюхой старине» мы, дети, очень любили.
Николай Николаевич в жизни своей был, что называется, неудачник. Кончив кадетский корпус и юнкерское училище, он был выпущен младшим обер-офицером в один из пехотных полков, по-видимому, в 70-х годах прошлого столетия, т. к. вскоре попал в действующую армию в турецкой кампании 1877 года. Был в боях под Горным Дубняком, Эски-Загрой и под Плевной, награжден орденом св. Анны 4 ст. Вернувшись с фронтов, вышел в отставку, женился и, по-видимому, быстро прожил свою часть наследства, т. к. поступил продавцом в казенную винную лавку в селе Рябцове Буйского уезда. В этой «должности» он пробыл довольно долго (около 10 лет), похоронил двоих детей и жену и остался один. После этого несчастия решил поступить в монастырь в монахи. Но т. к. в монахи без взноса в монастырь известных сумм «пожертвований» попасть было почти невозможно, а денег у него давно не было, он должен был отработать в монастыре так называемый «послух». Попросту говоря, быть несколько лет батраком-«послушником», чем и пришлось быть Николаю Николаевичу. Несколько лет он пробыл п'oслушником в монастырях Железноборском и после в Геннадиевском в Буйском уезде Костромской губернии и Даниловском или Любимском уезде Ярославской губернии, но ездить по селам и деревням за сборами для монастыря с непременными выпивками сборщиков ему было настолько не по нраву, что он ушел и с этих должностей. К этому времени (1906–7 гг.) его младший брат Михаил Николаевич, генерал-лейтенант в отставке, будучи одиноким, поселился в своем имении Гавриловском Галичского уезда, куда и пригласил пожить своего брата. Но в силу различия характеров, или по иным причинам, Николай Николаевич подолгу не задерживался в Гавриловском. Обычно, переждав там зимний период, он, закинув за плечи дорожный мешок и взяв в руки палку, отправлялся пешком или в Новинки, или в Давыдково.
У нас папа и мама его жалели больше, чем остальные родственники, и он жил, или, как он говорил, «гостил» у нас по 2–3 месяца и более.
Папа мой, человек очень добрый и деликатный, относился к нему в высшей степени по-родственному, покупал ему одежду и обувь и дарил на день рождения или именины. И Николай Николаевич его очень любил, звал его Лёля и говаривал всегда, что «в семье Лёли я всегда чувствую себя дома и отдыхаю душой».
После смерти папы дядя мой Георгий Петрович Ротаст в то время служил членом Костромской губернской управы, и его хлопотами Николай Николаевич – в то время 60–70-летний старик – был принят в богадельню для престарелых при губернской земской больнице в Костроме. Там он и прожил до своей смерти в 1915 году, навещая по воскресеньям нашу семью, проживавшую по зимам в костромском нашем доме, т. к. мы с сестрами уже учились в гимназиях и в Давыдкове бывали только на летних каникулах.
Николай Николаевич был небольшого роста седой старичок со старинными манерами, всегда вежливый, хороший рассказчик, очень сильный игрок в шахматы, очень любивший нас, детей, и наших родителей. Во времена его работы в монастырях послушником он отпустил волосы до плеч и длинную бороду. После же он ходил подстриженный и с небольшой седой бородкой. После его похорон к нам заехал его брат Михаил Николаевич с визитом и благодарил мою мать за хлопоты по похоронам. Это был седенький с усами в генеральской форме маленького роста старичок. Ни до этого, ни после мы его не видали. Средний из братьев Сипягиных Василий Николаевич был моряк-адмирал и перед Октябрьской революцией, если я не ошибаюсь, был комендантом морского порта в Кронштадте. По рассказам Николая Николаевича, он был отец большого семейства и жил все время в Кронштадте. Больше о нем я никаких сведений не имею.»
|
Метки: родословная архивы история мемуары семья |
Воды |
|
Метки: актуальный Пушкин |
Зимний вечер |
|
Метки: музыка зима |
Потомок Пушкина №111 из села Ломоносова |
|
Метки: портреты потомки Пушкина |
В.С. Непомнящий. Полное собрание трудов в пяти томах |
|
Метки: книги Непомнящий В. С. |
ЯМБУРГСКАЯ ВЕТВЬ РОДОСЛОВНОЙ А.С. ПУШКИНА |
|
|
Он по-французски совершенно мог изъясняться и писал... |
|
|
