Дун-шань Лян-цзе (807-869), основатель школы Цаодун, был представителем четвертого поколения в линии Ши-тоу Си-цяня. Он покинул дом в юном возрасте. Однажды он спросил у своего учителя, наставника Юнь-яня: «Кто-то сказал, что неодушевлённые существа могут проповедовать Дхарму. Если это так, то кто же сможет услышать ее?» Юнь-янь сказал: «Когда неодушевленные существа проповедуют Дхарму, ее слышат неодушевленные существа». Тогда Дун-шань снова спросил: «Наставник, Вы слышите ее?» Юнь-янь ответив «Если бы я мог слышать ее. ты бы не смог услышать моих слов». Дун-шань возразил: «Но наставник, я не слышу Дхармы. которую вы проповедуете!» Юнь-янь сказал: «Ты не можешь слышать даже ту Дхарму, которую проповедую я, и все же ты хочешь слышать Дхарму, которую проповедуют неодушевленные существа?» Дун-шань подумал, что нее это очень странно. Он сказал себе: «Если я не могу услышать ее при помощи ушей, может быть, я должен внимать ей при помощи глаз?» Тогда он оставил наставника Юнь-яня и отправился путешествовать. Но этот неразрешенный вопрос не покидал его сознания. Однажды, переходя реку, он посмотрел вниз и увидел в воде свое отражение. В это мгновение он понял смысл своего разговора с наставником Юнь-янем.
Эти стихи исходят прямо из сознания просветленных чаньских наставников: нам открываются их переживания непосредственно в момент их просветления и после этого.
Передавали тайно Дхарму эту
Все Будды, патриархи все.
Теперь, когда ее услышал,
Усердно сохраняй ее.
Словно серебряная чаша снега
Иль цапля под луною яркой,
Они не есть одно и то же,
В смешенье видно их различье.
Значенье не лежит в словах,
Но, кто созрел, учиться может.
Лишь сделанное, все прошло.
Так оцени различные свершенья.
Слова отвергнуть, к ним стремиться — всё ошибка.
Словно пылающий огонь, полезный, но опасный.
Лишь только к помощи прибегнешь слов,
И драгоценное зерцало тускнеет.
Оно сверкает ярко в полночь,
При свете дня его не видно,
Оно — закон, что движет вещи,
Оно поможет со страданьями проститься.
Хоть это и не путь деяний,
Оно и слов не лишено.
Как пред зерцалом драгоценным
Взирают отраженье и форма друг на друга.
Ты — не оно,
Хотя оно тебе причастно.
Словно ребенок, наделенный
Пятеркой чувств и восприятий,
Оно не ближе и не дальше,
Не возникает и не длится.
«Попо Хэхэ» —
Слова без смысла.
Ты никогда их не поймешь —
Ведь это не язык обычный.
Две «Ли» триграммы заключают линий шесть.
Взаимодействуют все линии внутри, снаружи.
Сложи — и будет их три пары;
И в лучшем случае их станет пять.
Как пять иссопа ароматов
Иль ваджры лезвий пять,
Их центр гармонии исполнен,
Поет и барабанит в тот же миг.
Достигни цели, и увидишь путь.
Чтобы туда дойти, нужна дорога.
Благоприятно заблужденье,
Не следует бороться с ним.
Естественно и утонченно,
Ни просветленье, ни незнанье.
Причины и условия имеют свой черед,
Исполнены покоя, озаренья.
Оно так мало, что с безмерным слито.
Так велико, что измеренью не подвластно.
На волосок хоть отклонившись от него,
Гармонии лишишься ты.
Внезапное и постепенное есть просветление,
Чтоб заложить глубинные основы.
Когда глубинные основы ты заложишь,
Они законом станут для тебя.
Глубинных правил воплощенье есть закон
Исконный, постоянный, но текучий.
Спокойно тело, но подвижен дух,
Как конь стреноженный иль мышь, застывшая от страха.
Их мудрецы когда-то пожалели,
И в Дхарме Будды — их освобожденье.
Верша деяния превратно,
Меж белым, черным разницы не видят.
Когда превратное мышленье исчезает,
Они Сознанье постигают сами.
Если желаешь древний путь пройти,
То древним подражать необходимо.
А завершение буддийского пути —
Есть созерцанья в десять кальп.
И словно тигр с хромою лапой,
Как неподкованная лошадь,
Поскольку есть у них изъян,
Они желают трон алмазный иль драгоценные поводья.
Но изумившись, вы поймете,
Что вы быкам подобны белым или бурым.
Хоу-и использовал свой навык,
Чтобы цель со ста шагов сразить.
Но лишь стрела попала в цель,
Кому его уменье нужно?
Как песнь затянет деревянный человек,
Танцует женщина из камня.
Поскольку это рассужденью неподвластно,
Как можем мы об этом размышлять?
Сановник служит господину;
Отцу прислуживает сын.
Он непочтителен, явив непослушанье;
Неверен тот, кто службу не несет.
В укрытье, втайне должен ты стремиться к совершенству.
Словно глупец, словно тупица;
И только если сможешь устоять,
Ты станешь средь наставников своим.
До Дун-шаня для школы Чань было характерно преимущественное внимание к внезапному просветлению, не знающему никакой градации. Однако oн постарался определить различные уровни, на которых находились его ученики, и использовал пятиступенчатую схему для оценки их достижений. Хотя эти пять уровней отделены друг от друга, все они имеют одно и то же основание в просветлении; поэтому нельзя говорить о том, что ученик, достигший более глубокого уровня, является просветленным, тогда как тот, кто находится на более поверхностном уровне, не просветлен. Эти пять уровней, исходящие из единого центра, взаимодействуют друг с другом. Эта концепция взаимодействия (кит. хуэй-ху) указывает на связь Дун-шаня с Ши-тоу Си-цянем, его предшественником в третьем поколении. Для того чтобы проиллюстрировать эту концепцию, Дун-шань использует линии инь и ян из «И-цзин», в особенности триграмму ли, из которой он составляет пять комбинаций. Однако главная цель Дун-шаня — не проповедь «И-цзин», а оказание помощи людям в практике Чань. http://nandzed.livejournal.com/5489321.html
