Тетерников (Федор Кузьмич) - даровитый поэт и беллетрист, известный под псевдонимом Федор Сологуб. Родился в 1863 году; окончил курс в спб. учительском институте. Внимание обратил на себя рассказом "Тени", в "Северном Вестнике", 1894; позже был сотрудником "декадентских" и "модернистских" журналов - "Нового Пути", "Вопросов Жизни", "Золотого Руна", "Весов", сборников "Скорпиона" и "Грифа". Освободительное движение делает его сотрудником "Нашей Жизни" и наиболее радикальных сатирических журналов 1905 - 1906 годов. Но из политических писаний Сологуба литературную ценность имеют только его коротенькие чрезвычайно колоритные "Политические сказочки". Отдельным изданием напечатано: "Стихи. Книга первая" (СПб., 1896); "Тени. Рассказы и стихи" (книга вторая, СПб., 1896); "Тяжелые сны. Роман" (2 изд., СПб., 1896 и 1900); "Собрание стихов. Книга III и IV" (М., 1904); "Жало смерти. Рассказы" (М., 1904); "Книга сказок" (М., 1900); "Родине. Пятая книга стихов" (СПб., 1906); "Политические сказочки" (СПб., 1906); "Истлевающие личины. Рассказы" (М., 1907); "Мелкий бес. Роман" (СПб., 1907); "Змий. Шестая книга стихов" (СПб., 1907); "Литургия мне. Мистерия" (М., 1907; конфискована по обвинению в кощунстве). В рядах русского "декадентства" С. занимает совсем особое место. Общими чертами этого течения являются ломание, напускные чувства, ходульность, напряженность; С., напротив того, писатель безусловно-искренний, в том смысле, что все им создаваемое естественно и органически связано с его психопатологическим писательским темпераментом. Безгранично уныл внутренний мир С.; вечный сумрак царит в его душе. Чужд он каких бы то ни было радостей и тяжелым гнетом давит читателя гипноз замечательного таланта С. "Жало Смерти", говоря заглавием одного из его сборников, неудержимо влечет и манит С. к себе. Смерть и подобие ее - безумие - основной мотив его стихотворений и исключительный мотив его прозы. У Сологуба нет ни одного рассказа, где бы дело не кончалось смертью, убийством, самоубийством, чаще всего - самоубийством на заре жизни. И умирают самоубийцы С. вовсе не потому, что они разочаровались в жизни, потерпели какое-нибудь крушение надежд и т. п.; их прямо манит к себе смерть. Школьник выбрасывается из окна потому, что на него произвела неотразимое впечатление летящая фигура девочки, выпавшей из четвертого этажа; богатая, красивая девушка закалывает себя перед зеркалом, созерцая свое прекрасное тело. Наряду с заражающей жаждою смерти, через все творчество С. сплошной полосой проходит манящая и гипнотизирующая струя безумия, особенно ярко выраженная в самом стройном из рассказов С. - "Тени". И к числу сильнейших сторон таланта С. принадлежит его уменье делать незаметным переход от нормального состояния к безумию формальному и несомненному. Наконец третьим основным элементом творчества С. является дикая, почти патологическая, небывалая еще в русской литературе похоть, временами граничащая с садизмом (в особенности это относится к "Тяжелым Снам"). В "Мелком бесе" фигурируют такие "полудевы", пред которыми французские demi-vierges совершенно бледнеют. Искание смерти, безумие и похоть сплетаются в творчестве С. в кошмар, с чисто литературной стороны, однако, проведенный с крупным мастерством. Поклонники С. из лагеря "Скорпиона" и декадентства определяют С. как человека, поклоняющегося дьяволу, вместо Бога. Для такого определения всего легче подыскать ряд доказательств в стихах С. Они дают богатый запас данных для суждения об авторе, потому что это почти сплошная лирика, почти сплошное мелькание местоимения я, я, я. Этот "индивидуализм" sui generis чрезвычайно однообразен и утомителен. Кто знает одну из шести "книг" стихов С., знает их все. Все его стихотворения написаны с одной и той же сжатостью, тем же прекрасным, подчас областным, языком, с тем же выворачиваем всего своего настроения, без малейшего желания принарядиться. В одном из таких признаний С. символически рассказывает историю своей души в таком виде: "Когда я в бурном море плавал и мой корабль пошел ко дну, я так воззвал: - отец мой, Дьявол, спаси, помилуй, - я тону. Не дай погибнуть раньше срока душе озлобленной моей, - я власти темного порока отдам остаток черных дней. И Дьявол взял меня и бросил в полуистлевшую ладью. Я там нашел и пару весел, и серый парус, и скамью. И вынес я опять на сушу, в больное злое житие, мою отверженную душу и тело грешное мое. И верен я, отец мой, Дьявол, обету, данному в злой час, когда я в бурном море плавал, и Ты меня из бездны спас. Тебя, отец мой, я прославлю в укор неправедному дню, хулу над миром я восставлю и соблазняя соблазню". Поэт весь отдался "мечте порочной". Она "к греху таинственно звала и скучной стала мне житейская пустыня и жажда дел великих умерла". Царица радостного зла "сошла в душе моей ожесточенной нелюдимкой и научила презирать людские скучные забавы, и чары тайные вкушать, благоуханные отравы". Круг вожделений определился весьма точно: "И лишь позор нагого преступленья заманчив как всегда, и сладко нам немое исступленье безумства и стыда". Поэт отдает себе вполне ясный отчет о необычности своих вкусов: "Я иду путем опасным, над немой и темной бездной"; "к странным и тайным утехам приблизили сердце мое наслажденье и грех". Он, наконец, прямо говорит: "Душевных ран я не таю, благословив мое паденье". И тем не менее, определение поэзии С. как служения "дьяволу" неверно, потому что с понятием о "дьяволе" связано представление о чем-то торжествующем и наслаждающемся. А этого-то и следа нет у С. Целый ряд грустных признаний дают картину безотрадной внутренней жизни поэта. "Моя душа подавлена великою тоской"; "грустно грежу, скорбь лелею, паутину жизни рву и дознаться не умею для чего и чем живу". В душе у него всегда "больные томления перед бедою"; его беспощадно гнетет "слепой судьбы неумолимость". Еще сравнительно лучший исход этой тоски - тупое безразличие: "Мы спокойны, не желающие, лучших дней не ожидающие, жизнь и смерть равно встречающие с отуманенным лицом". Гораздо чаще лирика С., подобно прозе его, прямой гимн смерти: "Предтечи смерти - увяданья с отрадой вижу я черты". К "ангелу мечты полуночной" он обращается с мольбою: "Знаю, я жизни и счастья не стою, о если б смертью повеял мне ты". Страх смерти надо в себе истребить: "Кто близкой смерти не боится, тот счастья высшего достиг", а посему "отдадимся могиле без спора, как малютка своей колыбели, мы и истлеем в ней скоро и без цели". Если уже держаться демонологии, то общее настроение и поэзии и прозы С. можно определить странным, по-видимому, областным, словом "недотыкомка", введенным в литературу С. "Недотыкомка серая" сродни Лиху, она "все вокруг вьется да вертится", она очертила вокруг поэта "погибельный круг", она его "истомила коварной улыбкой, истомила присядкою зыбкою". Образ "недотыкомки" получает особое развитие в полубредовом романе С. "Мелкий бес", герою которого - страдающему манией преследования Передонову - "недотыкомка" представляется "грязным, вонючим, противным и странным" существом; "дымная, многовидная", она мелко лжет, "визгливо хохочет" и, лишенная всего того блеска, с которым всегда связано понятие о демоническом, окутывает жизнь грязной, серой пеленой. С. себя сравнивает в одном из своих стихотворений с жалким подзаборным растением: "На серой куче сора, у пыльного забора, по улице глухой, цветет в исходе мая, красою не прельщая, унылый зверобой. В скитаниях ненужных, в страданиях недужных, на скудной почве зол, вне светлых впечатлений безрадостный мой гений томительно расцвел". От серости кучи сора его и тянет и к "царице радостного зла", и к "великой тишине" смерти. Эта тоска совершенно переиначивает общее впечатление от кошмарного творчества С. Пусть он и стал "по ту сторону добра", пусть даже творчеству его органически присуще прямое и неприкрытое мучительство (особенно яркое в учителе из "Червяка" и Передонове из "Мелкого беса"). Но глубокое страдание, которым отмечено все, что писал С., возбуждает и глубокое чувство сострадания к его безнадежно-гибнущему настроению. Декадентство часто хвастает и кичится своей порочностью. Этого дешевого кокетничанья и следа нет в истинно-скорбном, трагическом творчестве С.С. Венгеров.

В 15 лет сбежала из отчего дома в селе Никольское Новгородской губернии с Афанасием Бочкарёвым, за которого вышла замуж. Обосновались они в Томске. Когда супруг стал поколачивать молодую жену, Мария ушла от него к мяснику Якову Буку. В мае 1912 Бук был арестован по обвинению в разбойных нападениях и отправлен отбывать наказание в Якутск. Бочкарёва пешком последовала за ним в Сибирь, где они для прикрытия открыли мясную лавку, хотя на деле Бук промышлял в банде хунхузов. Вскоре на след банды вышла полиция, и Бука перевели на поселение в таёжный посёлок Амга.

Хотя Бочкарёва вновь последовала по его стопам, её суженый запил и стал заниматься рукоприкладством. В это время разразилась Первая мировая война. Бочкарёва решила вступить в ряды действующей армии и, расставшись со своим Яшкой, прибыла в Томск. Записать девушку в 24-й резервный батальон военные отказались и посоветовали ей идти на фронт сестрой милосердия. Тогда Бочкарёва отправила телеграмму царю, на которую неожиданно последовал положительный ответ. Так она попала на фронт. Поначалу женщина в погонах вызывала насмешки и приставания сослуживцев, однако её храбрость в бою принесла ей всеобщее уважение, Георгиевский крест и три медали. В те годы за ней закрепилось прозвище «Яшка», в память о её незадачливом спутнике жизни. После двух ранений и бесчисленных боёв Бочкарёва была произведена в старшие унтер-офицеры.

Бочкарева Мария Леонтьевна - биография

Название получил, по всей вероятности, от того, что Волга здесь делает угол. Кроме того, существует две менее вероятных версии: от того, что в этом месте выжигали угли, и от того, что сюда был переселён народ «угличей» с реки Углы, притока Днепра.

По данным археологических изысканий, поселение на месте угличского кремля существовало приблизительно с начала первого тысячелетия нашей эры с небольшим перерывом в районе V—VI веков.

Топоним Углич

А похоронен он на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге.

...................

Последнее пристанище Врубеля - подробнее

Цицерон - это не фамилия, а прозвище, и значит оно - «горошина». Плутарх предполагает, что кто-то из предков Цицерона имел раздвоенный нос, напоминающий горошину. Когда Цицерон вступил на политическое поприще, его друзья советовали ему даже сменить это смешное имя, на что Цицерон им ответил, что сделает его славнее, чем имена Скавров и Катулов. Он, будучи квестором и принося в дар храму чашу, вместо подписи нарисовал горох шутки ради.

Марк Туллий Цицерон

Альфонсо XII родился 28 ноября 1857 года в Королевском дворце в Мадриде.

...................

В наследие от Шестилетия демократии Альфонсу досталась Третья карлистская война. Дон Карлос, двоюродный брат Альфонса, к этому времени имел серьёзные позиции в стране. Особенно сильны позиции карлистов были, как обычно, на севере страны – в Наварре и стране Басков.

Подробнее об Альфонсе XII

Джонатан Свифт

Биография Джонатана Свифта работы Сергея Назарова.

...................

Мигель Примо де Ривера

Он принадлежал к семье известных в Хересе военных. Его дядя политик и военный Фернандо Примо де Ривера (Fernando Primo de Rivera) заслужил для своей фамилии пожалованный королём Альфонсо XII титул маркиза, Мигель Примо де Ривера был II маркизом де Эстелья (II marqués de Estella) и кроме этого ещё и VII маркизом де Собремонте (VII de Sobremonte).

...................

Мигель Примо де Ривера искренне и честно хотел возродить Испанию. Это аристократ, потомственный военный, не понаслышке знакомый со словом честь. Он просто не мог видеть, как разлагается его страна и изо всех сил старался привести её в порядок.

Мигель Примо де Ривера

Страшный убийца Торквемада

«Аутодафе», 1475 год. Аутодафе (акт веры) – означало сожжение на костре еретиков. Рисунок испанского художника Педро Берругвете.

Родился Томас Торквемада в семье служителя Доминиканского ордена Иоанна Торквемады, который участвовал в знаменитом Констанцском соборе, на котором посодействовал осуждению Яна Гуса.

...................

Многие считают Томаса Торквемаду настоящим фанатиков веры, совершившим все свои многочисленные преступления во имя бога. Но прослеживая его жизнь в этом можно усомниться. Во-первых, то, как он держался Изабеллы, был не самым последним участником её воцарения в Кастилии, всячески способствовал устроению брака с Фердинандом. Во-вторых, обязательная конфискация имущества у арестованных инквизицией.

Биография Великого инквизитора Испании Томаса Торквемады

С самого начала Изабелла не готовилась для управления Кастилией, предполагалось, что будет править линия старшего сына Энрике

...................

Она всегда умела добиться своего, безусловно, она выше Фердинанда. Вопрос только в том, что она далеко не всегда применяла всю свою силу и власть. Изабелла – очень противоречивая фигура, её невозможно оценить как-то однозначно.

Изабелла Католическая - биография на family-history.ru

Родился Игнатий Лойола 24 октября 1491 года в замке Лойола – во владении своих родителей, что в городе Аспейтиа, в провинции Гипускоа страны Басков. Происходил он из древнего и знатного рода, но обедневшего.

...................

Устав ордена Лойола написал лично, в 1540 году этот устав утвердил папа. Главные постулаты ордена – целомудрие, послушание, бедность и преданное служение богу и церкви, безропотное подчинение этой церкви и её главе папе. Строгая иерархия ордена не терпела никаких возражений стоящим выше в этой иерархии членам общества. Орден стал воинственным – защищал церковь от всех посягательств на её могущество.

Подробнее об Игнатие Лойоле - основателе ордена Иезуитов

История и генеалогия, биографии исторических личностей, культура и искусство.

Поиск и познание предков - одно из главных занятий моей жизни. Без этого, я уверен, никогда не сможешь понять себя. Проникнуть в историю своей семьи очень интересно, как и очень интересно изучать историю вообще.