Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Секреты русского благородства: чему учили в Институте благородных девиц

 

Многим известно, что основу женского образования в России заложила Екатерина II. Известно, что императрица отдала указ разработать проект Смольного института благородных девиц со своим уставом.

Воспитанниц в учебное заведение принимали с шести лет и обучали до 18. Опекуны девочки должны были подписать соглашение о том, что не потребуют возвращения ребёнка вплоть до совершеннолетия. Устав Смольного института благородных девиц отличался суровостью. Воспитанницы жили в соответствии со строгим режимом, а встречаться с родителями могли лишь по выходным и праздникам в присутствии начальницы.

Девушек набирали каждые три года. Если вдруг одна из девушек покидала институт, то её место никто не занимал. Было не принято принимать учениц со стороны, чтобы не потревожить сложившийся уклад.



Существовало четыре класса по возрастам, для каждого из которых была своя форма. С 6 до 9 лет носили коричневую, с 9 до 12 — голубую, с 12 до 15 — серую, а с 15 лет и до выпуска носили белую форму. Первый класс делился на четыре части (каждой давалась своя учительница). Девочки-малышки учились танцевать, вязать и шить. Изучали Закон Божий и катехизис, правила хорошего тона, русский и иностранный языки, арифметику, рисование, музыку вокальную и инструментальную. Во втором классе к числу изучаемых предметов прибавляется география, история и домоводство.Также полагалось научиться навыкам самообслуживания, таким как содержание в порядке своих волос и одежды.

С начала третьего класса девушкам предстояло познакомиться с основами гуманитарных наук, таких, как язык, литература, история. Кроме того, воспитанницам преподавали историю архитектуры и геральдики. Уже на третьем году обучения воспитанницы учились ведению хозяйства, контролю кухни, составлению смет и шитью. Воспитанницы пробуют себя в писательстве, а затем и в театральном искусстве.

И, наконец, в выпускном классе завершается изучение Закона Божия и остальных наук, через повторение и закрепление. Особое внимание уделяется практической деятельности по ведению хозяйства — девушки ведут запись расходов, ведут переговоры с поставщиками товаров, оценивают качество последних и производят расчёты и помогают учительницам в воспитании младших детей. Всё это призвано дать девушкам навыки и умения, которые пригодятся им в дальнейшей жизни, «в каком бы состоянии им жить ни случилось».

 

Чтобы закалить волю и характер и не привыкать ко всевозможным излишествам, питание в институте было крайне бедным. Пример меню Института благородных девиц во второй половине XIX века: утренний чай с булкой, на завтрак кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон, в обед жидкий суп без мяса, на второе — мясо из этого супа, на третье — маленький пирожок и вечерний чай с булкой. В период постов меню становилось ещё беднее. На завтрак предлагали шесть маленьких картофелин, или три средних, с постным маслом и кашу-размазню, в обед был суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, прозванной голодными институтками «мертвечиной», и постный пирожок.

Кроме того, Устав требовал от каждой воспитанницы развитие  определённых черт характера. Девушки должны были проявлять кротость, но при этом обладать непринуждённой весёлостью. От учениц требовали сохранения превосходного достоинства и благоразумия.

Более всего в Училище не поощрялись праздность и безделье. С самого юного возраста девиц приучали к чтению книг на русском и иностранных языках. Учителя мужского пола или мастера, привлекаемые в случае нужды к преподаванию в Училище, ведут уроки строго в присутствии учительницы или надзирательницы, не отклоняясь от темы занятий. Интересно отметить, что в «штатном расписании» Училища числятся по 5 священников и дьяконов.

На первый взгляд может показаться, что воспитанницы жили в заточении и не были знакомы со светом. По воскресеньям в институт приезжали дамы из общества и молодые люди. Воспитанницы давали концерт, разыгрывали спектакль, или же время посвящалось просто приятному разговору. Время от времени проводились балы, на которые приглашали кадетов.

К поведению девушек старших классов предъявлялись серьёзные требования. Ученицы должны были проявлять безупречную хозяйственность и демонстрировать всё то, чему их учили. Девушки не должны быть скучны, но и чрезмерная импульсивность также не приветствовалась.

Итогом всего обучения был публичный экзамен, в котором лично принимали участие члены императорской семьи. При выпуске всем девушкам выдавались аттестаты. При Екатерине II «шифр» — золотой вензель в виде инициала императрицы — получали шесть лучших учениц, при Марии Фёдоровне — десять. Лучшие воспитанницы получали службу при дворе, некоторые становились фрейлинами.Прославляемая в Уставе Училища правая вера, радостный осмысленный труд, всестороннее практическое образование и доброжелательное отношение к людям без разбора их достоинств — это те уроки жизни, которые дали целую плеяду русских женщин — носительниц высоких идеалов чистоты, благородства, человеческого достоинства, веривших в то, что эти идеалы осуществимы, несмотря на все тяготы жизни. Ведь не случайно, что потом именно из «смолянок» вышли жены декабристов, без колебаний отравившиеся за своими мужьями на каторгу в Сибирь. Возник образ русской женщины, в котором находили потом свое вдохновение Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой.

 

 

 

http://ruinformer.ru/page/sekrety-russkogo-blagoro...-v-institute-blagorodnyh-devic

 

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

• 0

• Блог
• Каталог
• О мастерской
  •  
  •  
  •  
  •  
  •  
•  

•  
•  
•  

LP Новости

Царственные рукодельницы России: творчество семьи Романовых

Хотим рассказать о царственных рукодельницах эпохи Романовых.

Мастерская Евдокии Стрешневой, жены Михаила Федоровича

Здесь самое время  вспомнить, что царевна Софья, сводная сестра Петра I, хотя и мечтала править Россией, а вышивальное дело никогда не забрасывала. Собственноручно вышила целый ковер, который расстелила подле царских кресел в Московском Кремле отцу своему Алексею Михайловичу.

Предположительно мастерская Натальи Нарышкиной

Мария Ильинична Милославская, жена Алексея Михайловича

 

Мастерская Марии Ильиничны

Мастерская Марии Ильиничны

Работа царевны Софьи Алексеевны

В музейных собраниях можно найти работы цариц, спутниц царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича.

Они были русскими людьми и к традиционному рукоделию были приохочены с детства, но вот посмотрите на лоскутное одеяло, сработанное руками Марты Скавронской, в крещении Екатериной, любимой женой Петра I. Простая девушка не владела традиционными техниками вышивки и золотного шитья, зато ее сердцу было близко рачительное лоскутное шитье, хотя оно и было исполнено из дорогих тканей.

Екатерина I

Лоскутное одеяло работы Екатерины I

Надо сказать, что и сам Петр с великой охотой занимался ремеслами, в юности любил плотничать, а к зрелым годам показал себя как отличный токарь.

Токарный станок Петра

Выжигание его работы

стул из древесины груши работы Петра

Анна Иоановна, не отличавшаяся ни умом, ни добротой, ни широтой мысли, тоже, в обыкновенные дни, когда не было при дворе приемов, любила проводить в комнатах своего любимца Бирона или у себя в спальне, среди шутов и приживалок. Надев капот из турецкой материи небесно-голубого или зеленого цвета, предпочитаемого ею другим цветам, и повязав по-мещански голову красным платком, вышивала на пяльцах с женою Бирона, с которой была очень дружна.

Мне ничего не известно о том, насколько искусна в рукоделии была  дочь Петра Елизавета, но вот ее Великая преемница Екатерина II, рукодельничать очень любила.

Екатерина II

Будучи от природы человеком великодушным и сердечным, она в быту была довольно скромна, украшений не носила, одевалась без помощи горничных, могла даже собственноручно затопить печь, если истопник задерживался. Она мастерски «шила по канве», вязала на спицах, а самое интересное, что Екатерина любила гравировать, точить по кости, дереву и янтарю. Когда после обеда императрица обыкновенно принималась за рукоделие, кто-то из придворных обязательно читал ей вслух. Но самое забавное, что Екатерина показала себя в качестве кутюрье. Так для любимых подданных государыня разработала покрой русского платья, которое вынуждены были носить при ее дворе.

Она также придумала для шестимесячного цесаревича Александра особый костюмчик, выкройку которого у нее просили для собственных детей прусский принц и шведский король.

Фасон детского костюма Александра стал очень популярен в Европе. Вот что писал о событиях 1778 года неизвестный автор записок: «Как ныне вдовствующая королева Шведская, супруга Густава III, была беременна нынешним королем, то Императрица послала такое заготовление (детское приданое) в Стокгольм и присовокупила к тому одетую куклу в рост ребенка, дабы показать, как надлежит одевать детей à l’anglaise». Сохранившийся в Швеции костюм легко идентифицировать с собственноручным эскизом Екатерины II.

Вторая невестка Екатерины, Мария Федоровна тоже преуспела в занятиях ручным трудом. Помимо рукоделия (шитья и вышивания), она рисовала, лепила из воска, вытачивала на собственном токарном станке изделия из янтаря и слоновой кости, и даже занималась гравировкой по металлу и резьбой по камню. А кроме того она весьма преуспела в медальерном искусстве.

Камея работы Марии Федоровны

Камея работы Марии Федоровны

Медаль работы Марии Федоровны

Мария Федоровна перед Екатериной Великой

При этом она проявила незаурядный талант: ее резцу принадлежат камеи с портретами членов царственной семьи; «камея-портрет Екатерины II, выполненная в апреле 1789 года в двуслойном стекле (молочном и “сердоликовом”)». А также медаль к шестидесятичетырехлетию Екатерины II; медаль на коронацию Павла I и медаль «Избавитель народов», посвященная Александру I, по случаю победы над Наполеоном.

Камеи работы Марии Федоровны

Екатерина II высоко ценила способности Марии Федоровны: «Трудно, любезная дочь моя, вырезывать медали лучше вас. Вы, таким образом — чего доброго — отобьёте хлеб у работников монетного двора».

Медаль «Освободитель народов» работы Марии Федоровны

Вышивальный столик Марии Федоровны с вышитой ею крышкой

И ее царственная тезка, жена Императора Александра III, Мария Федоровна (урожденная Мария Дагмар), тоже была одаренным человеком. Был несомненным ее живописный талант.

Портрет кучера Федора

Скряга

Но, пожалуй, только семья последнего Императора России сделала ручной труд символом служения Родины и обществу.

Так фрейлина и подруга Императрицы Анна Танеева рассказывает: «Воспитанной в Англии и Германии императрице не нравилась пустая атмосфера петербургского света, и она все надеялась привить вкус к труду. С этой целью она основала Общество рукоделия, члены которого — дамы и барышни обязаны были сработать не менее трех вещей в год для бедных. Сначала все принялись за работу, но вскоре, как и ко всему, наши дамы охладели, и никто не мог сработать даже трех вещей в год. Идея не привилась. Невзирая на это государыня продолжала открывать по всей России дома трудолюбия для безработных, учредила дома призрения для падших девушек, страстно принимая к сердцу все это дело… Кроме упомянутых мной учреждений, государыня основала в Петербурге школу народного искусства, куда приезжали девушки со всей России обучаться кустарному делу. Возвращаясь в свои села, они становились местными инструкторшами. Девушки эти работали в школе с огромным увлечением. Императрица особенно интересовалась кустарным искусством; целыми часами она с начальницей школы выбирала образцы, рисунки, координировала цвета и так далее. Одна из этих девушек преподавала моим безногим инвалидам плетение ковров. Школа была поставлена великолепно и имела огромную будущность…»

На благотворительной ярмарке в Ливадии

Работа Алекссандры Федоровны

Царские дети полностью разделяли бескорыстные материнские труды, направленные на помощь людям. Так было и в мирное время и в тяжкие дни Русско-японской и Первой мировой войн. Залы Зимнего Дворца ее величество обратила в мастерские, собрала сотни знатных дам и девиц, организовала рабочую общину. Сама неутомимо работала, и все дочери брали с матери пример, усердно шили и вязали, не исключая и великую княжну Ольгу Николаевну, не любившую рукодельничать. Только одно Харбинское депо получило от Зимнего Дворца до двенадцати миллионов разных вещей. «Августейшая семья не ограничивалась денежной помощью, но жертвовала и своими личными трудами, — свидетельствует инок Серафим (Кузнецов) в книге «Православный царь-мученик». — Сколько руками царицы и дочерей было вышито церковных воздухов, покровов и других вещей, рассылаемых военным, монастырским и бедным церквам. Мне лично приходилось видеть эти царские подарки и иметь даже у себя в далекой пустынной обители». Александра Федоровна писала государю во время Первой мировой войны: «Выставка-базар действуют очень хорошо. Наши вещи раскупаются прежде, чем они появятся; каждой из нас удается ежедневно изготовить подушку и покрышку».

8-летняя Анастасия Романова за вязанием покрывала

Тут я не могу не упомянуть еще об одном аспекте служения царицы и царевен, который не первый взгляд не имеет отношения к рукоделию – это работа супруги и дочерей императора в качестве медицинских сестер. В то время это оказалась начинанием неслыханным, вызвавшим изумление и нарекания в светском обществе. Было совершенно непонятно, зачем императрице это нужно. Ее обвиняли в лицемерии, и желании прославиться. Но смотрите сами — вставали государыня и ее старшие дочери рано, ложились иногда в два часа ночи. Когда прибывали санитарные поезда, императрица и великие княжны делали перевязки, ни на минуту не присаживаясь с 9 часов иногда до 3 часов дня. Во время тяжелых операций раненые умоляли государыню быть рядом, умирающие просили ее посидеть возле кровати, подержать им руку или голову, и она невзирая на усталость успокаивала их целыми часами.

Царица и княжны в госпитале

Свидетельство Анны Танеевой: «Я видела русскую императрицу в операционной госпиталя, державшей склянки с эфиром, подающей простерилизованные инструменты, помогающей при самых трудных операциях, принимающей от хирургов ампутированные конечности, убирающей пропитанные кровью и даже кишащие паразитами бинты, выносящей все эти запахи, зрелище и агонию в самом ужасном на земле месте — в военном госпитале во время войны. Она делала свою работу с тихим смирением и неутомимостью человека, которому Бог предназначил это служение. Татьяна (княжна) была почти такой же верной, как и ее мать, и жаловалась только, что из-за молодости ее освобождают от самой трудной работы. Императрицу ни от чего не освобождали, и она сама этого не желала»

Работа Алекссандры Федоровны

Так продолжалось, пока позволяло здоровье. Пишет Семен Павлов, офицер пулеметной команды 10-го Кубанского пластунского батальона: «С приездом Высочайших Особ в  лазарете начиналась трудовая  жизнь – перевязки и операции. После Своей болезни Государыня редко принимала участие в этих работах. Обыкновенно она привозила с собой какую-нибудь работу, чаще всего вышивку. Садилась около особенно тяжело раненого и, занимая его разговором, одновременно вышивала. В этих вышивках сказывался большой и тонкий вкус Государыни: я редко видывал такую искусную вышивальщицу. Особенно хорошо вышивала Государыня цветной гладью – это были настоящие художественные работы».

Вышивка бисером

Столик и приспособления для вышивки бисером

Надо сказать, что до самого последнего дня руки императрицы и великих княжон были заняты рукоделием, которое помогало им и в радости, и в самые тягостные дни и минуты жизни.

Схема вышивок

Схема вышивок

Источник 

Апрель 12, 2017/Теги: История, Рукоделие

https://lovelypuppets.ru/blog/tsarstvennye-rukodel...ii-tvorchestvo-semi-romanovyh/

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

 

• Новый номер
• Рубрики
• Архив номеров
• Приложения к Московскому журналу
• Авторам

Подписаться

• 21.06.2017
• Из истории медицины в России
• Автор М. Карабанова

Лазарет императрицы

 

Лазарет императрицы

№ 05 ( ) МАЙ 1999

В
конце прошлого века лучшая, граничащая со старинным парком часть самого
крупного из удельных царских имений — Массандры — была дарована под
санатории, в основном для туберкулезных больных. Первым, возведенным в
память Александра III, владело Ялтинское благотворительное общество.
Императрица оплачивала содержание и лечение в нем одной больной. Крупный
взнос (25 тысяч рублей) был сделан ею же на строительство санатория
Морского ведомства, получившего ее имя. Третий, в память 300-летия
царствующего Дома, предназначался для неимущих офицеров.
По замыслу
императрицы Александры Федоровны, почетного лейб-медика Евгения
Сергеевича Боткина (расстрелян в 1918 году вместе с царской семьей) и
старшего врача Ливадии Василия Яковлевича Пантюхина предполагалось
построить здесь еще и больницу, оснащенную по последнему слову медицины,
— для семей работников Ливадийского и других удельных крымских имений.
Место,
при въезде в Ливадию, подыскал Е.С.Боткин, которому императрица
поручила руководство и контроль за строительством. Проект, выполненный
архитектором имения Г.П.Гущиным, предусматривал просторное, на мощном
цоколе, здание, два крыла которого сходились в центре — к домовому
больничному храму с высокой главой. Второй этаж целиком отводился
операционному отделению — с паровой дезинфекцией, пароформалиновой
камерой, рентгеновским аппаратом последнего выпуска, автоклавами,
электролифтами. В новую больницу из старой намеревались перевести
амбулаторию, родильное отделение, аптеку и другие службы. Старший врач
Пантюхин и начальник ливадийской электростанции Легович загодя
знакомились с оснащением лучших клиник в Петербурге и Москве. В апреле
1914 года по распоряжению царя, не дожидаясь приезда его с семьей для
участия в закладке, приступили к строительству. Место второго врача
имения и хирурга будущей больницы предложили Н.Г.Стойко. Николай
Георгиевич — крымчанин, родился в Симферополе в 1881 году, учился в
здешней мужской гимназии. Его отец служил управляющим у крупного
винопромышленника Стахеева. В семье было пятеро детей. Все трое сыновей
стали врачами, одна из дочерей — акушеркой. Студентом медицинского
факультета Новороссийского университета приезжая на летние каникулы к
родным в Ялту, Николай Георгиевич работал в клинике известного крымского
хирурга А.А.Галузевского, в детском санатории доктора Лапидуса, а также
принимал больных в собственном скромном кабинете, который открыл для
него в своем доме на Аутской улице его тесть А.И.Барильо. По окончании
курса Стойко был оставлен ординатором при университетской клинике
госпитальной хирургии, где за несколько лет приобрел изрядный опыт,
обобщенный в работах: «О вывихах сухожилий», «О разрывах сухожилий», «О
поздних осложнениях хлороформного наркоза», «Об изменениях вязкости
крови».
Однако Николая Георгиевича не переставало тянуть в родные
края, и в конце концов он с женой, французской подданной, и двумя детьми
возвращается в Крым. Стойко с головой погружается в медицинские заботы
по имению. Строительство новой больницы шло успешно, но август
четырнадцатого года круто изменил планы Стойко. В первые же дни войны он
уходит в ополчение, стремясь попасть ближе к фронту «для большего
усовершенствования по специальности». Его направляют в хирургический
госпиталь.
Курорты Крыма в спешном порядке переоборудуются в
лазареты. Санаторием для раненых становится прекрасное имение
Кучук-Ламбат. Дворец в Массандре — свою летнюю дачу — императрица жалует
больным и раненым сестрам милосердия. В Нижней Массандре спешно
закладывают еще один санаторий — для выздоравливающих офицеров и
фронтовых отпускников. Два лазарета подготовлены в Ливадии. По примеру
царской семьи и другие владельцы свои виллы, особняки и скромные дачи в
Мисхоре, Алупке, Гаспре, Симеизе, Евпатории, Феодосии передают Красному
Кресту.
С началом войны В.Я.Пантюхин срочно был вызван в Петроград.
Он телеграфирует оттуда: «»Ее Величество изволила выразить желание об
ускорении работ, предназначив новую больницу для раненых и больных
офицеров и нижних чинов, мансардное же помещение — для больных сестер
милосердия». Строительство лазарета форсировали, а тем временем
запасались всем необходимым: санитарными автомобилями, медицинскими
инструментами, медикаментами, теплой одеждой. Молочное стадо имения
увеличили в расчете на раненых. С фронта были отозваны машинисты
Ливадийской электростанции, которая должна была обеспечить бесперебойную
работу операционных. Подбирали и готовили персонал. Больничной церкви
во имя великомученика и целителя Пантелеймона императрица прислала
иконы.
11 апреля 1916 года лазарет, получивший ее имя, был освящен.
Н.Г.Стойко вернулся из действующей армии. Раненых на южный берег
доставляли автомобилями и пароходами из Севастополя, где заканчивалась
железнодорожная ветка. Крымские медики применили испытанную схему
специализации госпиталей по характеру ранений, предложенную еще
Н.И.Пироговым в Крымскую кампанию 1854-1855 годов. Новый ливадийский
лазарет взял на себя самых тяжелых пациентов.
После отречения Николая
II наступили перемены. В марте 1917 года Ливадия была
национализирована. По февральской амнистии из тюрем и ссылок хлынули на
волю заключенные. Политический Красный Крест, руководимый В.Н.Фигнер и
Е.П.Пешковой, организовал для освободившихся политкаторжан, больных
туберкулезом, несколько санаториев в Крыму. Тот, что разместился в
Свитском дворце в Ливадии, был самым крупным. Возглавлял его ялтинский
врач В.Е.Вайнштейн.
В России в начале века ежегодно заболевало
туберкулезом не менее полумиллиона человек. В 1910 году она вступила в
Международную Лигу по борьбе с туберкулезом, став ее двадцать седьмым
членом. Ялтинское отделение было одним из самых деятельных: амбулатории,
приюты, бесплатные столовые, кружечные сборы в ежегодные Дни белого
цветка — все это сумели сохранить даже в трудное военное время.
Ялтинские врачи незадолго до войны представили в земское собрание план
создания на Южном берегу Всероссийской здравницы. За образец была взята
Германия, где благодаря обширной сети санаториев за короткий срок
туберкулез был значительно потеснен. Там же, в Германии, в 1911 году
врач Зауэрбрух впервые применил при лечении туберкулеза хирургический
метод тотальной торакопластики.
Именно эту операцию и рискнули
повторить крымские врачи, хотя более неблагоприятную ситуацию трудно
было представить. В июле 1917 года под руководством и при
непосредственном участии В.Е.Вайнштейна в санатории ? 55 в Ливадии,
бывшем лазарете императрицы, была сделана первая тотальная
торакопластика по Зауэрбруху. Политкаторжанка, перенесшая эту операцию,
еще двадцать лет спустя была жива и клинически здорова. Оправдался
расчет и на климат. Менее чем за полтора года (1917-1918), по
свидетельству Стойко, было выполнено два десятка подобных операций.
Между
тем революционный пожар перекинулся из Севастополя в Ялту. Крейсер,
пришедший в ночь с шестого на седьмое января 1918 года, превратил эту
ночь в варфоломеевскую. В лазаретах в Ливадии расстреливали раненых
прямо на больничных койках. Чудом, только благодаря аресту избежал той
же участи Стойко.
Все это время Ливадийский лазарет переходил из рук в
руки. Самым продолжительным был период, когда он оказывал лечебную
помощь Добровольческой армии. Казалось, не будет конца исполосованным
шашками мальчикам на операционных столах… Лечение туберкулеза
хирургическим путем отложили до лучших времен.
Волна за волной люди
эмигрировали. Как за себя переживали в лазарете за Стойко, чья жена, не
поменявшая подданства, вынуждена была вместе с детьми покинуть Крым.
Согласно
декрету «Об использовании Крыма для лечения трудящихся»,
обнародованному 21 декабря 1920 года, первая партия (преимущественно
красноармейцы) численностью в пять тысяч человек должна была прибыть
немедленно, за ней — следующая, в двадцать тысяч. Американские
предприниматели предложили Советскому правительству сдать им ялтинский
курорт в аренду сроком на 24 года, но правительство категорически решило
справиться своими силами. Первый санаторий из намеченных четырнадцати
сумели открыть уже через десять дней — на Поликуровском холме в
Массандре. Шестым по счету 19 февраля 1921 года принял больных санаторий
в Ливадии — на 120 мест, с лечебным профилем «легочная хирургия».
Старшим врачом был назначен освобожденный из-под ареста Н.Г.Стойко.
На
исходе более или менее благополучного первого курортного лета в Крым
хлынула масса туберкулезных больных. Перенаселенность и голод превратили
жизнь ялтинцев в борьбу за выживание: каждый свободный клочок земли в
санаториях превратили в огород, бригады, составленные из больных, ловили
в море хамсу, собирали в лесу шиповник, грибы. Многие медики сами
заболели туберкулезом.
В это время Н.Г.Стойко и Л.С.Киш,
возглавлявший медицинскую часть Управления курортами, возобновили
единичные легочные операции в Шестом санатории в Ливадии и в
хирургической клинике Института туберкулеза, который был открыт в Ялте в
1922 году.
С НЭПом пришла возможность плановой хирургической работы.
Был сделан капитальный ремонт, куплены новая мебель и оборудование,
одежда для больных. Курорты перешли на хозяйственный расчет. Вскоре
бывший Шестой санаторий стал ведущим в Ливадии. Здесь были прекрасные
помощники-ординаторы Полетаева и Сандлер, медицинские сестры и сиделки
Делла-Вос, Соколова, Роттердамская, Мартынова. А.И.Абугова вспоминает,
что Стойко пригласил ее, молодого врача одной из харьковских клиник,
работать в санатории, когда она приехала в Крым отдыхать. С ней остался и
ее муж — А.Г.Гильман, вместе со Стойко занимавшийся торакопластикой и
торакокаустикой, френикоэкзересом и другими операциями. Гильман стал
известным профессором, создал свою школу.
Вот что рассказывала о
применявшихся здесь методах лечения врач М.И.Ключевич: «Я тогда работала
в крестьянском санатории в Ливадии. Меня и моих коллег оторопь брала,
когда мы приходили к Стойко и видели распахнутые зимой двери палат,
закутанных больных на балконах, «воздушные ванны» и гимнастику на
сквозняках, морские купания до осени. Вот разве что с солнцем они были
осторожны. Кроме того, это был какой-то оазис добра и доверия.
Туберкулеза тогда еще боялись не меньше чумы. Но там не было стены между
больными и врачами. Я часто видела Николая Георгиевича где-нибудь на
скамеечке в парке беседующего с больными, и понимала, что все это —
поразительные результаты, удивительная атмосфера — идет от него,
настоящего русского интеллигента…»
Стены бывшего лазарета выдержали
страшное крымское землетрясение 1927 года. В цокольном этаже продолжали
оперировать, пока санаторий не эвакуировали в Кисловодск. Тогда же
покинул Крым и Стойко, организовав вскоре в Центральном институте
туберкулеза в Москве хирургическое отделение. На 3-м Всеукраинском
съезде хирургов в Днепропетровске он доложил итоги десятилетнего
хирургического лечения туберкулеза в крымском санатории (52
торакопластики и 117 френикотомий). Его сообщение стало сенсацией. К
этому времени оперировать по методу торакопластики начали уже в
Харькове, Москве, Одессе, Ленинграде, но таких результатов, когда люди
после операции возвращались даже к шахтерскому труду, не было ни у кого.
В Подмосковье Николай Георгиевич имел возможность сравнить: каждый
случай здесь отнимал времени и сил втрое больше, чем в Крыму, результаты
же были несопоставимы. И он пришел к окончательному выводу о важности
климатического фактора в хирургическом лечении туберкулеза.
К
середине 30-х годов санаторий ВЦСПС ? 2 (так назывался теперь
ливадийский лазарет) был признан одним из ведущих центров хирургии
легочного туберкулеза в стране и объявлен здравницей всесоюзного
значения. К концу десятилетия «операции отчаяния», как называли
торакопластику, здесь давали клиническое выздоровление в 83,5 процентах
случаев, а по показателям смертности после операции наименьшую цифру в
мире — около одного процента.
«Николай Георгиевич приезжал каждое
лето в Крым, — рассказывала врач А.И.Абугова. — Клиника у нас или
санаторий — спрашивали мы его, а он нас успокаивал, чтобы работали, не
обращая ни на что внимания. На наше счастье, курортное управление
поддерживало эксперименты, и мы создавали новые методики и разработки по
климатическому лечению, трудовой терапии, лечебной гимнастике. У нас
была прекрасная библиотека, массовик-затейник, который не давал больным
падать духом, появились фото- и драматическая студии, джаз, струнный
оркестр, художественная галерея. К нам приезжали гости — папанинцы,
челюскинцы, писатели…»
Видимо, лазарету императрицы на роду было
написано и закончить свое существование военным лазаретом. В первые
месяцы Великой Отечественной войны санаторий ВЦСПС ? 2 принял раненых, а
осенью, при отступлении советских войск, его взорвали: образцовый
госпиталь, каким он являлся, не должен был достаться врагу. В
пятидесятые годы, разобрав руины и высвободив вполне уцелевший цокольный
этаж, надстроили над ним скромное здание школы-интерната. Дети лечатся
здесь и теперь. Напоминание о прошлом — фонтанчик с надписью:
«1914-1916» — годы строительства лазарета императрицы.

http://mosjour.ru/2017061417

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Я

 

История шляпы в России Опубликовано 19.02.2013 XVII векhttps://wiki.wildberries.ru/things/hats/%D0%B8%D1%...%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8 •    Мужские шляпы На Руси шляпы появились в 1630-е годы. Их закупали для царского двора и офицеров регулярных полков. Популярны были шляпы из фетра и войлока, самыми дорогими были модели, свалянные из бобрового пуха. В армии по головному убору, надетому на командира, могли ориентироваться солдаты. Так, в 1678 году генералы Матвей Кровков и Аггей Шепелев шли в атаку на позиции янычар впереди дивизий, подняв свои шляпы на шпагах. В гражданском обществе XVII столетия шляпы не были распространены. XVIII век •    Мужские шляпы В самом начале XVIII века Петр I велел своим подданным сменить традиционные шапки на европейские шляпы. В 1701 году царь издал указ «О делании шляп из бобрового пуху и из заячьей шерсти, и о не отпуске за море бобрового пуху». В России самым крупным производителем этих головных уборов стал Шляпный двор в Москве, однако производства существовали и в других городах. Поля шляп сначала поднимали с одной стороны, затем стали подворачивать с нескольких. В 1706 году Петру I были представлены шляпы Преображенского полка. Они были сделаны «на четыре угла», т. е. поля были приподняты с двух сторон. Царь приказал в соответствии с модой («по обычаю») загибать поля «на три угла». Но на гравюрах начала 1710-х годов поля лишь немного отогнуты наверх и не всегда с трех сторон. Треуголками, в которых с трех сторон к тулье плотно притянуты поля, шляпы стали уже позднее. Поля треуголки могли быть приподняты, но не касались тульи, могли касаться верха тульи своим краем или могли плотно прилегать к тулье по всей ее высоте. Наиболее распространенной была шляпа, которая выглядела как равносторонний треугольник. В 1709 году на Ярославском шляпном дворе подкладку головного убора изготавливали из черной льняной крашенины. Поля шляп в те времена обшивали по краям шерстяной тесьмой, сукном, металлизированным галуном, но, судя по записям мундирной канцелярии 1708-1709 годов, они могли оставаться и не обшитыми. Из двенадцати полков, получивших шляпы, только три имели белый галун на шляпе. В журнале барона Гизена записано, что в 1703 году гвардейцы маршировали в немецких шляпах «с обложенным кружевом». В 1706 году в семи ротах Преображенского полка поля шляп обшивали сукном «из гнилых кафтанов», а в остальных ротах — специально доставленным из Смоленска сукном. Позднее высота шляпы стала говорить о социальном статусе ее владельца. Ширина полей в XVIII веке не регламентировалась. Петр I носил шляпы как с широкими, так и с узкими полями. С.А. Летин писал о ширине от 13 до 16 см. Размер полей также мог зависеть от высоты тульи, т. к. шляпную болванку формировали из единого куска фетра. Чем больше материала уходило на тулью, тем меньше оставалось на поля. Во второй половине века в Европе появились шляпы «а-ля Рамильи» («a la Ramillies»). Заднее поле этой модели было высоко поднято, а два передних составляли более тупой приподнятый угол. Изображение такой шляпы сохранилось на образцовых рисунках конца 1720-х и на одном из портретов Петра I. Широкое распространение «а-ля Рамильи» получили во второй половине XVIII века и постепенно развились в двууголку. В России в XVIII веке также были популярны шляпы-грешневики (гречники, черепники), формой напоминавшие цилиндры. Их валяли из овечьей шерсти, как и валенки, а формовали на горшках, в которых варили гречневую кашу, откуда и появилось название головного убора. В конце XVIII века Великая французская революция изменила настроения многих социальных слоев Европы. Опасаясь «экспорта революции», Павел I в 1797 году издал указ, запрещающий ношение круглых шляп: «Чтобы кроме треугольных шляп и обыкновенных круглых шапок, никаких других никто не носил». За нарушение предписания подданные наказывались битьем по голове. •    Женские шляпы В первой половине XVIII века женщины носили пышные прически и парики, защищая их разнообразными чепцами. Женские шляпки вошли в моду только во второй половине столетия. Сначала их носили только дамы из высшего общества. Императрица Екатерина II на нескольких портретах изображена в шляпке, надетой к костюму для охоты или верховой езды. В экспозиции Алмазного фонда России представлена шляпка куклы Пандоры из золота, украшенная бриллиантами, рубинами и изумрудами. Она является образцом модного головного убора 1770 годов. Журналы мод появились в России уже в конце столетия, а до этого придворные дамы выбирали наряды, ориентируясь на разодетых по последней моде кукол Пандор. XIX век •    Мужские шляпы В ХIХ веке мужские головные уборы претерпели существенные изменения. Э. Фукс связывал их с личностью Наполеона: «…победители возненавидели когда-то столь популярную треуголку, символ его могущества, и аристократы, дипломаты и все войско чиновников стали носить цилиндр. Цилиндром украшали свои почтенные головы также все те, кто хотел продемонстрировать свои консервативные и легитимистические убеждения». В начале XIX века популярной была двууголка, которую в России называли Веллингтоном. Наряду с кивером, она была официальным головным убором офицеров русской армии с 1803 по 1845 год. По кокарде и плюмажу, ширине и фасону галунов на бортах шляпы различались чины. Генерал-адъютант князя А.С. Меншикова на портрете Д. Доу (1826) изображен в двууголке с генеральским плюмажем из черных, оранжевых и белых петушиных перьев. Углом вперед двуугольную шляпу надевали представители императорской свиты. Также эту шляпу носили офицеры Генерального штаба, адъютанты, инженеры. В качестве элемента военной формы и парадного костюма чиновников двууголка просуществовала в России до 1917 года. В 1820 году в России модным стал боливар – цилиндр с широкими полями. Эта высокая шляпа была очень популярна среди российских дворян в период с 1821 по 1823 год: «…все щеголи того времени носили свои цилиндры не иначе как с широкими полями á lа Боливар». (Касьян Касьянов. «Наши чудодеи. Летопись чудачеств и эксцентричностей великого рода», 1875). К 1825 году мода изменилась: «Черные атласные шляпы, называемые Боливаровыми, выходят из моды; вместо них носят шляпы из белого гроденапля, также с большими полями». («Московский телеграф», 1825). Постепенно цилиндр и боливар стали символами аристократии и буржуазии. Владимир Набоков в романе «Дар» писал, что в 1863 году заключенным в Петропавловской крепости разрешали иметь собственный головной убор, но при условии, что это не цилиндр. Этот вид шляп был популярен в течение столетия и вышел из моды только к Первой мировой войне. В 1832 году Николай I издал указ о присвоении дворянам формы Министерства внутренних дел, включавшей фуражку – форменный головной убор с низкой тульей, красным околышем и кокардой над козырьком. Цвет головного убора, шитье, пуговицы и кокарды регламентировались согласно ведомствам, что позволяло по фуражке определить социальное положение и место службы человека. В 1833 году в моду вошла шляпа «Дорсей» — разновидность цилиндра, названная в честь законодателя моды графа д’Орсея (1801 — 1852). Газета «Молва» поместила на свои страницы описание: «Называют шляпы д’Орсей те, которые не так высоки и весьма подняты с боков». Поля головного убора спереди и сзади отгибались вниз, а с боков были сильно подняты вверх. В том же году популярным стал «ловлас» или «ловелас»: «Показались новые мужские шляпы, называемые á la Lovelas, тулья весьма низкая, а края широкие» («Молва», 1833). Такие головные уборы, названные именем циничного сердцееда, героя романа С. Ричардсона «Кларисса Гарлоу», носили преимущественно неженатые молодые люди. В начале 40-х годов стала популярна жесткая шляпа с узкими полями и низкой тульей, названная в честь изобретателя дагерротипа Л.-Ж. Дагера (1787 — 1851). Примерно в то же время появилась мягкая фетровая шляпа с высокой сужающейся тульей и большими опущенными полями — «калабреза». Она приобрела статус символа недозволенных умонастроений, так как название шляпы было связано с Калабрией — итальянской провинцией, откуда родом были многие повстанцы в отрядах Дж. Гарибальди. До 60-х годов XIX века в мужском костюме были популярны восточные мотивы. В домашней обстановке, принимая близких друзей, светские молодые люди носили феску — небольшую, чуть сужающуюся кверху шляпу без полей, обычно украшенную кистью из золотых нитей. В романе Н.А.Некрасова и А.Я.Панаевой «Мертвое озеро» встречается такое описание: «Ему отворил человек лет тридцати в утреннем костюме — в халате с шелковыми кистями, в красной феске и шитых золотом туфлях». С 70-х годов XIX столетия в журналах мод фески или архалуки уже не появлялись. В 1885 году появились студенческие фуражки. Студенты не отказывались от них даже после обучения. Чиновники низших рангов носили фуражки даже зимой. Драматург П.П. Гнедич в воспоминаниях о детстве писал: «Их фуражки с кокардой в зимнее время были на вате и даже с ушами; под мышками были вытертые, побелевшие кожаные портфели. Это бегали Акакии Акакиевичи, Кувшиные рыла, Яичницы и Подколесины». После отмены крепостного права некоторые русские крестьяне стали заниматься производством и продажей соломенных шляп. «Вятские губернские ведомости» в 1889 году перепечатали заметку из «Волжского вестника»: «…здесь кустари в основном занимаются выделкой посуды и мебели. «Новинку», в смысле развития кустарной промышленности, представляет северо-западная Георгиевская волость, отстающая от города в 26 верстах. В этой волости с 1888 г. появился новый промысел – выделка соломенных шляп. Этим ремеслом занимаются, главным образом, крестьянские мальчики, лет двенадцати-тринадцати, тем более что первым распространителем этого искусства оказался крестьянский мальчик села Шестакова Иван Елькин, который выучился ему у волостного писаря Олькова, а последний вынес шляпное ремесло из Орловского уезда, где этот промысел существует уже давно. Таким образом, благодаря «новому», кустарно-шляпное искусство скоро понравилось и другим мальчикам, которых в настоящее время насчитывается до 20 человек. За время занятий Елькина – им сплетено и продано до 200 шляп». В XIX веке элементом придворного мужского костюма долгое время оставались двуугольные шляпы, а появившийся столетием ранее гречник стал излюбленным головным убором московских извозчиков. Среди чиновников в отставке, деревенских помещиков или управляющих самым популярным головном убором был картуз. Представители высших сословий долгое время носили «шляпы Фрейшиц, то есть конической фигуры» (фрейшиц, нем. Freischutz), украшенные пером. Эти головные уборы распространились из-за популярности оперы К.-М. Вебера «Вольный стрелок». Среди молодежи во второй половине столетия была популярна мягкая фетровая шляпа, которую называли «пушкинской». •    Женские шляпы В России XIX века женская шляпка стала неотъемлемой частью образа, она свидетельствовала о принадлежности к дворянскому сословию, о том, что девушка или дама имеет соответствующее образование и знает правила светского этикета. Высоко ценилось умение выбрать подходящую шляпку, собираясь на бал, в театр, с визитом, на прогулку. Дамы в головных уборах, не соответствующих обстановке, вызывали неодобрение и насмешки. Кроме того, модными были определенные оттенки шляпок. Так, в одном из женских журналов начала XIX века указывалось, что «капотики из крепа цвета трубочиста и василькового считаются теперь вульгарными». В тот период было принято носить палевый, розовый, бледно-зеленый, лимонно-желтый и белый цвета. Капот был предназначен для дневных прогулок. В дорогу дамы надевали «кибитки» — шляпы с большими полями, которые были притянуты к щекам. Бальными головными уборами считались берет, тюрбан и шляпка-ток. В домашней обстановке женщины носили платья неглиже и утренние чепцы из тюля или муслина, вышитые бисером и белой английской гладью, украшенные венком или султаном из перьев. Существовали женские головные уборы в виде гусарского кивера, легкие «английские» шляпки с кружевами, атласными лентами, розочками. Юные девушки носили небольшие открытые «биби»: «Под шляпками, называемыми Биби, многие носят волосы (á la anglaise) тир-бушонами, упадающими низко на щеки» («Молва», 1832). В 20-е годы XIX века модными

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Пансион для девиц А. Гартман

История Царскосельской Мариинской гимназии ведет свой отсчет от 1825 года, когда иностранная подданная г-жа Гартман обратилась к главноуправляющему Царским Селом генералу от артиллерии Я.В.Захаржевскому с прошением о постройке за казенный счет в Царском Селе дома, где она хотела открыть пансион для девиц.

Сознавая необходимость иметь в городе учебное заведение, в котором девицы имели бы возможность получить  приличное воспитание, главноуправляющий обратился с соответствующим ходатайством к императору Николаю I, который утвердил его в 1826 году.

фрагмент Атласа Цылова 1857 г.

 

Через четыре года на участке 94 дом для пансиона (небольшой деревянный дом на Московской улице, напротив Духовного училища) был построен и девицы Царского Села приступили к учению.  

Проект Стасова В.П. 1820-е годы. Подписан: Дом девичьего пансиона по Московской улице, 1824 г. (ЦХМФПД)

Открытый в этом доме девичий пансион просуществовал 34 года. Несмотря на  материальную поддержку города и Дворцового правления, средства пансиона были столь скудны, что он не мог дать обучающимся девицам полного среднего образования. В нем преподавались лишь начала арифметики, всеобщая история, русский язык, география, пение и женское рукоделие.

Чтобы исправить эту ситуацию, жители Царского Села по инициативе главного врача городского госпиталя Ф.Ф.Жуковского-Волынского обратились к генералу Захаржевскому  с просьбой об открытии в Царском Селе женской гимназии взамен пансиона.

В 1868 г. этот дом предоставили для жительства вышедшему в отставку Царскосельскому архитектору Н.С.Никитину.

Источники:

• Пилявский В. И. Стасов. Архитектор. Л.: Госстройиздат, 1963, 251 с., ил., переплет
• Семенова Г.В. Царское Село:знакомое и незнакомое. .-М.ЦентрПолиграф, 2009.- 638, (2)
• Цылов Н. И. Атлас города Царского Села. СПб., 1858https://tsarselo.ru/yenciklopedija-carskogo-sela/o...sion-dlja-devic-a-gartman.html

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Приезд Императора Николая II с семьей в Евпаторию

Судьбе было угодно, чтобы последним городом в Крыму, куда приезжала семья Российского императора Николая II, стала Евпатория. Случилось это за полтора года до его отречения от престола, в середине мая 1916 года.

Визит в Евпаторию был кратким и деловым. В Николаеве спускали на воду линкор "Императрица Мария", и царская семья присутствовала на этой торжественной церемонии. Затем состоялось краткое посещение Севастополя, смотр Черноморского флота и переезд в Евпаторию поездом, по недавно построенной железнодорожной ветке, на открытие военного госпиталя имени императрицы Александры Федоровны. По воспоминаниям фрейлины царицы Анны Вырубовой, "… встреча в Евпатории была одна из самых красивых. Толпа иноверцев: татар, караимов в национальных костюмах... И все залито южным солнцем".

Вот как описывает императрица александра Федоровна в письме к Николаю II от 28 апреля 1916 года отправку санитарного поезда из Царского Села, на котором Анна Вырубова вместе ранеными должна была прибыть в Евпаторию.

"Ну, вчерашний день доставил А. немало томления — никак нельзя было установить, когда прибудет мой санитарный поезд в Ц.С. из города для того, чтобы захватить ее; — после бесконечных отмен мы, наконец, после 6 отвезли ее, прошлись по всему поезду, нашли в нем множество своих раненых офицеров, а также из большого дворцового лазарета и из города, — сына Гебеля и солдат, также 5 несчастных Аниных калек, 5 сестер, едущих в отпуск в Ливадию и нескольких жен, сопровождающих мужей. Вильчк. также поехал, чтоб осмотреть все санатории в Крыму, принадлежащие к нашему Ц.С. пункту, — и Дуван поехал. А. (Анну Вырубову) провожала целая свита — Жук, Феод. Степан., Коренев, Ломан сопровождает поезд. Ее вместе с ее горничной поместили в его прелестном купе в вагоне сестер, ее раненые в противоположном конце поезда. Наконец, в 7 1/4 они двинулись (она была ужасно грустна). Когда я ложилась спать, то получила от нее письмо из города, в котором она сообщает, что они простоят там еще до 10 1/2 — один Бог знает, когда они попадут в Евпаторию. <...> Затем, не могли ли бы мы съездить из Симферополя (оставив там часть вагонов) по жел. дор. в Евпаторию? Это было бы менее утомительно, и мы могли бы позавтракать в поезде, осмотреть санатории и повидать Аню." (Источник "ЕВПАТОРИЯ 1915-1922" Сайт Кирилла Финкельштейна)

Царский поезд прибыл в город 16 мая в 10 часов утра. Выслушав приветственные речи губернатора Н.А. Княжевича, городского головы С.Э. Дувана, представителей депутаций всех национальностей, населявших город, императорская семья и немногочисленная свита на автомобилях отправились в православный собор. Здесь в присутствии высоких гостей архиепископ Таврический и Симферопольский отслужил молебен, а потом благословил императора иконой Святого Николая Чудотворца. Из православного храма царская семья проследовала в мечеть Джума-Джами, где ее приветствовали глава мусульманской общины Евпатории имам Мустафа Эфенди, уездный кадий Мемет Эфенди и огромная толпа мусульман. Далее Николай Александрович и сопровождавшие его гости направились в караимскую кенасу. У входа в галерею их встречали духовный глава караимов гахам Таврический и Одесский С.М. Шапшал и восемь почетных прихожан. Они преподнесли императору хлеб-соль, рассказали о подвигах караимов на полях сражений. Следующая остановка была сделана в главной евпаторийской синагоге. Специально приехавший хор симферопольской синагоги приветствовал Николая II исполнением российского гимна.

Отдав дань уважения главным конфессиям города, царь проследовал в "Приморскую санаторию", где официально открыл лазарет имени императрицы Александры Федоровны. При осмотре лазарета августейшую семью сопровождал его начальник полковник Крыжановский. Император обошел строй офицеров и солдат, его супруга с дочерьми прошли в палаты к тяжело раненным.

Официальная часть визита закончилась. Николай Александрович с наследником спустились на пляж. Мальчик играл в теплом песке, строил крепости, царь раздраженно поглядывал на любопытствующую толпу, которая всюду следовала за ними и упорно не желала расходиться. Государь так и не выкупался в прохладном майском море, хотя очень этого хотел. По возвращении с пляжа он долго беседовал с солдатами из лазарета, вручил раненым медали, а Александра Федоровна делала "фотографические снимки с находящихся на излечении офицеров". Затем царская семья осмотрела земский лазарет, где Николай II собственноручно наградил четырех воинов Георгиевскими крестами. Вторую половину дня гости отдыхали на даче "Мечта", которую снимала у С.Э. Дувана А. Вырубова. Гуляли у моря, пили чай со сладостями на балконе. А в шесть часов вечера под торжественные звуки "Боже, царя храни" императорский поезд отошел от евпаторийского вокзала.

В своем дневнике Николай II сделал такую запись за 16 мая 1916 года:

16-го мая. Понедельник.
В 8 час. утра прибыли в Евпаторию, когда я еще спал. В 10 час. вышли из поезда и, приняв депутации, поехали в город. Погода была теплая, серая и ветреная. Посетили собор, мечеть и кинассу караимов, которую также посетил Александр Павлович в 1825 г. Затем осмотрели лазарет Аликс — приморскую санаторию с ранеными из Ц. Села. Прошел с Алексеем к морю и осмотрел ванны. Побывали еще в земской уездной больнице и вернулись в поезд в час с 1/4. После завтрака отправились запросто в город в дальний его участок на дачу, занимаемую Аней. Дети резвились на берегу на чудном песку. Хотелось выкупаться, но воздух был прохладен. Выпив у нее чаю, приехали в поезд и в 6 1/4 уехали из Евпатории. Город производит очень приятное впечатление и надо надеяться разовьется в большое и благоустроенное лечебное место. Довезли Аню до ст. Сарабуз.

Посещение Евпаториии отмечено также в дневнике великой княжны Татьяны Николаевны:

"Утром пришли в Евпаторию. Поехали в собор, молебен оттуда в мечеть, потом к караимам в храм. Поехали в санаторию Мамы. Рита* была, там масса раненых и много наших. Осматривали все, потом заехали в маленький лазарет. Завтракали в поезде. Днем подъехали к Ане на дачу. Рита тоже была. Сидели на чудном пляже у моря, искали раковины. Пили у нее на балконе чай. Вернулись в б часов. Все наши раненые были на станции. Сидела у себя. Обедали со всеми. В 9 часов гуляли с Папой по станции Сарабуз. Аню оставили там. После сидела с Мамой. —Ужас как грустно уезжать из Крыма от моря, моряков и кораблей!"

* Рита - Хитрово Маргарита Сергеевна (1895-1952), фрейлина, сестра милосердия царскосельского Дворцового лазарета, последовала за царской семьей в Тобольск. По личному приказу Керенского арестована (22.8.1917) и доставлена под конвоем в Москву. Состояла в переписке с царской семьей во время их заключения. В эмиграции вышла замуж за В. Г. Эрдели. Скончалась в Нью-Йорке.

Эпизоды визита Николая II в наш город засняли на кинопленку, и уже через две недели в кинотеатре "Наука и жизнь", при полном аншлаге, демонстрировался хроникальный фильм "Пребывание Их Императорских Величеств с Августейшей Семьей в Евпатории".

http://история-евпатории.рф/history/05-nineteenth-age/nikolay.php

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Мариинская женская гимназия в Царском Селе

История Царскосельской Мариинской гимназии ведет свой отсчет от 1825 года, когда иностранная подданная г-жа Гартман обратилась к главноуправляющему Царским Селом генералу от артиллерии Я.В. Захаржевскому с прошением о постройке за казенный счет в Царском Селе дома, где она хотела открыть пансион для девиц. Главноуправляющий обратился с соответствующим ходатайством к императору Николаю I, который утвердил его в 1826 году. Через четыре года дом для пансиона (небольшой деревянный дом на Московской улице, напротив Духовного училища) был построен и девицы Царского Села приступили к учению.


Открытый в этом доме девичий пансион просуществовал 34 года. Несмотря на материальную поддержку города и Дворцового правления, средства пансиона были столь скудны, что он не мог дать обучающимся девицам полного среднего образования. В нем преподавались лишь начала арифметики, всеобщая история, русский язык, география, пение и женское рукоделие. Чтобы исправить эту ситуацию, жители Царского Села по инициативе главного врача городского госпиталя Ф.Ф. Жуковского-Волынского обратились к генералу Захаржевскому с просьбой об открытии в Царском Селе женской гимназии взамен пансиона.

В феврале 1864 года главноуправляющий Царским Селом представил начальнику отделения собственной Ее Величества канцелярии принцу П. Г. Ольденбургскому ходатайство с просьбой об открытии в Царском Селе 3-х классной женской гимназии с 6-ти летним курсом; о причислении её к Ведомству Императрицы Марии, о наименовании гимназии в честь императрицы Марии Александровны (супруги Александра II) «Мариинскою» и об отпуске на гимназию 3000 рублей ежегодно из средств ведомства. Прошению был дан ход и 7 февраля 1865 года состоялось торжественное открытие и освящение гимназии в присутствии императора Александр II.

Вначале гимназия размещалась в деревянном здании бывшего женского пансиона, но помещение было тесным и не отвечало требованиям, предъявляемым к гимназии. Поэтому в 1866 году гимназия переехала в расположенное на ул. Леонтьевской каменное здание бывшей канцелярии главноуправляющего Дворцовыми правлениями генерала Захаржевского (арх. Д.Е.Ефимов, 1845 г.), которое было переоборудовано под нужды гимназии. В 1875 году гимназия стала 7-ми летней, в 1906-1907 гг по проекту архитектора Г.Д.Гримма был надстроен третий этаж.

За первые 25 лет своего существования (1865-1890) в гимназии обучались 860 учениц, из которых 257 окончили полный курс, дающий право на звание домашней учительницы. Учебная программа семилетней женской гимназии была практически такой же как и в мужской (за исключением древних языков).
Как и в других гимназиях, обучение в Мариинской гимназии было платным, начиная от 40 рублей в момент открытия до 80 рублей в 1911 году, что ограничивало поступление в нее представительниц низших сословий. Так в 1890 году из 129 учениц 77 были детьми дворян и чиновников и лишь 2 ученицы представительницами нижних чинов и крестьян. В этом же году имелось 16 стипендий для малоимущих учениц, право бесплатного обучения предоставлялось дочерям служащих при гимназии.



После революции Мариинская гимназия была преобразована во II Детскосельскую советскую трудовую школу.
В 1970 году в здание бывшей Мариинской гимназии переехала музыкальная школа г. Пушкина, впоследствии переименованная в Царскосельскую гимназию искусств.

К 100-летию со дня рождения Анны Ахматовой, учившейся в гимназии в 1899 – 1905 гг., на фасаде здания была установлена мемориальная доска. В мае 2000 года гимназии было присвоено имя Ахматовой. Более трехсот её учащихся стали лауреатами и дипломантами российских и зарубежных музыкальных конкурсов и фестивалей.

Информация частично взята с
сайта проекта "Энциклопедия Царского Села"
http://www.tsarselo.ru

Метки: История, Николай1, ЦарскоеСело, гимназия, история

https://basilius3.livejournal.com/25343.htm

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

• ФЕДЕРАЛЬНЫЙ
• САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
• Адыгея
• Архангельск
• Барнаул
• Беларусь
• Брянск
• Владивосток
• Владимир
• Волгоград
• Вологда
• Дагестан
• Иваново
• Иркутск
• Казань
• Калининград
• Калуга
• Камчатка
• Карелия
• Киров
• Кострома
• Коми
• Краснодар
• Красноярск
• Крым
• Кузбасс
• Мурманск
• Нижний Новгород
• Новосибирск
• Омск
• Оренбург
• Пенза
• Пермь
• Псков
• Ростов-на-Дону
• Рязань
• Самара
• Саратов
• Смоленск
• Ставрополь
• Тверь
• Томск
• Тула
• Тюмень
• Удмуртия
• Украина
• Ульяновск
• Урал
• Уфа
• Хабаровск
• Чебоксары
• Челябинск
• Черноземье
• Чита
• Югра
• Ямал
• Ярославль

• Общество
• Спецпроекты
• Издания АиФ

выбрать регион

Вход

•  
•  
•  
•  
•  
•  
•  

•  
•  

• Главная
• Свежий номер
• Общество
• Происшествия
• Политика
• Деньги
• Культура
• Спорт
• Кухня
• Дача
• Здоровье
• Авто
• Наука
• Техника
• Реновация в Москве
• Мнения
• Живые истории
• Счастье - это...
• Недвижимость
• Время созидать
• 7 лет развития Москвы
• МЦК в вопросах и ответах

Еще...

• Главная
• Свежий номер
• Общество
• Происшествия
• Политика
• Деньги
• Культура
• Спорт
• Кухня
• Дача
• Здоровье
• Авто
• Наука
• Техника
• Реновация в Москве
• Мнения
• Живые истории
• Счастье - это...
• Недвижимость
• Время созидать
• 7 лет развития Москвы
• МЦК в вопросах и ответах

• 100 фактов о Казахстане
• Леди выбирают
• Югра удивляет
• Возвращение иваси
• Детская книга войны
• Как читать Пикассо
• Жизнь Исаака Левитана в картинах
• Учиться в интернете
• Пробная перепись населения–2018
• «Летящей» походкой
• Реновация в Москве
• «АиФ. Доброе сердце»
• АиФ. Космос
• Сделай занятия эффективнее
• Фотоконкурс «Эльдорадо»
• Яркие моменты футбола
• Вся правда о гомеопатии
• Москва Высоцкого
• Пресс-центр
• Октябрь 1917-го. Буря над Россией
• Война на Украине
• Письма на фронт
• Алло, цивилизация
• Тестируй все от LG
• Ад Беслана. Взгляд изнутри
• Твои документы!
• Острый угол
• Все спецпроекты

Еще...

7

«Ни одна скотина не поспевает». Как Хрущёв вёл народ «в светлое будущее»

76

Собянин: Москва переходит на лучшие современные технологии лечения рака

272

США перебросят в Японию десантный авианесущий корабль - The Japan News

375

На Гавайях политики призвали запретить продажу сигарет людям младше 100 лет

415

Мировой океан поменяет цвет из-за глобального потепления - ученые

6190

Германия сорвала научную конференцию в Казани из-за крымского ректора

653

Что эксперты думают о женском отряде космонавтов?

648

Взгляд из космоса. Для чего нужно дистанционное зондирование Земли?

8381

«Чувствую себя частью чуда». О чем мечтает продавец лотерейных билетов

6807

Ищите выход. Как решить финансовые проблемы с помощью банка?

11696

«Стиль времен моей бабушки». Онлайн-покупка помогла стать реставратором

15028

Не было бы счастья. Страшный диагноз изменил жизнь самарца в лучшую сторону

0

СМИ: при пожаре в жилом доме в Париже погибли семь человек

164

RTL: в Париже не менее четырех человек погибли при пожаре

364

В штате Нью-Мексико произошел взрыв возле торгового центра

206

В Канаде три человека погибли в результате схода поезда с рельсов

501

Мадуро считает безумием возможную отправку военных США в Венесуэлу

1568

Украинский политик развенчал миф, разваливающий страну

7210

Японское издание считает Курильские острова идеальным местом для ракет США

1293

Известия: Аксенов анонсировал визит британской делегации в Крым

0

США заявили, что Россия нарушает нормы ВТО

343

Росстат объяснил рекордный рост ВВП успехами в торговле и строительстве

483

IKEA будет сдавать мебель в аренду

117

Аэрофлот получил премию Global CIO за внедрение витрины данных

759

Страсти по Карбышеву. Можно ли шутить над генералом, замученным немцами?

1676

Oxxxymiron выложил в интернет переписку с Децлом

4102

Михалков резко отреагировал на шутку о советском генерале в Comedy Woman

5518

Не одной крови. Кто из знаменитых отцов воспитывал не своего ребенка?

2611

Стартовали съемки нового проекта Disney «Счастье – это...»

3091

Компания Disney запустила новый народный конкурс «Счастливые моменты»

5457

Сергей Лукьяненко: «Нам нужен укол позитива»

5894

Шанс на победу. Как выбрать удачный подарок на 23 февраля

666

Логинов стал чемпионом мира в параллельном гигантском слаломе

218

«Авангард» впервые за семь лет обыграл СКА в домашнем матче КХЛ

3647

Татьяна Тарасова рассказала о перенесенной операции

790

Моуриньо приехал в Балашиху на матч «Авангард» – СКА в чемпионате КХЛ

29

Сырники со сметаной и ягодным джемом

44

Сибирские пельмени из четырех видов мяса

31

Салат с киноа, хурмой и мини шпинатом

1947

Орехи-провокаторы. Продукты, которые вызывают головную боль

411

Опыт и соблюдение режима. Как избежать ошибок при создании огорода?

1052

Секрет красоты. От чего страдают декоративные деревья, кустарники и лианы?

3700

Подбор растений. Чего не стоит делать при покупке семян и саженцев

2672

Как купить участок умершего соседа, если наследники не нашлись?

65

Когда вернут вытрезвители?

405

Поможет ли аспирин больным раком?

811

Мифы и реальность. Риски, которые несет кормление грудью для малыша и мамы

47843

 

 

 

 

«Моя милая мученица». Как фрейлина императрицы избежала расстрела

Статья из газеты: Еженедельник "Аргументы и Факты" № 29 15/07/2015

17 июля — годовщина убий­ства государя Николая II, его супруги и пятерых детей, произошедшего в Екатеринбурге.

Императрица Александра Фёдоровна и Анна Александровна (слева). © / public domain

После Октябрьского переворота 1917 г. все близкие и доверенные лица русского царя нещадно уничтожались. В этом смертельном списке должно было появиться и имя лучшей подруги императрицы Александры Фёдоровны — фрейлины Анны Вырубовой (урождённой Танеевой), однако она чудом ускользнула от ЧК.

Анна Танеева на костюмированном придворном балу в Эрмитаже, 22 января 1903 года. Фото: public domain

В 1922 г. в Париже вышла её книга «Страницы моей жизни», которая активно не понравилась как советской власти, так и отдельным представителям белой эми­грации. Правда от Анны Вырубовой колола глаза и тем и другим, но даже её многочисленные недоброжелатели понимали: «милая мученица», как называла её в письмах императрица, больше других имела право голоса.

«Дешёвые колечки»

В декабре 1920 г. советско-финскую границу в районе пролива перешла босая женщина в драном пальтишке. Услышав шум, она решила, что это погоня. Оказалось, сзади прошёл ледокол «Ермак». Ещё чуть-чуть — и побег был бы невозможен. Эти «чуть-чуть» преследовали Анну. Все 5 раз, что она сидела в тюрьме, фрейлина оказывалась между жизнью и смертью. Первый раз её арестовал «маленький бритый человек» — Керенский. В камере с неё содрали цепочку вместе с православным крестом. Били кулаком в лицо, плевали в миску с бурдой — единственной едой. Солдаты, срывавшие с Анны драгоценности, возмущались, что «колечки дешёвые».

Анна никогда не была помешана на драгоценностях, вкладывала средства в благотворительность. Так, в 1915 г. Анна получила огромные по тем временам деньги — 80 тыс. рублей — в качестве компенсации от железной дороги за увечья, полученные во время аварии, — поезд сошёл с рельс. Полгода Анна была прикована к кровати. Всё это время императрица посещала фрейлину ежедневно, вызывая зависть придворных. Потом Анна Александровна передвигалась на инвалидном кресле, а в дальнейшем на костылях или с палочкой. Прочув­ствовав, что такое быть инвалидом, все деньги без остатка фрейлина потратила на создание госпиталя для инвалидов войны, где бы их обучали ремеслу, чтобы они могли себя в дальнейшем прокормить. Ещё 20 тыс. рублей добавил Николай II. Одновременно в госпитале находилось до 100 человек.

Собственной семьи у Анны после распада короткого брака с морским офицером Александром Вырубовым не было, по­этому всю себя она отдавала служению ближним. Добрые дела не раз возвращались к ней сторицей. Однажды в тюрьме рябой солдат, один из самых злостных гонителей Анны, вдруг резко переменился. В гостях у брата он увидел на стене фото Анны. Тот сказал: «Целый год в госпитале она была мне как мать». С тех пор солдат изо всех сил помогал лучшей подруге императрицы. Она также навсегда запомнила надзирательницу, которая в кромешном аду тюрьмы на Пасху тайком подарила ей красное яичко. Анна не держала зла на своих гонителей, молилась ­Богу: «Прости их, не ведают, что творят».

Анна Вырубова на прогулке в инвалидной коляске с великой княжной Ольгой Николаевной, 1915—1916. Фото: public domain

Ушла с миром

 

Зачем царя убили? Почему отречение Николая II не спасло семью от расстрела

До катастрофы в поезде, в начале Первой мировой войны, Анна вместе с императрицей и старшими великими княжнами Ольгой и Татьяной, пройдя обучение на сестёр милосердия, ежедневно дежурила в госпитале. «Я видела Государыню России в операционной, держащую наготове эфирные бутылки, владеющую хирургическим инструментом, принимающую, не колеблясь, ампутированные руки и ноги... Я видела Государыню, снимающую с раненых запачканную кровью одежду, полную паразитов, терпящую тошнотворные запахи...» А петроградская знать в это время напропалую кутила: рестораны были полны. У французских портних за сезон 1915-1916 гг. было заказано рекордное количество платьев. Развлекались дамы придумыванием сплетен. «Утром ко мне влетела г-жа Дер­фельден со словами: «Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что Императрица спаивает Государя, и все этому верят», — писала Вырубова со слов родной сестры.

Императрица Александра Фёдоровна, августейшие дочери Ольга,Татьяна и Анна Александровна (слева) - сёстры милосердия. Фото: public domain

После падения Временного правительства за фрейлину с новой силой принялись большевики. Её то сажали в камеру с налётчицами и проститутками, то выпускали, то снова арестовывали. Изощрёнными пытками добивались оговорить цар­скую семью. А в конце 1919 г. от Вырубовой решили избавиться, заставив самостоятельно ковылять по петроградским улицам к месту казни. Понимая, что у Анны нет сил сбежать, в охранники ей выделили лишь одного красноармейца. «Меня спас Бог. Это чудо», — напишет она о том, как среди толпы встретила женщину, вместе с которой часто молилась в монастыре на Карповке, где покоятся мощи святого Иоанна Кронштадтского. «Не давайтесь в руки врагам, — сказала она. — Идите, я молюсь. Батюшка Иоанн спасёт Вас». Словно что-то толкнуло Анну в спину, и она смогла затеряться в толпе, прижаться к стене дома. Красноармеец в панике пробежал мимо. И тут же её кто-то окликнул — знакомый, которому она когда-то помогла. «Анна Александровна, возьмите, пригодится!» — Он сунул ей в руку 500 рублей и скрылся. Деньги она отдала извозчику, назвав адрес знакомых за Петроградом. Позвонив к ним в калитку, она потеряла сознание. Потом Анна узнала, что засада с «мотором» (машиной) три недели караулила её на Гороховой улице, где она проживала. Также ЧК разослала на все вокзалы фото Вырубовой. Как загнанный зверь, Анна несколько месяцев пряталась то в одном тёмном углу, то в другом. Скиталась по добрым людям: «Я ушла из тюрьмы. Вы меня примете?» Нашлись десятки верующих, приютивших Анну ради Христа, — рискуя при этом жизнью.

Дневник катастрофы. О чём думал Николай II в ключевые для страны минуты

Императрица из заточения в Тобольске писала в декабре 1917 г. Анне в Петроград: «Бесконечно тебя люблю и горюю за свою “маленькую дочку” (Анна была на 12 лет младше императрицы. — Ред.) — но знаю, что она стала большая, опытная, настоящий воин Христов... знаю, что тебя тянет в монастырь». Монашеский постриг с именем Мария Анна приняла в 1923 г. на Валааме в Смоленском скиту (с 1917 по 1940 г. остров был под юрисдикцией Финляндии). Её первым духовным отцом был насельник Валаамского монастыря старец иеросхимонах Ефрем (Хробостов). Она продолжала жить в миру как тайная монахиня, поскольку трудно было найти обитель, куда бы приняли инвалида. Зарабатывала Анна преподаванием иностранных языков, коих знала несколько. Родители дали ей блестящее образование. Её отец, Александр Танеев, был управляющим личной канцелярией Николая II, а мать, Надежда Танеева, — праправнучкой великого полководца Кутузова.

Анна пережила царскую семью почти на полвека и была похоронена в 1964 г. на православном кладбище в Хельсинки. Она ушла с миром, оставшись до конца верной Богу, Царю и Отечеству, о спасении которого неустанно молилась.

Смотрите также:

• Настоятель развалин. Отец Евстафий восстанавливает храмы и... души проституток →
• Мог ли мир избежать появления Адольфа Гитлера? →
• Где пророчествовали московские юродивые →

 

династия Романовыхистория Россииhttp://www.aif.ru/society/history/moya_milaya_much...mperatricy_izbezhala_rasstrela

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

 

Каждый год в Чистый четверг, в канун Пасхи, православные смывают с себя накопившиеся грехи. Принято считать, что поход в баню в этот день — исконная отечественная традиция, которой русские следуют на протяжении многих веков. На самом деле это легенда, созданная иностранцами, не бывавшими на Руси нигде, кроме Москвы и крупных городов. Лишь самые зажиточные русские люди могли позволить себе собственную баню. Большинство же парилось в русских печах, рискуя при этом угореть и пачкаясь в саже. Даже на исходе XIX века были целые губернии, где жители столетиями мылись только два раза — при рождении и после смерти. Не меньше легенд создано позднее и вокруг общественных бань в городах. Но, судя по документам, семейными номерами, например, пользовались в легендарных банях не семьи, а проститутки для приема клиентов, семейные же люди не ходили туда из боязни заразиться дурными болезнями. "Выходят, как их Бог создал" В печи выпаривали не тело, а вшей В старые и, как принято считать, добрые времена, например во второй половине XIX века, люди образованные не отягощали себя служебными занятиями, бывая в присутственных местах не более двух-четырех часов в день. А чтобы скоротать продолжительный досуг, не только много читали, но и устраивали дискуссии на самые разнообразные темы. Случалось, откопает провинциальный врач в делах губернской канцелярии какую-либо старую историю и напишет о ней в медицинский или общедоступный журнал. И тотчас находятся специалисты, просто любители отечественной истории либо ревнители традиций, которые излагают печатно свою особую позицию. Родоначальник дискуссии и его апологеты не остаются в долгу, и вот так истинные знатоки и полные профаны проводили годы, соревнуясь в красноречии и искусстве уязвить оппонента. Надо полагать, что именно так, с забытой ныне статьи не менее забытого ныне автора, в 1870-х годах началась дискуссия о русской бане, с всплесками и затуханиями продолжавшаяся едва ли не до 1917 года. Ее участники, к примеру, пытались решить вопрос о том, как и когда появилась баня на Руси, и после споров и внимательнейшего чтения и толкования летописей большая часть из них согласилась с тем, что привычка к очистке тела и духа горячим паром пришла на просторы отечества вместе с призванным из варяжских земель Рюриком и его дружиной. Как писали поднаторевшие в банной истории знатоки, правление князя Рюрика началось с новгородских земель, и именно там бревенчатые бани получили наибольшее распространение. А специальные этнографические экспедиции, снаряжавшиеся в начале XX века, подтвердили, что бани почти при каждом доме наличествовали именно в тех местах, которые заселялись выходцами из Великого Новгорода. О варяжском происхождении бань свидетельствовало, как считали исследователи, и то, что во время княжения в Киеве сына Рюрика, Игоря, он и его дружина пользовались банями, тогда как горожане и исконно киевская знать парного мытья чуждались. Со временем об "импортном" происхождении бань благополучно забыли и каждому прибывавшему на Русь иноземцу в качестве аттракциона демонстрировали этот чисто национальный способ поддержания телесной чистоты. А гости, в свою очередь, считали обязательным описать увиденное действо в путевых заметках. Самый известный из зарубежных бытописателей Московии XVII века немецкий ученый и дипломат Адам Олеарий свидетельствовал: "Когда я был в Астрахани, то посетил там потихоньку баню, с намерением взглянуть, как моются там русские. Бани самые разделены были на две половины дощатыми перегородками для того, чтобы мужчины и женщины могли мыться отдельно. Но те и другие входили и выходили в одну общую дверь, причем ходили совершенно нагие, ничем не прикрываясь, и только некоторые держали перед собою березовый веник, у остальных же и того не было. Иногда женщины без всякого стыда входили в мужское отделение и разговаривали там со своими мужьями. Русские могут выносить чрезвычайно большой жар и в бане, ложась на полках, велят себя бить и тереть свое тело разгоряченными березовыми вениками, чего я никак не мог выносить. Затем, когда от такого жару они сделаются все красными и изнемогают до того, что уже не в состоянии оставаться в бане, они выбегают из нее голые, как мужчины, так и женщины, и обливаются холодной водой. Зимой же, выскочив из бани, они валяются на снегу, трут им тело, будто мылом, и потом, остывши таким образом, снова входят в жаркую баню". Приехавший в Москву в 1669 году в составе шведского посольства немец Ганс Мориц Айрманн оставил еще более подробное описание русского развлечения, метко подметив, что придавались ему главным образом состоятельные люди: "Те, которые располагают в Москве достатком и имеют благоустроенный по своим обычаям дом, особенно стараются соорудить при нем баню, каковые, как и их дома, все деревянные. Они строятся 4-угольными, окна располагаются вверху, а не по сторонам, хотя и делаются с хорошими стеклянными оконницами, а в середине небольшое отверстие, которое они могут открывать и закрывать по своему желанию — через него выпускается пар, когда они льют воду на раскаленные камни. Они внутри не пользуются печами, а имеют либо искусно выложенные камни, которые извне могут быть обогреваемы огнем, либо вносят на железном противне раскаленные камни, на них льют теплую воду, и это дает хороший жар; а которые знатны, то применяют для такой поливки замечательно приготовленные, перегнанные на всяких хороших травах воды, которые издают прекрасное благоухание, по их отзыву, очень целебное. Далее у них имеются, как и у нас, несколько возвышенные лавки для потения, притом так устроенные, что на них ложатся, как на постель, ибо они подкладывают длинные мягкие травы, вложенные в мешок из тонкого полотна — чтобы ничего не рассыпалось, а в головах устроено из приподнятой дощечки точно хорошее изголовье; на этот сенник они еще кладут белую простыню из чистого полотна. После того, как в бане от потения и мытья утомишься и уже хорошо обмылся, то ложишься на эту приготовленную постель или сенник и остаешься на ней по своему желанию сколько захочешь; тут еще можно иметь удовольствие приятно и легко потеть, заставляя лить воду на камни, а через верхнее отверстие бани можно так регулировать жару, как хочешь, и всякий может к своему удобству пользоваться этим, как часто ему захочется. Но они не пользуются, как мы, скребком для счистки нечистоты с тела, а есть у них так называемый веник (они из прутьев березы, которые высушивают, и их летом, пока они еще зелены, на бесчисленных телегах привозят в города на продажу; каждый хозяин закупает их во множестве и развешивает для просушки так, что ему хватает их на целую зиму; они так связаны, что они толсты и с короткой рукоятью), ими они хлещут или бьют себя по всему телу или ложатся на лавку и дают себя хорошенько хлестать другим. Этот веник они предварительно размачивают в теплой воде, которая (у знатных людей) бывает благоухающей и проваренной с хорошими травами; и когда они себя хорошо отхлестали, то берут этот веник и заставляют усердно гладить и растирать им себя по телу вверх и вниз, тогда вся пакость отстает от кожи, после чего они поливают себя по всему телу и хорошенько стирают с себя руками. Это они делают столько раз, пока не увидят, что совсем чисты; притом московиты имеют в бане особо здоровое обыкновение — именно, когда они сверху донизу обмылись теплой водой и совсем чисты, то прежде чем выйти из бани (это касается знатных), они дают себя несколько раз обдать ледяной водой с головы до пят, и после этого они готовы. А простые люди, которые сообща строят свои бани на проточной воде (как это видно в городе Москве на протяжении около трех миль), лишь только они сильнее всего разогрелись, выходят, как их бог создал, в холодную текучую воду и усаживаются в нее на долгое время, безразлично, будь то летом или зимой. Летом они спускают в воду подобие лесенки из двух длинных бревен, между ними они поочередно повисают в воде; а зимой они пробивают во льду большие отверстия и накладывают поперек крепкие брусья, за которые они держатся, и также бросаются в ледяную воду. Они считают это очень здоровым. Удивительно смотреть, насколько эти люди природно закалены. Когда они выходят из бани, то они часто по всему телу красны, как раки, да еще усаживаются на изрядное время в снег. И так же они приучают к купанью своих совсем маленьких детей. Так как у нас этот обычай мытья неизвестен, а я часто участвовал в таковом, что мне очень нравилось, то я захотел рассказать об этом несколько пространно. При этом надо еще отметить, что в знатных московитских банях, кроме вышеописанных обычаев, я еще наблюдал, что они свою баню поверху и по стенам всю затягивают прекрасным белым полотном, что очень приятно видеть; так они постоянно устраивали для моего покойного господина графа. А на пол они постилают порубленные еловые ветки; как я уже рассказывал, это делают и в Финляндии, что при разогревании дает очень приятный запах. В общем, ни в одной почти стране не найдешь, чтобы так ценили мытье, как в этой Москве. Женщины находят в этом высшее свое удовольствие; при этом я вспоминаю обычай москвитян, что ни одна женщина или девушка не может явиться пред лицо его царского величества, если накануне она не очистилась в бане; иначе ее лишают жизни. Еще надо отметить, что они в бане не применяют передников и о них даже не знают, а для прикрытия срама пользуются веником". С наступлением эпохи Петра I со свойственной ей грубой куртуазностью в русских банях появились нововведения, зафиксированные голштинским придворным Фридрихом Вильгельмом Берхгольцем: "Русские и чухонские женщины, прислуживающие там, превосходно знают свое дело. Они, во-первых, умеют дать воде, которую льют на раскаленные печные кирпичи, ту степень теплоты или холода, какую вы сами желаете, и, во-вторых, мастерски ухаживают за вами. Сначала, когда полежишь немного на соломе, которая кладется на полке и накрывается чистою простынею, они являются и парят вас на этом ложе березовыми вениками, сколько вы сами хотите, что необыкновенно приятно, потому что открывает поры и усиливает испарину. После того они начинают царапать везде пальцами, чтобы отделить от тела нечистоту, что также очень приятно; затем берут мыло и натирают им все тело так, что нигде не останется ни малейшей нечистоты; наконец, в заключение всего, окачивают вас, по желанию, теплою или холодною водою и обтирают чистыми полотенцами. По окончании всех этих операций чувствуешь себя как бы вновь рожденным". Истина, однако, заключалась в том, что все рассказы иноземцев имели отношение исключительно к столицам и крупным городам, где зажиточные жители могли позволить себе любые банные удовольствия. А на обширных просторах Российской империи существовало немало мест, где бань не строили и отродясь в них не парились. "Встречаются примеры запаривания до смерти" Виновником такой ситуации некоторые исследователи банного дела называли Петра I, который для увеличения собираемости налогов ввел налог на бани, так что обывателям стало невыгодно поддерживать чистоту с помощью собственных бань, и их начали повсеместно разрушать. Но в действительности дело обстояло несколько по-иному. "По указу 1704 г.,— писал В. Ключевский,— думные люди и первостатейные купцы должны были платить с домашних бань по 3 рубля, простые дворяне, купцы и всякие разночинцы — по 1 рублю, крестьяне — по 15 копеек. Но в среднем разряде много скудных людей, солдат, дьячков, просвирен и т. п. не могли оплатить своих бань даже с правежа под батогами, и через год их бани перевели на крестьянский оклад". Так что петровский указ, если и вызвал падение количества бань, то ненадолго и незначительно. Другие исследователи считали, что бани во многих губерниях не строили из-за отсутствия привычки. В местах, куда не добрались ни дружины Рюриковичей, ни новгородцы, обычая париться в специально поставленном срубе или пристроенном к дому закутке так и не появилось. Но и эта версия не была единственной. Знатоки вопроса писали, что в южных губерниях бани отсутствуют из-за дороговизны леса. Ведь если даже дом делают глинобитным, то кто же будет ставить деревянную баню? Другие специалисты указывали, что для протопки бани требуется значительное количество дров, которые трудно найти не только в безлесных степных местах, но и во вполне лесных районах, где любой перелесок или роща имеют собственников, а потому топливо остается недоступным для крестьян. Но даже в местах, богатых лесом, за исключением районов с суровым климатом, бани если и строились, то отличались, мягко говоря, хлипкостью конструкции. В письме из одной губернии говорилось: "Баня есть почти у каждого домохозяина. Но что это за бани? Из тонких бревнышек выстроена хибарка, покрыта жердями и соломой. Внутри сделан очаг из глины. На железных прутьях над очагом наложены камни. Они накаляются и дают тепло для моющихся". А писатель и помещик В. Дедлов (Кинг) в записках, опубликованных в 1915 году, отмечал: "Банями в большинстве случаев служат кое-как сколоченные избушки. Теплых предбанников для раздевания в них нет, и вход устроен прямо с улицы. Зажиточные семьи устраивают иногда "белые бани", в которых для выхода дыма имеется труба. Большинство крестьян моется еженедельно и, кроме того, под большие праздники. Бани натапливаются с вечера. В первый пар идут старики и старухи, за ними мужики и взрослые ребята, а в конце женщины с малолетними детьми. Вся семья парится одним веником. Если в бане хватает жару, то после семейных приглашаются родные и соседи". Но и примитивные бани имели повсеместное распространение лишь на русском севере и в Сибири. А в европейских губерниях России, в тех местах, где привычка к парному мытью все-таки сложилась, наиболее распространенным способом многие столетия оставалось мытье в русской печи. "Бани у нас очень редко встречаются,— говорилось в сообщении из Вологодской губернии в 1899 году,— несмотря на достаток леса; есть деревни совсем без бань, а моются у нас в печах, которые очень просторны, и мыться можно одному, свободно сидя. Причем подстилают под себя солому; свободно раздевшись в присутствии всей семьи, залезает один человек в печку с чугуном теплой воды. Ему подают веник и заслонку закрывают. Несмотря на видимое неудобство, крестьянин, выпарившись до "ломоты костей" и хорошо промывши голову щелоком, потом окатывается водой в сарае. Приготовлений нужно совсем немного: только с утра поставить в печь чугунок с водой". Не все, правда, смотрели на помывку в печи так же оптимистично. "Встречаются примеры запаривания,— писал Дедлов,— особенно в печах, до смерти, но такие происшествия держатся в строгой тайне из боязни судебного преследования". Другие авторы отмечали и множество других недостатков печной помывки. Вычистить печь дочиста хозяйки, как правило, не удосуживались, поэтому, выпарившись, человек мог тут же с ног до головы измазаться сажей. К числу серьезных недостатков относили и то, что изба, в которой разводили такой пар, скоро начинала гнить, так что экономия на бревнах для бани обходилась себе же дороже. Правда, немалое число жителей Российской империи решали проблему выбора между баней и печью куда проще — не мылись вовсе. В 1876 году Александр II поставил во главе Минской губернии камергера В. Чарыкова. К новому месту назначения новый губернатор прибыл из Вятки, где на протяжении шести лет не без успеха управлял обширным лесным краем. Так что можно было представить себе его удивление, когда он узнал, что жители подведомственных ему отныне территорий не имеют бань, не моются в печах и никогда не купаются в реках и иных водоемах. Причин тому называлось множество. Считалось, что помещики-католики, сами не имея привычки к баням, не приучили к ним и крестьян. Возможно, дело было в постоянной тяжелой усталости, из-за которой у крестьян не хватало сил не только на то, чтобы построить баню, но и попросту натаскать воды для помывки в сенях, как это делалось в южных частях страны. Купание же в реках и озерах не было распространено и за пределами Минской губернии. Ведь купальный сезон длился с 24 июня, с Ивана Купалы, до Ильина дня — 20 июля, да к тому же вода и в это время далеко не в каждом водоеме средней полосы прогревалась выше 15-17 градусов. Впрочем, в деревнях русских староверов, бежавших от "никоновой ереси" за пределы Московского государства, все обстояло совершенно иначе: по субботам и перед праздниками топились бани, а дети летом плескались на речных отмелях. Камергер Чарыков решил, что гигиена прежде всего, и издал строгий указ о повсеместном строительстве бань и организации мест купания на реках, озерах и прудах. Вот только с исполнением строгого указания власти в уездах не торопились. Как правило, все уездные начальники ссылались на отсутствие средств на покупку леса и строительство бань, а также на то, что дно рек топко и крестьян никакими силами не удается загнать в воду. А вот из Пинского уезда сообщали, что и в построенные бани никто ходить не хочет, а в свое оправдание приводили местную пословицу: "Пинчук моется два раза в жизни — при рождении и по смерти". Однако губернатор настаивал на своем, и бани со скрипом, но все-таки строились. Вот только это не принесло никаких результатов. Один из врачей, инспектировавших губернию, в 1890-х писал, что, проезжая по уездам, он постоянно встречал развалины бань, построенных по приказу Чарыкова. Уцелели лишь немногие, в уездных городках, которыми пользовались присланные из великорусских губерний чиновники и учителя. Тот же автор констатировал, что водобоязнью в Минской губернии поражены не только крестьяне, но и представители других сословий. И в качестве примера рассказывал историю вдовы священника, у которой случился колтун — волосы от отсутствия ухода спутались и превратились в паклю, которую невозможно было расчесать. Проще всего было бы остричь волосы, но, по народным поверьям, в этом случае колтун проникал в голову, так что попадья сколько могла терпела, а потом, когда волосы стали слишком тяжелы и грозили сломать шею, слегла и находилась в таком состоянии 42 года. Причем, как отмечал врач, за нею ухаживали все это время две дочери, не вышедшие замуж, чтобы ухаживать за матерью. И подобных примеров в тех местах, как утверждал автор отчета, пусть и не таких гротескных, насчитывалось множество. Куда более эффективным средством внедрения бань в места, где их отродясь не бывало, оказался переход от рекрутского набора к срочной службе в армии. Солдаты и матросы за время службы приучались к бане и чистоте, и те из них, кто, отбыв службу, возвращался в родные места, нередко старались обзавестись собственной парильней. Но еще большую роль в распространении бань сыграл рост доходов крестьян. Ведь баня, как и в прежние времена, оставалась символом престижа и состоятельности. Из-за революции и войн процесс, правда, несколько затянулся, и во многих русских деревнях традиционные русские бани появились лишь многие десятилетия спустя — в эпоху развитого социализма. "Эти номера — рассадники заразы" Обзавестись собственной баней жителям городов было намного сложнее. Однако эти подданные империи всегда могли воспользоваться услугами общественных и производственных бань. Последние, при фабриках и заводах, подвергались постоянной критике прогрессивной российской общественности. Практически на всех предприятиях немалая плата за пользование баней — 5-7 копеек за сеанс — вычиталась из зарплаты рабочих, а собственники при этом норовили сэкономить на топливе или банном оборудовании, чего не случалось в частных банях. Петербургский художник М. Григорьев писал: "При входе в вестибюль бани прежде всего бросался в глаза большой киот с лампадкой, долженствующий призвать благодать Божию на торговое дело. По бокам шли прилавки, на которых торговали вениками, мылом, губками, мочалками, полотенцами, носками, мочеными и морожеными яблоками, пряниками, леденцами, пивом, лимонадом, квасом. Тут же была расположена касса; в особых металлических футлярчиках были вложены катушки билетов, которые отрывал кассир". Частные бани, как правило, отапливались и обслуживались гораздо лучше фабричных, но чаще всего оказывались и значительно дороже. "Плата,— свидетельствовали петербургские бытописатели,— была по классам — 5, 10, 20, 40 копеек и семейные номера за 1 рубль. В дешевых классах (5 и 10 коп.) в раздевальнях скамьи были деревянные крашеные, одежда сдавалась старосте. В дорогих банях (20 и 40 коп.) были мягкие диваны и оттоманки в белых чехлах, верхняя одежда сдавалась на вешалку, а платье и белье не сдавались. В мыльных скамьи были деревянные, некрашеные. В семейных номерах была раздевалка с оттоманкой и мягкими стульями в белых чехлах и мыльная с полком, ванной, душем и большой деревянной скамьей". Правда, во многих банях семейные номера назывались так чисто номинально. "Для того чтобы можно было помыться всем семейством,— вспоминал Григорьев,— в банях были специальные номера и на вывесках писали: "Семейные бани". На самом же деле эти номера занимали проститутки со своими кавалерами да еще больные с явными признаками дурных болезней на теле. Считалось, что эти номера — рассадники заразы, и ходить в них избегали". Классу бани соответствовала и обслуга. "Банщики ходили в белых рубахах с пояском,— писали Д. Засосов и В. Пызин.— Бани были открыты три дня в неделю, а сорокакопеечные номера всю неделю, кроме воскресенья. Такой распорядок был вызван тем, что была только одна смена банщиков и работали они с 6 часов утра до 12 ночи, остальные дни отдыхали. Бани в свободные дни стояли с открытыми окнами, просушивались. Кочегарка работала тоже три дня, горячая вода для высшего класса и номеров сохранялась в запасных баках. Посетителей здесь было значительно меньше, особенно утром, и банщики могли подменять друг друга и иметь отдых. В двадцатикопеечных банях и выше веники выдавались бесплатно, а в дешевых за веник доплачивалась одна копейка". Однако владельцы частных бань, как правило, не жадничали сверх меры. Те же авторы вспоминали: "Нужно отметить особое явление, свидетельствующее о бедноте части населения: приходили женщины с малолетними детьми, покупали билет за пятачок и вели с собой бесплатно малолетних детей, несли узел белья, чтобы постирать. Это снисходительно допускалось. Особенно много народу бывало в банях по субботам. Все считали нужным помыться на воскресенье после трудовой недели. В каждом классе была парная с громадной печью и многоступенным полком, на верхней площадке которого стояло несколько лежаков. Любители попариться поддавали пару горячей водой, а то квасом или пивом, чтобы был особо мягкий и духовитый пар. Надевали на головы войлочные колпаки, смоченные в холодной воде, залезали наверх и, стараясь друг перед другом, хлестали себя вениками до полного умопомрачения, сползая оттуда в изнеможении красные, как вареные раки. С трудом добирались до первого крана и обливались холодной водой. Потом садились на нижнюю ступень полка и отдыхали. Тут начинались уже высказывания такого рода: "Пар сегодня силен, дошло до самого нутра, косточки все стали на место, в грудях полегчало, и проклятая ревматизьма, кажись, отпустила"". Состоятельные господа, как правило, предпочитали мытье с помощью банщиков: "В дорогих классах,— свидетельствовал тот же источник,— для парения и мытья нанимали банщиков, которые были специалистами в своем деле: в их руках веник играл, сначала вежливо и нежно касаясь всех частей тела посетителя, постепенно сила удара крепчала до тех пор, пока слышались поощрительные междометия. Здесь со стороны банщика должно быть тонкое чутье, чтобы вовремя остановиться и не обидеть лежащего. Затем банщик переходил к доморощенному массажу: ребрами ладоней как бы рубил тело посетителя, затем растирал с похлопыванием и, наконец, неожиданно сильным и ловким движением приводил посетителя в сидячее положение". Несмотря на тяготы работы, служба в бане была неплохим способом выйти в люди. "Банщики жалованья не получали,— свидетельствовали Засосов и Пызин,— довольствовались чаевыми. Их работа была тяжелая, но в артели банщиков все же стремились попасть, так как доходы были хорошие, а работа чистая. К тому же при бане было общежитие для холостых и одиноких. Кочегары, кассиры и прачки были наемные и получали жалованье. Самое доходное место было у коридорных семейных номеров, там перепадало много чаевых за разные услуги". Случалось, что путь от прислуживания в бане к собственному делу не всегда оказывался праведным. Петербургские бытописатели вспоминали прогремевшую в начале XX века историю кассира из бань братьев Тарасовых: "Вначале, в молодые годы, он работал коридорным при номерах. Разбитной, очень услужливый, красивый ярославец вскоре обратил на себя внимание своей деловитостью и смышленостью и был выдвинут на должность кассира бань. Шли годы, Никита толстел и своим благообразным видом стал походить и лицом и фигурой па знаменитого композитора Глазунова. Но впоследствии было обнаружено, что сходство его с этим благородным, безупречным человеком исключительно внешнее. На самом деле он оказался большим "мазуриком": помимо билетов Тарасовых заказал рулоны собственных билетов и начал бойко ими торговать: один билет настоящий — Тарасова, другой — свой. Начала заметно уменьшаться доходность бань, а фигура кассира начала полнеть. Кассир стал одеваться по последней моде, носил булавку в галстуке и запонки с бриллиантами и двубортную золотую цепь, на одном конце ее золотые часы, а на другой золотой секундомер, необходимый ему при игре на бегах. А жалованье имел небольшое, рублей 70, и квартиру при бане с отоплением и освещением. Кроме этой аферы он делал коммерческие махинации при приемке угля и дров для бани и имел доход от поставщиков пива и лимонада. Художества его были вскрыты и доложены хозяину. Тарасов сказал: "Выгнать этого подлеца немедленно". Управляющий доложил: "У него семья, надо дать ему время пристроиться".— "Черт с ним, дайте ему срок две недели, а потом предоставить ему лошадь для вывозки имущества". Тарасов и его управляющий оказались наивными людьми: Никитка уже арендовал две бани в Петербурге, о чем ни Тарасовы, ни их управляющий ничего не знали. Собрался он в два дня, квартира у него уже была при арендуемых банях, и закатил такое новоселье с шампанским, что приглашенные только ахали". Рассвет советской бани пришелся на эпоху коммуналок Однако революция уравняла в правах всех, и общественные бани стали общественными во всех смыслах слова. Вместе со всей страной банное дело переживало упадок и кризисы, а расцвело пышным цветом в эпоху коммуналок. Но с ростом благосостояния народа и появлением отдельных квартир это дело стало постепенно чахнуть. И теперь в Чистый четверг большинство граждан России моются дома, опровергая мнение о традиционном пристрастии русских к русской бане. СВЕТЛАНА КУЗНЕЦОВА Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/883700 Tags:быт, история России, тексты

https://foto-history.livejournal.com/3771403.htm

Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора

Ялтинское Градоначальство было учреждено, по желанию Императора Николая II, 18 июня 1914 года, и сразу же, после переворота 1917 года, было упразднено Временным Правительством.

Оно занимало южный берег Крыма, от Байдарских ворот и мыса Ласпи до деревни Ускута, что восточное Алушты, включительно, что составляло полосу земли до ста километров длиною.

Северною границею Градоначальства был горный хребет Крымских гор, высотою до 555–800 сажен, называемый в общежитии Яйла, хотя, собственно, слово Яйла (пастбище) обозначает плоскую верхнюю поверхность самого горного кряжам

Вся Яйла, со своими вершинами: Ай-Петри (576 с. - саженей), Кемал-Егерек (716 с.), Демир-Капу (721 с.), Роман-Кош, самая высокая (723,4 с.), Зейтин-Кош (718,9 с.), Чатыр-Даг (714,5 с. — Эклиз-Бурун) и Демерджи представляет могучую, более ста, верст длиною стену, которая и защищает южный берег от северных ветров и холодов.

У Байдарских ворот та могучая стена теснится к морю и даже обрушилась в него колоссальными скалами Фороса, но затем, как бы испугавшись утонуть, отступает от моря и отодвигается от него у Алупки на 4 версты, у Ялты — на 6 верст, а у Алушты — до 8 верст.

За Яйлой же к Градоначальству относился Козьмо-Демьянский монастырь и находящаяся около него Царская охота, из-за которой вся эта местность и была отнесена к Градоначальству.

Южный берег изрезан большими и малыми бухтами, часто с пляжами, и врезается в Черное море, считая с Запада мысами: Ласпи, Сарыч с маяком, Кикенеиз, Ай-Тодор с маяком, Никита, Аю-Даг и Плака.

Это счастливое сочетание горного хребта, береговой линии и теплого моря создало, под горячими лучами южного живительного солнца, из южного берега Крыма благодатный край, титаническую теплицу, царство зелени, плодов и цветов, где созревали виноград и различные нежные фрукты, зрели оливки, винная ягода, раскинулись табачные плантации, круглую зиму цвели розы и фиалки, росли кипарисы, лавровое и масличное дерево, магнолии и олеандры.

Громадная дача Южно-бережного лесничества, начавшись у Массандры, перекинулась через Яйлу на Север гигантским лесным ковром сосны, бука, тисса и орешника и соединяло Южный берег с великолепной, дикой Царской охотой, с горою Чечуль в центре.

Великолепное шоссе, — гордость русских путейских инженеров, бежало через все Градоначальство от Севастополя до Алушты. А в Алуште и Ялте от него шли шоссе в Симферополь и Бахчисарай. Между Мисхором и Ориандой, Ялтой и Гурзуфом было хорошее и нижнее шоссе.

На этой-то замечательной территории, бережно укрытой с Севера, согреваемой южным солнцем и ласкаемой теплым морем, были расположены два города: столица края красавица Ялта и ее ревнивая соперница Алушта, с их дворцами, виллами, громадными имениями, садами, парками, виноградниками и плантациями — города, о которых так много рассказано мною в моих предыдущих томах.

Двадцать татарских деревенек с их садами, виноградниками и табачными плантациями, из которых упомяну лишь: Кикенеиз, Алупка, Кореиз, Ай-Даниль, Ай-Никита, Дегерменкой и Биюк-Ламбат.

Большое количество местечек, разросшихся около культурных центров, около огромных богатейших имений, как например: Симеиз, Мисхор, Алупка, Кореиз, Гурзуф, Суук-Су, Профессорский уголок.

Богатейшие имения частных лиц, перечень которых занял бы много места, из которых упомяну лишь: Тесели — имение Плаутиной, Форос — Ушакова, Алупку — Воронцовой-Дашковой, Кореиз — кн. Юсупова, гр. Сумарокова-Эльстона, имения Токмакова, кн. Долгорукой, кн. Трубецкой, гр. Паниной, за Ялтой же: имения Бекетова, Наумова, Денисова, Федосеева, Соловьевой, Партенит — Раевских и много других.

Имения Великих Князей: Александра Михайловича — Ай-Тодор, Георгия Михайловича — Харакс, Николая Николаевича — Чаир, Петра Николаевича — Дюльбер, Димитрия Константиновича — Кичкине.

Удельные имения — Ай-Даниль, Чукурлар, Кучук-Ламбат.

Как венец всего частного землевладения, — принадлежавшие Государю Императору великолепные имения: Ливадия, Массандра и Орианда с их замечательными виноградниками, подвалами, парками, садами, цветниками.

Удивительное учреждение - Императорский Никитский сад, с его школами, лабораторией, питомниками и винным подвалом Магарача.

Южнобережное лесничество, оберегавшее край от хищнического истребления и эксплуатации лесов.

Все это вместе утопало в зелени виноградников, парков и садов и создавало нашу русскую Ривьеру, равной которой по красоте, природной роскоши и богатству нет в мире.

Я высадился в Симферополе и поехал в Ялту на автомобиле через Алушту. В Алуште меня встретили с цветами, думая, что я еду с женой. Часов в шесть приехал в Ялту, отслужил молебен в соборе и устроился в "России", пока не приищу квартиру, т. к. Императрица просила не беспокоить семью Думбадзе на казенной квартире градоначальника.

На следующее утро явился в Градоначальство. Во дворе стояло довольно много простолюдинов, в большинстве татар. Когда я подошел, все опустились на колени. Я был смущен, просил встать. То были «просители». В канцелярии мне объяснили, что таков обычай. Сказал, что я его категорически уничтожаю и прошу впредь мне такой встречи не делать.

Познакомился со служащими, съездил в полицейское управление, принял полицию. Многих я знал, знал хорошо полицмейстера Гвоздевича.  Всех просил служить «по закону» и поступать по отношению публики тоже «по закону». Я заявил, что прежних обычаев по службе, укоренившихся в течение долгой болезни бывшего градоначальника, я не признаю, слышать про них не желаю, прошу их забыть и предупреждаю, что впредь всякий противозаконный проступок будет мною преследоваться наистрожайшим образом.

В первые же дни моей службы прежний градоначальник генерал И. А. Думбадзе скончался. Похоронили его со всеми полагающимися ему военными и гражданскими почестями. От жизни ушел хороший по душе человек, верный слуга Царя и Родины, администратор безукоризненной честности. Со смертью его мне было легче приняться за искоренение тех неправильностей, что упрочились в Градоначальстве за время его болезни, без его ведома.

Больным вопросом являлось отношение к евреям. Их заставляли периодически подавать прошения о праве жительства, оплачиваемые гербовым сбором. Пришлось объяснить, что этим как бы установили незаконный налог и т. д. Собрал приставов, напомнил мое требование — «всё по закону». Обещали. Но не прошло и нескольких дней, как приехавший в Ялту и остановившийся в «России» известный петроградский адвокат еврей, подвергся нажиму со стороны полиции. Адвокат послал две телеграммы в Петроград, разделывая, конечно, Градоначальство. Меня предупредили. Вызвал пристава. В чем дело? Тот бросился на колени. — Простите, больше не буду. — Предложил урегулировать дело. Закон был восстановлен. Адвокат послал телеграмму: — предыдущие считать недействительными.

Вскоре ко мне явилась группа общественных деятелей и очень деликатно просила объяснить, как я буду относиться к евреям. Я не скрыл моего удивления подобным вопросом и ответил: «по закону».

Визитеры думали, что я шучу. Я разъяснил, что для меня выражение «по закону» есть нечто серьёзное, это целая система. Основа всего. Я разъяснил, что и для меня и для самих евреев будет всё гораздо проще и яснее, раз мое отношение к ним будет регулироваться законом, и только законом.  — Ведь, посудите сами, господа, если я стану действовать до «усмотрению», то сегодня оно может оказаться удобным для евреев, а завтра я могу встать с левой ноги и мое усмотрение окажется для евреев невыгодным. А закон ясен. Будем руководствоваться законом и всё будет в порядке. — На меня смотрели с удивлением, но возражать не приходилось. Распрощались.

Прошло несколько дней. В Градоначальстве стали выселять евреев из местечек, где они имели право по закону селиться, и предлагали переехать в Ялту, как город.

Вдруг получаю письмо от Вел. Кн. Ксении Александровны, которая просила не выселять из Алупки одну еврейку и т. д. Оказывается, еврейка нашла ход к Великой Княгине через одного из бывших у меня визитеров по еврейскому вопросу и через одного доктора.

Я был возмущен бесцеремонностью общественного деятеля. Я поехал к Великой Княгине, доложил всю деликатность моего положения по водворению в крае именно законности и т. д. Я обещал похлопотать об удобствах для еврейки, но только в Ялте. Великая Княгиня поняла меня и на своей просьбе не настаивала. Еврейка была перевезена в Ялту на моем автомобиле, водворена хорошо и т. д.

Окончив с еврейкой, я пригласил бывших у меня визитеров и пристыдил их. — Как же, господа, ведь согласились, что лучше действовать «по закону». А что же вышло? Дабы обойти «закон», обратились к Вел. Княгине. И я должен был не исполнить просьбы Ее Высочества. Что же вы думаете, господа, что это приятное и легкое для меня дело не исполнить просьбы Великой Княгини, не исполнить просьбы сестры Государя Императора?.. Что же это, хорошо с вашей стороны? Вот каковы вы, господа, общественники. Вот что такое «закон» для вас. — Много я наговорил тогда истин представителям общественности, хотя и с улыбкой. А на прощание их заверил, что и впредь в Градоначальстве всё будет делаться «по закону».

По условиям войны весь наш чудный край представлял теперь как бы одну колоссальную лазарет-здравницу. Всюду были устроены госпиталя или Комитета Императрицы Александры Федоровны или Красного Креста, Земгора или иных благотворительных организаций или частных лиц.

Не было интеллигентной семьи, в которой бы кто-либо из дам не работал на раненых. Все, кто не мог устроиться на фронт, работали, как могли, на местах. Многие богатые люди имели у себя домовые лазареты. У многих жили выздоравливающие офицеры. В Ливадии был устроен большой лазарет, отчеты о котором, ежедневно отсылались Императрице Александре Федоровне.

Будучи, по должности, представителем Верховного начальника Военно-санитарной части для моего Градоначальства, я представился в Петрограде принцу Ольденбургскому. Его Высочество дал мне руководящие указания и просил, при замеченном где-либо упущении, телеграфировать ему непосредственно. И, когда я воспользовался однажды этим разрешением по поводу одного лазарета Земгора, на администрацию которого ко мне поступило несколько жалоб офицеров и рапорт коменданта, принц не замедлил обрушиться по телеграфу строгою карою.

Всё в крае жило для войны. Я окунулся в новое для меня дело, и оно вскоре захватило меня полностью.

С первых же дней мне пришлось соприкасаться с членами Императорского Дома. Приехав в Ялту, я еще застал в Ливадии Вел. Кн. Марию Павловну Старшую. Великая Княгиня стояла во главе обширной организации по снабжению выходящих из госпиталей теплого одеждою. Организация охватила всю Россию. Но на Южном берегу Крыма было сосредоточено такое количество организаций, находившихся под покровительством Царицы, что возникло несколько вопросов о разграничении компетенции высоких покровительниц.

Великая Княгиня тактично обошла подводные камни. Приняв меня величественно ласково в Ливадийском саду, в садовом кресле, среди цветов, Великая Княгиня объявила, что центр деятельности ее комитета будет устроен в Симферополе, а что в мое распоряжение все-таки будет передано пять тысяч рублей на нужды выздоравливающих. Великая Княгиня упомянула о широкой организации Ее Величества и пожелала мне всяческих успехов. Сопровождавший Великую Княгиню сенатор Д. Б. Нейгард не замедлил передать мне деньги, причем подчеркнул, что район Градоначальства не входит в круг деятельности Великой Княгини, так как тут всё делается по указанию Ее Величества. Я понял всё. Еще в Петрограде я слышал, что пребыванием Вел. Княгини в Ливадии недовольна Императрица. Ее Величество была задета тем, что Великая Княгиня обратилась за разрешением остановиться в Ливадии не к ней, а к Государю Императору.

Дня через два я приехал проводить Ее Высочество. Она уезжала на Север. А наши выздоравливавшие, перед отъездом на Север, снабжались отличными теплыми вещами из Комитета Великой Княгини в Алуште.

В Ай-Тодоре, в своем имении, жила с детьми Вел. Кн. Ксения Александровна. Великая Княгиня приняла меня с чарующей мягкостью и простотой, что так напоминало добрую вдовствующую Императрицу. Ее свита — полковник князь Орбелиани с женой Верой Владимировной были на редкость симпатичны и предупредительны.

Неподалеку, в Кореизе, жила дочь Великой Княгини — княгиня Ирина Александровна, по мужу Юсупова, с родителями своего мужа. Приезжал ненадолго и ее муж молодой князь Ф. Ф. Юсупов, граф Сумароков-Эльстон.

В Мисхоре жил недолго, отдыхая после командования корпусом, Вел. Кн. Павел Александрович с супругой. Спросив по телефону, когда могу представиться, я был приглашен к чаю. Вел. Князь казался усталым, но готовился вновь работать по инспекции гвардии. Его жена, княгиня Ольга Валериановна, была женщина-дипломат. Приехав с мужем в Россию, она сумела из баварской графини Гогенфельзен стать русской княгиней Палей. Она пошла на героическое средство. Познакомилась с Распутиным и добыла от него личное письмо к Царице с просьбой исполнить ходатайство о даровании ей титула княгини Палей. Великий Князь, испросив аудиенцию у Императрицы, лично вручил то письмо «Старца». Государыня была так поражена неожиданностью, что с ней .случилось головокружение. Оправившись, Государыня лишь смогла сказать Великому Князю, довольно сухо, что просьба будет  исполнена. Утром 15 августа 1915 г. Ольга Валерьяновна была сделана княгиней Палей. «Старца» она почитала до его смерти, а после убийства не постеснялась заехать к семье убитого. И все-таки сердце Царицы она не покорила, и симпатии Ее Величества не завоевала, хотя принимала к тому все меры. Но высокое положение супруги дяди Государя Ольга Велерьяновна несла высоко, оставаясь для столицы дамой великосветского Петроградского общества.

Одна из ее дочерей по первому браку была за графом Крейц, другая Марианна вторым браком была за Дерфельденом. Обе были знакомы с Распутиным, и в квартире графа Крейца состоялось знакомство Распутина с французским послом Палеологом. Лучшее доказательство, что никаких данных о прикосновенности «Старца» к какому-либо шпионажу не было.

Если бы была хоть тень подозрения, хитрый Палеолог не пошел бы на знакомство. Всё устраивала Ольга Валериановна.

В Крыму она была мила, любезна. Черты былой красоты были налицо. Встречавшиеся с ней были от «Великой Княгини» в восторге.

Около Ай-Тодора, на одной из дач Шелапутина, в семье московского фабриканта Гужона, отдыхал Вел. Князь Михаил Александрович со своей супругой Наталией Сергеевной Брасовой. Я представился Вел. Князю. Здесь царила буржуазная простота. Красивая и обаятельная, когда хотела, Наталия Сергеевна окутала своего доброго и мягкого супруга атмосферой московской коммерческой буржуазии, со всеми ее характерными черточками, что совсем не шло ни к Великому Князю, ни к его высокому положению.

За Ориандой, на нижнем шоссе, за имением Его Величества «Курпаты», на земле, бывшей Сазонова, высоко над морем, на обрыве стоит только что отстраненный дворец Вел. Кн. Дмитрия Константиновича «Кичкине» (Маленький) в мавританском стиле. Великий Князь отдыхал там. Я представился. Вел. Князь принял меня радушно, как старого знакомого по Царскому Селу и Павловску. Угостил завтраком. Разговор касался только военных дел. Пресимпатичная столовая с видом на море и особое прелестное, я бы сказал, «царское» радушие навсегда остались у меня в памяти. Пожилые Великие Князья: Константиновичи, Николаевичи, Михайловичи сохраняли эту старую традиционную обворожительную привычку обращения времен Императора Александра II-го.

Немного спустя, я доложил Вел. Князю, в порядке информации, как я, не желая того, видимо, огорчил его сестру, вдовствующую Королеву Эллинов, Вел. Кн. Ольгу Константиновну. Вот, что произошло. Русское правительство стало выселять с Южного берега Крыма турецких подданных. Под эту категорию подошли безобидные местные татары, давно живущие в Крыму и считавшие себя турками только по вере. С их стороны начались хлопоты, как бы легально остаться в Крыму. Всё это началось до моего приезда. Ловкий греческий консул в Севастополе быстро понял, что можно сделать большое дело и начал выдавать татарам удостоверения о принадлежности их к греческому подданству. Брал не дорого. Местная власть смотрела на это сквозь пальцы. Начался настоящий хаос. Я собрал татар и обещал им покровительство, но при условии, что они не будут скрывать своего турецкого подданства, будут оставаться турками и работать, как работали, не прибегая к помощи греческого консула. Перекрасившихся турок в греков обещал раскрывать и поступать по закону. К консулу перестали обращаться. Он, очевидно, пожаловался в Петроград. И вдруг я получаю телеграмму от Королевы Эллинов Вел. Кн. Ольги Константиновны с просьбой не преследовать греков.

Я ответил Ее Величеству подробной телеграммой, где не постеснялся раскрыть всю махинацию консула и происшедшее из-за того недоразумение.

Послав телеграмму Королеве, я, конечно, отчитался перед министром Внутренних дел и дело замолкло. Всё это я и доложил Вел. Кн. Дмитрию Константиновичу. Великий Князь посмеялся над ловкой находчивостью консула и обещал при случае написать Королеве.

Приезжал в Ялту на несколько дней и Вел. Кн. Николай Михайлович, со специальной миссией от Его Величества. В  Ялте жила в то время на даче кн. Барятинской дочь Императора Александра II и Его морганатической супруги Светлейшей княгини Юрьевской, княгиня Екатерина Александровна Барятинская, красавица с чудным голосом. Княгиня в 1910 году потеряла мужа и выходила замуж за князя Оболенского. Посаженным отцом должен был быть Государь Император.

Однажды я получил о том телеграмму из Ставки от генерала Воейкова с указанием, что заместителем Его Величества явится на свадьбу Вел. Кн. Николай Михайлович. На меня же возлагалось поручение приобрести образ Спасителя, которым Великий Князь благословит невесту от имени Его Величества. Образ я должен был вручить Великому Князю.

Времени было всего один день и мне пришлось выбрать образ в местном магазине и взять то, что было в наличности. Переволновался я изрядно. Великий Князь остановился в Кореизе, в имении Юсуповых.

Вел. Князь принял меня в доме направо от въездных ворот. Я доложил о телеграмме из Ставки и вручил образ. Великий Князь был в дурном расположении духа. Он мрачно смотрел на происходящие события. Его Высочество знал меня, и не так давно я лично поднес ему мою последнюю книгу о социалистах-революционерах.

В градоначальстве, при большом количестве госпиталей, довольно часто умирали офицеры. Жены, матери умерших обращались ко мне за помощью, не на что похоронить и т. д. Сумм на этот предмет не было. Обсудив вопрос с комендантом, решили образовать «кассу первой помощи семьям умерших». Обратился через газеты к добрым людям, написал письмо дворцовому коменданту. Он был человек добрый, отзывчивый и понимал жизнь. Не прошло и несколько дней, как генерал Воейков телеграфировал мне, что, по докладу Государю Императору настоящего дела, Его Величеству угодно было его одобрить и пожертвовать в Кассу пять тысяч рублей. Мы были счастливы. Я объявил о том. Телеграмма о Государевой милости была заделана в рамку и вывешена в Военном доме позже. Прилив пожертвований сразу увеличился. А по госпиталям с благодарностью вспоминали про Государя Императора. 

Пришлось подумать и о здоровых офицерах, приезжавших в Ялту отдохнуть. Заарендовали дом, устроили номера, столовую, читальню, биллиардную. Получился «Военный дом». Цель оттянуть молодежь от духанов, от учреждений, где офицерство поневоле сталкивалось с неподходящими элементами. В то время ведь сознавалось и проводилось в жизнь, «что звание не только офицера, а и солдата, вообще, есть высоко и почетно». Молодежь на Южном берегу была разболтана и частенько вела себя не так, как следует. Надо было прибрать к рукам. Наш ,,Военный дом» должен был явиться своим военным собранием и был отдан под контроль коменданта, полковника Ровнякова, энергичного, работящего дисциплинированного офицера.

Было объявлено, что там, у себя дома, можно не стесняться и с вином, но на улицу своего веселья не выносить. А своеволия в первые дни после моего приезда было несколько случаев. Один молодой вояка даже подрался в парикмахерской. Пришлось усадить его в мой автомобиль и выдворить за пределы градоначальства.

Большим неудобством, подбодрявшим молодежь, было отсутствие в градоначальстве военной гауптвахты. А гауптвахта всегда хорошо действовала на молодежь. Я сговорился с Севастопольским градоначальником, адмиралом Веселкиным, и он с большим удовольствием согласился принимать на свою гауптвахту наших клиентов. И уже одно оповещение о том, правда, в связи с высылкой воинственного молодого кавалериста, произвела магическое действие. Всякие происшествия прекратились. Любезностью Веселкина даже не пришлось ни разу воспользоваться.

Как начальник гарнизона, я подчинялся командующему флотом адмиралу Колчаку; как градоначальник, — Одесскому генерал-губернатору Эбелову.

Поехал представляться. Адмирал Колчак (будущая знаменитость), в белоснежном кителе, принял меня серьёзно-любезно. Я доложил ему все наши нужды, облегчить которые зависело от него, и он пошел широко навстречу. Так он разрешил освещать улицы по вечерам в городах фонарями,  пользоваться по вечерам на автомобилях и в экипажах вообще фонарями, что было запрещено, дабы неприятель с моря не мог определить месторасположение наших поселений, как разъяснил мне полицмейстер. Все жизненные неудобства сваливались на распоряжения морских властей, о которых те, зачастую, ничего и не слыхали.

Адмирал выразил уверенность, что на стоверстной прибрежной полосе градоначальства нет военнопленных немцев. Тут я его разочаровал, сказав, что у нас работают свыше двух тысяч. Адмирал ужаснулся. Я обещал удалить их за Яйлу, что и выполнил к большому неудовольствию некоторых хозяев. В общем, мы расстались с адмиралом хорошо. Его начальник штаба адмирал Погуляев, которого я знал по шхерам и о котором писал в моих предыдущих томах, был шикарен, по-прежнему красив и предупредителен.

Со стороны генерала Эбелова я встречал только одно содействие и предупредительность.

7 октября 1916 г. в Севастополе произошло событие, весь ужас которого может понять только моряк, плававший под Андреевским флагом. 6 октября флот вернулся с похода на рейд. А в 6 ч. 10 м. утра 7-го потрясающий громовой удар разбудил весь Севастополь. На рейде, на дредноуте «Императрица Мария» происходили взрывы. Дредноут был окутан дымом. Как молния сверкали огни. Объявлен приказ — боевая тревога.

50 минут грохотал дредноут и, наконец, лег на бок и опрокинулся килем вверх. Все судовые средства спасали тонувших людей экипажа.

Что, как, почему — никто не знал, никто ничего не понимал. Загадка происшедшего несчастья остается неразгаданной и поныне.

С первых же дней я увидел многие неудобства войны для населения, которые не замечал при прежней службе, как меня не касавшиеся.

Некоторых продуктов нет совсем, хвосты у магазинов, дороговизна на некоторые продукты, ничем не оправдываемая, к винограду местного производства нельзя и подступиться, извощики «дерут», не обращая внимания на таксу, за проезд в автомобиле до Севастополя требуют 500–600 рублей, что кажется просто дикостью и т. д. и т. д. Отовсюду жалобы, помогите, примите меры. А в городе по вечерам темень, нет совсем освещения, в магазинах света нет, извощики вечером без фонарей, автомобили тоже. На вопросы, почему, отчего — один ответ: война, запрещено из Севастополя.

Присмотрелся, попригляделся, поговорил кое с кем, собрал сведения от обывателей, окунулся в обывательскую жизнь и начал кое-что делать, чтобы помочь обывателю, облегчить ему далеко не сладкую во время войны жизнь. От моих подчиненных в первое время не только не встретил помощи, а скорее нашел скрытую оппозицию.

Всемогущий полицмейстер на все вопросы отвечает со сладкой улыбкой — война, Ваше Превосходительство, война. Вижу тут помощи не жди. Тут оппозиция. Пошел к общественности. Побеседовал с милейшим городским головой, Еленевым, просил помочь в интересах населения. Был, видимо, удивлен, но обещал всячески помочь. Поговорил с некоторыми коммерсантами, с общественными деятелями, все ответили очень сочувственно и, как казалось, искренно, но было видно и удивление, что к ним за советом и за помощью обращается сам градоначальник.

А приемная с утра полна и просительницы самые странные. Приходит молоденькая, модная дама и жалуется, что хозяйка дорого берет за комнату, а комната без удобств, приходится бегать через двор и т. д. Объясняю, что это меня не касается. — Как так, — набрасывается на меня барынька — А вот Иван Антонович... — и пошла, и пошла. Другая, посолиднее, жалуется, что в пансионе ей не позволяют готовить на примусе, поспорила с хозяйкой, та ее толкнула и пошла, и пошла. Разнервничалась, пришлось воды давать. Третья прибежала — муж побил. Просит заступиться... Вижу — край патриархальный, и все мои заверения, что, в сущности, это меня не касается, разбивались. А вот Иван Антонович, а вот генерал Думбадзе... Пришлось приспособляться.

С другой стороны, кое-кто жалуется на полицию. Есть привычки традиционные, которые хотелось бы искоренить.  Да полицмейстер-то уж очень старый и опытный, старой школы. Вижу, что мы с ним не уживемся.

Начал я с продовольствия. Пошел к двум мясникам. Познакомился. Разговорились. Помогите, пожалуйста, советом. То мяса нет, а когда есть, хвост предлиннейший. Все жалуются, все бранятся. Мясники довольны. Сам генерал пришел. Никогда того не бывало. Посоветовали просить разрешения пропускать скот с Кавказа. А насчет хвостов так: посоветовали просить у города открыть в другом конце две заколоченные лавки. A мы уже поставим колоды для рубки, ну и будем продавать в трех местах, вот и хвостов не будет. И верно. Обратился к городскому голове, открыли заколоченные лавки, поставили колоды и пошла продажа в четырех местах. Дело-то оказалось проще простого.

А на Кавказ послал я слезницу князю В. Н. Орлову, напомнил о Ялте, как пользовался и он ее прелестями и просил помочь, разрешить вывоз, когда можно, на мой адрес скота для Ялты. Князь откликнулся со свойственной ему добротой и благожелательством. И мы скоро получили первую партию скота через Керчь.

Шли жалобы постоянные на недостаток сахара. Правительство при урегулировании вопроса об отпуске сахара отнесло Ялту, как уездный город, к третьему разряду, а не приравняло его к курортам. Ялта же фактически была не только курортом, а целой всероссийской здравницей. Послал мотивированную телеграмму министру Земледелия и получил в ответ, что, помимо разверстки, буду, как градоначальник, получать в мой адрес под мою ответственность ежемесячно два вагона сахара. Восторг и ликование. Весть об изобилии сахара у нас быстро распространилась и к нам стали ошвартовываться пароходы с продовольствием, шедшие с Кавказа на Одессу. Приезжают капитаны. Просят сахара для команд.

 — А вы что нам можете дать, по какой цене? — И стали мы за излишки сахара получать в обмен сено для извощиков, прессованное, и еще кое-что. А чтобы не было спекуляции, учредили комиссию в порту с моим представителем, которая и устанавливала цену на привозимый продукт, по-божески,  чтобы никому не было обидно. Извощики были особенно довольны этой мерой.

Но как сбавить цены на продукты? Одной репрессии мало. Одной принудительной таксировки тоже мало. Посоветовался с одним старым опытным русским коммерсантом. Дело касалось только продовольствия.

— А вы, ваше превосходительство, прикажите, под страхом штрафа, выставлять на всех продуктах цену на видном месте. На корзинках, лотках, прилавках и, особенно, во время базаров на возах. Вы увидите, что произойдет.

Опубликовал я обязательное постановление. Цены, действительно, упали. Стыдно стало, хотя бы за виноград, афишировать себя спекулянтом на местном продукте. А на базаре, в первый же базарный день, произошла ссора между продавцами, дошедшая до драки. Товары привозили из-за Яйлы. В конце концов, установились цены средние, но много ниже прежних, когда каждый брал, что хотел. Я поблагодарил старика коммерсанта. Вот что значит свободная конкуренция, но без контроля власти.

Трудней было справиться с извощиками. Брали, что хотели. Помог я им сеном, но и обрушился на них за невыполнение таксы. Штрафовал сильно, но делу то помогало мало.

Бешеные цены за проезд в автомобилях до Севастополя удалюсь сбить следующим способом. Я обратился с просьбой к находившемуся в Одессе адмиралу Хоменко и ведавшему всем транспортом по Черному морю о восстановлении пассажирского сообщения Ялта-Севастополь. Адмирал пошел навстречу и скоро мы получили пароход, который дважды в неделю делал рейсы между Ялтой и Севастополем. Конечно, без гарантии безопасности плавания от неприятеля. Публика была очень довольна. Походило на мирное время. Бешеная цена за автомобили в гаражах сразу упала.

Пришлось подумать и о развлечениях. Городской клуб обратился за разрешением возобновить лото, несколько раз в неделю. Обсудив вопрос и приняв во внимание все соображения, я дал разрешение, но с условием отчисления известно-то процента в пользу местного благотворительного общества для раненых.  Пришлось разрешить по-новому для Ялты и деликатный вопрос: разрешать или воспрещать гостиницам отдавать номера в наем на время менее суток и ночью. Иными словами, разрешать ли приют парочкам на короткое время. Пришел владелец вновь устраиваемой гостиницы и вопрос стал ребром.

Я обратился, прежде всего, к закону. Закон у нас не воспрещал отдачу помещения в наем на короткий срок и срока не указывал. Это самое главное. Всякие же административные воспрещения для гостиниц цели не достигали. Хозяева гостиниц лишь стали брать с клиентов дороже, чем следует, а полиция или брала за молчание или закрывала глаза на обычное злободневное явление. Выходило сплошное лицемерие со стороны власти, оправдываемое только или желанием понравиться высшей духовной власти за борьбу, якобы, с безнравственностью, или заслужить похвалу забывших веселую молодость престарелых ханжей — дам патронесс.

Вопрос был разрешен в смысле положительном. Прежнее распоряжение было отменено. Парочкам не приходилось уезжать из Ялты и искать приюта где-либо и как-нибудь, а кое-кто лишился дохода за попустительство.

Много интересных деловых людей заезжало ко мне, прослышав о моих проектах по развитию Ялты и курортов вообще на Южном берегу Крыма. Побывал инженер, заведовавший постройкой уже разрешенной железной дороги Севастополь-Ялта. Старался доказать ему, что надо приступать к работам, пользоваться моментом, пока есть много рабочих рук — военнопленных и т. д. Поспорили о месте, выбранном для вокзала.

Побывал крупный петроградский банкир, делец, намеревавшийся купить гостиницу «Россия» и переделать ее на манер заграничных роскошных отелей по последнему слову моды и комфорта. Подбодрял и поощрял его в намерениях, которые так отвечали всем моим планам.

Приехал владелец Гурзуфа Н. X. Денисов, модный для края банкир, делец широкой американской складки, молодой, живой, энергичный, говорун и к тому же недурен собой. Он  посвятил меня в свои планы о широком развитии Гурзуфа. Об устройстве там после войны игрального казино, рулетки или чего-либо подобного. Я, в ответ, развил и продолжил его план, стараясь доказать, что думать только о Гурзуфе мало. Надо охватить все градоначальство, весь Южный берег. Один Гурзуф мал. Устройте так, чтобы богатый турист, попав к вам, в Гурзуф, живя у вас, мог поехать хорошо позавтракать к Байдарским Воротам. Постройте там красивую гостиницу с хорошим рестораном, чтобы можно было там отлично провести ночь и любоваться поутру восходом солнца, смотреть, как разбиваются о скалы Ворот и Фороса плывущие облака, как вырисовывается и развертывается, наконец, во всей красе голубое море...

Устроите так, чтобы ваш турист поехал пить пятичасовой чай на Ай-Петри и нашел бы там не теперешний грязный духан, а элегантный красивый павильон с террасой, откуда бы он мог спокойно любоваться со своей спутницей безграничной картиной лежащего перед ним моря, бегущей к нему зелени с группами домиков, дворцов, и всё под розовеющими лучами уплывающего вправо к Байдарам солнца, которые постепенно краснеют и нежат и беспокоят вас и заставляют искать чего-то...

А Алушта с Чатыр-Дагом, Демерджи, с их сталактитовыми пещерами. И ведь это я указал только пограничные, крайние пункты градоначальства. Я не коснулся главной нашей красавицы Ялты, с ее ближайшими окрестностями. Вот и свяжите всё это в одну сеть с центром у вас для ваших клиентов-туристов; тогда выйдет дело. Им не будет скучно. Но не забывайте, что столица-то всего края, всего Южного берега — Ялта. Здесь должно быть и роскошное казино, и театр, и купальни, и всё это будет, уверяю вас. Здесь надо многих разбудить...

И вы найдете во мне большую поддержку, конечно, и для вашего Гурзуфа, но только смотрите на дело шире. Не давайте пробираться к нам иностранцам. Видите, у вас под боком англичане хотят приобрести Суук-Су. Не давайте. Откупите. Это должно быть ваше, раз уж Соловьева решила с ним расстаться. Не зевайте...

Николай Хрисанфович удивленно смотрел на меня. Но, видимо, как человек широкого полета, понимал меня. Пожертвовав мне изрядную сумму на выздоравливающих раненых, расписав кровати на всё правление своего банка, он распрощался со мной, пообещав, что к весне приедет ко мне от него инженер с проектами учреждений на Ай-Петри и у Байдарских Ворот, где он заарендует нужные земли. А от Гурзуфа до Ялты начнут ходить моторные катера... Мы расстались дружески. Каждый горел своими проектами, которые были затем смыты нахлынувшей революцией, как и многое другое в России. В Ялте, конечно, было много опытных общественных деятелей, желавших родному городу всяческого процветания, но было у городского самоуправления и не мало инертности. Еще в 1910 году, доктор медицины И. И. Иванов, Директор санатории для диетических и физических методов лечения, прочитал в апреле того года в Ялтинском медицинском обществе замечательный доклад о насущных нуждах Ялты, как курорта.

Указав, почему Ялту должны считать за климатолечебную местность, докладчик заявил: «Всё, что дано Ялте от Бога в климатическом отношении, все это, по большей части, прекрасно и благотворно для климатического лечения больного организма». Но, перейдя затем к тому — а что же сделал человек, чтобы использовать эти дары природы, — докладчик нашел, что человек сделал очень мало и «в итоге Ялта за последние годы начала всё более и более падать в своем курортном значении и над этим надо остановиться и принять меры, так как иначе получатся непоправимые последствия».

Докладчик указал, что необходимо выполнить следующее:

Прежде всего, озаботиться приобретением парка или большого приморского сада, просить о разрешении пользоваться парком Массандры; устроить пешеходные дорожки, удобные для гуляний и постепенного восхождения; исправить горные тропы Боткинскую и Штангеевскую и проложить новые; устроить защищенные от ветров и дождя галереи и веранды; улучшить купальные заведения; взять в руки городского самоуправления дело лечения виноградом и организовать это дело самым широким и рациональным образом; улучшить канализацию, водоснабжение и мостовые; учредить бесплатную городскую больницу; упорядочить надзор за пансионами и меблированными комнатами, за молочными фермами и т. д.

Перейдя к отделу культурных развлечений и жизненных удобств, докладчик заявил: «Мы должны констатировать, что отделы эти представлены в Ялте довольно жалким образом».

Докладчик указал на необходимость постройки хорошего современного казино по примеру Висбаденского.

Работа должна быть выполнена городским самоуправлением, а общества медицинское и техническое должны быть ему пособниками, всё же население должно помочь делу морально и материально.

Докладчик находил, что многое может быть достигнуто только при правительственной помощи.

Он считал, что, прежде всего надо добиться введения курортного положения, т. е. законоположения «о санитарной охране курортов и официального признания Ялты курортом».

Организовать немедленно курортную комиссию при Гор. управе, которая, вкупе с приглашенными сведущими лицами, должна выработать план общего благоустройства Ялты и начать ходатайства перед правительством и заведующими разными отраслями курортного дела.

Докладчик наметил и программу работы Медицинского Общества, поставив в пример работу «незабвенного доктора В. Н. Дмитриева».

Докладчик закончил так: «Милостивые государи и милостивые государыни, общими дружными силами за работу. Первый шаг к курортному прогрессу попробуем сделать мы, врачи. В Ялте мы являемся наиболее людной научной корпорацией и, в силу местных условий, занимаем наиболее видное,  но за то и наиболее ответственное положение. Посему дам первым и книгу в руку. Итак, за работу!»

Всё это говорилось в 1910 году. И только говорилось.

Летом 1915 года было основано «Крымское общество для развития, усовершенствования и благоустройства Крымских лечебных местностей», учредителями которого были: А. И. Еленев, Д. С. Богданов, К. Н. Ассеев, Д. Г. Томашевич, А. А. Российский, А. А. Силич, Н. Я. Макаровский, Л. Н. Шаповалов и Ф. Н. Ивашин-Надтон.

Но дело не делалось. И, приехав в 1916 году, я застал все то же положение, которое охарактеризовал шесть лет тому назад доктор Иванов. Кто в этом был виноват — трудно сказать. Но факт был налицо.

Надо было удивляться, как при частых наездах в Ливадию Их Величеств, ни местная власть, ни городское самоуправление не сумели использовать пребывание Их Величеств, которые так любили Крым.

Положение было печальное. Я начал действовать. Надо было разбудить спящих, вдохнуть новую энергию в живых, опустивших руки.

Я много беседовал с городским головой, с местными деятелями, работниками, но сознавал, что без широкой правительственной помощи, без правительства дело не получит наг стоящего размаха. Но кругом забурлило. Воспрянула городская управа. Однажды городской голова просил меня приехать на их собрание с участием некоторых местных деятелей. Поехал. Слушал речи, мнения. Просили высказаться. Я развил широкий план в духе доктора Иванова, разубедил, дабы город не думал, что Уделы подарят им низ Массандры, советовал торопиться и купить земли, что по берегу в направлении Ливадии и т. д. Но свою заветную мечту — образование комитета из нескольких нужных министров, под высоким покровительством Его Величества, который бы и двинул всё дело преобразования Ялты, конечно, не высказал, считая это, без предварительных переговоров в Петрограде, преждевременным.

Меня благодарили, а через некоторое время я был обрадован сообщением, что город закупил землю г-жи Желтухиной, на берегу, к Чукурлару, и начнет там что-то делать. Начало было положено. Первый шаг.

Это подбодряло на дальнейшую работу.

С помощью энергичных сотрудников и, главное, добрых отзывчивых людей, нам удалось поставить прочно: «Кассу первой помощи» и «Военный дом», о которых говорилось выше, устроить «Ясли» для детей, куда бесплатно принимались на рабочие часы дети матерей работниц. Началось оборудование в предоставленном в мое распоряжение городом помещении большого общежития для раненых с мастерскими, где должно было происходить бесплатное обучение полезным, доходным ремеслам. Предполагалось начать с сапожной мастерской.

Познакомившись с водолечебным заведением доктора Иванова, который из любезности и человеколюбия принимал клиентов из разных госпиталей для военных, я начал с ним переговоры, по результатам которых, сделал представление в Елизаветинский Комитет о приобретении в казну этого учреждения, с тем, чтобы доктор Иванов остался во главе его, как заведующий директор-распорядитель

Мое предложение имело такой успех, что центр уполномочил меня приобрести учреждение доктора Иванова и фактически отпустил на это просимые суммы. Это уж был колоссальный успех. Революция смела и это дело.

Таково было начало того огромного проекта, в который я окунулся, которым увлекся.

Я получил телеграмму от Главноуправляющего государственным здравоуправлением в Империи, Г. Е. Рейна, что, по соглашению с министром Внутренних дел, на меня возлагалось дело по оценке имения Форос, принадлежавшего Г. К. Ушкову.

В Петербурге возник проект приобрести это имение в казну для устройства там сперва громадного госпиталя, а затем лечебного курорта.

Имение Форос находилось на берегу Черного моря, под Байдарскими Воротами, в 38 верстах от Севастополя по Ялтинскому шоссе и в 43 верстах от Ялты. Оно занимало 279 дес. 860 кв. саж., из коих под старым парком, прилегающим к морю — 7,200 кв. с., под молодым парком и фруктовым садом — 62,774 кв. с. Земли, годной для разбивки дачных участков — 236,154 кв. с. и прочей неудобной земли — 364,33 кв. саж.

Имение имело около двух верст береговой линии. Форос защищался отвесными скалами и стеной гор (Яйлы) с севера и, по своей красоте живописности площади и величины, являлся одним из лучших имений Южного берега Крыма, и, как писал тогда Харьковский Земельный банк: «недаром английские капиталисты обратили на него свое внимание и составили грандиозный проект превращения его в первоклассный курорт, с затратою 27 миллионов рублей».

Имение включало: каменный господский дом с флигелями и многими постройками, здание бывшего конского завода, с конюшнями, лазаретом, и парк, фруктовый сад, вновь закладываемые виноградники, виноградники под люцерной.

Проработав несколько дней на месте, комиссия оценила имение в три с половиной миллиона рублей, о чем и был составлен соответствующий акт. К акту я счел нужным приложить заключение о водах Фороса, составленное техником путей сообщения M. H. Казариновым, и мнение гидролога И. Педдакоса, которые устанавливали богатую наличность в именье воды.

Кажется, эта работа была последней серьёзной работой для Градоначальства перед революцией.

Приближался день 26 ноября, день памяти Великомученика и Победоносца Георгия, орден имени которого считался почетнейшим в Русской армии. Его носил сам Государь Император и многие Великие Князья.

Мы задолго стали готовиться к празднику. В градоначальстве жило много георгиевских кавалеров. Жил сам председатель Георгиевского Комитета Вел. Кн. Михаил Александрович. Хотелось устроить действительный праздник для героев. Хотелось привлечь к нему членов династии, живших тогда в градоначальстве, но это оказалось очень трудным. Великие князья отказывались принимать какое-либо участие.  Это грозило неприятным скандалом в глазах всех простых Георгиевских кавалеров.

Я решил идти напролом и привлечь всех членов династии к участию в празднике. Город решил устроить обед для всех Георгиевских кавалеров солдат. Я решил дать обед всем Георгиевским кавалерам офицерам в гостинице «Россия». Вечером предполагался парадный спектакль в городском театре. Утром парад. Но парад в тот день без Великих Князей, при наличности их на территории градоначальства — вещь недопустимая, — полагал я. Я решился на крайнее средство.

Никого не предупредив, послал подробную телеграмму Дворцовому коменданту, прося помочь. Я был уверен, что Воейков, как человек военный и понимающий политический момент, поймет меня. Стал ждать ответа.

А на месте надо было примирить непримиримое взаимоотношение членов династии из-за женского вопроса. Отношения между великокняжескими семьями не были урегулированы. Я пригласил Великую Княгиню Ксению Александровну с дочерью, Княгиней Ириной Александровной Юсуповой, на офицерский обед в «Россию». Великая Княгиня обещалась быть.

Великого Князя Михаила Александровича с супругою я просил почтить своим присутствием парадный спектакль в театре, на что тоже получил согласие. Оставался парад. Я волновался. Вдруг, около полуночи, 25 ноября, телефон от Вел. Князя Димитрия Константиновича. Просит немедленно приехать. Спешу на автомобиле. Великий Князь, взволнованный объявляет мне, что он получил телеграмму от Государя Императора, которой Его Величество поручает Великому Князю, как старшему генерал-адъютанту в градоначальстве, принять 26 числа парад Ялтинского гарнизона.

Великий Князь показывает телеграмму, спрашивает, в чем дело, почему это так. Я выразил радость, но слукавил, и на вопрос — почему, ответил полным незнанием. Стали обсуждать о параде, я обещал приехать завтра и доложить всё подробно. Зная, что Вел. Князь большой строевик, я заранее извинялся, что, может быть, я, отвыкнув от строя, допущу  какую-либо ошибку и потому прошу меня заранее извинить.

Великий Князь шутил и ободрял меня.

Наступил день 26 ноября. Наши газеты вышли с соответствующими статьями. Город украшен флагами. Парад происходил на большой рыночной площади. Великий Князь перед парадом заехал ко мне на квартиру. Меня уже там не было и Его Высочество принимала моя дочка Ксения. Она сделала соответствующий реверанс и очень занимала Великого Князя, что он потом весело вспоминал.

Парад прошел отлично. Великий Князь был великолепен, представителен, шикарен. Он приветливо обласкал раненых героев. Пехота, пограничная стража, артиллеристы, жандарм мы, полиция — все проходили отлично и заслужили похвалу Великого Князя. Была и публика, кричали ура и более чем отлично играл оркестр учеников местной гимназии. Не сделал никакой ошибки и генерал Спиридович, не посрамил старый «Павлон» своего родного Первого Военного Павловского училища. Фотография этого памятного для меня парада, когда я салютовал Великому Князю, хранится у меня и поныне.

На завтраке, в «России», собралось до 200 офицеров. Великая Княгиня приехала с дочерью. Я запоздал с парадом и их встречала моя жена с моей дочерью. Великая Княгиня и княгиня Ирина Александровна очаровали офицеров. Офицеры, большинство которых впервые видели высочайших особ и имели счастье говорить с сестрой Его Величества, были в восторге. Больше: они были счастливы. Милая простота при некоторой застенчивости Великой Княгини и молодая изумительная красота княгини Ирины Александровны, покорили всех. Двадцать лет спустя офицеры, участники того завтрака, с восторгом вспоминали их и благодарили за доставленное им тогда счастье.

А вечером на спектакль приехал Вел. Князь Михаил Александрович с супругой Наталией Сергеевной. Они попросили мою жену и дочь быть с ними в ложе. Спектакль удался на славу. Публика была в восторге. Играли гимн, кричали ура, овации были восторженные.  В общем, в Ялте прошло всё хорошо. В Алуште и Алупке лазареты устроили празднование местными силами. В Алупку, поблизости, я мог приехать на праздник и пробыть там недолго.

На следующий день я ездил благодарить высочайших особ, а Дворцовому коменданту послал подробный отчет и особенно благодарил его за парад. Великий Князь доложил Его Величеству об исполненном Высочайшем повелении и получил в ответ благодарность Государя Императора.

Два раза моя мирная работа по продовольствию и благоустройству нашего края была нарушена ворвавшейся к нам с Севера политикой, от которой мы были, как нам казалось, так хорошо защищены нашей Яйлой.

Взволнованным пришел ко мне однажды редактор нашей официальной газеты и доложил, что он получил телеграфное поручение из Москвы, от газеты «Русское Слово», получить интервью по текущему моменту от П. Н. Милюкова, находившегося в Гаспре у Астровых или у графини Паниной. Редактор спрашивал — как поступить. Я посоветовал ехать к Милюкову и исполнить поручение «Русского Слова». Милюков дал ему настоящую программу того, как настойчиво будет действовать Гос. Дума против правительства с целью добиться ответственного министерства и как она его добьется и сбросит, наконец, Протопопова. Действие намечалось легально-парламентарское, но в борьбе с правительством это казалось тогда ходом революционным. Редактор был взволнован и спрашивал совета опять, как поступить. Я посоветовал телеграфировать всё в «Русское Слово», как выполненное поручение, а там уже дело московской цензуры, пропускать или нет статью. Он так и сделал. Я же, по телеграфу предупредил и Московского градоначальника и министра Внутренних дел. Думаю, что заряд П. Н. Милюкова на этот раз пропал даром.

Вторая волна политики хлестнула нас в связи с убийством Распутина и была особенно неприятна.

Выстрелы по Распутину эхом прокатились и у нас. В Кореизе жили родители и жена молодого князя Ф. Ф. Юсупова. Я знал о телеграммах, полученных в Кореизе в связи с убийством, но это меня служебно не касалось, я принял то к личному сведению и даже не посвятив в новость моих домашних, не говоря уже про канцелярию, про подчиненных.

Но редакторов двух наших местных газет я пригласил к себе и сказал им, что теперь, когда получена официальная телеграмма об убийстве Распутина, они могут перепечатывать всё, что будут печатать столичные газеты, но своих статей и комментариев я просил бы не делать, не писать во избежание недоразумений. Террор есть террор, убийство есть убийство, а причастность к убийству семьи живущих у нас Юсуповых, да еще одного великого князя — всё это заставляет отнестись к делу особенно осторожно. Лучше не высказывать своего личного мнения, а ограничиться перепечатками из столичных газет. Публика будет вполне информирована, а это всё, что надо. Редакторы согласились с правильностью такого взгляда и, на этом порешив, мы расстались.

Но не прошло и дня после нашей беседы, как в газете «Русская Ривьера» появилась следующая статья:

    ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ.

    «Великосветские молодые люди собрались играть в карты. Но они не сели сразу за зеленое сукно. Прежде всего, они созвали гостей. Много гостей. Говорят, свыше 250 человек, Были среди них и графы, князья, были представители литературы, общественности. Были поющие, играющие, танцующие и был «Неизвестный».

    Милый хозяин дома, несколько, правда, задумчивый, насколько мог, развлекал гостей. Было весело и оживленно. Пили вино, искрился смех. Гремела музыка. Но, чем больше разгорался пир, тем ярче вырисовывались на стене роковые слова: «Мене, факел, фарес».

    Но лишь эта фраза принимала яркие очертания и бросалась в глаза «Неизвестному», он хмурил брови и срывался с своего места. Но молодой хозяин, с ласковой улыбкой, подходил к «Неизвестному» и развлекал его приятными разговорами.

    Пир закончился. Начался разъезд. И когда поднялся «Неизвестный», молодой хозяин сказал решительно: «Пора!» И, [159] обратившись к присутствовавшим, произнес.: «Друзья, сыграем в карты... Пора!»

    Увлекли «Неизвестного» в соседнюю комнату, где были приготовлены столы.

     — Туз выбирает место, — решили игроки.

     — Туз! — Крикнули присутствовавшие и в упор смотрели на молодого хозяина.

    В ответ грянули выстрелы. «Неизвестный» грохнулся на белый блестящий паркет. Забился в предсмертной агонии.

    Игра окончена... «Неизвестного» уложили в автомобиль и повезли. Его везли, а за ним гнались, кричали: «Держи, держи!»

    И вместо роковой фразы «Мене, факел, фарес» раздалась другая фраза — радостная, мощная, звучная, сказанная с необычайно твердостью: «Не мешайте! Совершается всероссийское дело».

    И фраза эта пронеслась по России, трепетно коснулась миллионов сердец. Вскружились головы, раздалось мощное дружное ура, прозвучали звуки Народного гимна.

    И все, и любители азарта, и ненавидящие карточную игру, все в этот день поклонились — Тузу».

    Н. Дулин.

Дулин, как доложили мне, имел какое-то касательство к Союзу Русского Народа, что и придавало ему смелости, с другой же стороны, играл в либерализм. В статье было много фантазии, много лжи, но, по существу, она отражала правильно тогдашнее общественное мнение повсюду в России. По-обывательски, не заглядывая в будущее, и я, лично, в первые дни, как и большинство интеллигенции, порадовался исчезновению «Старца», но, как представитель власти, как градоначальник, да еще в местности, так близко связанной с Царской Семьей, я не мог оставаться по отношению статьи г. Дулина равнодушным. Не мог оставаться равнодушным к прославлению террора, ко всем намекам, белее чем ясным, на кого.

Я поговорил с представителем прокуратуры и, не найдя в нем нужной поддержки, арестовал Дулина в порядке  усиленной охраны, представил дело генерал-губернатору Эбелову и г. Дулин был выслан из пределов градоначальства.

В общем, и у нас, в Ялте, все были довольны исчезновением Распутина, но здесь ясней чувствовался страх за то, что будет, что станется, т. к. здесь, более, чем где либо, многие знали всё действительное значение — значение мистическое Распутина для Царской Семьи.

Сочувствия А. А. Вырубовой по поводу убийства «Старца», в те дни, я не высказал, но, поздравляя ее с Новым Годом, я не посчитал себя в праве воздержаться и сказал несколько слов по поводу постигшего ее горя.

 

 

https://lavanda.life/o-kryme/418-krym-v-memuarakh-spiridovicha-a-i.htm

Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора

к!

---

 

2012 год юбилейный год, когда широко отмечается дата 145 летия создания Российского общества Красного Креста, у истоков создания которого стояли члены императорского Дома Романовых. Наверно поэтому именно к этой дате, а 145-летие приходится как раз на 15 мая (3 мая по старому стилю), и был подписан Указ президента России Д.А. Медведева об учреждении ордена Святой великомученицы Екатерины и специального знака отличия "За благодеяния", которые будут вручаться за миротворческую и благотворительную деятельность. Это мероприятия на уровне государства, на уровне же наших простых человеческих дел - это участие в помощи нуждающимся, которые в Москве регулярно проводит Марфо-Мариинская обитель, основанная святой мученицей Елизаветой Федоровной Романовой... ­­ Императрица Александра Федоровна с дочерьми на благотворительном базаре ­­ ­­ Листовка-плакат для сбора средств нуждающимся в день "белого цветка" 20 апреля 1911 года Всероссийская лига борьбы с туберкулезом впервые провела в России день "Белого цветка" ("Белой ромашки" или "туберкулезный день"). А в последующие годы в этот день стали устраивать шествия с военными оркестрами, благотворительные спектакли, балы, лотереи, организовывались лекции, бесплатно раздавались населению листовки и популярные брошюры, в местных газетах публиковались статьи о туберкулезе, а на улицах продавали искусственные белые цветы. Дни "Белого цветка" стали проводить и в другое время с целью сбора средств для нуждающихся и неимущих. И особенно популярен этот день был в царской семье, когда все из них принимали участие в благотворительных базарах, где выставляли на продажу изделия собственного изготовления! ­­ ­­ ­­ Листовки-плакаты по сбору средств нуждающимся под покровительством членов семьи Дома Романовых ­­ Великая княжна Анастасия Романова за рукоделием ­­ ­­ Великая княжна Анастасия Романова за рисованием ­­ Сестры милосердия - великие княжны Ольга и Татьяна ­­ Дети Романовых с символами дня "Белого цветка" в руках ­­ Великие княжны на благотворительном базаре в пользу нуждающихся ­­ ­­ Императрица Александра Федоровна с дочерьми на благотворительном базаре ­­ Императрица Александра Федоровна благотворительном базаре в Ливадии ­­ Императорская семья во время благотворительного базара ­­ Орден Св. Екатерины, Знак Ордена до 1854 года В России, однако, уже существовал дамский Орден св. Великомученицы Екатерины (иначе – Орден Освобождения), учрежденный императором Петром Великим 24 ноября 1714 г. в память о походе против турок в 1711 году. Во время него его жена, Екатерина Алексеевна "оказала не только мужу, но и всей России великую услугу" (она пожертвовала для "подарка" великому визирю все свои драгоценности. Это по легенде(!) спасло царя и его войско от гибели или плена). Знак Ордена – белый крест в руке св. Екатерины в пурпурном поле, а в центре – другой, меньший крест, украшенный лучами. Между спицами креста – начальные буквы латинской фразы: "Господи, спаси Царя". Орден имел две степени – большого креста и меньшего (кавалерственного). Большой крест, кроме царственных особ, жаловался только двенадцати русским дамам. Первой дамой Ордена не царственной крови стала жена князя А. Меншикова. Девиз Ордена – "За любовь и Отечество". Пышный праздник Ордена происходил в день памяти св. Великомученицы Екатерины, 24 ноября по старому стилю, в Таврическом дворце. Учреждаемый в России орден Святой Екатерины должен был состоять "из дам честных и богобоязненных, замужних и незамужних". По орденскому уставу 1714 года награжденные дамы должны были "освобождать одного христианина из порабощения варварского, выкупая его за собственные деньги". Согласно «Установлению о Российских орденах» императора Павла I, все великие княжны получали знаки отличия ордена Святой Великомученицы Екатерины при Святом крещении, а княжны императорского дома — по достижении ими совершеннолетия. Кроме особ царственной крови Большой крест могли иметь лишь 12 дам из ближайшего окружения императрицы, а меньший — 94 кавалерственные дамы, включая иностранок. ­­   Благодарю за статью: http://history-life.ru/post218498348 Категории: Воспоминания, Император, Императрица, ОТМА А, Фотографии, Царская семья       Р             http://hristiina.beon.ru/43368-602-rukodel-nicam-speshite-delat-dobro.zhtm

 

Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора

 

• •  

 

 

•  

 

 

В Алупке надругались над памятью жертв Красного террора

ГлавнаяНовости: Ялта

В Алупке надругались над памятью жертв Красного террора

 

Добавить новость

 

В Алупке надругались над памятью жертв Красного террора

28

Источник: ForPost

Ранее в Симферополе облили краской памятник «Вежливым людям».

Разбитая памятная табличка в Алупке

Фото: Дмитрий Лебедев/группа «Доска позора Ялты» в Facebook

Памятную плиту, установленную вместе с православным крестом в городе Алупка, расположенном на южном берегу Крыма, разбили неизвестные. Об этом вандализме сообщил местный житель Дмитрий Лебедев в группе «Доска позора Ялты» в Facebook.

«Посмотрите, друзья, что сделали какие-то изверги?! Ещё неделю назад всё было целое,сегодня прислали фото. Место расстрелянных <в> 1920 году — более 1000 человек — над Алупкой», — написал Лебедев, накануне узнавший о происшествии.

Он попросил подключиться к проверке этого факта полицейских и казаков.

 

До происшествия

 

После происшествия

На табличке, которую разбили вандалы, было написано: «На этом месте в начале декабря 1920 года было расстреляно во время Красного террора более 1000 человек раненых и больных воинов из госпиталей Алупки. Покой, Господи, души рабов Твоих, погибших в братоубийственной смуте».

Ранее, напомним, в Симферополе пьяный гражданин Украины облил красной краской памятник «Вежливым людям», который стоит в центре города — возле парламента Республики Крым.

В отношении злоумышленника был составлен административный протокол за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, а также возбуждено уголовное дело о вандализме.

Крест был установлен, по информации издания «Русский дом», летом 2007 года года возле расстрельной ямы (недалеко от алупкинского кладбища), которую обнаружили лесники. А через год крест был освящён.

«Расстреливали раненых из лазарета. Перед приходом красных их разместили в санатории «Солнечный». Кого-то лечили в частных домах — мест не хватало. Здесь много дач было. Когда большевики город взяли, врачам объявили, что лазарет переводят в Севастополь, в военный госпиталь, боялись, что раненые окажут сопротивление. Потом всех вывезли за город и расстреляли», — рассказывал старейшина алупкинской казачьей общины Александр Шалагин.

Николай Сведски

Фото Дмитрия Лебедева/группа «Доска позора Ялты» в Facebook

 

https://gorod24.online/yalta/news/90584-v_alupke_n...yu_jertv_krasnogo_terrora.html

Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора

Александровы сёстры

12.10.2017   Жизнь   Татьяна Терентьева   Комментариев нет

Будни

– …Часто бывает так: приходишь в палату, а там лежит безропотно человек, за которого некому слово замолвить. А рядом с ним второй – вокруг него родня крутится и просит нас о помощи, добавляя при этом: «А мы выйдем, чтобы вам не мешать…» А ведь это неправильно. Нам всё равно приходится родственников вовлекать, показывать, как надо ухаживать за тяжёлыми больными, чтобы они потом не боялись это делать самостоятельно.

Светлана Борисовна Селянина, невысокая и хрупкого телосложения женщина в очках, уже по дороге начинает делиться со мной опытом служения сестричества. Мы выдвигаемся в направлении Первой городской клинической больницы Архангельска: «Пока я буду проводить со студентами медколледжа инструктаж по инфекционной безопасности, вы осмотритесь, а потом мы с вами побеседуем».

Светлана Борисовна Селянина проводит инструктаж для студентов медколледжа

Студентки медицинского колледжа

– Но всё же в первую очередь мы приходим к тем, у кого нет родных, – продолжает Светлана Борисовна. – В больнице занимаемся тем, чем должны заниматься, по сути, родственники больных, только мы к этому более готовы: нас учили на базе медколледжа. Меняем памперсы, обтираем, моем в душе – это медперсоналу уже не успеть физически: на 60 коек в отделении две санитарки… Обрить, постричь, пролежни обтереть, руки помыть… Бездомных нередко привозят. За ними мы тоже ухаживаем…

Дважды в неделю проводим лектории с привлечением специалистов – психологов, например. Поведение человека во время болезни сильно меняется: кто-то становится капризным, кто-то не принимает лечение. Как на это реагировать, как строить взаимоотношения с больными и их родственниками? Мы пытаемся найти ответы на эти вопросы…

Первые шаги

«Мы» – это Сестричество во имя святой царственной мученицы Александры Фёдоровны, Светлана Борисовна в нём – помощник главной сестры.

Сейчас в сестричестве около 30 сестёр с крестами, так сказать, «действительных» членов, готовых нести ответственность за происходящее. Есть и другие добровольцы. Желающие потрудиться приходили по объявлениям. Кроме обязанностей по уходу за больными, все несут какие-то дополнительные послушания: стоят с кружечкой по сбору пожертвований, отвечают за порядок в сестринской, следят за тем, чтобы на столе там всегда были чай и печенье, ведь уставшие после дежурства сёстры должны отдохнуть.

– Долгое время в Архангельске не удавалось создать общество сестёр милосердия, – Светлана Борисовна начинает по порядку, с истории, – хотя какие-то предпосылки для этого были. В лихие 90-е в городе возникла благотворительная организация «Рассвет». Она занималась помощью нуждающимся: организацией бесплатных столовых, раздачей продуктов, одежды… Мария Павловна Некрасова, наша главная сестра, была как раз одним из её сотрудников. Постепенно благотворители сосредоточили свою деятельность на работе с церковными структурами, посчитав, что иметь с ними дело надёжнее – не обманут. А будучи медиками, они подхватили идею создания общины сестёр милосердия. Они нашли финансы для поездки в Москву и Санкт-Петербург, чтобы познакомиться с опытом деятельности подобных общин, организовали у себя профессиональное обучение сестёр, заключили договор о сотрудничестве с Первой городской клинической больницей, куда привозят самых тяжёлых больных. Администрация больницы определила, где наша помощь всего нужнее. Это – отделения неврологии, гнойной хирургии, нейрохирургии. Поначалу помогали гранты, а потом сестричество отпустили, что называется, в свободное плавание…

Самый короткий путь ко спасению

Расспрашиваю собеседницу о том, кто они – члены сестричества. Выясняется, что среди сестёр есть экономисты. Уточняю:

– Принято считать, что они народ скучный, имеют дело с цифрами, за которыми не видно подчас человека. Служение богу финансов…

– Действительно, бухгалтеру сложно проявить какие-то душевные качества в работе. Но если у человека есть такая потребность, он начинает искать точки приложения душевных сил и рано или поздно находит их. Не надо забывать и о том, что у экономистов в мозгах нет хаоса – есть порядок, который проявляется и когда они приходят к вере. Чтобы спастись, надо что-то делать. Что делать? Любить. А как научиться любить? В сестричестве в этом отношении всё просто и понятно: ты пришёл, обтёр больного, поговорил с ним, ноготочки обстриг…

– А вы лично, Светлана Борисовна, почему этим занимаетесь?

– Я считаю, что это самый короткий путь к спасению души. Были и другие мотивы. Дело в том, что у моего папы было несколько инсультов. Врачи сказали, что они будут повторяться. А папа весил около ста килограммов… Тогда я пошла на курсы сестёр, чтобы научиться ухаживать за близким человеком, стала ходить в больницу на практику. Слава Богу, у папы инсультов больше не было. Он прожил ещё тринадцать лет, прежде чем отойти ко Господу, а я стала помогать другим. Уже был опыт, я понимала, что это нужно не только больным, но и персоналу. Медикам очень сложно лечить больных, которых не навещают. Такие пациенты, никому не нужные, как правило, долго выздоравливают, а если в итоге умирают, то никто о них не скорбит… Когда приходим мы, ситуация меняется.

Молитва сестёр и учащихся медицинского колледжа перед тем, как идти в палаты к больным

Проповедь делом

– В больнице были случаи, когда через болезни люди приходили к вере?

– Здесь больные не так долго лежат, чтоб мы могли отследить, но случаи бывали. При этом мы не убеждаем людей поверить. Если они хотят говорить о вере, мы говорим, нет – значит, нет. Наша главная проповедь – это дела. Была, помню, больная с рассеянным склерозом, мы за ней судно выносили, мыли её… А рядом с ней другая пациентка наблюдала за нами, а потом сказала, что это по-православному, а то прежде были сёстры, которые брезговали притронуться. Поэтому такая позиция – делом показывать свою веру – вызывает расположение. Люди сами начинают нас расспрашивать, в первую очередь пытаясь уточнить, бесплатно ли мы работаем. Да, мы не получаем за свою работу жалованья, приходим помогать больным в свободное время, исходя из своих христианских побуждений. Это многих убеждает. Некоторые крестик просят принести, водичку святую. У нас здесь есть часовня, где больные могут и свечку поставить, и записки о здравии написать.

– Вы берётесь за любую работу?

– Нет. У нас принцип такой: браться только за ту работу, которую можем довести до конца. Нас, например, очень просят взяться за патронаж – круглосуточное дежурство у больных на дому. Мы всё взвешиваем и отказываемся, так как нам это не по силам.

Вход через науку

– Я учёный-химик по основному образованию, – рассказывает Светлана Борисовна, – работаю в Федеральном исследовательском центре комплексного изучения Арктики. Сейчас активно занимаюсь торфяным воском, из которого выделяют компоненты, широко использующиеся в медицине, например для лечения аллергии. Получают торфяной воск из природного сырья, подвергая минимальной обработке…

Что для меня наука, не противоречит ли она моей вере? Нет, наука и религия – это два способа миропознания: один через практический опыт, другой – через Откровение. Кто-то из великих учёных говорил, что если не признавать бытие Божье, то вся наука бессмысленна. С другой стороны, изучение мира учит удивляться премудрости Господа. Вот, скажем, вода. Она не агрессивна, мы можем её пить. Однако вода – это идеальный растворитель, но только не нашего организма. Кроме того, у неё есть уникальные свойства – при освящении вода приобретает идеальную структуру…

– Вы пришли к вере через науку, я правильно вас поняла?

– Сложно сказать… Крестилась я лет двадцать назад, когда стала много размышлять о вере. Долго шла к этому, не со всеми церковными догматами была поначалу согласна, сомневалась. А потом вдруг поняла, что на какие-то житейские проблемы взгляды у меня поменялись, причём без моих усилий. Всё вдруг встало на свои места, и это оказалось для меня настоящим откровением Божьим. Потрясения в жизни были, но не они определили мой путь к вере. Хотя, на мой взгляд, кто не страдал, тот не уверует, кто не пережил душевной боли сам, тот не сможет пожалеть страждущих.

Совместное делание

– Наше сестричество тесно сотрудничает с Северным медицинским государственным университетом. Преподаватели во главе с ректором составляют сегодня костяк Общества православных врачей. Они продолжают славные традиции врачевания, которые зарождал на Поморской земле архиепископ Лука в годы своей второй ссылки в Архангельск. Его память здесь чтут особо. С большим пиететом, кстати, относятся к нему в Греции – как и у нас к Паисию Святогорцу. В одном из храмов на Крите мы наблюдали такую картину: мужчина подошёл к иконе святителя Луки, перекрестился, буквально расцеловал образ, а потом побежал по своим делам.

У нас много совместных проектов с медицинским университетом. Мы помогаем продуктами тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации, проводим различные благотворительные акции, закупаем игрушки для детей с тяжёлыми патологиями, беседуем с женщинами, решившими сделать аборт. Ещё удалось в Детской республиканской больнице организовать чтение акафистов. Приходят все желающие. Это приносит радость…

Вчера и ныне

– Что отличает современных сестёр милосердия от сестёр дореволюционной эпохи?

– Там были сёстры гораздо выше нас духом, но были и те, кто следовал этому делу, отдавая дань моде… Для малообеспеченных работа в общинах сестёр милосердия была средством заработка, и в этом нет ничего предосудительного… Опыт был разный, и тут всё зависит от того, что переносить в наши дни, чему учиться. Самоотверженности и профессионализму можно поучиться у российской императрицы Александры Фёдоровны. Она ведь могла ограничиться созданием госпиталей, ездить и патронировать их, а не заниматься вместе со старшими дочерьми перевязками гноящихся ран. Это о многом говорит. Или взять сестру императора – Великую княгиню Ольгу, которая в годы Первой мировой войны работала рядовой сестрой милосердия, наравне с другими делила тяготы фронтовой жизни.

Императрица Александра Фёдоровна и княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна

Императрица Александра Фёдоровна и старший врач лазарета княжна В.И.Гедройц в перевязочной

Склонность к милосердию не зависит от положения человека, уровня его достатка. У нас в Архангельске есть крупные благотворители – муж с женой, которые помогали сестричеству деньгами, а потом прошли стажировку и сами ухаживали за больными. У этой семейной пары сейчас шестеро детей, помогать больнице не имеют возможности, но много времени и сил тратят на противоабортную деятельность. И такие люди были до революции, есть и сейчас.

Родная императрица

– Почему вы назвали сестричество в честь царственной мученицы Александры Фёдоровны, а не, скажем, архиепископа Луки?

– История такая. Отработав год в общине, сёстры стали искать небесного покровителя, молились, составили «реестр святых» на четыре листа… Среди «кандидатов» назывались и Архангел Михаил (покровитель Архангельска), и архиепископ Лука, а вот имени святой Александры Фёдоровны там не было. Потом наш духовник, отец Алексей, вооружившись этим списком, пошёл к владыке Тихону. И тот благословил в небесные покровители святую царицу, потому что именно её образ возник перед ним при чтении этого списка.

Портрет императрицы Александры Фёдоровны. Художник Александр Маковский. 1914 г.

Когда я стала обдумывать эту ситуацию, то удивилась, почему в нашей стране так мало общин сестёр милосердия в честь Александры Фёдоровны. Для современных женщин, на мой взгляд, она самая близкая святая, ведь мы всегда ищем опыт, созвучный нашему. Для сравнения: у Великой княгини царствующего Дома Романовых, основательницы Марфо-Мариинской обители милосердия Елизаветы Фёдоровны не было детей, на определённом этапе не стало семьи. У неё устремление было монашеское, а вот Александра Фёдоровна всю жизнь оставалась матерью, женой, государственным деятелем, крупной благотворительницей и… сестрой милосердия. Мы тоже несём какое-то служение, у нас у всех есть мужья, мамы-папы, мы не устремляемся в монашество целенаправленно, служим сёстрами милосердия в свободное от работы время… Святых с таким житейским опытом очень мало. У Александры Фёдоровны и детки болели, она переживала за мужа, при этом находила в себе силы служить совершенно незнакомым людям – народу. Ей наши проблемы очень понятны. Кого мы найдём ближе неё? Александра Фёдоровна мне лично как родной человек, я остро чувствую с ней эту связь. Когда проводим какие-то мероприятия, помолишься, бывает, по-простому: «Александра Фёдоровна, помоги… Ты, матушка, сама через это проходила, устрой так, чтобы мы не оплошали», – получаешь помощь…

С креста не сходят

– Светлана Борисовна, вы, сестра с крестом, можете оставить работу в сестричестве?

– По-человечески – да, могу уйти. Если говорить о спасении души, то с креста не сходят, с креста снимают… Хотя в жизни бывают разные ситуации. У нас одна сестра ни разу, например, не была в больнице – по состоянию здоровья, у неё был повреждён позвоночник. Сидела на телефоне и помогала организовывать требы – договаривалась со священниками, врачами, координировала нашу деятельность. Справлялась с работой диспетчера, как ни одна сестра пока справиться не может. Есть сестра с крестом – медик по образованию, которая так физически и эмоционально выгорает на работе, что у нас потом плохо переносит контакт с пациентами. Поэтому она не ухаживает за больными, а читает им акафисты. Мы, к слову, не только в больнице несём служение, но участвуем и в благотворительных мероприятиях, проводим ярмарки, собираем средства и приобретаем инвалидные коляски. Работы хватает на всех. И это благодарная работа. «Сходила утешилась», – говорят сёстры, когда спрашиваешь: «Как прошло дежурство?»

– Были случаи, когда больные умирали у вас на глазах?

– Случалось, выходишь из палаты, возвращаешься, а человек уже отошёл. К смерти невозможно привыкнуть, но лично у меня она не вызывает шока. Я в детстве боялась смерти. Ездила, помню, близкую подругу хоронить, всю дорогу плакала, а потом, на сороковой день, вдруг увидела её в тонком сне. «Ну что вы так убиваетесь, – сказала она, – ведь я жива». Это яркое чувство, как вспышка молнии, что у Бога все живы, сохранилось по сей день.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

http://vera-eskom.ru/2017/10/aleksandrovy-syostry/

Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора

22 апреля 2016 г.

Ялта стала курортом благодаря туберкулёзу

медицина, ялта

В начале ХХ века в нашей стране ежегодно заболевало туберкулёзом не менее полумиллиона человек (первое место в Европе по смертности от туберкулёза). И вся надежда в борьбе с этой болезнью была только на Крым, точнее, на его Южный берег.
 

Ялта. Рисунок 1837 г.

Царский выбор

Побережья тёплых морей и высокогорные местности (такие, как Ривьера, Ницца, Швейцария) по многолетним наблюдениям европейских медиков были признаны лучшими климатическими зонами для лечения больных, страдающих туберкулёзом.

Отечественные врачи во второй половине XIX века установили, что не менее (а возможно, и более) целебное действие оказывает на людей климат Южного берега Крыма. Писатель и врач Сергей Елпатьевский отмечал:

Поразило и захватило меня то, что в Ялте выздоравливали такие, которых я раньше считал безнадёжными.

Читайте также: Дом доктора Елпатьевского в Ялте

Именно благодаря целебному климату, избавляющему от туберкулеза, Ялта превратилась из маленькой деревеньки в один из самых популярных курортов на постсоветском пространстве. В начале 1860‑х Крым впервые посетил император Александр II, и Южный берег Крыма по совету лейб-медика Сергея Боткина стал местом климатического лечения для императрицы Марии Александровны, болевшей туберкулёзом. Для неё было приобретено имение Ливадия, а затем в горах над Ливадией, в сосновом лесу, был построен ещё и небольшой летний дворец «Эреклик». Оттуда открывался чудный вид на «маленький Неаполь» — так тогда называли Ялту. Благодаря царской семье на Южном берегу Крыма возводились дворцы и храмы, разбивались великолепные сады и прокладывались дороги — и рядом росла Ялта. Если в 1850 году в городе насчитывалось 475 жителей, то в 1865‑м — 900. В 1871‑м число ялтинцев уже перевалило за тысячу (1238) и в городе работали четыре гостиницы для приезжих, не считая множества меблированных комнат.
 

Тысяча от Толстого, пять тысяч — от Чехова

От туберкулёза страдали не только царственные особы — за спасением на Южный берег вскоре устремились больные со всей России. Доктор Бобров, однофамилец известного врача Боброва, чьё имя носит детский санаторий в Алупке, не без оснований считал юг страны, и главным образом Южный берег Крыма, местом, «где вся Россия собирает своих чахоточных, и среди них 3/4 — это люди малосостоятельные или неимущие». Ялту Бобров и вовсе назвал «столицей чахотки». Положение действительно складывалось катастрофическое: приезжих (в основном тяжело больных) в Ялте было едва ли не больше, чем местных. «Если бы вы знали, как живут здесь чахоточные бедняки, которых сюда выбрасывает Россия, чтобы отделаться от них, если бы вы знали… Тяжёлых больных не принимают здесь ни в гостиницы, ни на квартиры, можете себе представить, какие истории приходится наблюдать здесь. Мрут люди от истощения, от обстановки, от полного заброса, и это в благословенной Тавриде», — писал Чехов.

Врачи, сами вылечившиеся в Крыму от туберкулёза (Дмитриев, Штангеев и другие) стали инициаторами организации в Ялте попечительства для приезжих больных. Специалисты бесплатно принимали больных в ялтинской амбулатории по два раза в неделю. Чехов начал сбор пожертвований на пансион для необеспеченных больных и собрал более 70 тысяч рублей, в том числе тысячу пожертвовал Лев Толстой. Это позволило открыть в 1900 году пансион «Яузлар». Сначала он был небольшим, всего на двадцать человек, но затем деньги собрали ещё раз, сам Чехов при этом отдал пять тысяч рублей — и купил на окраине Ялты большой дом. Сейчас это противотуберкулёзный санаторий им. Чехова.
 

Ялта, пансион «Яузлар», начало ХХ в.

 

Операции отчаяния

Во время Первой мировой войны курорты Крыма в спешном порядке переоборудовали в лазареты. В апреле 1916‑го в Ливадии открылся лазарет имени императрицы Александры Фёдоровны, куда направляли самых тяжёлых больных.
 

Лазарет Императрицы Александры Фёдоровны

В июле 1917‑го здесь сделали первую в России тотальную торакопластику — операцию на лёгких, призванную избавить от туберкулёза. Политкаторжанка, перенёсшая эту операцию, ещё двадцать лет спустя была жива и здорова. Менее чем за полтора года было выполнено ещё 20 подобных операций. В декабре 1920 г. был издан декрет «Об использовании Крыма для лечения трудящихся». Первый санаторий из намеченных четырнадцати открыли уже через десять дней — на Поликуровском холме в Массандре. Шестым по счёту 19 февраля 1921 года принял больных санаторий в Ливадии — он был рассчитан на 120 мест и имел лечебный профиль «лёгочная хирургия». В Крым вновь хлынула масса туберкулёзных больных. В перенаселённой и голодающей Ялте каждый свободный клочок земли в санаториях превратили в огород, бригады, составленные из больных, ловили в море хамсу, собирали в лесу шиповник, грибы. Многие медики сами заболели туберкулёзом. Однако даже в этих тяжёлых условия врачи возобновили лёгочные операции в Ливадии. В 1927 году на 3‑м Всеукраинском съезде хирургов в Днепропетровске обсуждали итоги десятилетнего хирургического лечения туберкулёза в крымском санатории. К этому времени оперировать по методу торакопластики начали уже в Харькове, Москве, Одессе, Ленинграде, но таких результатов, когда люди после операции возвращались даже к шахтёрскому труду, не было ни у кого. По-мнению учёных, решающую роль и в этом случае оказал целебный крымский климат. В результате к середине 1930 годов санаторий ВЦСПС № 2 (так назывался теперь ливадийский лазарет) был признан одним из ведущих центров хирургии лёгочного туберкулёза в стране и объявлен здравницей всесоюзного значения. К концу 1930‑х «операции отчаяния», как называли торакопластику, здесь давали выздоровление в 83,5% случаев.
 

Татьяна Шевченко, «Крымская газета»

https://crimeanblog.blogspot.com/2016/04/yalta-tuberkulez.htm

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

 

Рубиновая парюра дочери Александра II

В истории драгоценностей Дома Романовых есть очень красивая и самобытная рубиновая парюра, по красоте затмевавшая лучшие украшения тех лет. Принадлежала она любимой и единственной дочери Александра II Марии Александровне. О судьбе парюры подробнее в этой статье.

Рубиновая диадема -"венец" Марии Александровны - дочери Александра II

Мария Александровна

Когда родилась очень желанная дочь в семье Александра II, тогда у него уже было четыре сына. И понятно, что Мария сразу стала любимицей отца и матери. Отец в не души не чаял, и всячески баловал маленькими безделицами.

Великая княжна Мария Александровна. Статьи выходят каждый день после 18:00 по мск.

В 1872 году Великая княжна Мария в возрасте 19 лет знакомится со своим будущим супругом - герцогом Эдинбургским, принцем Альфредом Эрнстом Альбертом, вторым сыном королевы Великобритании Виктории I. И все пошло стремительно - уже в 1873 году состоялась помолвка.

Венчание было назначено на 11 января 1874 года, место церемонии - Зимний Дворец.

Великая княжна Мария Александровна. В центре - Император Александр II, слева - ее муж принц Альфред, справа - ее брат Алексей.

История создания парюры

Времени для подготовки ювелирного приданого любимой дочери было крайне мало. Работы по созданию парюры были поручены ставшему тогда придворным ювелиром г-ну Болину. Именно ему, а не Фаберже. Дело в том, что до Фаберже большим успехом и популярностью пользовалась ювелирная фирма Болина.

Диадема-венец и ожерелье из рубиновой парюры Марии Александровны. Подпишитесь на познавательный геммологический канал GEM STONES))

Их главной ценностью была тончайшая работа с лучшими драгоценными камнями в мире. Уже тогда Болин умел создавать невесомый каркас украшений, невидимую оправу с доминантой на красоту драгоценных камней.

Полная рубиновая парюра Марии Александровны: диадема-венец, ожерелье, кольцо, серьги, браслет и брошь.

За несколько месяцев была выполнена рубиновая парюра тончайшей работы, состоящая из диадемы в форме "венца", великолепной красоты ожерелья, серег, броши и кольца. Браслет и корсажное украшение были приобретены уже самой Марией Александровной позже. Стоимость парюры составляла 190 295 рублей, после сапфировой парюры Марии Федоровны она была самой дорогой.

Рубины

Все рубины были бирманскими, наивысшего качества, точнее "голубиной крови".

В ожерелье были использованы лучшие в истории Романовых 28 уникальных рубина весом 61 карат и бриллианты весом 82 карата.

В 1994 году, когда ожерелье невероятным образом оказалось на аукционе Кристи (г. Женева), его стартовая цена составила 2 000 000 долларов. Но об этом чуть позже..

Наследие от Марии Александровны

Мария Александровна очень дорожила невероятным подарком любимого отца. Надевала она парюру по очень значимым событиям. Последний раз, когда парюра была в России - это церемония коронации Николая II в 1896 году, когда Мария Александровна, герцогиня Эдинбургская приезжала в Россию.

После ухода Марии Александровны, рубиновую парюру унаследовала ее дочь Александра.

Спустя время дочь Александра (принцесса Ланденбург) подарила парюру своей невестке - принцессе Маргарите. Принцесса Маргарита являлась родной сестрой мужа (принца Филиппа) действующей Елизаветы II.

Принцесса Маргарита - невестка Александры, дочери Марии Александровны

Парюра сегодня

Невероятно переплетение судеб людей и их украшений. После ухода из жизни Маргариты в 1981 году, все драгоценности были проданы ее родственниками в 1989 году.

При этом, великолепные исторические рубины "голубиной крови" были заменены на более посредственные рубины в форме кабошонов. Кому это было нужно - история умалчивает.

Интересно, что новые владельцы даже не смогли сохранить диадему в форме венца. В 2006 году на аукционе Кристи вместо венца появился вот такой странный лот:

Остатки от диадемы Марии Александровны. Других более качественных фото я не нашла.

Здесь уже, без комментариев..

Понравилась статья? Поставьте лайк и подпишитесь на канал GEM STONES, чтобы видеть больше статей в своей ленте.

Вас могут заинтересовать эти темы:

Рубины Романовых

Сапфиры Романовых

Изумруды Романовых

Гохран: царские бриллианты

Семь сокровищ Гохрана

Царские аквамарины

https://zen.yandex.ru/media/gemstones/rubinovaia-p...ra-ii-5c44690e7211c900ae96557e

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

 

Княжна Эда Урусова. Коварное кружево судьбы

 

Увидев фотографию этой актрисы, многие сразу вспоминают фильм «Курьер», блистательная Агнесса Ивановна, которую сыграла Евдокия (Эда) Урусова.

Фамилия этой актрисы мало известна широкому кругу зрителей, увы... Ее история жизни просто кажется нереалистичной. Ну, не нельзя было это все вынести! О таких женщинах надо снимать фильмы. Чтобы помнили, чтобы хотя бы что-то знали…

Понятно, что в небольшой статье всё расскажешь, но хоть вкратце постараемся...

Кружева, танцы, цветы и надежды княжны

Эда Георгиевна Урусова была самой настоящей княжной. Достойное образование, воспитание, Институт благородных девиц.

Какой красавицей она была...

В ее жизни были кружева, фортепиано, хорошие манеры... Еще девочкой она решила, что посвятит свою жизнь искусству, но даже в самом страшном сне она и не могла предположить, что после блистательных ролей на сцене Ермоловского театра, ее ожидают почти 17 лет лагерей.

Так много лет лет ада, в котором она смогла не просто выжить, но и сохранить себя, свое достоинство...

Тучи сгущаются

Весной 1938 года были арестованы несколько актеров театра им.Ермоловой. Среди них был и муж Урусовой - Михаил Унковский.

Их обвинили в террористической деятельности. Урусову не трогали. Пока. Хотя ее предупреждали тайком знакомые, что и она может оказаться в роковом списке. Что лучше ей уехать с сыном из Москвы, пока не поздно… Она не верила, не мыслила себя без родного театра... Ей ведь недавно предложили роль в фильме "Александр Невский"…

Арест и неволя

Ее арестовали в июне. Прямо на вокзале перед отходом поезда, на котором она должна была ехать с театром на гастроли.

Обвинение - в связях с фашистами. Тогда Урусова и не знала кто такие фашисты... Ходили разговоры, что на самом деле ее арестовали, потому что она отказалась подписать донос парторга театра на актера Александра Демича. (Демича все же потом арестовали. И совершенно случайно они встретятся уже в ссылке.)

В сентябре ей вынесли приговор — 10 лет в исправительно-трудовых лагерях. Ее, как и тысячи других заключенных погрузили в эшелон с Ярославского вокзала.

В Москве у нее остался маленький сын, любимый театр, дом, свобода... Где-то в лагерях на Колыме уже сидел ее муж...

Ехали долго. Срок актриса отбывала срок в Дальлаге. Работала счетоводом, скотницей. Был и лесоповал...

За время ее ссылки не стало ее мужа, умерла мать, отец, сестра. Ее сына, Юрия, воспитывала дальняя родня.

На заготовке леса зимой она бы долго не выдержала, здоровые мужики валились без сил через месяц — другой, а тут княжна… Спасло ее распределение в местный ансамбль... Все же артистка... Хоть и ссыльная.

Сначала она просто читала стихи, потом сама стала ставить спектакли. Играли классику. Благодаря работе в театре, у нее и других актеров были послабления, добавочные пайки, и даже какая-то относительная свобода...

Встреча и освобождение

Было и счастье. Любовь это была, или они просто прибились друг к другу как два мотылька в этих суровых краях, но чувства были... Будучи уже в ссылке она вышла замуж во второй раз за Александра Блохина, сына известного танцора и хореографа Большого театра Ивана Блохина.

Ее освободили на год раньше положенного. В столицу она вернулась вместе с мужем весной 1948 года. Пробыли там всего пару дней.

Урусовой было запрещено жить в Москве, мужу нет. Они поселились в Александрове. У Блохина к тому времени был уже тяжелый туберкулез. Надо было на что-то жить. Через биржу актеров, актриса устроилась в Угличский театр. Хотя в то время от цинги она потеряла уже почти все зубы, срочно были сделаны дешевые протезы, актриса уехала в Углич. Урусова верила, что все быстро наладится...

Второй арест

1949 год. Ее арестовали прямо на сцене. Причина? Тогда шла компания - "по очистке нежелательных элементов в области". На этот раз сослали в Красноярский край. В ссылку. Поселили как и других в каком-то селе. Ни у кого не было теплых вещей. А на дворе была уже зима. Работали на заготовке древесины по очереди. Один тулуп на пятерых.

Норильск. 1950-1954.

Многие столичные актеры знали о ее бедственном положении, и как-то устроили ей перевод в Норильск. Там она играла на одной сцене с Иннокентием Смоктуновским и Георгием Жжёновым.

Из воспоминаний Урусовой:

«Когда я смотрела "Берегись автомобиля", Деточкин напомнил мне того Кешу, какого я знала в Норильске, - только он тогда был моложе. Но походка, сутулость и весь вид человека не от мира сего, отстраненного, чудаковатого — из того времени. Он держал себя очень замкнуто, очень скрытно, почти ни с кем не разговаривал. Но с нами у него сложились самые дружеские отношения.

Мы жили все рядом в коридоре на втором этаже актёрского дома — он, я с мужем, Жженов с женой. Но по-настоящему он дружил только с Жженовым: Смоктуновский нуждался очень, и Жженов ему всячески помогал.»

 

Долгий путь домой

Реабилитировали актрису только в 1955 году. У нее была сильная язва, дистрофия, цинга, позже добавились серьезные проблемы с ногами...

Она вернулась в свой родной театр. Позже ее стали приглашать и в кино на маленькие роли. Зачастую ее имя даже не указывали в титрах. На сцене она сыграла больше 200 ролей.

Она уже больше не скрывала своего происхождения. Обижалась, когда ее величали княгиней. Поправляла, говоря, что княгиня — это жена князя, а она дочь князя и потому — княжна.

Скончалась актриса 23 декабря 1996 года.

Похоронена в г. Москве на Введенском кладбище (23 уч.). Помним. Светлая память...

https://zen.yandex.ru/media/sovietscreen/kniajna-e...sudby-5c505d14ddbff500b12e7831

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

 

Юсуповский дворец на Мойке. Убийство Распутина

Продолжаем рассказывать о замечательном памятнике архитектуры XVIII—XX веков — Юсуповском дворце на Мойке. Как мы уже писали, дворец известен по печально известным событиям 1916 года — убийству Григория Распутина, и сегодня мы побываем в подвале, где это убийство и должно было произойти.

Большая гостиная Феликса Юсупова

Малый танцевальный зал

Будуар с серебряным альковом

О том, как добраться до дворца, можно прочитать в нашей статье, посвященной экскурсии «Парадный Юсуповский». Сегодня же речь пойдет о другом маршруте по дворцу, он называется «XX век. Последние владельцы дворца». Посещение этой экспозиции возможно как в составе группы с экскурсоводом, так и самостоятельно. Мы выбрали первый вариант. Стоимость взрослого билета — 450 рублей.

Первая часть экскурсии проходит по половине молодых князей — комнатам Феликса и Ирины Юсуповых. Вместе с экскурсоводом мы посетили Большую гостиную, будуар, княжеский кабинет с бассейном, сокровищницу «Пещера Аладдина» и даже уборную.

Альков — углубление в комнате

Стол в будуаре

Спальня княгини Ирины Александровны Юсуповой

К сожалению, современные интерьеры сильно отличаются от тех, что были здесь при Юсуповых: зимний сад представляет собой пустую комнату необычной формы, а «Пещера Аладдина» — небольшое помещение с голыми стенами.

«Пещера Алладина»

Рисовальная студия

Уборная князей

Переходим ко второй части экскурсии — экспозиции, посвященной убийству Григория Распутина. Мы не ставим своей задачей подробно описать события декабрьской ночи 1916 года, многие из нас знают эту историю еще со школьной скамьи, да и экскурсоводы во дворце замечательные — не только расскажут вам об официальной версии убийства, но и дополнят историю альтернативными точками зрения на произошедшее в ту ночь.

Сначала мы попадаем в комнату заговорщиков. Здесь представлены восковые фигуры доктора Лазоверта, депутата Государственной Думы Пуришкевича, великого князя Дмитрия Павловича и поручика Сухотина. Интересна представленная здесь экспозиция документов и фотографий: мы можем увидеть оригиналы записок, которые писал Распутин своим высокопоставленным покровителям.

Комната при бассейне князя Феликса Юсупова

Вход с набережной реки Мойки

В центре — фото Феликса и Ирины Юсуповых

Последняя же часть нашего путешествия в прошлое проходит в подвале, где пытались отравить «старца». Кстати, на момент убийства Распутину было всего 47 лет. В этом помещении мы видим фигуры Феликса Юсупова и Григория Распутина, между ними накрыт стол. В соседнем с подвалом помещении можно увидеть различные фотографии и исторические документы.

А из небольшого окна под потолком видна детская площадка — время распорядилось по-своему. Там, где когда-то блистали интерьеры дворца и вершились судьбы, играют маленькие петербуржцы. А иногда у окна появляются букеты живых цветов — почитателей Распутина, да и просто увлеченных этой загадочной историей достаточно даже через сто лет после произошедших событий.

«Гарсоньерка» князя Юсупова. Фигуры заговорщиков

Восковая фигура Феликса Юсупова

Григорий Распутин

Если кратко, в целом:

• интересная и необычная экспозиция в старинных интерьерах;
• грамотные и профессиональные экскурсоводы;
• рекомендуем начать посещение с парадных залов, а продолжить экспозицией, посвященной Распутину.

Читайте также

Юсуповский дворец на Мойке. Парадные залы

Музей-макет «Петровская акватория»

Юсуповский сад в Санкт-Петербурге

Дворцовый парк в Гатчине

Большой дворец в Петергофе

https://zen.yandex.ru/media/4traveler/iusupovskii-...utina-5c5704d70280ed00aea3170e

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

В июне 1918 года согласно декрету новой большевистской власти вся крупная промышленность в России была признана «собственностью народа». А что стало с её бывшими хозяевами-частниками, теми, кто годами и поколениями это производство создавал? Anews рассказывает о ярких и трагических судьбах богатейших фамилий.

Николай Второв

К началу XX века фамилия Второв была едва ли не самой известной в Сибири. Под такой вывеской в 13 городах, от Екатеринбурга до Читы, работали роскошные пассажи, где можно было купить модные и галантерейные товары, включая даже парижские новинки, заночевать в люксовой гостинице, отобедать в лучшем ресторане и отдохнуть в зимнем саду.

В ИркутскеПринадлежали они иркутскому купцу-миллионщику Александру Второву с сыновьями. Тот в своё время начинал мальчиком на побегушках в мануфактурных лавках и разбогател не без мошенничества. Открыв в 21 год собственную оптовую торговлю, он несколько раз, как тогда говорили, «переворачивал шубу» – объявлял себя банкротом, прикарманивая при этом крупные суммы.

Александр Второв, отец Н. ВтороваЕго сыновья, более образованные и способные в делах, приумножили наследный капитал в 10 раз, не прибегая к грязным трюкам. Николай получил по старшинству большую часть денег и уже в Москве достиг высот, о которых отец и мечтать не мог. Переключившись с торговли на производство, он к 1917 году владел двумя сотнями предприятий, главные из которых работали на оборону, укрепляя национальный престиж страны.

Во многом благодаря ему зародилась отечественная химическая промышленность. Он с нуля запустил в стране выплавку высококачественной стали, годной для создания машин, кораблей и самолётов (но поскольку первая продукция была получена в ноябре 1917-го, советская власть приписала эту заслугу себе). Он в кратчайшие сроки построил ряд военно-металлургических заводов, в том числе знаменитую «Электросталь», которые быстро покрыли острую нехватку боеприпасов.

Основание завода «Электросталь»Один из заводов, в Лужниках, был готов всего за 38 дней. Генерал-майор Русской армии Семён Ванков, помогавший строительству организационно, сказал тогда: «Вот каких результатов способна достичь энергия русского предпринимательства, когда ей не мешает канцелярская волокита и оказывается возможное законное содействие со стороны власти».

За деловую хватку и умение «разруливать» самые сложные ситуации Николая Второва прозвали «сибирским американцем». А ещё «русским Морганом» – не только по потому, что он, как и Джон Пирпонт Морган, был стальным магнатом, но отчасти за внешнее сходство: у обоих был пронизывающий взгляд, от них исходила сила, и в целом они производили на собеседников ошеломляющее впечатление.

Н. Второв и Д.П. Морган (справа)«Всё, что он делал, он делал по высшему классу. Если нанимал людей, то это были лучшие специалисты», - сказал о Второве историк московского купечества, научный сотрудник РАН Михаил Дроздов.

Среди прочих на его предприятиях работали будущие министры и заместители министров во Временном правительстве. Второв не занимался политикой, но после расстрела мирного шествия рабочих в 1905 году стал презирать Николая II и в шутку говорил о самом себе: «Мы, Николай Второв». Он приветствовал отречение царя в марте 1917-го. После Октября, по некоторым сведениям, пытался договориться с большевиками и даже встречался с Лениным. Одним из последних дел Николая Второва стала попытка организовать снабжение продовольствием Москвы и Петрограда, на что он лично пожертвовал 30 млн рублей.

Гибель Второва

В мае 1918 года 52-летний промышленник был убит в своём рабочем кабинете. По Москве ходили слухи, что его застрелил агент большевиков, хотя тем вряд ли в тот момент была нужна его смерть. По одной из версий, убийца – красноармеец и учащийся из Сибири по фамилии Гудков – был незаконным сыном Второва, прижитым в Томске.

Согласно газете «Заря России», опубликовавшей самый подробный отчёт о трагедии, Гудков просил у Второва денег на продолжение учёбы. Тот обещал, что поможет не только закончить среднее, но и получить высшее образование. Однако Гудков потребовал просто дать ему 20 тысяч, здесь и сейчас. Получив отказ, достал револьвер. Второв бросился на него, пытаясь обезоружить, но тот успел смертельно его ранить. Обливаясь кровью, Николай Александрович дошёл до швейцарской и сказал попавшейся на глаза служащей: «Дуняша, не ходи туда, там стреляют». Это были его последние слова. Убийцу заперли в кабинете. Поняв, что ему не скрыться, Гудков выстрелил себе в висок.

Второва провожала вся Москва. Вероятно, в первый и последний раз при советской власти в одной колонне шли рабочие, оставшиеся представители буржуазии и красные комиссары. Похоронная процессия растянулась более чем на версту, одни венки заняли девять колесниц, а рабочие несли венок с надписью «Великому организатору промышленности».

Предприятия Второва национализировали уже после его смерти, в 1918-1919 годах. А тот самый кабинет в «Деловом дворе» на Варварской (ныне Славянской) площади Москвы, где произошла кровавая драма, позже занимал председатель Высшего совета народного хозяйства Куйбышев.

Знаменитый особняк «Спасо-хаус» в районе Арбата – ныне резиденция американского посла – был также построен Второвым. Он успел пожить в нём три года.

Павел Рябушинский

Если Второв был «русским Морганом», то Павла Павловича Рябушинского, возглавлявшего при Николае II династию текстильных фабрикантов и банкиров, называли «русским Рокфеллером». Не сфера деятельности роднила его с заокеанским нефтяным монополистом (клан Рябушинских лишь присматривался к разработке месторождений), а то, что обе фамилии были несомненным синонимом богатства.

П. П. РябушинскийПравда, в среде московских купцов Рябушинских недолюбливали. Отец и дядя Павла Павловича слыли ужасными крохоборами, чему есть немало свидетельств в мемуарах современников. Как-то отца застали за тем, что он собирал с тарелок гостей остатки недоеденных пирогов, чтобы они не достались прислуге. Его брат покупал самый дешёвый чёрствый хлеб, зато в гостях не стеснялся обильно угощаться свежим.

А однажды братья-скупердяи удивили всю Москву, когда вдруг начали каждый день завтракать в «Славянском базаре». В ресторане гордились, что первые богачи стали их преданными клиентами. Лишь через месяц выяснилось, что Рябушинские-старшие сбывали там купоны, которые, как они знали заранее, должны были вскоре упасть в цене. Афера состояла в том, чтобы платить за еду купонами крупного достоинства, с которых им приносили сдачу «живыми» деньгами. Кто-то потрудился подсчитать: уплатив за месяц завтраков всего 36 рублей, Рябушинские унесли из ресторана 3750 рублей.

Павел Михайлович Рябушинский, отец П.П. РябушинскогоПосле смерти отца Павел Павлович и его братья многократно расширили семейный бизнес, действуя порой куда более хищно. Например, захватили Харьковский земельный банк, доведя его хозяина до самоубийства. Богатейший промышленник юга России, меценат Алексей Алчевский в свои 65 лет бросился под поезд в Петербурге, когда министерство финансов во главе с Витте отвергло все его предложения по спасению от банкротства. Но как только банк заполучили Рябушинские, им тут же выдали льготный кредит в 6 млн рублей – не иначе правительство было с ними в сговоре.

Алчевский весной 1901 года, незадолго до гибелиПожалуй, единственное, в чём Павел Рябушинский при его громадных амбициях потерпел полных крах, так это в политике. Ни одно из его начинаний – а к 1917 году он всё-таки был в числе самых заметных политических фигур страны – не привело его сторонников к успеху. Известный книгоиздатель Сытин обозвал его «акулой капитализма, рвущейся к власти». Большевики возненавидели его ещё после Февральской революции, когда он предупредил, что «мечта всё изменить, отняв всё у одних и передав другим, лишь многое разрушит и приведёт к серьезным затруднениям».

А в августе 17-го Рябушинский, ругая теперь уже Временное правительство за губительную экономическую политику, произнёс роковую фразу: «К сожалению, нужна костлявая рука голода и нищеты, чтобы она схватила за горло лжедрузей народа, членов разных комитетов и советов, чтобы они опомнились». Иосиф Сталин, в то время малоизвестный публицист, вырвал её из контекста и представил так, будто «Рябушинские не прочь наградить Россию голодом и нищетой, чтобы успешнее справиться с рабочими и крестьянами». Так вместо богатства и успеха эта фамилия стала олицетворять в советской России страшное капиталистическое зло.

Карикатура 1917 года: Временное пр-во (в лице министра торговли и промышленности Коновалова) пытается урезать сверхприбыль промышленников (в лице Рябушинского) от военных заказов государства. Но богачи от «стрижки» нисколько не в убытке.

Летом 1917-го Павел Рябушинский был арестован по обвинению в поддержке Корниловского мятежа, освобождён по личному распоряжению Керенского. После победы большевиков уехал во Францию и в 1921-м, с началом НЭПа, снова воодушевлённо призывал готовиться к возрождению России, понадеявшись на эволюционные перемены внутри советского строя. Однако в 1924-м, в 53 года, он умер от многолетней чахотки.

А через несколько лет Великая депрессия и необдуманная жадность одного из братьев, который не пожелал вовремя снять со счетов семейные деньги, привели могучий клан Рябушинских к полному разорению. Изданная в Париже книга Владимира Рябушинского начиналась со слов: «Ввиду скудности средств и необходимости поэтому выгадывать на бумаге пришлось иногда жертвовать твёрдым знаком…» Когда же умер в 1942 году Степан Рябушинский, вдове пришлось распродавать последние вещи, чтобы достойно похоронить некогда богатейшего человека царской России.

Алексей Путилов

Фамилия Путилов прежде всего ассоциируется со знаменитым заводом в Питере, и действительно, его основатель, выдающийся инженер-металлург, промышленник и новатор Николай Путилов приходится Алексею двоюродным дедом. Однако Алексей Иванович никогда не афишировал своё родство, так что историки впоследствии даже сомневались, не однофамильцы ли они.

Николай Путилов, двоюродный дед А. ПутиловаА вот Путиловский завод был знаком Алексею не понаслышке – он входил в созданный им мощный военно-промышленный концерн из крупных сталелитейных, военных и судопроизводственных предприятий. В 1914 году этот концерн выпускал едва ли не половину всех артиллерийских орудий и построил по заказу адмиралтейства два военных крейсера.

Пушечный цех Путиловского завода, 1916 г. РИА НовостиАлексей Путилов был одним из самых влиятельных русских финансистов, чьё мнение ценилось в банковских кругах как на Западе, так и на Востоке. Из Русско-Китайского банка, катившегося к краху, он создал крупнейший в России Русско-Азиатский банк и обеспечил постоянный прирост капитала благодаря вложениям в массу прибыльных проектов. Производства имели самую обширную географию – от лесов на Севере до нефти на Каспии, от фабрик в Петербурге до металлургии на Урале и угля на Сахалине.

Представительство Русско-Азиатского банка в УзбекистанеНо, получая огромный доход, Путилов был скромен до аскетизма. Ходил в поношенном пиджаке со следами сигарного пепла и посвящал работе сутки напролёт, частенько забывая про сон. Дорогие сигары – единственная слабость, которую он себе позволял. И, кстати, основанный им табачный трест контролировал почти 57% производства табака в Российской Империи.

Как и Второв, Путилов был разочарован правлением Николая II, но, понимая негодность царского режима, он ещё больше опасался революции, предсказывая, что в России настанут времена куда хуже Пугачёвщины. Он весьма щедро спонсировал Белое движение. По некоторым сведениям, будучи уже в эмиграции, Путилов совместно с другими бывшими российскими магнатами профинансировал организацию знаменитого террориста, заклятого врага большевиков Бориса Савинкова. Тот брался организовать покушение на высокопоставленных представителей советской делегации на Генуэзской конференции 1922 года. Из этих планов, однако, ничего не вышло.

Всё движимое и недвижимое имущество Путилова в России было конфисковано сразу после Октябрьской революции особым декретом Совнаркома. Но поскольку значительная часть активов Русско-Азиатского банка находилась за рубежом, Алексей Иванович не был в одночасье разорён и несколько лет возглавлял его парижское отделение. Жена, дочь и сын Путилова тоже сумели добраться до Франции, сбежав из советской России по льду Финского залива.

Однако в 1926 году эмигрантская пресса раздула слухи, будто Путилов, предав «своих», пытается сотрудничать с большевиками. На самом деле он встречался в Париже или Берлине со своим давним знакомым Леонидом Красиным, ставшим наркомом внешней торговли РСФСР, и высказал ему идею создать советско-французский банк в помощь денежной реформе России. Поверив в версию «предательства», Путилова отстранили от руководства банком. Это стало для него ударом. Он полностью отошёл от дел.

Советский плакат 1924 годаВ 1937 году некогда знаменитого финансиста посетил в русском квартале в Париже журналист одной из эмигрантских газет. Он написал, что тот живёт «одиноко в маленькой квартире на втором этаже, на тихой, удалённой от больших артерий улице» и почти не выходит из дома. Спустя три года 73-летний Путилов умер, и это событие прошло незамеченным.

Что стало с другими знаменитыми предпринимателями

Савва Морозов в мае 1905 года был найден в гостиничном номере в Каннах, где находился по настоянию врачей, с простреленной грудью и предсмертной запиской. По официальной версии, он покончил с собой, находясь в глубокой тоске из-за того, что никак не мог улучшить положение рабочих на своей фабрике. Этому сурово препятствовала мать, бывшая директором-распорядителем. Однако есть версии, что самоубийство 43-летнего Морозова инсценировали. Причём один из подозреваемых – тот самый глава советского Внешторга Леонид Красин, встреча с которым погубила Путилова.

Савва Мамонтов в 1890-х годах разорился и попал в тюрьму, став жертвой собственных рискованных замыслов, а также мутных интриг со стороны банка, ссудившего ему деньги, и правительства, мечтавшего заполучить в собственность его Московско-Ярославскую железную дорогу. Потеряв состояние и репутацию, умер в апреле 1918 года в возрасте 73 лет.

Степан Лианозов, крупнейший нефтяной магнат России, после Октября 17-го был одним из организаторов и активных участников Белого движения, в частности, готовил наступление генерала Юденича на Петроград. В эмиграции в Париже вместе с Рябушинским пытался придумать, как защитить интересы русских собственников, бежавших от советской власти. Там же и умер в 1949 году в возрасте 77 лет.

Сергей Третьяков, младший представитель семьи предпринимателей и меценатов Третьяковых, основателей знаменитой галереи, входил в состав Временного правительства и вместе с другими его членами был арестован большевиками в Зимнем дворце. В 1918-м его отпустили, после чего он работал советником у Деникина, Врангеля, был даже министром в сибирском правительстве Колчака. А позже, уже в эмиграции, был завербован советской разведкой и все 30-е годы снабжал ОГПУ (затем НКВД) сведениями о белоэмигрантском движении, созданном тем же Врангелем. В 40-е годы был арестован гестапо как советский агент и расстрелян в немецком концлагере.

Автор: Елена Липовая

https://www.anews.com/p/67567930-chto-stalo-s-boga...rskoj-rossii-posle-revolyucii/

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Усадьба фон Мекк в селе Хрусловка

von Meck

описание села | усадьба фон Мекк | реставрация

 

Усадьба в Хрусловке, ноябрь 2006

  Близ села сохранилась усадьба Максимилиана Карловича фон Мекка (17.01.1869-1950). Дворянский род фон Мекк происходил от силезского канцлера Фридриха фон-Мекка (1493г.) Его внук Яков переселился в Лифляндию и был каштеляном рижским (1569г., каштелян - войсковой начальник, ведавший тылом и снабжением армии).

 Его потомки до начала XVIII века служили Швеции. Максимилиан - потомок Якова в 12-м колене. Он был предпоследним сыном Карла Оттона Георга фон Мекк (22.06.1821-26.01.1876), называемого в России Карлом Федоровичем. Один из крупнейших в России инженеров путей сообщения, действительный статский советник.

Н. Ф. фон Мекк

   В начале 1860-х годов он был подрядчиком строительства Московско-Рязанской, а потом Рязано-Козловской железных дорог, затем стал концессионером Курско-Киевской и Любаво-Роменской железных дорог, на всем этом он сумел нажить миллионное состояние.  

  Мать Максимилиана Карловича фон Мекка - знаменитая меценатка Надежа Филаретовна фон Мекк, купившая в Хрусловке землю и организовавшей строительство дворца и парка в конце 1880-х годов. Надежда Филаретовна длительное время оказывала финансовую помощь композитору  П. И. Чайковскому.

  Здание дворца выстроено в романском стиле, веневским подрядчиком Борисом Жулдыбином. Проект дома был разработан архитектором Сергеем Александровичем Экаревым (1851-1911). Сергей Александрович - окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, в 1882 г. получил звание неклассного художника-архитектора. В 1891 г. служил в управлении Государственных железных дорог. Жил в Москве вместе с братом Николаем, начальником телеграфа, в здании вокзала Московско-Казанской железной дороги. В 1895 г. оба брата были действительными членами Московского архитектурного общества.

Дворец фон Мекк

 Отделка, обстановка и окраска ни одной из 24-х комнат дворца не повторяла другую. Точно известно, что там были дубовый и ореховый зал, "китайский" зал со стенами обитыми китайскими тканями, был зал отделанный под ясень, выкрашенные под серебро и золото, с мебелью из орехового дерева и карельской березы. Самой оригинальной была "зеркальная" комната - сплошь с зеркальными стенами, потолком и полом.

  М.К. фон Мекк женился в 1895 году на Ольге Михайловне Кирьяковой и покинул имение в Веневском уезде. Он начал служить в ведомстве иностранных дел, сначала секретарем русского посольства в Вашингтоне, а потом и в других странах. С 1917 года находился в эмиграции и на родину больше не приезжал.

   Есть сведения, что где-то в 1901-1902 годах семья фон Мекк продала Хрусловское имение местным помещикам Толмачевым. Вероятно, именно данная усадьба упоминается в описании станции "Предтечево" Веневской ветки 1913 года: "Вблизи этого пункта много красивых помещичьих усадеб. Из них особенно живописна усадьба госпожи Толмачевой, при реке Осетр, представляющая собою изящное архитектурное здание в современном, несколько модернизированном вкусе" ("Рязанско-Уральская железная дорога и ея район СПБ. Общество РУЖД", 1913 - 395 с.). В 1909 году усадьба принадлежала Людмиле Владимировне Толмачевой, она же владела ею до революции. В 1916 году она вышла замуж за морского офицера Александра Павловича Миролюбова.

Советский период

Лунев Н.А., "Парадный подъезд Хрусловского детдома", 1959

  Дворец удалось спасти от разграбления, и после национализации в 1918 году все имущество было передано в Музей дворянского быта в Москву, где частично продано с аукциона. В усадьбе расположилось "Государственное хозяйство", здесь выращивали сахарную свеклу, разводили скот. Руководила хозяйством Прасковья Николаевна Черносвитова.

  С 1923 года в бывшей усадьбе был открыт Хрусловский детский дом им.Фомина, для прибывших с Волги сирот. Закрыт в 1984 году, а здание передано одному из Новомосковских предприятий для организации пансионата, который так и не был открыт.

Детский дом в Хрусловке, 1959

  Время организации детского дома совпало с ликвидацией народного музея во дворце села Урусово Веневского уезда. Благодаря участию директора детского дома Ф.Ф. Филина в хрусловский дворец были переданы несколько картин: "Портрет княгини Урусовой" художника Г.Каневари, "Портрет неизвестной" художника А.К. Григорьева, "Портрет неизвестной" неизвестного художника 1840-х годов, "Портрет княгини Урусовой с дочерью" и другие работы.

  В 1930-е годы эти картины были переданы в Тулу и вошли в собрание Тульского музея изобразительных искусств, созданного в 1939 году.

"Колхозная газета" (Венёв), 15.06.1941

   Сегодня усадьба постепенно разрушается. Остатки хозяйственных построек еще можно отыскать на краю парка рядом с рекой Осетр.

  Дополнительная информация о семье фон Мекк:

• "Наш первый паровой" М.Бороздинскогоhttp://www.veneva.ru/xruslovka1.html

• Жизнь и нравы Хрусловского детского дома имени Ф. Ф. Филина (20–40-е годы XX века), Н. Корчук, 2017

 

описание села | усадьба фон Мекк

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Previous Entry | Next Entry

Эвакуация из Крыма в 1919 году.

• May. 5th, 2013 at 7:56 PM

После февральской революции разными путями в Крыму оказались многие члены династии Романовых во главе с Вдовствующей Императрицей Марией Фёдоровной. Мария Фёдоровна переехала в Крым из Киева в марте 1917 года. Вместе с ней прибыла её младшая дочь Великая Княгиня Ольга Александровна с мужем полковником Н.А. Куликовским и зять Великий Князь Александр Михайлович. Великая Княгиня Ксения Александровна вместе с сыновьями и семьёй Юсуповых прибыла в Крым немного позже, в апреле 1917 года.

Великий Князь Николай Николаевич.

С Кавказа в Крым также приехал бывший Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич (Младший) с супругой и семьёй брата. В Крыму представители Российского Императорского Дома находились в течении двух с половиной лет, до апреля 1919 года. Это пребывание для них стало практически домашним арестом, временем унижения и лишений.

Юсуповы в Ай-Тодоре.


На веранде дворца Ай-Тодор. Апрель 1917 года.

Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна проживала в имении Ай – Тодор. Вместе с ней рядом были: старшая дочь Ксения с мужем и детьми, младшая дочь Ольга со вторым мужем и новорождённым сыном Тихоном, а также графиня Менгден, фрейлина Евреинова, генерал Фогель и др.

Имение Чаир.

В имении Чаир жили Великий Князь Николай Николаевич с супругой Анастасией Николаевной, князь С.Г. Романовский, граф С.В. Тышкевич с супругой, князь В.Н. Орлов, доктор Малама и генерал Болдырев. В имении Дюльбер обосновался Великий Князь Пётр Николаевич с супругой Милицей Николаевной, их дети Роман и Марина, генерал А.И. Сталь с дочерьми. В Кореизе жили Юсуповы – Княгиня Ирина Александровна с мужем и дочерью.
 

После освобождения Крыма немцами в 1918 году.

Когда в 1919 году красный войска прорвали фронт на Перекопе, многим стало понятно, что отъезд из России неизбежен. Утром 7 апреля 1919 года, в день рождения Великой Княгини Ксении Александровны, к Марии Фёдоровне приехал командующий британским флотом в Севастополе. Ей было предложено в тот же день отплыть в Англию, на борту стоявшего на ялтинском рейде крейсере «Мальборо».
 

Крейсер Мальборо. Открытка с автографами Романовых.

Вдовствующая Императрица с негодованием отвергла это предложение, записав в своём дневнике: « Я пребывала в полном смятении из –за того, что вдруг вот так внезапно, нас, словно преступников, вынуждают сниматься с места». Близкие с трудом уговорили Марию Фёдоровну покинуть Крым. Князь Феликс Юсупов в тот же день отнёс личное письмо Вдовствующей Императрице Великому Князю Николая Николаевичу с предложением ехать вместе с ней.
 

Вдовствующая Императрица на борту крейсера.

Когда Мария Фёдоровна прибыла из Ай-Тодора в Дюльбер, там уже никого не было. «Пришлось нам спускаться вниз, на пляж Юсуповых, куда вместе с нами прибыла Ксения. Бедная ужасно плакала – писала Вдовствующая Императрица. Мы направились к небольшому английскому пароходу, который доставил нас на борт громадного красавца Мальборо».

Казаки Ящик и Поляков на борту "Мальборо".

«Все пришло в движение – вспоминала княжна Софья Долгорукая - экипажи с людьми и чемоданами ехали друг за другом - Императрица, Великие Князья и их семьи начали грузиться на корабль».
 

Сыновья Великой Княгини Ксении Александровны.

7 апреля 1919 года крейсер «Мальборо» снялся с якоря и взял курс на Ялту. Это остановка была связана с необходимостью взять на борт часть беженцев, желавших покинуть Крым. В своих воспоминаниях Князь Феликс Юсупов писал: « Мы с Ириной поднялись на борт «Мальборо», где уже находились Императрица с Великой Княгиней и моими шурьями. Когда Ирина сказала бабке, что для эвакуации людей ничего не сделано и не делается, Её Величество объявила союзному командованию, что никуда не поедет, пока хоть один человек, из всех тех, чья жизнь в опасности, останется в Крыму».
 

Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна.

Ранним утром, 11 апреля 1919 года крейсер «Мальборо», на борту которого находились Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна, Великая Княгиня Ксения Александровна с сыновьями Фёдором, Никитой, Дмитрием, Ростиславом и Василием, чета Юсуповых – старших, Князь Феликс Юсупов с супругой Ириной Александровной и дочерью, княгиня Оболенская, адмирал Вяземский и др (всего 70 человек), взял курс на Константинополь.
 

Вдовствующая Императрица и Великий Князь Николай Николаевич.

Когда крейсер «Мальборо» покидал ялтинскую бухту, другой военный корабль, на борту которого находились солдаты Белой Армии, причаливал к крымскому берегу. Увидев на соседнем корабле Вдовствующую Императрицу Марию Фёдоровну и Великого Князя Николая Николаевича, офицеры и солдаты начали громко приветствовать свою Государыню и бывшего Верховного Главнокомандующего. «Корабль прошёл в непосредственной близости от нас в полной тишине – записала в своё дневнике Мария Фёдоровна – которую внезапно нарушили громкие звуки «ура», не смолкавшие до тех пор, пока мы могли слышать их. Этот эпизод в равной мере красивый и печальный, тронул меня до глубины души».
 

Как вспоминали современники, Вдовствующая Императрица ещё долго смотрела на скрывающийся за туманом крымский берег через бинокль, который по её просьбе держала внучка Княгиня Ирина Александровна Юсупова. Английский крейсер «Мальборо» увозил Императорскую Семью в изгнание, из которого многим так и не суждено будет вернуться.

Юсуповы на борту крейсера.

В своих воспоминаниях Князь Феликс Юсупов описал атмосферу и условия царившие на корабле сразу после отплытия: « На борту броненосца народу была тьма. Пожилые пассажиры занимали каюты. Кто помоложе устраивались в гамаках, на диванах и прочих случайных ложах. Спали где придётся, многие просто на полу… По просьбе друзей я взял гитару и запел цыганские песни. Открылась дверь, из каюты вышла императрица Мария Фёдоровна. Кивком она просила продолжить… Глянув на неё, я увидел, что глаза её полны слёз. Впереди над Босфором сияло солнце в ослепительно синем небе. Позади – черные грозовые тучи опускались на горизонт, как завеса на прошлое».
 

В центре Николай Николаевич с супругой.


Княгиня Надежда Петровна, в браке Орлова.


На борту "Мальборо".

13 апреля 1919 года «Мальборо прибыл в Константинополь. Английскими военными властями и командованием были приняты все меры для обеспечения безопасность членам Императорской Фамилии. В тот день православные праздновали Вход Господень в Иерусалим. Вдовствующая Императрица записала в дневнике: «Отслужили красивую службу, английский священник очень хорошо говорил о Вербном Воскресенье, матросы пели, после чего исполняли оба наших гимна – так волнительно было услышать их вновь».
 

Князь Василий Александрович на борту "Мальборо".


Княгиня Марина Петровна.


На палубе коробля.

16 апреля 1919 года Великий Князь Николай Николаевич и Великий Князь Пётр Николаевич с семьями покинули «Мальборо». Пересев на линкор «Лорд Нельсон» они отплыли в Геную, где им оказала гостеприимство Королева Елена – сестра жён Великих Князей. Путь Вдовствующей Императрицы лежал на Мальту, а потом в Англию.

Tags:

• Романовыhttps://romanovtoday.livejournal.com/54669.html

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

LiveJournal

•  
• Главная
• Рейтинг записей

•  
•  

 

 

Кавалергардский Ее Величества государыни императрицы Марии Федоровны полк

Кавалергардский полк как постоянная боевая единица был сформирован 11 января 1799 г; первоначально он именовался Кавалергардским корпусом и насчитывал всего 189 человек. Но уже 11 января 1800 г корпус был переформирован в трехэскадронный Кавалергардский полк императорской гвардии.

Вообще-то кавалергарды появились в России намного раньше – еще в 1724 году. Однако на протяжении всего 18-го века они не представляли собою регулярного крупного военного формирования, а являлись временным почетным конвоем императоров и императриц, о чем свидетельствовало и их название (от французского cavalier — всадник, и garde — охрана).

«Кавалергардия» Петра I

Впервые кавалергарды выполнили функцию почетной охраны в день коронации императрицы Екатерины I - 30 марта 1724 года. При этом руководил ими сам император Петр I, принявший на себя звание капитана кавалергардов; генералы и полковники числились офицерами, подполковники - капралами, а 60 самых рослых и представительных обер-офицеров являлись рядовыми. Сразу по окончании коронационных торжеств эта рота кавалергардов была расформирована.

Кавалергарды Екатерины II

После этого «кавалергардия» восстанавливалась еще несколько раз: при императрицах Екатерине I, Елизавете I и Екатерине II. Однако эта «часть» фактически не являлась воинской, а представляла собой или императорский эскорт из высших сановников на важных торжествах (при Екатерине I) или дворянский караул у покоев государыни (при Елизавете I и Екатерине II). При этом численность кавалергардов редко достигала 100 человек, лишь при Екатерине II число кавалергардов, в которые в качестве награды стали зачислять и отличившихся в боях гвардейцев, достигло 350 человек. При этом состав «кавалергардии» оставался по-прежнему исключительно дворянским.

Кавалергарды Павла I

И вот в 1799 году император Павел I учредил регулярный Кавалергардский корпус, как личную гвардейскую часть великого магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского (каковым являлся сам Павел). В него входило 189 человек из дворян, награжденных за заслуги знаком Мальтийского креста. Эта особенность отразилась и в форме Павловских кавалергардов, на красных супервестах которых красовались белые мальтийские кресты. Само же присвоенное в 1799 г кавалергардам обмундирование было белого цвета с красным и с серебром, по форме кирасир того времени, и с кирасирским же вооружением. Причем кавалергарды обыкновенно носили треугольные шляпы, но в торжественные дни надевали серебряные кирасы и серебряные же шишаки со страусовыми перьями.

Парадные каски («шишаки») кавалергардов Павла I

Целью создания корпуса кавалергардов было: заставить действительно служить, а не числиться на службе русскую дворянскую молодежь и, заставив ее испытать на себе всю тяжесть службы нижнего чина, этим самым подготовить молодых дворян к званию офицера армейской кавалерии.
Создавал корпус генерал-фельдмаршал граф Валентин Платонович Мусин-Пушкин, который и стал первым шефом кавалергардов. Первым же командиром новой части был назначен генерал-лейтенант маркиз Жан Франк Луис Дотишамп, эмигрант из революционной Франции, совершенно не знавший русского языка. Данное обстоятельство затрудняло общение командира со своими подчиненными, и не способствовало популярности среди кавалергардов этого хорошего военного специалиста, считавшегося одним из лучших кавалерийских командиров того времени.

Создатели Кавалергардского корпуса: шеф кавалергардов генерал-фельдмаршал граф Валентин Платонович Мусин-Пушкин и их командир генерал-лейтенант маркиз Жан Франк Луис Дотишамп

А 11 января 1800 года Кавалергардский корпус был переформирован в трёхэскадронный Кавалергардский полк, который и вошёл в состав войск гвардии на одинаковых правах с прочими гвардейскими полками. При этом новая гвардейская часть была лишена прежней привилегии кавалергардских формирований - комплектования личного состава исключительно дворянами. Теперь дворяне представляли в Кавалергардском полку офицерский и частично унтер-офицерский состав, рядовые же кавалергарды набирались из рослых и статных новобранцев крестьянского происхождения, или переведенных в полк солдат гвардии.

Кавалергарды Александра I в 1805 году: рядовой и унтер-офицер

Переформированием корпуса в полк занимался новый шеф кавалергардов – генерал-адъютант императора Фёдор Петрович Уваров; он же был утвержден и командиром этого полка. При нем дисциплина в части значительно улучшилась – Уваров лично отбирал личный состав, не допуская перевода в кавалергарды военнослужащих из других воинских частей, замеченных в недисциплинированности и неблаговидных поступках.

Шеф Кавалергардского полка на протяжении всех войн против Наполеона генерал-адъютант императора Фёдор Петрович Уваров

Вскоре после восшествия на престол императора Александра I Кавалергардский полк был увеличен до 5-ти эскадронов – теперь штат полка насчитывал 991 человека (41 офицер, остальные – унтер-офицеры и рядовые). При этом командиром полка был назначен генерал-майор Павел Васильевич Голенищев-Кутузов, однако в 1803 году его сменил на этом посту генерал-майор Николай Иванович Депрерадович, который и командовал кавалергардами вплоть до весны 1812 г, хотя его еще в 1810 году назначили командиром 1-й кирасирской дивизии, в которую входил и Кавалергардский полк. В мае 1812 г Депрерадовича сменил на посту командира кавалергардов полковник Карл Карлович Левенвольде, но он недолго возглавлял этот полк: 26 августа полковник Левенвольде погиб в ходе Бородинского сражения. После гибели Левенвольде кавалергардами руководил генерал-майор Иван Захарович Ершов; под его командованием полк участвовал в заграничных походах русской армии в 1813-1814 годах. Шефом же Кавалергардского полка на протяжении всех войн против Наполеона являлся генерал-адъютант императора Фёдор Петрович Уваров.

Первые командиры полка кавалергардов: генерал-майор Павел Васильевич Голенищев-Кутузов, генерал-майор Николай Иванович Депрерадович и генерал-майор Иван Захарович Ершов
(портрета К.К. Левенвольде найти не удалось)

Боевое крещение новый гвардейский полк получил в 1805 году в битве при Аустерлице, проявив себя при этом с самой лучшей стороны. В критический момент сражения, когда русская гвардейская пехота была прижата превосходящими силами французов к Раустицкому ручью, кавалергарды сумели спасти преображенцев и семеновцев. Быстро переправились через ручей по плотине, 1-й, 2-й и 3-й эскадроны кавалергардов, ведомые генералом Депрерадовичем, врубились в ряды французской пехоты, дав возможность преображенцам и семеновцам переправиться на другой берег. В то же время 4-й и 5-й эскадроны под командой полковника князя Н.Г. Репнина-Волконского атаковали французскую кавалерию, шедшую на помощь своей пехоте. В ходе завязавшейся ожесточенной схватки на помощь смятым эскадронам генерала Раппа подоспела гвардейская кавалерия Наполеона, окружившая кавалергардов Репнина. В рубке с превосходящими силами противника окруженный 4-й эскадрон кавалергардов полег почти в полном составе: вырваться смогли лишь 18 человек, остальные были убиты или ранеными попали в плен. Всего же при Аустерлице полк потерял 26 офицеров и 226 нижних чинов (из 800 человек, находившихся в строю). За этот бой шеф полка генерал-лейтенант Ф.П. Уваров и командир полка генерал-майор Н.И. Депрерадович получили ордена Св. Георгия 3-й степени, полковник Н.Г. Репнин-Волконский — орден Св. Георгия 4-й степени, остальные эскадронные командиры — ордена Св. Владимира 4-й степени, все раненые офицеры — золотое оружие (шпаги), все остальные офицеры — Анненские кресты «За храбрость» на шпаги. Участвовавшие в бою юнкера были произведены в офицеры.

Кавалергарды в битве с турецкой аллой

В 1807 году кавалергарды сыграли важную роль в битве при Гейльсберге. Когда мощный натиск французов почти опрокинул авангард генерала Багратиона, именно яростные атаки на врага кавалергардов позволили Багратиону благополучно отступить, сохранив при этом порядок в своих войсках. За это сражение два кавалергарда были первыми в России награждены недавно утвержденным Знаком отличия Военного ордена, жалуемым нижним чинам «за заслуги боевые и за храбрость, против неприятеля оказанную». Это были унтер-офицер Егор Иванович Митюхин (знак № 1) и рядовой Карп Савельевич Овчаренко (знак № 3).

Кавалергарды в форме 1812 г: рядовой, литаврщик и офицер

В Отечественную войну 1812 года 4 действующих эскадрона полка (35 офицеров и 725 нижних чинов) состояли в 1-й Западной армии в 1-й кирасирской дивизии генерал-майора Н. И. Депрерадовича; запасной эскадрон находился в сводно-кирасирском полку в корпусе генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. Как уже говорилось, командовал кавалергардами на начальном этапе войны полковник К. К. Левенвольде.
Кавалергарды представляли собой элиту русской кавалерии, и потому командование держало их в резерве, отправляя в бой только в самом крайнем случае. Так, кавалергардов использовали в бою 15(27) июля под Лучесой, где они прикрыли фланг арьергарда, а потом - в Смоленском сражении. В результате этих боев к началу Бородинского сражения в строю Кавалергардского полка осталось 30 офицеров и 549 нижних чинов.
В ходе Бородинского сражения полк первоначально так же находился в резерве – гвардейцев командование хотело бросить в бой в самый решительный момент. Лишь после 14-ти часов генерал М. Б. Барклай де Толли приказал ввести в бой Кавалергардский и лейб-гвардии Конный полки – во время последней атаки неприятелем батареи Н. Н. Раевского, в самый драматический и критический момент сражения. Гвардейцы атаковали саксонских кирасиров и польских улан, рвавшихся к Курганной батарее. В этот момент и был убит картечью в голову командир кавалергардов полковник Левенвольде. Тем не менее, несмотря на гибель командира, гвардейцы стремительной атакой смяли кавалерию Груши и начали ее преследование. Во избежание отрыва от остальных сил командованием был подан сигнал к возвращению, однако часть кавалергардов, увлекшаяся преследованием, вырвалась далеко вперед, и натолкнулась на новую волну вражеской кавалерии. Таким образом, около сотни кавалергардов оказались лицом к лицу с превосходящими силами противника; гвардейцы мгновенно образовали строй, а находившиеся среди них офицеры приняли решение атаковать врага – это был единственный выход, ибо в случае разворота отряда для возвращения к своим он бы был неизбежно смят. Сотня закованных в латы кавалергардов бросилась на врага; опешившие кавалеристы неприятеля не приняли боя и отступили, что позволило оторвавшейся группе вернуться в расположение своих войск.

Атака кавалергардов в битве при Бородино

Эти атаки при Бородино стоили кавалергардам потери 14 офицеров и 93 нижних чинов. За отвагу, проявленную в бою, все оставшиеся в живых офицеры были награждены орденами и золотыми шпагами, а 63 нижних чина – Знаками отличия Военного ордена.
Не бездельничал и запасной эскадрон кавалергардов, находившийся в составе сводно-кирасирского полка корпуса генерала Витгенштейна, прикрывавшего петербургское направление. Этот эскадрон участвовал в деле при реке Свольня, в обоих сражениях под Полоцком, в боях при Батурах (11ноября), при Борисове (15 ноября) и при Студенке (16 ноября).
После изгнания Наполеона из России Кавалергардский полк принял участие в Заграничном походе, отличившись в 1813 году при Люцене, Кульме и Лейпциге, а в 1814 году - при Фер-Шампенуазе. За подвиги в Отечественную войну Кавалергардский полк был награжден Георгиевскими штандартами с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 г.», а за сражение при Фер-Шампенуазе полку были пожалованы Георгиевские трубы.

С окончанием наполеоновских войн для кавалергардов наступил длительный мирный период – около ста лет им не доводилось проявить себя в боях с неприятелем. Лишь дважды военная гроза побеспокоила этот гвардейский полк. Так, в пороховой смуте декабрьского восстания на Сенатской площади в 1825 году принявший присягу Николаю I Кавалергардский полк остался на стороне нового императора. Вызванные в Петербург из Царского Села, кавалергарды снялись с места столь поспешно, что явились на Сенатскую площадь без кирас и на лошадях, оседланных «по-манежному», а один эскадрон – вообще в вицмундирах и при фуражках. Это вызвало неудовольствие, и даже возмущение императора и его свиты. Чтобы не видеть далее этого «позорного зрелища», кавалергардов убрали за спины – на Адмиралтейскую площадь.

Атака гвардейской кавалерии на мятежников на Сенатской площади 14 декабря 1825 г

В три часа пополудни гвардейской кавалерии был отдан приказ атаковать мятежников. Конногвардейцы и кавалергарды сделали это с явной неохотой (никому не хотелось проливать кровь своих боевых товарищей), и отступили при первых же выстрелах из каре восставших. Это повторилось несколько раз; как свидетельствовал очевидец: «Кавалергардский полк равномерно ходил в атаку, но без большого успеха». Так как кавалерия не захотела решить проблему, мятежники, в конце концов, были разогнаны артиллерийскими залпами.
Несмотря на то, что во время восстания все кавалергарды находились в рядах правительственных войск, после подавления мятежа многие офицеры этого полка были обвинены в участии в заговоре: по делу декабристов проходило в общей сложности 28 офицеров Кавалергардского полка – в основном просто за «вольнолюбивую болтовню» и знакомство с заговорщиками. Тем не менее, наказание этих «декабристов» было довольно жестоким: часть офицеров перевели с понижением в звании в другие полки, а четверых (поручика Анненкова, корнета Свистунова, корнета Муравьева и ротмистра графа Чернышева) – отправили на каторгу. Заметим, что отношение офицеров полка к осужденным было в общем отрицательным, хотя многие и жалели их, как своих боевых товарищей, «сбитых с толку вольнодумством».
Второй раз Кавалергардский полк был поднят по боевой тревоге во время Крымской войны (1853-55 гг.) и отправлен в польский город Бяла-Подляска: на западной границе Российской империи сосредотачивались прусские и австрийские войска, угрожая вторжением, и кавалергарды вместе с другими войсками готовились к отражению нападения (но - обошлось…).

Рядовой Кавалергардского полка в форме середины 19-го века

Как уже говорилось, мирные будни гвардейцев продолжались на протяжении ста лет. В мирное время кавалергарды ежедневно занимали внутренний караул во дворце, в котором пребывал государь, причем в торжественных случаях они надевали латы. Кроме несения службы при дворе кавалергарды украшали своим присутствием все парады и императорские смотры. Жизнь шла своим чередом: менялись полковые командиры, приходили и уходили офицеры, изменялась штатная структура и наименование. С 1881 года и вплоть до февральской революции 1917 года шефом полка являлась императрица Мария Фёдоровна, супруга, а затем вдова императора Александра III. В ее честь с 1894 г. полк стали именовать Кавалергардским Ее Величества государыни императрицы Марии Федоровны полком.

Императрица Мария Федоровна

 

императрица Мария Федоровна с подшефными кавалергардами

В это время, как и в предыдущее десятилетия, кавалергарды носили кирасирскую форму белого цвета; воротник и обшлага мундира были красные, с гвардейскими петлицами: для нижних чинов из желтой тесьмы, для офицеров — из серебряной нити. Такая расцветка было традиционной для кавалергардов во все времена, покрой же мундиров с годами менялся соответственно моде. Приборный металл в полку кавалергардов был белым (у офицеров – серебряным). Чепраки под седлами - красные, с черной каймой, обложенной у нижних чинов желтой тесьмой, у офицеров серебряным галуном. Однако кроме парадной белой формы имели кавалергарды еще и праздничную форму красного цвета, а в начале 20-го века по опыту русско-японской войны для повседневного ношения во всех частях российской армии была введена форма защитного цвета.

Форма Кавалергардов в начале 20-го века: белая парадная, красная праздничная, защитная повседневная

Интересную особенность имели каски кавалергардов: при парадной и праздничной форме на них крепились металлические двуглавые орлы. При повседневной форме в строю орлы свинчивались, а на их место устанавливались стилизованные «пылающие гренады», а вне строя вместо касок кавалергарды носили белые фуражки с красным околышем.

Головные уборы Кавалергардского полка:
каска парадная, каска повседневная для строя, фуражка повседневная вне строя

Еще при императоре Николае I сложились некоторые особенности комплектования Кавалергардского полка, просуществовавшие до самого конца его истории. Полк укомплектовывался исключительно рослыми безбородыми серо- и голубоглазыми блондинами. Так же регламентированным было и комплектование полка лошадьми. Для 1-го эскадрона подбирались кони светло-гнедые без отметин, для 2-го – гнедые с отметинами, в 3-й – гнедые без отметин, а 4-й – темно-гнедые без отметин. Трубачи кавалергардов ездили только на серых лошадях.

Рядовые кавалергарды в форме начала 20-го века

Ежегодно 5 сентября, в день святых Захария и Елизаветы, кавалергарды отмечали свой полковой праздник, а 11 января 1899 года они пышно отпраздновали 100-летний юбилей полка. Были изготовлены памятная медаль и специальный жетон. Началось составление четырёхтомного издания биографий кавалергардов, куда в итоге вошли биографии офицеров, служивших в полку в 1724—1908 годах. В день юбилея в Михайловском манеже состоялся парад полка с вручением нового знамени, после чего был дан завтрак для офицеров в Аничковом дворце.

Полковой жетон кавалергардов, появился в 1899 г

Такое необременительное существование продолжалось до трагического лета 1914 г. Но уже в самом начале 1-й мировой войны кавалергарды отправились на фронт. В составе 1-й гвардейской кавалерийской дивизии кавалергарды прибыли в Сводный кавалерийский корпус 1-й русской армии; командовал корпусом генерал-лейтенант Гусейн Хан Нахичеванский. Первый бой полк принял 6 августа 1914 года у деревни Каушен в ходе Восточно-Прусской операции. Кавалергарды пошли в конную атаку на противника; однако немецкая артиллерия поставила мощный огневой заслон, фактически сорвав атаку. Не приученные к стрельбе кони были напуганы разрывами и перестали подчиняться всадникам. Тогда кавалергарды спешились, и вновь атаковали врага – уже в пешем строю, с карабинами и примкнутыми к ним штыками; впереди цепей с обнаженной шашкой шел командир полка генерал-майор князь Александр Николаевич Долгоруков. Кавалергарды под плотным огнем все же добрались до противника и после ожесточенной схватки обратили его в бегство. В том бою у Каушена Кавалергардский и Лейб-гвардии Конный полк потеряли убитыми и ранеными более половины наличных офицеров; общие потери составили около 380 человек. Немцы потеряли 1200 человек.

Командир кавалергардов в 1914 году генерал-майор князь Александр Николаевич Долгоруков

Затем, до 1916 года, полк участвовал в боевых действиях на различных фронтах. В условиях той войны кавалергардам пришлось забыть о белых мундирах и золотистых кирасах, и привыкнуть к форме защитного цвета; вместо обучения действиям в конном строю кавалергардов теперь обучали окапыванию, перебежкам, ползанию. В июле 1916 года полк принял участие в знаменитом Брусиловском прорыве; это было его последнее боевое задание, по окончании наступления кавалергардов отвели на отдых в тыл.
После отречения императора с марта 1917 года Кавалергардский полк приступил к охране железнодорожных станции Шепетовка и Казатин; гвардейцам было приказано задерживать дезертиров, бегущих с фронта. Разложение русской армии не могло не коснуться и рядового состава гвардейских частей; поэтому 30 августа в Сарнах и Казатине, где стояли эскадроны кавалергардов, прошли митинги, участники которых постановили «выразить недоверие всему офицерскому составу». Комиссар Особой армии приказал: «Ввиду острого недоверия солдат к командному составу все офицеры, находящиеся к 1 сентября в строю, должны покинуть полк для замены их более демократичными». В результате в Кавалергардском полку осталось всего лишь четыре офицера, да и тех в начале ноября отправил в Киев прибывший новый командир полковник Абрамов из 8-го драгунского Астраханского полка. А через несколько дней Кавалергардский полк был и вовсе расформирован.
Однако расформирование полка большевиками еще не означало полного исчезновения кавалергардов. Уволенные в сентябре 1917 г по решению комиссаров офицеры Кавалергардского полка в большинстве своем присоединились к белому движению, причем они старались по возможности держаться вместе. Вступив в состав Черкесской конной дивизии, кавалергарды осенью 1918 года составили взвод (за два месяца разросшийся в эскадрон) конных разведчиков Сводно-гвардейского полка. К июлю 1919 года кавалергарды сформировали уже три эскадрона, боевая биография которых закончилась осенью 1920 года в Крыму при эвакуации белогвардейских войск из России.
В эмиграции бывшие кавалергарды создали полковое объединение «Кавалергардская семья», помогавшее и поддерживавшее нуждающихся офицеров. В 1938—1968 годах это объединение издавало ежегодный журнал «Вестник кавалергардской семьи».

За время существования Кавалергардского полка в нем служило много офицеров, впоследствии ставших знаменитыми людьми. В числе наиболее известных бывших кавалергардов можно назвать героя Отечественной войны 1812 года, партизана и поэта Дениса Васильевича Давыдова; в рядах Кавалергардского полка сражались против Наполеона будущие декабристы Иван Александрович Анненков, Сергей Григорьевич Волконский, Михаил Сергеевич Лунин. Служили среди кавалергардов и печально известные убийцы поэтов А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова - Жорж Шарль Дантес и Николай Соломонович Мартынов. Бывшими кавалергардами являлись и руководитель Греческой революции Александр Константинович Ипсиланти, и знаменитый герой Русско-турецкой войны 1877-78 гг. генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. В Кавалергардском полку так же начинали свою биографию московский городской голова, первый почётный гражданин Москвы Александр Алексеевич Щербатов, председатель III и IV Государственной Думы Михаил Владимирович Родзянко, гетман Украины Павел Петрович Скоропадский и маршал, а затем президент Финляндии Карл Густав Эмиль Маннергейм.

Метки: армия, интересно, история, российская империя, статья

https://picturehistory.livejournal.com/1201749.html

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Деятельность последней Императрицы

Юлиана Котенко

          ГОСПИТАЛЬ

          Квадрат холодный и печальный
          Среди раскинутых аллей,
          Куда восток и север дальний
          Слал с поля битв куски людей.
          Где крики, стоны и проклятья
          Наркоз спокойный прекращал,
          И непонятные заклятья
          Сестер улыбкой освещал.
          Мельканье фонарей неясных,
          Борьба любви и духов тьмы,
          Где трех сестер, сестер прекрасных
          Всегда привыкли видеть мы.
          Молчат таинственные своды,
          Внутри, как прежде, стон и кровь,
          Но выжгли огненные годы — Любовь.
                В. И. Гедройц

          Эти строки были посвящены  Августейшим сестрам милосердия: Государыне Александре Федоровне и Ее дочерям: Ольге и Татьяне.
Деятельность Императрицы всегда была направлена на милосердие и сострадание, и помощь нуждающимся. Поскольку Ее Величество была глубоко верующей христианкой, то благотворить – это был принцип ее жизни. 
Вот некоторые страницы из ее личного дневника, подтверждающий о наличии этих качеств. Этот  дневник  характеризует не только состояние ее души, но и свидетельствует о многом, раскрывая нам человеком с каким сердцем была Ее величество:

«Пережив горе, знаешь, как сочувствовать другим.
(Она рано потеряла мать, меньшего брата и сестру, а так же позже потери отца и старшего брата)
* * *
Быть великим - значит быть счастливым, - это одно из ошибочных мнений, которого придерживалась почти во все времена большая часть человечества.
Быть добрым - значит быть счастливым, - вот тайна, доступная тем немногим мудрым и добродетельным, которые являются украшением не только сами о себе, но и украшением ближних и Отечества.
* * *
Мы всегда должны думать не о своих личных делах и удобствах, а о пользе ближним, которую можем принести.
* * *
Истинная мудрость состоит не в усвоении знаний, а в правильном
применении их во благо.
* * *
Братская доброта и милосердие обычно проявляются в мелочах. Маленькие знаки внимания, пустяки, но постоянное самоотречение; коротенький разговор о желаниях и настроениях других; деликатный, не показной уход от всего, что может причинить боль - это те мелочи, которые создают мир и любовь и которые гораздо больше внешней вежливости.
* * *
Сколько возможностей сделать хорошее мы упускаем, даже не сознавая
ценности того, что упустили!
* * *
Доброта - ключ человеческого сердца.
* * *
Занимаясь благотворительностью, важно не потонуть в самоуважении.
* * *
Быть неправильно понятым даже теми, кого любишь, - это крест и горечь
жизни... Это самое жестокое испытание для преданности. Это то, что должно
было чаще всего ранить сердце Сына Человеческого... Увы! Никогда не
отступать, никогда не проявлять холодность, быть терпеливым, сочувствовать,
выказывать нежность. Искать распускающийся цветок и раскрывающееся
сердце... Всегда надеяться, как и Бог. Всегда любить - это долг.
* * *
Пусть на примере вашей жизни ближние увидят, что вера - это нечто
большее, чем учение или соблюдение обрядов.
* * *
Мы должны крепиться и молить Бога, чтобы Он даровал нам терпение
вынести все, что Он нам ниспошлет. Искушения, попущенные мудрым и
любящим Отцом, предшествуют Его милостям.
* * *
Невзгоды - это то время, когда нужно поддержать ближнего.
* * *
Кто перестает помогать другим, становится обузой и для себя.
* * *
Делай что-нибудь, ради чего
стоит жить и за что стоит умереть;
пусть в делах твоих будет виден и
ум, и сердце, и душа.
* * *
Смысл жизни не в том, чтобы делать то, что нравиться, а в том, чтобы с
любовью делать то, что должен.
* * *
Пока жив, можешь употребить жизнь на помощь ближнему. Жизнь -
прекрасное дело.
* * *
Тот, кто сделал добро, не должен об этом говорить, но если этим хвастают,
добро теряет благородство... Отдавайте, не ища ничего взамен, не
рассчитывая выгоду в будущем; отдавайте детям, старикам, умирающим, тем,
кто не сможет отблагодарить, и тем, кого вы больше никогда не увидите,
иначе это будет не благодеяние, а торгашество; старайтесь помочь даже
вашим врагам. Не доверяйте раздачу своей милостыни сомнительным
посредникам, иначе само деяние... будет под сомнением. Своей собственной
рукой творите то, что подсказало вам сердце. Так вы познакомитесь с жизнью
и нуждами бедняков - созданий Христа.....»




            Помимо того, что Императрица была матерью и женой, она еще была Матерью огромной страны и великого народа. Государыня основала для бедных «комитет помощи», постоянно посещала самые простые школы, чтобы видеть лица и души русских детей – нарождавшегося, нового поколения России. На свои средства она основала «Школу нянь» в Царском Селе, желая дать знания молодым мамам по уходу за младенцами. Во главе школы стоял  детский врач Раухфус. Так же при этой школе находился  приют для сирот на 50 кроватей.
 Императрица организовала санаторий для туберкулезных в Ялте. Ее праздник Белого Цветка собирал сотни тысяч рублей пожертвований для санаторного обустройства Крымского побережья.
Воспоминания фрейлины Императрицы А. Вырубовой подробно свидетельствуют об этом:

«Описывая жизнь в Крыму, я должна сказать, какое горячее участие принимала Государыня в судьбе туберкулезных, приезжавших лечиться в Крым. Санатории в Крыму были старого типа. После осмотров их всех в Ялте Государыня решила сейчас же построить на свои личные средства в их имениях санатории со всеми усовершенствованиями, что и было сделано.
Часами я разъезжала по приказанию Государыни по больницам, расспрашивая больных от имени Государыни о всех их нуждах. Сколько я возила денег от Ее Величества на уплату лечения неимущих!
Если я находила какой-нибудь вопиющий случай одиноко умирающего больного, Императрица сейчас же заказывала автомобиль и отправлялась со мной лично, привозя деньги, цветы, фрукты, а главное — обаяние, которое она всегда умела внушить в таких случаях, внося с собой в комнату умирающего столько ласки и бодрости. Сколько я видела слез благодарности! Но никто об этом не знал — Государыня запрещала мне говорить об этом.
Императрица организовала 4 больших базара в пользу туберкулезных в 1911, 1912, 1913 и 1914 гг.; они принесли массу денег.
Она сама работала, рисовала и вышивала для базара и, несмотря на свое некрепкое здоровье, весь день стояла у киоска, окруженная огромной толпой народа. Полиции было приказано пропускать всех, и люди давили друг друга, чтобы получить что-нибудь из рук Государыни или дотронуться до ее плеча, платья; она не уставала передавать вещи, которые буквально вырывали из ее рук. Маленький Алексей Николаевич стоял возле нее на прилавке, протягивая ручки с вещами восторженной толпе.
В день «белого цветка» Императрица отправлялась в Ялту в шарабанчике с корзинами белых цветков; дети сопровождали ее пешком. Восторгу населения не было предела. Народ, в то время не тронутый революционной пропагандой, обожал Их Величества, и это невозможно забыть.»

         Также Государыня Александра Федоровна основала на свои средства инвалидный дом в Царскосельском парке для двухсот солдат-инвалидов японской войны, создав Школу народных ремесел для развития русских кустарных промыслов и отвлечения крестьян от пьянства.
Школа имела огромные мастерские, где инвалиды обучались разному ремеслу. При этой школе в Царскосельском парке, Государыня устроила целую колонию из маленьких домиков с огородами — это для семейных инвалидов., назначив начальником графа Шуленбурга, полковника Уланского Ее Величества полка.
         Кроме всего, Государыня основала в Петербурге Школу народного искусства. Вот что об этом пишет фрейлина А. Танеева-Вырубова:

«…Государыня основала в Петербурге Школу народного искусства, куда приезжали девушки со всей России обучаться кустарному делу. Возвращаясь в свои села, они становились местными инструкторшами. Девушки эти работали в школе с огромным увлечением. Императрица особенно интересовалась кустарным искусством: целыми часами она выбирала с начальницей школы образцы, рисунки, координировала цвета и т.д. Одна из этих девушек преподавала безногим инвалидам плетенье ковров. Школа была поставлена великолепно и имела огромную будущность.»

Фрейлина София Буксгевден подчеркивает в своих воспоминаниях, «что Государыня работала не для популярности, что меньше всего думала при этом о себе, говорит ее безоглядность на себя в любых делах: Она тяжело заболевает корью, заразившись от детей при посещении питерских школ, но потом постоянно посещает вместе с Дочерьми туберкулезные санатории в Ялте, пренебрегая опасностью, подолгу сидит с Детьми у постели заразных больных, говоря о своих Дочерях: «Они должны понимать печаль…»
Конечно, высшее общество этих поступков Императрицы не понимает, не понимает Ее сострадания, называя Ее странной и мягко говоря, ненормальной мамашей.

Близкая подруга Александры Феодоровны, Юлия Ден,( Государыня ласково называла ее Лили), свидетельствует, что Императрица сама всегда подавала детям пример настоящей искренней дружбы: «Русские аристократы никак не могли взять в толк, с чего это их Императрице вздумалось вязать шарфы и шерстяные платки и дарить им эти вязаные изделия или же отрезы на костюмы. У них было совершенно иное представление о том, каким должен быть царский подарок. Им было невдомек, с какой любовью вязала государыня этот злосчастный шарф или платок. Однако ее величество, проникнутая викторианскими представлениями о дружбе, не могла и не хотела понять, что старания ее напрасны...
         Ее практичность, деловая сметка были не по нраву свите. Над этими качествами злопыхатели смеялись и осуждали Государыню за то, что она удостаивала своей дружбой лиц, которые, по их мнению, недостойны внимания Императрицы всероссийской... Но Государыня была непреклонна и никому не позволяла диктовать ей вкусы...
         “Меня не заботит, богат тот человек или же беден. Друг для меня, кем бы он ни был, всегда остается другом”.
         Действительно, этого у ее величества не отнять, она была поистине верным другом».

           Следует сказать, что Императрица, выросшая в  Англии в викторианском воспитании,  никогда не сидела без дела, она часто занималась рукоделием, чему и учила с малолетства своих дочерей. Она была очень искусстной  рукодельницей. Ее дочери очень хорошо шили и вышивали. Чем часто помогали бедным и раненным солдатам в войну.
Так вот Императрица, удивляясь и видя какую бездельную и праздную жизнь, ведет дамское высшее общество в Петербурге при этом не знают ни хозяйства, ни рукоделия , Государыня из лучших побуждений основывает “Общество рукоделия”, члены которого, дамы и барышни, обязаны были сделать собственными руками не меньше трех вещей в год для бедных, где сама преподает.
Но это идея Государыни, ни к чему не приводит, группа учеников распадается. Дамочки находят подобные устроенные Ее Величеством  занятия, скучным, неинтересным и ненужным. Им по вкусу больше привычная жизнь, проведенная  в увеселительных вечерах и постоянного флирта с офицерами на баллах. При этом, не забывая критиковать    Государыню, выражая в обществе всякое недовольство о таком попечительстве, вызванное Ее величеством о них.


            Во время русско-японской войны ее усилиями в Эрмитажном Дворце рядом с Зимним был создан огромный склад для снабжения военных госпиталей одеждой и медицинскими материалами.
            Накануне первой мировой войны, как только в стране была объявлена общая мобилизация, Императрица  Александра Федоровна сразу начинает заниматься устройством госпиталей, лазаретов, формированием отрядов санитарных поездов и открытых складов медикаментов, целая сеть меньших складов в малых городах вблизи линии фронта. Всю эту систему организовала и наладила именно Государыня, постоянно, ведя контроль над бесперебойной работой всей лазаретной сети, принимая своих подчиненных, выслушивая об этом и доклады министров, что в Петрограде цинично истолковывали как вмешательство в политику государства.
 Как вспоминает А. Танеева-Вырубова, которая так же несла труд сестры милосердия и всюду сопровождала Государыню:

«Государыня, забыв свои недомогания, занялась лихорадочно устройством госпиталей, формированием отрядов, санитарных поездов и открытием складов Ее имени в Петрограде, Москве, Харькове и Одессе…
 В Царском Селе  Государыня организовала особый эвакуационный пункт, в который входило около 85 лазаретов для раненых воинов в Царском Селе, Павловске, Петергофе, Луге, Саблине, Евпатории и  других местах.»

В Федоровском городке Царского Села находился большой военный госпиталь и несколько лазаретов имени Великих Княжон, где нес военную службу поэт С. Есенин и  был санитаром лазарета  №17.
 
«Обслуживали  все эти лазареты около 10 санитарных поездов Ее имени и имени детей.»
 
Поезда предназначались для доставки раненых с фронта. Поезда были оборудованы по последнему слову науки и техники и содержались в безукоризненной чистоте и образцовом порядке. Потому что во главе каждого поезда стоял уполномоченный, поставленный Императрицей, который занимался формированием поезда и отвечал за всю  его работу. У каждого поезда был свой маршрут. Например,  Полевой Царскосельский военно-санитарный поезда №143 Ея Императорского величества Государыни императрицы Александры Федоровны двигался по маршруту: Царское Село - Москва - Курск - Симферополь-Евпатория, доставив раненых из Петрограда и Царского села в Крымские лазареты.(В этом поезде ездил санитаром С. Есенин в 1916г.)

«Чтобы лучше руководить деятельностью лазаретов,- пишет А.Вырубова, - Императрица решила лично пройти курс сестер милосердия военного времени с двумя старшими Великими Княжнами и со мной. Преподавательницей Государыня выбрала княжну Гедройц, женщину-хирурга, заведовавшую Дворцовым госпиталем.
Два часа в день занимались с ней и для практики поступили рядовыми хирургическими сестрами в первый оборудованный лазарет при Дворцовом госпитале, дабы не думали, что занятие это было игрой, и тотчас приступили к работе — перевязкам часто тяжелораненых; Государыня и Великие Княжны присутствовали при всех операциях. Стоя за хирургом, Государыня, как каждая операционная сестра, подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя во время войны. Объясняю себе тем, что она была врожденной сестрой милосердия. Великих Княжон оберегали от самых тяжелых перевязок, хотя Татьяна Николаевна отличалась удивительной ловкостью и умением.

Выдержав экзамен, Императрица и дети, наряду с другими сестрами, окончившими курс, получили красные кресты, и аттестаты на звание сестер милосердия военного времени. По этому случаю был молебен в церкви общины, после которого Императрица и Великие Княжны подошли во главе сестер получить из рук начальницы красный крест и аттестат. Императрица была очень довольна; возвращаясь обратно в моторе, она радовалась и весело разговаривала»

Вот что еще свидетельствует А. Танеева-Вырубова, давая характеристику Государыни и Ее деятельности:
«Государыня любила посещать больных — она была сестрой милосердия от рождения: вносила с собой в палату  к больным бодрость и нравственную поддержку. Раненые солдаты и офицеры часто просили ее оставаться рядом во время тяжелых перевязок и операций, говоря, что «не так страшно», когда государыня рядом. Как она ходила за своей больной фрейлиной княжной Орбельяни: до последней минуты жизни княжны оставалась при ней и сама закрыла ей глаза!»

 Вспоминает Татьяна Мельник:
 
«Ее величество, если ее здоровье позволяло ей это, приезжала также ежедневно в дворцовый или собственный ее величества лазарет, где работали великие княжны. Изредка ее величество занималась перевязками, но чаще просто обходила палаты и сидела с работой у изголовья наиболее тяжелых больных. Были случаи, когда больные заявляли, что не могут без ее величества или что только ее присутствие успокаивает их боли, и она приезжала, в каком бы это ни было лазарете, и сидела, и сидела часа два, три только для того, чтобы доставить хоть немного спокойствия несчастным».

Каждый день Императрицы был занят и посвящен заботами о простых людях: раненым солдатам, она несла свой сестринский труд милосердия.
И как Императрица она служила своему народу, когда решала организационные вопросы по поводу снабжения всем необходимым в военное время.

Вспоминает В. И. Гедройц:
«Все придворные автомобили и экипажи были отданы для перевозки раненых. Цветы из оранжерей, сладкое придворных кондитеров — все это направлялось в лазареты для раненых…
И ежедневно черное ландо с тремя сестрами милосердия (Императрица с дочерьми) скользило по заросшим зеленью улицам мирного городка, останавливаясь то перед одним, то перед другим лазаретом.
Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьезное, вдумчивое отношение всех трех к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестер, как это мне приходилось потом неоднократно видеть у многих светских дам, а именно были ими в лучшем значении этого слова»

По воспоминаниям Анны Вырубовой  не трудно представить, как иногда  выглядел рабочий день Императрицы Александры Федоровны:

«Началось страшно трудное и утомительное время. С раннего утра до поздней ночи не прекращалась лихорадочная деятельность. Вставали рано, ложились иногда в два часа ночи. В 9 часов утра Императрица каждый день заезжала в церковь Знамения, к чудотворному образу, и уже оттуда мы ехали на работу в лазарет. Наскоро позавтракав, весь день Императрица посвящала осмотру других госпиталей.
Когда прибывали санитарные поезда, Императрица и Великие Княжны делали перевязки, ни на минуту не присаживаясь, с 9 часов иногда до 3 часов дня. Во время тяжелых операций раненые умоляли Государыню быть около. Вижу ее, как она утешает и ободряет их, кладет руку на голову и подчас молится с ними. Императрицу боготворили, ожидали ее прихода, старались дотронуться до ее серого сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, поддержать им руку или голову, и она, невзирая на усталость, успокаивала их целыми часами.»

            Кроме деятельности по лазаретам, Государыня  объезжала некоторые города России с целью посещения уже местных лазаретов. В костюме сестры со старшими Великим Княжнами, небольшой свитой и Анной Вырубовой, Государыня посетила Лугу, Псков,  Вильно, Ковно и Гродно, где Государыня встретила своего мужа.
В Гродно  произошел один трогательный случай: умирая, один офицер, желал видеть Государя. Николай подошел к умирающему поцеловав его, надел на него Георгиевский крест. И офицер удовлетворенный умер в присутствии Государя.
Далее Государыня направилась в Двинск.
Везде Ее встречали с радостью и любовью, везде Ее приветствовали, словно Ангела, окружали, забывая о своих страданиях.
Вот один случай, который вспоминает А. Вырубова:

 « После утомительного дня, по пути из Ковно, проезжали мы мимо санитарного поезда одной из земских организаций. Императрица приказала остановить императорский поезд и неожиданно для всех вошла в один из вагонов и обошла весь поезд. Кто-то из персонала узнал Ее Величество. Весть, что Государыня в поезде, быстро облетела вагоны, и радости не было предела. Таким же образом Государыня неожиданно посетила госпиталь в имении графа Тышкевича, оборудованный его семейством. Всюду, где Государыня появлялась одна в своем сестринском платье, ее особенно восторженно приветствовали; ничего не было официального в этих встречах: народ толпился вокруг нее, и никто не сдерживал его восторга.
Проехали Орел, Курск и Харьков; везде восторженные встречи и необозримое море народа. Вспоминаю, как в Туле с иконой в руках, которую поднесли Государыне при выходе из церкви, меня понесла толпа, и я полетела головой вниз по обледенелым ступеням... Здесь же, за неимением другого экипажа, Государыня ездила в старинной архиерейской карете, украшенной ветками и цветами.
Вспоминаю, как в Харькове толпа студентов, неся портрет Государыни, окружила ее мотор с пением гимна и буквально забросала ее цветами.
Проезжая Белгород, Императрица приказала остановить императорский поезд, выразив желание поклониться мощам свт. Иоасафа. Было уже совсем темно; достали извозчиков, которые были счастливы, узнав, кого они везут.
Монахи выбежали с огнями встречать свою Государыню; отслужив молебен, мы уехали. На станции собралась уже толпа простого народу провожать Государыню. Какая была разница между этими встречами и официальными приемами! Удивлялась я также губернаторам, которые заботились только о том, чтобы Императрица посещала учреждения, устроенные их женами; может быть, это естественно, но хотелось бы, чтобы в эти минуты личные интересы уходили на задний план»

Дальше был Воронеж, Тамбов, Рязань и Москва. В Москве так же посещали  лазареты, земскую организацию осматривали летучие питательные пункты.
В лазаретах к Рождеству по приказу Ее Величества ставили елку, чем устраивали праздники раненым и больным, не говоря уже о подарках, которые готовила Императрица.

Работая в лазарете, не брезгуя никакой работой, забывая о  себе и  видя чужую боль и смерть, Императрица переживает ее как свою,из-за чего она получает тяжелое сердечное осложнение, а ее дочь-Ольга Николаевна нервное истощение и анемию.
И при этом, как отмечает София Буксгевден, Государыня не позволяет себе отдыха, считая что даже съездить в Ливадию (это когда тысячи дворян отправлялись в военное время на отдых в свои имения к морю), так вот съездить в Ливадию – это «слишком большое удовольствие, которое можно было позволить себе во время войны» -говорит Императрица.

В личных письмах к мужу Николаю, Александра Федоровна делится не только своими переживаниями, но так же повествует о своей работе:
«.. В 9 часов Ольга, Анастасия, Беби(Алексей) и я поехали к его поезду. На этот раз у нас много очень тяжело раненных… Некоторые из этих раненых были взяты германцами, а 4 дня спустя наши их вновь отбили. Бог мой, какие ужасные раны! Боюсь, что некоторые из них обречены, - но я рада, что они у нас и что мы по крайней мере можем сделать все от нас зависящее, чтобы помочь им…»(19.11.1914г.)

«…Сегодня утром мы присутствовал (я, по обыкновению, помогаю подавать инструменты, Ольга продевала нитки в иголки) при нашей первой большой ампутации (рука была отнята у самого плеча). Затем мы все занимались перевязками (в нашем маленьком лазарете), а позже очень сложные перевязки в Большом лазарете.
Мне пришлось перевязывать несчастных с ужасными ранами... они едва ли останутся мужчинами в будущем, так все пронизано пулями, быть может, придется все отрезать, так все почернело, но я надеюсь спасти,- страшно смотреть, - я все промыла, почистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала, - все это вышло вполне удачно, - мне приятнее делать подобные вещи самой под руководством врача.
Я сделала три подобных перевязки, - у одного была вставлена туда трубочка. Сердце кровью за них обливается, - не стану описывать других подробностей, так это грустно, но, будучи женой и матерью, я особенно сочувствую им….
Это ведь не забава. Мы теперь вдвойне чувствуем всю ответственность всего этого и испытываем потребность дать все, что только возможно, всем бедным раненым, одинаково нежно заботимся как о легко, так и о тяжело раненных.»(20.11.1914г.)

«…Мы выезжаем сегодня вечером в 9, прибываем в Вильно в субботу утром в 10.15 - 1. Затем далее в Ковно 2.50 - 6 - и обратно в Царское Село в воскресенье утром в 9…. Если нам удастся увидеть дорогих наших моряков, то это будет для нас наилучшей наградой…
Я никак не могла уснуть эту ночь, а потому в 2 часа написала Ане, чтобы она известила морских жен о том, что представляется оказия для верной передачи писем и посылок. Затем я рассортировала книжечки, Евангелия (1 апост.), молитвы специально для моряков, сласти и засахаренные фрукты для офицеров - быть может, еще найду теплых вещей вдобавок.
Так тягостно думать о наших страшных потерях - многие раненые офицеры, всего с месяц уехавшие от нас, вернулись вновь раненными. Дал бы Бог скорее конец этой гнусной войне, но что-то ей как будто не предвидится конца!»(21.11.1914г.)

 «…У нас сегодня утром было 4 операции в Большом лазарете, а затем мы перевязывали офицеров. Мои два крымца из Двинска приехали. Они, к счастью, сейчас выглядят лучше, нежели раньше. Я почти ежедневно принимаю офицеров, либо возвращающихся в армию, либо уезжающих для дальнейшей поправки в кругу своей семьи. Мы теперь разместили офицеров в Большом дворце, а также в противоположном конце. Генерал Танкрей (отец моего) тоже лежит там. Я собираюсь идти туда в 4 навестить их, - бедный малый с ужасной раной постоянно просит меня приходить…. Как жаль, что я сейчас не могу ехать с санитарным поездом! Я жажду быть ближе к фронту, чтобы они чувствовали нашу близость,- она придавала бы им мужество.»(24.11.1914г.)

«Мой родной, любимый. Пишу тебе в величайшей спешке несколько строк. Все это утро мы провели в работе. Один солдат умер во время операции - такой ужас! Это первый подобный случай у княжны, а она уже проделала тысячи операций: геморрагия.
Все держались стойко, никто не растерялся. Девочки тоже выказали мужество, хотя они, а также Аня, никогда не видели смерти вблизи. Он умер в одну минуту. Можешь себе представить, как это потрясло нас. Как близка всегда смерть! Мы продолжали операции. Завтра у нас опять такая же операция, она тоже может окончиться фатально. Дай Бог, чтоб это не случилось, постараемся спасти его.»(25.11.1914г.)


«…Конечно, мы все знали, что подобная война неминуемо будет самой кровопролитной и ужасной из всех когда-либо бывших, - и так оно и есть на деле, - но нельзя не скорбеть о героических жертвах, мучениках за правое Дело… Элла днем была с Ольгой и со мной в Большом дворце, она беседовала со всеми ранеными; один из них был ранен в последнюю войну и лежал в Москве, и он помнит, как она его там навещала. Трудно найти время для писания писем, покуда она здесь.»(Царское Село 26.11.1914г.)

«…Сотни грустных мыслей перекрещивались в моем усталом мозгу и не давали ему покоя. Сегодня с утра сердце снова расширено - завтра возобновлю свое лечение - и тогда опять стану на ноги…. Ольга идет через сад к "Знаменью", а оттуда пешком в госпиталь. Татьяна проедет туда же в автомобиле по окончании урока. Ольга чувствует себя лучше всего после утренней прогулки и недолгой гимнастики. Мысленно всюду следую за тобой - как отрадно видеть наши дорогие славные войска!»(17.12.1914г.)

«…О, эта ужасная война! Подчас нет более сил слышать о ней; мысли о чужих страданиях, о массе пролитой крови терзают душу, и лишь вера, надежда и упование на Божие безграничное милосердие и справедливость являются единственной поддержкой…. Весь мир несет потери. Так должно же что-нибудь хорошее выйти из этого всего, и не напрасно же все они должны были пролить свою кровь! Трудно постигнуть смысл жизни - "так и надо, потерпи" - вот все, что можно сказать…. Нехорошо поддаваться настроению, но подчас бремя становится тяжким. Оно нависло над всей страной, а Тебе приходится нести на своих плечах львиную долю его. Так хотелось бы облегчить Твои тяготы, помочь нести их - разгладить Твое чело, прижаться к Тебе!... благослови Тебя, Боже»(27.10.1914г.)

             Так же Государыня  не забывает отправлять телеграммы на фронт, вот одно из них, написанное в Лейб-Гренадерский Эриванский Его Величества полк:

''Из Царского Села.

"Сообщите мне пожалуйста о потерях в полку и кто ранен.
Мысли, молитвы окружают Вас всех.
Сердечный привет всем".
" Александра'"

 
            В 1915 году Государыня отдает парадные залы Зимнего Дворца под госпиталь для тяжелораненых. Она поселяет парализованную, умирающую сироту фрейлину - Соню Орбелиани в комнату рядом со своими дочерьми, прекрасно понимая, сколь тяжко детям видеть постоянно рядом смертельно больного человека. И ухаживает за ней до конца.
 
Все это свидетельствует о последней русской Императрице как о человеке необыкновенного мужества, о ее волевом бесстрашии, что Она сама прекрасно сознавала, ибо готовила себя к самым тяжелым испытаниям, что подтверждает в своих воспоминаниях баронесса София:

 «Александра Федоровна говорила о себе как о «великом бойце». И это была правда».
Свое же назначение Государыня объясняла так: «Я не сотворена сиять перед собранием… Я должна помогать другим в жизни, помогать им побеждать в борьбе и нести свой крест».
 Александра Федоровна с сочувствием отнесется и к Настеньке Генриковой, когда та останется сиротой после смерти матери.
Удивительно как заботы своих преближенных берет на себя Императорская семья.
Так же они поступят и с Анной Вырубовой, окружая ее своей любовью и заботами, когда Аня получит серьезнейшие травмы после крушения поезда. И только, благодаря молитвам этой семьи и хорошему уходу, Вырубова останется жива.


         Надо добавить, что высшее общество всячески постоянно осуждало Императрицу и чернило ее в глазах вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, которая итак недолюбливала немку невестку, ревнуя к сыну. И это не могло не сказаться на их итак сложных отношениях.
Из рассказа в. кн. Ольги, сестре Николая о своей невестке, видно, что это имело место быть:
"Из всех нас, Романовых, Алики(Александра) наиболее часто была объектом клеветы. С навешенными на нее ярлыками она так и вошла в историю.
Я уже не в состоянии читать всю ложь и все гнусные измышления, которые написаны про нее, - отозвалась об Императрице Александре Федоровне Великая княгиня.
-- Даже в нашей семье никто не попытался понять ее. Исключение составляли мы с моей сестрой Ксенией и тетя Ольга. Помню, когда я была еще подростком, на каждом шагу происходили вещи, возмущавшие меня до глубины души. Что бы Алики ни делала, все, по мнению двора Мама(Марии Федоровны), было не так, как должно быть.
Однажды у нее была ужасная головная боль; придя на обед, она была бледна. И тут я услышала, как сплетницы стали утверждать, будто она не в духе из-за того, что Мама разговаривала с Ники по поводу назначения каких-то министров. Даже в самый первый год ее пребывания в Аничковом дворце -- я это хорошо помню -- стоило Алики улыбнуться, как злюки заявляли, будто она насмешничает. Если у нее был серьезный вид, говорили, что она сердита."

Государыню осуждали за все, что бы она не делала:осуждали, что она своих дочерей привлекла к сестринской деятельности, работать в лазарете, ухаживая за  мужчинами, видя их в неподобающем виде для Их величеств.
Но никакие сплетни не могли остановить благотворительность Александры Федоровны, она все равно продолжала свое дело, не ища награды и одобрения со стороны злопыхателей и завистников.

Анна Вырубова  заметила другую крайность высшего общества, и дав им свою оценку, писала:

 «Трудно и противно говорить о петроградском обществе, которое, невзирая на войну, веселилось и кутило целыми днями. Рестораны и театры процветали. По рассказам одной французской портнихи, ни в один сезон не заказывалось столько костюмов, как зимой 1915-1916 годов, и не покупалось такое количество бриллиантов: война как будто не существовала.
 Кроме кутежей общество развлекалось новым и весьма интересным занятием — распусканием всевозможных сплетен про Государыню Александру Феодоровну. Типичный случай мне рассказывала моя сестра. Как то к ней утром влетела госпожа Дерфельден со словами: «Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что Императрица спаивает Государя, и все этому верят».
Рассказываю об этом типичном случае, так как дама эта была весьма близка к великокняжескому кругу, который сверг Их Величества с престола и неожиданно их самих.
Атмосфера в городе сгущалась, слухи и клевета на Государыню стали принимать чудовищные размеры, но Их Величества, и в особенности Государь, продолжали не придавать им никакого значения и относились к этим слухам с полным презрением, не замечая грозящей опасности…
 Государь обладал тонким умом, не без хитрости, но в то же время он доверял всем. Неудивительно, что к нему подходили люди, мало достойные его доверия.
Как мало пользовался он властью, и как легко было бы в самом начале остановить клевету на Государыню! Государь же говорил: «Никто из благородных людей не может верить или обращать внимание на подобную пошлость», — не сознавая, что так мало было благородных людей….
И в сотый раз я спрашивала себя: что случилось с петроградским обществом? Заболели ли они все душевно или заразились какой-то эпидемией, свирепствующей в военное время? Трудно разобрать, но факт тот: все были в ненормальном, возбужденном состоянии.
 Как часто я видела в глазах придворных и разных высоких лиц злобу и недоброжелательность. Все эти взгляды я всегда замечала и сознавала, что иначе не может быть после пущенной травли и клеветы, чернившей через меня Государыню (А.Танееву-Вырубову объявляли немецкой шпионкой).»

Слухи об Императрице стали обширно распускаться по Петрограду в середине войны.
Невзирая на самоотверженную работу Императрицы, в городе продолжали кричать, что Государыня и фрейлина А. Вырубова германские шпионки, что Императрица готовит переговоры о сепаратном мире с Австрией или Германией. Кстати, этот слушок был распущен специально немецкими агентами из Германского штаба, что было подтверждено после войны.
Сама же Императрица была больше англичанкой, чем немкой, да и кайзера Вильгельма II, она считала лицемерным человеком.
 
М. Палеолог писал, что «Александра Федоровна ни душой, ни сердцем никогда не была немкой... В 1878 г., шести лет, она потеряла мать и с тех пор обычно жила при английском дворе. Ее воспитание, образование, умственное и нравственное развитие были совершенно английские. Еще теперь она англичанка по внешности, по манере, по известному налету чопорности и пуританизма, по непримиримой и воинствующей суровости своего сознания, наконец, по многим интимным привычкам. Этим, впрочем, ограничивается все то, что в ней осталось от ее западного происхождения. В сущности же она стала вполне русской... я не сомневаюсь в ее патриотизме. Она горячо любит Россию. И как ей не быть привязанной к этой второй ее родине, которая заключает в себе и воплощает для нее все ее интересы — женщины, супруги. Когда она вступала на трон в 1894 г., уже было известно, что она не любит Германию, в особенности Пруссию;
в последние годы она чувствовала личное отвращение к императору Вильгельму, и она на него взваливает ответственность «за эту ужасную войну». Когда она узнала о сожжении Лувэна, она воскликнула: „Я краснею, что была немкой"».

Ей приписывали близкие отношения с Распутиным и влияние его на Государя.

«Преувеличенные до крайности толки о нём послужили всем русским противоправительственным партиям средством для борьбы, направленной к дискредитированию монархического принципа и личностей Государя и Императрицы — пишет в своих мемуарах генерал Курлов — Средство оказалось действительным, — и не подлежит сомнению, что достигшая, благодаря главным образом лжи и клевете, чудовищных размеров слава Распутина сослужила революционерам огромную службу и создала благоприятную почву для падения Российского трона».           (
И все для того, чтоб уронить престиж Ее Величества, очернить Ее перед народом.
Только сейчас поднимая документы и материалы того времени, можно сказать, что слухи были не только преувеличены, но еще и просто надуманы.

Сегодня  известно, что Александра Федоровна в тайне передавала деньги через поверенное лицо в Германию своей сестре Ирене Гессен-Дармштадтской (была в браке с братом Вильгельма II), брату Эрнст Людвигу, поддерживая их в военное время.
Тогда уже этого было достаточно, чтобы представить Государыню изменницей.
Тайной полиции, ведущей слежку за Императрицей,было известны эти подробности, но воспользоваться для создания  сплетен этой информацией, мог любой, кому она была доступна . И все для того, чтоб  подтвердить  вымыслы злопыхателей и навести клевету на Императрицу.
Из воспоминаний А. Вырубовой:

«В начале войны Императрица получила единственное письмо от своего брата, Принца Гессенского, где он упрекал Государыню в том, что она так мало делает для облегчения участи германских военнопленных. Императрица со слезами на глазах говорила мне об этом. Как могла она что-либо сделать для них?
Когда Императрица основала комитет для наших военнопленных в Германии, через который они получали массу посылок, то газета «Новое время» напечатала об этом в таком духе, что можно было подумать, что комитет этот в Зимнем Дворце основан, собственно, для германских военнопленных.
Кто-то доложил об этом графу Ростовцеву, секретарю Ее Величества, но ему так и не удалось поместить опровержение.
Все, кто носил в это время немецкие фамилии, подозревались в шпионаже.
Так, граф Фредерикс и Штюрмер, не говорившие по-немецки, выставлялись первыми шпионами; но больше всего страдали несчастные балтийские бароны; многих из них без причины отправляли в Сибирь по распоряжению Великого Князя Николая Николаевича, в то время как сыновья их и братья сражались в русской армии.
В тяжелую минуту Государь мог бы скорее опереться на них, чем на русское дворянство, которое почти все оказалось не на высоте своего долга. Может быть, шпионами были скорее те, кто больше всего кричал об измене и чернил имя русской Государыни…
Клевета на Государыню не только распространялась в обществе, но велась так же систематически в армии, в высшем командном составе, а более всего союзом земств и городов. В этой кампании принимали деятельное участие знаменитые Гучков и Пуришкевич.»

        Всякая такая ложь и клевета на Государыню была на руку любым антимонархистам и социал-демократам, в первую очередь, для того чтоб свести на нет влияние Ее величества в обществе и монархии, в общем. Поджигая и держа такую тактику, они громко рекламировали неспособность монархии править страной по причине прогнивания оной, которую необходимо свергнуть и построить новую власть.
Только вот «прогниванию», они сами успешно помогали развиться в обществе с помощью сплетен и клеветы, не замечая, что изначально прогнили их собственные  души, не замечая, что ввергают Отчизну на полное истребление и разрушение, полное безумие и хаос.
Публикование каких-то фальшивых писем, приписанных якобы Государыне в то время, только подливала масло в огонь, на что баронесса София Буксгевден только горько отмечает в своих мемуарах:
 «Эти нападки были чудовищны, и Императрица была вынуждена осознать, что не было пределов, которые бы их враги не превысили».
София Буксгевден приводит в своей книге слова из последних писем Императрицы к ней из Екатеринбурга:
«Когда же все это кончится? Как же я люблю мою страну со всеми ее болезнями! Она становится все дороже мне, и я ежедневно благодарю Бога за то, что позволил нас оставаться здесь и не отправил нас далеко. Верь в людей, дорогая! Нация сильна, молода и мягка, как воск. Сейчас она в плохих руках, и правит тьма, анархия. Но Царь Славы(Христос) придет и спасет, укрепит и даст разум народу, который сейчас предан».

 

© Copyright: Юлиана Котенко, 2011
Свидетельство о публикации №211121400816

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Щёголев, Павел Елисеевич

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 5 апреля 2017; проверки требуют 20 правок.

Перейти к навигации Перейти к поиску

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Щёголев; Щёголев, Павел.

Павел Елисеевич Щёголев
Дата рождения	17 (29) апреля 1877
Место рождения	Верхняя Катуховка[1], Воронежский уезд, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти	22 января 1931[2] (53 года)
Место смерти	СССР
Гражданство (подданство)	Российская империя
Род деятельности	историк литературы и общественного движения, пушкинист
Язык произведений	русский
Произведения в Викитеке
Файлы на Викискладе

Павел Елисеевич Щёголев (5 (17) апреля 1877 года — 22 января 1931) — историк литературы и общественного движения, пушкинист.

Содержание

• 1 Биография
• 2 Щёголев и исторические фальсификации
• 3 Труды
• 4 Семья
• 5 Библиофил
• 6 Примечания
• 7 Литература
• 8 Ссылки

Биография

Родился в семье государственных крестьян. Его дед, кантонист, отбывал военную службу в военных поселениях на Кавказе. Отец Щёголева, Елисей Фёдорович, был зачислен в военное ведомство, учился в школе солдатских детей, служил полковым писарем. После выхода закона 1856 года, освобождавшего солдатских детей от военной службы, Е. Ф. Щёголев вместе с семьёй был снова приписан к крестьянскому сословию, вернулся в Воронежскую губернию, где служил при мировом посреднике. Мать Параскева Филимоновна, сестра Неонила (1885—?), брат Сергей (1892—?).

В 1894 г. в Воронеже встречался со Л. Н. Толстым. П. Е. Щёголев окончил с серебряной медалью Воронежскую классическую гимназию (1895) и поступил на санскрито-персидско-армянское отделение факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета, затем перешёл на историко-филологический факультет. На него оказал влияние В. П. Махновец. В 1899 году был исключён за участие в организации крупного студенческого выступления; после восьмимесячного заключения — ссылка в Полтаву. Затем за участие в очередных революционных событиях следует ссылка в Вологодскую губернию. В 1903 году вернулся в Петербург, сдал экстерном экзамен за курс историко-филологического факультета. Первоначально занимался историей русской литературы (в 1903 году опубликовал работу «Первый декабрист Владимир Раевский»), потом перешёл к истории общественных движений (сохраняя интерес к истории литературы и позже). В 1906—1907 годах совместно с В. Я. Богучарским и В. Л. Бурцевым издавал историко-революционный журнал «Былое», в 1908 году — журнал «Минувшие годы».

В феврале 1907 года был посвящён в масонство (вместе с Н. П. Павловым-Сильванским). Стал членом-основателем петербургской ложи «Полярная звезда», которой руководил М. М. Ковалевский.

В 1909 году Щёголев вновь был привлечён к суду за публикации в журнале «Былое» антиправительственных материалов и приговорён к трём годам тюремного заключения в Петропавловской крепости.

В период 1905—1917 годов он опубликовал воспоминания декабристов М. А. Фонвизина, Е. П. Оболенского, В. И. Штейнгеля, А. Е. Розена и Н. В. Басаргина. В Петропавловской крепости им была написана книга «Утаённая любовь Пушкина» (Пушкин. Очерки. — Спб., 1912) (о М. Н. Волконской)[3].

После Февральской революции 1917 года — член Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, вместе с Н. С. Тютчевым разбирал архивы Департамента полиции. В ЧСК был принципиальным противником освобождения из-под стражи деятелей прежней власти, нередко говорил: «пусть посидят, я же сидел».[4]

После Октябрьской революции — один из организаторов Петроградского историко-революционного архива (1918, помещался в здании бывшего Сената); с 1919 года член коллегии Петроградского отделения Главархива, с 1920 года управляющий одним из отделений Государственного архивного фонда. Один из создателей Общества памяти декабристов и Музея революции в Петербурге (сейчас Государственный музей политической истории России[5]).

Щёголев — один из крупнейших пушкинистов начала XX века, автор богатого по охвату материала документального исследования «Дуэль и смерть Пушкина» (впервые вышедшее до революции, в 1916 году, и после неё дорабатывавшееся в связи со снятием цензурных ограничений и открытием архивов). Щёголев разыскал и впервые опубликовал большое число документов, связанных с Пушкиным (в том числе дневник А. Н. Вульфа, материалы об отношениях Пушкина с его крестьянами), установил ряд биографических фактов (в частности, аудиенцию у Николая I в связи с первым вызовом Дантеса на дуэль в ноябре 1836 года), собрал и изучил свидетельства зарубежных дипломатов о Пушкине. Щёголев предложил собственную концепцию событий, приведших к гибели Пушкина, повлиявшую на все последующие обращения пушкинистов к этой теме. В поздних пушкинистских работах Щёголева критики (в частности, В. Ф. Ходасевич) видели следы чрезмерного «приспособления» к большевистскому режиму.

В соавторстве с А. Н. Толстым написал пьесу «Азеф» (1926) и пьесу «Заговор императрицы» (1927). Под его редакцией вышел сборник «Секретные сотрудники и провокаторы» (М.-Л.: Гос. изд-во, 1927. — 256 с.).

В 1930—1931 годы был членом редакционного комитета по изданию первого советского полного собрания сочинений Пушкина в 6 томах. Похоронен на Никольском кладбище Санкт-Петербурга (могила возле церкви слева).[6]

Щёголев и исторические фальсификации

Вместе с А. Н. Толстым изготовил подложный «Дневник Вырубовой», который печатался в журнале «Минувшие дни». Когда о советской публикации стало известно на Западе, Вырубова, жившая в Финляндии, выступила с опровержением. Крупнейший советский историк того времени академик М. Н. Покровский в связи с фальсификацией добился принятия решения ЦК ВКП(б) о закрытии журнала «Минувшие дни». В книге руководителя Федеральной архивной службы России члена-корреспондента РАН В. П. Козлова написано о «дневнике»:[7]

Вся совокупность элементов «прикрытия» фальсификации, богатейший фактический материал говорят о том, что перо фальсификатора находилось в руках историка-профессионала, не только прекрасно ориентировавшегося в фактах и исторических источниках рубежа двух столетий, но и владевшего соответствующими профессиональными навыками. Уже первые критические выступления намекали на фамилию известного литературоведа и историка, археографа и библиографа П. Е. Щёголева. В этом трудно усомниться и сейчас, хотя документальных подтверждений этой догадки до сих пор обнаружить не удалось.

Предполагаемый автор, П. Е. Щёголев, имел репутацию крупнейшего эксперта по последним годам Российской Империи. С марта 1917 года он был членом Чрезвычайной следственной комиссии, учреждённой Временным правительством, главной задачей которой было расследование преступлений бывшей царской администрации. Благодаря этому Щёголев имел доступ к архивам царской охранки и принимал участие в следственных делах в отношении последних министров внутренних дел Золотарёва, Протопопова и директора департамента полиции Белецкого. Также он был свидетелем допроса фрейлины Вырубовой. Поражённые его эрудицией о нём писали: «Щёголев знает всё!»[8]

По некоторым данным, тем же авторским коллективом готовилась и вторая часть фальсифицированных документов об императорском дворе — «Дневник Распутина». Однако слухи об изготовлении подделки просочились, и «дневник» не был опубликован. В книге историка Радзинского этот эпизод описывается следующим образом:

И в 1927 году, когда праздновалась десятая годовщина падения царского режима, мощная идеологическая кампания по дискредитации царизма не смогла обойтись без Щёголева и «красного графа» (и они — без неё). Это был типичный социальный заказ: Щёголев предоставил материалы, Толстой написал — так появился лжевырубовский дневник. И огромный его успех, видимо, подсказал новую работу — «Дневник Распутина» должен был стать продолжением «Дневника Вырубовой». Однако благодаря общительному «красному графу» история фальшивки перестала быть тайной, так что об издании «продолжения» нечего было и думать. И, возможно, тогда ценивший литературные мистификации Щёголев и отдал «Дневник Распутина» в архив — пусть полежит до лучших времён…[9]

Труды

Диапазон научных интересов П. Е. Щёголева был чрезвычайно широк — от Древней Руси, истории средневековых университетов до революционных событий XIX—XX веков, от краеведческих изысканий до серьезных историко-литературоведческих монографий. Им было написано более 600 работ: статей и научных трудов, рецензий и редакторских справок и комментариев, пьес, сценариев и даже одно оперное либретто[10].

• «Сказание Афродитиана» (вып. I и II, СПб., 1899 и 1900; тоже в «Известиях отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук», 1899, кн. 1 и 4);
• «Первый декабрист Владимир Раевский. Из истории общественного движения первой четверти XIX века» (СПб., 2-е изд., 1906);
• «А. С. Грибоедов и декабристы» (по архивным материалам, СПб., 1905).
• Из разысканий в области биографии и текста Пушкина. СПб., 1910
• Пушкин: Очерки. СПб.,1912
• Исторические этюды. (1913)
• П. Г. Каховский. (1919, 1921)
• Дуэль и смерть Пушкина. (1916, 1917, 1928)
• Николай I и декабристы. Очерки (Петроград, 1919)
• Декабристы. М.-Л.,1926
• Отречение Николая II. Сборник воспоминаний. 1927.
• Падение царского режима. Сборник документов из материалов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства (Т. 1—7) — 1924—1927.
• Петрашевцы в воспоминаниях современников: Сб. материалов / Сост. П. Е. Щёголев. — М.-Л.: Госиздат, 1926. — 295 с.
• Петрашевцы (Т. 1—3) — М.—Л., 1926—1928.
• Пушкин и мужики. М., Федерация,1928
• Последний рейс Николая второго. М.-Л., 1928
• Алексеевский равелин. М., Федерация, 1929
• Книга о Лермонтове. Л., 1929
• Охранники и авантюристы. М., 1930
• Заговор императрицы. Пьеса. В соавторстве с А. Н. Толстым
• Пушкин. Исследования, статьи, материалы. (1928—1931)

Щёголев написал также ряд киносценариев («Дворец и крепость», «Степан Халтурин», «Декабристы» и др.).

Семья

Жена — В. А. Щёголева (урождённая Богуславская) — драматическая актриса, поэтесса. А. А. Блок посвятил ей свои стихотворения «Возмездие», «Три послания к В.» (1908—1910 гг.).

Сын — Павел (1903—1936) — профессор Ленинградского университета, ученик Е. В. Тарле, историк Западной Европы XVI—XIX вв. Был женат дважды — на Ирине Валентиновне Тернавцевой (1906—1993) дочери В. А. Тернавцева, развод в 1931 г. Вторым браком, с 1931 г. был женат на Антонине Николаевне Изергиной (1906—1969), сотруднице Эрмитажа, специалисте по немецкому и французскому искусству.

В 1917—1931 гг. П. Е. Щёголев жил на ул. Куйбышева, д. 10, в квартире № 6.

Библиофил

П. Е. Щёголев был одним из крупнейших библиофилов своего времени. Собирательством книг и рукописей П. Е. Щеголев занимался всю жизнь. Рукописный раздел его библиотеки пополнялся за счёт редакционного портфеля журнала «Былое» и работы в Чрезвычайной следственной комиссии. В его собрании находился также архив В. С. Панкратова, комиссара Временного правительства по охране низложенного императора. Архив дал Щёголеву возможность написать повесть «Последний рейс Николая Романова» («Новый мир», 1927, № 6 и № 7). Среди редких изданий в его библиотеке были «Литературная газета», «Северные цветы», «Соревнователь просвещения», «Телескоп», «Современник» и прижизненные издания Пушкина. Библиотека Щёголева насчитывала 22 тысячи томов.

После революции П. Щёголев расстался с частью своей библиотеки. По совету М. Горького он пытался передать их издательству «Academia», но этого сделать не удалось. Через «Лавку писателей» Москвы был продан редчайший экземпляр пушкинской переписки, вышедшей в 1906—1911 гг. под редакцией В. И. Саитова. В 1919 г. часть своего собрания Щёголев передал Публичной библиотеке.

После его смерти книжное собрание в течение сорока лет постепенно распродавалась наследниками. По подсчётам историка Ф. М. Лурье, П. П. Щёголев продал около 14 тысяч книг. Большое количество рукописных материалов и собственный архив П. Е. Щёголева его сын в 1931—1934 гг. передал в Ленинградское отделение Центрархива. После безвременной смерти П. П. Щёголева его вдова, А. Н. Изергина, также продолжала постепенно распродавать книги из библиотеки мужа: около 1200 томов через ленинградскую «Книжную лавку» попало в библиотеку Дома писателей имени Маяковского.

Примечания

1.  

• В источниках ошибочно указывается как Катуровка или Катуковка.
•  
• Щёголев Павел Елисеевич // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохоров — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969.
•  
• Пушкинисты шутили, если бы Щёголева подольше продержали в заключении, на свет появилась бы самая полная биография А. С. Пушкина.
•  
• Романов А. Ф. Император Николай II и Его Правительство (по данным Чрезвычайной Следственной Комиссии). // Русская летопись. Кн. 2. Париж, 1922.
•  
• Главная | Государственный музей политической истории России. www.polithistory.ru. Проверено 5 июля 2017.
•  
• На Никольском кладбище на территории Александро-Невской Лавры похоронены: Щёголев Павел Елисеевич, Щёголева Валентина Андреевна (ум. 1931 г.) и Щёголев Павел Павлович. Могила № 388 расположена на 1-м участке у собора к пруду.
•  
• В. П. Козлов. Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке).
•  
• А. Ситников. «В Думе все дураки; в Ставке сплошные идиоты»…
•  
• Эдвард Радзинский. Распутин: жизнь и смерть. www.radzinski.ru. Проверено 5 июля 2017. Архивировано 5 июля 2017 года.
•  

1. Совместно с Н. О. Лернером, Ю. Г. Оксманом и Н. К. Козминым им был составлен «Шведско-французский словарь» (1930).

Литература

• Щёголев, Павел Елисеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Щёголев Павел Елисеевич — статья из Большой советской энциклопедии. 
• Емельянов Ю. Н. Общественно-политическая и научная деятельность П. Е. Щёголева (1877—1931 гг.) // История и историки : Историографический ежегодник, 1977. — М., 1980. — С. 260—284.
• Библиография работ П. Е. Щёголева / Сост. Ю. Емельянов // История и историки : Историографический ежегодник, 1977. — М., 1980. — С. 432—452.
• Емельянов Ю. Н. П. Е. Щёголев — историк русского революционного движения. — М. : Наука, 1990. — 255, [2] с. — ISBN 5-02-009446-3. — Библиогр.: с. 211—256 (722 назв.).
• Сурмачёв О. Г. К вопросу о первом прочтении романа «Пруд» А. М. Ремизовым. // БАПВО. Вологда, 2016. — № 1(34). — С.84-87.

Ссылки

• Щёголев, Павел Елисеевич в библиотеке Максима Мошкова
• Фонд Щёголева в рукописном отделе ИРЛИ РАН.

Словари и энциклопедии	Брокгауза и Ефрона · Малый Брокгауза и Ефрона

Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора

Skip to Main Content

Искать:

• Главная
• О DORADA
• Галерея
• Для заказа
• Контакты
• Блог

• Главная

25 Авг 2015

Ювелирные дома Царской России. Часть 1 (Придворные ювелиры. Петербург)

кем Darya Dorada | размещено в: Dorada Jewelry | 8

XIX век стал эпохой расцвета русского ювелирного искусства. А имена ювелирных фирм — поставщиков Царского двора стали символом высочайшего мастерства русской культуры, и поставив свое производство на высокую ступень художественного и технического совершенства, русские ювелиры добились мирового признания.

Высокая художественность, интерес к фактуре, грамотное и оригинальное использование уникальных техник в работе: графическая резьба, живописная красочная эмаль, объемный рельеф, разнообразие сканного узора, новое видение драгоценных и полудрагоценных камней, разработка специальных приемов – все это характерно для ювелирного искусства рубежа XIX-ХХ столетий. Особая стильность, декоративная манера, которая исходила из стремления к обновлению художественного языка, были неотъемлемой чертой всех изделий этого периода.

Главными центрами ювелирного искусства в это время становятся Петербург и Москва, города с разной исторической судьбой и разными традициями, где складываются две художественные школы России, два мощных направления: одно в западноевропейской стилистике — это петербургское в лице фирм Фаберже, Болина, Гана, братьев Грачевых, другое — в национальной традиции в лице Овчинникова, Хлебникова, Сазикова, и других. О национальной традиции я расскажу в следующей статье («Ювелирные дома в Царской России… Часть 2»).

Петербург был законодателем мод и направлений, на него ориентировались мастера и художники России. И именно в Петербурге, с его роскошными дворцами и блестящей придворной жизнью, под Высочайшим Императорским покровительством творили исключительные золотых дел мастера и необычайно оригинальные таланты. Отличительная черта в золотом и серебряном деле Петербурга — изначальная ориентация Петербурга на западноевропейскую культуру и моду. Здесь были богатейшие собрания искусства Европы, сохранились традиции совместной работы русских мастеров с иностранными, возникшие при Петре I.

 

Фаберже

Петербуржец Карл Фаберже был воспитан на классических традициях. В его произведениях воплотилось стремление к познанию лучших эпох истории, умению найти новые способы применения и воплощения изделий из различных исторических времен. Он умел воплотить в совершенной красоте изделий — синтез искусств. Так в пасхальных яйцах использовались элементы архитектуры, скульптуры, живописи, графики, все богатство ювелирного искусства.

Проявляя чуткость к заказчику, Фаберже умело использовал его воспоминания и ассоциации, а играя стилями, создавал произведения искусств соответствующие разным вкусам. Фаберже обладал блестящими способностями организатора большого творческого процесса, в который входили художники-дизайнеры и мастера-ювелиры различных специальностей, что позволяло выполнять сложнейшие вещи. В начале XX века у Фаберже работало около шестисот ювелиров разных национальностей.

Петер Карл Фаберже родился в России в Санкт-Петербурге 30 мая 1846 года. Его отец — Густав Фаберже, происходил из немецкой семьи французских корней и был родом из Эстонии, а его мать – Шарлотта Юнгштедт, была дочерью датского художника. В 1842 году Фаберже-старший основал ювелирную фирму в Санкт-Петербурге. Начало всемирно известной фирмы послужила скромная мастерская, в которой изготовлялись неуклюжие браслеты, брошки и медальоны с камнями и эмалью. Известность пришла с началом практики сыновей мастера Густава Фаберже — Карла (с 1864 года) и Агафона (с 1882 года), которые получили образование за границей.
Изучая изделия эпох Елизаветы и Екатерины II мастера сохраняя стиль прошлых веков, прилагали к современным туалетам: папиросницы, туалетные несессеры, настольные часы, чернильницы, пепельницы, звонки.
В дальнейшем все лучшие мастера К.Фаберже были собраны в одном четырехэтажном здании на Большой Морской улице, дом 24, где кроме мастерских размещались жилое помещение его семьи, библиотека, студия для художников и модельеров, оранжерея.
Круг изделий фирмы Фаберже необычайно разнообразен — украшения, рамки, все виды коробочек, скульптура, сервизы, предметы культа, быта и туалета. Изысканность, эстетизм форм, сочетание цвета — главная черта изделий фирмы. В одном небольшом произведении могли сочетаться различные оттенки золота, утонченная гамма эмалей и драгоценных камней. Карл Фаберже использовал множество драгоценных и полудрагоценных камней, больше чем какой-нибудь мастер в истории ювелирного искусства.
Фирма работала с эмалями и была лучшей в их производстве. Наиболее характерна — эмаль по гильошировке
— обычно прозрачная, которая в сочетании с изысканной графикой резного узора фона украшала самые разные предметы. Фирма использовала более ста оттенков различных цветов, что давало возможность создавать тончайшие переливы. Для совершенствования производства эмалей в Париж был направлен сын Карла Фаберже, Александр. Но уже тогда парижские мастера не были в состоянии так легко делать эмалевые вещи, как петербургские ювелиры.

В русском декоративно-прикладном искусстве значительное место принадлежит поделочному камню. Изумительное богатство красок природы, разнообразие причудливых узоров, способность принимать полировку и разные формы сделали его незаменимым материалом для ювелиров. Новым явлением в камнерезном искусстве стали изделия фирмы Фаберже. К.Фаберже широко использовал самоцветы Урала, Сибири, Кавказа, часто дополняя их драгоценными камнями, эмалями, цветным золотом.

В то время, как Карл занимался реставрацией экспонатов Эрмитажа, компания Фаберже была приглашена на одну из основных русских выставок в Москве. Одним из экспонатов, которые были представлены на выставке компанией стал браслет IV века до н. э. На что Александр III сказал, что не может отличить копию от оригинала и работа Фаберже должна быть в Эрмитаже как пример мастерства русских ювелиров. В 1885 году компания стала официальным изготовителем ювелирных украшений для императорского дома. В этом же году  Карл Фаберже и ювелиры его фирмы создали первое яйцо по заказу императора Александра III как пасхальный сюрприз для его жены Марии Фёдоровны.

Это было эмалированное белое яйцо, размером 6.5×3.5 см. Посередине него проходила золотая полоса. На этом уровне яйцо открывалось. Внутри находился желток из золота, в котором была такая же золотая курочка, а в ней — корона из рубина с рубиновой подвеской. В яйце использовался принцип матрешки.

Императрица была так очарована подарком, что Фаберже, превратившийся в придворного ювелира, получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно; ему следовало быть уникальным и содержать какой-либо сюрприз, это было единственным условием. Следующий император, Николай II, сохранил эту традицию, каждую весну даря, в свою очередь, два яйца — одно Марии Фёдоровне, своей овдовевшей матери, и второе — Александре Фёдоровне, новой императрице.

Словосочетание «Яйца Фаберже» стало синонимом роскоши и эмблемой богатства императорского дома и дореволюционной России. А также названием вида ювелирных изделий в виде яиц с сюрпризами и одним из символов России.

На нескольких изделиях и историях их создания хочется остановиться немного подробнее:

Ювелирное яйцо «Память Азова» — было создано в 1891 году для императора Александра III и подарено на Пасху его супруге, императрице Марии Фёдоровне. В настоящий момент яйцо находится в музее Оружейной палаты в Москве и остаётся одним из немногих яиц Фаберже, не покидавших пределы России. Вырезанное из цельного куска гелиотропа, яйцо «Память Азова» выполнено в стиле Людовика XV. Оно покрыто ажурными золотыми орнаментами в стиле рококо, инкрустированными бриллиантами и золотыми цветками. Широкая золотая кайма в месте соединения двух половинок яйца украшена рубином и двумя бриллиантами. Отделка внутренней части яйца выполнена зелёным бархатом. Сюрпризом яйца является миниатюрная модель крейсера Российского императорского флота Память Азова, выполненная из красного и жёлтого золота и платины с маленькими бриллиантами в качестве стёкол, установленная на пластине из аквамарина, имитирующего воду. Яйцо было сделано в память о путешествии цесаревича Николая II и великого князя Георгия Александровича на крейсере «Память Азова» по Дальнему Востоку в 1890 году. Путешествие было совершено по совету их родителей с целью расширения кругозора будущего царя и его брата.

Ювелирное яйцо «Коронационное», одно из пятидесяти двух императорских пасхальных яиц, изготовленных фирмой Карла Фаберже для русской императорской семьи. Над ним работали ювелиры Михаил Перхин, Генрик Вигстрём и Георг Штейн, создавший миниатюрную копию кареты. Яйцо было сделано в память о церемонии коронации 1896 года Николая II. Этот значимый символ Российской истории был представлен в качестве подарка супруге императора, императрице Александре Фёдоровне. Внутри яйца в белой бархатной подложке размещается миниатюрная копия императорской кареты 1793 года Екатерины II, длиной менее 100 мм, использованная в коронационной процессии Николая и Александры, проходившей в Успенском соборе Москвы. Карета, воспроизведённая до мельчайших подробностей, покрыта землянично-красной эмалью с накладной трельяжной решеткой с алмазами… Яйцо является одним из самых известных изделий фирмы Фаберже.

Ювелирное яйцо «Ландыши», изготовленное фирмой Карла Фаберже для русской императорской семьи. Было изготовлено в качестве подарка на Пасху последней русской императрице Александре Фёдоровне, жене Николая II в 1898 году. Яйцо выполнено в стиле модерн. При нажатии на боковые жемчужины из верхней части выдвигаются три медальона. На верхнем медальоне изображён Николай II в военной форме. На левом медальоне портрет великой княжны Ольги, на правом — Татьяны. Верхний медальон венчает корона, украшенная россыпью бриллиантов и рубином в форме кабошона.

Ювелирное яйцо «Клевер» — было создано в 1902 году для императора Николая II и подарено на Пасху его супруге, императрице Александре Фёдоровне. Яйцо выполнено в стиле модерн. В годы революции сюрприз был утерян, но, согласно архивным документам, это был драгоценный четырёхлистник клевера, который украшали 23 крупных бриллианта с четырьмя миниатюрными портретами дочерей Николая II: Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии.

 

 

 

Ювелирное яйцо «Лавровое дерево» (или «Апельсиновое дерево») – одно из пятидесяти двух императорских пасхальных яиц, изготовленных фирмой Карла Фаберже для русской императорской семьи. Яйцо было создано в 1911 году по заказу Николая II, который подарил его своей матери Марии Фёдоровне в качестве традиционного подарка на Пасху 1911 года. Императорское ювелирное пасхальное яйцо сделано из золота, покрыто зелёно-белой эмалью и украшено нефритами, алмазами, рубинами, аметистами, жемчугом и белым ониксом.

Сюрпризом императорского ювелирного пасхального яйца «Лавровое дерево» является механическая крылатая певчая птичка, способная поворачивать голову, раскрывать клюв, петь и махать крыльями. Движение обеспечивается заводным механизмом. Птичка появляется из-под верхней ажурной крышки изделия — среди ветвей и листьев скрыты замочная скважина и крошечный рычаг, при нажатии на который открывается шарнирная круглая вершина дерева и появляется сюрприз.

Галерея некоторых работ фирмы Фаберже:

Богатство художественной натуры, энциклопедичность и исключительный талант, сделали Карла Фаберже гениальным ювелиром.

 

Болин

Карл Эдуард Болин – один из самых искусных и знаменитых ювелиров при царском дворе в России. Его фирма «Болин и Ян» была не только первой самостоятельной ювелирной фирмой в Петербурге, но и самой известной и прославленной еще до появления Фаберже. Клиенты Болина принадлежали к высшим слоям петербургского общества: звание придворного поставщика принесло фирме большое количество заказов от царского двора и окружения Его Императорского Величества. Болин и его мастера специализировались на элитных украшениях с крупными, высокого качества камнями, им поручали исполнение особо важных заказов, в том числе официальных царских подарков с государственной символикой.

Основатель фирмы «Болин и Ян» – бриллиантовых дел мастер Андреас Ремплер – приехал в Петербург в 1790 году из Саксонии, принял вместе с семьей российское подданство и получил звание Придворного Ювелира. Андреас был высококлассным ювелиром, имел постоянную клиентуру, его дело развивалось. Кроме того, мастер состоял еще и в должности оценщика Кабинета Его Императорского Величества. Впоследствии фирму назвали «Болин и Ян», она перешла в руки двух зятьев Ремплера – немца Готтлиба Эрнст Яна и шведа Карла Эдуарда Болина. А спустя несколько лет, после смерти Яна, в 1839 году Болин стал единственным Придворным Ювелиром, и звание это осталось за его фирмой до октябрьской революции.

С 1849 года мастерская Болина в Петербурге находилась на Невском проспекте, там работало около 50 человек. У самого Карла Эдуарда было 8 детей, двое из них работали в фирме отца. Болин мечтал создать династию ювелиров, и у него это получилось. Позже его сыновья Эдуард Людвиг и Густав Оскар Фридрих стали не менее именитыми и прекрасными специалистами в области ювелирного искусства.

Болины к тому времени заняли при дворе прочное положение. Заказы, которые они выполняли, были настолько важными, что в 1912 году Николай II пожаловал им потомственное дворянство. Это единственный случай в царской России, когда ремесленники, пусть и высочайшего класса, работающие с уникальными драгоценными камнями, «бриллиантщики», получили свой герб и стали российскими дворянами!

Болины честно, увлеченно и с душой служили шести российским монархам, а всемирная слава пришла к ним после знаменитой выставки 1851 года в Хрустальном дворце в Лондоне. Получив первое место в позиции «ювелирные украшения», они показали, что у них нет соперников и за пределами России. Если сравнивать ювелирные дома Болина и Фаберже, то это совершенно два разных направления. Фаберже стал известным благодаря новациям в дизайне, а Болины упор делали на классику, эксклюзивность. Не зря их работы имеют статус «коронных ценностей» в описях Алмазного фонда. Главные вещи дома Романовых были заказаны у Болина.

В 1874 году император Александр II подарил Великой княгине Марии Александровне по случаю бракосочетания с герцогом Эдинбургским парюру с бриллиантами и рубинами. В 1900 году императрица Александра Федоровна заказала Болину ожерелье и диадему с 800 бриллиантами и колумбийскими изумрудами. Среди наиболее любимых изделий и камней Болина были головные уборы из бриллиантов и жемчуга, браслеты и серьги с рубинами, аметистовые броши.

Разумеется, сами Романовы всячески поощряли творческое состязание лучших мастеров, что и привело в ту пору к расцвету ювелирного искусства в России. Кстати, именно в тот момент пытался попасть к русскому царю знаменитый французский мастер Луи Картье, но ему было отказано.

Болин имел дело с редкими, крупными драгоценными камнями, стоимость которых даже по тем временам была воистину королевской. В его реестр входило исполнение орденов, алмазных звезд, фрейлинских шифров, «высочайших подарков» с монархической геральдикой. Болин и ныне – самый высокий пример и стандарт ювелирного искусства, планка, которую покорить удалось немногим.

В изданном в С.Петербурге «Обозрении Лондонской Всемирной выставки» говорилось, что на первой Всемирной выставке в Лондоне в 1851 году были отмечены диадемы, браслеты из бриллиантов, жемчуга, бирюзы и рубинов, броши, особенно в виде ветки из жемчуга стального цвета работы Болина, которые «решительно превосходили совершенством оправы все, что было на выставке, не исключая даже диадемы испанской королевы работы знаменитого парижского ювелира Лемонье».
Первый знаток и любитель Гоп, которому принадлежит «лучшее собрание ювелирных камней в Англии, купил браслет Болина на другой день» после открытия.

Московское отделение фирмы Болина в основном занималось производством серебряной посуды, предметов быта и туалета. Представители фирмы специально изучали орнаменты русской посуды XVIII века, делали фотоснимки с них в фондах Императорского Исторического музея в Москве в 1908, 1910 годах.

Галерея некоторые работ фирмы Карла Болина:

В наше время драгоценности Болина – большая редкость. Произведения искусства, выдающиеся ювелирные украшения, воплотившие символы царской власти, истории и эпохи, были безжалостно разграблены большевиками. Революционному комитету нужна была валюта, и драгоценные камни извлекались из коронных украшений и продавались за бесценок на Запад, а прекрасные оправы – тонкие и уникальные работы – переплавлялись в слитки. Троцкий лично занимался конфискацией, «освоением» и продажей царских ценностей за рубеж.

Многие изделия Болина Романовы взяли с собой, покидая Царское Село. Это были их личные вещи: пять диадем, золотая шпага царевича Алексея, украшения великих княгинь. В Тобольске им удалось что-то обменять на продукты для детей, все остальное было отнято при обыске после казни и передано в партийную кассу. В официальных документах большевиков значилось: «С трупов Романовых набралось около 1/2 пуда бриллиантовых вещей».

 

Ган

Всемирное признание получили произведения придворного поставщика, владельца ювелирной мастерской, основанной в 1873 году, Карла Августа Фердинанда Гана (1836-1899). Будучи австрийским подданным, он приехал в Россию, в 1892 году принял российское гражданство, в 1897 году награжден орденом Св. Станислава 3ей степени, а с 1898 года получил звание потомственного почетного гражданина. Ган был придворным поставщиком и оценщиком при Кабинете Его Императорского Величества (с 1896 года). Годовой оборот фирмы Гана на 1893 год насчитывал – 100 тысяч рублей. Изделия фирмы продавались в магазине на Невском проспекте.

Золотая, инкрустированная бриллиантами, табакерка. Ювелирная фирма «Карл Ганн», мастер — Карл Бланк

Изделия фирмы К. Гана отличались превосходным качеством исполнения, утонченной палитрой эмали, элегантностью форм. Они были отмечены наградами на Всемирной выставке 1893 года в Чикаго и др. Наиболее известными работами мастерской Гана были корона с диадемой и кокошником (1896 г.) и триптих с портретами царской семьи. Мастерская ювелирных изделий К. Гана занималась изготовлением золотых изделий с эмалью, табакерок, коробочек и др. Фирма выполнила много вещей для Кабинета Его Императорского Величества, специализируясь на орденах с бриллиантами и других изделиях с драгоценными камнями. Есть сведения, что она сотрудничала с фирмой Картье.

После смерти владельцем фирмы стал сын Карла Гана – Дмитрий Карлович, который также в 1903 году получил удостоверение придворного поставщика. Кроме того, магазин торговал золотыми и серебряными изделиями петербургских и заграничных фабрик. С 1892 по 1909 гг. в фирме работал ювелир К.К. Бланк, с 1909 по 1911 гг. он состоял компаньоном, но не смотря на это, после смерти Дмитрия Гана фирма не перешла к нему, а прекратила свое существование.

Мастерская придворного ювелира Карла Бланка, Санкт-Петербург, 1908-1917-е гг. Золото, серебро, эмаль, бриллианты.

 

Грачевы

Крупной петербургской фирмой по производству золотых, серебряных и гальванических изделий с годовым оборотом в 125 тысяч рублей была фирма братьев Грачевых, основанная в 1866 году Гавриилом Петровичем Грачевым, до тех пор работавшим в фирме «Гассе». Фирма приобрела известность в 70-е гг. XIX века, когда к управлению пришли сыновья Гавриила Петровича – Михаил и Семен, образовав Товарищество братьев Грачевых, пайщиками которого стали еще 5 сыновей основателя предприятия. На фабрике работало 87 рабочих. Михаил и Григорий Грачевы усердным трудом и знанием дела способствовали тому, что художественные изделия их фабрики приобрели большую известность не только в России, но и заграницей пользовались значительным спросом.

Так, на всемирных выставках в Париже 1889 и 1900 гг. фирме были присуждены золотые медали, а в 1893 году – бронзовая медаль за эмалевые и филигранные изделия. Изделия мастеров фирмы удостаивались высоких наград на международных выставках в Копенгагене и Чикаго. В 1892 году фирма получила звание Поставщика Двора и право ставить двуглавого орла на своем клейме.
Фирма занималась производством предметов культа, быта, туалета, скульптуры, столовых и чайных сервизов, посуды. Для посуды были характерны украшения в стиле историзма. Ювелирный дом братьев Грачевых был самым известным в Петербурге в изготовлении предметов в русском стиле.

Братья Грачевы работали с эмалью в разных техниках, в том числе с оконной, или витражной, и по гильошировке.

Большое место занимала скульптура, которая часто становилась частью разных предметов — ваз, часов, письменных приборов и т.д.

В процессе создания своих произведений мастера чаще всего брали за образец какой-либо старинный памятник ювелирного искусства и создавали ему своеобразную авторскую реплику. Зависимость от художественных схем прошлых веков сказывается, главным образом, в тех работах, которые выполнялись в традиционных технических приемах – эмали по скани и резьбе. Изделия же, создававшиеся в новой технике витражной эмали, не вызывали прямых ассоциаций со старинными предметами ни в форме, ни в декоре.
Но все-таки, фирма братьев Грачевых даже в поздних своих произведениях, которые по пластическому решению соответствовали художественным нормам модерна, оставалась верной духу национального искусства. Среди петербургских ювелирных предприятий второй половины XIX века она наиболее тесно примыкала к основному направлению неорусского стиля.

Как Курлюковы и Мишуковы в Москве, братья Грачевы в Петербурге были исполнителями, главным образом, церковных заказов. Они создавали различные изделия из серебра с эмалью, но «церковный» ассортимент определял стилистику произведений фирмы.

Галерея некоторых работ фирмы Грачевых:

Предприятие Грачевых, как и многие другие ювелирные фирмы, прекратило свое существование в 1918 году.

Вот и подошла к концу первая часть моей статьи, посвященная ювелирам Петербурга, в Царской России XIX — начала XX столетий. Я постаралась познакомить с самыми яркими из них, и на примере их работы показать общее представление о мастерстве того времени. Работа этих художников-ювелиров явилась крупнейшим вкладом в культуру России, культуру человечества. Этими мастерами была создана особая, ярко окрашенная ветвь русского искусства, и их наследие не теряется, а все более выигрывает на фоне общей истории европейского и мирового ювелирного дела.

Продолжение статьи, с пометкой «Часть 2», читайте скоро в моем блоге.

 

авторская статья, история

http://doradajewelry.com/yuvelirnye-doma-v-tsarskoy-rossii-chast-1/

Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора

 

Остоженка-Пречистенка

Оглавление

• История Остоженки
• Рождение Пречистенки
• Литературные музеи
• Архитектура модерна
• Художественные музеи
• Смотреть карту

От площади Пречистенские Ворота, где расположен храм Христа Спасителя, берут свое начало московские улицы Пречистенка и Остоженка. Они вобрали в себя образы разных эпох и стали в конце ХХ столетия одним из самых престижных и красивых районов российской столицы. Музеи, художественные галереи и старинные усадьбы и храмы здесь тесно переплелись со стильной и спорной современной архитектурой, многочисленными магазинами и ресторанами.

Станция метро «Кропоткинская» на площади Пречистенские ворота — одна из самых популярных точек сбора экскурсионных групп. Отсюда начинаются маршруты популярных серий «Московский архитектурный модерн начала XX века», «Литературные места и музеи». Есть маршруты и по «Золотой миле» — расположенному между Остоженкой и Пречистенской набережной кварталу, в котором сосредоточены самые дорогие в Москве жилые резиденции, многие из которых спроектированы известными современными архитекторами. Прогулку можно продолжить в Музее Москвы, или перейти на другой берег реки, к Третьяковской галерее на Крымском валу и саду «Музеон».

История Остоженки

Название происходит от некогда заготавливаемых здесь стогов сена. В XIV–XVI веках дорога вела к древнему селу Семчинскому и заливным лугам, предназначенные для выпаса великокняжеских коней. Здесь же находился конюшенный Остоженный двор, а также Стадная и Конюшенная слободы, где жили дворцовые конюхи и табунщики.

Еще в XIV-XVI веках в районе Остоженки были основаны Алексеевский и Зачатьевский женский монастыри. На месте первого архитектор К. Тон построил в XIX веке храм Христа Спасителя в честь победы в Отечественной войне 1812 года — один из главных православных соборов России. Храм был разрушен в 1931 году и полностью воссоздан в 1997-м.

В XVIII–XIX веках на этой улице селилась преимущественно московская знать. Дворянству принадлежало 80% всех домов — именем владельцев особняков и усадеб названы многие переулки. На рубеже XIX и XX столетий Москва была охвачена многочисленными стройками. Остоженка подверглась влиянию самых смелых тенденций в гражданском строительстве того времени. В начале XXI века здесь возвели множество многоэтажных элитных домов. Остоженка отчасти утратила первоначальный вид и стала витриной нового времени.

Рождение Пречистенки

В 1524 году под Москвой был основан Новодевичий монастырь. В это же время к обители проложили дорогу, которую в 1658 году ее переименовали в Пречистенскую в честь почитаемой иконы Смоленской Божьей матери, называемой Пречистой, которая находилась в Новодевичьем монастыре. Застройка Пречистенки определялась исключительно дворянскими усадьбами и особняками, и этот аристократический колорит с его атмосферой неспешной и размеренной жизни дошел до наших дней. В конце XVIII — начале XIX века владения на Пречистенке принадлежали представителям таких знатных фамилий, как Нарышкины, Потёмкины, Долгорукие, Вяземские, Барятинские.

В разное время на этой улице располагались государственные службы и престижные учебные заведения. В XIX веке на Пречистенке обосновался Политехнический музей, затем — одна из лучших частных гимназий Л. И. Поливанова, в которой учились будущие писатели и поэты В. Соловьёв, В. Брюсов, А. Белый, М. А. Волошин и другие. На Пречистенке работало хореографическое училище Айседоры Дункан и Александро-Мариинское женское училище.

С этой улицей связано много знаменитых имен: коллекционера и мецената И. Морозова, поэтов Б. Пастернака и С. Есенина, художников И. Левитана, М. Врубеля, В. Сурикова, И. Крамского, композиторов Н. Римского-Корсакова, П. Чайковского, С. Танеева, А. Гольденвейзера, С. Рахманинова. Здесь же расположен и Литературный музей А. С. Пушкина —  в особняке Хрущёвых-Селезнёвых. В советское время Пречистенка была переименована в Кропоткинскую улицу (по имени ученого и теоретика анархизма Петра Кропоткина), однако в 1994 году ей было возвращено историческое название.

Литературные музеи

В этом районе находятся три изумительных литературных музея: А. С. Пушкина и Л. Н. Толстого — на Пречистенке, И. С. Тургенева — на Остоженке. Все они расположены в особняках начала XIX века. Дома Хрущёвых-Селезнёвых и Лопухиных-Станицких, в которых разместились музеи Пушкина и Толстого соответственно, возведены архитектором московского ампира — Афанасием Григорьевым. Долгие годы они стоят друг напротив друга, сохраняя атмосферу старинной московской улицы.

Музей И. С. Тургенева находится в более скромном, однако совершенно типичном для своего времени особняке. В 1840–1850 годах здесь жила мать писателя, а происходившие тут события легли в основу рассказа «Му-Му».

Архитектура модерна

Стиль модерн был чрезвычайно популярен на рубеже XIX–XX столетий и гармонично вписался в облик Москвы. Движение линий «изнутри наружу», пересечение изогнутых форм и линий с органическими и растительными мотивами, перетекание пространства из одного интерьера в другой и живописная ассиметричная композиция пришлись по вкусу московской публике. Этот стиль отразился в архитектуре вокзалов, гостиниц, банков, доходных домов, частных особняков и даже церквей.

В районе Пречистенки и Остоженки сохранилось множество прекрасных памятников модерна. Особняк Дерожинской в Кропоткинском переулке был построен Ф. Шехтелем в 1901–1902 годах. При общей близости композиции предыдущим работам мастера, например, прославленному особняку Рябушинского, в особняке Дерожинской чувствуется некоторое снижение декоративности. В этом здании прослеживает стремление к более строгим объемам и большим внутренним пространствам, которые проявятся в последующем творчестве архитектора.

Еще одна жемчужина района — доходный дом купца Исакова, построенный на Пречистенке в 1906 году великим Л. Кекушевым. Доходные дома начали появляться еще во второй половине XIX века. Они отвечали требованиям городской жизни — в нижнем этаже больших зданий находились всевозможные лавки и магазины, а в верхних — съемные квартиры. Но только в эпоху модерна у этого типа зданий появились общие черты, которые можно увидеть и в доме Исакова. Это пятиэтажное здание, фасад которого тянется вдоль красной линии улицы. По обе стороны от центральной оси, образованной балконами, симметрично отходит плоскость стены, прерываемая выступами эркеров, обозначающих границу здания. Симметрия здесь нарушается лишь смещенным влево въездом во двор, что говорит о пластичности принципов модерна, который при необходимости может поступиться одной из присущих ему черт — асимметрией.

Удивительно, но жильё в доме Исакова снимал и сам Кекушев, который в 1907 году, после развода с женой, оставшейся вместе с детьми в особняке на Остоженке, переселился в доходный дом на Пречистенке. Дом Кекушевой был построен архитектором в 1901–1903 годах. Здесь прекрасно сочетаются эффектная свободная планировка, контрастная высотная композиция и цветовое решение стен. Над уличным фасадом ранее возвышалась ныне утраченная фигура льва, символизировавшая личную подпись архитектора.

В переулках района спрятались не менее интересные здания: особняк Медынского и доходный дом Мелетиных в Померанцевом переулке, доходный дом Лоськова в Мансуровском переулке, доходный дом Бройдо на Остоженке, особняк Якунчиковой и особняк Гутхейля в Пречистенском переулке, доходный дом наследников Циркунова в Чистом переулке, «Дом с рюмкой» купца Филатова на Остоженке, знаменитый дом Перцовой напротив храма Христа Спасителя.

Художественные музеи

Дом № 21 по улице Пречистенке — культовое место для любителей живописи импрессионизма и постимпрессионизма. В 1889 году эта усадьба, сменившая нескольких владельцев, была куплена известным промышленником и меценатом И. Морозовым, который разместил в ней свою коллекцию. После революции здесь на основе коллекций И. Морозова и С. Щукина был создан знаменитый Музей нового западного искусства, который стал первым музеем современного искусства в мире. Однако в 1948 году этот поистине бесценный музей был ликвидирован, а входившие в его собрание произведения распределены между Эрмитажем и Музеем изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, где их можно увидеть и сегодня.

В бывшей морозовской усадьбе стала располагаться Академия художеств СССР (в настоящее время — Российская), соседствующая с Галереей искусств Зураба Церетели, которая находится в примыкающем здании. На Остоженке нашел свое место центральный музейно-выставочный комплекс, специализирующийся в области фотографии, — Московский дом фотографии, впоследствии преобразованный в Мультимедиа Арт Музей (МАММ). Этот крупнейший фотомузей не только располагает тысячами оригинальных отпечатков и негативов известных отечественных и зарубежных фотографов, но и ведет широкомасштабную просветительскую и образовательную деятельность. При нем работает Школа фотографии им. А. Родченко, названная в честь художника-конструктивиста.

Напротив МАММа находится 1-й Зачатьевский переулок, ведущий к Зачатьевскому монастырю и кварталу современной застройки — «Золотой миле», рядом с которой в Курсовом переулке обосновалась некоммерческая галерея In Artibus, созданная с целью изучения и популяризации классического и современного искусства.

 

Автор статьи:
Валентин Голяков

https://ru.moscovery.com/%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%...D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%B0/

Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора

вторник, 15 марта 2016 г.

Смолянки

Санкт-Петербург, 1773 год, газета  "Санкт-Петербургские ведомости"  сообщает своим читателям, то состоялось  "важное событие: первый выход на гулянье в Летнем саду благородных воспитанниц Смольного института". Это событие не проходит мимо и внимания императрицы Екатерины II  - это гуляние в Летнем саду и первые театральные постановки в Смольном институте послужили причиной того, что известному художнику Дмитрию Григорьевичу Левицкому делается заказ на написание портретов смольнянок (смолянок). Их надо было написать в театральных костюмах, соответствующих сыгранным  ролям. Так появились на свет семь портретов воспитанниц Смольного института, условно объединенных в серию "Смолянки".

 

Левицкий Д.Г. Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Глафиры Ивановны Алымовой 1773

(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)

 

16 мая (5 мая по старому стилю) 1764 года  указом Екатерины II в Санкт-Петербурге создано при Воскресенском Смольном Новодевичьем монастыре "Воспитательное общество благородных девиц", которое позже стало называться "Смольный институт благородных девиц". Цель этого учебного заведения, как говорилось в указе, "..дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества". Екатерина II приказала разослать указ "по всем губерниям, провинциям и городам... дабы каждый из дворян мог, ежели пожелает, дочерей своих в молодых летах препоручить сему от Нас учрежденному воспитанию".  Смольный институт благородных девиц положил начало  женскому образованию в России и инициатива его создания принадлежала все тому же И.И.Бецкому,  который создал в Москве знаменитый Воспитательный Дом.

 

 Перро Ф.В. Вид Смольного монастыря.  1841 

 

Первый приём воспитанниц был проведён в 1764 г. Но родителей, пожелавших определить своих дочерей в Воспитательное общество, оказалось совсем немного - новое в России всегда вызывало опасения и никто особо не спешил быть первым.  Отпустить своих дочерей  решились только не очень материально  обеспеченные дворяне. Лишь через полгода вакансии были укомплектованы. В числе принятых было семь титулованных воспитанниц и много дочерей мелких чиновников и обедневших дворян, всего 60 девочек.

4 августа 1764 г. состоялось торжественное освящение церкви, устроенной в северо-восточной башне Смольного монастыря в присутствии иностранных послов и двора. Празднество сопровождалось 101 выстрелом из пушек, после чего  гостей повели осматривать приготовленные для детей помещения, и завершилось все торжественным обедом в покоях начальницы.

 

 Галактионов С.Ф. Смольный институт. Литография 1823  

 

Смольный институт стал закрытым учебным заведением для девушек из дворянских семей. Зачислялись туда девочки шести лет, выпускались восемнадцатилетние девушки. Закрытость учебного заведения была главным условием и главной идеей И.И. Бецкого:  юные девушки должны быть полностью изолированы от влияния среды, семьи, улицы, за двенадцать лет обучения и воспитания они становятся взрослыми женщинами, свободными от пороков. Став матерями, выпускницы Смольного института воспитывают детей такими же, дети же передают все накопленное от матерей следующему поколению, и постепенно все члены общества станут добропорядочными людьми. Получилось ли?... На этот вопрос ответило время и история...

 

Левицкий Д.Г.  Портрет воспитанниц Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Николаевны Хрущовой, в замужестве фон Ломан, и княжны Екатерины Николаевны Хованской, в замужестве Нелединской-Мелецкой 1773

(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)

 

Левицкий Д.Г. Портрет воспитанниц Императорского воспитательного общества благородных девиц Феодосии Степановны Ржевской и Настасьи Михайловны Давыдовой 1772
(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)

 

Левицкий Д.Г. Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Ивановны Нелидовой 1773
(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) 

 

Обучение и воспитание шло "по возрастам" (по возрастным группам): вначале, когда обучение длилось 12 лет, было четыре возраста, потом, когда срок обучения уменьшился до 9 лет, стало три возраста. Девочки каждой возрастной группы носили платья определенного цвета: самые младшие (5-7 лет) - кофейного цвета, поэтому их часто называли "кофейницами", 8 - 10 лет - голубые или синие, 11 - 13 лет - серые, старшие девочки ходили в белых платьях.  Шились они из камлота, который приходилось выписывать из Англии. По праздничным и воскресным дням полагались шелковые платья тех же цветов. Стипендиатки императрицы носили зеленые платья с белыми передниками. Выдавались девочкам также шпильки, булавки, гребни, пудра и перчатки - три пары кожаных в год и одна пара белых лайковых на три года для ассамблей. Довольно строгим был и распорядок дня: подъем в 6 часов утра, потом уроки, потом немного времени для гуляния под присмотром приставленной для этого дамы. Девочек учили чтению, правописанию, языкам, основам математики, физики, химии. Кроме общеобразовательных предметов нужно было научиться и всему, что должны уметь добродетельные матери: шитью, вязанию, танцам, музыке, светскому обхождению.

 

Левицкий Д.Г. Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Натальи Семёновны Борщовой 1776

(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)

 

Левицкий Д.Г. Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Александры Петровны Левшиной 1775
(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) 

 

Левицкий Д.Г. Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Ивановны Молчановой 1776

(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) 

 

Императрица постоянно держала в поле своего зрения все, что касалось Смольного института. Через несколько лет после его основания она писала Вольтеру: "... мы очень далеки от мысли образовать из них монашек; мы воспитываем их так, чтобы они могли украсить семейства, в которые вступят, мы не хотим их сделать ни жеманными, ни кокетками, но любезными и способными воспитать своих собственных детей и иметь попечение о своем доме".

 

Шифр для  выпускниц Смольного Института, закончивших его с отличием Санкт-Петербург, мастер- Придворный ювелир Виктор Линдроз, вторая половина XIX века
(Подобный шифр был недавно продан на торгах Аукционного Дома "Империя" 1.600.000 рублей)

 

Выпускные экзамены первых выпускниц  состоялись в апреле 1776 года. 12 лучших учениц награждены Золотыми медалями и получили специальные императорские "шифры" (золотой вензель в виде инициала императрицы, который носили на белом банте с золотыми полосками), пожизненную пенсию и были определены ко Двору. Из казны государства была выделена сумма в 100 000 рублей, как приданое бедным выпускницам. В 1797, вскоре после смерти Екатерины II, Павел I поручил управление Воспитательным обществом своей супруге – императрице Марии Федоровне.

 

Знак для выпускниц Смольного Института (на обороте знака обязательная гравировка - год выпуска и имя выпускницы) 

 

Преподаватели Смольного Института  Фото начала 20 века

 

В 1812 тут же было создано бесплатное отделение для "военных сирот" на 100 вакансий с сокращенным курсом обучения...  В 1848  был открыт педагогический класс, выпускницы которого становились уже не классными дамами, а учительницами. Плата за обучение составляла 350 рублей в год, но за многих учениц платили министерства и ведомства (их также под свою опеку брали члены императорской фамилии). Училище иногда выдавало ученицу замуж, а если это не удавалось, то определяло ее в учительницы, договаривалось за нее и получало за нее жалование. Никуда не пристроившиеся девицы имели право жить в институте, получая там комнату, пищу и свечи, оплачивая за это институту "рукоделием, трудолюбием и добродетелью".

 

Жилой флигель Смольного Института. Фото начала 20 века

 

Девочки за шитьем Фото начала 20 века

Смольный институт. В швейной мастерской Фото начала 20 века 

 

Смолянки в столовой Фото начала 20 века
 

Спальня в Смольном институте Фото начала 20 века

Ежегодно летом больных воспитанниц бесплатно отправляли на лечение в Старую Руссу, в санаторий доктора Вельса. Зимой, воспитанницы посещали Эрмитаж, Публичную библиотеку, выставки в Академии художеств, Ботанический сад, Таврический дворец. Десять лучших выпускниц, награждаемых шифрами, ездили с начальницей и классными дамами на специальную церемонию в Зимний дворец, где их представляли императору. Последнее как раз в русской истории имело несколько трагический момент - именно так встретился император Александр II со своей будущей супругой Екатериной Долгорукой... а что было потом все, думаю, знают.
 

  Урок физкультуры в Смольном институте Фото начала 20 века

 

Смольный институт. Урок рисования Фото начала 20 века

Смольный институт. Урок пения Фото начала века

Хор воспитанниц Смольного Института Фото начала 20 века

Смольный институт. Урок музыки Фото начала 20 века

Смольный институт. Девочки на занятиях Фото начала 20 века

В начале 19 века было принято решение построить для Смольного института новое здание. Его проект разработал архитектор Д. Кваренги. Планировка здания:  на первом этаже по сторонам коридора располагались учебные помещения, а на втором этаже - жилые комнаты. Настоящим украшением здания стал большой парадный зал с оригинальными люстрами, со стороны главного подъезда устроили большую площадь, а с противоположной стороны заложили регулярный сад.

Воспитанницы Смольного Института во время отдыха. Фото начала 20 века

 

Катания с ледяных гор Фото начала 20 века

 

Прием экзаменов Смольном Институте Фото начала 20 века

 

Смолянки встречают французскую делегацию Фото начала 20 века

 

Светлейшая княжна Елена Александровна Ливен (1842 – 1920) – камер-фрейлина, начальница Московского Елизаветинского Института благородных девиц до 1894 и Смольного Института благородных девиц в 1895-1917 в своем кабинете в Смольном Институте

 

Базыкина Т. Портрет светлейшей княжны Елены Александровны Ливен

 

Поледний выпуск Смольного института - фото сделано в 1917 году еще в Петербурге, а выпуск состоялся в 1919 в Новочеркасске.

 

Революция в России положила конец благородному воспитанию и до сих пор в России нет даже приблизительного аналога Смольного института. Летом 1917 года воспитанницы института были переведены в другие учебные заведения. В октябре 1917 Смольный институт  выехал в Новочеркасск, где в феврале 1919 состоялся последний выпуск. Летом этого же года преподаватели и оставшиеся воспитанницы бежали из  России  и институт в виде гимназии  появился  уже в Сербии.

Последний даже не назывался институтом, а Русско-сербской гимназией, и фактически это был бывший Смольный институт. Его последняя директриса Наталья Корнелиевна Эрдели после революции выехала и вывезла часть персонала и девочек в Югославию. После смерти Эрдели была начальницей жена генерала Абациева. А назвали они его Русско-сербской гимназией для того, чтобы в институт могли принимать и сербских девочек. Форма же у нас была такая же, как и в Смольном институте.

- Не могли бы вы ее описать поподробней?

- Была парадная и обыкновенная форма. Обыкновенная форма была различного цвета по классам. У приготовишек не было формы, и когда мы переходили в первый класс, это были торжественные минуты, когда мы получали форму! В первом и во втором классе была бордовая, в третьем и четвертом – зеленая, в пятом и шестом – голубая, в седьмом – серая, а в восьмом – совершенно специальная, тоже сероватого цвета. Ее носили также и «пепиньерки», которые были помощницами классных дам, и когда не хватало персонала, то старшие девочки смотрели за младшими, укладывали их спать. Парадная форма была у всех голубая, но опять же у восьмиклассниц была совершенно особая!

- На какие средства существовали все эти учебные заведения? Были добровольные частные пожертвования или государственная помощь?

- Средства на институты и на корпуса давала Державная комиссия Королевства СХС, которая была основана Лигой наций и размещалась в Белграде в доме, где раньше находилось российское посольство.

(Из статьи "Я ОДНА ИЗ ПОСЛЕДНИХ СМОЛЯНОК". ИЗ ЗАПИСОК И ВОСПОМИНАНИЙ ИННЫ КАЛИНИНОЙ, ЖЕНЫ КАДЕТА. Газета "Русская мысль" (№№ 6,7 – 4491, 4492), 2004)

Венецианов А.Г. Предстательство Божией матери за воспитанниц Смольного института. 1832—1835

( Государственный Русский Музей)

 

Нам же остались фотографии, воспоминания и серия портретов смолянок кисти Д.Г.Левицкого. И может быть когда-нибудь и появится на просторах России такое же учебное заведение, которое подарит нам девиц благородных во всех отношениях.

Автор: Юлия К на 06:57

Отправить по электронной почтеНаписать об этом в блогеОпубликовать в TwitterОпубликовать в FacebookПоделиться в Pinterest

Ярлыки: аристократия, воспитание, екатерина ii, живопись, петербург, смолянки

https://romanovs-russia.blogspot.com/2016/03/blog-post_15.html

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

 

Скандальный неравный брак: кем была женщина, из-за которой Михаил Романов отрекся от престола

 

Младший брат Николая II, сын Александра III великий князь Михаил Александрович был последним российским императором – правда, всего одну ночь, 3 марта 1917 г., когда Николай отрекся от престола в его пользу. У него были все шансы занять российский престол на более длительный срок, но он сознательно отказался от этой возможности еще в 1912 г., когда тайно обвенчался с дважды разведенной Натальей Вульферт. Вступив в этот морганатический брак, Михаил Александрович фактически отказался от престола.

(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<

Великий князь Михаил Александрович | Фото: velotver.ru

Михаил Александрович был провозглашен престолонаследником в 1899 г., когда второй сын Александра III великий князь Георгий скончался, и носил этот титул до 1904 г., когда у Николая II родился сын Алексей. По свидетельству современников, Михаил Александрович был человеком воспитанным, скромным и мягким, он тяготился своим высоким положением и на престол никогда не претендовал.

Великий князь Михаил Александрович, 1896 | Фото: istpravda.ru

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова | Фото: radikal.ru и liveinternet.ru

С женой поручика Вульферта Натальей Сергеевной Михаил Романов познакомился в 1908 г. на полковом празднике в Гатчине под Петербургом. В тот вечер Михаил Александрович несколько раз приглашал ее танец, к неудовольствию своей семьи – представителю царской фамилии танцевать с замужней дамой было неприлично.

Великий князь Михаил Александрович на костюмированном балу в Зимнем Дворце, 1903 | Фото: liveinternet.ru

Графиня Наталья Брасова, 1918 | Фото: liveinternet.ru

Наталья Вульферт (урожденная Шереметьевская) была дочерью московского адвоката. Первым ее мужем стал дирижер Большого театра С. Мамонтов, но брак вскоре распался. Во второй раз она вышла замуж за офицера А. Вульферта. Ее называли привлекательной, умной, образованной и острой на язык. Впрочем, этих качеств было недостаточно, чтобы после двух разводов стать подходящей партией для великого князя Романова.

(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова | Фото: liveinternet.ru

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова | Фото: liveinternet.ru

Когда Николай II узнал о намерении брата жениться на этой «хитрой, злой бестии», он отправил его в Орел. Император писал матери: «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым. Он думает и мыслит, как она прикажет. О ней противно говорить». Но Наталья Вульферт развелась с мужем и последовала за любимым.

Великий князь Михаил (в центре) на охоте в брасовском имении, 1910 | Фото: conf.gorkilib.ru

Великий князь Михаил Александрович (слева) и Наталья Сергеевна Брасова (в центре). Гатчина, 1916 | Фото: liveinternet.ru

В 1910 г. у пары родился сын Георгий, которому император пожаловал дворянский титул и фамилию Брасов. Но Михаил Александрович, несмотря на мягкость характера, в своем желании сочетаться законным браком с Натальей оставался непреклонен. В России венчание было невозможным, и пара тайно выехала за границу. Император знал о намерениях брата, поэтому установил за ним надзор.

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова | Фото: liveinternet.ru

Михаилу Александровичу удалось направить своих преследователей по ложному пути. В Вене он нашел православного священника в сербской церкви, и в октябре 1912 г. влюбленные обвенчались. На следующий день великий князь написал матери: «Все последнее время я страшно мучился, что я не мог в силу обстоятельств говорить с тобой о том, что составляло все эти годы главный смысл моей жизни, но ты сама, по-видимому, этого никогда не хотела. Вот уже пять лет, как я познакомился с Наталией Сергеевной, и люблю и уважаю ее с каждым годом все больше, но нравственное состояние было у меня всегда очень тяжелое, и последний год в Петербурге в особенности привел меня к сознанию, что только женитьба поможет мне выйти из этого тяжелого и ложного положения. Но, не желая тебя огорчать, я, может быть, никогда бы на это не решился, если бы не болезнь маленького Алексея и мысль, что наследником меня могли бы разлучить с Наталией Сергеевной, чего теперь уже быть не может».

(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<

Графиня Наталья Брасова с дочерью | Фото: liveinternet.ru

Великий князь Михаил Александрович в одной из комнат Гатчинского дворца | Фото: radikal.ru

Узнав об этом морганатическом браке, император в ярости уволил брата со всех должностей и постов и запретил ему возвращаться в Россию. Как частное лицо Михаил Александрович поселился с семьей в английском замке Небворт недалеко от Лондона. Через два года под влиянием матери Николай сменил гнев на милость, разрешил брату вернуться, вернул ему все титулы, а его жене пожаловал титул графини Брасовой.

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова с сыном Георгием | Фото: liveinternet.ru и radikal.ru

2 марта 1917 г. император отрекся от престола в пользу своего брата. Члены Временного правительства тут же вызвали великого князя в столицу, и на утро 3 марта престолонаследник отказался от трона. Фактически он оказался последним российским императором, хотя время его правления и продлилось всего одну ночь.

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова | Фото: radikal.ru

В 1918 г. Михаила Романова выслали в Пермь, где вскоре он был расстрелян большевиками. Наталье Брасовой после девяти месяцев тюремного заключения удалось выехать за границу. О судьбе мужа она узнала только в 1934 г. Во Франции в эмигрантской среде она не пользовалась уважением, ее называли дамой умной, но злой. Сын Романова Георгий погиб в автокатастрофе, дети от предыдущих браков жили отдельно, и вскоре Наталья Брасова осталась в полном одиночестве. Последние дни она провела в нищете и болезнях. В 1952 г. она умерла от рака в больнице для бедных и бездомных. А в России большевики уничтожили всех родственников семьи Романовых

(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/041216/32489/

https://zen.yandex.ru/media/kulturologia/skandalny...estola-5c068892e2091403ffe44c7

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

 

Потомки Романовых, прожившие жизнь в СССР

После Октябрьской революции 1917 года практически всех представителей династии Романовых ждала незавидная участь: царскую семью расстреляли в подвале Ипатьевского дома, их ближайшие родственники были убиты, а многочисленным внебрачным или морганатическим отпрыскам династии пришлось бежать за границу. Однако мало кто знает, что двое законнорождённых потомков Романовых смогли избежать репрессий, прожить всю жизнь в Советском Союзе – и даже застать его падение. Речь идёт о праправнуках императора Николая I по прямой мужской линии: Кирилле и Наталье Искандер.

Брат и сестра Кирилл и Наталья Искандер, праправнуки императора Николая I. 1919 год, Ташкент.

Прадедом Кирилла и Натальи Искандер был великий князь Константин Николаевич – любимый брат и союзник императора Александра II. Об истории их деда – великого князя Николая Константиновича – мы подробно рассказывали в предыдущей статье: в молодости он украл фамильные драгоценности у матери, был лишён наследства и выслан из Петербурга, поселился в Ташкенте (столице современного Узбекистана) и занялся бизнесом. Живя на Востоке, он взял себе фамилию Искандер (в честь Александра Македонского, которого в Средней Азии называли Искандером). От Николая Константиновича эту фамилию унаследовали его дети и внуки.

Кирилл и Наталья Искандер родились в Петербурге в преддверии революции: он – в 1915 году, она – в феврале 1917-го. Когда в столице стало неспокойно, они с матерью уехали в Ташкент к дедушке.

Дворец Николая Константиновича Искандера (Романова) в Ташкенте. Сегодня здание занимает Дом приёмов МИД Узбекистана.

В 1918 году Николай Константинович скончался. После этого его ташкентский дом перешёл в собственность городских властей и был превращён в музей. Однако семье "ташкентского князя" позволили остаться жить во флигеле дворца – там, где раньше размещалась семья дворецкого.

В начале 1919 года в Ташкенте вспыхнуло антибольшевистское восстание, и к нему присоединился отец Кирилла и Натальи – Александр Николаевич Искандер. С тех пор дети больше не видели отца: вскоре его отряд примкнул к Крымской армии под командованием генерала Петра Врангеля, а затем – после поражения и вынужденного отступления – Александр Николаевич вместе с другими белогвардейцами бежал из России. В итоге он поселился во Франции, где стал работать таксистом, а в 1930 году женился на русской эмигрантке Наталье Ханыковой.

В Ташкенте Кирилл и Наталья Искандер прожили около пяти лет. В начале 1920-х годов их мать вышла замуж за финансового служащего Николая Николаевича Андросова. Он перевёз семью в Москву и усыновил Кирилла и Наталью, дав им свою фамилию и отчество. Так потомки Романовых стали Андросовыми: Кириллом Николаевичем и Натальей Николаевной.

Наталья в юности занималась спортом, в том числе мотоциклетными гонками. Согласно её воспоминаниям, в 1930-е годы она участвовала в большом спортивном параде на Красной площади:

"Изображала статую дискобола. Застыв на высоченной платформе, проплыла перед трибуной мавзолея, на которой стоял Сталин".

В 1939 году она начала работать в аттракционе "Мотогонки по вертикали" в парке Горького.

Так выглядел аттракцион "Гонки по вертикали": мотоциклист ездил по кругу по отвесной стене большой деревянной "бочки", попутно выполняя различные трюки. Фотография Леонида Лазарева. http://www.photol.net.ru/main.html

Во время Великой Отечественной войны она осталась в Москве и работала шофёром. А когда война закончилась, снова вернулась к карьере мотогонщицы – и продолжала демонстрировать опасные трюки до пятидесяти лет: вплоть до 1967 года.

Наталья Андросова на мотоцикле.

В одном из своих интервью Наталья Андросова утверждала, что в 1930-е годы ей интересовались сотрудники НКВД: вызывали её на допросы и настойчиво предлагали стать информатором. Но она, по собственным словам, сказала, что "доносить не умеет и учиться этому не собирается". Однако некоторые исследователи предполагали, что она лукавила. Например, историки Джон Перри и Константин Плешаков в книге "The Flight of the Romanovs: A Family Saga" ("Бегство Романовых: семейная сага") писали, что Наталья Николаевна на самом деле была агентом НКВД под псевдонимом "Лола". При этом они ссылались на собственную беседу с Натальей Андросовой, которая состоялась в 1998 году. Впрочем, согласно сведениям авторов, никакой важной информации передать органам ей не удалось.

В 1950-е годы Наталья Андросова вышла замуж за режиссёра Николая Досталя. Брак продлился недолго: уже в 1959 году режиссёр погиб на съёмках фильма "Всё начинается с дороги". Своих детей Наталья Николаевна не родила, но после смерти супруга воспитывала его сыновей от первого брака: Владимира и Николая. Последний, кстати, пошёл по стопам отца и тоже стал режиссёром.

Наталья Андросова дружила с поэтами и писателями Александром Галичем, Юрием Нагибиным и Юрием Казаковым. Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко, также знакомые с "княжной", воспели её в своих стихах. Эдвард Радзинский называл её "самой красивой женщиной послевоенной Москвы". Он же в одной из своих книг писал:

"Она умерла в 1999 году, будто отказавшись уйти из века, где была похоронена их династия. Но я часто вспоминаю её глаза – голубые глаза праправнучки Николая I, соединившие меня с тем временем".

О судьбе Кирилла Андросова, к сожалению, известно очень мало: он также прожил всю жизнь в СССР, участвовал в Великой Отечественной войне; был женат, но не имел детей; скончался в 1992 году. Наталья Николаевна в своих интервью о брате почти не говорила. Да и журналисты им не интересовались: вероятно, его профессия была менее захватывающей, а образ жизни менее ярким, чем у его сестры.

https://zen.yandex.ru/media/virmagnus/potomki-roma...-sssr-5be8545fd23a9a00aaff8703

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Екатерина Андреева о Столыпине

Новейшую историю, которая свершалась буквально на наших глазах, сложно себе представить без телеведущей Екатерины Андреевой. Именно она, с завидным постоянством, с середины 90-х сообщает о ключевых вехах, которые вошли или войдут в летопись наших времен. Известная телеведущая и сама по образованию историк, вплотную занималась изучением периода первой половины XX века. Поговорить с Екатериной мы решили о Петре Столыпине, его делах и времени с оглядкой на наши дни.

- Екатерина, Вам удалось застать отечественный исторический факультет в уникальное время. Учителя советской закалки, работающие в период гласности и ломки стереотипов, да и страны. Каким тогда преподносили реформатора П.А. Столыпина?

- Говоря о Столыпине, можно отметить одну закономерность. В какое бы время о нем ни шла речь, всегда найдутся люди, которые будут его ругать и те, кто будут его так же яростно защищать. Период гласности и ломки стереотипов, о котором Вы упомянули, ничего не изменил в этой расстановке. И на лекциях по истории о Столыпине учителя информацию предоставляли крайне скудно. Если ты попадал на профессора, который уважал взгляды Петра Аркадьевича, то и подача была соответственная, если нет - ничего хорошего не говорилось о нем. Что интересно, по моему мнению, ситуация не изменилась и сейчас. И связано это, скорее всего, с масштабом личности Столыпина. Людям трудно пережить, когда рядом с ними великий человек. И даже спустя десятилетия это отношение не меняется. В России не хотят порядка и правил. Здесь легче жить по, так скажем, «не уставу», с нарушениями и возможностью эти нарушения завуалировать, будь то взятка полицейскому при превышении скорости или что-то подобное. И человек, который захотел, а главное - смог этот порядок вещей нарушить не будет любим в обществе, привыкшем нарушать все подряд. В этом и была трагедия Столыпина, который знал, как и что надо делать, но сталкивался на всех уровнях с тихим или ярым сопротивлением.

- 10 лет назад в стране проводился большой опрос "Имя России". Тогда в тройке лидеров оказался Столыпин, обойдя Сталина и уступив только Александру Невскому. Столь высокое место Петра Аркадьевича - в какой мере заслуга харизмы агитировавшего за него Никиты Михалкова либо все же действительно отражает ожидания народа от политика?

- Я думаю, что из трёх фамилий первое место у Невского потому, что его деяния знают только по летописи и очень древним документам. Его личность идеализирована ,иными словами-его никто не знал лично из ныне живущих ,поэтому легче всего назвать именно Невского. Он - освободитель, он - полководец, он канонизирован и причислен к Лику Святых. Идеальная модель. Сталина обогнать было не так и сложно, его время ушло не так далеко, и его роль в истории более выпуклая, детальная и задокументированная, чем у Невского, и вопросов к нему и его системе гораздо больше, чем к Александру Невскому. Чьих родственников обидел Невский? Кто это помнит? А в случае со Сталиным - ещё живы свидетели и это в корне меняет дело. Большое число людей считают, и не без основания, виновным именно его в гибели огромного числа россиян и создании чудовищной машины подавления воли .Что же касается Столыпина -он выбран за собственную харизму и силу. А в России по сильной руке всегда идёт какая-то непонятная тоска. Все ее хотят и одновременно боятся. Парадокс народного сознания. Но имя его связано все же больше с реформами, нежели с расстрелами. Хотя именно эта жесткость и не дала ему стать народным любимцем, хотя все предпосылки для этого у Столыпина были. Поэтому второе место после Невского.Я же считаю его действия в то смутное время вполне оправданными и если бы не его ранняя гибель - Россия была бы совсем другой страной.    

- Понимаю, оценить сложно, но за прошедшее время как-то преломилось восприятие Столыпина? По-прежнему, люди ждут такого политика?

-  Иметь такого человека в руководстве страны - это большое благо. Но он -неповторим, к сожалению, и Бог настолько любил его, что даже упокоение дал ему в Святом месте - у храма Святого Агапита в Киево-Печерской лавре. Я не помню, чтоб в Лавре хоронили людей не имеющих сана. Даже Патриархи похоронены не в Лавре. А вот Столыпин - там. И когда фашисты хотели Лавру подорвать, бикфордов шнур, дойдя до могилы Петра Аркадьевича, погас и серьезного взрыва не вышло, а крест на той могиле самый простой и надпись тоже, но всем понятно - кто там покоится. И жена Столыпина положила ему на голову терновый венец в гроб. Потому что она знала семейную легенду о Явлении Богородицы, которая вернула к жизни маленького Петрушу, простудившегося в полынье в мороз (упал, играя с деревенскими мальчишками, его не растили, как барчука) и предсказании, которое Богоматерь дала о судьбе П.А и времени его ухода из земной жизни, но это-другая история и может ,когда-нибудь я ее расскажу.  

Молодой Столыпин

- Предлагаю сначала оставить его политическую деятельность и вспомнить Петра Аркадьевича, как человека, семьянина. Потомок Рюриковичей по материнской линии, родственник Лермонтова по отцу, ученик-отличник самого Менделеева. Счастливый многодетный брак с женщиной, союз с которой благословил любимый брат перед смертью. Отсутствие нездорового карьеризма на протяжении всей жизни. Этот образ отражает действительное положение вещей, или во многом сложен доброхотными биографами?

- Я думаю, он действительно был человеком чести и его забота о жене и детях - одна из важнейших составляющих его жизни и биографы тут ни при чем. Есть письма, дневники, свидетельства хорошо знавших эту семью людей. И все в один голос подтверждают, Петр Аркадьевич - отличный семьянин. А есть даже такое утверждение, и я с ним согласна -мужчина, который наладил все в семье, вполне готов наладить все и в государстве. А неприкаянные разводники или бабники, меняющие жён, как перчатки или имеющие по две тайных семьи - какой они порядок могут навести в стране, если с тремя, четырьмя членами семьи договориться не в состоянии ? Столыпин любил и был любим. И женой и детьми. И когда его дочь пострадала при взрыве террористов и повредила ноги, ради неё Петр Аркадьевич наступил на горло своей гордости и предубеждению и позвал к ней Григория Распутина, который мог исцелить девочку. Для Столыпина это был серьезный шаг. Старец был крайне непопулярен в том кругу, в котором вращался политик. Но ради дочери он рискнул своей репутацией. И связь поколений и порода, конечно, в Столыпине всегда чувствовались. Этот человек пришёл управлять, менять историю, решать проблемы, а не "крысятничать", "тыря" бюджетные деньги и создавая преступные схемы обкрадывания собственной страны и народа. Очень интересно о Столыпине пишет Солженицын в «Красном колесе». Это одно из произведений, которые показали мне другого Столыпина. И я всем советую эту книгу прочитать. А жила семья его очень скромно и дача в Питере, которую террористы взрывали и где тяжелое ранение получила дочь, совсем не дворец. И, кстати, дом нуждается в реставрации, и было бы хорошо его сохранить, а не потерять, как тысячи других культурных объектов, а то останемся с нетленным Лениным в мавзолее и все.

Григорий Распутин

- Считается, что Петр Столыпин был успешным руководителем в трех регионах страны. Но, тем не менее, он провел 17 лет вне столичной жизни, где происходили как раз формирования групп влияния и партий, вне поддержки которых он оказался уже будучи Председателем Совета министров. На сколько для него это стало критичным недостатком? Как удавалось бывшему региональному губернатору, призванному на высший уровень государственной службы противостоять матерому политическому истеблишменту?

- Когда этот истеблишмент понял, кто перед ним стоит и как настроен этот человек, конечно, они объединились против него. Никто не хотел терять лакомые куски российского пирога. Это типичная черта - зависть, которая не даёт двигаться вперёд. Столыпин был тем столпом, который, как атлант, держал на своих плечах благополучие России и отодвигал от этого истеблишмента кострище революции, в котором они все и сгорели потом. А они, как слепцы и глупцы, даже не понимали, насколько он мог действительно измерить историю страны. А царь позволил  убить человека, который стоял, как бронежилет (образно говоря), между ним и большевиками-убийцами из Ипатьевского подвала. Так вот, царь снял этот "бронежилет" и выбросил, и сам потом рухнул окровавленный и детей своих погубил и жену и страну. И конечно, противостояние между Столыпиным и элитой было.Но он, твёрдо зная задачи шёл и делал дело.И выходя к бунтующим крестьянам Саратовской губернии он знал, что им говорить и что сделать, чтоб бунт прекратился.Но против пули и заговора, он оказался бессилен.А эти люди, и царь и охранка, допустившая убийство сгинули в Революционном ужасе ,потому что Столыпин был человеком, который этот ужас мог и старался предотвратить .

«Вам нужны великие потрясения, а мне-Великая Россия»

так он говорил и жил в соответствии с этими словами. И немецкий Кайзер, узнав о направлении реформ в России, собрал совещание и сказал:

«В России появился новый премьер-министр, мы оценили его характер, цели и задачи. Если его не остановить - этот азиатский дракон(Россия), поднимется на обе ноги и выпрямится во весь рост. Нам срочно нужна война»

И Столыпин был убит и война началась и далее...Россию отбросило и до сих пор, к сожалению, не вбросило.

- Вместе с тем, опыт управления регионами и понимание истинного положения вещей за пределами коридоров власти сформировал задел для проведения судьбоносных для всей страны реформ. Как Вы оцениваете соотношение методов и последствий аграрной реформы?

- К сожалению, аграрная реформа Столыпина не была доведена до конца, пропал реестр земель, который он подготовил и согласно которому вся земля России была оценена и можно было понимать, что и почем надо продавать в частные руки. О реформе написано много. Ленин велел ее активно критиковать, ну ещё бы - Столыпин не только предлагал ,но и отдавал землю крестьянам. Владимир Ильич же только лгал крестьянам о земле. Есть даже анекдот: "Ленин обманул крестьян и не дал им землю, но и крестьяне обманули Ленина и тоже не дали ему землю(не похоронили)".

- Я сложно себе представляю, чтобы сегодня бывший губернатор, призванный на федеральный уровень смог организовать такое глобальное действие. Столь другое было время или это вопрос масштаба личности?

- Я тоже сложно себе это представляю ,и даже думаю, что в условиях этой системы, даже появление человека такого типа невозможно, система в целях самосохранения такую личность, будет отторгать.Царь тоже стал слушать наветы на Петра Аркадьевича. И в результате начал его опасаться. Даже жена ему говорила: "А вдруг он хочет занять твоё место и изменить устройство России?". И сейчас время негативной селекции.Пока я не увидела ни в одном регионе губернатора, который мог бы хоть в чем то сравниться со Столыпиным. Так, тянут лямку, а серьезных реформ или изменений нет.

- Понятно, что время было непростое: убийства террористами должностных лиц, покушения на самого Столыпина, в том числе с травмами для его детей. Но внедрение военно-полевых и безграничные полномочия военно-окружных судов, которые привели к тысячам исполненным смертным приговорам по политическим мотивам. Насколько это оправдано, не является ли в первую очередь актом личной мести?

- Власть должна проявлять жесткость в некоторые моменты. Слабость власти приводит к анархии, захвату ключевых объектов и постов преступными группировками. И Столыпин действовал в тех условиях, исходя из политических реалий. Я не думаю, что он думал о мести, это мелко для такого масштабного человека. Мы же пропалываем сорняки на огороде? А почему не изолировать деградантов? Если человек-убийца и на его счету несколько жертв, я не считаю не правильным ответить ему тем же. Око за око, зуб за зуб. И я не хочу на свои налоги содержать убийц и насильников .Вот и Столыпин не хотел.Живи по закону ,и никто тебя не тронет.А если призываешь к революции, убиваешь людей, то почему ты должен рассчитывать на снисхождение ? А  жертвы? К ним кто проявит снисхождение? Царская Россия миндальничала с террористами и в результате получила удар в печень, несовместимый с жизнью. И людей в горниле революции погибло потом гораздо больше .

- Чем все же он заслужил прижизненную всеобщую нелюбовь и левых, и правых, и Распутина, и Льва Толстого с Репиным? Ведь, судя по всему, человек искренне работал по внедрению реформ, в том числе и сложных направлений жизни страны.

- Не любили, потому что в России это тренд - не любить тех, кто что-то делает. Обязательно найдут ,к чему прицепиться и дружно начнут не любить.А если сидит тихо, не высовывается-вот и хорошо, такого можно любить, он не опасный. Для Распутина - он конкурент за влияние на Царя или Папу, как его называл Распутин. Толстой - вегетарианец и его главный постулат - непротивление злу насилием, уж ему то жесткий политик точно не близок. А Репин - тонкая душа, как любой художник, сострадает бомбистам, они же за народ (ну ему так кажется), это модно в то время -держать камень за пазухой против власти, да в российской эстетике-это всегда модно. Вот и попадает Столыпин между молотом и наковальней. Все хотят изменений, но одновременно резко критикуют и не принимают того, кто эти изменения продвигает. И российская элита никогда не была заодно со своей страной. Всегда в контрах. И именно это не даёт совершить рывок при условии, что все для рывка есть. И мозги, и ресурсы и даже намерение.

- Была ли его деятельность возможностью иного пути для страны?

- Когда Петр Столыпин умирал в больнице, он просил царя к нему зайти, хотел обсудить план действий для страны. Даже на смертном одре думал об этом. Недальновидный царь не пришёл. И ещё ближе придвинул к себе страшную ночь в Ипатьевском доме. И тогда Столыпин написал ему письмо. И было в нем 10 пунктов, обязательных к исполнению, чтоб оттащить России от пропасти  революции. И царь выполнил все, кроме 1-го, который премьер считал главным, а именно - отменить черту оседлости для евреев, которые в Российской Империи не имели прав. Царь не отменил и ещё ближе подошёл к роковой черте. Потому что именно евреи, поражённые в правах в Российской Империи и стали движущей силой революции. И Столыпин это предвидел - и хотел дать им права. А царь  не послушал и подвал стал реальностью. Поэтому иной путь был, но власть его не увидела и не послушала человека, который видел. А дальше весь мир увидел и содрогнулся и миллионы подданных Российской Империи лишились родины и отправились на чужбину, а ещё далее революция, как Сатурн пожрала и своих детей. И это когда-то сказал Пьер Виктюрниен Верньо. А он знал, о чем говорил - сам революционер ,французский.

Похороны П.А. Столыпина

- Тот факт, что убийца имел пропуск в театр, где находился не только Столыпин, но и Николай II, а также скоропостижность расследования и казни исполнителя. Не свидетельствует ли это о, скажем так, консенсусе между всеми силами влияния по устранению негодного политика?

- Я не сомневаюсь, что заговор против Петра Аркадьевича был и убийцу правильно направили, подготовили и потом ликвидировали. Но в результате, подпилили сук, на котором сами сидели. Потому что Столыпин был, пожалуй, единственным человеком, который своими реформами создавал экономическую ситуацию в стране, при которой спорам революции было трудно прорасти. Его убили, и все расцвело пышным цветом. Потому что недовольство всегда имеет экономические причины. И только вторично - политические. Как говорил  К.Маркс:

Политика - это концентрированное выражение экономики.

 

- Был ли Петр Столыпин человек своего времени или все же пришел слишком поздно к власти? Мог ли сегодня такой человек сделать политическую карьеру?

- Отвечу коротко - в сегодняшних реалиях - нет, не мог. Что касается времени - он не поздно пришёл к власти. А наоборот, родился не в то время. И вот это и было ему сказано в пророчестве. Не в своё время пришёл, не была готова Россия принять такой гений. А значит, может быть ещё раз повезёт и появится у нас такой мощный человек и будет его время и будет он работать на благо России. Но когда это будет в пророчестве том сказано не было.

- Спасибо Вам за обстоятельный и интересный разговор.

С нами была Екатерина Андреева и время Петра Столыпина.

 

https://zen.yandex.ru/media/11ecu/ekaterina-andree...ypine-5c1d42fc6954e400ab9f12a9

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Жизнь и смерть Елизаветы

 

Большим вопросом с 1918 года остается почему европейское сообщество допустило гибель Царской семьи в России, если они были близкими родственниками, в частности, английского правящего дома. Действительно, Николай II , был двоюродным братом короля Георга V, который и похож на него был очень по-братски. Да и Императрица российская Александра Федоровна приходилась внучкой Королеве Виктории.

Но часто забывают, что свою судьбу с Россией навсегда связала еще одна внучка британской правительницы. Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская была старшей сестрой супруги Николая II. В детстве девочкам пришлось пережить смерть мамы и двух сестер от дифтерии. Елизавета с ранних лет отличалась не только высоким происхождением, но и была очень привлекательной. Её руки просили несколько европейских принцев, в том числе и будущий германский император и прусский король Вильгельм II.

Девушка всем отказывала, но в 1884 году она вышла замуж за сына русского Императора Александра II. Сергей Александрович был старше на 7 лет, ему было уже 27 лет. Он высокий, импозантный, но производящий впечатление холодного и жесткого человека. Позади у него уже участие в русско-турецкой войне, а впереди блестящая карьера, даже для великого князя: он станет генерал-лейтенантом, главой Москвы и членом Государственного совета.

Они решились быть вместе не сразу. Елизавета долго раздумывала, а Сергей не настаивал. Но их сблизил отец девушки Людвиг Гессенский, лучшим образом рекомендовав ей русскую партию. Вероятно, большую роль сыграл и то что дочери по возрасту не пристало продолжать выбор жениха.

«В Петергофе недолго пришлось ждать на станции, скоро подошел поезд невесты. Она показалась рядом с императрицей, и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта…»

Такими словами описал первую встречу с Елизаветой, великий князь Константин, который известен под своим литературным псевдонимом К.Р. (О поэтах Романовых «11 экю» писали ранее).

Принято считать этот брак несчастливым. По поводу Сергея Александровича активно велись разговоры о его не праздном интересе к мужчинам. Вместе с тем, пара никогда не демонстрировала напряженных отношений, вместе выходили в свет и от Елизаветы никогда никто не слышал негативных отзывов о муже. В любом случае, это дело столь интимное, что должно оставаться уделом их двоих.

Они воспитывали как своих племянников Сергея, Марию и Дмитрия. Мать этих детей, Аликс, супруга Павла Александровича рано умерла. Пожить вместе княжеской семье удалось совсем недолго и был отнят у них Сергей Александрович. Террорист бросил бомбу у самых ворот Кремля. Великий князь скончался на месте. Елизавета на третий день после этого события идет в тюрьму к убийце мужа, беседует с ним. Она прощает его, безуспешно просит царя о помиловании. Сам террорист жеста не оценил - заявлял о том, что его пытаются этим действием скомпрометировать. Через 2 месяца он был повешен.

Елизавета Фёдоровна очень почитала одну из своих дальних и древних родственниц - католическую святую Елизавету Венгерскую, которая известна своей благотворительной и медицинской деятельностью. Этот образ жизни всегда был близок викторианской внучке, а теперь, после гибели мужа, она всецело отдала себя религиозной жизни и опеке над нуждающимися.

В ней уже сложно было признать иностранную принцессу, Елизавета говорила на русском языке без акцента, прекрасно знала русскую историю и культуру и в своей искренности служения новой родине она схожа с Еленой, невесткой Павла I.

Всё что досталось вдовствующей княгине от Романовых - она отдала, украшения в пользу государства, дворец на Невском проспекте - приемному сыну Дмитрию. Оставшееся имущество продала и основала обитель сестер милосердия. Для подвизавшихся там жить и трудиться - это был практически монастырский образ жизни. Деятельность разрасталась - оказывалась помощь не только медицинская, но велись работы по психологической поддержке, благотворительности, работе с детьми. Проводилась и просветительская работа, устраивались научные чтения.

Елизавета своим трудом ни чем не отличалась от любой из сестер обители. Ухаживала за больными, собирала беспризорников на улицах Москвы. По её поддержке начал работать цех по производству протезов, а впоследствии создан и целый завод.

Прогремела революция. Пришли к власти большевики. Возможно, Елизавета и могла бежать из страны, но она была в Москве, когда в мае 1918 года её арестовали. Одна из сестер милосердия инокиня Варвара добровольно последовала за ней. С пожилой монахини взяли обязательство, что кормить себя будет она за свой счет. В начале ареста с ними была еще сестра Екатерина, но если последняя была позже освобождена, то Варвара до конца была рядом.

Их объединили с пятью князьями и помощником одного из князей. Группу сначала содержали в Екатеринбургской гостинице, потом отправили за 150 километров в город Алапаевск. С момента ареста и до момента как это стало невозможным, Елизавета отправляла в обитель записки.

«Теперь мы все переживаем одно и то же, и невольно только у Него находим утешение нести наш общий крест разлуки. Господь нашел, что нам пора нести Его крест. Постараемся быть достойными этой радости. Я думала, что мы будем так слабы, не доросли нести большой крест. «Господь дал, Господь и взял». Как угодно было Господу, так и сделалось.»

Их поселили в здании школы. Узники первым делом отмыли помещение от грязи, облагородили по мере имеющихся инструментов дворик, разбили небольшой огород. Но в июне эта свобода закончилась. Всё что было у них с собой было конфисковано, а «оставлено было только носильное платье и обувь и две смены белья…».

Владимир Палей, один из узников, в своих стихах оставил впечатление о тех моментах:

«За что? За что? Мысль рвётся из души.
Вся эта пытка нравственных страданий.
Тяжёлых ежечасных ожиданий
Убийств, грозящих каждый миг в тиши.

Мысль узника в мольбе уносит высоко…
То, что гнетет кругом, так мрачно и так низко…
Родные близкие так страшно далеко,
А недруги так жутко близко.»

 

Июльской ночью их вывезли к заброшенным шахтам.

Белогвардейцы вскоре вошли в город и по поручению Колчака стали проводить расследование. Группа старшего милиционера Мальшикова обнаружила в этих шахтах тела погибших.

Практически у всех причина смерти в материалах дела: «кровоизлияние под твердую мозговую оболочку и в обе плевральные полости. Означенные повреждения могли произойти от ударов тупым твердым предметом или от ушибов при падении с высоты на какой-нибудь твердый предмет». Застрелен за сопротивление лишь Сергей Михайлович. Остальные скончались скорее всего при падении, то есть сбрасывались живыми. Позже выяснили, в том числе в воспоминаниях убийц, что предварительно каждого били по голове обухом топора. Эти свидетельства противоречат рассказам и легендам о том, что узники еще долгое время были живыми в шахте и были слышны их голоса и молитвы, что некоторые из них умерли лишь через долгое время от голода.

За свою благочестивую жизнь и мученическую смерть Елизавета была прославлена Русской Православной Церковью.

В литературе память о ней хранят стихи уже упоминаемого К.Р., который был впечатлен ею на протяжении всей своей жизни:

«Я на тебя гляжу, любуюсь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной
В твоих глазах таится глубина;
Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;
Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть не земле ничто средь зол и скорби многой
Твою не запятнает чистоту,
И всякий, увидав тебя, прославит Бога,
Создавшего такую красоту»

*** Советуем также почитать интервью с телеведущей Екатериной Андреевой о Петре Столыпине.

https://zen.yandex.ru/media/11ecu/jizn-i-smert-elizavety-5bfbccc76b2b7e00aaa20e92

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

[]

LiveJournal

•  
• Главная
• Рейтинг записей

•  
•  

• Войти
• СОЗДАТЬ БЛОГ
• Русский (ru)

leninka_ru

Подписаться

В стиле ЖЖ

Беженцы Первой мировой

Сегодня, в годовщину начала Великой войны, мы публикуем главу о беженцах из путеводителя по книгам Вячеслава Мешкова «Роковая война России».

Осенний день туманен и тосклив,
Струит свой свет безрадостный и строгий,
И вдоль сожжённых, беспредельных нив
Людской поток струится по дороге…

То беженцы… Их жалкая орда
Бредёт трусливо с воплями о мщеньи…
Встречайте их! Встречайте, города!
Их сожжены дома, разрушены селенья,

Они бежали от родных полей,
Спасаясь от огня безжалостных орудий…
И вот теперь, бредя в осенней мгле,
К вам, города, стремятся эти люди…

А сзади, как кошмарно-грозный сон,
За ними тянутся их скорбные могилы…
Они молчат… Обряды похорон
За них свершат дожди и вихрь унылый.
                          Грааль Арельский. Беженцы <1915>

У.Черчилль в своём творении «Вторая мировая война»: в 3 кн. Т. 1–2. (М. : Альпина нон-фикшн, 2011. 635 с.) поясняет: В кампании 1915 года центр борьбы переместился на русско-германский фронт, где действовало 107 немецких дивизий (в 1914 году — 52). Это обеспечило Франции и Англии передышку для мобилизации экономики на нужды войны (c. 18).

Предоставив англичанам с французами возможность не высовывая носа сидеть в окопах Западного фронта, Германия определила целью кампании 1915 года полное уничтожение русской армии и выведение России из войны. Германцы планировали новые «Канны»: рядом мощных фланговых ударов из Восточной Пруссии и Галиции прорвать оборону русской армии и окружить в «польском мешке» её основные силы.

Лето 1915 года — время «мучительного бесснарядного отступления» русских, по выражению того же У.Черчилля, «Великий отход», как говорили в России. Сотни тысяч беженцев потянулись вместе с отступающей армией на Восток. Русский офицер-артиллерист Б.В.Веверн был свидетелем этих безрадостных картин.

Веверн Б.В. 6-я батарея, 1914–1917 гг.: Повесть о времени великого служения Родине / Предисловие Н.Н.Головина. В 2-х т. Париж: [б.и.; тип. Никишина], 1938. [Т. 1]. 171 с.; Т. 2. 183 с.

Крестьянские повозки, запряжённые изморёнными, малорослыми лошадьми, полны всяким крестьянским добром — домашним скарбом. Раскрашенные затейливыми всякими узорами простые деревянные сундуки, узлы с носильной одеждой, подушки, простая глиняная посуда, мешок с мукой, связка луку, куры, утки, выглядывающие из решёт и лукошек, прикрытые грязными тряпками.
Перепуганные женщины, со страхом оглядывающие нас, и белокурые детские головки, выглядывающие из-за грязного полога пристроенной к телеге кибитки. Повозки жмутся одна к другой, растерянные крестьяне не знают, что им дальше делать, собираются кучками и горячо шепчутся между собой.

Детский плач, визги привязанного к телеге поросёнка и лай в пространство сопровождающей хозяев собаки с репьями в хвосте.

Что их ждёт, в будущем, этих несчастных, обездоленных людей?

У вдовы-крестьянки пала лошадь. С растерянным, убитым горем лицом безмолвно стоит она у своей телеги над трупом лошади, и только крупные слёзы текут из глаз по лицу. В телеге, между кучи разного добра, видны две плачущие маленькие девочки.

Кто ей поможет, этой вдвойне осиротелой семье?

Я приказал отдать ей одну из свободных сверхштатных лошадей. Горе сменилось безумной радостью. Но надолго ли хватить им этой радости?

К вечеру 2-й дивизион получил приказание отойти в Армейский резерв, к городу Холму. Т. 2 (c. 77–78).


Беженцы от линии фронта Первой мировой войны. Лагерь в Слуцке. Фото С.Фёдорова, 1915 г.

Несколько дней спустя:

Мы нагоняем другую колонну, идущую обочиной дороги…

Здесь уже никого не трогает чужое горе. Никто не подумал помочь суетящейся бабе и мальчугану лет двенадцати, из всех сил старающимся надеть колесо на ось. Хорошо, что мы их нагнали и наши солдаты мигом наладили дело, а то и осталась бы горемычная баба со своим мальчиком одна на дороге, совершенно беспомощная, поверять своё горе одному лишь свободному ветру.

Вот они, плоды кабинетных рассуждений: уничтожить посевы, убрать население с пути неприятеля.

По сторонам нашей дороги то и дело попадаются маленькие холмики свеженасыпанной земли. Это всё могилы беженцев, среди которых быстро развиваются всякие болезни. Больше всё умирают дети, но взрослых смерть тоже не оставляет в покое.

Нет, в тысячу раз лучше зрелище кровью насыщенной земли, с трупами мёртвых, разбросанных по всему полю бойцов, чем зрелище этих несчастных, обречённых болезням и смерти, тупо-покорных людей (c. 102–103).


Беженцы в лесу близ Барановичей

…Его не трогают ни слёзы матерей,
Клянущие и смерть, и горести, и холод,
Ни плач детей… Он выше всех царей,
Он мститель грозный, — имя ему — Голод…

И шаг ему бесстрашен, как года…
И все за ним идут без рассуждений…
Встречайте их! Встречайте, города! —
Их вопль звучит о хлебе и о мщеньи…
       Грааль Арельский. Беженцы. <1915>

А так русские оставляли Брест-Литовск:

Брест-Литовск переполнен. Главным образом здесь сосредоточились обозы, лазареты, парки, беженцы со своими повозками. Полевых войск не видно совсем — как будто только одна наша дивизия и несколько дружин ополченцев.

Лихорадочной жизнью живёт Брест-Литовск. Магазины и разные кафе открыты. Хозяева их, пользуясь временем, собирают обильную жатву. С вокзала на восток всё время отходят переполненные поезда с гражданским населением, спешащим покинуть ненадёжное пристанище, — обречённый уже как будто город. <…>

Дня через два после нашего прибытия получилось распоряжение спешно разгрузить Брест-Литовск от частных жителей, до последнего человека включительно.

В городе поднялась паника: приходилось бросать всё имущество на произвол судьбы. Квартиры с полной обстановкой, с бельём и даже с носильным платьем. Магазины, переполненные товарами, — всё было брошено несчастными жителями и торговцами. Брест-Литовск сразу изменил своё лицо: замолк, заснул, и только военные мундиры и форменные платья сестёр милосердия время от времени появлялись на улицах (c. 107–108).


Германские солдаты на пожаре мучных складов. Брест-Литовск, 1915 г.

Сумерки. Какие-то особенно мрачные. А может быть, это так мрачно у меня на душе?

Вдали на горизонте зарево: пылает деревня, третья.... Кто мог поджечь, точно по уговору, пустые, покинутые жителями селения? Не немцы же?

Дивизион длинной ломаной линией вытянулся на голом внутреннем, крепостном поле. Сзади, справа, слева всё в огне, всё горит. Мы идём прямо к бушующему морю огня: горит город Брест-Литовск.

Страшное, ужасающее зарево колоссального пожара! Зловещее зрелище!.. Это ад!

А.М.Козырев бросает зажжённую спичку в кучу сваленных на поле крепостных ракет*, приготовленных для уничтожения, мимо которых мы проходим. Вспыхнула куча. Высокие языки пламени взвились к небу, закружились в воздухе искры. Огонь в один миг перекинулся на соседние кучи, невидимые нами в темноте.

Лошади, в испуге, шарахнулись в сторону. Сильный свет залил всё поле. Ночь превратилась в день, не яркий летний день, залитый золотистыми лучами солнца, а бледный, горячий, зловещий (c. 113–114).

[ Крепостная ракета — осадная ракета. Запускалась с помощью лёгкой пусковой установки (ракетного станка) на треноге, содержала пороховой заряд, гранаты, картечь, зажигательные или осветительные снаряды, имела дальность стрельбы до 4 км. Полевые и осадные ракеты применялись в русской армии в XIX веке, но к началу XX века их выпуск и использование были почти прекращены. (Примеч. leninka_ru).]


Пожарище в Брест-Литовске. 1915. Германская открытка

Знакомый читателю британский профессор Норман Стоун в своей книге «Первая мировая война: краткая история» (М.: ACT: АСТ Москва, 2010. 219 с., карт.) оценивает бедственное положение русских союзников летом 1915 года таким образом:

Турецкая поговорка гласит: одна беда научит больше, чем тысяча советов. Ставка наконец приняла правильное решение — отступать по схеме 1812 года, уничтожая и сжигая всё, что пригодилось бы немцам. С военной точки зрения отступление происходило достаточно осмысленно. Брест-Литовск был сожжён, и сотни тысяч беженцев запрудили дороги, уходя из еврейской черты осёдлости и переполняя другие города. Немцы исчерпали свои запасы материальных средств и продовольствия, оставались иногда даже без питьевой воды (c. 107).

То есть, на взгляд британца, всё шло как надо (кому — другой вопрос!): русские с боями отступают, германцы прочно задействованы, получая себе в награду выжженную пустыню. А то, что миллионы голодных беженцев из прифронтовых губерний, заполоняя города и веси Центральной России, влекли за собой, выражаясь современным языком, гуманитарную катастрофу, — это, судя по всему, для британца не столь уж важно.

Искусственность англо-русско-французкого союза была ощутима с самого начала. По ходу войны она проявлялась всё резче. Это хорошо показано в книге И.В.Алексеевой «Агония Сердечного согласия: царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. 1914–1917» (Л.: Лениздат, 1990. 318 с., ил.). Содержание: Пролог. 1917, март; Глава I. 1914 — год начала войны; Глава II. 1915 — год разочарований; Глава III. 1916 — год контактов; Эпилог. Петроград. 1917, февраль.

Горячие заверения в дружбе со стороны союзников были не случайны: если русская буржуазная оппозиция громко выражала свой энтузиазм по поводу вступления в войну на стороне западных «демократий», то эти последние, хотя и «стыдясь» несколько, по выражению Милюкова, своей автократической союзницы, питали в эти дни восторженную уверенность в её несокрушимой военной мощи: легенда о «русском паровом катке» (Russian steam-roller) затмевала умы государственных деятелей и стратегов Англии и Франции… Наименее умные из них громогласно рассуждали о том, что жизнь одного из многих и многих тысяч русских солдат не так ценна, как жизнь «образованного» англичанина или француза. Так, французский посол в Петрограде Морис Палеолог, которого его предшественник, умный и скептический Жорж Луи, назвал в своих мемуарах «напыщенным дураком», в разговоре с одним из русских государственных деятелей развивал подобные положения (c. 20).

Русская армия отступала по всей линии. Приходилось отдавать одну за другой с таким трудом завоеванные позиции. В июне были сданы Перемышль и Львов, в августе — Варшава, Новогеоргиевск, Ковно, Гродно и Брест-Литовск. Потери убитыми, ранеными и пленными во время этого долгого, ужасного отступления были колоссальными. Недостаток в ружьях был так велик, что значительная часть солдат оставалась безоружной до тех пор, пока им не доставались ружья убитых товарищей (c. 78).

За время трагического отступления 1915 года Россия потеряла значительные территории в Польше, Прибалтике, Украине, Белоруссии. Поток беженцев из западных губерний хлынул в Петроград, значительно осложнив и без того обострившийся уже продовольственный вопрос.

Столицу наводнили беженцы, — вспоминает Мириэль Бьюкенен (дочь английского посла. — В.М.). — У Варшавского вокзала, в наспех выстроенных бараках, ютились мужчины, женщины и дети. Здесь можно было видеть маленьких детей, матери которых умерли в дороге, родителей, потерявших своих детей, и очень много людского горя и слёз. Все беженцы были в ужасном состоянии: многие женщины потеряли рассудок, дети были в лохмотьях, и многие из них умирали от недостатка пищи и заботы о них (c. 79).


Помогите беженцам. 14–15 сентября 1915 г. Серпухов

Штабы поднялись. Оборвалась торговля и труд.
Весь день по шоссе громыхают обозы.
Тяжёлые пушки, как дальние грозы,
За лесом ревут.
Кругом горизонта пылают костры:
Сжигают снопы золотистого жита, —
Полнеба клубами закрыто...
Вдоль улицы нищего скарба бугры.
Снимаются люди — бездомные птицы-скитальцы,
Фургоны набиты детьми, лошадёнки дрожат...
Вдали по жнивью, обмотав раздроблённые пальцы,
Угрюмо куда-то шагает солдат.
Возы и двуколки, и кухни, и девушка с клеткой в телеге,
Поток бесконечных колёс,
Тревожная мысль о ночлеге,
И в каждых глазах торопливо-пытливый вопрос.
Встал месяц — оранжевый щит,
Промчались казаки. Грохочут обозы, —
Всё глуше и глуше невидимых пушек угрозы...
Всё громче бездомное сердце стучит.
                      Саша Чёрный. Отступление <1915>

Ранее мы уже отмечали содержательную книгу историка М.В.Оськина «Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы» (М.: Вече, 2011. 432 с.: ил. — Военные тайны XX века)*).

[ По каталогу РГБ, серия «Военные тайны ХХ века» включает 213 изданий, из них 52 оцифрованы в РГБ, пролистать их первые страницы (1/10 объёма) можно непосредственно в электронном каталоге РГБ по ссылкам «Описание», а полные электронные версии могут получить зарегистрированные читатели НЭБ в залах российских библиотек.]

Нельзя не сказать и о том, — замечает автор, — что главнокомандования фронтов проводили политику «принудительного выселения очищаемой полосы» порой вопреки распоряжениям свыше. Так, как пишет А.Н.Курцев, когда Ставка Верховного главнокомандования, возглавляемая уже императором Николаем II (с конца августа) потребовала прекратить насильственную эвакуацию, на отдельных участках фронта фронтовые командования всё равно продолжали выселение мирных жителей. Неудивительно, что, по сведениям Министерства внутренних дел, к сентябрю 1915 года передвижение беженцев вслед за отступающими русскими войсками приняло «характер великого переселения народов: несметные толпы голодных и полунагих людей движутся на восток… фактически грабя встречные деревни и увлекая за собою их жителей, увеличивая ими бездомную толпу». С начала войны к середине сентября в прифронтовой зоне насчитывалось 750 000 беженцев (всего за войну — до пяти миллионов).

Верховное главнокомандование, искусственно организовавшее беженство по образцу 1812 года, как будто бы забыло, что на дворе двадцатый век и что за сто лет многое изменилось. Великий князь Николай Николаевич и его сотрудники как будто запамятовали, что в Отечественной войне 1812 года народный порыв не организовывался «сверху», что «дубина народной войны», по выражению Л.Н.Толстого, поднялась стихийно, как ответ на действия оккупантов в захваченных районах.

И наконец, самое главное, никто в Ставке не подумал, что переселяемые внутрь империи люди — в основном не русские по своей национальной принадлежности (c. 393).

На милый край, где жизнь цвела,
До Вислы на равнины наши,
Тевтонов ярость разлила
Огонь и смерть из полной чаши.

Как в день Последнего Суда,
Сверкал огонь, гремели громы,
Пылали наши города
И разрушались наши домы.

Когда ожесточённый бой
К иным пределам устремлялся,
На наших улицах разбой
Тевтонской рати начинался.

Презревши страх детей и дев,
На слёзы отвечая смехом,
В бесстыдство перешедший гнев
К безумным тяготел потехам.

И кровь струилася, и вновь
Вставал угарный дым пожара,
И пеплом покрывала кровь
Родных и милых злая кара.

Из милых мест нас гонит страх,
Но говорим мы нашим детям:
«Не бойтесь: в русских городах
Мы все друзей и братьев встретим».
         Фёдор Сологуб. Братьям <1915>

Но согнанные с берегов Вислы и Сана братья не читали стихов Сологуба.

…Беженцы несли с собой в глубь Российской Империи психологию маргиналов, — продолжает М.В.Оськин, — людей, лишённых всего и вся, зачастую даже — части членов своих семей, погибших у них на руках во время передвижения… В период Красной Смуты, начавшейся, разумеется, не после Октябрьского переворота, а сразу после падения монархии и прихода к власти оппозиционной буржуазии, начитавшейся книжек про западную демократию, но на деле абсолютно не способной играть первую скрипку в развитии российского революционного процесса.


Беженцы из Галиции

Роль беженцев (в львиной своей доле — нерусских и неправославных), как и военнопленных («интернациональные» батальоны Красной Армии), в Великой русской революции будет чрезвычайно велика, так как позволит рекрутировать в управленческий слой массу людей, озлобленно настроенных по отношению к России. И этими людьми были наводнены не только города, но и деревни, куда беженцев отправляли для работы на оборону (c. 401).

Что они, эти не русские по своей национальности беженцы — поляки, немцы, евреи, украинцы, литовцы — должны были думать о русских властях? Что это как не готовый контингент для рекрутирования сотен тысяч людей в революцию? Как же можно было потом белогвардейцам — кадровым военным — удивляться тому потоку евреев, что сражались на стороне большевиков в глубине самой России вплоть до Сибири, а не, скажем, в Украине, когда она была отрезана германским нашествием в 1918 году, где евреи проживали массово до революции? (с. 402).


Беженцы из Польши

…Министр земледелия А.В.Кривошеин, один из умнейших людей Российской империи, соратник и последователь П.А.Столыпина, фактический глава правительства в 1914–1915 годах, говорил на заседании Совета министров, отмечая искусственность беженского движения из западных губерний на восток: «Из всех тяжких последствий войны — это явление самое неожиданное, самое грозное и самое непоправимое. И что ужаснее всего — оно не вызвано действительной необходимостью или народным порывом, а придумано мудрыми стратегами для устрашения неприятеля… Я думаю, что немцы не без удовольствия наблюдают повторение 1812 года. Если даже они лишаются некоторых местных запасов, то вместе с тем они освобождаются от заботы о населении и получают полную свободу действий в безлюдных районах… в моей компетенции как члена Совета министров заявить, что устраиваемое Ставкой великое переселение народов влечёт Россию в бездну, к революции и гибели (с. 403).

И эти несчастные логично видели своих обидчиков в русских людях вообще, — заключает М.В. Оськин. — Уже не говоря о том, что очень многие евреи из западных губерний даже плохо говорили по-русски. Вот откуда взялись многочисленные «евреи-комиссары», по определению белогвардейцев, в ходе революции и Гражданской войны. Антиеврейски настроенным исследователям не стоит удивляться громадному наплыву еврейского населения в Центральную Россию к 1917 году (c. 407).

Становится понятным, почему вдруг на каждого профессора Преображенского и почти на каждого Шарикова оказалось по Швондеру.

Вновь вспоминается книга Мориса Палеолога «Царская Россия во время мировой войны» (М.: Междунар. отношения, 1991. 238 с. — (Россия в мемуарах дипломатов)):

Понедельник, 15 февраля 1915 г.

В районе Тильзита, на Нижнем Немане, вплоть до района Плоцка на Висле, т.е. на фронте в 150 километров, русская армия отступает. Она потеряла свои окопы у Ангерапа и все извилины Мазурских озёр, которые были так удобны для укрепления; она постепенно отступает на Ковно, Гродно и Осовец к Нареву.

Я говорю о Польше с графом Р., яростным националистом.

— Признайтесь, — говорю я, — что поляки имеют некоторые основания не питать никакой любви к России.
— Это правда; иногда у нас была тяжёлая рука по отношению к Польше… Но Польша воздала нам за это.
— Каким образом?
— Дав нам евреев.

Это верно, что еврейский вопрос существует для России только со времени раздела Польши (c. 159–160).

Я вспомнил Стоход.
Еврейское кладбище — влево.
А солнце
Коктейлевой вишней
Брошено в вермут заката.

Хочется пить. Стреляют. Бежим.

У первых могил залегли. Солдаты острили:
«Пожалуй,
Покойникам снится погром!»
……………………………
Тут начали нас колотить,
И в окопы,
В могилки,
Нарытые между могил,
Легли мы…
       Арсений Несмелов. «Я вспомнил Стоход…»

Вячеслав Мешков

Книгу «Роковая война России» можно приобрести в Ассортиментном кабинете РГБ (открытая дверь сразу налево от главного входа, до турникетов) или заказать почтой.



Другие главы: Крах конного блицкрига | Мясо пушечное | Твой волшебный мир, Уэллс! | Пушки, розы и ратный труд | Августовские пушки, или О пользе чтения книг по истории войн | Разведка и контрразведка «до» и «во время»… | Кто виноват? Ответ господина Сазонова герру Гогенцоллерну | Русское «ничего» и послы Антанты | Интеллигенция и война | «Средь мук и стонов…» Медико-санитарная служба | «След оставляя пенный…» Балтийский флот в Первой мировой. Также смотрите на эту тему в нашем журнале: Кавказский фронт Первой мировой войны

https://leninka-ru.livejournal.com/143496.html