Filadelfia19 все записи автора
Ростислав Ищенко

Второго июня в Стамбуле запланирован второй раунд переговоров между Россией и Украиной. Однако на сегодня главное в этом процессе происходит между раундами. Судя по тому, что изначально состав делегации России был чисто технический, это соответствует первоначальному плану Кремля на переговоры.



Дело в том, что подобные делегации, состоящие не из дипломатов и даже не из политиков первого эшелона, отправляются на переговоры в двух случаях:

– когда предстоит подписать какой-нибудь "жест доброй воли";

– когда никаких серьёзных решений в ходе переговоров принимать не планируется.

В первом случае технический состав делегации позволяет снять с топ-политиков часть ответственности за уступки, а заодно даёт возможность задним числом (но до ратификации) дезавуировать договорённость, заявив, что делегация превысила полномочия. Во втором, делегация, ссылаясь на свой недостаточный для принятия решений уровень, может тянуть время, настаивая на необходимости проконсультироваться со столицей по каждому пустяку.

Такая модель переговоров является предельно гибкой, так как те, кто ещё вчера "не имел полномочий" что-то решать, уже сегодня могут такие полномочия получить (если в столице сочтут необходимым или своевременным принятие определённого решения). Возможен и обратный процесс, когда готовая вчера к подписанию соглашения делегация, уже на следующий день, ссылаясь на изменившиеся условия или необходимость согласовать дополнительную запятую, требует перерыва для консультаций.

Мы не знаем, каким будет второй раунд переговоров. Но первый проходил в точном соответствии с работой делегации второго типа: приехали, два часа обменялись мнениями и разошлись "консультироваться".

Вот тут-то и началось главное. В период между раундами активно работали российский президент и министр иностранных дел. Последовали заявления:

1. Путина, о необходимости подписать меморандум о том, как и о чём Москва и Киев планируют говорить и договариваться.

2. Лаврова, о том, что когда и если Россия сочтёт нужным подписать с Украиной какое-нибудь соглашение, необходимо будет разрешить вопрос о легитимности подписывающего с украинской стороны.

3. Лаврова же, о том, что Россия не планирует сохранять у власти на Украине нынешний преступный режим, какие бы соглашения ни были бы достигнуты.

Ну и накануне объявления о встрече Украина попыталась нанести ответный (хоть и слабый) удар, переслав России для ознакомления свой вариант меморандума и потребовав в течение четырёх дней передать ей российский вариант. Россия это требование проигнорировала, а полученный от Украины документ не стала комментировать. Как видим, между раундами стороны вели себя куда активнее, чем за столом переговоров.

Чего же достигла своей активностью Россия? А задействование для соответствующих заявлений топ-политиков (Путина и Лаврова) свидетельствует о том, что для Москвы они имели принципиальный характер.

Итак, первый пункт – "подготовим меморандум". По сути, это способ имитировать переговорный процесс, без какого-либо результата, столько, сколько понадобится. Сам по себе меморандум не имеет обязывающего значения – это не итоговый документ, а лишь декларация о намерениях, или, как модно говорить сейчас, "дорожная карта". Процесс переговоров по существу должен начаться со времени согласования текста меморандума, а Украина российские предложения увидит только 2 июня.

Вряд ли эти предложения Киев вдохновят. Теоретически украинская делегация может их отвергнуть сразу и настаивать на принятии за основу будущего документа украинского варианта текста, но Россия может настоять на том, что она хочет получить официальный ответ украинских властей на высшем уровне – пусть, мол, сделает соответствующее заявление Зеленский, чтобы позиция Киева была однозначно зафиксирована.

Конечно, сейчас подобные тексты возят не курьером на лошади, а за мгновение перегоняют по электронной почте. Но для согласования ответа президентского уровня необходимо участие не только специалистов Офиса Зеленского, но как минимум ещё МИД и МО. Как бы ни торопились на Украине дать ответ, а пара суток на это понадобится.

В принципе можно выиграть и неделю. Но выигрыш времени здесь не главное – главное, что российская сторона захватила и надёжно удерживает инициативу переговорного процесса. Попытка Украины перехватить инициативу, потребовав в течение четырёх дней прислать российский вариант меморандума для ознакомления, была проигнорирована Москвой. То есть, к началу переговорного раунда украинская делегация не сможет подготовить мотивированные возражения. Отвергать документ сразу и немотивированно – демонстрировать всем свою деструктивную позицию. Принимать его в работу – не только сбивать темп переговоров, но и по сути обеспечить публичное обсуждение именно российского проекта, косвенно легализуя его, как базовый текст, вокруг которого и ведётся переговорный процесс.

Маленькие, совсем незаметные тактические манёвры, но российская делегация, ещё не "выйдя на поле", уже получает преимущество, которое МИД ей обеспечил просто промолчав в ответ на украинские требования. Киев, конечно, может заявить, что не получив текст в требуемые четыре дня, он не готов ехать в Стамбул и настаивает на переносе второго раунда переговоров, но это пусть Трампа беспокоит. Торопится президент США, России торопиться некуда.

А возможностей не торопиться уже созданы вагон и маленькая тележка. Надо договориться, какой текст меморандума будет принят за основу или выработать компромиссный документ принимаемого за основу текста. Потом можно до посинения торговаться по поводу каждой буквы и каждой запятой, настаивая на согласовании любого изменения с обеими столицами. Ну и после принятия меморандума, останется только согласовать время и место переговоров над окончательным соглашением.

Переговорную площадку можно сохранить (турецкую), а можно изменить на любую другую. При этом можно обсудить штук десять-двадцать вариантов, упирая на неимоверную важность места для успеха переговоров. Можно ещё сменить состав делегации и её уровень, настаивая также на повышении уровня делегации Украины. Чем выше уровень делегации, тем сильнее её глава и члены заняты своей текущей деятельностью, значит, тем короче будут сессии и тем длиннее промежутки между ними.

Переговоры по существу вопроса также можно вести долго. Тем более, что упомянутыми выше заявлениями российских политиков в переговорный процесс заложены такие моменты, как возможное требование ликвидации действующего киевского режима, ответственности его членов, изменения конституции. Об эти "рифы" можно разбить не одну переговорную "лодку".

Ну и наконец, если сторонам всё же удастся продраться через этот "лес из кустов шиповника" и вывести переговорный процесс на финишную прямую, не потеряв по пути ни саму Украину, ни интерес США (то есть слишком быстро), возникает последнее препятствие – вопрос о легитимности подписывающих и ратифицирующих соглашения со стороны Украины.

Последнее заявление Лаврова прозвучало достаточно двусмысленно. С одной стороны, его можно считать повторением российской позиции о нелегитимности Зеленского, с другой – его можно воспринять и как сомнение в легитимности всего режима. При этом процесс и процедура легитимации зависят только от России – только Москва может сказать, кто для неё легитимен, а кто нет и какие действия необходимо предпринять для того, чтобы развеять её сомнения.

Таким образом, второй раунд переговоров ещё не начался, а российская дипломатия уже заняла позицию, позволяющую контролировать весь процесс от начала до конца, имея возможность единолично тормозить его или ускорять на каждом этапе.

Время играет на Россию, и Россия контролирует время.

Этим высокое качество договорённостей (если они когда-нибудь будут достигнуты) не гарантируется, но условия для жёсткого и бескомпромиссного продавливания российской позиции созданы идеальные. Осталось этим умело распорядиться.

cont.ws/@ishchenko