Filadelfia19 все записи автора
Окончание, предыдущая часть здесь

На сегодня эта заметка — заключительная о центрифугах в США, но вы уже видели, что упорство американцев, трижды пытавшихся освоить эту технологию, не даёт никакой уверенности, что через какое-то время не состоятся новые попытки. Предугадывать повороты сценария атомного проекта — безнадёжное занятие.

Получив практически нокаутирующий удар от Стивена Чу, АОК продолжала рыпаться из последних сил. В марте 2012 ей удалось выклянчить у фонда «J. P. Morgan Chase» 15 миллионов на проведение НИОКР в апреле, чтобы дотянуть до новой «морковки от Чу» — маленькой, в 150 млн. Возможно, АОК смогла бы раскручивать клан Морганов и дальше, да только в это время закончился финансовый год, и настала пора, как любой публичной компании, показывать результаты 2011 года. АОК и показала, после чего Моргана как водой смыло, поскольку убытки за 2011 год составили 540,7 млн долларов. И цена акций чуточку снизилась — с 6,42 доллара в начале года до 1,07 доллара в конце года.

Июньское короткое замыкание по деньгам обошлось дороже любого торнадо, в общем. В апреле 2012 из компании бегом убежали два вице-президента, в мае 2012 биржа сняла акции АОК с торгов, поскольку они упали ниже минимального предела в 1 доллар за штуку. Это падение курса акций было вполне объяснимо: по итогам первого квартала 2012 АОК снова получила убытки — ещё на 20,8 млн долларов.

5 июня 2012 АОК и Техснабэкспорт подписали последнее дополнение к Контракту ВОУ-НОУ (20-е по счёту): порядок и логистика последних поставок, порядок расчётов. Все манёвры с возможностями зарабатывать на перепродаже НОУ заканчивались — оставалось всего полтора года до окончания Контракта. Видимо, понимая, что вариантов больше нет, 18 июня 2012 АОК пошла на подписание соглашения с Министерством Энергетики — на так называемую программу RD&D. Контроль над технологией АЦ (Американской Центрифуги) временно передавался дочерней компании АОК — «AC Demonstration», но совет директоров этой «дочки» состоял уже из людей МЭ, поскольку доверия к компетентности АОК не было уже никакого.

АОК и МЭ согласовали финансирование работы с демонстрационным каскадом: МЭ предоставляло 280 миллионов, АОК должна была найти 70 миллионов со своей стороны. На эти деньги «дочка» АОК обязалась до февраля 2013 года собрать новый демонстрационный каскад, теперь уже из 120 АС 100, запустить его в работу на 10 месяцев, в течение которых у МЭ будет возможность проверить надёжность и безотказность этого каскада, оценить фактический объём обогащения на каждой центрифуге и на каскаде в целом. При этом все новые центрифуги становились собственностью МЭ, перейти в собственность АОК они могли только в случае успешного испытания каскада.

«Приз» состоял не только из этих 120 АС100: если программа RD&D была бы успешно выполнена, МЭ было согласно вернуть АОК интеллектуальную собственность на технологию АЦ, да ещё и вернуться к рассмотрению возможности предоставления государственных гарантий на 2 млрд долларов. Но и цена ошибки была предельно высокой: срыв ввода каскада, его некачественная работа приводила к прекращению финансирования со стороны МЭ и к полному переходу прав на технологию АЦ в руки государства.

Похоже, что только после подписания этого соглашения АОК стала действительно все до грошика вколачивать в программу АЦ. Распродавались все вспомогательные предприятия, АОК отказалась от финансирования работы «сетки» в Падьюке. Напомню, что изначально последний завод обогатительного комплекса США планировалось закрыть именно в 2013 году, вот только к тому времени уже должен был работать на полную мощность центрифужный завод. Закрытие завода в Падьюке могло привести к срыву поставок НОУ для американских АЭС, но тут АОК была перестрахована последними поставками по ВОУ-НОУ и контрактом с Техснабэкспортом от 24 марта 2011 года (напомню, что в этом контракте были предусмотрены поставки российского НОУ в США на 2013-2023 годы на сумму 2,8 млрд долларов).

Давайте зафиксируем этот момент: американцы поставили на кон битвы за «иглу» свой последний обогатительный завод. Сами. Добровольно. Никаких агентов влияния, всё «сама-сама-сама» (С). И давайте отдадим должное АОК: она больше не пыталась обвинять в своих проблемах Россию вообще и Путина в частности — хватило одного блистательно проигранного дела в суде. Может, это и есть правильный рецепт излечения от болезни «Путинвовсёмвиноват»?.. О том, как это делается — спросить у Техснабэкспорта и его команды юристов.

В начале февраля 2013 в США приступило к работе новое правительство Барака Обамы, что ознаменовалось, в числе прочего, уходом с поста министра энергетики Стивена Чу. Но он успел сделать всё, что считал необходимым: затянувшаяся словесная перепалка с АОК стала контрактом RD&D, то есть обязывающим документом. Так что АОК насчёт расслабиться и думать не приходилось, и она старалась: согласно её отчёту, к этому времени на площадку уже были поставлены 115 АС100 из 120 запланированных, уже начиналась работа по сборке каскада. Но работа в таком режиме требовала всё новых и новых жертв. «Сеточный» завод в Пайктоне, переведённый в режим «горячего резерва», тоже стал излишней нагрузкой — АОК заявила, что вернёт его под управление МЭ.

Но все описанные усилия — это только одна сторона вопроса: нельзя забывать о том, что АОК оставалась публичной компанией, акции которой после перерыва снова стали котироваться на нью-йоркской фондовой бирже. А настроения инвесторов от новостей о том, что АОК продаёт всё подряд, что управление компанией практически перешло в руки МЭ, что единственный реальный актив компании — российский НОУ из ВОУ, да и тот с окончанием срока поставок в декабре 2013, представить не сложно. В апреле 2013 акции АОК, цена на которые упала ниже 30 центов за штуку, снова были сняты с торгов. Призрак неизбежного банкротства становился всё менее туманным, и АОК материализовала его собственными руками: монтаж каскада закончить никак не получалось. В ноябре 2013 руководитель АОК, Джон Уэлч, сделал последнюю попытку уйти с гордо поднятой головой, заявив на брифинге, что «проект АЦ экономически нецелесообразен в среднесрочной перспективе, а потому работы по нему, скорее всего, будут прекращены в начале 2014 года». Изящно, правда? Не «Извините, мы тут нечаянно обгадились с головы до ног и сваливаем с глаз долой» — а вот «среднесрочная перспектива», «экономически»…

Каскад — не пошёл. Точка была поставлена самой АОК: 16 декабря 2013 года, буквально через две недели после торжественной церемонии окончания действия Соглашения и Контракта ВОУ-НОУ, она окончательно «подняла лапки». В этот день в суд по делам банкротства штата Делавэр легло заявление Американской Обогатительной Компании о добровольном банкротстве на основании главы 11 кодекса США о банкротстве. Нормы этой главы позволяют должнику оставаться «должником во владении» (debitor-in-possesion), провести банкротную реорганизацию компании и выплатить долги кредиторам. Самое забавное, что АОК при этом заявило, что … будет продолжать выполнять соглашение RD&D!

19 апреля 2014 года новый министр энергетики США Эрнест Мониз, согласился продлить финансирование программы RD&D на сумму 34,1 млн долларов до конца апреля, но только при одном новом условии. Маленьком. Скромном. АОК должна приступить к передаче проекта и оборудования в распоряжение государственной Окриджской национальной лаборатории (ОКЛ). АОК сообщила об итогах своей работы в первом квартале 2014 года — её убытки составили 50,8 млн. Какое уж тут софинансирование RD&D!.. (МЭ свою часть финансирования выложила практически полностью). И 1 мая 2014 года ОКЛ подписала контракт с АОК: мы вам — 33 млн для ведения работ по RD&D, но уже под нашим контролем, вы нам к концу сентября — полную передачу технологии и имущества. Срок определялся теперь уже тем, что к 30 сентября 2014 года должны были быть завершены все процедуры, связанные с банкротством АОК.

1 сентября 2014 года процедура банкротства завершилась, в результате всех реорганизаций остатки АОК получили новое название — «Centrus». 26 декабря 2014 года теперь уже Центрус подписал договор с управляющей компанией ОКЛ UT-Battele — так называемую «программу ACTDO» (AC Techology Demonstration and Operations). Грубо говоря — это очередная попытка собрать и запустить каскад из 120 центрифуг АС100, теперь уже под жёстким контролем людей из ОКЛ.

На выполнение этой программы государство США в лице ОКЛ выделило ещё 97,2 млндолларов, определив срок — 30 сентября 2015 года. Центрум в договоре — подрядчик. Новое название не отменило старых традиций: работы шли так айфонисто, что ОКЛ уже летом 2015 сократило объём финансирования на 40% с формулировкой, которую можно перевести с изысканно-дипломатического как «Не в коня корм».

1 октября 2015 настала пора ОКЛ подвело итоги: каскад как не работал, так и не работает. В силу этого возвращать урезанное финансирование не было уже никакого смысла: деньги теперь требовались только на сворачивание деятельности и окончательную передачу дел. Центрум приступил к сокращению персонала и началу работ по дезактивации площадки 23 февраля 2016 года.

Праздничный день для меня и, уверен, для читателей, получил вот такое дополнение-продолжение: США прекратили свою третью по счёту попытку овладеть «иглой». С мирового рынка обогащения урана игрок по имени «США» просто исчез — по причине самоликвидации. На сегодняшний день единственный завод на территории США, выполняющий работы по обогащению урана — URENCO USA, но к США он привязан только территориально, никакой передачи технологии не предусмотрено. Что касается новоявленного Центрума, то он вполне себе жив, но сосредоточился на том, что у него получается лучше всего: купить оптом НОУ в России и распродать его в розницу потребителям в США (в объёме 20% от общих потребностей американских АЭС) и во всех прочих странах мира, где только получится. Судя по всему, Техснабэкспорт вполне доволен успехами своего торгового агента: 23 декабря 2015 года ТСЭ и Центрум продлили срок контракта по поставкам НОУ на 3 года — теперь уже до 2026 года.

На этом — на сегодняшний день, конечно — обзор «Мира вокруг «Иглы» заканчивается. Мы рассмотрели, как эта технология выросла из коротких штанишек в рамках одного из вариантов нашего атомного проекта — вопреки полной убеждённости всего передового-цивилизованного-демократично-технологичного мирового сообщества в том, что центрифуга для урана невозможна от слова «вообще».

Незаконнорожденное дитя (всё, что не получило одобрения США — вне закона, как говорит нам рукопожатное сообщество) росло в тиши сибирской и уральской тайги, набиралось сил и опыта. Ну, и, как говорится — что выросло, то выросло. Был бы мир свободного капитала действительно свободен, как говорят нам дятлы «Экономикса» — Росатом остался бы один-одинёшенек на этом рынке. Но, поскольку реальность мало похожа на эти розовые мечтания, в ней полно торговых ограничений, квот, пошлин и прочих прелестей (в чем, без сомнения, виноваты Сталин с Путиным), Росатому принадлежит «всего» 46% мирового рынка обогащения урана для нужд атомной энергетики.

Рынок обогащения урана — тоже отдельная история, поскольку зависит отнюдь не только и не столько от экономики как таковой. Тут густо замешана политика, тут огромное влияние имеет так называемая радиофобия, здесь нельзя исключить влияние геополитики, тут сказываются цены на углеводороды, здесь смешались в кучу волны финансового кризиса и волны цунами… Мне очень хочется рискнуть сделать обзор этого рынка, но сразу после «Иглы» заниматься этим было бы неразумно. Ведь, прежде чем стать топливом для АЭС, урановая руда должна проделать путь из недр земли на поверхность, добраться до заводов по обогащению, по пути превратившись в газообразный гексафторид урана, после обогащения — стать главной частью тепловыводящей сборки. Каждый этап этого пути стоит денег, требует технологий. Почему тогда я начал именно с обогащения? Обогащение — это 60% цены топлива для АЭС, так что самый большой кусок мы уже рассмотрели. Вот отдышусь от такого неожиданно большого объёма напечатавшегося текста — и попробуем глянуть на оставшиеся 40%. Хватит любоваться красивыми корпусами центрифуг и их каскадами — пора лезть под землю!..

Борис Марцинкевич, Главный редактор журнала «Геоэнергетика.ru» geoenergetics.ru