Aquila_reale все записи автора

Зачем британский лорд Норман Монтегю вскормил Гитлера

История прихода Гитлера и Муссолини к власти, история взлета НСДАП и итальянских фашистов — одна из самых охраняемых тайн Запада. Потому, что именно Лондон, Париж и Вашингтон выбрали этих деятелей из многих других и оказали им колоссальную помощь. Сначала привели к власти, потом дали ресурсы, деньги и технологии. Затем сдали целые страны. И все для того, чтобы началась война!

 

Страшная. Мировая. По итогам которой доллар в Бреттон-Вудсе станет главной резервной валютой.

Свой вклад в победу нацистов внес и глава Банка Англии – сэр Норман Монтегю.

Своим положением дуче и фюрер обязаны банкиру Монтегю (на фото справа)  

 

 «Сэр Норман Монтегю управлял Банком Англии 24 года, пережив на этом посту трёх монархов и шестерых премьер-министров. Знаменит он тем, что в 20-х годах прошлого века создал схему, по которой сегодня действует Международный валютный фонд. Смысл схемы – установление тотального экономического контроля над странами Старого Света. Банкир Монтегю уверенно рулил Европой, выдвигая при этом удобных политиков и задвигая неудобных. 

 

При этом «удобными» англичанину отчего-то казались итальянские фашисты и германские нацисты. Всё повторяется: нынешние события в Европе и США буквально калька с того, что происходило в Старом и Новом Свете в середине 20-х годов ХХ века. За океаном надувают пузырь финансовых спекуляций, и, чтобы хоть как-то замедлить процесс (пузырь, того и гляди, лопнет), федеральная резервная система Америки повышает стоимость займов. Европе от этого нехорошо: замедляется рост ВВП. Там ропщут, и в этом роптании заокеанским магнатам уже слышатся отзвуки грядущей Великой депрессии.

 

Чтобы хоть как-то поддерживать баланс американской и европейской экономик, требуется внешний финансовый регулятор – прообраз МВФ. Этот регулятор пытаются создать два финансиста, возглавляющие крупнейшие мировые эмиссионные центры.

 

Это управляющий Банка Англии Норман Монтегю и глава Федерального резервного банка Нью-Йорка Бенджамин Стронг. Этих двух объединяет не только работа, они любовники. Стронг называет Монтегю «мой чудаковатый голубчик». Однажды в их паре появится «третий лишний» – президент германского Рейхсбанка по имени Ялмар Шахт. Стронг станет страдать и вскоре умрёт, то ли от туберкулёза, то ли от неразделённой любви к Монтегю.

 

А нежная дружба Монтегю с Шахтом продлится ещё очень долго, и германский банкир даже станет крёстным внука своего британского коллеги. Именно эта финансовая связка Шахта с Монтегю и положит начало финансовому трамплину для германских нацистов и личного взлёта Адольфа Гитлера.

 

«Принцип Монтегю» – железной рукой брать страны за горло 

Незадолго до того, как Банк Англии начал накачивать деньгами гитлеровцев, то же самое он проделал и с фашистским режимом Бенито Муссолини в Италии.

 

В ноябре 1925 года итальянское правительство объявило: достигнуто соглашение о возврате Великобритании и США версальских военных долгов Италии. И буквально через неделю Муссолини получил из США 100 млн долларов якобы на стабилизацию лиры, а на самом деле на укрепление личной власти дуче.

 

Погашать версальские долги можно было долго, буквально «с течением вечности». Зато 100 млн, выданные сразу же благодаря протекции Монтегю и его дружбе с бывшим главой банка Морганом Стронгом, позволили дуче решить массу насущных вопросов, в том числе и с фрондирующими итальянскими банкирами. Почему решили дать денег именно Муссолини? Потому, что он мнился Лондону и Вашингтону фигурой, которая сможет сполна рассчитаться с былыми долгами, а заодно и наделать новых.

 

Вот что писал американский экономист и геополитик Уильям Энгдаль в своей книге «Столетие войны: англо-американская нефтяная политика и новый мировой порядок»: «От Польши до Румынии на всём протяжении 20-х годов одни и те же люди, банк Морганов, Монтегю и нью-йоркский Федеральный резервный банк, успешно устанавливали экономический контроль над большинством стран континентальной Европы под предлогом внедрения «кредитоспособной» национальной политики, неофициально сыграв роль, отведённую в 80-х годах Международному валютному фонду».

 

Принцип был прост: чтобы заставить нахапавшую кредитов или задолжавшую ранее европейскую страну рано или поздно расплатиться с кредиторами, нужно привести к власти в ней «сильную руку». Желательно – вообще железную. Иначе деньги назад не получить. Правда, в железную руку придётся время от времени подкладывать доллары – чтобы та не ржавела.

 

Монтегю привёл Гитлера к власти, спровоцировав банковский кризис 

Как привести к власти в одной из ведущих стран Европы не слишком популярного в своей стране политика, которого, впрочем, англосаксы считают удобным и полностью управляемым? Накачивать его деньгами? Это долго и дорого, проще создать в стране ситуацию, при которой её народ сам возжелает перемен – и за управляемого Западом политика проголосуют просто так, даром. Риск и вложения – минимальны.

 

Итак, чтобы разом сделать из Гитлера популярного респектабельного политика, а главное, навсегда покончить с его влиятельными противниками, финансовый гений Монтегю придумал сложную, но беспроигрышную комбинацию. Значительная часть германского капитала в то время контролировалась евреями, которые категорически не желали видеть антисемита Гитлера у руля германского государства. Значит, задача – сделать так, чтобы вывести еврейский капитал из игры.

 

Думаете, это сложно? Монтегю так не думал. Вот что писал об этом Уильям Энгдаль: «К моменту краха Нью-Йоркской биржи 1929–1930 годов Германия занимала уникальное положение среди крупных промышленных стран Европы. Её долг иностранным банкам по краткосрочным кредитам составлял около 16 млрд рейхс­марок. Чтобы полностью опрокинуть германскую банковскую систему, достаточно было лёгкого толчка.

 

Толчок последовал со стороны Федерального резервного банка Нью-Йорка и банка Англии. В 1929 году они последовательно повысили процентные ставки после двух лет беспрецедентной биржевой спекуляции на их снижение». Начался массовый отток англо-американского капитала из Германии. Да что там отток – в одночасье обрушилась вся германская финансовая система, похоронив под собой строптивых банкиров, не желавших сотрудничать с Гитлером.

 

Жертвой «заговора Монтегю» стал шведский «спичечный король» 

Но «антигитлеровская коалиция» немецких банкиров сдаваться так просто не собиралась. Её представители убеждали главу Рейхсбанка Ганса Лютера взять экстренный стабилизационный кредит у центробанков других стран. Лютер долго и последовательно упирался, но, когда его всё-таки убедили, обратился за помощью к Норману Монтегю. «И тот, – пишет Энгдаль, – захлопнул перед ним дверь! Как следствие – в кризисной ситуации Германии больше не у кого было взять кредит». Монтегю с Шахтом уже потирали руки: в создавшейся ситуации приход к власти Гитлера мнился скорым.

 

И всё же «антигитлеровская коалиция» банкиров сумела предпринять последнюю попытку сдержать приход к власти нацистов: финансистам удалось уломать шведского «спичечного короля» Ивара Крюгера предоставить Рейхсбанку кредит в 500 млн рейхсмарок. «Кредит, предложенный Крюгером, таил в себе взрывоопасные и неприемлемые политические последствия для долгосрочной стратегии друзей Монтегю», – пишет Энгдаль. И со шведом пришлось кончать: в начале 1932 года Крюгера нашли мёртвым в номере одной из парижских гостиниц.

– С гибелью Крюгера Германия лишилась надежды на спасение. Она была полностью отрезана от международных кредитов.»

 

Георгий Филин