Ptisa_Lucy все записи автора Автор Ретрофан,



29 мая 1918 года во французской истребительной эскадрилье SPA-77 приняли телефонное сообщение с передовой: в районе Bois de Bole немцы подняли в небо аэростат, с которого корректируют очень точный артиллерийский обстрел французских позиций. Немедленно в воздух взмыл истребитель, пилот которого получил задание: любым способом уничтожить корректировщика, направляющего на головы французских солдат германские снаряды. Морис Буайо, сидевший в кабине этого SPADa, был опытным пилотом и понимал, что отправляется прямо «черту в пасть». Тем не менее, он летел на задание один: в те времена летчики считали себя «последними рыцарями» и одиночные поединки были в чести по обе стороны фронта…

А дальше - началось!.. Как только француз приблизился к опутанным «колючкой» линиям окопов, с немецкой стороны по нему ударила зенитная артиллерия. Маневрируя среди вспухавших тут и там огненно-бурых облачков разрывов, «плюющихся» во все стороны острыми осколками металла, Буайо упрямо стремился вперед: туда, где за рядами немецких окопов уже было видно маячившую в голубом небе разбухшую «сосиску» - германский аэростат типа «Дракен». Благодаря зенитному обстрелу на «Дракене» тоже заметили приближающегося француза. От корзины, болтавшейся под «сосиской», к SPADу протянулась трассирующая цепочка пуль – находившийся в ней наблюдатель «врезал» по врагу из пулемета. Еще несколько светящихся струй хлестнули по истребителю от земли: «понатыканные» вокруг «якоря» аэростата зенитные пулеметы открыли заградительный огонь. И тут же сбоку Буайо заметил в небе две темные точки – это стремительно приближались немецкие перехватчики, чтобы не подпустить к «Дравкену» противника. До их подлета оставались секунды, за которые нужно было успеть «изжарить» проклятую «сосиску», которая уже медленно опускалась вниз – наземные службы стремились спасти «Дракен», чтобы опять поднять его в воздух, как только француз улетит или будет сбит.

Продираясь сквозь блестящую паутину пулеметных трасс, то и дело вспарывавших пулями полотняную обшивку крыльев его истребителя, Буайо вогнал в прицел все время ускользающую вниз «колбасу» аэростата и нажал на гашетку. Оба «Виккерса» сработали исправно, «всадив» в оболочку «Дракена» две длинные струи пуль. Никакого результата. Разрастающаяся в прицеле «колбаса» продолжала опускаться, и никаких серьезных повреждений на ней не было видно. Лишь наблюдатель - от греха подальше! – сиганул из своей корзины вниз, закачавшись в небе под белым куполом парашюта. Но цель не он, а аэростат, который, если его не сжечь, вскоре вновь поднимется в воздух, неся на себе корректировщика огня – не этого, так другого…
А германские перехватчики уже рядом; Морис краем глаза даже определил тип самолетов: истребители «Альбатрос»! Дружно разворачиваются, пристраиваясь «в хвост» SPADу… Чтобы уцелеть, нужно немедленно уходить, «врубить» полный газ и отрываться от вражеских истребителей. Но тогда не будет выполнено задание, «колбаса» уцелеет, и уже через 15-20 минут немецкие снаряды опять обрушатся с ужасающей точностью на головы французской пехоты!..
Стиснув зубы, Буайо вновь вдавил гашетку пулеметов в гнездо так, что ее чуть не заклинило. Две пулеметные струи длиннющей очередью сверлили обшивку аэростата, который, разрастаясь, закрыл собой уже весь передний обзор. Теперь и без прицела не промахнешься. Проблема в другом: как бы не врезаться в проклятую «колбасу»! А «Альбатросы» уже «висят» вплотную за спиной: впечатали SPADa в прицелы и не стреляют только потому, что боятся изрешетить и свой «Дракен»…

И тут полыхнуло – прямо в лицо! Колбаса внезапно вспухла огненным шаром, едва не спалив и метнувшегося вверх француза, а затем опадающим огненным дождем посыпалась вниз – горючий газ внутри баллона в секунды превратил его в пылающую труху. Дело сделано! Но теперь еще нужно попытаться выжить… И Буайо завертелся в крутых маневрах, чтобы «стряхнуть с хвоста» пару настырных «бошей», яростно окатывавших его пулеметными очередями. Пули свистели вокруг француза, дырявя уже и так рваную обшивку его аэроплана; но обстрел продолжался секунды: «прыгнувший» вверх SPAD быстро терял скорость, а преследователи, максимально разогнавшиеся еще в начале погони, уже не успевали ее погасить. В результате их вскоре пронесло вперед, и теперь уже Морис «отхлестал» немцев пулеметными очередями. Один из «бошей» после этого накренился и стремительно провалился вниз. Сбит? Только поврежден? Или немецкий пилот просто уклонился от пуль и, струсив, пикированием вышел из боя? Разбираться некогда. Крутой разворот в сторону своих позиций, и сектор газа – «на максимум», чтобы быстрее уйти от тянущихся с земли пулеметных трасс и летящих со всех сторон винтовочных пуль немецкой пехоты…


Таким или подобным образом протекали все атаки «Balloon-Basters» («Охотников на баллоны») в годы Первой мировой войны. По дружному мнению летчиков той поры самым трудным делом для истребителя «Великой войны» являлось именно уничтожение аэростатов-наблюдателей. А аэростаты действительно были очень важной целью: поднимаемые и опускаемые на тросах и связанные телефонами непосредственно с командованием и артиллерийскими батареями, они позволяли обеим воюющим сторонам собирать очень точные сведения о противнике и сразу же корректировать огонь артиллерии по обнаруженным объектам. Эти безобидные с виду воздушные шары оказывали огромное влияние на ход боевых действий и решали судьбы множества людей, направляя на них артиллерийские снаряды. Поэтому понятно стремление противоборствующих сторон любой ценой уничтожить вражеский аэростат и максимально защитить свой от атак противника. Соответственно, атака на «летающую колбасу» была для летчика-истребителя смертельно опасным делом - кроме стрельбы из оружия, имеющегося у самих наблюдателей, шары защищали также зенитные пулеметы и орудия, а зачастую и самолеты-перехватчики. Поэтому пилоты, имевшие на счету уничтоженные вражеские аэростаты, пользовались огромным уважением сослуживцев и ценились командованием не меньше, чем самые выдающиеся асы с максимальными списками побед…