В нашем обществе нередко говорят с придыханием о цивилизованной Европе и любят повторять слова классика "Прощай, немытая Россия..."
Так вот почитайте это исследование и проникнитесь чувством национальной гордости за свой русский народ, который испокон веков был чистюлей и аккуратистом.
Именно поэтому средневековые эпидемии не наносили такого страшного урона на русской земле.

"ОСТОРОЖНО, ПОМОИ ВЫЛИВАЮТСЯ!"

Средние века были весьма зловонными.

Крестьяне по-прежнему ходили в уличные туалеты, а в обнесенных стенами городах и крепостях появились сортиры, встроенные в стены.
Результаты человеческих усилий стекали за стены города.
Представьте себе запах, окружающий средневековые города!

Невзирая на новинки инженерной мысли в виде покатых желобов, города продолжали плохо пахнуть. Особенно в этом преуспел Париж.

Изданный в 1270 году закон гласил, что «парижане не имеют права выливать помои и нечистоты из верхних окон домов, дабы не облить оным проходящих внизу людей».
Не подчиняющимся следовало платить штраф. Однако этот закон вряд ли исполнялся -хотя бы потому, что через сто лет в Париже был принят новый закон, разрешающий-таки выливать помои из окон, прежде трижды прокричав: «Осторожно! Выливаю!» Тех, кто оказывался внизу, спасали только парики.

Однако не только простые парижане лили друг другу на головы свои отходы, этим же занималась и французская знать. В 1364 году человек по имени Томас Дюбюссон получил задание «нарисовать ярко-красные кресты в саду или коридорах Лувра, чтобы предостеречь людей там гадить — чтобы люди считали подобное в данных местах святотатством».
Добраться до тронного зала было само по себе очень «запашистым» путешествием.

«В Лувре и вокруг него, — писал в 1670 году человек, желавший строить общественные туалеты, -внутри двора и в его окрестностях, в аллеях, за дверьми — практически везде можно увидеть тысячи кучек и понюхать самые разные запахи одного и того же — продукта естественного отправления живущих здесь и приходящих сюда ежедневно».
Периодически из Луара выезжали все его знатные жильцы, чтобы дворец можно было помыть и проветрить.

Будущее без запаха

Леонардо да Винчи был настолько напуган парижским зловонием,
что спроектировал для короля Франсуа Первого туалет со смывом. В плане великого Леонардо были и подводящие воду трубы, и канализационные трубы, и вентиляционные шахты, однако…
Как и в случае с вертолетом и подводной лодкой, Леонардо поторопился и с созданием туалета — всего-то на каких-нибудь пару сотен лет.
Туалеты построены не были.

В те же времена среди знати был популярен некий вид «портативного унитаза» — банкетки с дыркой сверху и вынимающимся изнутри резервуаром.
Мебельщики изощрялись, вуалируя стульчаки под стулья, банкетки, письменные столы и даже книжные полки! Все сооружение обычно богато украшалось деревянной резьбой, тканевой драпировкой, позолотой.

В те времена помпезность туалетных процедур могла означать действительно реальную власть. Король Франсуа (правил с 1515 по 1547 год) был первым,
кто продумал «королевские приемы на горшке». Королева-мать Екатерина Медичи также устраивала у себя подобные приемы, а когда ее муж умер, сменила бархат на стульчаке на черный.
Следуя моде, вся французская знать также ввела в свой обиход «тронные приемы».

Но наконец впереди забрезжило будущее без запаха.
В 1775 году некий британец по имени Александр Каммингс
Догадался-таки согнуть отводную трубку унитаза в виде буквы «V, чтобы небольшое количество воды
не выпускало запах испражнений. Каммингс — тот самый человек, перед которым за изобретение современного туалета со смывом человечество должно склонить голову.

Не имевшие канализации средневековые города Европы зато имели крепостную стену и оборонительный ров, заполненный водой.
Он роль «канализации» и выполнял. Со стен в ров сбрасывалось дерьмо.

Во Франции кучи дерьма за городскими стенами разрастались до такой высоты, что стены приходилось надстраивать, как случилось в том же Париже — куча разрослась настолько, что дерьмо стало обратно переваливаться, да и опасно это показалось - вдруг еще враг проникнет в город,
забравшись на стену по куче экскрементов. Стену надстроили.
Но внутри, за стеной, было не лучше. В дождливые дни потоки дерьма неслись по улицам,
бурля под десятками никогда не пустовавших виселиц — мрачного украшения города — от Гревской площади до Круа дю Тируар, от моста Сен-Мишель до Нового моста.

Пешеходы облегчались прямо в тот самый момент и на том самом месте,
где их застала нужда; горничные выливали содержимое ночных горшков из окон с не более чем формальным предупреждением «Garde a l’eau!».

В большинстве домов не было не только каких-то туалетных приспособлений, но даже обычных выгребных ям; и даже в королевских дворцах кучи фекалий сваливались прямо во внутренних дворах, а придворных можно было заметить справляющими большую нужду, прикрываясь дверью; все это создавало то, что в одном из официальных рапортов было названо как «тысячи невыносимых воней»).
Иногда Париж пытались от говна чистить. Первый такой «коммунистический субботник»
в Париже был произведен в 1666 г., и это событие так поразило современников, что по его поводу была выбита медаль.

«Шанский сифилис и парижская грязь исчезают только вместе с теми, кого они коснутся», — говорит старинная пословица.
Необходимость вдыхать удушающий запах этой грязи вынудила монсеньора Альфонса дю Плесси де Ришелье, кардинала-архиепископа Лионского, примаса Галлии, который, не дрогнув, лечил больных чумой в своей провинции, отказаться от поездок в Париж даже тогда, когда его призывали туда важные дела,
связанные с религией». (Эмиль Мань Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII)

Только в XIX веке во Франции произошел сдвиг в деле «сортиростроения» — появляются кабинки с короткими дверями, откуда всегда торчали чьи-то ноги. Стояли они не где-нибудь в тенечке, а на тротуарах главных улиц.
Но в Латинском квартале Парижа еще в конце XIX века нечистоты просто пускали течь по улицам —
там до сих пор в середине каждой улицы есть такая характерная ложбинка.
Тогда дамам самое главное было — чтобы туда не попал подол платья…

Англия

Лондон не сильно отличался от Парижа. У англичан в «приличных» домах содержимое ночных горшков выливалось в камины.
Не возбранялось и попросту мочиться в пылающий огонь.
Пованивало, конечно, но зато в огне погибали зловредные бациллы. В начале XIV века в королевском дворе Лондона была устроена, рядом с банкетным залом, «частная комната», ее можно увидеть и сегодня. В этой комнате стоял стульчак, содержимое которого по покатому желобу скатывалось в расположенный под стеной замка ров с водой.
Рвы, как известно, служили замкам защитой. Вскоре эти рвы превратились в источники бедствия.

Простые же люди, не владеющие каминами и «частными комнатами», также, как и по всей Европе, выливали продукты своей жизнедеятельности из окон.
Разница была только в том, что власти, не полагаясь на сознательность граждан, не выпускали, как в Париже, заведомо неисполняемые указы, запрещающие выливать дерьмо на головы соседям, а учредили специальных городских сторожей.
Одной из главных забот этих сторожей было предупреждение ночных прохожих об опасности.
Сторож был обязан следить за окнами второго этажа, и если оттуда показывалась рука с горшком, то страж порядка кричал, предупреждая прохожего.

Введена эта должность была первоначально указом английского короля,
так как по по тогдашним устоям морали не было ничего более обидного, чем попасть под выплеск ночной вазы или помоев.
А для горожан это был неплохой спорт, так как не было более веселого занятия, чем окатить говном вельможу познатнее. При этом вломиться тут же, по горячим следам, в дом обидчика было нельзя.
Правда вламывались, и закалывали кинжалами — но тогда и сами подвергались судебному преследованию.
В общем в городе оказалось проще ввести ночного смотрителя, чем изменить мораль и построить закрытую канализацию. На стороне такой морали стояла инквизиция, так как все происходившее ночью считалось кознями Дьявола.
И признаться что тебя облили — позор, так еще и горожанин всегда мог сказать,
что это не он плеснул на графа, а нечистый.

Дерьмо текло по улицам и переулкам, а воду брали в основном из колодцев — естественно, для питья и приготовления пищи.
Заметьте -в итоге это была одна и та же вода. Грязная вода просачивалась в подземные водоносные горизонты, отравляя колодцы. Поэтому так и получалось, что вода оказывалась средой переноса всякой дряни. Когда эпидемии чумы, а к XIX веку и холеры, унесли больше жизней, чем многочисленные войны, постепенно пришло осознание того, что чистое белье и тщательное мытье тела — лучшие предохранительные средства от повальных болезней.
Английский парламент даже издал в XVII в. специальный билль о постройке бань, прачечных и об удешевлении стоимости воды.
И опять скажем спасибо демонологам и верующим в их наставления фанатикам — человек не мог уединиться для принятия водных процедур под страхом обвинения в колдовстве,
а такие обвинения были чреваты еще с правления Якова I. А бани (ею же, церковью)
были признаны безнравственными.

Поэтому, несмотря на билль о банях, еще в конце XVIII века по Лондону ходила реплика одной знатной дамы, которой во время ужина сделали замечание по поводу ее грязных рук,
на что она возмущенно парировала: «И это вы называете грязью?
Видели бы вы мои ноги!».

Только к середине XIX века уход за телом постепенно становился правилом приличия.
Тогда же появляются зачатки канализации и унитазы (как тот, голландский фаянсовый, XIX века, в «квартире» Шерлока Холмса на Бейкер Стрит). Бывало, случались казусы —
иногда унитазы делали такими красивыми, что гости с непривычки принимали их за супницы,
как и расписные ночные горшки раньше.

До того же времени, например в английских пабах высокого класса
(для эсквайров и джентльменов), стулья всегда были с дырой по центру и горшком внутри.
Вплоть до середины XIX века окна английского парламента практически никогда не открывались, потому что они выходили на Темзу, куда стекали все городские нечистоты.
А даже просто постоять возле Темзы, игравшей таким образом роль главного коллектора городской канализации, было испытанием не для слабонервных.
Закончилось это, вполне закономерно, Днем Великого Зловония, когда задохнувшиеся в смраде Темзы члены парламента вынуждены были прервать заседание и разбежаться по домам, что, наконец, поспособствовало строительству канализации.

В домах от вони, впрочем, и раньше было не спрятаться и без всякой Темзы, как окна не завешивай.
Эразм Роттердамский еще в начале XVI в. писал об Англии: «Все полы здесь из глины и покрыты болотным камышом, причем эту подстилку так редко обновляют, что нижний слой нередко
лежит не менее 20 лет.
Он пропитан слюной, экскрементами, мочой людей и собак, пролитым пивом, смешан с объедками рыбы и другой дрянью. Когда меняется погода, от полов поднимается такой запах, какой никак не может быть
полезен для здоровья».

Германия

С канализацией дела обстояли так же, как и повсюду в Европе.
В богатых домах Германии рыли ямы для нечистот под домами.
История сохранила печальный случай, имевший место в 1183 году в Эрфуртском замке, где многочисленные рыцари и князья утонули в нечистотах.
Под императором Фридрихом I, его рыцарями и приглашенными на рейхстаг союзниками провалился пол большого зала: «балки, поддерживающие пол, внезапно не выдержали, поскольку подгнили под действием испарений и влажности, поднимающихся из старого, столетнего полужидкого дерьма, разлагающегося под залом.

Тем, кому удалось спастись от бедствия, показалось,
что как будто бы тайная сила внезапно обрушила пол, сбросив восемь князей, многочисленных дворян, более сотни рыцарей и еще многих из более низкого сословия в главный коллектор замка,
где они встретили ужасную смерть.
Императору Фридриху Барбароссе удалось спасти свою жизнь, уцепившись за оконный проем,
откуда его затем спустили на веревке».

За последующие триста лет ничего, естественно, не изменилось, и император Фридрих III чуть было не повторил судьбу своего незадачливого предка: «Еще в конце XV века жители города Рейтлинга уговаривали императора Фридриха III (1440 — 1493) не приезжать к ним,
однако он не послушался совета и едва не погиб в грязи вместе с лошадью…».
(А.Л. Ястребицкая. Западная Европа XI — XIII веков. — М., 1978. — С. 53.)

Это была общая проблема городов, куда новые жители из окружающих деревень переселялись вместе с домашним скотом и птицей — гуси, утки, свиньи бродили по улицам и площадям, загрязняя их экскрементами.

По деревенской привычке мусор и экскременты из домов выбрасывали на улицу. Смрад стоял в воздухе, дерьмо и грязь мутными потоками неслись по улицам, и проехать на телеге,
не застрянув в дерьме, было ох как не просто даже местному крестьянину. «
На перекрестках обычно набрасывали большие камни или бревна на ширину шага — чтобы можно было перескочить через улицу как через широкий ручей.
Но часто и этого оказывалось недостаточно…»
(К.А. Иванов. Средневековый город и его обитатели. — СПб., 1915. — С. 12.)

Улицы утопали в грязи и дерьме настолько, что в распутицу не было никакой возможности по ним пройти.
Именно тогда, согласно дошедшим до нас летописям, во многих немецких городах появились ходули, «весенняя обувь» горожанина, без которых передвигаться по улицам было просто невозможно. Германская мода на ходули, с помощью которых только и можно было перемещаться,
распространилась так широко, что во Франции и в Бельгии в средние века даже проводились состязания на ходулях между двумя лагерями, на которые разделялись жители.

История Фридриха, чуть не утонувшего в нечистотах вместе с увязшей
в них лошадью, не могла бы случиться в Нюрнберге — самом крупном и «благоустроенном» городе Германии того времени, где магистрат в XIV веке в целях «очищения воздуха»
решил запретить горожанам держать свиней на улицах.
Как думаете, где их после этого указа 6 таком случае держали?

В германских замках иногда все же делали сортиры даже со сливом.
Например в замке Бург Эльц в средние века туалет находился в круглой боковой башне.
Наверху во время дождей собиралась вода, потом открывалась заслонка, и все смывалось.
Но вот в засушливый год…

Вонь от городских речек стояла невыносимая, находиться рядом было невозможно, и названия таких речек от французских не отличались. Во Франции — «Дерьмовка», в Германии — «Вонючка».

Только в 1889 году было организовано «Немецкое общество народных бань» с девизом: «Каждому немцу баня — каждую неделю».
Энтузиастов чистоты не особенно поддерживали, и к началу Первой мировой войны на всю Германию было только 224 бани, зато 8 центре Берлина еще существовали общественные выгоны для скота.

Испания

Можно долго не писать — достаточно заглянуть на туристический сайт:

«Испания: Мадрид. Город имеет свою темную сторону, если пройтись по старым кварталам можно представить себе каким он был в Средневековье,
тяжелый запах до сих пор на его извилистых улицах, наверно не даром его когда-то называли
самой мрачной и грязной европейской столицей».
То есть в Мадриде было еще «веселей», чем в Лондоне и Париже.
Как говорится, комментарии излишни.

Профессор, доктор искусствоведения А. И. Липков заинтересовался историей сортира, ибо, его же словами: «что ж за культура без цивилизованного унитаза?»
После глубокого изучения вопроса пораженный профессор воскликнул: «Я всегда был против того,
чтобы именовать средние века темными.
А сейчас, углубляясь в сортирологию, поневоле задумываюсь: «А так ли уж не правы так говорящие?» С плодами исследований основателя «сортирологии» можно ознакомиться в его статьях «Шаланды полные фекалий», «Лицо нации, или Всемирная история сортира» и в первом российском монументальном труде об уборных под названием «Толчок к размышлению». Из этих познавательных материалов можно узнать, что возрождение древней канализации -дело лишь очень недавнего прошлого.

Мыться после стольких лет христианских запретов Европа
также научилась совсем недавно.
Писатель Владимир Набоков вспоминает в своем мемуарном романе «Другие берега», что его спасением во время путешествий по Англии, Германии и Франции в 20-30-е годы XX века была резиновая походная ванна, которую он повсюду возил с собой.

А что же грязная немытая Россия!?

http://www.apxu.ru/article/banya/ba/