В 1840-е годы, если снег выпадал рано каток заливали в Царском Селе,

а затем в саду Таврического дворца в Петербурге.

Как только устанавливалась хорошая погода, великие князья Константин, Николай и Михаил ежедневно ездили

на каток в сопровождении воспитателей и нескольких друзей.

Устраивались также и большие катания, в которых участвовали цесаревич Александр Николаевич с женой -

великой княгиней Марией Александровной, герцог Максимилиан Лейхтенбергский с женой -

великой княгиней Марией Николаевной, великая княжна Ольга Николаевна,

молодые фрейлины, адъютанты цесаревича…

 

 

"Сегодня мы катались на коньках, что очень часто случается, с большим обществом…

Сегодня было ужасно весело, но теперь ездят дамы более в салазках, на коленях, за кавалерами.

Василий Сергеевич и мы оба возим с гор в больших дилижансах, что чудесно.

Ты мне ужасно не достаёшь на этих катаниях, но как Надинька надевает часто коньки,

то это мне напоминает прошлую зиму, когда ты училась кататься, и мы тебя поддерживали", -

писал 29 декабря 1845 года Михаил Николаевич сестре Ольге, путешествовавшей по Италии.

 

 

Считается, что в Петербурге регулярные катания на коньках зароди­лись в середине 1860-х гг.

в знаменитом Юсуповом саду па Садовой улице,

под эгидой созданного в том же году в столице первого в России конько­бежного клуба.

Однако пальму первенства оспаривает Таврический сад, где кататься на коньках стали еще в конце 1850-х гг.

«Таврические катания» описал и своей юмористической поэме «Тавриада»,

вышедшей в 1863 г., князь В.П. Мещерский, сам посещавший ежедневно «Таврические горы».

 

В предисловии он рассказывал:

«Стариками, старухами, зрелыми и незрелыми овладела лихорадочная страсть покупать коньки, надевать их,

скакать в Таврический сад, падать раз двадцать в минуту и т. п.

На­шлись люди, которые по утрам после чая или кофе вместо чтения газет или служебных занятий

надевали коньки и летали по всем комнатам под предлогом приготовления к Таврическим катаниям ».

В своем миниатюрном литературном труде князь Мещерский в довольно комическом виде описал посетителей катка.

 

Картина Азата Миннекаева

 

«Каток „режимного" Таврического сада был самым популярным у „золотой молодежи", —

отмечает петербургский исследователь Игорь Зимин.

— Он прочно вошел в повседневную жизнь аристократическо­го Петербурга в начале 1860-х гг.

Появление нового для аристократии увлечения связывали с цесаревичем Николаем Александровичем

и его младшими братьями.

Дело в том, что у Александра II подрастали сыновья, и в качестве зимнего развлечения для них устроили каток с горками

в охраняемом Таврическом саду.

В результате каток Таврического сада стал местом неформального знакомства и общения молодых великих князей

с их ровесниками».

Уже упомянутый князь В. П. Мещерский вспоминал,

что «в те годы главною сценою для знакомств и для сношений бывали зимние катанья на коньках в Таврическом саду,

введенные в моду покойным цесаревичем.

Буквально весь бомонд катался на коньках, чтобы ежедневно бывать от 2 до 4 часов на Таврическом катке

в обществе великих князей.

Другой, более оживленной сцены для знакомств великих князей в то время не было».

 

 

Действительно, как отмечает Игорь Зимин, в дневниковых записках воспитателей великих князей

можно встретить множество упоминаний о визитах их воспитанников на каток Таврического сада:

«Поехали в Тав­рический сад. Там, на катке, было много посетителей...»;

«...отправились в Таврический сад.

Туда приезжал государь с великой княжной Марией Александровной, великий князь Константин Николаевич,

и было много других посетителей.

Великие князья очень весело провели время и с со­жалением расстались с горами в четыре часа».

Великие князья Александр, Владимир, Алексей Александровичи, часто приезжали на каток,

чтобы поиграть в мяч, и катались с 2-х до 4-х часов ежедневно в сопровождении друзей -

принцев Ольденбургских, герцогов Лейхтенбергских, графа Алексея Борисовича Перовского,

князя Владимира Петровича Мещерского, адьютантов Георга Густавовича Берга,

Павла Александровича Козлова, Владимира Анатольевича Барятинского.

Граф Перовский, неплохо рисовавший и посвятивший сценам времяпрепровождения великих князей

несколько альбомов, запечатлел момент снежной битвы на льду Таврического пруда 9 декабря 1862 года.

 

 

«Поскольку Таврический дворец и сад входили в число дворцовых зданий,

то они соответствующим образом охранялись и публику на каток пускали только по специальным билетам, —

отмечает Игорь Зимин.

-Билеты выдавались на один сезон Канцелярией Министерства Импера­торского двора.

Поскольку на катке собирался весь столичный бомонд, то его посещали не только молодежь,

но и почтенные отцы семейств.

Дело в том, что на катке не только отдыхали, но и обсуждали деловые вопросы в неформальной обстановке,

а молодежь завязывала знакомства и флиртовала»

«Примечательно, что к концу XIX в. сложилась определенная тради­ция, когда считалось приличным

знакомиться и флиртовать не только на великосветских балах, но и на катке Таврического сада, —

констатирует Игорь Зимин.

— Однако жизнь неизбежно вносила свои коррективы и в зимние забавы.

Политический терроризм постоянно сужал „свободную территорию" для членов императорской семьи.

И постепенно их поездки на каток Таврического сада прекратились.

Однако привычка к этой зимней забаве уже сформировалась.

Поэтому после расширения сада Аничкова дворца лед стали заливать там.

Устраивали каток и на льду озер Гатчинско­го парка. Именно там учился кататься на коньках будущий Николай II.

 

 

Даже после того как Николай Александрович стал императором,

он еще несколько лет находил возможность предаваться этой забаве.

В свою первую "императорскую" зиму 1894/95 гг., когда на 26-летнего царя свалилось множество дел,

которыми он не занимался раньше, времени на каток уже не находилось.

Да и молодая жена требовала внимания.

 

Тем не менее он трижды (13 и 20 января и 8 февраля 1895 г.) за зиму сумел выбраться на каток Аничкова дворца.

Тогда Николай II был буквально изумлен, когда убедился, что его любимая Аликс тоже умеет кататься на коньках.

Это было тем более удивительно, что 23-летняя жена постоянно жаловалась на боль в ногах.

В январе 1896 г. молодая семья начала обживаться в своей новой "квартире" в Зимнем дворце.

Но, как любящий сын, царь ежедневно с женой ездил к чаю в Аничков дворец к матери,

где находил возможность пару часов побегать на катке с друзьями.

Так, 4 января 1896 г. Николай II записал в дневнике:

"Поехали к завтраку в Аничков. Гуляли в саду и играли по-прежнему на катке...".

В эту зиму на катке Николай II бывал часто. За январь 1896 г. он посетил каток 13 раз.

Пропускал свои забавы только уж по случаю совсем плохой погоды - "снег с дождем".

 

 

В 1860 году каток был устроен и в садике Мариинского дворца,

куда приезжали кататься родные и друзья великой княгини Марии Николаевны.

Еще один каток появился на Неве напротив 12-й линии Васильевского острова

(чуть позже он переехал к Английской набережной).

Его устроили барон Фелейзен и английские негоцианты Андерсен и Винту,

а сам каток петербуржцы прозвали «английским» (он просуществовал до 1874 г.).

 

Каток предназначался только для катания на коньках (спортивные игры на нем воспрещались),

причем исключительно для самой избранной публики.

Сюда впервые стали допускать дам из «великого света», но и то не всех:

требова­лась рекомендация двух дам — членов совета «английского общества».

Для удобства посетителей с набережной Невы на английский каток вела крытая галерея.

В подражание театрам, на противоположной стороне катка устроили «царскую ложу»,

по бокам которой поставили традицион­ное русское украшение — чучела медведей.

Кроме того, для посетителей построили специальное большое помещение со всеми необходимыми

удобствами для хранения коньков и комнатами для переодевания.

 

 

«Мода катания па коньках с необыкновенной быстротой охватила высшие слои общества, —

отмечает петербургский исследователь Рости­слав Николаев.

— Английский каток стал самым любимым местом встреч представителей петербургского бомонда.

Не чурались его и члены царской фамилии...

Огромную роль в увеселительной жизни петербургского бомон­да играли проводимые на катке балы,

отличавшиеся блеском и роскошью.

На балах публику развлекали оркестры, исполнявшие классические и народные произведения».

 

Красивую картину представляли собой костюмы катавшихся дам и господ.

Дамы, как правило, были в богатых черных или цветных бархат­ных шубках, отделанных мехом соболя.

Господа катались в элегантных бархатных венгерках и жакетах.

В 1864 г. каток появился в Юсуповом саду на Садовой улице.

Это место отдавалось городом на зимние сезоны в аренду С.-Петербургскому Речному яхт-клубу для устройства катка.

В 1877 г. каток перешел вве­дение кружка любителей конькобежного спорта,

который образовался из числа постоянных посетителей яхт-клубного катка.

 

 

Каток в Юсуповому саду стал центром притяжения спортсменов,

здесь проводились многие отечественные и международные соревнования конь­кобежцев,

устанавливались многие всероссийские и всемирные рекорды.

Кроме того, собиралось здесь на праздники и для увеселения громадное количество петербургской

публики всех сословий.

 

B то же время этот лучший в Петербурге каток был не только ареной спортивных событий и любимым местом отдыха,

но и сложнейшим хозяй­ством, которое все время поддерживалось в образцовом порядке.

Каток был не наливным, а устроенным на естественном водоеме,

и потому в большие морозы лед сильно трескался.

Щели постоянно замазывались смоченным снегом.

«Поливка льда производилась ежедневно и притом так тщатель­но, что лед, по сравнению с другими катками,

казался идеальным».

 

 

В столичной прессе конца XIX — начала XX вв. можно встретить немало предписаний городских властей,

регламентировавших правила содержания катков и поведения на них.

Сегодня они, наверное, восприни­маются с улыбкой, а тогда редко кто осмеливался их нарушить —

грозный полицеский пристав был тут как тут на страже порядка.

К примеру, вот что говорилось в приказе петербургского градона­чальника,

опубликованном в столичных газетах в начале декабря 1899 г.:

 

«Ввиду открытия на реках и каналах столицы, а равно в Юсуповом саду катков для катания на коньках,

предлагаю приставам обратить особое внимание:

 

1) На безусловно опрятное содержание буфетов, а также по­мещений, предназначенных для публики и для жилья

рабочих, требуя при этом, чтобы отопление производилось в достаточной степени и соот­ветствующим топливом.

 

2) На каток не должны быть допускаемы лица в нетрезвом виде, 

а равно на катке не должно быть разрешаемо распитие спиртных напитков.

 

3) Прислуга должна быть трезвая, вежливая, одета опрятно и иметь на шапках однообразного вида

металлические номерные знаки.

 

4) На катке постоянно должен находиться для наблюдения за по­рядком хозяин заведения

или доверенное им лицо».

 

 

Местами устройства катков являлись замерзшие водные поверхности Невы, Фонтанки, Мойки

и Екатерининского (ныне - Грибоедова) канала.

Как с иронией замечал репортер «Петербургского листка», «без преуве­личения можно сказать,

что в ту пору не было, кажется, ни одного замер­зшего пруда или лужи, которые не были бы заняты катками».

Более того, иногда петербуржцы устраивали большие конькобежные прогулки вокруг

Петербургского и Васильевского островов и даже походы на коньках по Финскому заливу до Кронштадта.

 

Со временем география столичных катков менялась: исчезали старые, появлялись новые.

Один из любимых петербургских катков находился в начале XX в. на Марсовом поле.

На катках не только занимались спортом или просто проводили время.

Здесь устраивались феерические балы и маскарады, с музыкой, иллюминацией и фейерверками.

Новый год и Рождество отмечались традиционной елкой на катке в Юсуповом саду на Садовой улице.

Это была давняя петербургская традиция, которую осуществляло каждый год

С.-Петербургское общество любителей бега на коньках.

 

а

 

К праздникам громадный каток Юсупова сада обычно украшался разноцветными элек­трическими лампочками

Ставилась гигантская елка, она также освещалась сотнями электрических огней.

Украшались и многочисленные сооружения изо льда, находившиеся возле катка, —

башни, гроты и домики

Играли военные оркестры, под звуки их музыки сотни петербуржцев —

любителей конькобежного спорта, лихо проносились парами, одиночками и целыми группами,

восхищая многочисленных зрителей ловкостью и грацией искусного катания на коньках.

Детям вручались рождественские подарки.

Ближе к полуночи устраивался блистательный фейерверк, при­влекавший толпы зрителей к решетке Юсупова сада...

 

 

 

Из года в год старейшее общество любителей бега на коньках устраи­вало на катке Юсупова сада «проводы зимы».

Эта традиция сохранялась несколько десятков лет.

Вот как, например, описывал «Петербургский листок» праздник Масленицы на катке Юсупова сада в феврале 1898 г.:

«К восьми часам вечера на катке была зажжена грандиозная иллюминация.

Центральную его площадь обрамляли фантастический ледяной дом, осна­щенный корабль, затертый льдинами,

гигантская арка, усеянная тысячами лампионов, крылатые коньки, щиты и проч.

Посредине катка возвышалась громадная ледяная глыба, изнутри освещавшаяся разнообразными элек­трическими

лампочками»

Среди трехсот (!) костюмированных участников можно было увидеть исторические и сказочные личности —

«Наполеон I», «Дон-Базилио», «Баба-Яга», «Ландскнехт», «Путешественник по Африке»,

а также персо­нажей в национальных костюмах — шотландцев, бухарцев, татар, испанцев, неаполитанцев и пр.,

а кроме того, ряженых трубочистов, дворников, по­варов, бродяг, клоунов и т. д.

Представьте теперь себе все это разношерстное общество, вальсирую­щее по прудам Юсупова сада!

Ну а вечером, как водится, устраивался грандиозный фейерверк.

 

 

Катание на катках являлось одним из любимых занятий не только в Петербурге,

но и в его ближних окрестностях.

К примеру, один из лучших катков России, по признанию современников, устроило в Царском Селе общество «Луч».

Оно возникло в марте 1907 г. и ставило своей целью «со­действие нравственному,

умственному и физическому развитию молодых людей».

А в конце того же года гимнастический отдел «Луча» открыл каток.

Благодаря хлопотам председателя общества Харченко и содействию начальника дворцового управления

Пешкова для катка отвели большое озеро в Екатерининском парке.

Каток расположился вокруг острова, где находилось здание павильона, построенное еще при Елизавете Петровне.

Его приспособили под мужские и дамские комнаты, а также под буфет.

На острове поставили скамейки, предназначенные для «гуляющей публики».

 

 

«Громадный размер катка даст возможность устраивать беговую до­рожку в 700 метров,

которая может стать первой в мире, — писал журнал «Спортивная жизнь».

— Каток освещен электрическими фонарями и представляет изящную картину.

Вообще, каток очень красив по месту расположения: видны Большой дворец, Турецкие бани,

памятник князю Орлову-Чесменскому.

Бесспорно, каток является одним из лучших в России.

Едва ли где можно найти второй такой каток».

Общество «Луч» устраивало па катке различные состязания и празд­ники.

Здесь проводились соревнования па коньках, игры в хоккей, ново­годний елочный праздник,

а также костюмированные вечера.

Эти вечера сопровождались обычно грандиозными фейерверками и привлекали много публики.

Па одном из них, состоявшемся в феврале 1908 г., состоялся конкурс костюмов.

Победителем становился тот, кто набирал больше билетов от участников бала.

Первый приз, «золотой жетон», присудили Валентине Николаевне Кулепетовой за голубой костюм с крыльями,

изо­бражавший бабочку.

 

 

В конце декабря 1911 г. в Петербурге торжественно открылся «ле­довый дворец»,

предназначенный для катания на коньках круглый год.

Назывался он «Дворец теплых льдов», или «Ice-Palace», разместился на Каменноостровском проспекте

и входил в комплекс увеселительного сада «Аквариум», появившегося еще в 1880-х гг.

благодаря стараниям энергичного купца Г.А. Александрова, поставившего дело

на широкую коммерческую основу.

Началось с того, что помещение ресторана он стал сдавать для проведения различных публичных выступлений

и концер­тов, умножая доход и популярность своего заведения.

При ресторане появились затем театр, аттракционы, «Сад тысячи огней»

и много других увеселительных заведений.  

 

 

Вся столичная пресса увлеченно сообщала о подготовке к откры­тию «Дворца льда»,

на все лады расписывая его достоинства.

«Первое в России грандиозное роскошное здание искусственного ледяного катка,

построенного по образцу лондонского „ICE PALACE"», — восторгался «Петербургский листок».

 

Что же представлял собой «Дво рец льда»?

Это был крытый ледяной каток, построенный по последнему слову техники эльзасским заводом «Квири и К°»

и предназначенный для катания на коньках и зимой и летом.

Электрическое освещение вы­полнила известная в Петербурге фир­ма «Сименс и Гальске»,

а системы отопления и вентиляции — фирма «Кертинг».

Сооружение возводилось под непосредственным руководством инженера-технолога

А.Б. Моргулева и архитектора П.М. Мульханова.

Устроители «Дворца льда» утверждали, что в мире всего десять подобных сооружений,

и их заведение превосходит самое большое из них — берлинское — на 500 кв. метров.  

 

 

«Владельцы „Аквариума" и „Ice-Palace" гг. Александровы соорудили для изящного конькобежного спорта

роскошный белый зал с мраморными колоннами и массивными бронзовыми светильниками,

ласкающий взор своей художественной стильностью и благородной выдержанностью,

-говорилось в журнале «Огонек» в январе 1912 г.

 

— Пышные аппартаменты нового спортивного рая, вместе с гигантской холодильной лабораторией

и восемью верстами труб для охлажденной до 20 градусов ниже нуля воды,

обошлись больше чем в полмиллиона рублей.

Зато ловкие конькобежцы и нарядные дамы столичного бомонда получили возможность красиво резать

лед в блестящем, веселом зале, тле тепло и уютно, как в велико­светской гостиной».

 

С.Глезеров «Модные увлечения блистательного Петербурга»