Я сижу у окна на излете лета,

Я сижу  у окна, за окном Манхэттэн.

Я трепещу, исполнен чувств,
Как неподделен драматизм процесса!
Важнейшее из всех искусств
Становится древнейшей из профессий.

- Нет больше, на…, никакой России, ты понял!? Нету! 

Микроавтобус тряхнуло, и я проснулся окончательно.
Три десятиместные тойоты, рявкая перед поворотами стиральными досками, рвано карабкались на перевал, кондиционер добросовестно перемешивал интернациональный перегар образца второго января 2015 года, шофёр-таец тискал рычаг и, почёсывая невидимые погоны, по-военному смеялся в бортовую рацию. Никакого намёка на русскую речь, музыкой навеяло. 
Тут рация на секунду стихла, и сзади послышался тот же дискант: «… у всех сосём, и у тайцев скоро будем сосать»! 
Я обернулся. Сразу за мной дремали московская тётя в кружевной шляпке, миниатюрный человек-улыбка и особа юная, томная, простоволосая. Генератор броских фраз, а именно - юноша с гневным ирокезом, угадывался дальше на фоне багажа: «… какая, в жопу дума! Какое на… правительство, я в рот…», - рация чихнула и продолжила перешучиваться с шофёром, а перечисление госструктур, над которыми обладатель дисканта намеревался надругаться, потонуло в армейском фольклоре. 
Микроавтобус раскалённым болидом втиснулся в густую пробку и завяз, впереди угадывались всполохи мигалок, шофёр перестроил частоту и слушал полицейские переговоры, одновременно обсуждая их по мобильнику. Суть нашей поездки сводилась к пересечению границы с Лаосом и получении там в Лаосе Тайской визы имени трёх тёплых, омытых морем месяцев.
Справа от меня открыл глаза дядя с лицом бульдозера, с тоской обнаружив, что это не остановка, он погрузил руку в сумку и уже было отвинтил крышечку, но заметив что я бодрствую, смутился и полез в телефон. Я тоже со скучным видом включил гаджет, надел очки и стал косить к грузовику в экран. Грузовикова лента была на немецком, он представился Вольфгангом и услышав, что я из Сибири, не стесняясь зачерпнул из сумки плоский пузырь… Мне и по-русски-то трудно объяснять, почему я не пью, а в новый год по-английски, немцу, подвисшему над горлышком…
- Ты - какой-то неполноценно русский,- сказал он и выпил один, улыбнулся и завинтив крышечку заверил, что любит Россию, потом наклонился к самому моему уху и прошептал: 
- А как ты думаешь, кого в России я не люблю?
Захотелось поступить на международный, закончить с отличием, а потом продолжать разговор. Будто кто-то открыл чемоданчик и со словами: «Внимание, правильный ответ… », - занёс палец над кнопкой. Вспомнив Махатму Ганди, я лишил лицо тонуса, сделал глубокие глаза и ушёл от ответа.
Мы говорили о музыке, фермерстве, нобелевской премии, Курте Воннегуте, Небе над Берлином, глобальном потеплении и наконец задались вопросом, в самом ли деле мир становится уродливее и агрессивнее, или наше восприятие с возрастом изменилось и мы не замечаем светлых красок и добрых дел? Тут нас зачем-то дёрнуло оглянуться во времени лет на пятьдесят-семьдесят, и разговор забуксовал. За спиной у каждого замаячили усатые парни, такие противоположные и такие симметричные, у него – с чёлкой, у меня – с трубкой. Формулировки стали обтекаемыми, примеры – абстрактными. Потоптавшись на границе прошлого, он опять предложил мне выпить… и опять выпил один. 
- Нет, ты точно не русский, - Вольфганг всмотрелся мне в глаз и продолжил: - я много видел русских, они все говорят про Путина. Одни обожают Путина, другие ненавидят Путина. А ты что думаешь про Путина?
- Я думаю, что и без меня есть кому про него думать.
- Вот я и говорю – ты не русский, один настоящий русский хотел со мной драться из-за Путина.
- Подрался?
- Подрался, но не со мной, с другим русским. 
- Это грустно, жаль.
- Грустно что не со мной, или жалко что подрался?
- Жалко русских.
- Я же говорю, ты не русский, настоящие русские русских не жалеют.

(Продолжение будет… )

https://vimeo.com/100624229

Битва в подвале

(Легенда о тайской крановщице).

     Дом мой ровесник, строил его какой-то американский военный, поэтому тут есть что-то вроде полуподвала, он же мастерская, он же склад, он же подземная парковка. Поселившие меня здесь Аня и Ваня уехали еще из СССР в самый канун перестройки, к этому моменту Аню попёрли из очередной школы за «излишне вычурную манеру преподавания», а Ване завернули кандидатскую, там было что-то про Гумилёва и пассионарность. Сажать их было не за что, а ссылать из Иркутска проблематично, двух молодых вольнодумцев выпихнули на влажный берег Сиамского залива, воссоединиться с больной энциклопедически старой тётушкой. Тётка была современницей королевских гвардейцев Сиама, тех самых - одетых в форму российских лейб-гусар, до ухода от дел служила юристом при консульстве в Бангкоке. В те былинные времена за благие дела ей присвоили какие-то почётные сиамские звания и статусы. Потом случился 1917 год и многочисленная тёткина родня отбыла в Россию – спасать… в тридцать девятом родня закончилась, тогда же Сиам стал Таиландом. Позже тётушка уехала из душного Бангкока на окраину и стала искать, может кто уцелел? Спустя несколько лет выяснилось, что «дворник не доглядел» и уцелела Аня с примкнувшим к ней Ваней, а еще через пять лет они застали тётку во плоти, остром уме и здравой памяти, слепой на один глаз и напрочь утратившей голос. Так и общались, они говорили, она – писала с ижицами и ятями. В тридцать седьмом тётушку шлёпнули бы за один только почерк - все буквы с прямой спиной. Она была из тех, что как раненные офицеры, не стонут даже если теряют сознание, каприз у неё был один - напрочь отказывалась куда бы-то ни было переезжать.

Вообще считала она себя страшной обузой, самой большой проблемой у Ани с Ваней было выяснить, что ей нужно. Одноглазая заносчивая вобла, как она сама себя называла, усадила Таню с Ваней за написание умных статей для непопулярных журналов. По окончании работы научные статьи полагалось читать вслух, без визы к отправке не допускалось ни единой буквы. Чрез два месяца вышла первая Ванина статья, через три – Анина, через полгода их уже вовсю цитировали. Через девять месяцев появился на свет Анин и Ванин совместный труд. По старой русской традиции мальчика назвали Ханааном. Тётка писала младенцу нежные слова, Аня – зачитывала вслух. К моменту, когда старой воблы не стало, получение официальных научных степеней было не более чем формальностью. Теперь Аня преподаёт русскую литературу в американском университете, Ваня занят приблизительно тем же. Сегодня утром, когда у них был вечер, мы поливали по скайпу магнолию, и Ваня объяснил где найти ключ от подвала.

И вот теперь я стою в шершавом бетонном полумраке, смотрю на труп, и по обгоревшей спине ползёт декабрь. Сам по себе труп нестрашный, вполне мил… для трупа. Настораживает и по-настоящему пугает присутствие кого-то еще, они смотрят на меня, а я их не вижу. Это и страхом-то назвать нельзя, в подвальном «ниоткуда» рядом со мной подразумевается «кто не знаю что». Вообще не комильфо вот так стоять, когда на тебя пырятся невидимые сущности и молчат на непонятном языке, обращаясь к самой твоей сути. Поднять взгляд было стрёмно, стоял, как школьник, смотрел в пуп.

 В пацанстве своём мы с Вадиком Французовым и Стеллой Макшанцевой лазили по подвалам. Крались среди сиплых труб и ржавых решёток, а когда выбирались из пропахшей котами и гнилой ветошью полутьмы, то двор казался очень цветным, и еще небо…  Если по косвенным признакам нас уличали в посещении запретных глубин, мы не могли сказать – зачем!? В двенадцать лет у тебя еще нет слов, чтобы объяснить очевидное! Вот ты спускаешься в черно-белое подземелье и стоишь вслушиваясь в свой страх и обретая способность видеть в темноте. Ты пришёл сюда выкрасть раненную подругу, вырвать горло охраннику и унести её к небу, где свет через трепетные листья. А может ты спустился, чтобы взять языка, вытащить из под носа у рогатых часовых, зажать рот самому Ужасу с погонами из плесени и звёздочками из черепов! Выволочь гада на свет, он поникнет, съёжится и расскажет самый главный секрет – как больше никогда ничего не бояться. Никогда, ничего… и только так.

Но сейчас мне все-таки было страшно, до рвоты страшно… и пронзительно-грустно, будто кто-то собирается сжечь книгу, или повесить кошку, а я ссу помешать. Что-то подсказывало, что помимо меня и трупа тут еще три Сталинграда раненных, и к каждому приставлена охрана. Зачем охрана и кто они, и как их по имени? В таких случаях одна театральная актриса говорила: «В жопу, в жопу»! В общем я сделал вид, что никого больше не заметил, этого взял на руки и понёс в закат оплакивать.

Стремительно темнело, кто-то яростно хохотал в ветвях потешаясь над мокрым от слез дядькой с мёртвым мотоциклом на руках.

Она явилась в облаке выхлопа и ореоле октановых чисел, вся как крановщица, только добрая, осветила нас фарой и сделала движение с каким доярки из фильмов про колхоз стирают на доске, я ответил, как мне казалось, по-английски. Крановщица указала на труп, зажала нос, надула щеки и умчалась во влажные сумерки.

Солнце рухнуло в море и в джунглях заплакала ворона.

Гадая над тем что сказала моторизованная метательница штанги, я левосторонне брёл продавливая азиатскую тьму и запах ливнёвки. Под ногами, как царапины под патефонной иглой похрустывали камни, и сама дорога казалась бороздкой на виниловом диске, будто и не иду никуда вовсе, а крутится подо мной древняя пластинка, ноги вышаркивают музыку нестройных мыслей, а патефон стоит на трёх китах, киты дрейфуют в океане смыслов, а вот завод сейчас кончается, вздыхаю на ходу, сейчас я… Тут кто-то из древней книжки покрутил ручку, и с бодрым моторным клёкотом явилась Крановщица с самурайским насосом за спиной.

Она вдохнула жизнь в шины и рукой похожей на пассатижи проверила тонус. Минуя слова направила меня в седло свеженадутого байка, взбдрынкнула свой, нежно упёрлась дерзкой ногой в мою выхлопную трубу, и мы стали птицей безмоторно летящей вдоль кормовых точек и массажных салонов.

 

Едва спешились у сарая с металлоломом и ветошью, о Тётю сразу стали тереться разнохвостые коты и одетые как цветные карандаши дети. Она взмахнула дирижёрской палочкой, и к нам подошли поблёскивая нечастыми зубами Джеки Чан, Брюс Ли и седой преподаватель самурайских побед из гонконгского боевика. Часть котов направили ко мне - развлекать, а сами стали делать массаж мотоциклу. Если реанимационную команду смешать с симфоническим оркестром и полить машинным маслом, то полученный салат даст вам представление о тайской семье. Нет, они не автомеханики, они - балетная труппа в вязкой среде, хаотичные как бабочки и синхронные как рыбья стая. Их нельзя сосчитать, - такой цифры в математике не бывает, только в живой природе. Обретшее плоть числительное даётся в ощущении, будто Шива положил руку тебе на плечо. В другой руке у Шивы детская тетрадка с кружевами слов, в третьей кото-отпих, в седьмой пассатижи и новый аккумулятор. Я едва успел догладить третьего кота, а из пламенного мотора уже слили дореволюционный лукойл, напоили конька бензином и пощекотали в замке зажигания. Он открыл глаза и улыбнулся. Двумя котами позже конь фыркнул, заржал и встал, как лист перед травой, подрагивая выхлопной трубой и звеня сухожилием подтянутой цепи. На калькуляторе мне показали цифру, как за скромный обед в Макдоналдсе. Кот с самыми большими сбрызнул цепь и привод - благословил. Я убрал подножку, и Крановщица помахала нам, будто с перрона.  Вываливаясь в горячую реку пятничного траффика, мы с коньком подумали, что все чему она улыбнётся и возьмёт в свои пассатижи будет жить … «жить, думать чувствовать, любить, свершать открытья».

Мы наизнанку текли в душной густой лаве, с прочей вёрткой мелкотой продавливаясь мимо жарких туш автобусов, выцветших грузовичков с вяленными строителями, алчных такси и самоходных кухонь, на которых креветки размером с крысу гоняются за туристами. Мото-планктон скапливался у светофора с обратным отсчётом – четыре, три, два…! Ручка до упора, и темно-зелёный полицейский с укороченным вариантом джедайского меча даже не смотрит в нашу сторону.

В прошлой жизни вечерний Бангкок был супом, который перемешивали против шерсти, он вёл себя хорошо и город повысили до статуса карманной модели галактики, ну, такой пробник на основании которого жители какого-нибудь далёкого Тральфамадора могут судить о том, кто мы и что просим у будущего. Любая школа медитации – сморчок супротив тайской пробки, в её тесноте нет агрессии, здесь каждый сам себе - Чапаев и сам себе - Пустота, а «делай, что должно и будь что будет» не лозунг, а часть тела, да и с телом – большой вопрос…  мы текли единым организмом мимо пальм, новогодних ёлок, прилавков заваленных трусами и кастетами, витрин и баров набитых тёплыми девушками и бесчувственными манекенами, текли ритмизованные светофорами, а потом все исчезло. Так, наверно, Маргарита взлетала над ночной Москвой, так поэты и музыканты через решётки собственных нот и строчек видят то, чего «внизу не встретишь, как не тянись…»! Да, то самое мгновение, когда «приоткрывается для тебя смысл существования - мы тутчтобы разобраться в сумасшедшей прелести земли и все назвать по имени», а если это будет не по силам, то из любви к жизни… снимать фильмы… нет, писать книги, так надёжнее, их прочтут и увидят «жизнь светлую тихую, нежную, сладкую, как ласка», услышат ту музыку, которая пока едва угадывается за поросячьим визгом гимнов и гордым олимпийским топотом крысиных бегов. И все зло земное потонет нахрен в этой милосердной музыке. И будь я проклят, если это мираж!  

Где-то далеко в одном из нижних миров грустные Товарищи махая крылом клевали кровавую пищу и пИнгвины прятали в распилах утёсов свои жирные тела, готовясь все как один умереть в борьбе за Эго.

На мотоцикле сидела глиняная статуя, а сам я был рядом с тем… чему Рафаэлева подружка улыбается из-за бронебойного стекла.

Исчез Бангкок - великий город, будто и не существовал вовсе.

Мне бы остаться тут насовсем.

Может и правда - остаться?

Ан нет, рано, есть еще одно незаконченное дело, задача моя боевая – нарушить приказ и сделать все по совести. Вернуться в подвал и все назвать по имени! Всех, кто смотрел на меня - и вохру, и зэков. Оторвать взгляд от пупа и назвать каждого, чтобы больше никогда ничего не бояться. Никогда… ничего!  

Ох, Ваня, зачем ты рассказал мне про ключ от подвала!? Жил бы я себе и не надо бы было никого по имени называть и в глаза смотреть не пришлось бы… Далась мне эта сумасшедшая, я имею ввиду - прелесть земли, меня ж за эту парадигму в салат порвут как тузика на британский флаг.

Вообще я никакой не война и мир, в мятежной юности еще как-то тянул на всадника без головы, а сейчас так и вовсе - прощай оружие.  Из спортивных искусств мне лучше всего удаётся затяжной бег, так что вальнуть меня несложно, будь ты хоть ниндзя тридцатых годов.

Обычно описание драк мне удавалось, особенно когда придумываешь драку, или смотришь на неё со стороны, а тут… В общем, сулящую рейтинги главу написанную кровью мы пропустим, cut-to… монтажная склейка.

Жил такой писатель Александр Яшин, был он лауреатом cталинской премии и многие советские писатели для пущей убедительности своих творений брали его фразы в качестве эпиграфов. 
И вот, нарочно не придумаешь, собирая вещи открываю старый журнал «Сибирские огни» за 1954 год. Там рассказ некоего Михаила Зуева, и эпиграфом фраза Яшина из книги «Советский человек».
« - НУ, ПОЙДЁМТЕ, ПОКАЖУ ВАШЕ МЕСТО НА ПЛАНЕТЕ». 
А рассказ называется «В ПУСТЫНЕ».

У эскимосов 200 имен для снега, в русском порядка 20: снег, метель, поземка... и т.п. если потрудиться и найти информацию о старославянском, в частности о том, как шло словообразование и о смысловом значении букв, Вы откроете для себя много нового и кое-что станет яснее. Это я к тому, что каждый язык, своеобразная матрица культуры. Еще пример, когда специальный кино-формат текста в котором страница оного печатается так, что превращается в минуту на экране, выяснилось, что имея дело с английским слов-времени-бумажного пространства для передачи СУТИ нужно меньше, а для передачи НЮАНСОВ наоборот больше, то есть если по-простому, то это язык более функциональный, а русский даже в информацию технического свойства норовит вписать-вговорить эмоциональную составляющую. Идея всеобщего языка, это из области "все поделить и раздать всем поровну". А что касается творчества, искусства, от тут были и Дзига Вертов и многие-многие .... это несомненно путь... но как только по нему ломанется большинство, забудьте и об искусстве и о мастерстве и о творчестве, вами будет править его паскудство рейтинг и иже с ним международная условная единица, и вы убедитесь, что самым общепонятным оказывается язык шелеста купюр, который к ИСТИНЕ не имеет никакого отношения. А изучение языков, как раз и помогает лучше понять культуру их носителей, их УНИКАЛЬНОСТЬ, об этом знают художники, они учатся копируя полотна мастеров, и признаются, что неведомым рассудку образом начинали чувствовать, чем в период написания той или иной картины жил-болел-дышал мастер, потом копались в биографии, перепроверяли... и диву давались - было! Как оно так... откуда... с рациональной точки зрения необъяснимо. А язык выращенный в пробирке в лучшем случае вскорости даст дубаря, как эсперанто, или овечка Долли, но куда страшнее будет если упрощенный новояз, станет всеобщим языком общения, не передачи функциональной информации, а именно общения.

Кому интересно подробнее почитайте, например, Льва Гумилева. http://www.voroncov.net/krym/?act=4

И если возникнет вопрос, как это связано с языком... то, полагаю, прочитав книгу, вы сможете на него ответить.

Сегодня по ТВЦ в 21.00 по прошествии трех лет с момента создания, наконец-то выйдет наш фильм "Защита", кто не успеет посмотреть, на 1 и 2 серию пришлю ссылку. Если коротко о фильме, то это семейное предание легенда-быль. Дед мой был адвокатом и в 1947 году защищал военного инженера, которому светила высшая мера. Впоследствии этот инженер, а звали его Павел и фамилия у него, как это ни парадоксально была Морозов бежал из зоны. А в побеге нашел... нечто, что позволило деду на повторном процессе добиться того, что остаток срока Павел отбывал не в зоне а на поселении. История по которой снят фильм с тем или иными оговорками имела место БЫТЬ.

 

 

По роду деятельности мне постоянно приходится иметь дело со словами. Посредством слов добываются смыслы. Говоря проще, пишу сценарии, по прошествии времени они становятся фильмами. Представьте себе шахматы, двадцать белых фигур, двадцать черных, всего сорок. Если вы вспомните всех людей общение с которыми выходило за рамки формальных поверхностных отношений, вы поймете, что их не больше сорока. Те что жили до нас сочиняли правильные игры.  А теперь представьте себе, что шахматных фигур по-прежнему двадцать, но клеток на доске в десть раз больше. А еще фигуры могут менять свой статус и параметры, еще они разного возраста, среди белых есть симпатизирующие черным, а король на самом деле совершенно равнодушен к королеве и души не чает к третьей правофланговой пешке. Партия началась, но тут выясняется, что черный конь наотрез отказывается есть белую лошадь. А еще… еще ты сам можешь варьировать все эти параметры, но с одним условием, все должно выглядеть достоверно, а партия развиваться динамично и быть интересной, причем интересной не только для узкого круга высоколобых гроссмейстеров, но и для людей неискушенных… которые и правил-то шахматных не учили никогда, но хотят чтобы штырило, торкало, вставляло и не отпускало. Плюс ко всему посредством этой игры ты пытаешься донести некое сообщение прямо противоположное вставлянию и торканью, вроде тех, которые раньше вычитывали из потертых книжек.  И все это посредством слов, тираж которым – для ознакомления заинтересованным лицам. А потому от слов и букв я устаю, они от меня тоже… так и говорят не стесняясь в словах: «оставь ты нас в покое…». Выслушав слова, я беру камеру с твердым намереньем идти и добывать смыслы любыми доступными средствами, но при одном уСЛОВии – НИ ОДНОГО СЛОВА!

Когда Доктору Володе, непревзойденному архитектору челюстей и аристократу монументального протезирования надоедает вставлять людям клыки, он берется за дрессировку Карлсонов. В зубы Володя влюблен, но Карлсоны - его страсть. Их повадки Доктор изучил вплоть до фобий вожделений и тайных интимных фантазий. На протяжении многих лет едва выдавалась свободная от зубов минута, Володя влезал на Карлсона и принимался натаскивать его на восходящие потоки.

http://www.youtube.com/watch?v=yNHGMiSV9is

109 просмотров

Кино делается из Команды, то есть методом - Вместе!     Все другие методы называются – Никак.      Команда, это когда собирается десятка два сумасшедших активно симпатизирующих аудио-визуальным искусствам. Все что попадает в зону внимания таких психов. превращается в кино. Вот Артем Орлов, возьмет, бывало, камеру, включит и смотрит в нее, смотрит… а потом - хлоп и красиво. То же и Паша Брыксин, наденет наушники, нацепит микрофон на удочку, закинет и ждет, потом выясняется, что наловил кучу слов и смыслов.    А Слава ловит финансирование: придет в кабинет, сядет в кресло, положит телефон на стол и тоже ждет... Минута-две, в телефон звонит заказчик, Слава нажимает кнопку и говорит. Как из этого процесса образуются деньги, знают только Слава и телефон. Еще с нами плавает стайка артистов, они сделаны из тонкой душевной организации, подвижной психики и умных глаз, а потому пронзительно прекрасны во всех своих проявлениях.        А мы с Пашей Меняйло ходим между всеми посередине и друг с другом не соглашаемся, это называется – режиссура.

 

Кино и бухгалтерия

Фильм "День главбуха", а также его трейлер и Backstage

Кино делается из Команды, то есть методом - Вместе! Все другие методы называются – Никак. Команда, это когда собирается десятка два сумасшедших активно симпатизирующих аудио-визуальным искусствам. Все что попадает в зону внимания таких психов. превращается в кино.  Вот Артем, возьмет, бывало, камеру, включит и смотрит в нее, смотрит… а потом - хлоп и красиво. То же и Паша, наденет наушники, нацепит микрофон на удочку, закинет и ждет, потом выясняется, что наловил кучу слов и смыслов.  А Слава ловит финансирование: придет в кабинет, сядет в кресло, положит телефон на стол и тоже ждет... Минута-две, в телефон звонит заказчик, Слава нажимает кнопку и говорит. Как из этого процесса образуются деньги, знают только Слава и телефон.  Еще с нами плавает стайка артистов, они сделаны из тонкой душевной организации, подвижной психики и умных глаз, а потому пронзительно прекрасны во всех своих проявлениях. А мы с Пашей Меняйло ходим среди всего этого и друг с другом не соглашаемся, это называется – режиссура.  Трейлер  и здесь http://www.glavbukh.ru/news/11928 Результат  Backstage

Изменить Удалить 

120 просмотров

Сначала вроде как ничего не было, потом был сценарий, потом небеса, твердь, поиск интерьеров и кастинг.  И был день первый съемочный, хотя снимали ночью, потом был день второй, тоже ночь, потому что при свете дня хорошие актеры все по театрам - в спектаклях заняты, или улетают в Москву играть милиционеров, и далее все как в классике - день третий, четвертый и т.д. Почить от трудов праведных не удалось, равно, как и в неделю мы не уложились. Видеорезультат слева.

54 просмотров

Журнал "Бухгалтер" больше чем журнал... Он кино нам профинансировал... маленькое... просте, но тем не менее. :-) Картинка слева - трейлер, а сам кин тут  http://den.glavbukh.ru/

 Жоэль Шапрон вице-директор «UNIFRANCE» по делам восточной Европы, представитель селективной комиссии МКФ в Каннах. Опроблемах отечественной киноиндустрии, как они видятся со стороны.

Во-первых, надо сказать, что никто за рубежом, то есть в западном мире, никто, кто здесь (в России) не родился, не может понять систему финансирования кино в России, никто, включая меня. Само выражение: «договариваться с «Госкино» не переводится ни на один язык. Процесс «договаривания» с «Госкино» - загадочен. У нас, например, либо есть договор с CNC, либо нет договора с CNC, процесс договаривания с CNC не существует, не может быть. Если комиссия одобрила картину, мы подписываем типовой договор, который надо просто заполнить и подписать. Или проект не одобрен, и тогда нет договора. В России статистика такова, что окупается лишь малая часть выпускаемых в прокат картин. А если производство в целом не окупается, то откуда идут деньги на новое – непонятно. И совершенно естественно, что со стороны других стран никто не горит желанием работать с непрозрачными бюджетами.

Просматриваю классические учебники и псобия по сценарному мастерству: Туркин "Драматургия кино", Нехорошев "Драматургия фильма" и рассказывают они о том как написать ХРОШИЙ СЦЕНАРИЙ. Читаю современные пособия... читаю-читаю - все о том, как сконструировать сценарий который БУДЕТ ПРОДАВАТЬСЯ.

Если только предположить, что кино-ад существует. Да, специальная резервация, куда попадают производители видео-контента. Ну, к примеру, бесноватые слуги рейтинга. 

Из уважения к бесхитростным и наивным бытовым грешникам, кино-мерзавцев даже в аду имело бы смысл держать отдельно, чтобы не портили вкус нормальным людям и обслуживающему персоналу. Вполне адекватной мерой был бы ад самообслуживания, где самые удовлетворенные и довольные собой оракулы киноиндустрии самостоятельно пишут, самостоятельно снимают, исполняют главные и эпизодические роли, а потом друг-друга смотрят и критикуют, но исключительно в кругу своих и ни одного нормального человека рядом. Только они искусстводелы и мылоколбасовары, только они и их контент, лицом в экран, так сказать, отсаматривать самих себя… и так всю оставшуюся вечность.

Солдат не должен думать о критике, так же, как писатель о госпитале.

Был у меня приятель, на заводе трудился, из отдельных деталек механизмы собирал. Но заботил его один парадокс.

Вот берешь, - говорит, - чертеж, на чертеже написано, "Тягач". Собираешь, - получается танк.

Я об этом в последнее время часто вспоминаю.

 Пишешь сценарий, резонно полагая, что получится Кино, отдаешь сценарий, ждешь пол года, включаешь телевизор, и видишь, что неуловимым мистическим образом получился - танк!  

 

Время здесь течет совсем иначе, будто загустевает, нет, не останавливается, а именно приобретет какое-то новое качество, которое позволяет его ощущать, как поток что ли...

смотреть в природу дальше

Если вас доводит до белого каления неоспоримый, вопиющий и  и крайне досадный факт, что ваши подчиненные сплошь непроходимые идиоты, задумайтесь... когда вы в последний раз давали кому-нибудь из них изложить свою мысль до конца.

Фотографии Ekvys : И гений парадоксов друг

Бежит он дикий и суровый,

И страха и смятений полн,

В широкошумные дубровы...

 

... на берега пустынных волн.

Читать далее...

Фотографии Ekvys : Утриш 2008

Кроме как орнитологом, еще моренистом становишься.

Фотографии Ekvys : Утриш 2008

Мы обосновались на обрыве, когда мимо тебя все время летают волей-неволей проявляется тяга к орнитологии.