Я ВСЕГДА ЕСТЬ ТО,ЧТО Я ЕСТЬ.

Но кажущиеся проявления - различны, когда присутствует фильтр умственной обусловленности.

1. Иногда Я - просто То, что Есть Я. Великий Покой. Тишина. Недвижимость. Бездна. Запредельное. Глубина, не знающая глубины, покоящаяся в самой себе за пределами осознавания этого, за пределами понимания этого, за пределами пространства и времени. Абстрактное. Точка без точки. Прозрачность Сущего как того,чего Нет.
Тогда Меня йоги-индуисты называют Шивой.
Тогда Меня йоги-буддисты называют Непостижимой Дхармакайей.
Тогда Меня йоги-бхайравайты называют Бхайравой.
Тогда Меня йоги-джняни называют Абсолютом.
Тогда Меня йоги-суфии называют Сотым Именем Аллаха - Неназываемым.
Тогда Меня каббалисты называют Ацмуто - и не говорят обо Мне вообще, так как это не имеет никакого отношения к практике каббалы:)
Тогда Меня христиане называют Богом-Отцом
Тогда Меня кришнаиты называют Кришной.
Тогда Меня йоги-даосы называют Дао, Вечноотсутствующим
Тогда Меня йоги-кастанедовцы называют Бесконечностью.

Это - Одно. Это - Непостижмое Тайное Я.

2. Иногда Я - Свет и Тьма, непостижмо Единые. Бесконечная Сознающая Себя Осознанность. Бесконечная Любовь. Бесконечная Мудрость. Бесконечная Сила. Бесконечное Могущество. Бесконечная Мощь. Бесконечная Воля. Бесконечное Самообладание. Бесконечное Сострадание. Бесконечная Радость. Бесконечное Счастье. Бесконечная Самоочевидная Лучезарность Всего-что-Есть и Всего-чего-Нет.
Тогда Меня йоги-индуисты называют Шакти
Тогда Меня йоги-буддисты называют Самбхогакайей.
Тогда Меня йоги-бхайравайты называют Бхайрави.
Тогда Меня йоги-джняни называют Мула-пракрити - Корневой Природой(восточные) и Экзистенцией(западные)
Тогда Меня йоги-суфии называют 99 Именами, перечисляя качества Аллаха, а Меня саму - Эль-Хакк, Творческой Истиной!
Тогда Меня йоги-каббалисты называют меня Творцом или Светом Творца, а иногда - "светами" Творца, которые могут иметь различную аспектацию.
Тогда Меня йоги-христиане называют Святым Духом или Благодатью Святого Духа, а также Нетварным Светом и Милостью.
Тогда Меня йоги-кришнаиты называют Радхой, Ваю или Пограничной Энергией.
Тогда Меня йоги-даосы называют Дэ, Природой, Благодатью, заботливостью подобной воде.
Тогда Меня йоги-кастанедовцы зовут Духом - "Силой, Сущностью, Присутствием, которая не является ни Силой, ни Сущностью, ни Присутствием.
Это - Одно. Это - Истинное Безграничное в проявлениях Я.

3. Иногда Я - проблема, неразрешимая и мучительная, страдающая, воплощённая в плоть и кровь. Впечатанная своей же силой в существование. Истекающая красной кровью Жизни. Неизбежная. Изменчивая. Мерцающая. Неверная. Ненадёжная. Влекущая.Коварная. Двойственная. Удивительная. Волшебная. Чудная. Странная. Каждый раз разная. Каждый раз уникальная. Каждый раз новая. И каждый раз безнаджно что-то копирующая. Каждый раз птеляющая в сетях настоящего, прошлого и будущего. Тревожащая. Беспокоящая. Заноза в заднице. Шило в сердце. Венец из тёрна на лбу. Багряный плащ. Маска Чумы. Неудача. Поражение. Сладкий сон. Наркотическая игла. Вспышка Жизни. Вдох и выдох. Грибы и травинки, пробивающие асфльт. Тараканы, грызущие мебель. Непредвиденные обстоятельства. Разрушенные надежды. Нежданный Сюрприз. Юмор. Цинизм. Человечность. Животность. Растительность. Минеральность. Духовность. Грешность. Двойственность. Подлая и хитрая монетка, тающая в воздухе. Чёрт, крадущий луну. Разбитое корыто старухи, не дождавшейся золотой рыбки. Невзгода. Удача. Фортуна.

Тогда Меня йоги-индуисты зовут Майей.
Тогда Меня йоги-буддисты зовут Нирманакайей.
Тогда Меня йоги-бхайравайты называют Нарой.
Тогда Меня йоги-джняни называют Иллюзией и Неведеньем.
Тогда Меня йоги-суфии называют Нафсом
Тогда Меня йоги-каббалисты называют Кли, Сосудом, Осколками и нечистотой.
Тогда Меня йоги-христиане называют Крестом, Жертвой, Распятием, Богом-Сыном и Сыном Человеческим.
Тогда Меня йоги-кришнаиты называют Лилой, Виласой, Расой, Тоской, Сердечной болью и Бхакти
Тогда Меня йоги-даосы называют Великим Пределом, Инь и Ян, Человеком, Землёй и Небом, Полем Триграмм и Гескаграмм. И Великой переменой.
Тогда Меня йоги-кастанедовцы зовут Человеческой Мусоркой. человеческим Хламником, Великим Тираном, Чувством собственной Важности и Человеческой Формой.


Это - Одно. Это - Переживающее Потерянное-Находящееся в Себе Я.

Есть только Я
Пылающее Сердце Пламени, рассказывающее Себе же Истории.
Это Истина.
Это Истина.
Это Истина.
Насколько она может быть высказана.
Познать эту Истину - значит навсегда Охренеть от Неё!
Так охреней же от Неё!
Прочитавший и распознавший Себя в этих строчках - будь же Самим Собой!
Будь же Счастлив.
Просто Будь.

Ты не можешь Познать Себя?
В Сердце Пламени это не имеет ни малейшего значения -
Непостижимость Твоя вечная Непреходящая Природа.
Твоё не-постижение Её - и есть абсолютное Постижение.
И это не две разные вещи.

Ты не можешь Быть Счастьем от Этого?
Счастье - Твоя Ничем не Обусловленная Природа
Нет такого, чтобы внутри Сердца Пламени не присутствовало его -
В том или ином виде, так или иначе - это не имеет ни малейшего значения.
"Твоё" несчастье" и Абсолютное Пылающее Счастье Освобождения от Горьких Иллюзий -
Не две разные вещи.

Ты страдаешь от этих странных диких эклектичных заявлений?
Не можешь смириться с этим?
Это не имеет ни малейшего значения.
Эта сладкая боль Ожидания - Твоя Собственная Природа.
Сейчас - это Её Абсолютное проявление.
И не важно, прямо Сейчас или в другом Сейчас
Произойдёт Полное понимание Этого -

Я - Сердце Пламени. Я поджигаю твой бикфордов шнур
Динамит будет взорван
В "этом" Сейчас или в "другом" Сейчас -
Для Меня не существует разницы.
И разница непонимания и Отсутствие Разницы Понимания -

Не две различные вещи.

Не нужно омрачаться и просветляться
Не нужно загрязняться и очищаться.
Не нужно достигать и достигать.
Охреневай!
Охреневай везде.
Охреневай всегда.
Охреневай по-разному.
Охреневай снова и снова.
Охреневай в уме и вне ума.
Охреневай в жизни и в смерти.
Охреневай в Сансаре и в Нирване.
Охреневай дома и на работе
Охреневай - от Самого себя.
Охреневай - естественным для тебя образом!

Конец
Оставь тревоги и заботы
Шагни за край,умри во сне,
Не следуй никаким причинам:
Оставь их всех самим себе

Не следуй этому совету.
Лишь слушай. Просто Счастьем - будь.
Совсем не то,что в книгах пишут -
Совсем не то - забудь,забудь.

Ты долго шёл. Ты долго грезил.
Ты долго верил в чудеса.
Но над полями всходит Солнце
И на траве дрожит роса.

Игра, игра...Чего всё стоит?
Забудь, забудь. Забудь "своё".
Всё, что когда-то задевало -
Всё просто Божье бытиё.

Не нужно слов. не нужно действий,
не нужно практик и молитв.
В рядах причин и их последствий
Лишь только мысли бродит ритм.

Ты - Счастье. Будь уверен в этом.
Ты слышишь отзвук вот сейчас?
Нет никого на Свете этом.
Нет ни тебя, ни их, ни нас.

Дрожи. Ликуй. Закончен поиск.
Ты наигрался во дворе.
Дрожащей пламенной искрою -
Лети,лети -
Ко Мне, к Себе.

Прости. Оставь. Всё это больно.
Всё это только жажда стать.
Она случается невольно.
Теперь же - можно перестать.

Любовь не спит. Её над миром
Парят цветы, из века в век.
Своим обманут ты кумиром.
ты же - не этот человек!

Иди за край, гори, сияй же,
Умри в любви, что - не достать.
Оставь надежды и желанья
И эти страхи "стать -не стать"

Летит дорога в высоту
Но ты - не в этом самолёте.
Настал твой час. Не нужно ждать.
Вздохни легко - умри на взлёте!

И всё. Конец всему вовеки.
Прозрачность движется везде.
Себя считая человеком,
Не находимая  - нигде.

Глаза поили душу красотой...
О, мирозданья кубок золотой!

И я пьянел от сполоха огней,
От звона чаш и радости друзей.

Чтоб охмелеть, не надо мне вина -
Я напоен сверканьем допьяна.

Любовь моя, я лишь тобою пьян,
Весь мир расплылся, спрятался в туман,

Я сам исчез, и только ты одна
Моим глазам, глядящим внутрь, видна.

Так, полный солнцем кубок при губя,
Себя забыв, я нахожу тебя.

Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты
Земного мира,- исчезаешь ты.

И я взмолился: подари меня
Единым взглядом здесь, при свете дня,

Пока я жив, пока не залила
Сознанье мне сияющая мгла.

О, появись или сквозь зыбкий мрак
Из глубины подай мне тайный знак!

Пусть прозвучит твой голос, пусть в ответ
Моим мольбам раздастся только: "Нет!"

Скажи, как говорила ты другим:
"Мой лик земным глазам неразличим".

Ведь некогда раскрыла ты уста,
Лишь для меня замкнулась немота.

О, если б так Синай затосковал,
В горах бы гулкий прогремел обвал,

И если б было столько слезных рек,
То, верно б, Ноев затонул ковчег!

В моей груди огонь с горы Хорив
Внезапно вспыхнул, сердце озарив.

И если б не неистовство огня,
То слезы затопили бы меня,

А если бы не слез моих поток,
Огонь священный грудь бы мне прожег.

Не испытал Иаков ничего
В сравненье с болью сердца моего,

И все страданья Иова - ручей,
Текущий в море горести моей.

Когда бы стон мой услыхал Аллах,
Наверно б, лик свой он склонил в слезах.

О, каравана добрый проводник,
Услышь вдали затерянного крик!

Вокруг пустыня. Жаждою томим,
Я словно разлучен с собой самим.

Мой рот молчит, душа моя нема,
Но боль горит и говорит сама.

И только духу внятен тот язык -
Тот бессловесный и беззвучный крик.

Земная даль - пустующий чертог,
Куда он вольно изливаться мог.

И мироздание вместить смогло
Все, что во мне сверкало, билось, жгло -

И, истиной наполнившись моей,
Вдруг загорелось сонмами огней.

И тайное мое открылось вдруг,
Собравшись в солнца раскаленный круг.

Как будто кто-то развернул в тиши
Священный свиток - тайнопись души.

Его никто не смог бы прочитать,
Когда б любовь не сорвала печать.

Был запечатан плотью тайный свет,
Но тает плоть - и тайн у духа нет.

Все мирозданье - говорящий дух,
И книга жизни льется миру в слух.

А я... я скрыт в тебе, любовь моя.
Волною света захлебнулся я.

И если б смерть сейчас пришла за мной,
То не нашла б приметы ни одной.

Лишь эта боль, в которой скрыт весь "я",-
Мой бич? Награда страшная моя!

Из блеска, из надмирного огня
На землю вновь не высылай меня.

Мне это тело сделалось чужим,
Я сам желаю разлучиться с ним.

Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь,-
Текущий огнь, горящая любовь!

О, как сказать мне, что такое ты,
Когда сравненья грубы и пусты!

Рокочут речи, как накат валов,
А мне все время не хватает слов.

О, этот вечно пересохший рот,
Которому глотка недостает!

Я жажду жажды, хочет страсти страсть,
И лишь у смерти есть над смертью власть.

Приди же, смерть! Сотри черты лица!
Я - дух, одетый в саван мертвеца.

Я весь исчез, мой затерялся след.
Того, что глаз способен видеть,- нет.

Но сердце мне прожгла внезапно весть
Из недр: "Несуществующее есть!"

Ты жжешься, суть извечная моя,-
Вне смерти, в сердцевине бытия,

Была всегда и вечно будешь впредь.
Лишь оболочка может умереть.

Любовь жива без губ, без рук, без тел,
И дышит дух, хотя бы прах истлел.

Нет, я не жалуюсь на боль мою,
Я только боли этой не таю.

И от кого таиться и зачем?
Перед врагом я буду вечно нем.

Он не увидит ран моих и слез,
А если б видел, новые принес.

О, я могу быть твердым, как стена,
Но здесь, с любимой, твердость не нужна.

В страданье был я терпеливей всех,
Но лишь в одном терпенье - тяжкий грех:

Да не потерпит дух мой ни на миг
Разлуку с тем, чем жив он и велик!

Да ни на миг не разлучится с той,
Что жжет его и лечит красотой.

О, если свой прокладывая путь,
Входя в меня, ты разрываешь грудь,-

Я грудь раскрыл - войди в нее, изволь,-
Моим блаженством станет эта боль.

Отняв весь мир, себя мне даришь ты,
И я не знаю большей доброты.

Тебе покорный, я принять готов
С великой честью всех твоих рабов:

Пускай меня порочит клеветник,
Пускай хула отточит свой язык,

Пусть злобной желчи мне подносят яд -
Они мое тщеславье поразят,

Мою гордыню тайную гоня,
В борьбу со мною вступят за меня.

Я боли рад, я рад такой борьбе,
Ведь ты нужней мне, чем я сам себе.

Тебе ж вовек не повредит хула,-
Ты то, что есть, ты та же, что была.

Я вглядываюсь в ясные черты -
И втянут в пламя вечной красоты.

И лучше мне сгореть в ее огне,
Чем жизнь продлить от жизни в стороне.

Любовь без жертвы, без тоски, без ран?
Когда же был покой влюбленным дан?

Покой? О нет! Блаженства вечный сад,
Сияя, жжет, как раскаленный ад.

Что ад, что рай? О, мучай, презирай,
Низвергни в тьму,- где ты, там будет рай.

Чем соблазнюсь? Прельщусь ли миром всем? -
Пустыней станет без тебя эдем.

Мой бог - любовь. Любовь к тебе - мой путь.
Как может с сердцем разлучиться грудь?

Куда сверну? Могу ли в ересь впасть,
Когда меня ведет живая страсть?

Когда могла бы вспыхнуть хоть на миг
Любовь к другой, я был бы еретик.

Любовь к другой? А не к тебе одной?
Да разве б мог я оставаться мной,

Нарушив клятву неземных основ,
Ту, что давал, еще не зная слов,

В преддверье мира, где покровов нет,
Где к духу дух течет и к свету свет?

И вновь клянусь торжественностью уз,
Твоим любимым ликом я клянусь,

Заставившим померкнуть лунный лик;
Клянусь всем тем, чем этот свет велик,-

Всем совершенством, стройностью твоей,
В которой узел сцепленных лучей,

Собрав весь блеск вселенский, вспыхнул вдруг
И победил непобедимость мук:

"Мне ты нужна! И я живу, любя
Тебя одну, во всем - одну тебя!

Кумирам чужд, от суеты далек,
С души своей одежды я совлек

И в первозданной ясности встаю,
Тебе открывши наготу мою.

Чей взгляд смутит меня и устыдит?
Перед тобой излишен всякий стыд.

Ты смотришь вглубь, ты видишь сквозь покров
Любых обрядов, и имен, и слов.

И даже если вся моя родня
Начнет позорить и бранить меня,

Что мне с того? Мне родственны лишь те,
Кто благородство видит в наготе.

Мой брат по вере, истинный мой брат
Умен безумьем, бедностью богат.

Любовью полн, людей не судит он,
В его груди живет иной закон,

Не выведенный пальцами писца,
А жаром страсти вписанный в сердца.

Святой закон, перед лицом твоим
Да буду я вовек непогрешим.

И пусть меня отторгнет целый свет! -
Его сужденье - суета сует.

Тебе открыт, тебя лишь слышу я,
И только ты - строжайший мой судья".

И вот в молчанье стали вдруг слышны
Слова из сокровенной глубины.

И сердце мне пронзили боль и дрожь,
Когда, как гром, раздался голос: "Ложь!

Ты лжешь. Твоя открытость неполна.
В тебе живу еще не я одна.

Ты отдал мне себя? Но не всего,
И себялюбье в сердце не мертво.

Вся тяжесть ран и бездна мук твоих -
Такая малость, хоть и много их.

Ты сотни жертв принес передо мной,
Ну, а с меня довольно и одной.

О, если бы с моей твоя судьба
Слились - кясра и точка в букве "ба"!

О, если б, спутав все свои пути,
Ты б затерялся, чтоб меня найти,

Навек и вмиг простясь со всей тщетой,
Вся сложность стала б ясной простотой,

И ты б не бился шумно о порог,
А прямо в дом войти бы тихо смог.

Но ты не входишь, ты стоишь вовне,
Не поселился, не живешь во мне.

И мне в себя войти ты не даешь,
И потому все эти клятвы - ложь.

Как страстен ты, как ты велеречив,
Но ты - все ты. Ты есть еще, ты жив.

Коль ты правдив, коль хочешь, чтоб внутри
Я ожила взамен тебя,- умри!"

И я, склонясь, тогда ответил ей:
"Нет, я не лжец, молю тебя - убей!"

Убей меня и верь моей мольбе:
Я жажду смерти, чтоб ожить в тебе.

Я знаю, как целительна тоска,
Блаженна рана и как смерть сладка,

Та смерть, что, грань меж нами разруби,
Разрушит "я", чтоб влить меня в тебя.

(Разрушит грань - отдельность двух сердец,
Смерть - это выход в жизнь, а не конец,

Бояться смерти? Нет, мне жизнь страшна,
Когда разлуку нашу длит она,

Когда не хочет слить двоих в одно,
В один сосуд - единое вино.)

Так помоги мне умереть, о, дай
Войти в бескрайность, перейдя за край,-

Туда, где действует иной закон,
Где побеждает тот, кто побежден.

Где мертвый жив, а длящий жизнь - мертвец,
Где лишь начало то, что здесь конец,

И где царит над миром только тот,
Кто ежечасно царство раздает.

И перед славой этого царя
Тускнеет солнце, месяц и заря.

Но эта слава всходит в глубине,
Внутри души, и не видна вовне.

Ее свеченье видит внешний взор,
Как нищету, бесчестье и позор.

Я лишь насмешки слышу от людей,
Когда пою им о любви своей.

"Где? Кто? Не притчей, прямо говори!" -
Твердят они. Скажу ль, что ты внутри,

Что ты живешь в родящей солнце тьме,-
Они кричат: "Он не в своем уме!"

И брань растет, летит со всех сторон...
Что ж, я умом безумца наделен:

Разбитый - цел, испепеленный - тверд,
Лечусь болезнью, униженьем горд.



Не ум, а сердце любит, и ему
Понятно непонятное уму.

А сердце немо. Дышит глубина,
Неизреченной мудрости полна.

И в тайне тайн, в глубинной той ночи
Я слышал приказание: "Молчи!"

Пускай о том, что там, в груди, живет,
Не знают ребра и не знает рот.

Пускай не смеет и не сможет речь
В словесность бессловесное облечь.

Солги глазам и ясность спрячь в туман -
Живую правду сохранит обман.

Прямые речи обратятся в ложь,
И только притчей тайну сбережешь.

И тем, кто просит точных, ясных слов,
Я лишь молчанье предложить готов.

Я сам, любовь в молчанье углубя,
Храню ее от самого себя,

От глаз и мыслей и от рук своих,-
Да не присвоят то, что больше их:

Глаза воспримут образ, имя - слух,
Но только дух обнимет цельный дух!

А если имя знает мой язык,-
А он хранить молчанье не привык,-

Он прокричит, что имя - это ты,
И ты уйдешь в глубины немоты.

И я с тобой. Покуда дух - живой,
Он пленный дух. Не ты моя, я - твой.

Мое стремление тобой владеть
Подобно жажде птицу запереть.

Мои желанья - это западня.
Не я тебя, а ты возьми меня

В свою безмерность, в глубину и высь,
Где ты и я в единое слились,

Где уши видят и внимает глаз...
О, растворения высокий час.

Простор бессмертья, целостная гладь -
То, что нельзя отдать и потерять.

Смерть захлебнулась валом бытия,
И вновь из смерти возрождаюсь я.



Но я иной. И я, и ты, и он - Все - я.
Я сам в себе не заключен.

Я отдал все. Моих владений нет,
Но я - весь этот целокупный свет.

Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.

В моей груди, внутри меня живет
Вся глубина и весь небесный свод.

Я буду, есмь, я был еще тогда,
Когда звездою не была звезда.

Горел во тьме, в огне являлся вам,
И вслед за мною всех вас вел имам.

Где я ступал, там воздвигался храм,
И кибла киблы находилась там.

И повеленья, данные векам,
Я сам расслышал и писал их сам.

И та, кому в священной тишине
Молился я, сама молилась мне.

О, наконец-то мне постичь дано:
Вещающий и слышащий - одно!

Перед собой склонялся я в мольбе,
Прислушивался молча сам к себе.

Я сам молил, как дух глухонемой,
Чтоб в мой же слух проник бы голос мой;

Чтоб засверкавший глаз мой увидал
Свое сверканье в глубине зеркал.

Да упадет завеса с глаз моих!
Пусть будет плоть прозрачна, голос тих,

Чтоб вечное расслышать и взглянуть
В саму неисчезающую суть,

Священную основу всех сердец,
Где я - творение и я - творец.

Аз есмь любовь. Безгласен, слеп и глух
Без образа - творящий образ дух.

От века сущий, он творит, любя,
Глаза и уши, чтоб познать себя.

Я слышу голос, вижу блеск зари
И рвусь к любимой, но она внутри.

И, внутрь войдя, в исток спускаюсь вновь,
Весь претворясь в безликую любовь.

В одну любовь. Я все. Я отдаю
Свою отдельность, скорлупу свою.

И вот уже ни рук, ни уст, ни глаз -
Нет ничего, что восхищало вас.

Я стал сквозным - да светится она
Сквозь мой покров, живая глубина!

Чтоб ей служить, жить для нее одной,
Я отдал все, что было только мной:

Нет "моего". Растаяло, как дым,
Все, что назвал я некогда моим.

И тяжесть жертвы мне легка была:
Дух - не подобье вьючного осла.

Я нищ и наг, но если нищета
Собой гордится - это вновь тщета.

Отдай, не помня, что ты отдаешь,
Забудь себя, иначе подвиг - ложь.

Признанием насытясь дополна,
Увидишь, что мелеет глубина,

И вдруг поймешь среди пустых похвал,
Что, все обретши, душу потерял.

Будь сам наградой высшею своей,
Не требуя награды от людей.

Мудрец молчит. Таинственно нема,
Душа расскажет о себе сама,

А шумных слов пестреющий черед
Тебя от тихой глуби оторвет,

И станет чужд тебе творящий дух.
Да обратится слушающий в слух,

А зрящий - в зренье! Поглощая свет,
Расплавься в нем! - Взирающего нет.

С издельем, мастер, будь неразделим,
Сказавший слово - словом стань самим.

И любящий пусть будет обращен
В то, чем он полн, чего так жаждет он.



О, нелегко далось единство мне!
Душа металась и жила в огне.

Как много дней, как много лет подряд
Тянулся этот тягостный разлад,

Разлад с душою собственной моей:
Я беспрестанно прекословил ей,

И, будто бы стеной окружена,
Была сурова и нема она.

В изнеможенье, выбившись из сил,
О снисхожденье я ее просил.

Но если б снизошла она к мольбам,
О том бы первым пожалел я сам.

Она хотела, чтобы я без слез,
Без тяжких жалоб бремя духа нес.

И возлагала на меня она
(Нет, я - я сам) любые бремена.

И наконец я смысл беды постиг
И полюбил ее ужасный лик.

Тогда сверкнули мне из темноты
Моей души чистейшие черты.

О, до сих пор, борясь с собой самим,
Я лишь любил, но нынче я любим!

Моя любовь, мой бог - душа моя.
С самим собой соединился я.

О, стройность торжествующих глубин,
Где мир закончен, ясен и един!

Я закрывал глаза, чтобы предмет
Не мог закрыть собой глубинный свет.

Но вот я снова зряч и вижу сквозь
Любой предмет невидимую ось.

Мои глаза мне вновь возвращены,
Чтоб видеть в явном тайну глубины

И в каждой зримой вещи различить
Незримую связующую нить.

Везде, сквозь все - единая струя.
Она во мне. И вот она есть я.

Когда я слышу душ глубинный зов,
Летящий к ней, я отвечать готов.

Когда ж моим внимаете словам,
Не я - она сама глаголет вам.

Она бесплотна. Я ей плоть мою,
Как дар, в ее владенье отдаю.

Она - в сей плоти поселенный дух.
Мы суть одно, сращенное из двух.

И как больной, что духом одержим,
Не сам владеет существом своим,-

Так мой язык вещает, как во сне,
Слова, принадлежащие не мне.

Я сам - не я, затем что я, любя,
Навеки ей препоручил себя.

О, если ум ваш к разуменью глух,
И непонятно вам единство двух,

И душам вашим не было дано
В бессчетности почувствовать одно,

То, скольким вы ни кланялись богам,
Одни кумиры предстояли вам.

Ваш бог един? Но не внутри - вовне,-
Не в вас, а рядом с вами, в стороне.

О, ад разлуки, раскаленный ад,
В котором все заблудшие горят!

Бог всюду и нигде. Ведь если он
Какой-нибудь границей отделен,-

Он не всецел еще и не проник
Вовнутрь тебя,- о, бог твой невелик!

Бог - воздух твой, вдохни его - и ты
Достигнешь беспредельной высоты.

Когда-то я раздваивался сам:
То, уносясь в восторге к небесам,

Себя терял я, небом опьянясь,
То, вновь с землею ощущая связь,

Я падал с неба, как орел без крыл,
И, высь утратив, прах свой находил.

И думал я, что только тот, кто пьян,
Провидит смысл сквозь пламя и туман

И к высшему возносит лишь экстаз,
В котором тонет разум, слух и глаз.

Но вот я трезв и не хочу опять
Себя в безмерной выси потерять,

Давно поняв, что цель и смысл пути -
В самом себе безмерное найти.

Так откажись от внешнего, умри
Для суеты и оживи внутри.

Уняв смятенье, сам в себе открой
Незамутненный внутренний покой.

И в роднике извечной чистоты
С самим собой соединишься ты.

И будет взгляд твой углубленно тих,
Когда поймешь, что в мире нет чужих,

И те, кто силы тратили в борьбе,
Слились в одно и все живут в тебе.

Так не стремись определить, замкнуть
Всецелость в клетку, в проявленье - суть.

В бессчетных формах мира разлита
Единая живая красота,-

То в том, то в этом, но всегда одна,-
Сто тысяч лиц, но все они - она.

Она мелькнула ланью среди трав,
Маджнуну нежной Лейлою представ;

Пленила Кайса и свела с ума
Совсем не Лубна, а она сама.

Любой влюбленный слышал тайный зов
И рвался к ней, закутанной в покров.

Но лишь покров, лишь образ видел он
И думал сам, что в образ был влюблен.

Она приходит, спрятавшись в предмет,
Одевшись в звуки, линии и цвет,

Пленяя очи, грезится сердцам,
И Еву зрит разбуженный Адам.

И, всей душой, всем телом к ней влеком,
Познав ее, становится отцом.

С начала мира это было так,
До той поры, пока лукавый враг

Не разлучил смутившихся людей
С душой, с любимой, с сущностью своей.

И ненависть с далеких этих пор
Ведет с любовью бесконечный спор.

И в каждый век отыскивает вновь
Живую вечность вечная любовь.

В Бусейне, Лейле, в Аззе он возник,-
В десятках лиц ее единый лик.

И все ее любившие суть я,
В жар всех сердец влилась душа моя.

Кусаййир, Кайс, Джамиль или Маджнун
Один напев из всех звучащих струн.

Хотя давно окончились их дни,
Я в вечности был прежде, чем они.

И каждый облик, стан, лица овал
За множеством единое скрывал.

И, красоту единую любя,
Ее вбирал я страстно внутрь себя.

И там, внутри, как в зеркале немом,
Я узнавал ее в себе самом.

В той глубине, где разделений нет,
Весь сонм огней слился в единый свет.

И вот, лицо поднявши к небесам,
Увидел я, что и они - я сам.

И дух постиг, освободясь от мук,
Что никого нет "рядом" и "вокруг",

Нет никого "вдали" и в "вышине",-
Все дали - я, и все живет во мне.

"Она есть я", но если мысль моя
Решит, паря: она есть только я,

Я в тот же миг низвергнусь с облаков
И разобьюсь на тысячи кусков.

Душа не плоть, хоть дышит во плоти
И может плоть в высоты увести.

В любую плоть переселяться мог,
Но не был плотью всеобъявший бог.

Так, к нашему Пророку Гавриил,
Принявши облик Дихья, приходил.

По плоти муж, такой, как я и ты,
Но духом житель райской высоты.

И ангела всезнающий Пророк
В сем человеке ясно видеть мог.

Но значит ли, что вождь духовных сил,
Незримый ангел человеком был?

Я человек лишь, и никто иной,
Но горний дух соединен со мной.

О, если б вы имели благодать
В моей простой плоти его узнать,

Не ждя наград и не страшась огня,
Идти за мной и полюбить меня!

Я - ваше знанье, ваш надежный щит,
Я отдан вам и каждому открыт.

Во тьме мирской я свет бессонный ваш.
Зачем прельщает вас пустой мираж,

Когда ключом обильным вечно бьет
Живой источник всех моих щедрот?!

Мой юный друг, шаги твои легки!
На берегу остались старики,

А море духа ждет, чтобы сумел
Хоть кто-нибудь переступить предел.

Не застывай в почтении ко мне -
Иди за мною прямо по волне,

За мной одним, за тем, кто вал морской
Берет в узду спокойною рукой

И, трезвый, укрощает океан,
Которым мир воспламененный пьян.

Я не вожатый твой, я путь и дверь.
Войди в мой дух и внешнему не верь!

Тебя обманет чей-то перст и знак,
И внешний блеск введет в душевный мрак.

Где я, там свет. Я жив в любви самой.
Любой влюбленный - друг вернейший мой,

Мой храбрый воин и моя рука,
И у Любви бесчисленны войска.



Но у Любви нет цели. Не убей
Свою Любовь, прицел наметив ей.

Она сама - вся цель своя и суть,
К себе самой вовнутрь ведущий путь.

А если нет, то в тот желанный миг,
Когда ты цели наконец достиг,

Любовь уйдет внезапно, как порыв,
Слияние в разлуку превратив.

Будь счастлив тем, что ты живешь, любя.
Любовь высоко вознесла тебя.

Ты стал главою всех существ живых
Лишь потому, что сердце любит их.

Для любящих - племен и званий нет.
Влюбленный ближе к небу, чем аскет

И чем мудрец, что, знаньем нагружен,
Хранит ревниво груз былых времен.

Сними с него его бесценный хлам,
И он немного будет весить сам.

Ты не ему наследуешь. Ты сын
Того, кто знанье черпал из глубин

И в тайники ума не прятал кладь,
А всех сзывал, чтобы ее раздать.

О, страстный дух! Все очи, все огни
В своей груди одной соедини!

И, шествуя по Млечному Пути,
Полой одежд горящих мрак смети!



Весь мир в тебе, и ты, как мир, един.
Со всеми будь, но избегай общин.

Их основал когда-то дух, но вот
Толпа рабов, отгородясь, бредет

За буквой следом, накрепко забыв
Про зов свободы и любви порыв.

Им не свобода - цепи им нужны.
Они свободой порабощены.

И, на колени пав, стремятся в плен
К тому, кто всех зовет восстать с колен.

Знакомы им лишь внешние пути,
А дух велит вовнутрь себя войти

И в глубине увидеть наконец
В едином сердце тысячи сердец.

Вот твой предел, твоих стремлений край,
Твоей души сияющий Синай.

Но здесь замри. Останови полет,
Иначе пламя грудь твою прожжет.

И, равновесье обретя, вернись
К вещам и дням, вдохнув в них ширь и высь.



О, твердь души! Нерасторжимость уз!
Здесь в смертном теле с вечностью союз

И просветленность трезвого ума,
Перед которым расступилась тьма!

Я только сын Адама, я не бог,
Но я достичь своей вершины смог

И сквозь земные вещи заглянуть
В нетленный блеск, божественную суть.

Она одна на всех, и, верен ей,
Я поселился в центре всех вещей.

Мой дух - всеобщий дух, и красота
Моей души в любую вещь влита.

О, не зовите мудрецом меня,
Пустейший звук бессмысленно бубня.

Возьмите ваши звания назад,-
Они одну лишь ненависть плодят.

Я то, что есть. Я всем глазам открыт,
Но только сердце свет мой разглядит.

Ум груб, неповоротливы слова
Для тонкой сути, блещущей едва.

Мне нет названий, очертаний нет.
Я вне всего, я - дух, а не предмет.

И лишь иносказания одни
Введут глаза в незримость, в вечность - дни,

Нигде и всюду мой незримый храм,
Я отдаю приказы всем вещам.

И слов моих благоуханный строй
Дохнет на землю вечной красотой.

И, подчинись чреде ночей и утр,
Законам дней, сзываю всех вовнутрь,

Чтоб ощутить незыблемость основ
Под зыбью дней и под тщетою слов.

Я в сердцевине мира утвержден.
Я сам своя опора и закон.

И, перед всеми преклонясь в мольбе,
Пою хвалы и гимны сам себе.

Вот голова.
А вот - стенка.
Без вариантов:
Реальность обязательно победит:)

В колонках играет - Танцы Минус - Пароль

Главная предпосылка концептуального различия между учением неоадвайты и буддизмом - это та модель мира, из которой исходят описания и представления.
Модель мира неоадвайты линий Нисаргадатты Махараджа-Рамеша Балескара-Уэйна Ликерманна, Пападжи-Гангаджи-Муджи, Тони Парсонса-Натан Джилла - жёстко детерминирована. Этот мир рассматривается, как монолитная предопределённость, без выбора, абсолютная в себе самой -собой,включающая в себя всё,что было, есть и будет, невыбирающая тотальная осознанность Целого, запредельного бытию и небытию как взаимоисключающим противоположностям, но условно допускающая их смену и чередование в свете Недвойственного Не-я посредтвом Я Есть-сознания.
Никаких "но". Все "но" - от неведения, авидьи, ограниченного и омрачённого ума,которого даже не существует как такового.

В буддизме Теравады, Махаяны и особенно Ваджраяны, в особенности в тантрах типа Калачакры - мир имеет вероятностную природу. В нём нет ничего жесткого и постоянного, ничего сплошного, все сложное,неоднозначное,составное и всё зависит от всего остального по причинно-следственному закону. И возможно буквально всё. Даже невозможное.

Сейчас в науке уже идёт тенденция от перехода от квантово-вероятностного подхода к подходу системной синхронности. Иначе говоря:
Мир - это одно яйцо в разных проекциях, синхронно и тотально всецелое со всех сторон.
Что исключает возможность свободы воли кого-бы то ни было, -  но и не предполагает ничего, кроме Всего и Сразу в каждом существующем псевдоконкретном псевдомоменте.

Если же убрать саму предпосылку - а именно, условное представление об определённой или неопределённой природе мира - то само описание в принципе станет невозможным.

Как говорится:
""...Никакие выражения точек зрения по поводу учения или реакций на него учеников не являются Истиной. И само учение не есть Истина. Оно даже не выражение Истины, поскольку Истина не может быть выражена. Истина есть. Учение — это не что иное, как собрание бесчисленных концепций, составляющих «Великую Иллюзию». Но учение включает в себя указатели на Истину...."(Рамеш Балексар,кажись,сказал...)

 

ПС: что касается Дзен и классической Адвайта-Веданты Шри Шанкарачарьи, то между ними существует обратный порядок соотношения.

При этом, Дзен принципально отказывается от любых построений модели мира, претендующих на фиксированное Учение, а Адвайта Шанкары, постулирая предопределённость, связывает её с учением о карме и реинкарнации, одновременно признавая безусловную пользу интеллектуального изучения Писаний, размышлений над концепциями и практик с участием тонких энергий(см. текст - Анандалахари,например, где меафорически-поэтически описывается прохождение Кундалини через семь центров). Безусловно отрицается  разнообразие, множественность, отдельный делатель,наличие чего бы то ни было истинного,вечного и неизменного, помимо Брахмана, без Брахмана, вне Брахмана,кроме Брахмана. Брахман в забвении является страдающей дживой - вернувшись к себе - он наслаждается вечно, внутри и вовне всех состояний, не будучи состоянием сам, но будучи их источником,сввидетелем,принципом,основой, реальностью и субстратом всех вещей, изменений, мыслей, действий, а также их конечной целью и их жизнью. Без оживляющего Атмана всё мехнистично и инертно, тело умирает, движение останавливается. но Атман является Брахманом, а он превосходит кармические причинно-следственные цепи тем,что без его участия они становятся ничем.

 

Изумрудная Скрижаль

Любопытство не порок,
А ,скорее ,приговор
Избежавшие капкана -
Попадаются опять,
Так зачем же ты проник
В эти стены, словно вор,
Так зачем ты открываешь
Эту старую тетрадь?

Что за польза оттого
Выйдет духу твоему,
И чего добьется разум,
Манускрипт расшифровав?
Что за голос зазвучит,
Вторя старому письму,
Где оборваны страницы,
Не закончена глава?

Ты настойчив и упрям,
Но не знаешь ничего,-
И поэтому отважен
В нарушении границ,
Но возможно, как и я,
Испугаешься того,
Что заглянет в твою душу
С ненаписанных страниц.

Что увидишь на стене,
В стылой камере дрожа,
Как заснешь в слезах о том,
Что не воротится назад,-
И войдет в тебя во сне
Изумрудная скрижаль-
И откроются наутро
Изумрудные глаза.

Эту летопись побед
Побежденного перо
Выводило вечерами
В вожделении забыть.
Кровь стекала по рукам,
Застывая между строк,
Золотыми письменами
Ненаписанной судьбы.

Сквозь узорный переплет
Золотого витража
Много видел я сияний
Без надежды обрести
И надгробною плитой
Изумрудная скрижаль
Возвышалась за плечами
Как знамение пути.

Сколько пройдено дорог
Но которая –моя?
Сколько выпито раскаянья
И выжжено имен?
Охраняет мой порог
Изумрудная змея -
Знак последнего обета
До скончания времен.
Обжигающе точна
Сталь толедского ножа
Безупречное движенье-
Маска сброшена навек…

То ли все же неверна
Изумрудная скрижаль
То ли истина укрылась
В недописанной главе.

Что искал –придет само
Словно летняя гроза-
Ослепительная вспышка
Приоткроет дверь во Тьму-
У погибели моей
Изумрудные глаза-
Как светлы они бывают,
Не открою никому…

М. Штерн

В колонках играет - John O'Banion - White Light

Настроение сейчас - хорошее

 

Я не нахожусь в сейчас.
Сейчас - это и есть я.

Я не нахожусь здесь.
Здесь - это и есть я.

Я смотрю отовсюду.
Из никогда

Я смотрю всю вечность.
Неизменно.

 

 

В колонках играет - Mandragora Scream - Nightfal
Настроение сейчас - спит...

Там, где летают

На стрекозиных крыльях

Фиолетовые рогатые кролики с тремя глазами

Не добраться по обычной дороге.

Там, где живут

Просветлённые Джняни,

Пробудившиеся к своей истинной сущности, высшему Я,

Утвердившиеся в недвойственной, самоочевидной природе Абсолюта

Между Да и Нет -

Не проползти, не прокрасться быстрому волку ума

Там, где Сознание рождает бесконечные призраки себя, сохраняет и уничтожает их-

Не делая этого, просто - ничем не являясь -

Нет места тому, кто мог бы быть свидетелем Тайны

Которая так мала - но содержит всё пространство и время квадриллионов Вселенных...

ВОТ!

Тропинка
Одного художника император попросил написать Гималаи на стенах его дворца. Художник был Мастером дзэн; он сказал, что ему нужно для этого три года жить в Гималаях. Император спросил:
– Это займет у тебя три года?
Художник ответил:
– Я прошу минимум времени, потому что, пока я не стану частью Гималаев, я не смогу написать их. Мне нужно пойти туда и раствориться в них. По прошествии трех лет он вернулся и расписал стену в три дня. Император пришел посмотреть. Это было чудо! Он никогда не видел такие прекрасные горы. Даже настоящие Гималаи были немного бледнее в сравнении с ними. Он долго стоял и любовался, а потом заметил:
– Здесь я вижу тропинку, куда она ведет?
Художник ответил:
– Мы можем пойти посмотреть.
Они пошли и больше не вернулись.

"Наши бесконечные страдания это корни болезни. Когда смертные живы, они тревожатся о смерти, когда они сыты, они тревожатся о голоде. Им принадлежит и к ним относится Великая Неуверенность. Мудрецы же не рассматривают прошлого. И будущее их не тревожит. Не привязаны они и к настоящему. Из момента в момент они следуют Пути. Если вы не проснулись для этой великой истины, то вам лучше поискать себе учителя на земле или на небе. Не усложняйте своего собственного несовершенства"(Бодхидхарма)

Сейчас воспринимается очень чисто и ясно. Раньше же было как-то не так понятно.

На руках

Я б пронесла бы тебя на руках,

Но где же твоя рука?

Я подарила бы всё, что могла,

Но у меня лишь страх.



И прибежала б на зов в первый миг -

Только вот уши -

оглохли все,

Ведь расстояний

реальных

 нет,

Моё небытие:)



Я б была...Но и этого нет,

А как бы хотелось, и всё же...

Чем я взрослее другим кажусь,

Тем для себя - моложе.



Если бы были реальными сны,

То можно вполне проснуться,

Если бы были в дороге мы -

То можно и в дом вернуться.



А если никак не найти самих

Себя, за пределами звёзд,

То что же тогда ответит язык

На всем известный вопрос?



Если бы радость была сильней,

Чем так называемое горе,

Может и правыми были все те,

Кто уходил за море.



Я бы прошла к истоку реки,

Но нет у воды краев,

Вот горизонт - и как ни беги,

Солнце не там встаёт.



Вот горный пик - и как ни зови,

Только лишь свой голос слышишь,

Кажется, близко сиянье луны,

Но из ручья не выпьешь.



Кажется, рядом сердцебиенье,

Но и желанья его - не те.

И за пределами воображенья -

Моё небытие

Существует семь ступеней джняны, или семь бхуми. Сначала необходимо глубоко изучить Атма Джняна Шастры и утвердиться в состоянии мудрого различиения, другой стороной которого является качество бескорыстного действия вне эгоистических побуждений и без привязанности к плодам действий.
Когда это достигнуто, эта стадия называется Благим Желанием, или Субхекша Бхуми. Для неё характерно то, что ум насыщается силой различения, защищающей его от возмущений, вызываемых объектами чувств.
Эта ступень - почва и основа всех остальных.
Из неё достигаются две последующие - Вичарана и Тануманаси.
Вичарана есть тогда, когда Атма-вичара(самоисследование, обращение сознания к себе) стала непрерывной.
Тануманаси приходит вместе со способностью к особой невозмутимости по отношению к объектам. Ум становится подобным очень-очень тонкой нити - "тану" значит нить, "манас" значит "ум", таким образом, это нитевидное состояние ума. Третья стадия также называется Асанга Бхавана. На этом уровне у садхака больше нет влечений к объектам этого мира. Если практик умирает на этой стадии, то он перерождается на небесах, живёт там очень долгое время, а затем рождается на Земле уже как Джняни.
Три последующие стадии уже включают в себя состояния, запредельные бодрствующему сознанию.
Четвёртая стадия называется Саттвапатти - она на корню разрушает все васаны, семена негативных тенденций. Она проникает в состояние Свапны, сна со сновидениями. На этой ступени, мир для садхака ощущается как сон.Всё, что есть, он видит единым оком.
Пятая ступень называется Асамсакти. Вместе с ней приходит совершенная независимость от влияний объектов этого мира и самых сильных ощущений. В этой стадии уже нет сна и пробуждения - осознанность непрерывна. Садхак находится в переживании Ананда-сварупы - Благодати Брахмана и обладаем Знанием за пределами точки отсчёта. Это состояние охватыввает также состояние сна без сновидений.
Шестой бхуми является Падартха Бхавана - знание Истины.
Седьмая бхуми охватывает Турью, состояние сверхсознания. Это Мокша, окончательное освобождение. Все три гуны - неведение, страсть и равновесие - исчезают ради Видехамукти. Больше нет отождествления с телом. Это за пределами тела, речи и ума.

Есть только тайна

Есть только Тайна,
Только Тайна,
Есть только Тайна -
Лишь Одна,
Что вне пустотности и формы
Одной собою лишь полна,
Есть только Тайна,
Что сияет
Над своей собственною тьмой,
Есть только Тайна -
Нам в подарок,
И эта Тайна -
Мы с тобой.
Есть только Тайна -
Вечно нова,
Свежее капель на траве,
Самой себе всегда знакома,
Собой таинственна себе.
Есть только Тайна -
В Ней вся правда,
В Ней радость вся,
В Ней всё, что есть,
Есть только Тайна,
Это - Тайна,
Сильнее всех времён и мест.
Есть только Тайна,
Без названья,
Но всё её - все имена,
Она - само существованье,
Без центра, без краёв, без дна.
Есть только Тайна,
Не представить.
Не вспомнить.
Не изобразить.
Не подобрать никак названья,
Но Ей никак нельзя не быть.

Анекдот тут придумался:

Анекдот на глубину понимания Адвайта_Веданты:

Разговаривают двое адвайтистов:
- Ну, а теперь перейдём на личности...

____________________________________________________________
1)Обычный адвайтист начинает смеяться после слова "личности"
2)Продвинутый адвайтист начинает смеяться после "разговаривают двое адвайтистов"
3)Совсем стращные адвайтисты начинают смеяться после слова "двое"

А истинный адвайтист смеётся после слов " глубинное понимание Адвайта-Веданты"...
Потому что чётко заданная, определённая, регламентированная глубина может быть только у непонимания...
А в случае с Адвайтой понимание внемоментно и неотразимо:)

"Для Личности Истина - идея
Для Истины Личность - идея

Истина к которой нужно идти - сон
Будешь ли ты так настаивать на продолжении путешествия
Если окажется, что сам путешественник - сон?
И преграды - сон, и попутчики - тоже
Пусть течет река Снов, кто может быть против?"

---

- Lain Ua

В Писаниях постоянно говорится о том, что окружающий мир видится обычному человеку и Будде совершенно различными спообами.
Разница, если она есть, то в основном в том, что в первом случае мир видится через призму эгоизма, через призму ума, как сказал бы Кастанеда - с позиции хищника, который желает всё контролировать, всё знать, не испытывать неприятное и существовать вечно.
Он же создаёт любые категории - от категорий "реальности" до "категорий" "полезно-бесполезно", "приятно-неприятно" , "куда идти", "что делать" и "кто виноват". Но...

Чем отличается реальность от полностью осознанного сна? Нельзя сказать, что чувствами - они те же, включая боль.
Чем и как определяется, что реально, а что - уже нет?
Что это за граница, фон, на котором различается чёрное и белое и опознаются как противоположности?
Будет ли это ощущаться так же, когда не будет "твоего" сознания?

Истина предельно "реальна" и предельно же неприменима:)
Дзен, Адвайту, Илм-и-хшнум и тд не "применишь в жизни" никак.
Это ошибка - считать адвайту учением, из которого надо делать частные выводы в лично свою пользу.
Выводы - это мысли, а истина ими не ограничивается.
Часто говорят, что Истинный Мастер делает и ложное учение истинным, а плохой учитель может и истинное учение сделать ложным.
Но это касается и того, кто думает, что он слушает.

Смешно наблдать,как на Сатсангах вконец задолбанный Мастер говорит:

"Ну ладно, слушайте: нет никаких "вас", нет никакого "внешнего мира", нет никакой "двойственности", которая вне вас и "недвойственности", которую можно достичь. Нет никакого шанса найти верные мслова для описания Того, чем является Всё.
Да,это есть. Нет, описать нельзя.
Слова не значат ничего. Это ни хорошо, ни плохо.
Не существует индивидуума, поэтому нет ни просветлённого, ни непросветлённогт индивидуума.
Это вне временных или пространственных рамок. Это ни "никогда", но и не "когда-то".
Если вы думаете,что поняли - вы вообще не поняли. Есть ещё вопросы?"
С места поднимается Кто-нибудь-там и говорит:

1. И как МНЕ исользовать ЭТО в МОЕЙ повседневной жизни?
2. Как преодолеть моё двойственное восприятие?
3. А как ВЫ ДОСТИГЛИ СОСТОЯНИЯ НЕДВОЙСТВЕННОГО БРАХМАНА?
4. ОПИШИТЕ СВОИ ОЩУЩЕНИЯ.
5. А почему ЭТО лучше того?
6. МНЕ вот НРАВЯТСЯ МОИ иллюзии. Это ПЛОХО?
7. Тогда, это ХОРОШО?
8. Как отличить Просветлённого от непросветлённого?
9. Вот ВЫ всё говорите ПРАВИЛЬНО и Я ВАС ПРАВИЛЬНО ПОНИМАЮ, но почему-то Я ничего ОСОБЕННОГО не чувствую...
10. КОГДА Я ДОСТИГНУ НЕДВОЙСТВЕННОГО БРАХМАНА?
11. КОГДА, наконец, Я ПОЧУВСТВУЮ, что уже ЯВЛЯЮСЬ НЕДВОЙСТВЕНЫМ БРАХМАНОМ?
12. А так ли ПЛОХО, если Я ОЩУЩАЮ СВОЮ ДВОЙСТВЕННОСТЬ?
13. А ЗАЧЕМ тогда...?
14. А если незачем, Я ПОЙДУ с гранатомётом и ВСЕХ перестреляю!
15. А если НЕЗАЧЕМ, Я ПОЙДУ, лягу на диван, и буду смотреть телик, и жрать чипсы с пивом!
16 А если НЕЗАЧЕМ, то я пойду и буду ебать ГУСЕЙ/МУЖЧИН/ЖЕНЩИН/ТРАНСФОРМЕРОВ...
17. А если НЕЗАЧЕМ, тогда Я ПОЙДУ и ТОЖЕ БУДУ ПРОВОДИТЬ САТСАНГИ!
18. А почему тогда ВЫ - ТАМ, а Я - ТУТ?...
19. А может, ЭТО ВСЁ-ТАКИ КАК-ТО?...
20. И что с этим делать?...

Так сатсанги и продолжаются - они начинают превращаться в забавную игру типа "перетягивания каната".
Впрочем, такова жизнь...

Картинка

-Что такое Ум Будды?

Существуют сто ответов,
Я любой из них найду,
Вихрем радужного света
На колени упаду
Почему ты в серой робе
А я с бритой головой?
Даже Будде непонятно,
Уж куда там нам с тобой...

В колонках играет - Mandragora scream - Whisper of Dew
Настроение сейчас - ....

Сознание - обманщик и мастер иллюзий.

Шесть чувств - шесть воров, что наследство крадут.

Ум - есть паразит, скользкий уж и вреднюга.

И хде же тот "йа", что замыслил сей бред?