Однажды один дервиш сел на корабль, чтобы отправиться в морское путешествие. Увидев его на борту корабля, другие пассажиры, как водится в таких случаях, стали подходить к нему за напутствиями. Всем им он говорил одно и то же: «Помни о смерти, пока не узнаешь, что такое смерть».

Почти никто из путешественников не обратил внимания на этот совет.

Вскоре разыгрался свирепый шторм. Матросы, а вместе с ними и все пассажиры упали на колени, умоляя Бога спасти корабль. Они в ужасе стонали, считая себя погибшими, и в исступлении ожидали помощи свыше.

Все это время дервиш сидел спокойно, задумчиво, совсем не реагируя на движение и на происходящее вокруг.

Наконец, волны утихли, море и небо успокоились. Придя в себя, пассажиры осознали, как безмятежен был дервиш среди всеобщего ужаса. «Разве вы не осознали во время шторма, что только одни доски отделяли вас от смерти?» — спросил один из них.

«О да, конечно, — ответил дервиш, — я знал, что на море всегда так, но еще на суше я часто размышлял над тем, что в обычной жизни, среди самых повседневных событий, нечто еще менее прочное отделяет нас от смерти».

Однажды Эзоп, большой мастер в сочинении поучительных историй, прогуливался на окраинах Афин. Ему повстречался человек, только что прибывший из города Арго.
— Расскажи мне, какие люди живут в твоем городе? — спросил приезжий.
— Сначала скажи ты, какие люди в городе Арго? — ответил Эзоп.
— Раздражительные, скупые, жадные и завистливые, — сказал со злобой незнакомец.
— Ты найдешь, что народ в Афинах мало чем отличается от твоих соотечественников, — заметил Эзоп.
Спустя несколько минут другой человек из города Арго задал Эзопу в точности такой же вопрос.
И Эзоп снова спросил:
— А какой характер у людей из Арго?
— Очень добрый, отзывчивый, смелый, гостеприимный, веселый и щедрый, — ответил человек.
— К счастью, люди в Афинах такие же. Ибо куда бы человек ни пошел, он везде найдет самого себя, — сказал Эзоп.

У великого императора Акбара было девять мудрецов. Однако незаметно было, чтобы он мог чему-нибудь научиться у них.
И вот однажды Акбар, сильно разгневанный, призвал к себе своих мудрецов и сказал: «Люди твердят, что вы — величайшие мудрецы в мире. Но сколько вы уже здесь, а я от вас ничему не научился! Тогда, что вы здесь делаете?»
С одним из мудрецов пришел ребенок, он очень хотел посмотреть на царский дворец. И услышав гневные слова императора, он рассмеялся. Акбар возмутился: «Это что еще такое? Да знаешь ли ты, сын греха, в чьем присутствии осмелился ты раскрыть печать недоумия своего?»
И ребенок ответил: «Прости, о великий царь, да буду я жертвой за тебя! Смех мой не оскорбить тебя направлен, смех мой — против молчания мудрецов, ибо ведома мне причина их молчания, как ведомо и то, почему ты не в состоянии чему-нибудь научиться у них!»
Акбар пристально взглянул в глаза ребенка. Лицо его дышало чистотой детства и невинности, и в то же время оно было древнее времени. И Акбар спросил: «Может ты можешь научить меня чему-либо?» Ребенок спокойно ответил: «Да, могу!» — «Что ж, тогда учи!» — «Хорошо, но прежде ты спустишься со своего трона, а я сяду на него. И тогда ты будешь спрашивать меня как ученик, а не как царь».
Акбар и впрямь сошел с трона и сел на пол у ног ребенка, а тот, устроившись на троне, сказал: «Ну, вот! Теперь спрашивай!»
Акбар так и не спросил. Он коснулся головой праха у ног ребенка и молвил: «Да преумножатся знания и мудрость твоя! Теперь отпала нужда в вопросах. Простым смиренным сидением у ног твоих я уже многому научился»

Учитель сказал:
— Вчера мы не закончили разговор о проблемах. Что для вас является наибольшей проблемой, связанной с продажами?

Ученики задумались, наконец, один из них сказал:
— Я знаю, Учитель. Меня просто бесит ситуация, когда я договариваюсь с кем-то о встрече, прихожу, а его нет вообще или он заставляет меня ждать.

Другой ученик сказал:
— А меня больше всего раздражает, когда кто-нибудь обещает мне что-то, а потом не делает.

Третий ученик пожаловался:
— Я просто ненавижу, когда человек не даёт конкретного ответа. Неважно, предлагаю ли я ему товар или спрашиваю, как он собирается провести выходные.

Больше учеников в тот день не было. Учитель спросил первого ученика:
— Скажи, ты хоть раз опаздывал куда-то?
— Я не помню таких случаев, может быть, только в детстве. Я постоянно смотрю на часы и тороплюсь.

Второго ученика Учитель спросил:
— Ты всегда выполняешь свои обещания?
— Да,— ответил ученик,— чего бы мне это ни стоило!

Третьему ученику Учитель задал вопрос:
— Ты сам всегда конкретен в своих высказываниях?
— Абсолютно! — воскликнул третий ученик.
— А теперь представьте,— сказал Учитель,— что вам не нужно никуда спешить, совершенно не обязательно отвечать за свои слова и можно говорить общими словами, практически ни о чём.

Каждый из учеников подумал о своём, и, увидев, как все трое задумчиво опустили головы, Учитель продолжил:
— Нас больше всего раздражает в других то, чего мы сами не можем себе позволить. Мы думаем, что это — проблемы, но гораздо чаще это — наша зависть.

Современные психологи утверждают, что больше всего людей раздражают их собственные ошибки, когда они присущи другим людям. Нам кажется, что точка зрения Учителя тоже имеет право на существование.

Самурай по имени Нобусиге пришел к Хакуину и спросил: "Правда ли, что есть рай и ад?" 
"Кто ты?" - спросил Хакуин. 
"Я - самурай", - ответил воин. 
"Ты - солдат! - воскликнул Хакуин. - Что за начальник держит тебя в своем войске? У тебя лицо, как у нищего". 
   Нобусиге так рассвирепел, что начал вытаскивать свой меч, но Хакуин продолжал: 
"У тебя есть меч! Но, наверное, он слишком туп, чтобы снести мне голову". 
   Когда Нобусиге вытащил меч, Хакуин заметил: 
"Тут открываются двери в ад." 
   При этих словах самурай понял, что хотел показать ему учитель, вложил меч в ножны и поклонился. 
"Здесь открываются врата рая", - сказал Хакуин.

 В одном горном селении жил человек, известный тем, что он никогда ни с кем не спорил. И вот приехал к нему корреспондент, чтобы написать о нем в книге рекордов Гиннеса. И между ними состоялся такой разговор: 
   - Скажите, а это правда, что Вы прожили 90 с лишним лет, и ни разу ни с кем не спорили? 
   - Да, это правда. 
   - Ну что, вообще ни с кем, ни с кем? 
   - Вообще ни с кем, ни с кем! 
   - И что, даже с собственной женой? 
   - Даже с женой. 
   - Даже со своими детьми? 
   - Даже с детьми. 
   - И что, за 90 лет ни единого разочка? 
   - Ни разу. 
   - Никогда-никогда ни с кем, ни с кем? - уже накаляясь, продолжал корреспондент. 
   - Ну да, - спокойно отвечал старик. 
   Корреспондент (краснея и раздражаясь): 
   - Да не может этого быть, чтобы Вы за всю жизнь ни разу ни с кем не спорили! 
   - Спорил, спорил, спорил… - примирительно ответил старик.

 Hочь. Hа yлице стоят два человека. 
   -- Чемy вы yлыбаетесь? -- спpашивает один дpyгого. 
   -- Да вот, любyюсь Лyной. 
   -- Чем любyетесь? 
   -- Лyной, -- человек показывает на Лyнy пальцем, но его собеседник даже не поднимает головы. 
   -- Какой Лyной? -- спpашивает он. 
   -- Да вот же она, -- yдивляется человек, -- пpямо пеpед вами, желтая такая. 
   -- Желтая?! О Боже. Hадо комy-нибyдь pассказать. Чеpез полчаса вокpyг человека собиpается толпа. 
   -- Учитель, pасскажи нам о Лyне, -- pобко пpосит делегат от толпы. 
   -- Какого лешего тyт pассказывать? -- гоpячится человек. -- Поднимите головы и все yвидите сами. 
   Кто-то, не отpывая от человека пpеданных глаз, тоpопливо пишет в своем блокноте: "Стоит лишь поднять головy -- и взоpy откpоется Лyна, желтый кpyг на фоне чеpного неба…"                                                                                                                                  

   -- Ты чего это пишешь? -- настоpоженно спpашивает человек. 
   -- Кто-то должен сохpанить yчение для потомков, а если не я, то кто? 
   -- Какое yчение?! ПРОСТО ПОДЫМИ ГОЛОВУ!!! 
   "Поднять головy -- не сложно, а пpосто…" -- вновь начинает стpочить новоявленный евангелист, но человек бьет его снизy кyлаком в подбоpодок и пеpед глазами пишyщего мелькает желтое пятно. 
   -- Что это было, Учитель??? 
   -- Лyна. 
   -- Боже, я yвидел Лyнy. Я yвидел Лyнy! Лyнy!!! 
   -- Он yвидел Лyнy, -- волнyется толпа и начинает водить вокpyг потиpающего подбоpодок лyновидца хоpовод. 
   Человек, междy тем, машет на все это дело pyкой и yходит пpочь, любyясь полнолyнием. Чеpез две тысячи лет кто-то читает лyнное евангелие и тяжело вздыхает: "А толкy-то, -- дyмает он. -- В те вpемена Учитель был pядом и всегда мог дать тебе по зyбам в нyжный момент. Hекотоpые, пpавда, yтвеpждают, что одной книги достаточно и что они собственными глазами видят Лyнy каждyю ночь, но комy можно веpить в наше вpемя? А, может, и вообще -- сказки все это, вот чего я вам скажy…

Когда цирк переезжал в специальном поезде из одного города в другой, клетка льва была повреждена, и он сбежал. Тогда директор цирка собрал всех сильных мужчин и сказал: 
   - Перед тем, как вы отправитесь в ночь, в джунгли, искать льва, я налью вам по стаканчику. Для смелости. 
   Все двадцать мужчин хорошенько "подзарядились". Ночь была холодна и опасна, но Мулла Насреддин отказался. 
   - Я возьму только воду, - заявил он. 
   - Но тебе понадобится смелость! - запротестовал директор. 
   - В такие моменты, - пояснил Насреддин, - мне смелость не нужна. И так небезопасно: ночь, ни зги не видно, и этот лев… тут смелость может только навредить. Лучше уж я буду труслив и осторожен

   Один ученый человек каждый день приходил к пророку Мухаммаду. Однажды пророк отвел его в сторону и сказал: "Не приходи каждый день, тогда мы больше станем любить друг друга". И тут же рассказал следующую историю.

   У одного ученого спросили: "Солнце так прекрасно, так великолепно, почему, однако, нельзя сказать, что мы всегда одинаково сильно любим его?" Ученый ответил: "Солнце светит каждый день. И только зимой, когда оно скрывается за тучами, мы начинаем его ценить".

Один мудрец всю жизнь был счастливым. Он все время улыбался, смеялся, никто и никогда не видел его грустным. Когда он состарился и уже лежал на смертном одре, собираясь уйти в мир иной, один из его учеников сказал: 
- Мы поражены вами, Учитель. Почему вы никогда не грустите? Как вам это удается? На что старик ответил: 
- Когда-то, когда я был молодым, я спросил об этом же у своего мастера. Мне было семнадцать лет, а я уже был несчастным. Мой мастер был стар, ему было семьдесят, а он сидел под деревом и смеялся, как казалось, без всякой видимой причины. И он сказал мне: 
- Когда-то я был таким же печальным, как ты. И вдруг меня осенило: это же МОЙ выбор, МОЯ жизнь! И ведь я делаю этот выбор - каждый день, каждый час, каждую минуту. И с тех пор каждый раз, просыпаясь, я спрашиваю себя: Ну, что ты выберешь сегодня: печаль или блаженство? И всегда получается так, что я выбираю блаженство.

В давние времена отправил некий царь гонца к царю соседних земель. Гонец запоздал и, поспешно вбежав в тронный зал, задыхаясь от быстрой езды, начал излагать поручение своего владыки:  - Мой господин… повелел вам сказать, чтобы вы дали ему… голубую лошадь с чёрным хвостом… а если вы не дадите такой лошади, то…

- Не желаю больше слушать! - перебил царь запыхавшегося гонца. - Доложи своему царю, что нет у меня такой лошади, а если бы была, то…

Тут он запнулся, а гонец, услышав эти слова от царя, который был другом его владыки, испугался, выбежал из дворца, вскочил на коня и помчался назад докладывать своему царю о дерзком ответе. Когда выслушал царь такое донесение, он страшно рассердился и объявил соседскому царю войну. Долго длилась она - много крови было пролито, много земель опустошено - и дорого обошлась обеим сторонам.

Наконец оба царя, истощив казну и изнурив войска, согласились на перемирие, чтобы обсудить свои претензии друг к другу.

Когда они приступили к переговорам, второй царь спросил первого:

- Что ты хотел сказать своей фразой: «Дай мне голубую лошадь с чёрным хвостом, а если не дашь, то…»?

- «…пошли лошадь другой масти». Вот и всё. А ты что хотел сказать своим ответом: «Нет у меня такой лошади, а если бы была, то…»?

- «…непременно послал бы её в подарок моему доброму соседу».

Вот и всё.

К Богу явился мужчина и заявил о своей скуке. Бог задумался: «Из чего сделать женщину, если весь материал ушел на мужчину?» Но не желая отказывать в просьбе мужчине, после крепкого раздумья, Бог сотворил женщину, куда затратил: несколько ярких лучей солнца, все чарующие краски зари, задумчивую грусть луны, красоту лебедя, игривость котёнка, грациозность стрекозы, ласковое тепло меха, притягательную силу магнита и всё это слепил вместе. Затем, для предупреждения приторности добавил: холодное мерцание звёзд, непостоянство ветра, слезоточивость облаков, хитрость лисы, назойливость мухи, алчность акулы, ревность тигрицы, мстительность осы, кровожадность пиявки, дурман опиума и вдул в неё жизнь. В результате появилась настоящая женщина.

     Бог подарил эту женщину мужчине, сказав при этом:

     - Бери её такой, какая она получилась и не пытайся её переделывать.

Они поселились на Земле вместе с первыми людьми и всегда сопровождали их и были всегда рядом. Они могли существовать и по отдельности. Это было редкостью, и, рано или поздно, Они встречались. Снова встречались. Так уж устроен человек. 
   Она была красивой и доброй, Он — колючим и неприятным. 
   Она была светлой и радостной, Он — тёмным и печальным. 
   Она несла людям тепло и надежду. Он — холод и зависть. 
   Она заполняла сердца и мысли, Он опустошал и забирал силы. 
   Она приходила, чтобы помочь и умереть, и воскреснуть снова. 
   Он жил постоянно, меняя свой облик и место жительства. 
   Её все любили, холили и лелеяли, Его ненавидели и пытались изгнать. 
   Но люди зависели от них одинаково. 
   И так было всегда. Сначала приходила Она, за ней неотступно следовал Он. Даже если Его не замечали, Он все равно был. Он портил людям жизнь мелкими пакостями и крупными неприятностями. А самое главное, Он мешал Ей. 
   Он мешал в Её работе. Иногда, только появившись, Она уже терпела поражение от Него. И планы человека оставались только планами. Ах, как много на Земле было разрушено Им, ещё не создавшись. Потому что, повстречав Его в самом начале пути, Ей было уже трудно обойти ту преграду, которую Он выставил перед человеком. И, тем более, победить. 
   И в самом разгаре Её работы Он пакостил не меньше. Его главной задачей было и есть не дать Ей вместе с человеком добраться до цели. И как часто человек не слушал Её и сворачивал на полпути, под Его угрозой. 
   Даже у самого финиша Он мог догнать Её и отбросить назад. И человеку без Неё оставалось только существовать. Ведь без Неё жить невозможно. 
   Без Неё жизнь теряла смысл, и смыслом завладевал Он. Он делал обычный день серым и безжизненным, а ночь наполнял бессонницей и кошмарами. Человеку не под силу справиться самому с Ним. Лечение у психиатра, принятие сильных лекарств помогало на время. Излечить же могла лишь Она. Она приходила и несла в себе свет и будущее. 
   Но и с Ней одной было не так просто. Она полностью овладевала человеком, и он шёл за ней иногда ценою жизни. Своей и чужой. Она торжествовала победу, а человек, прогнавший Его, становился Её заложником. И шёл, ничего и никого не замечая вокруг. И человек приходил к Ней. Дальше наступало одиночество, Она тихо таяла, а за этим незаметно подкрадывался Он. 
   Но, к счастью, по одиночке Их встретить трудно. Так и ходят вместе по Земле Он и Она. 
   Страх и Мечта. 
   И без Страха трудно найти Мечту. Зачастую именно Страх рождает Мечту. А за Мечтой всегда идёт Страх. Страх «а вдруг не сбудется?» Наша же задача сделать так, чтобы Страх не мешал Мечте осуществляться, а Мечта победила Страх. 

 Одна пожилая супружеская пара праздновала золотую свадьбу. За общим завтраком жена подумала: 
    - Вот уже 50 лет, как я старалась угодить своему мужу и всегда отдавала ему горбушку с хрустящей корочкой. А сегодня я хочу, чтобы этот деликатес достался мне. 
    Она намазала себе маслом верхнюю половину хлебца, а другую отдала мужу. Против ее ожидания, он очень обрадовался, поцеловал ей руку и сказал: 
    - Моя дорогая, ты доставила мне сегодня большую радость! Вот уже более пятидесяти лет я не ем нижнюю половину хлебца, ту, которую я больше всего люблю. Я всегда думал, что она должна доставаться тебе потому что ты ее так любишь.

 В Сиракузах жили два друга — Дамон и Финтий. Дамона арестовали за долги и приговорили к смерти. 
   — Позволь мне отлучиться до вечера, чтобы устроить свои домашние дела, — попросил Дамон правителя города Дионисия, — а вместо меня останется Финтий. 
   Дионисий рассмеялся над такой наивной уловкой, но согласился. 
   Подошел вечер, Финтия уже вели на казнь. Но тут, продравшись сквозь толпу, подоспел Дамон: 
   — Я здесь, прости, что замешкался. 
   Дионисий, увидев это, воскликнул: 
   — Ты прощен! А мне, прошу, позвольте быть вашим другом! 

 Послушай сынок, я разговариваю с тобой, когда ты уже спишь. Ты подсунул свою ручонку под щеку, к твоему лбу, на котором виднеются маленькие капельки пота, прилипла прядь твоих светлых волос. Я тайком проник в твою комнату. Только что, несколько минут назад, когда я сидел в библиотеке и читал свои бумаги, меня неожиданно захлестнула волна раскаяния. Я здесь около тебя, и я осознаю вину перед тобой. 
   Сынок, вот о чем я размышляю сейчас: я сегодня сердился на тебя. Я отругал тебя за то, что, собираясь в школу, ты не умылся как следует, а лишь размазал полотенцем грязь по лицу. Я сделал тебе выговор за то, что ты не вычистил свои ботинки. Я сердито накричал на тебя за то, что ты уронил что-то на пол. И за завтраком я нашел повод для замечаний. Ты расплескал чай. Ты плохо жевал во время еды. Ты ставил локти на стол. Ты намазал слишком толстый слой масла на хлеб. А когда ты уже начал гонять мяч по двору, а я собрался уезжать по своим делам, ты помахал мне рукой и закричал: «Пока, папа!», а я лишь нахмурил брови и сказал: «Не забывай держать спину прямо!». 
   Затем, все повторилось вечером. 
   Возвращаясь домой, я подсмотрел, что ты играешь в стеклянные шарики, стоя на коленях, а на твоих чулках виднелись дырки. Ты шел впереди меня, и я не думал, как это унизительно для тебя, ведь все это происходило прямо на глазах у твоих товарищей. Чулки стоят дорого, и если бы ты покупал их сам, то был бы более осторожен! Подумать только, сынок, это сказал твой отец! 
   Позже, ты помнишь, когда я читал в библиотеке, как неуверенно ты вошел и виновато посмотрел на меня. Я оторвался от своих бумаг и был недоволен неожиданной помехой. Ты в нерешительности стоял в дверях. «Чего тебе» - резко спросил я. 
   Ты без слов стремительно бросился ко мне, обхватил меня руками и поцеловал. Твои маленькие руки сжимали меня, и я чувствовал такую любовь которой только Бог мог наполнить твою душу, и сила ее была такова, что даже мое пренебрежительное отношение не могло ее уменьшить. А затем ты ушел, и я слышал твои шаги вверх по лестнице. 
   И что же, сынок, прошло несколько мгновений после твоего ухода, как бумаги буквально вывалились из моих рук. Я испугался и силы оставили меня. что я привык делать, я привык обвинять тебя, привык делать тебе замечания, и это была моя награда тебе за то, что ты ведешь себя так, как и должен вести себя обыкновенный мальчишка. Нет, я люблю тебя. Дело в том, что я ожидаю от тебя слишком многого, а ведь ты еще ребенок. Я оцениваю тебя мерками своего возраста. 
   А в твоем характере столько замечательного, прекрасного, искреннего. Твое маленькое сердце может быть таким же сверкающим, как свет восходящего над холмами солнца. это ясно хотя бы потому, как ты, не помня себя, бросился ко мне, поцеловал меня и пожелал спокойной ночи. Нет ничего важнее этого сынок. Я пришел к твоей кровати, и стою здесь в темноте на коленях, и мне очень стыдно. 
   Но это слабое оправдание. Я знаю, ты не поймешь этого, если я скажу это днем, когда ты проснешься. 
   Но завтра я стану настоящим папой! Я стану твоим другом, я буду страдать вместе с тобой и смеяться, когда смеешься ты! Я прикушу себе язык, если вдруг мне в раздражении захочется отругать тебя. Я словно молитву буду повторять себе: «ОН - лишь мальчик, маленький мальчик!» 
   Я думаю, что видел в тебе взрослого мужчину. Ты спишь, утомившись за день, свернувшись калачиком под одеялом, и я вижу, что ты еще ребенок. Ведь совсем недавно твоя мать еще носила тебя на руках, а ты клал свою головку ей на плечо. Я слишком многого хотел от тебя, да, да, слишком многого. 
   P.s: Взрослые так часто бывают невнимательны к своим детям, из-за занятости собственными проблемами. Даже порой забывая о том, что когда-то они тоже были детьми и на тот момент смысл их жизни, и их каждодневного существования, заключался в выражении большой и чистой любви к своим родителям!

Давным-давно, в одной деревне, жили-были старые крестьяне — муж и жена. Как ни бедно они жили, кое-что у них было и лишнее. Так, они могли бы обойтись без своей лошади, потому что работы для неё не было и она целый день паслась в придорожной канаве. Хозяин ездил на ней в город, иногда её на несколько дней брали соседи, расплачиваясь за это мелкими услугами,— и всё же лучше было бы её продать или сменять на что-нибудь более нужное. Но на что обменять? 
   — Ну, отец, в купле-продаже ты смыслишь больше моего,— сказала однажды жена своему мужу,— а сейчас как раз ярмарка в городе. Сведи-ка туда нашу лошадь да продай её или сменяй на что-нибудь путное! Ты ведь у меня всегда всё делаешь так, как нужно. Ну, поезжай! 
    И тут она повязала мужу платок на шею — это она делала лучше, чем он,— да не как-нибудь, а двойным узлом повязала; очень красиво получилось. Потом она ладонью смахнула пыль с мужниной шляпы и поцеловала старика прямо в тёплые губы. А он сел на ту самую лошадь, которую надо было продать или выменять, и уехал. Ну, а в купле-продаже он знал толк! 
    Солнце пекло, и на небе не было ни облачка. Жара стояла нестерпимая, а тени нигде не было. Вот старик увидел, чго по дороге едет человек и гонит перед собой корову, да такую красивую, что краше и не бывает. 
    “Должно быть, у неё и молоко отличное, — подумал старик.— Есть расчёт поменяться”. 
   — Эй ты, с коровой! — закричал он.—Давай-ка по толкуем. Хоть лошадь и подороже коровы будет, да мне корова нужней. Давай меняться, а? 
   — Ну что же, давай,—ответил хозяин коровы; и они обменялись. 
    Итак, крестьянин сделал своё дело и теперь мог спокойно вернуться домой, но он собирался ещё побывать в городе и потому вместе с коровой пошёл дальше, чтобы хоть издали поглядеть на ярмарку. 
    Крестьянин шёл быстро, корова от него не отставала, и вскоре они нагнали человека, который вёл овцу. Овца была очень упитанная и с густой шерстью. “Вот бы мне такую! — подумал крестьянин.— Летом ей хватит корму и в нашей канаве, а на зиму её можно будет брать в дом. Если хорошенько подумать, на что нам корова? Лучше держать овцу”. 
   — Эй ты, хочешь сменять овцу на корову? — крикнул он. 
    Хозяин овцы согласился сразу, и крестьянин пошёл дальше уже с овцой. Вдруг он увидел на перекрёстке человека с большим гусем под мышкой. 
   — До чего у тебя гусь знатный, — сказал ему крестьянин. — И жира вдоволь, и пера много! Вот бы его привязать возле нашей лужи, да и пустить по ней плавать. И старухе моей было бы для кого собирать очистки. Она как раз говорила на днях: 
   “Эх, если бы только у нас был гусь!” Хочешь меняться? Даю тебе за гуся овцу да ещё спасибо скажу в придачу! Ну, теперь жена может его получить… да и получит… 
   Хозяин гуся сразу согласился, и они обменялись. 
    Город был уже совсем близко, дорога кишела людьми и скотом, не протолчёшься. Путники шагали кто по дороге, кто по дну придорожных канав, кто прямо по картофельному полю сборщика дорожных пошлин. Тут же в картошке бродила на привязи его курица,— а привязали её для того, чтобы она не затерялась в толчее. Это была очень приятная на вид бесхвостая курица. Искоса поглядывая на прохожих, она клохтала “клу-клу”, но что она при этом думала, сказать трудно! 
   Крестьянин, завидев её, сразу решил: 
    “В жизни я не видывал такой красавицы! Да она краше, чем наседка у нашего пастора. Вот бы мне такую! Курица всегда найдёт, что поклевать, — может сама себя прокормить. Неплохо бы выменять её на гуся, думается мне”. 
   — Давай поменяемся, — предложил крестьянин сборщику пошлин. 
   — Меняться? Ну что ж, я не прочь,— ответил тот. 
   И они поменялись: сборщик получил гуся, а крестьянин — курицу. 
   Дел он по пути переделал много, к тому же очень устал,—было жарко, — и теперь ему ничего так не хотелось, как пропустить рюмочку и закусить чем придётся. 
    Поблизости как раз оказался кабачок. Старик завернул было туда, но в дверях столкнулся с работником, который нёс на спине туго набитый мешок. 
   — Что несёшь? — спросил крестьянин. 
   — Гнилые яблоки, — ответил тот. — Вот собрал мешок для свиней. 
   — Ох ты! Уйма какая! Вот бы старухе моей полюбоваться! В прошлом году сняли мы с нашей яблони, что возле сарая, всего одно яблоко; хотели его сберечь, положили на сундук — а оно и сгнило. Но моя старуха всё-таки говорила про него: “Какой ни на есть, а достаток!” Вот бы ей теперь поглядеть, какой бывает достаток. Я бы ей с удовольствием показал! 
   — А что дашь за мешок? — спросил работник. 
   — Что дам? Да вот курицу! 
   Крестьянин отдал курицу работнику, взял яблоки и, войдя в кабачок, направился прямо к стойке. Мешок с яблоками он прислонил к печке, не заметив, что она топится. В кабачке было много народу — барышники, торговцы скотом; сидели тут и два англичанина, да такие богатые, что все карманы у них были набиты золотом. Они стали биться об заклад, и ты сейчас про это услышишь. 
   Но что это вдруг затрещало возле печки? Да это яблоки испеклись! Какие яблоки? И тут все узнали историю про лошадь, которую старик сначала обменял на корову и за которую в конце концов получил только гнилые яблоки. 
   — Ну и достанется тебе дома от жены! — сказал англичанин. — Да она с тебя голову снимет. 
   — Не снимет, а обнимет, — возразил крестьянин. — Моя старуха всегда говорит: “Что муж ни сделает, то и хорошо!” 
   — Давай поспорим, — предложил англичанин.— Ставлю бочку золота. 
   — Хватит и мерки, — сказал крестьянин. — Я со своей стороны могу поставить только мерку яблок да себя со старухой впридачу, этого хватит с лихвой. 
   — Согласны! — вскричали англичане. Подали повозку кабатчика; на ней разместились все — англичане, старик, гнилые яблоки. Повозка тронулась в путь и, наконец, подъехала к дому крестьянина. — Доброго здоровья, мать! 
   — И тебе того же, отец! 
   — Ну, лошадь я сменял. 
   — На этот счёт ты у меня дока,— сказала старуха и бросилась обнимать мужа, не замечая ни мешка с яблоками, ни чужих людей. 
   — Лошадь я выменял на корову. 
   — Славу богу, — сказала жена. — Теперь у нас на столе заведётся и молоко, и масло, и сыр. Вот выгодно обменял! 
   — Так-то так, да корову я обменял на овцу. 
   — И хорошо сделал, — одобрила старуха, — всегда-то ты знаешь, как лучше сделать. Для овцы у нас корму хватит. А мы будем пить овечье молоко да овечьим сыром лакомиться;из её шерсти свяжем чулки, а то и фуфайки! С коровы шерсти не соберёшь: линьку она и последнюю растрясёт. Какой ты у меня умница! 
   — Так-то так, да овцу я отдал за гуся. 
   — Ах, отец, неужто у нас и вправду будет гусь ко дню святого Мортена? Уж ты всегда стараешься меня порадовать! Вот хорошо придумал! Гусь, хоть его паси, хоть не паси, всё равно разжиреет к празднику. 
   Так-то так, да гуся я сменял на курицу,— сказал старик. 
   — На курицу? Вот удача-то! — воскликнула старуха. — Курица нам нанесёт яиц, цыплят выведет — глядишь, у нас полный курятник. Мне уж давно хотелось завести курочку. 
   — Так-то так, да курицу я отдал за мешок гнилых яблок. 
   — Дай-ка я тебя расцелую! — воскликнула жена. — Вот спасибо, так спасибо! А теперь вот что я тебе расскажу: когда ты уехал, я надумала приготовить тебе обед по-вкуснее — яичницу с луком. Яйца у меня как раз есть, а луку нет. Пошла я тогда к учителю: я знаю, лук у них есть, но жена у него скупая-прескупая, хоть и притворяется доброй. Вот я и попросила у неё взаймы луковку. “Луковку? — переспрашивает она. — Да у нас в саду ничегошеньки не растёт. Я вам и гнилого яблока дать не могу”. А вот я теперь могу дать ей целый десяток гнилых яблок. Да что десяток! Хоть весь мешок одолжу. Ну и посмеёмся мы над учительшей! — И жена поцеловала мужа прямо в губы. 
   — Вот это здорово! — вскричали англичане. — Как ей ни туго приходится, она всегда всем довольна. Для такой и денег не жалко. 
   Тут они расплатились с крестьянином: ведь жена с него головы не сняла, а, напротив, крепко его обняла. Целую кучу золота ему дали! 
   Да, если по мнению жены муж её умней всех и что он ни сделает, то и хорошо, — это всегда ей на пользу. 
   Вот тебе и вся сказка. Я слышал её ещё в детстве. И с тех пор как вспомню о ней, так и подумаю: она ещё лучше стала. Ведь сказки — что люди: многие из них чем старше, тем лучше, и это очень утешительно. 
   Теперь ты тоже услышал её и узнал: что муж ни сделает, то и хорошо. 

 Принцип желудя гласит, что самое значительное, быстрое и легкое развитие всегда связано с нашими природными способностями. Метафора желудя говорит о том, что большинство из нас пытается воспринимать других людей так, будто они могут измениться, как захотят. Но нам нужно воспринимать людей иначе: необходимо увидеть, какие семена в них скрыты. Как и дерево, каждый из нас несет в себе какие-то семена. 
   Но менеджеры часто понимают этот принцип как раз наоборот. Они смотрят на этот маленький желудь в другом человеке и говорят: "Желудь, я думаю, у тебя большой потенциал. Немного обучения, немного труда — и ты станешь большим кленом". Но желудь может стать только дубом — прекрасным и сильным дубом, если правильно за ним ухаживать. 
   Потом такой менеджер, руководствуясь своими неверными идеями, приходит и говорит: "Желудь, я собираюсь кое-что сделать для тебя. Давай-ка будем развивать твои навыки клена. Я хочу, чтобы ты послушал вот эту кассету — "Сила позитивного мышления для кленов" доктора Норманна Винсента Деревоу. Вот книга о выдающихся кленах всех времен и народов. Учись на их примерах. А еще я хочу, чтобы ты начал знакомиться с другими кленами. Просто приглашай их на обед, интересуйся, что им нравится и узнавай их секреты. А еще я написал для тебя аффирмацию, которую нужно произносить каждый день: "Я клен, высокий и сильный. Мои мощные ветви дают густую тень. Я прекрасное дерево, умное дерево, и, черт побери, я лучший клен в мире". 
   А теперь я спрошу вас: что вырастет из этого желудя? Наверное, вы думаете, что дуб. Да, отвечу я, но очень неуверенный в себе дуб: ведь ему постоянно говорили, что быть тем, кем он есть, — плохо. Он постоянно слышал, что ему необходимо быть кем-то другим, кем он стать просто не может. 
   Но что если тот же самый менеджер ведет себя по-другому и говорит: "Во-первых, я хочу выяснить, какова природа этого человека". Потом возникают и другие вопросы: "Как я могу развивать эту природу?", "Как мне выявить природные таланты этого человека, а потом создать план их развития?" Тогда бы менеджер сказал желудю: "Вот тебе кассета "Позитивное мышление для дубов". Вот примеры успешных дубов, на которых ты можешь учиться. Вот приглашение на семинар по развитию навыков дубов. Я хочу, чтобы ты начал знакомиться с другими дубами, а еще я написал для тебя аффирмацию, которая укрепляет качества дуба". 
   Если бы менеджер действовал так, то эффективность известных всем техник была бы гораздо выше, потому что они попадали бы на плодородную почву, развивая то, что уже существует. Чем больше семян мы находим в себе и других, тем выше ценим людей такими, какие они есть, и помогаем им развиваться в соответствии с их естественными склонностями, позволяя им полностью раскрыть свой потенциал…

 Однажды в одном маленьком городке построили церковь. Все жители города ходили и восхищались красотою этой церкви. 
   Но на верху, в досках крыши, один маленький гвоздь слышал все восхищения, похвалы и разговоры про церковь. 
   Он слышал что, люди хвалил все части церкви, но ничего не говорили о нём. О всех частях церкви говорили: про арки говорили, про крест, про колокольню, про всё говорили…. Но никто ни слова не сказал про гвоздь… 
   «Если я такой незначительный, то я не кому не нужен» - подумал гвоздь и выскочил из деревяшек, к которым он был прибит. 
   Ту ночь, когда он узнал о своей непотребности и выскочил из деревяшек, шёл сильный дождь. На месте где уже не было гвоздя, начала разъезжаться черепица, и через образовавшейся дырки, начинала проникать вода. 
   Вся церковь залилась водою. Краска со стен ушла, библия была водою испорчена, а все красивые мозаики смылись. 
   Вот так случается… из-за одного гвоздя, всё рушится. 
   Хоть нас многие не хвалят, хоть мы не известные, мы все важны.

 Однажды к великому Мастеру стрельбы из лука пришли два брата. Они проделали долгий путь, спускаясь из отдалённого селения в Синих горах, на равнинах и они искали то место, где жил Мастер, потому что они действительно хотели стать Мастерами стрельбы из лука. И они шли всё дальше, и вот, наконец, они пришли к Мастеру и увидели его. И они попросили научить их Мастерству стрельбы из лука. И Мастер сказал: 

- Чтобы овладеть Мастерством стрельбы из лука, есть два способа, два пути. И один из них заключается в том, чтобы выпустить тысячу стрел в цель. А другой заключается в том, чтобы найти волшебный лук, который сам будет посылать каждую вашу стрелу в цель. 

   И один из братьев вышел на стрельбище, взял лук и начал выпускать стрелу за стрелой в цель, чтобы выпустить свою тысячу стрел. 

   А второй брат отправился по городам и сёлам далёкой страны, чтобы найти волшебный лук. Он шёл от дома к дому, и заходил в каждый дом и просил хозяина позволить ему сделать выстрел из лука. И он брал в руки лук хозяина, поднимал его, натягивал тетиву и пускал стрелу в цель, возвращал лук хозяину, благодарил его и шёл дальше к следующему дому. Так он ушёл очень далеко, до самого края далёкой-далёкой страны. Он прошёл её почти всю. 

   И так прошёл год. Через год братья встали перед Мастером, чтобы показать, чему они научились. И первый брат вышел на стрельбище, поднял лук и послал стрелу точно в цель, потому что за этот год он выпустил свою тысячу стрел. И второй брат поднял свой лук и выпустил стрелу точно в цель, потому что за этот год, пока он искал волшебный лук, он тоже выпустил свою тысячу стрел. 

   Так они стали Мастерами. 

   Вот такая история случилась давным-давно, в далёкой-далёкой стране у самых Синих гор.