Сегодня исполняется 130 лет со дня рождения Николая Степановича Гумилёва....

Много преступлений совершили большевики... Особо они ненавидели поэтов... Гумилёв был один из первых, кого власть болешевиков поставила к стенке...

_

_
Под конец горбачёвской перестройки чекисты затеяли «амнистию» Гумилёву. Кто-то горько пошутил:Советская власть 70 лет не может простить ему того, что она его расстреляла. Кажется, этой остротой руководствовались и те, кто предлагал Гумилёва «простить». Это чтобы не открылась правда. К.Симонов, кстати, позаимствовавший строку у поэта, всегда резко выступал против его реабилитации, считая врагом Советской власти.

В 1986 году перестройка началась с публикации стихов Гумилёва, а затем статьи тогдашнего очень крупного литературного чина Владимира Карпова о Гумилёве, который писал:«Повторяю: не берусь судить о степени виновности Гумилёва, но и невиновности его суд не установил. В те годы, когда был осуждён Гумилёв, были и открытые суды (например, в 1924 году судебный процесс по делу Савинкова, проходивший в Москве в Колонном зале,широко освещался в печати...). О заговоре Таганцева тоже было подробное сообщение в газете».
Нужны комментарии к этим «открытым судам» и к тому, что «подробно освещался», или обойдёмся да промолчим?
Гумилёва пытались спасти. Молодые поэты, которых он обучал мастерству, хлопотали, писали прошения о помиловании. Начальник петроградской ЧК даже не понял, о ком речь: «Что за Гумилевский,зачем он вам сдался? К чему нам поэты, когда у нас свои поэты есть?»
Тогда один из ходатаев поехал в Москву, чтобы задать Дзержинскому вопрос: «Можно ли расстрелять одного из величайших поэтов России?»Железный Феликс ответил: «Можем ли мы, расстреливая других, сделать исключение для поэтов?»
Вскоре после казни Гумилёва одна из его восточных пьес была поставлена в коммунистическом театре. Прошла с успехом. Зрители кричали: «Автора!» В первом ряду сидел комиссар ЧК и двое следователей. Они тоже усердно аплодировали и тоже вызывали автора.Убитого ими! Вызывали с того света.
Пьесу сняли с репертуара.
_

_
Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.
_
Он мог стать вашим тоже и не стал,
Его вам было мало или много,
Должно быть, плохо я стихи писал
И вас неправедно просил у Бога.
_
Но каждый раз вы склонитесь без сил
И скажете: "Я вспоминать не смею.
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею".
_
Гумилёв погиб потому, что был, как и его великий предшественник, невольником чести. Мандельштам говорил:«Гумилёв — это наша совесть». Владимир Корнилов нарисовал такой его поэтический портрет:
_
Царскосельскому Киплингу
Подфартило сберечь
Офицерскую выправку
И надменную речь.
_
...Ни болезни, ни старости,
Ни измены себе
Не изведал... и в августе,
В двадцать первом, к стене
_
Встал, холодной испарины
Не стирая с чела,
От позора избавленный
Петроградской ЧК.
_
Г. Иванов приводит воспоминания чекиста, свидетеля гибели Гумилёва: «Да... Этот ваш Гумилёв —нам, большевикам, это смешно. Но, знаете, шикарно умер. Я слышал из первых рук. Улыбался, докурил папиросу... Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят из Особого отдела произвёл впечатление. Пустое молодечество, но всё-таки крепкий тип. Мало кто так умирает. Что ж,свалял дурака. Не лез бы в контру, шёл бы к нам, сделал бы большую карьеру. Нам такие люди нужны...»
В застенках ЧК он держался мужественно, не назвал ни одной фамилии,и на вопрос конвоира, есть ли в камере поэт Гумилёв, ответил:

- Здесь нет поэта Гумилёва, здесь есть офицер Гумилёв.
_

_
Как в этом мире дышится легко!
Скажите мне, кто жизнью недоволен,
Скажите, кто вздыхает глубоко, -
Я каждого счастливым сделать волен.
_
Пусть он придет, я расскажу ему
Про девушку с зелеными глазами,
Про голубую утреннюю тьму,
Пронзённую лучами и стихами.
_
Пусть он придёт! я должен рассказать,
Я должен рассказать опять и снова,
Как сладко жить, как сладко побеждать
Моря и девушек, врагов и слово.
_
А если всё-таки он не поймёт,
Мою прекрасную не примет веру
И будет жаловаться в свой черёд
На мировую скорбь, на боль — к барьеру!

http://nmkravchenko.livejournal.com/

 Крест-кенотаф в вероятном месте расстрела Гумилёва. Бернгардовка (долина реки Лубьи) .

Андрей Белянин
Памяти Николая Гумилёва

Господин офицер, вы еще не одеты?
Небо смотрит нахмуренно и свысока.
А вдали, в розоватых брабантских манжетах,
Облака, облака, облака, облака...

Господин офицер, что же вы загрустили?
Умирают не только герои в стихах.
Видно, Бог и судьба всё же вам отпустили
Три высоких креста на граненых штыках.

Господин офицер, это ясно и просто:
Революция, царь - кто там прав, кто не прав.
Первый крест - крест Георгия Победоносца
Не отнять, даже с мясом с мундира сорвав.

Господин офицер, руки за спину молча.
Сапоги, гимнастерка - всё сняли: убрать!
Крест нательный - накинулись стаею волчьей...
Ничего: это в сердце, а там не достать.

Господин офицер, третий крест - в изголовье.
В небесах уже явно бушует рассвет:
Кружева облаков наливаются кровью,
Принимая багрово-торжественный цвет,

И несутся принять под защиту и стражу,
Но надежен затвор и проверен прицел,
Отработанный залп! А поэзия как же?
Господин офицер... Господин офицер! 

Мои книги, о Гумилёве -