«Хранитель древностей» и «Факультет ненужных вещей» Юрия Домбровского — свидетельства тревожных и жестоких предвоенных лет, эпохи Большого террора. Домбровский стоит в одном ряду с такими авторами как Солженицын, Шаламов, Демидов, благодаря которым мы знаем это тяжел0е время.
И я умел сажать Иуду
В ему принадлежащий ад,
И я не удивлялся чуду,
Которым женщину творят.
И все сминая, всем ликуя,
И я бывал в числе таких,
Что словно раковину морскую -
Тугую створку рвут у них.
Но счастлив я, что к изголовью
Твоих, о ненависть! - могил
Со Всепрощающей Любовью
Я никогда не подходил.
Что все пройдя, все принимая,
И отрешенный от всего,
Я не искал иного Рая
Помимо Ада моего!
|
|
Красоту, что дарит нам природа, Отстояли солдаты в огне, Майский день сорок пятого года Стал последнею точкой в войне. За всё, что есть сейчас у нас, За каждый наш счастливый час, За то, что солнце светит нам, Спасибо доблестным солдатам — Нашим дедам и отцам. Недаром сегодня салюты звучат В честь нашей Отчизны, В честь наших солдат! А. Сурков Белорусский вокзал. Первый поезд Победы прибыл в Москву
|
Метки: Поздравления |
В мае 1873 года Лев Толстой сообщал в письме Афанасию Фету:
«Стихотворение ваше крошечное прекрасно. Это новое, никогда не уловленное прежде чувство боли от красоты, выражено прелестно. У вас весной поднимаются поэтические дрожжи, а у меня восприимчивость к поэзии. Одно — не из двух ли разных периодов весны 1) соловей у розы и 2) плачет старый камень, в пруд роняя слезы. Это первая весна — апрель, а то — май конец. Впрочем, это, может быть, придирка».
Речь идет о стихотворении «В дымке невидимке», которое Афанасий Афанасьевич отправил в предыдущем письме Толстому. Вот оно:
В дымке-невидимке
Выплыл месяц вешний,
Цвет садовый дышит
Яблонью, черешней.
Так и льнет, целуя
Тайно и нескромно.
И тебе не грустно?
И тебе не томно?
Истерзался песней
Соловей без розы.
Плачет старый камень,
В пруд роняя слезы.
Уронила косы
Голова невольно.
И тебе не томно?
И тебе не больно?
|
Серия сообщений "Лев Толстой":Метки: Лев Толстой |
Венедикт Ерофеев вел записные книжки почти всю жизнь: из них родились «Москва — Петушки» и другие его произведения, они же стали главным источником, рассказывающим о жизни писателя и о становлении его стиля. Их публикация — сначала в виде небольших подборок, а затем и целиком — началась сразу после смерти Ерофеева. Книжки наполнены выписками из прочитанного, репликами друзей и случайных знакомых, дневниковыми записями, номерами телефонов и списками долгов, афоризмами, шутками и каламбурами. Здесь Ерофеев оттачивал свой стиль, и многие записи почти без изменений перешли в его сочинения; другие же, ничуть не хуже, так и остались, аккуратно выписанные в отдельные блокноты. В записных книжках Венедикт Ерофеев предстает грустным философом, любителем парадоксов, и читать их не менее интересно, чем «Москву — Петушки»
Цитаты из записных книжек Венедикта Ерофеева
Вадим Тихонов, «любимый первенец», которому писатель посвятил «Москву — Петушки», стал не только персонажем главной книги Ерофеева, но и постоянным героем записных книжек. Отличительная особенность «Вади» — дремучая необразованность. Тихонов действительно был не слишком эрудированным: он кое-как окончил среднюю школу, слыл хулиганом, и мемуаристы часто вспоминают о его безграмотности и дурных манерах. Необразованность и невоспитанность Тихонова, очевидно, были постоянным поводом для шуток среди друзей и, возможно, причиной той иррациональной любви, которую испытывал к нему Ерофеев.
|
|
Cо школьных лет, крепко врезались в память, простые и честные поэтические строки четверостиши Юлии Друниной:
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне. 1943 Написала их советская поэтесса Юлия Владимировна Друнина (10 мая 1924, Москва – 21 ноября 1991, Москва).
В грозном 1941ом году московская десятиклассница Юля, из учительской семьи, отец-Владимир Павлович (1879-1942) учитель истории в школе, мать-Матильда Борисовна (1900-1983) работала в библиотеке и давала уроки музыки. Юлия Друнина 1924 года рождения после школы, добровольцем, пришла в боевую пехоту, нашла себе силу духа, чтобы делать тяжелую работу батальонного санинструктора. О тех незабываемых военных днях Юлия Друнина писала: Я ушла из детства в грязную теплушку, В эшелон пехоты, в санитарный взвод. Дальние разрывы слушал и не слушал Ко всему привыкший сорок первый год. Я пришла из школы в блиндажи сырые, От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать», Потому что имя ближе, чем «Россия», Не могла сыскать. |
|
|
К началу революции Софроницкий — почти сложившийся профессионал: в 1918 году начал самостоятельно концертировать, а первый концерт дал девятилетним, в 1910 году. Он был вундеркинд, виртуоз, мог разучивать произведение, лежа на диване: так он лучше слышал искомое, абсолютным слухом поверял найденное. Он не сражался за признание. Первый же публичный концерт по окончании Петроградской консерватории стал триумфом: "Мне было тогда восемнадцать лет, я играл с каким-то особенным подъемом. Так играешь один раз в жизни, это врезается в память". В 1920-х Софроницкий — любимец ленинградской публики, один из лучших пианистов своего поколения.
|
|
Александр Сергеевич Грибоедов – известный русский писатель, поэт, драматург, блестящий дипломат, статский советник, автор легендарной пьесы в стихах «Горе от ума», был потомком старинного дворянского рода. Родился в Москве 15 января 1795 г. Комедия “Горе от ума”, написанная А. С. Грибоедовым в начале XIX века, актуальна и для сегодняшней России.
Реплики его знаменитых персонажей разлетелись по миру, став «крылатыми» выражениями. Читая это произведение, находим в нем и героев нынешних дней. Имена персонажей комедии, собранных Грибоедовым в доме московского барина Павла Афанасьевича Фамусова, не случайно стали нарицательными. Каждая реплика Фамусова, каждый его монолог — это рьяная защита “века покорности и страха”. Этот человек зависим от традиций и общественного мнения. Он поучает молодежь, что, мол, нужно брать пример с отцов: “Учились бы, на старших глядя” “Когда же надо подслужиться, он и сгибался вперегиб” "А у меня, что дело, что не дело, обычай мой такой: Подписано, так с плеч долой". А. С. Грибоедов блестяще отразил в образе Фамусова черту чиновничества, какую мы называем сегодня “протекционизмом”. Герой комедии признается: "При мне служащие чужие очень редки, все больше сестрины, свояченицы детки... Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку" Мерой ценности человека для Фамусова являются чины и деньги. Своей дочери Софье он говорит: “Кто беден, тот тебе не пара” Полковник Скалозуб, как считает Фамусов, подошел бы Софье в качестве мужа, потому что он “не нынче — завтра генерал”.
|
Метки: Русские творцы |
Название: В бирюзе все краски лета
Автор: surrir50 Создана: 04.05.2024 01:14 Скопировали: 4 раз Установили: 2 раз Примерить схему | Cохранить себе |
|
Пока есть люди, способные всем сердцем откликаться на музыку, и пока именно такой отклик будет рождать в них музыка Брамса — она, эта музыка, будет жить. Г. Галь
Иоганнес Брамс, 1853 год |
|
Герман фон Каульбах учился живописи под руководством Карла Пилоти. Его картины в основном блестящи в техническом отношении и особенно интересны превосходной выпиской деталей, которая, однако, вредит иногда интересу содержания. Наиболее известные его произведения: «Людовик XI и его брадобрей Оливье ле-Ден в Перроне» (1869), «Детская исповедь» (1871), «Гензель и Гретель у колдуньи», «Из обетованной земли» (1874), «Смерть Шопена», «Себастьян Бах у Фридриха Великого» (1879), «Лукреция Борджиа» (1882). Герман фон Каульбах был известным художником сентименталистом. Он создал ряд картин с изображением бедных детей, которые играют, читают, поют, что-то изучают или работают. Изображений взрослых у него не много, в основном это женские портреты, а также образ богоматери с младенцем. В 1886 году Герман фон Каульбах был назначен профессором истории живописи в Мюнхенской академии изящных искусств. |
|
Воспоминания о давно забытом московском театре "Нерыдай", описанном в мемуарах актрисы Рины Зелёной.
"Я шла по Каретному ряду. И на самом углу Успенского переулка, где сейчас начинается территория сада «Эрмитаж», увидела странную вывеску. Яркая, нарядная и нелепая, она нахально лезла в глаза: Театр «Нерыдай». Как будто прямо для меня написано: «Не рыдай!» — я шла растерянная, подавленная, чуть не плача. Приехала, кажется, домой, а чувствую себя совсем чужой. Город шумит, везде торгуют, несутся рысаки-дутики (экипажи у них на дутых, как у велосипедов, шинах), мчатся автомобили, все освещено, всюду рекламы горят. И вдруг — «не рыдай». Ладно, посмотрим.
И вот, представьте себе, не прошло и нескольких дней, а я уже служу в этом театре, будто тут только меня и ждали.
Все кругом необычно, непривычно. «Нерыдай» — ночное кабаре. Царствует НЭП. Тут лучший повар, тут изумительно кормят. Нам, артистам, по-моему, тоже полагался ужин. Это было очень уместно и вкусно. |
|
|
|
Зайдем в один из магазинов Джайпура, чтобы посмотреть на ковры и изделия из текстиля.
На сегодняшний день Индия занимает второе место по экспорту ковров после Турции. |
|
Открыты царские врата пред нами, Святой огонь сияет от свечи… Кругом опять расставили во храме Цветные яйца, пасхи, куличи, Еще темно, но солнышко играет, Играет всеми красками небес. И радостно друг другу повторяем: «Христос Воскрес!» «Воистину Воскрес!»
|
Метки: Поздравленя |
Учащийся седьмого класса 3-й Московской гимназии Владислав Ходасевич в конце 1902 года сумел пробраться на одно из еженедельных собраний Московского литературно-художественного кружка, куда гимназистам ходу не было. Но он сумел проникнуть на заседание, которое оказалось посвящено поэзии Афанасия Фета - по случаю десятилетия со дня смерти поэта. В своих воспоминаниях Владислав Фелицианович подробно описал это событие:
"На ярко освещённой эстраде за длинным столом сидели члены литературной комиссии, которая состояла из видных адвокатов, врачей, журналистов, сиявших достатком, сытостью, либерализмом. В ней председательствовал председатель правления - психиатр Баженов, толстый, лысый, румяный, курносый, похожий на чайник с отбитым носиком, знаток вин, “знаток женского сердца”, в разговоре умевший французить, причмокивать губами и артистически растягивать слова, “русский парижанин”, автор сочинения о Бодлере - с точки, зрения психиатрии.
Доклад о творчестве Фета (лицом к публике) в восторженном тоне читал Брюсов, но лица членов комиссии за его спиной выражали явное неодобрение услышанному. Мало того, что эти господа-либералы были вынуждены слушать о творчестве крепостника и (страшно подумать!) камергера Фета, так ещё и доклад читал некий декадент. |
|
Ещё майская ночь
Какая ночь! На всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.
Березы ждут. Их лист полупрозрачный
Застенчиво манит и тешит взор.
Они дрожат. Так деве новобрачной
И радостен и чужд ее убор.
Нет никогда нежней и бестелесней
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней,
Невольной - и последней, может быть.
|
Серия сообщений "Фет":Метки: Афанасий Фет |
Борис Зайцев - один из последних крупных представителей Серебряного века.
До революции Зайцев по своим взглядам был скорее пантеистом. Как и Бунин, воспевал умирающие "дворянские гнезда", ругал городскую жизнь, любил природу. Переболев тифом и оказавшись в эмиграции, Борис Зайцев становится христианским писателем, и я просто не знаю другого случая, кроме, может быть, "Соборян" Николая Лескова и "Лета Господня" Ивана Шмелева, чтобы тема христианства, Церкви, православных святых так органично сочетались с художественным талантом. Он писал жития как биографии ("Преподобный Сергий Радонежский) и биографии как жития (Жуковский, Тургенев, Чехов). У него не было противоречия между православным взглядом на мир и светским искусством, что, как правило, неизбежно. |
|
Индия знаменита своими коврами, покрывалами, скатертями, шелковой и хлопковой одеждой.
Искусство плетения ковров в Индии появилось во времена правления могольского императора Акбар в 1500 году н.э. |
|
«Го́ре от ума́» — комедия в стихах Александра Сергеевича Грибоедова. Описывает светское общество времён крепостного права и показывает жизнь 1813—1824 годов. Само «действие происходит… спустя десять лет после войны 1812 года, то есть в 1822».
Комедия «Горе от ума» — сатира на аристократическое московское общество первой половины XIX века — одна из вершин русской драматургии и поэзии; фактически завершила комедию в стихах как жанр. Афористический стиль способствовал тому, что произведение разошлось на цитаты.
|
Метки: Театр |