Бремя, лежащее на человеческом роде, есть нечто тяжкое и сокрушающее. Слово, которое использует здесь Иисус, означает тяжелую поклажу или работу до изнеможения.
  Покой же есть простое освобождение от этого бремени. Покой не дело; покой приходит, когда мы прекращаем что-то делать. Его собственная кротость — это покой.
 Давайте исследуем наше бремя. Наше бремя вообще есть нечто внутреннее. Оно вредит сердцу и разуму и добирается до плоти лишь изнутри.
 Во-первых, это бремя гордыни. Труд любви к своему «я», конечно, труд тяжкий. Подумайте сами и решите, разве большинство ваших скорбей возникло не от того, что кто-то говорил о вас с пренебрежением.
 Как только вы превращаете себя в маленького идола, по отношению к которому вам же и следует проявлять верноподданические чувства, так тут же найдутся такие, кто станет поносить вашего божка.
 Как вам при этом надеяться стяжать мир внутренний? Энергичные попытки вашего сердца защитить самое себя от каждого уничижительного замечания, оборонить его сверхчувствительную гордость от осуждения друга или врага никогда не обеспечат вашей душе внутреннего покоя.
 Пронесите эту борьбу через годы, и бремя ваше станет невыносимым. Однако же сыны человеческие несут это бремя постоянно, противореча всякому слову, брошенному в их адрес, сжимаясь от страха от каждого критического замечания, испытывая жгучую боль от любого, в том числе и надуманного знака невнимания к своей персоне, не находя себе места, если предпочли не его, а кого-то другого.
 Нести такого рода бремя нет никакой необходимости. Иисус призывает нас в Свой покой, и кротость есть предложенный Им способ добиться такого покоя.  
 Кроткого человека совсем не заботит, что кто-то рядом больше, чем он, ибо он давно уже решил, что мирская слава ничего не стоит. Он проявляет в отношении себя здоровое чувство юмора и учится выговаривать самому себе: «Послушай-ка, тебя опять обскакали? Предпочли кого-то другого? Переговариваются между собой, что ты не очень-то важный человек? И теперь тебе страшно больно от того, что мир говорит о тебе буквально то, что ты сам о себе говорил недавно? Не далее как вчера ты объявил Богу, что ты ничто, червь земной, а не человек. Но где же тогда твоя последовательность?
Давай-ка, усмири себя и перестань беспокоиться о том, что подумают о тебе люди».
 Кроткого нельзя представлять себе в виде застенчивой мыши с комплексом неполноценности.
 Более того, кроткий человек в сфере нравственности способен быть отважным, как лев, и сильным, как Самсон; просто он перестал обманываться насчет того, кто он есть на самом деле. Он принял ту оценку, которую ему дал Бог.
  Он знает, что он слаб и немощен, поскольку Бог объявил ему это. Но вот парадокс — в то же самое время он в очах Божьих превыше ангелов небесных. Сам по себе он — ничто; с Богом — все. Таков его девиз.
  Он прекрасно знает, что мир никогда не оценит его так, как оценил Бог, а потому мир перестал тревожить его. Он обрел покой, предоставив Богу устанавливать Его цену.
  Он терпеливо ждет дня, когда на всякой вещи будет ценник, проявляющий ее реальную ценность. Тогда праведники воссияют в Царстве Отца их. Он хочет и будет ждать этого благословенного дня.
 Между тем он уже добился покоя для души. Будучи кротким, он рад, что отдал Богу оправдание свое. Давней самообороны больше нет. Душа его нашла покой, который приносит кротость. Тогда же он освободится и от бремени претензий. Здесь я имею в виду не лицемерие, а обычное человеческое стремление сделать все возможное, чтобы скрыть от окружающего мира свое реальное внутреннее убожество.
  Грех сыграл с человечеством множество злых шуток, и в этом ряду стоит чувство ложного стыда. Едва ли найдется такой человек, все равно — мужчина или женщина, который бы осмелился предстать перед миром таким, каков он есть, не пытаясь представить себя в лучшем свете.
  Страх, как крыса в подполье, гложет сердце человека, он боится, что вдруг откроется всем, каков он есть на самом деле.
  Так культурного человека преследует страх, что в некий день явится рядом с ним человек, более культурный, чем он сам.
  Человек, наученный грамоте, боится человека грамотнее себя. Богач потеет от страха, что его одежда, дом или машина покажутся кому-то дешевкой по сравнению с теми же вещами другого богача. Так называемым «обществом» руководят мотивы не более возвышенные, чем эти, и бедные слои населения на своем уровне ничуть не лучше зажиточных.
  Бремена, о которых идет речь, — реальные явления, и мало-помалу они губят свои жертвы, погрязшие в подобной греховной и противоестественной жизни. Формировавшаяся в таких условиях в течение многих лет психология любит выставлять кротость в виде чего-то нереального, вроде мечты, идеала, до которого не ближе, чем до звезд небесных. Всем жертвам этой болезни Иисус говорит. «Должно вам стать как дети».
  Ибо малые дети не сравнивают; они получают настоящее удовольствие от того, что имеют, не соотнося этого с чем-то или с кем-то еще.
  А вот, когда они становятся старше и в их сердцах начинает шевелиться грех, порождая ревность, тогда-то возникает и зависть. И тогда они уже утрачивают способность наслаждаться тем, что есть, если рядом у кого-то есть больше или лучше. И уже в этом раннем возрасте мучительное бремя опускается на их нежные души и никогда не оставляет их, покуда Иисус не освободит их.
 Другой источник бремени — это искусственность , неестественность. Я уверен в том, что большинство людей живет в тайном страхе, что однажды они проявят беспечность, и враг или друг, заглянув в пустоту их убогих душ, разоблачит их.
 Поэтому они всегда напряжены, не знают состояния расслабленности. Яркие люди, как правило, внутренне напряжены, как струны, и насторожены, ибо боятся быть уличенными в какой-нибудь банальности или просто глупости.  
 Путешественники боятся встретить своего Марко Поло, который сможет описать такое укромное место на планете, где они никогда не бывали.
 Такое неестественное состояние есть часть печального наследия греха, к тому же в наши дни оно отягощено и образом нашей жизни.
 Реклама в основном ориентируется на наше обыкновение нести бремя претензии. Предлагаемые нам всевозможные «курсы» в различных областях знания откровенно рассчитаны на тех, кто является жертвами желания блистать на вечеринках.
  Книги, одежда и косметика — все используется для того, чтобы казаться, а не быть. Искусственность будет отпадать постепенно, как только мы преклоним колени у ног Иисуса и предадимся Его кротости. И тогда нас не станет заботить, что подумают о нас люди, поскольку мы угодили Богу.
  Тогда то, какие мы есть, станет главным, а то, какими мы кажемся, окажется в самом низу шкалы наших интересов. Помимо греха нам нечего стыдиться. Только греховное желание блистать побуждает нас казаться, а не быть.
 Плотское сердце разрывается под игом гордыни и претензии. И нет никакого спасения от этого бремени, кроме кротости Христа. От благих и глубоких рассуждений здесь мало проку, ибо настолько велико это зло, что, когда мы выгоняем его в дверь, оно проникает к нам через форточку.
  Всем мужчинам и женщинам повсюду Иисус говорит: «Приидите ко Мне, и Я успокою вас».
  Покой, который предлагает Христос, это покой кротости, благословенное облегчение, приходящее в том случае, если мы принимаем себя такими, какие мы есть на самом деле, и прекращаем претендовать на что-то большее. Вначале потребуется проявить мужество, однако необходимая благодать явится, не замедлит, как только мы поймем, что несем это новое и легкое бремя вместе с могущественным Сыном Божьим. Он называет его «Моим игом» и поддерживает один его конец, а мы — другой.

Эйден Тозер

https://www.agapeatom.com/news/krotost_i_pokoj/2023-03-02-581