Продолжим разбор реалий славянской мифологии, попавших в текст "Лесного техникума".

Кощей Бессмертный является одним из важных персонажей цикла, хотя и не лезет на первый план. И как все, взятые из фольклора персонажи, образ Кощея в книгах цикла – попытка реконструкции языческой подосновы, искажённой христианизированнным восприятием доставшегося нам наследия предков.

Что же мы знаем про Кощея?

В сказках

Кощей почти всегда – отрицательный персонаж. Враг главного героя. Он может быть отцом чудов-юдов, с которыми бьётся Иван Быкович, он заколдовал царевну лягушку и чтобы освободить её от злого колдовства герой вынужден с ним сразиться...

Живёт он в за тридевять земель, в тридесятом царстве, владеет несметными сокровищами, среди которых не только злато и камни самоцветные. Есть и такие, которые ни за какое золото не купить, например, яблочки молодильные.

Но что такое тридесятое царство? Это мир мёртвых и в "Техникуме" это сразу же оговорено:

Кровь Кощей с нехорошей ухмылкой тщательно соскребал в пробирку. Будет нечистому много весёлых минут, а остальным наука: нечего перебегать дорогу богу смерти.

Таким образом, путешествие героя сказки в кощеево царство – это символическое описание обрядов посвящения, в ходе которых посвящаемый символически умирает и возрождается уже в новом качестве.

Имя его

Кощей – загадочный персонаж. Само его имя – загадка. Одни исследователи выводят его из славянского "Кость" – "кощ", что собственно и означает скелет, патологическую худобу, другие вспоминают употребление слова "кощей" в смысле раб в "Слове о полку Игореве". Последние, надо сказать – довольно произвольно, считают прообразом Кощея – царя Кощея! – кого-то из исторических вождей тюркоязычных степных кочевников, совершавших набеги на Русь. Типа как, рабовладельцев тоже называли кощеями.

Но последнее, кстати, не совсем бред, ибо в образе много общего: Кощей – чужой, чуждый царь, нападающий на Русь, владеющий большими богатствами (в азиатских культурах принято выставлять богатство на показ), угоняющий русских людей в рабство, берущий красных девиц в полон. И, как писал в своё время Фрэзер, самый могущественный колдун всегда живёт в соседнем племени, а уж для христианского обывателя любой язычник – могущественный колдун, способный потягаться и с его собственным Богом.

Но как тогда быть с именем (кличкой) Кощей, встречающимся в берестяных грамотах? Бывший раб или просто тощий человек?

Ещё в русском языке есть такое слово "кощунство", что значит оскорбление, осквернение чего-то святого.

Вот и думайте, что значит имя "Кощей"...

А при чём тут Мороз?

В цикле Кощей представляется:

– Кощей бессмертный, он же Мор, он же Мороз, Морозко, даже дед Мороз.

Ну Мор это понятно, хотя, признаюсь несколько натянуто. Впрочем, как и ожидаемо: владыка царства мёртвых, почему бы ему не зваться Мором?

Вообще, "Мор" (строго говоря, сочетание согласных "м-р") – древний арийский корень, означающий смерть. Собственно, он входит в само слово "смерть", название реки Смородины (что лишний раз доказывает: речка эта протекает только в легендах), именах Моргана, Морриган, наша родная Мара и пришедший к нам из французского кошмар, по английски – nightmare.

Отсюда же смерды. Между прочим, у скифов – очень почётная, хотя и смертельно опасная должность. Личная, ближайшая охрана царя. Люди, в чью обязанность входило сопровождать господина и в царстве мёртвых, умереть вместе с царём. Отсюда и "с-мерт", "умирающий вместе". Царя хоронили в кургане, а смердов, которых убивали во время тризны, сажали на мёртвых же (принесённых в жертву) коней и ставили на подпорках вокруг могилы. Довольно быстро эта почётная стража загнивала и начинала распространять запашок-с. Отсюда и "смердеть", "смрад".

Те, кто смотрел "Конан варвар", помнят место битвы Конана с отрядом Тулса Дума – весьма аутентично воссозданная царская могила скифов и стоящие вокруг конные скелеты – те самые смерды.

Кстати, известная из сказок Марья Моревна (дочь Мора, аднака) на самом деле – Мара Моревна. А самая известная купальская трава не Иван да Марья. На самом деле Иван да Мара.

Мороз тоже, кстати, от слова Мор, но не только это подвигло меня назвать Кощея Дедом Морозом.

Дело в том, что некоторые исследователи считают (правды ради, эта точка зрения далеко не бесспорна и многие вполне обоснованно возражают), что до XVIII века в народных сказках про Кощея не поминали. Вместо него в сказках действовал Корочун.

Знатоки славянского язычества уже навострили ушки: Корочун (Карачун) – одно из названий дня Зимнего Солнцестояния, суровый дух зимы, Мороз собственной персоной.

Где Дед Мороз, там и Снегурочка

И правда: согласно новейшей мифологии, Снегурочка – внучка деда Мороза. А если исходно – читайте сказку Морозко. Если убрать всю позднюю шелуху, то в сказке описан обряд жертвоприношения Морозу (по всей видимости, совершали его на Карачун). Тут дальше мы вступаем в область предположений...

...что девушка, выдержавшая таковое посвящение, по идее становилась жрицей Мора. Не сказать, что это была такая уж завидная невеста, но статус её в обществе оказывался весьма и весьма высок.

Как известно, нравы, в том числе и религиозные, со временем смягчались. Реальное жертвоприношение заменялось символическим испытанием и выбор Снегурочки, описанный в первом томе "Техникума" – вполне возможен. Особенно если Мор присутствует там лично:

Ровно в полночь с 17 на 18 ноября в ворота двора, где обитали первокурсники, постучали. Миша и Рома распахнули створки и Дедушка Мор вступил внутрь. Никакого шутовства с накладной бородой и красным тулупом! Никаких таких корявых посохов. Высокий, прямой как жердь, в подбитом горностаевым мехом ярко алом плаще и чёрной железной короне. Длинные седые волосы, серебряные в свете высоко стоящей Луны, рассыпались по плечам и из-за правого торчит рукоять двуручного меча, словно инеем покрытая мелкими бриллиантами, которые, также как иней, переливались и блестели в лунном свете.

– Исполать вам, добры молодцы и красны девицы! – Кощей кивком головы изобразил намёк на вежливый поклон. – Пустите ли именинника внутрь?

Из толпы студентов вперёд выступил волхв со своей святой шваброй. Слегка подпитав её Светом, самую малость, чисто для понтов, он вызвал на кончиках волосков щётки что-то типа огней святого Эльма. Выглядело не менее эффектно, чем кощеев меч. Отзеркалив поклон, он произнёс:

– И тебе исполать, Мор! Заходи, отведай угощения, что от чистого сердца. Но человека мы тебе не отдадим.

Кощей смерил волхва пристальным взглядом и вдруг понял, что и правда, не отдадут! Была в этом смертном сила, которую он видел и в древних волхвах. Однако же, одного... вернее одну, забрать сегодня надо, не на совсем, конечно. Просто по традиции именно первый курс выделял на все зимние праздники Снегурочку. Потому и спросил Мор:

– Однако же, согласно правилам, меня должна сопровождать Снегурочка. Может кто захочет стать моей внучкой?

– Если какая девушка захочет, то станет, – помня дискуссию с Соловьём о свободе воли, согласился Ваня. – А сейчас, заходи, Мороз! Отведай угощения!...

...

Волхв от имени всех поблагодарил Кощея за благословение, а тот, в свою очередь, напомнил о деле:

– Так найдётся здесь хоть одна девица, что захочет назваться моей внучкой?

Все вдруг стали мяться и тут вперёд выскочила Маша:

– Дедушка Мороз! Примешь ли меня?

– Подойди, внученька! – позвал Кощей и когда Маша подошла, провёл у неё над головой ладонью, словно накидывая на неё что-то. Снежный шлейф скрыл девушку на секунду, а когда осел, все ахнули: Маша была облачена в элегантную приталенную шубку из какого-то серебристого меха, на голове у неё красовалась диадема белого золота, изукрашенная бриллиантами и сапфирами, на шее было богатое ожерелье, на руках браслеты и перстни.

– Ну, пойдём, внученька, остальных поздравим!

Сказав это, Кощей хлопнул в ладони и оба пропали в снежном вихре, а студенты первого курса приступили к праздничной трапезе.