шипит, взбивая кофе  в пену пар, и аромат кофейный безупречен…
здесь только ты и я, да пара пар, друг друга обнимающих за плечи…
а за окном дождит... а за окном тягучая тоска февральских суток…
пестрит рекламой новое кино… я не смотрел, но говорили – круто!..
на пепельнице жёлтый ободок… на фильтре Vogue помады отпечаток…
хозяйские котята возле ног дерут остатки  брошенных перчаток,
которым от когтей теперь каюк, вот и даны котятам заманухой…
и слёзы на глазах, что я люблю… и завиток каштановый за ухом…
и этот рот… кровавой раной рот!.. но, тот, что у тебя внутри экспертом,
не маленький, слепой от счастья крот, скорее хищник, ждущий встречи с жертвой…
и жертва эта я, куда ни кинь, как будто полюса сменили статус
и ян теперь совсем не ян, а инь на радость диогену, да сократу!.. 
и трудно оставаться на плаву, уныло бормотать в ответ на слёзы,
мол, извиняй, но я не компреву в теории твоей унылой прозы...
ты зря её мне хочешь навязать, ведь я, в конце концов, прости, мужчина!

и хватит дуться!
вытри-ка глаза!
не обожгись горячим капучино…

Ник Туманов

... рабочий... надеюсь, что и творческий...

Через неделю ожидается нашествие заочников, поэтому надо срочно доделать всю письменную работу, потом будет некогда.

Буду стараться заходить к вам в гости, дорогие друзья. Не теряйте ))))

Это для вас:

нажми на паузу,
пускай из тишины со свистом пули
в окно ворвётся птичий грай и голоса воскресших улиц,
из-за угрюмости гардин пускай пробьётся лучик первый,
ещё чужой, ещё один, как символ радости и веры,
пускай начертит на стене, на синих, в клеточку обоях, 
что боли нет, и смерти нет, что Бог в тебе, во мне, в обоих,
что день придёт, наверняка, как продолжение, как право
любить и чувствовать, пока не выпит горький яд отравы
прощаний, плачей, тишины, в которой суть уже иная,
пока друг другу мы нужны,
нажми на паузу, родная!..

Ник Туманов

живу как все живут. не обязательно
считать: раз приземленно, то в грязи. 
пускай летаю низко, по касательной
к земле и не умею тормозить,
но, всё же, в разнотравье, в разноцветие,
в полынных и фиалковых морях
купаюсь, просыпаясь на рассвете я,
недаром, а точней сказать не зря.
и, солнце, что в дурманных травах щурится,
впитав на пробу лакмусом души,
вернусь домой, и в тесных серых улицах
услышу шёпот дождика: «пиши!»
и станут щекотливо ныть под ложечкой,
и бесконечно к пальцам приставать,
и на бумаге строчками размножатся

слова…
              слова…
                            слова…
                                           слова…
                                                          слова…

послушай, если мы иначе дышим,
и чувствуем прозрачнее, чем прежде,
давай с тобой поселимся на крыше,
поближе к солнцу, ветру и надежде.

когда ж начнёт разбег горячий лето,
покрывшись загорелыми телами,
давай сбежим, как малые кометы,
разбрызгивая солнечное пламя.

пока мы ленью быта не убиты,
уют домашних стен считаем пленом,
сорвёмся с обозначенной орбиты
и станем пилигримами вселенной.

Ник Туманов

Всем привет! Прошу прощения за внезапное исчезновение, но как-то все разом навалилось перед отъездом... К сожалению, успела сделать далеко не все из запланированного, так что придется и в отпуске поработать.

Настроение совершенно чемоданное ))))) да и они, эти самые "чемоданы", наконец-то собраны. Завтра утром улетаю в Москву до середины августа. Думаю, что там у меня не будет проблем с интернетом. Но до конца июня практически каждый день распланирован.

Так что, при первой же возможности я просмотрю все ваши дневники, перечитаю все сообщения!

Удачи и солнечного настроения!!!!!

Мерцает Шардоне в стекле бокала лучами сквозь открытое окно…

Как это было сладко и давно, когда моя невинность задрожала,
испив любви обещанной вино на кончике рассветного кинжала…

Июнь.
Пора для первых урожаев.
А я ещё доигрываю роль, с самим собой, как с мельницей сражаясь.
Любовь моя, от верности уволь!
Ведь я в тебе давно не отражаюсь…

Высвечиваясь в душах-зеркалах,  я острыми шипами их касаюсь...
и раню…
Не преступно.
Не со зла.
Я часто неосознанно впиваюсь когтями страсти в холодность стекла,
и ощущаю страх и обнажённость, осколками вонзённые в тела…
Но чаще проникаю в голод тел на грани между робостью и болью.
Пусть я бы даже очень захотел, мне всё равно не сжиться с этой ролью –
всех заласкать в кошачьей доброте…
ведь даже в страсти, выпуская когти,  бессмысленно царапая стекло,
я чувствую – любви ответной ждёте,
но знаю – мне опять не повезло –
и в жадной откровенной позолоте
тела теплы…
но души всё же – нет…

Мерцает Шардоне…

Кинжал в работе…

Дрожит чужая девственность в вине…