Татьяна Черниговская в своих популяризаторских выступлениях не всегда мне нравится, особенно, когда она сердито обрушивается на современные электронные формы хранения и передачи информации. Видимо, ей не удаётся сполна освоить компьютер и современные гаджеты, и она злится на них, как маленький ребенок.
Но мне очень нравится, как однажды она сказала:
"Лучшее, что изобрело человечество - это так называемая внешняя память.
Это когда какому-то гению пришло в голову, что некую информацию надо куда-то записать, зарисовать, слепить, - вынести за пределы бренного мозга.
И что вышло? А вышло то, что благодаря письменности, живописи, музыке и другим изобразительным средствам ты можешь на самом деле общаться с теми, кто это создал.
Более того - это диалог, потому что ты читаешь то, что было написано три тысячи лет тому назад, и ты отвечаешь, и он тебе отвечает. Это же страшно интересная вещь. Причем этот диалог меняется в течение жизни, поскольку меняются твои позиции, взгляды на вещи".
Вот теперь я и мои коллеги по Союзу литераторов понимаем, зачем мы продолжаем писать свои книги: чтобы общаться с будущими поколениями!
https://www.calameo.com/accounts/4810598

Сорок лет хранится среди любимых книг эта вырезка из газеты. В ней стихи, которые когда-то меня поразили. Я и не надеялась когда-нибудь увидеть фотографию, о которой идет речь в этих стихах.
А сегодня - захотела и увидела. Это совсем неизвестная для меня фотография. Решила с вами поделиться!



Улыбкой юности и славы
чуть припугнув, но не отторгнув,
от лени или для забавы
так села, как велел фотограф.

Лишь в благоденствии и лете,
при вечном детстве небосвода,
клянется ей в Оспедалетти
апрель двенадцатого года.

Сложила на коленях руки,
глядит из кружевного нимба.
И тень ее грядущей муки
защелкнута ловушкой снимка.

С тем - через "ять" - сырым и нежным
апрелем слившись воедино,
как в янтаре окаменевшем,
она пребудет невредима.

И запоздалый соглядатай
застанет на исходе века
тот профиль нежно-угловатый,
вовек сохранный в сгустке света.

Какой покой в нарядной даме,
в чьем четком облике и лике
прочесть известие о даре
так просто, как названье книги.

Кто эту горестную мету,
оттиснутую без помарок,
и этот лоб, и челку эту
себе выпрашивал в подарок?

Что ей самой в ее портрете?
Пожмет плечами: как угодно!
и выведет: "Оспедалетти.
Апрель двенадцатого года".

Как на земле свежо и рано!
Грядущий день, дай ей отсрочку!
Пускай она допишет: "Анна
Ахматова", - и капнет точку.

Белла Ахмадуллина
1973 г.

Я в азарте за три дня почти приготовила к выпуску новый сборник.
В книжке всего 40 страниц, и почти столько же маленьких рассказиков о разных моментах жизни нашего поколения.
Но тут я поняла, что для законченной картины того времени не хватает одного рассказа. Я его давно начала писать, но все робела перед этой темой. Книжку надо отправлять в печать, и вдруг я ясно увидела, что без этой истории книжка неполная.
За два ночных часа я закончила писать эту историю. Все в ней чистая правда, все так и было.
Писала я торопливо и сбивчиво, получилось длинно. Писать коротко - это высший пилотаж, на это гораздо больше времени нужно.
Вот эта история. На ваш суд.

ТЕЛЯЧЬИ ЩЁКИ

Первого сентября к нам в класс пришла новая девочка Настя Лобанова. В нашем шестом «А» она всем понравилась. Она отлично отвечала на уроках, была со всеми приветлива и нисколько не «воображала».
Одета Настя была, как все, в коричневую школьную форму. В те времена у многих наших девчонок это было единственное платье. Но Настины всегда отглаженный белый отложной воротничок и манжеты делали ее нарядной, а «мальчуковые» полуботинки на шнурках Настя носила, будто бальные туфли. У нее были пышные рыжеватые кудри до плеч, добрые серые глаза и большой добрый рот.
Настя была старше нас года на два, и она была по-настоящему женственна среди неуклюжих подростков-шестиклассников. Почему она отстала в школе на целых два года? Ведь она была умница и училась хорошо.
Я и не заметила, как мы стали подругами. Мы не сидели за одной партой и не списывали друг у друга, мы обе учились легко и с интересом. Просто после уроков мы вместе шли домой. Сначала через дорогу – к моему дому 35 на Большой Пироговской. Иногда заходили в нашу комнатушку на втором этаже, читали вслух книжки, болтали и порой спугивали соседку по коммуналке, которая подслушивала под нашей дверью.
А потом я провожала Настю до ее дома 11, тоже на Большой Пироговской, и это было довольно далеко, чтобы наговориться вдоволь. Мы говорили о любимых книгах, стихах, делились девичьими тайнами. Настя была влюблена в мальчика из параллельного класса, а я, не видя подходящего объекта, придумала влюбленность в литературного героя…

Дом, до которого я провожала Настю, был секретным институтом за высоким забором и под строгой охраной. Мама Насти работала там дворником, и там же Настя с мамой и маленьким братиком жили. Зимой мама не справлялась с уборкой снега, и Настя утром до школы помогала ей. Она приходила на уроки румяная от мороза, но всегда бодрая и веселая.

Некоторые считали Настю надменной. Она всегда держала прямую спину и высоко поднятую голову. А это были гены, о каких мы и не слыхивали.
Однажды Настя предложила послушать ее сказку. Она сбивчиво рассказывала про доброго короля, который был очень болен, а его любящая дочь ухаживала за ним и добывала лекарства… А потом король умер.
Я ничего не поняла и спросила, что за грустная сказка. Настя смутилась и ответила: - Я рассказала про себя.
В другой раз мы учили у нас дома урок по географии. Про сибирские реки Обь, Лену и Енисей. В учебнике было написано мало и скучно. А у нас дома были тома Большой Советской энциклопедии. Я открыла статью про Енисей, и там меня поразили фотографии высоких отвесных прибрежных скал. Настя глянула и узнала это место. Она рассказала, как они с мамой плыли на барже мимо таких скал, называемых в тех местах «щёки». И самое опасное на реке место называлось «Телячьи щёки», об эти скалы когда-то разбилась баржа, перевозившая телят.
Настя рассказывала об этом лишь однажды. Я внимательно слушала и ничего не спрашивала. Почему Насте довелось плыть по реке на барже мимо страшных скал с ласковым названием?
Я ведь тоже к своим двенадцати годам много где побыввала: я бросала с моста через Енисей в мутную клокочущую воду большой желтый пятак, который дал мне папа, я мерзла на сибирской станции «Ерофей Павлович», я ехала морозной ночью в крытом брезентом «Газике» через китайскую границу, я училась читать и писать по-китайски, я видела пустыню Гоби…
В те времена люди легко срывались с места, и то, что мы с Настей рассказывали друг другу – не могло нас удивлять.
Еще Настя рассказывала про реку Обь и про то, как они жили в Омске. И папа был с ними, но он не выходил из своей комнаты, и на лице у него была марлевая маска, чтобы не заразить Настю и только что родившегося братика…
Я внимательно слушала, но не получалось выстроить из этих эпизодов связную картину.
Мы учились вместе с Настей полтора года, а потом наша семья переехала в другой район, и я перешла в другую школу. Но мы с Настей продолжали дружить. Часто встречались и вместе гуляли. Переписывались по почте, телефонов-то не было.
Однажды Настя написала мне, что их семье дали комнату от секретного института, и теперь я могу придти к ним в гости. Это было в старом особняке в соседнем переулке рядом с институтом. Я поднялась на второй этаж и оказалась в темной комнате без окон. Под потолком тускло светила слабая лампочка. У входа стоял дощатый кухонный стол, за ним обедали, а в другое время Настя раскладывала свои учебники. Дальний угол был отгорожен занавеской, и там на полу, громко дыша, спала усталая от тяжелой работы Настина мама. Что еще было в комнате – я не разглядела, слишком было темно.
Такой нищеты я еще не видела. А Настя радостно показывала мне комнату и стол, за которым она наконец могла делать уроки. Как же трудно они жили в подвальном общежитии…
Мы дружили и встречались до окончания школы. А после школы я надолго уехала из Москвы. Я писала Насте, но письма возвращались. Вернувшись, я наведалась к дому, где жила Настя. Там уже никто не жил, там было учреждение.
Я пробовала искать Настю, но ее фамилия распространенная, а отчества я не знала. А что если Настя вышла замуж, и фамилия у нее другая…

Потом прошло много лет. Очень много. Пятьдесят или больше. В нашей жизни появился Интернет. Я листала Интернет-страницы, разглядывала цветные фотографии дальних краев. И вдруг увидела скалы на Енисее. Знакомая картинка, как в той энциклопедии. Я написала автору этих фотографий, знает ли он скалы под названием «Телячьи щёки»? Он ответил, что да, знает.

И тут все Настины истории выстроились в связную картину. Одну из горьких историй того времени. Настя с мамой плыли на барже вниз по Енисею, мимо страшных, опасных в непогоду каменных «щёк», чтобы добраться до лагеря Гулага, где был в заключении Настин папа. Наверное, был он незаурядным человеком, раз так далеко его заслала тогдашняя власть. И была видна порода в гордой умнице Насте и в ее красивой маме, изможденной дворницкой работой.
Потом они жили где-то поблизости от лагеря, и после тюремного свидания родился маленький Настин братик. Тем временем у ее отца развилась открытая форма туберкулеза, и лагерные власти отправили доходягу на поселение. Правдами и неправдами семье удалось осесть на время в Омске, где была хоть какая-то возможность лечения. Но отцу удалось прожить недолго.
А для Настиной мамы, как для жены врага народа, не было никакой работы и никакого жилья. Удалось устроиться дворником в секретном научном институте, там работали интеллигентные люди, которые понимали…
Почему Настя так настойчиво передавала мне свою историю? Это было начало 50-х годов, и называть вещи своими именами было опасно. Но она хотела, чтобы я поняла и запомнила. Мне одной она доверила свою историю и отрывки истории своего репрессированного властью отца. Больше этого она, может быть, сама не знала.

Наверное, для чего-то мне многое в жизни было показано?
Теперь я публикую историю маленькой стойкой и гордой девочки Насти Лобановой.

Здание секретного института (теперь это научно-исследовательский институт по изысканию новых антибиотиков). Здесь жила Настя Лобанова с мамой-дворником и маленьким братиком, имени которого я теперь не помню. Настя фантазировала, что они живут под красивым стеклянным куполом этого здания. Но вернее всего они жили в одном из подвалов дома.




А вот Енисей и его Щёки.

Я недавно сделала страничку нашего клуба "Плющиха" по просьбе этих славных людей. Вот адрес: http://www.liveinternet.ru/users/4322667/
Страничка называется, как и наш клуб, Моя_Плющиха.
Я сначала сделалала сообщество, но чтобы в нем участвовать, необходимо иметь блог на Лиру. Это неудобно для наших людей. Поэтому я переделала в личный блог и раздала пароль.
22 апреля мы снова встречаемся на Плющихе, и я покажу, как развивается наша страничка. Я пока вставила немного текстов и фотографий.
Друзья, если нетрудно, зайдите на Моя_Плющиха и оставьте там комментарии. Людям из общества Плющиха будет очень приятно.
Вот, кстати, некоторые из них.

Справа - вдова основателя общества Ильи Сафонова Людмила Николаевна и кинодокументалист Валерий Меньшов.

Рабочий момент.

Выпускники 31-й школы архитектор Сергей Бархин и физик Илья Чусов.

Кто сейчас даст короткое и точное определение?
А мне пришлось, когда в газете "Аргументы и факты" мне дали задание популярно написать об Интернете.
В то время я знала про Интернет только то, что я должна раз в месяц поехать в компанию Glasnet и уплатить абонентскую плату за 8 (восемь!) часов в месяц, которые наш первопроходец Паша мог провести в Интернете.
Ездить в офис компании было далеко, и дорого платить, и времени в обрез! И все же я помню приятные моменты, когда я уже вышла из офиса, и жду троллейбуса, и удовлетворенно думаю: "Я заплатила сто тысяч рублей за Гласнет!"
И тут же спохватываюсь: а поняла бы я сама эту дикую, фантастическую фразу пару лет назад? Для большинства окружающих - это звучало непонятно. Кроме ста тысяч рублей - это были такие деньги, соизмеримые с месячной зарплатой.
Я сиживала вместе с Пашей перед маленьким монитором, как правило, ночами - в это время Интернет работал быстрее. И Паша показывал мне чудеса света. Помню, в одну такую ночь мы разглядывали в режиме онлайн происходящее на разных материках, в разных странах. Тогда впервые были установлены веб-камеры в нескольких крупных городах. Где-то в это время была глубокая ночь. А где-то яркий день. Нас поразило, что везде был свой цвет неба: черное, серое, голубое, серебристо-перламутровое, зеленоватое, розовое...
Поэтому для подготовки статьи в АиФ я обратилась с вопросами к Паше. Он тоже был не готов сразу дать точное определение. Приходилось записывать отдельные мысли, потом составлять из них связную картину. Звонила я и в Гласнет, и в телефонную сеть, уточняла формулировки и тарифы...
Вот что из этого получилось и было с недоверием опубликовано.
Прошло почти двадцать лет. Я перечитала этот текст и не нашла в нем ошибок!
Может быть, вы найдете?
Зато сейчас я повеселилась по поводу возможностей, которые тогда были. И они вызвали восторг и почтительный трепет...

Итак, моя публикация в АиФ:
ВОПРОС ЧИТАТЕЛЯ: ЧТО ТАКОЕ СЕТЬ ИНТЕРНЕТ? ДЛЯ ЧЕГО ОНА ПРЕДНАЗНАЧЕНА, КТО ЕЮ ПОЛЬЗУЕТСЯ?
М.Авотин

ИНТЕРНЕТ - это условное название совокупности компьютерных сетей по всему миру. Компьютерные сети - новейший недорогой и удобный вид связи. Каналы такой связи - это прежде всего обычная телефонная сеть, но все чаще используются волоконно-оптические линии и спутниковые каналы. Основные назначения сети ИНТЕРНЕТ - обмен электронными письмами-сообщениями между абонетнами сети; проведение множества непрерывных электронных конференций на самые разные темы; доступ к компьютерным базам данных по всему миру и т.д.
Особенно быстро растет сеть WWW - так называемая Всемирная Паутина, по "паутинкам" которой в течение нескольких минут можно получить любую информацию: "порыться" в каталогах крупнейших библиотек мира, узнать о погоде в разных городах, получить нужные научные данные, вывести на компьютерный экран картину любимого художника или получить интересующий кулинарный рецепт...
В России уже действуют коммерческие и некоммерческие сети, через которые можно выйти в ИНТЕРНЕТ. В Москве их около 20. Самая популярная некоммерческая сеть - ФИДО, она действует и в России. Ее бесплатно обслуживают энтузиасты добровольных "системных операторов", зачастую на своих домашних компьютерах.
Система компьютерных сетей разрастается с бешеной скоростью: каждые несколько месяцев она удваивается по числу абонентов и передаваемой информации. Абоненты сети - государственные учреждения, информационные агентства, научные организации, предпринимательские структуры и просто частные лица.
Подключиться к сети может каждый, у кого есть обычный компьютер, абонентский телефонный номер и модем - устройство, соединяющее компьютер с телефонной сетью. Еще нужна компьютерная программа для работы модема и, возможно, некоторая сумма денег. Регистрация в какой-либо из московских сетей стоит 100-150 тысяч рублей, абонентская плата за получение своего пароля и электронный "почтовый ящик" - от 17 тысяч рублей до 15 долларов в месяц. Остальные расходы зависят от объема информации: 1 минута связи стоит 300 - 700 рублей. При этом за 1-2 секунды можно передать страницу текста. А много ли вы успеете сказать за эти секунды по телефону? Особенно выгодна международная связь, она обходится почти даром. Если у вашего адресата на том берегу Атлантики нет выхода на компьютерную сеть, существует специальная почтовая связь между США и Россией: полученное электронное сообщение будет немедленно передано адресату по телеграфу, телефону, факсу, телексу.
Найти офисные телефоны московских компьютерных сетей можно по справочнику МГТС "Адрес-Москва" в разделе "Глобальные компьютерные сети".
Наталья Коноплева.

Опубликовано в АиФ. Сентябрь 1993 года стр. 16.