Нам некого винить в том, что мы попали в этот мир рождения и смерти, и даже пытаясь заниматься преданным служением, мы все еще испытываем страдания и боль. В нашей тюрьме нет стен – никто не держит нас здесь кроме наших собственных желаний.
Что ожидало бы нас, если бы не Господь Чайтанья и Шрила Прабхупада – бесконечная, беспросветная ночь, никакой надежды на спасение. Но Шрила Прабхупада пришел в это ужасное место только ради нас. Он дал нам совершенный метод и показал на практике, как это работает. Он уже спас нас, нам надо просто потерпеть.
Никогда не сомневайся, что Кришна и Прабхупада ценят каждое наше усилие в преданном служении, каким бы несовершенным оно ни было. Они знают насколько нам, детям кали-юги, тяжело бороться с влиянием майи. Кришна говорит в БГ: «Эту Мою божественную энергию, состоящую из трех гун материальной природы, очень трудно преодолеть, но любой, кто предается Мне, легко выходит из-под ее влияния». Поэтому, занимаясь преданным служением, мы не ожидаем, что плоды автоматически придут в ответ на наши усилия, а молим о беспричинной милости. У нас нет иного пути. Невозможно ничего достичь одними лишь собственными усилиями. Всегда нужно помнить, что это Кришна дает нам все плоды и посылает трудности, чтобы побудить нас полностью предаться Ему.
Наверняка мы будем падать еще не раз, в конце концов, мы еще только дети в духовной жизни. Главное – не терять цель из поля зрения и сохранять решимость идти этим путем, ведущим за пределы царства бесконечной ночи. Мы не одиноки – Кришна ждет нас.

The Jeevas - Endless Night
 

Над головой Шрилы Прабхупады висит цветное изображение Господа Кришны в деревянной рамке. Сама рамка украшена гирляндой, сделанной из красных цветов, которые на санскрите называются дхак, что означает «огненный», и маленьких белых цветов, которые называются арни и своим внешним видом и запахом напоминают жимолость.
- У меня никогда не было такого чувства, что мой Гуру Махарадж покинул меня хотя бы на мгновение, — говорит Шрила Прабхупада. — Я постоянно ощущаю его присутствие в своём сердце.
Я сижу перед ним на полу, пристыженный, но недостаточно. Я нарушил несколько обетов; более того, зная о своих слабостях, я точно могу сказать, что нарушу их снова. Если бы мне действительно было стыдно, или бы я раскаивался, то я был бы в таком горе, что предпочёл бы сразу умереть. Но нет, выручает моё обыкновение грешить, раскаиваться, а затем грешить снова - дурная католическая привычка. 
Я вспоминаю дни учёбы в школе, когда стоял на коленях в исповедальне перед отцом О'Фаррелом. «Благословите меня, отец, ибо я согрешил. Прошла одна неделя с момента моей последней исповеди. Я поддался нечистым помыслам и поступкам»...
Отец О'Фаррел, подперев свою большую морщинистую голову одной рукой и перебирая чётки другой, сказал: «Мой мальчик, обезьяны и бабуины делают подобного рода вещи».
Христос сказал, что грешника нужно прощать «семьдесят всемеро» раз, но Шрила Прабхупада говорил: «Разве тебе не стыдно возвращаться и говорить «простите меня» снова и снова?
Это просто эксплуатация милости Господа. Обман, и ничего больше. Вы грешите один раз, я прощаю. Вы грешите второй раз, я прощаю. Вы грешите третий раз, я не прощаю. Для исправления необходимо наказание, а иначе паршивцы будут продолжать грешить».
Я смотрю на цветную картину с Господом Кришной. Мне стыдно смотреть прямо на Шрилу Прабхупаду. Он сидит в позе лотоса и повторяет мантру, перебирая чётки. Я жду, когда он заговорит, скажет мне идти отсюда. 

Из книги Хайагривы Даса "ВЗРЫВ ХАРЕ КРИШНА"

Зарождение Сознания
Кришны в Америке (1966 - 1969)

* * *

Картина в застекленном окне магазинчика Бесценных Даров, изображает пятерых человек с длинными волосами, все они танцуют с поднятыми руками, как-будто бы сейчас вспорхнут. Они танцуют в храме, в Индии, об этом говорит архитектура - и свечение вокруг их голов подтверждает, что они либо святые, либо аватары. Их округлые ангелоподобные лица с лотосоподобными глазами кажутся застывшими в небесном блаженстве.
- Здесь, - говорю я Кейту и Уолли, и мы входим.
Сам по себе магазинчик - это немеблированная комната, всего лишь пятнадцать на сорок футов. Кое у кого есть соломенные подстилки для сидения. Далеко в конце комнаты два окна, закрытая дверь в ванную и плохонькая обломанная раковина. Лампочка без плафона свисает с потолка на шнуре в середине комнаты, другая - при входе. Это единственное освещение.
Мы садимся на пол и осматриваемся. Пол дюжины других посетителей также сидят и ждут. Некто с бородой и длинными волосами представляется Роем.
- Свами у себя и скоро спустится, - сообщает он нам.
"У себя" относится к задним апартаментам, где у Свами квартира на втором этаже. Пока мы ждем, заходят другие. Затем через задние окна я могу видеть, как Свами пересекает двор по направлению к магазинчику. Он входит через заднюю дверь и быстро выскальзывает из своих белых остроконечных туфель. Затем он садится на соломенную подстилку и приветствует свое собрание.
Он одет скромно, аскетично: шафрановое дхоти обернутое в манере саннйаси-монаха, и шафрановый чадар вокруг его плеч. Когда он сидит прямо и со скрещенными ногами, кажется, что его тело уменьшается в размере. Его магнетизм и его личность нашли выражение в его лице, широком и благородном, как у Будды. Это безмятежное, сосредоточенное, степенное лицо, исполненное спокойствия, источающее радость, сострадание, жалость и многое еще. Это лицо, которое не похоже ни на одно другое, которое я когда-либо видел.
Он поворачивается ко мне и улыбается.
- Вы привели своих друзей?
- Да, - говорю я.
- Очень хорошо.
Взяв пару каратал, звенящих металлических ручных цимбал, используемых в храмах в Индии, он ритмично стучит в них: чиньг, чиньг, чиньг, чиньг, чиньг, чиньг, чиньг, - затем начинает воспевать:

ванде `хам
шри-йута-пада-камалам
шри-гурун
вайшнавамш ча

Он поет чистым, богатым баритоном, голосом, исполненным преданности. Поскольку никто из нас не знает того, что он поет, никто не может присоединиться. Только после нескольких минут воспевания, он начинает объяснять слова на санскрите.
"Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе, Харе Рама,
Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Эти имена Бога - это трансцендентальные семена маха-мантры, - говорит он нам, в то время , как Рой передает листки бумаги со словами, напечатанными на них.

- Кришна - означает "всепревлекающий", Бог - это не пустота. Бог - это личность, вечно юная, и цвет Его тела темен, как грозовое облако. А Рама указывает на Господа, как на верховного наслаждающегося. Он - наслаждающийся, Пуруша, а мы - те, кем наслаждаются, Пракрити. А Харе обозначает энергию Господа. Через трансцендентную энергию Господа мы можем достичь Его Самого. Так что, когда мы повторяем Харе Кришна, мы говорим: "О Господь, о энергия Господа! Просто поднимите меня и поместите меня в качестве пылинки у Ваших лотосных стоп!"
Тогда он побуждает нас повторять Харе Кришна в ответ. Медленно, поначалу невпопад, мы пытаемся вторить ему по листам бумаги. Рой и другой молодой человек присоединяются к нему на цимбалах. Других инструментов нет. Только гипнотическое: чиньг, чиньг, чиньг - цимбал и слова мантры. В конце концов мы начинаем хлопать. Я замечаю пуэтро-риканцев и беспризорников, толпящихся у входной двери и глазеющих в окно. Для Второй авеню - странное зрелище.
Свами завершает воспевание тремя звонкими "чиньг". Кажется, что никто не знает, что будет дальше. Мы все сидим в ожидании.
- О, посмотрите на всех этих пророков, - говорит кто-то снаружи.
- Эй! Будда!
Рой идет закрыть дверь.
- Нет, оставь ее открытой, - говорит Свами. он смотрит на людей, стоящих снаружи так, как-будто приглашает всех их войти.
"Сегодня, - начинает он, - мы будем говорить об Абсолютной Истине".