ЛУЧИ заходящего солнца постепенно окрашивали море в розовый цвет, но жара и не думала спадать. Крыши домов, мостовые, набережные Севастополя дышали зноем. В гримерке летнего театра было душно и пыльно. Мария Федоровна Андреева, одна из ведущих актрис выехавшего на гастроли в Севастополь Московского художественного театра, наскоро приводила себя в порядок перед началом второго действия спектакля. В дверь постучали. Из-за двери раздался голос Антона Павловича Чехова: «К вам можно, Мария Федоровна? Только я не один, со мной Горький». Дверь распахнулась, первым вошел Чехов, а вслед за ним в гримерке появилась долговязая фигура, облаченная в странный наряд. «Горький, не одевался ни по-рабочему, ни по-мужицки, а носил декоративный костюм собственного изобретения. Всегда одетый в черное, он носил косоворотку тонкого сукна, подпоясанную узким кожаным ремешком, суконные шаровары, высокие сапоги и романтическую широкополую шляпу, прикрывавшую волосы, спадавшие на уши», — вспоминали о нем современники.

— Черт знает! Черт знает, как великолепно вы играете! — пробасил Горький, стиснув в своей широкой ладони тонкую руку Марии Федоровны. Из-под длинных ресниц на актрису глянули голубые глаза, а губы писателя сложились в обаятельную детскую улыбку.

«Его лицо показалось мне красивее красивого, радостно екнуло сердце», — вспоминала Мария Федоровна свою первую встречу с Алексеем Максимовичем. Именно эта встреча в 1900 г. и положила начало их долгому роману. Они были ровесниками — и Горькому, и Андреевой исполнилось по 32 года. В то время Горький уже был известен как писатель, а талантом Марии Андреевой восхищались и театральная публика, и самые строгие критики. Оба не были свободны. За пять лет до встречи с Андреевой Горький, в ту пору бывший еще начинающим журналистом, женился на Екатерине Волжиной, работавшей корректором в «Самарской газете». Тихая, домашняя, интеллигентная жена быстро наскучила Алексею Максимовичу. И, несмотря на наличие двоих детей — сына Максима и дочери Кати, Горький ушел из семьи. Впрочем, с первой женой писатель так и не развелся и до конца своих дней сохранил с ней дружеские отношения.

Мария Андреева тоже была замужем. Однако супруг и двое детей, сын Юрий и дочь Екатерина, не могли сдержать страстную натуру актрисы. Ее муж, крупный чиновник Андрей Желябужский, был старше Андреевой на целых 18 лет и уже давно сквозь пальцы смотрел на амурные похождения жены. В ту пору у Андреевой был бурный роман. И не с кем-нибудь, а с известным на всю Россию миллионером Саввой Морозовым. Их отношения развивались на глазах у всей Москвы. Морозов жертвовал огромные деньги в пользу театра, где играла Андреева, заваливал ее цветами и дорогими подарками. Многие осуждали Андрееву. «Отношения Саввы Тимофеевича к Вам — исключительные, — писал Андреевой Станиславский. — Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите? Вы хвастаетесь публично перед посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна (супруга Морозова) ищет Вашего влияния над мужем. Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по Вашему настоянию, вносит целый капитал ради спасения кого-то». Однако Марии Федоровне было плевать на общественное мнение.

ВСЕ изменилось после встречи с Горьким. Андреева вдруг поняла, что влюбилась по-настоящему. Она практически сразу разорвала отношения с Морозовым (ходили слухи, что причиной самоубийства знаменитого предпринимателя было расставание с Андреевой), ушла из театра, увлеклась революционными идеями. В 1903 году Мария Федоровна переехала к Горькому. Многочисленных знакомых удивляло, что двое настолько разных людей умудряются мирно сосуществовать под одной крышей. Андреева, при всей страстности своей натуры, как правило, была невозмутима и подчеркнуто хладнокровна. О слезливости Горького ходили легенды. «Нередко случалось, что, разобравшись в оплаканном, он сам же его и бранил, но первая реакция почти всегда была слезы. Он не стыдился плакать и над своими собственными писаниями: вторая половина каждого нового рассказа, который он мне читал, непременно тонула в рыданиях, всхлипываниях и протирании очков», — писал друг писателя Владислав Ходасевич.

Из известной актрисы, кокетки и светской львицы Андреева превратилась в верную жену и соратницу. Она вела переписку Горького, спорила с издателями о гонорарах, переводила многочисленные произведения Алексея Максимовича на французский, немецкий и итальянский языки. Здоровье Горького оставляло желать лучшего (с молодости писатель страдал от заболевания легких), поэтому Марии Федоровне приходилось еще и выполнять обязанности сиделки, сопровождая Горького в многочисленных заграничных поездках, где он лечился, а заодно и собирал средства в поддержку революции в России. «Алеша так много пишет, что я за ним едва поспеваю. Пишу дневник нашего заграничного пребывания, перевожу с французского одну книгу, немного шью, словом, всячески наполняю день, чтобы к вечеру устать и уснуть и не видеть снов, потому что хороших снов я не вижу…» — писала Андреева во время совместного с Горьким путешествия в США в 1906 г. Поездка в Америку оставила самые неприятные воспоминания. Алексей Максимович везде представлял Марию Федоровну в качестве своей жены, однако в прессу просочились слухи, что писатель так и не развелся со своей первой супругой. Горького обвинили в двоеженстве, начались неприятности с властями, и писателю пришлось уехать из Штатов в Италию.

Незадолго до революции Горький и Андреева вернулись в Россию. Мария Федоровна продолжала жить интересами Горького. Она становится финансовым агентом партии и изыскивает повсюду средства для революционной деятельности. За деловую хватку, умение «выбить» и достать Ленин называл Марию Андрееву «товарищ Феномен».

ОДНАКО Мария Федоровна так увлеклась партийными нуждами, что временами Горький начинал чувствовать себя позабытым. Его верная Мария уже не могла все время быть рядом с ним, у нее появились свои дела, она постоянно пропадала на нескончаемых заседаниях и совещаниях. И удар не заставил себя ждать. В 1919 году в жизни 52-летнего Горького появилась Мария Игнатьевна Закревская-Бенкендорф. Их познакомил Корней Чуковский, порекомендовав Горькому Марию Игнатьевну в качестве секретаря. Он же описал первое редакционное заседание, на котором присутствовала Закревская. «Как ни странно, Горький хоть и не говорил ни слова ей, но все говорил для нее, распустил весь павлиний хвост. Был очень остроумен, словоохотлив, блестящ, как гимназист на балу». Мария Закревская была моложе писателя на 24 года. Однако к моменту их встречи она уже успела побывать замужем и родить двоих детей. Об этой женщине ходили самые невероятные слухи, ее подозревали в связях с английской разведкой и НКВД, называли «русской миледи». Горький увлекся и очень скоро сделал Марии Закревской предложение руки и сердца. Андреева не простила измены. И даже не в измене было дело. Мария Федоровна не могла пережить, что человек, которому она отдала всю себя, запросто взял и выкинул ее из своей жизни. Закревская предложения писателя не приняла, однако поселилась в его квартире.

Семейную идиллию Горького и Закревской нарушил приезд знаменитого английского писателя Герберта Уэллса, который в 1920 году решил посетить революционную Россию. В те времена найти приличный номер в гостинице было проблемой, поэтому Уэллса определили на постой в дом Горького. Мария Игнатьевна вызвалась быть переводчицей Уэллса. Вот как описывал Закревскую Уэллс: «Она неимоверно обаятельна. Однако трудно определить, какие свойства составляют ее особенность. Она, безусловно, неопрятна, лоб ее изборожден тревожными морщинами, нос сломан. Она очень быстро ест, заглатывая огромные куски, пьет много водки, и у нее грубоватый, глухой голос, вероятно, оттого, что она заядлая курильщица. Обычно в руках у нее видавшая виды сумка, которая редко застегнута как положено. Руки прелестной формы и часто весьма сомнительной чистоты. Однако всякий раз, как я видел ее рядом с другими женщинами, она определенно оказывалась и привлекательнее, и интереснее остальных».

Перед отъездом Уэллса произошла пикантная история. Якобы англичанин ошибся дверью и случайно оказался в комнате Марии Игнатьевны. Утром Алексей Максимович застал Герберта Уэллса в постели Закревской. Успокаивая Горького, Мария Игнатьевна говорила: «Алексей Максимович, какой вы, право! Ведь даже для самой любвеобильной женщины сразу два знаменитых писателя — это слишком много! И потом, Герберт старше вас!»

Горький простил измену. Они прожили с Закревской 16 лет вплоть до смерти писателя в 1936 году. Общих детей у них не было.

После смерти Горького 45-летняя Мария Закревская уехала в Англию, где поселилась в доме своего старого знакомого Герберта Уэллса. Уэллс много раз предлагал ей замужество, однако Мария Игнатьевна не соглашалась, всякий раз отвечая, что это не подобает ее возрасту. От большевиков Закревская получила все права на зарубежные издания Горького. От Уэллса ей также досталось неплохое наследство. Она скончалась в 1974 году в возрасте 83 лет.

Мария Федоровна Андреева умерла в Москве в 1953 году, когда ей было 85 лет.

А первая, законная супруга Горького Екатерина Волжина скончалась в возрасте 88 лет, дожив до 1965 года.

Александра ТЫРЛОВА

, С женой Екатериной Волжиной и сыном Максимом, Мария Андреева ушла из театра ради Горького, Писатель был счастлив с Машей Закревской, несмотря на 24-летнюю разницу в возрасте,