«Папа Саша зовет меня «ситцевой совушкой, круглой головушкой», потому что кажется, что все цвета радуги окрасили мою бархатную шёрстку, а глаза, особенно когда они внимательно что-то изучают, становятся у меня круглыми-прекруглыми.
Недавно я сопровождала своего сына, японского бобтейла, на выставку, и там какой-то крупный эксперт сообщил мне, что я по породе – «экзот», но в своём возрасте, честно говоря, я излишним честолюбием уже не страдаю.
У «ситцевой совушки», должна я признаться, не было детства. Вовсе не было. Какой-то мальчонка или девчонка – точно не помню, сейчас они так похожи – откуда-то притащил меня, месячного котенка, домой, а там папа-мама, поглядев издали, велели убрать «эту шелудивую кошку» куда-нибудь подальше от их ухоженной и благополучной квартиры.
Потом выяснилось, что у меня на самом деле был стригущий лишай. И слава медицине, что она ко времени моего рождения сумела изобрести против этой, некогда смертоносной, заразы, лекарство.
Так вот этот ребёнок – мальчонка или девчонка, – обливаясь слезами, отнес найдёныша на лестничную клетку и оставил рядом блюдечко с едой. Сколько дней прожила я там, не знаю. Помню, что плакала, царапалась в чужие двери, а потом дремала в забытьи и безучастно смотрела на пустой вестибюль» ((Из повести первой «Ватаси – это Я» – ARR).