Нравятся мне истории, которые находятся на стыке связанных с нами, с четверолапыми, наук
- фелинологии с кинологией -
и других событий, явлений в нашей бурной жизни - в политике, экономике, защите окружающей среды,
etc., etc., etc.
Я, как вы все знаете и сама их пишу
- "Ватаси - это Я" и "Ватаси - это Я, или Дитя сокровенных летописей", -
да времени сейчас на литературные труды
у меня совсем мало.
В данном же случает речь пойдёт о православии,
точнее - об одном из священников РПЦ.
Поведал эту историю миру архимандрит Тихон (Шевкунов), подготовивший книгу
своих воспоминаний:

"Что и говорить, любят у нас обсудить и покритиковать священников.
Поэтому для меня было весьма неожиданным, когда однажды, в ту пору, когда
я служил ещё в Донском монастыре,
ко мне подошел наш прихожанин по имени Николай и сказал:
– Теперь я понял:
самые лучшие, самые великие, самые терпеливые и прекрасные люди на свете
– это священники!
Я удивился и спросил,
почему он вдруг так решил?
Николай ответил:
– У меня живет кот. Очень хороший, умный, замечательный, красивый.
Но есть у него одна странность: когда мы с женой уходим на работу,
он забирается в нашу постель и, простите, гадит в неё.
Мы всячески пытались его отучить – упрашивали, наказывали, всё бесполезно.
Как-то мы соорудили даже целую баррикаду.
Но когда я вернулся домой, то увидел,
что баррикада раскидана,
а кот снова пробрался в постель
и сделал там своё грязное дело.
Я до того разозлился, что схватил его и просто избил!
Кот так обиделся, что залез под стул, сел там и заплакал. По-настоящему, я впервые такое видел,
у него слезы катились из глаз.
В это время пришла жена, увидела всё и набросилась на меня:
«Как тебе не стыдно? А еще православный!
Не буду с тобой даже разговаривать, пока не покаешься
у священника за свой зверский, гадкий, нехристианский поступок!»
Мне ничего не оставалось делать, да и совесть обличала,
– наутро я пришёл в монастырь на исповедь. Исповедовал игумен Глеб.
Я отстоял очередь и всё ему рассказал.
Отец Глеб, игумен из Троице-Сергиевой лавры,
служил тогда временно в Донском монастыре
и был очень добрым, средних лет священником.
Обычно он стоял на исповеди,
облокотившись на аналой, и, подперев бороду кулачком,
выслушивал грехи прихожан.
Николай очень подробно и чистосердечно поведал ему всю свою печальную историю.
Он старался ничего не утаить, поэтому говорил долго.
А когда закончил, отец Глеб помолчал немного и, вздохнув, проговорил:
– Н-да … нехорошо, конечно, получилось!.. Вот только я не понял: этот копт,
он что, в университете учится? Там что, общежития у них нет?
– Какой «копт»? – переспросил Николай.
– Ну тот, который у вас живет, про которого ты сейчас всё это рассказал.
«И тут до меня дошло, – завершил свою историю Николай, – что отец Глеб,
который был слегка туговат на ухо,
десять минут смиренно выслушивал мой бред про копта,
который зачем-то живет у нас в квартире
и гадит в нашу кровать,
которого я зверски избил,
а он залез под стул, сидел там и плакал ... .
И тогда я понял, что
самые прекрасные и непостижимые,
самые терпеливые и великие люди на свете – это наши священники».

Кот-клирик в фотокомпозиции блоггера
по имени Техномад,
а копты, если кто не знает, - это египетские христиане