Раздался звук одиночного выстрела. Затем грянули очереди из автоматов.
Труд целых столетий уничтожался всего за одну ночь. И все равно факт оставался фактом – была печаль, но где-то пролегал и конец всех печалей.

Свой последний роман Олдос Хаксли написал за год до смерти и спустя тридцать лет после культового "О, дивный новый мир". ХХ век был временем литературных антиутопий, самую известную книгу Хаксли нередко издавали под одной обложкой с замятинским "Мы" и "1984" Оруэлла - классическими "анти". Но на деле, "Дивный мир" в куда большей степени утопия. Да, гротескная, основанная на селекции и химически стимулированном довольстве вместо демократических принципов, но это рабочая модель общества, в котором все счастливы.

Тут уж кто какие барабаны слышит (или музыку сфер, если вам так больше нравится), Хаксли изначально настроен на конструктивное мироустройство с минимумом боли и страданий. А равные возможности, социальные лифты и прочие завоевания демократии в его системе координат не столь значимы и ведут к еще большему закабалению. То есть, вот прорвался ты наверх, добыл потом и кровью престижную должность и солидный доход, что будешь делать?

Правильно, усиленно потреблять, косвенно способствуя разрушению экологии. Сделает это тебя счастливым? Нет, комфорта больше, но он не синоним счастья. Высокая должность влечет большую ответственность, необходимость поддерживать отношения с неприятными людьми, noblesse oblige, представительские расходы и дефицит уже на другом уровне (суп жидок - жемчуг мелок) Плюс страх не удержаться на завоеванных позициях - сплошная невроз.

"Нет, ребята, все не так" и "мы пойдем другим путем" - говорит Хаксли. Прежде, и гораздо важнее, поменять точку сборки, мироощущение, мировосприятие. Профессор Преображенский говорил, что разруха в головах, но там же и неврозы, агрессия, неумеренное бездумное потребительство. И вот, своим финальным посланием миру писатель делает утопию, основанную на принципах нью-эйджизма со взятым за основу буддистским мировоззрением.

"Остров": о том, как замечательно все могло бы быть. если бы люди начали жить. относиться к природе, строить отношения разумно. Беспринципный циничный эгоист с отягощенной совестью и кучей комплексов, развившихся из детских психотравм попадает на райский тропический остров. где устроена правильная и справедливая жизнь. Смотрит, разговаривает, знакомится с людьми, вникает в функционирование учреждений и принципы в основе общественных институтов.

По сути книга не роман, а такой философский нон-фикшн на тему "как нам обустроить мир". Тут, примерно как в индийском фильме, где персонажи то и дело принимаются танцевать - всякий герой лектор, освещающий какую-то из сторон местной жизни. Вот так мы учимся осознанному пребыванию в "здесь и сейчас", так утишаем боль, так сублимируем агрессию в полезную деятельность, так учим, так лечим. так воспитываем детей, так устроена наша система призрения пожилых и сирот, так улучшаем генофонд,.так развлекаемся.

Хаксли был адептом ЛСД, много экспериментировал с этим веществом, инъекция 100 мкг которого помогла ему покинуть мир без мучений - писатель умирал от рака горла, а случилось это, к слову, в день убийства Кеннеди. Так вот, островитяне употребляют лекарство Мокша на основе растительных экстрактов. по воздействию схожее с производными лизергиновой кислоты. Название неслучайно, мокша в индуизме - выход из колеса Сансары, освобождение от круговорота рождений и смертей. Не нужно на этом основании делать вывод, что там все торчки обдолбанные. Мокшу употребляют крайне редко, в ритуальных целях и после серьезной психической подготовки длительными медитациями. "Медитация - ежедневная пища, мокша - банкет," - говорит героиня.

Признаюсь, я взялась за эту книгу только и исключительно потому, что аудиоверсию исполнил Игорь Князев, просто слушаю у него все. И да, это превосходное исполнение, хотя формат череды перетекающих одна в другую лекций изрядно утомителен. Ну вот должно в книге что-то происходить, помимо просветительства и психоделики. Собственно, и произойдет, в конце, удивительно созвучном аксеновскому "Острову Крыму", написанному через семнадцать лет.

И эта концовка буквально опрокидывает в "здесь и сейчас". Такое:

Смотри,
это твой шанс узнать, как выглядит изнутри
то, на что ты так долго глядел снаружи;
запоминай же подробности, восклицая "Vive la Patrie!"

– Трудно, наверно, хранить столько чужих секретов?
– Бывает трудно, но это моя работа, и, когда я решила стать юристом, я знала, что мне придется хранить чужие секреты.

Карин Слотер великолепна, а я встретила автора детективов. которого - которую (русский язык, в отличие от изначально приспособленного к гендерной политкорректности английского, все время заставляет делать выбор между несогласованным словосочетанием и феминитивом) - которую буду читать еще. Читать много, потому что у нее больше двадцати романов, разошедшихся тиражом более сорока миллионов экземпляров.

Не одни только англосаксы ценят Слотер и снимают по ее произведениям нетфликсовские сериалы, "Хорошая дочь" номинируется в категории "Зарубежный роман" на премию "Русский детектив", меня попросили сделать краткую экспертную оценку книги на свой выбор, методом тыка выбрала ее, и Ура! Это словно бы не один роман, а сразу несколько под одной обложкой.

Как триллер это мощно и динамично. Как семейная драма - невероятный уровень эмоциональной вовлеченности. Как классический детектив - не то, чтобы совсем голову ломало на предмет "кто убийца?", но сюрпризы будут, как и возможность догадаться, выстроив свою версию (моя совпала). Никаких маньяков с рандомной мотивацией, все по принципу "ищи кому выгодно".

Как социальная проза невероятно круто и затрагивает спектр проблем от болота маленьких неблагополучных городков, где тон задают семейные кланы криминализованных маргиналов на вэлфере до виктимблейминга (это когда человека, которому без того не посчастливилось попасть в болезненную ситуацию, дополнительно травят всем скопом). А еще это юридический детектив, не с той долей внимания к процессуальным тонкостям, как у Джона ле Карре или Джона Гришэма, но грамотный и основательный. И просто отличная история

Родни Куинн "адвокат проклятых" – берется защищать мерзавцев, чьи преступления вызывают общую ненависть. Неудивительно, что в городке многие относятся к нему враждебно, хуже - что страдают жена и дочери. Недавно кто-то поджег их дом, сгорело все, теперь Саманта (16), Шарлота (14) и их мама Гамма пытаются обживать развалюху фермерского дома, куда их пустили на время,. Чувствуют себя несчастными и не знают, как близко беда, каким дивным через несколько дней будет казаться время, когда все вместе и все живы.

Спустя 28 лет после той жуткой ночи, в городок приходит новая беда, а защищать преступницу, которую горожане с удовольствием линчевали бы, будут Родни Куинн с дочерью. И все окажется теснейшим образом переплетено, а давняя трагедия получит окончательное разрешение. Которое если и не позволить забыть и простить, то по крайней мере даст возможность жить дальше с меньшей болью.

Мощный, динамичный, многоплановый триллер, проникнутый сочувствием и жизнеутверждающий. О том, что жизнь порой так печальна, но все мы ее живем

– Хотите с нами?. Вы будете покойником – ляжете вот тут, а мы осыпем вас цветами, почитаем Библию и споем

Сдержанная, элегантная, темная проза. Не черная, скорее глубоко сумрачная. Довольно циничная. В ней нет мощи, глубины, гуманизма, немыслимого обаяния отцовской, и практически нет юмора, которым тот умеет разрядить самые напряженные ситуации. Где Стивен Кинг Солнце, там Джо Хилл Луна - вернее месяц, ночное светило, ближе к Нилу Гейману в его лучшую пору.

"Черный телефон" это сборник "Призраки двадцатого века", переизданный под другой обложкой и с другим порядком новелл. Потому, если вы уже прочли ту книгу, покупать эту нет смысла, Эксмо любит такими трюками разводить на деньги. Я у Хилла прежде читала только романы и антологию "Полный газ", потому своей покупкой осталась довольна. Обычно говоря о сборнике, даю краткое резюме каждого рассказа. Поехали.

"Лучший современный хоррор". Писатель "ужастиков" становится редактором хоррор-альманаха. С одной синекура для оплаты счетов, с другой - отъедает очень много времени. Потому что самотек нужно читать, и много нервов - потому что шлют в основном дерьмо Неожиданно в этой куче мусора возникает по-настоящему жуткий оригинальный самобытный, хотя шокирующе неприятный рассказ. Эдди уверен, что открыл гения и хочет встретиться с автором. Некоторым импульсам лучше не поддаваться.

"Призрак двадцатого века" Старый кинотеатр чудом выживает во времена засилья мультиплексов, но кажется скоро ему придет конец - призрак девушки, которая умерла во время просмотра от аневризмы аорты появляется все чаще и заговаривает с посетителями. И добром это не кончится. Грустная, немного ностальгическая вещь.

"Схлоп-арт" в мире рассказа надувные люди живут и действуют вместе с обычными. Такая генетическая аномалия: папа нормальный, мама нормальная, а рождается вот резиновый ребенок. В остальном все как у людей: обучаемые, общаться с ними интересно, но вместо костей и мышц внутри воздух. Меры безопасности для них - держаться подальше от острых предметов. Другом рассказчика, мальчика из неблагополучной семьи становится Артур Рот - надувной парнишка. Грустная и классная история.

"Когда поет саранча" такое "Превращение" Кафки, вывернутое наизнанку. Рассказчик, мальчишка-изгой живет в городке при мусорном полигоне. Экология, сами понимаете, какая. Да вдобавок военные то и дело взрывают что-то по соседству в пустыне. А он с детства любил сваренных в сахарном сиропе кузнечиков, которые готовила бабула (сомнительное лакомство, но у каждого свой вкус). И радовался поначалу, когда удалось рассказом об этом удивить популярного в классе парня. Пока тот не сделал его своим шутом, которому на потеху публике скармливают червяков и тараканов. Что ж, однажды утром он проснется в своей постели, только не жуком, как бедный Грегор. а гигантской саранчой.

"Сыновья Абрахама" то,что я не люблю у автора, чрезмерная кровавость, цинизм, жестокость. Небезызвестный ван Хельсинг с сыновьями эмигрирует в Америку. Хрупкое здоровье мамы не выдерживает позора, который обрушился на семью, когда стало известно о его одержимости вампирьей темой, и тягот переезда. Надежды отца на получение профессорской кафедры в местном университете идут прахом - его репутация подмочена. Семья влачит убогое существование, когда Абрахам решает,что надо бы приобщить мальчиков к ремеслу. Сильно не вовремя решает.

"Черный телефон" отчасти объясняет фокус Эксмо с переизданием под другим титулом. Экранизация этого рассказа вот-вот должна состояться и,вопреки всему, кино обещают в июле показать в России (не знаю, как будет на самом деле). История с похищением. На самом деле страшная, но и (шепотом) с хорошим концом. А иначе кто бы стал снимать кино по рассказу, подумайте?

"Лучше,чем дома".Папа бейсбольный тренер, горит на работе,готов проводить там все время, сын "с особенностями развития", такой мальчик, у которого слюни бегут. Очень любит отца и гордится им. Отец тоже его любит, хотя в его случае скорее стыдится.Но тут уж как повезло. И обоим где угодно лучше, чем дома, а когда папа берет рассказчика на выездную игру в какой-нибудь американский Урюпинск, тот немыслимо счастлив. На самом деле, счастье есть.

"Между базами" Очередная история неудачника поневоле, очень изощренно сделанная: если ты не вписываешься, мир перемелет тебя. У парня дислексия, как результат - он не может нормально усваивать учебный материал, не поступил в колледж, не получил приличной работы. Выдает в прокате видеозаписи, но и эту работу теряет из-за того, что нагрубил коллеге,а та пожаловалась. А ведь был таким многообещающим игроком в бейсбол, и все могло бы сложиться, если б не долбаное чтение. С горя идет побродить в полях и встречает свою бывшую работодательницу в машине с детьми, истекающими кровью.

"Накидка". Интересно, насколько русскому менталитету чужды истории супергероев и насколько идеально они вписываются в картину мира американских детей и подростков. Мне кажется, у русского читателя отторжение на уровне: "Уберите, у меня на такое аллергия". А между тем рассказ хорош.Два брата, старший умник, младший душа компании., все время подкалывает и доводит старшего до белого каления,однажды это оборачивается несчастьем,младший по всему должен бы погибнуть,но вместо этого парит в воздухе в своем супергеройском плаще. Продолжение грустнее, чем можно представить поначалу.

"Последний выдох" грустная и страшная история о музее вздохов, в котором одержимый коллекционер собрал последние выдохи тысяч людей, неким странным образом записав их так. что вовремя трансляции реципиент ощущает все, что чувствовал умирающий. Как положено хорошему рассказу, в финале панч-лайн.

"Деревья-призраки". Скорее медитативная зарисовка и заготовка литературоведческого эссе на тему хоррора, чем полноценный рассказ. Если есть люди-призраки, почему не быть призрачным растениям.

"Завтрак у вдовы" - "О мышах и людях" от Джо Хилла, спокойнее, добрее и нежнее,чем у Стейнбека. Время действия - Великаядепрессия, место - где-то в Америке.Бродяга похоронил друга, одинок,неприкаян, голоден. На табличке.указывающей в сторону фермы, видиткрест, что на языке бродяг означает"здесь могут покормить". Стучится,просит еды, женщина кормит завтраком иотдает ему мужнюю одежду, тому большени к чему. Уходя, он видит дочерейчеловека, в чью одежду облачен, онииграют в похороны. Горе становится длякого-то обыденностью, а для кого-топоводом порадоваться. Так все переплавляетсяв жизни.

"Отцовская маска". Роскошный сюр, отчасти оммаж рассказам Эдгара По, частью кэрролловой "Алисе"(куда ж без нее), но главным образомпо настроению, по ощущениям, это похоже на "Маленький большой" Джона Краули. Рассказчик - подросток, родители которого до сих пор безумно любят друг друга и часто дурачатся, играют в какие-то странные игры. Могут позволить себе такую беззаботность, они живут за счет трастового фонда и могли бы не работать вовсе. Но в один день оказываются разорены и вынуждены спасаться бегством. Нет, не от полиции или налоговой, от... людей-карт,как они объясняют сыну. И вся семья отправляется в загородный особняк клана, где нужно провести несколько дней. Если все делать правильно, говорят они, обстоятельства наладятся. В числе правил - всюду ходить в маске (да,смешно, но там не такие, очень изысканные в стиле венецианского карнавала) И разумеется, подросток не собирается играть в их дурацкие извращенные игры.И, разумеется, за это приходится заплатить,хотя не ему.

"Добровольное заключение".Еще одна жемчужина сборника. Очень Лавкрафт по ощущению, "Провиденс"и "Иерусалим" Мура в миниатюре и под одной обложкой. Нормальная американская семья, старший брат неплохой мальчишка, но подвержен разрушительным импульсам (такое - ломать, крушить),младший аутист, строит из всякого хлама удивительные конструкции, наводящие на мысль о лавкрафтовых вселенных с искаженной перспективой. Во время, когда старший оказывается втянут в дурную компанию с непредсказуемыми последствиями,не обещающими ничего хорошего, младший строит "Лунный лабиринт", который должен его успокоить.

"Печатная машинка Шахерезады" -а это уже поклон папе и одновременно способ закольцевать рассказы сборника по типу "рукописи, найденной в бутылке".Кингоманы вспомнят "Текстовой редактор".

"Бобби Конрой восстает из мертвых" -это единственный рассказ из другой антологии, и он прекрасен, хотя ни разу не мистика и не хоррор. От последнего там только то, что герои случайно встречаются после долгой разлуки в массовке на съемках "Ночи живых мертвецов" Ромеро, еще не представляя, какая немыслимая слава ждет зомби-ужастик. Хочется верить,у них впереди тоже что-то лучшее.

Резюмируя:отличный сборник, Джо Хилл рулит, ждем "Черного телефона" на экранах в июле.

Любовь долготерпит.
Св.Павел "Первое послание к коринфянам"

Крохотный одноэтажный Леван в центре штата Юта, конец прошлого века, но время словно застыло в позапрошлом - уклад жизни совершенно патриархальный: люди фермерствуют, все всё обо всех знают, одна парикмахерская, один бакалейный магазин, школа только начальная, в среднюю нужно ездить в соседний Нефи. Мама девятилетней Джози умерла, осиротив их большую семью.

Девочке приходится взять на себя заботу об отце и старших братьях-погодках, их трое, но разница с ней в возрасте большая, ни один из них не станет ей другом. И защитником ни один не будет, парни ездят в школу на старом отцовском пикапе, а Джози, когда перейдет в среднюю, придется трястись на автобусе, где одетую в братние обноски дылду станут задирать злобные ублюдки из числа новых соучеников. Пока за нее не вступится Сэм.

Индеец-полукровка, он жил со спивавшейся после смерти отца матерью в резервации, но мечтал для себя об иной судьбе, хотел добиться чего-то в большом мире. Тринадцатилетняя Джози и восемнадцатилетний Сэм станут друзьями. Джози вообще славная девчонка, ответственная, целеустремленная и умница. Она сама нашла себе учительницу музыки - бездетная Соня, которая недавно переехала в Леван с мужем, увидела как девочка слушает ее игру и начала не только давать уроки, но и стала старшей подругой, открыла мир музыки и книг.

Соня ввела в мир литературы и музыки Джози, а та своего друга, но после школы он пошел по единственному пути, дававшему парню из такой среды возможность подъема по социальной лестнице, начиная с бесплатного обучения в ВУЗе - завербовался в армию. О разного рода: "Я буду ждать тебя" - речи не шло, преданная дружба, не больше. Все-таки разница в возрасте солидная, он взрослый мужчина, она подросток. Переписка поддерживала обоих в разлуке, но приехав в отпуск через год, Сэм предложил прекратить общение.

А дальше всякое такое про преданность, верность долгу, самоотречение и, всех тайн раскрывать не буду, но не могу не сказать. что книга добрая, чистая и жизнеутверждающая. Хотя ближе к финалу самоотверженность героини вызывала уже желание стукнуть ее чем-нибудь.

мой отец был дальнобойщик
он возил мертвых и живых кур арбуз трубу
иногда по зимам когда нечего было везти он простаивал в степи неделями
...
степь красива и есть за что её любить
я люблю её хотя бы за то что на неё невозможно смотреть подолгу становится страшно тоска закипает в груди и хочется только бежать и бежать и бежать
пока степь не кончится.
...
он умер от СПИДа
его похоронили над степью с видом на объездное шоссе.
"Эти люди не знали моего отца" Оксана Васякина

Это шедевр. Прошла примерно неделя с того времени, как слушала книгу в исполнении автора - я из поколения родителей Оксаны Васякиной и чтобы написать "авторки", пришлось бы себя переламывать. Так вот, прошла неделя, а голос ее во мне. Не в ушах и не в голове, а в груди, чуть выше солнечного сплетения. Там, где живет душа.

Это место, а не ум и не сердце отозвалось на самое начало книги. Вот она говорит, что степь похожа на жилистый кусок мяса, а потом - что на мягкий живот. А я в это время вообще мариную огурцы и душа лежит в груди, мягким комочком, хочет, чтоб не трогали, душа изболелась-исплакалась за последние месяцы, но вот прямо сейчас на привычные ранки нарастает мозоль , нехорошо, но как не порадоваться прекращению боли?

Вдруг, слушая это про степь, чувствую, что душа набухает, заполняет всю меня, а когда подступает к глазам, появляются слезы. Не оттого, о чем этот текст, а оттого, какой. Простой, лишенный красивости, прекрасный. Он как оправдание и воскрешение всего жившего. Не в федоровском смысле общего дела и не в христианском второго пришествия, а вот были, ходили (ползали, скакали, летали, плавали) разные по этой степи многие миллионы лет, и все они сейчас снова в ней, и она так же неотвратимо поглощает их. Как поглотит нас, так же равнодушно.

Так не было год назад, когда я читала "Рану". Тогда думалось: как хорошо, смело и откровенно, точно в деталях, горько без придавливания слезной железы. "Рану" я полюбила умом и может быть сердцем, душа от нее не выплескивалась. "Степь"забирает тебя целиком, этой незамысловатой историей о том, как отец дальнобойщик везет дочь поступать в Литинститут, перемежаемой воспоминаниями молодой женщины о детстве, о родных, о времени.

Об отношениях между родителями, когда они были вместе, и о жизни без отца, который исчезает из твоего пространства на десять лет а потом появляется ненадолго, чтобы скоро уйти насовсем. Но и за то время, что вы проводите вместе, вам так ни разу и не удается толком поговорить. Он, твой отец, легко и как-то мгновенно налаживает контакт с другими мужиками, которые оказываются рядом, он видит в них людей. достойных уважения, находит общий язык. Садится в пойманную "Нивку" (иномарки принципиально не тормозит) на переднее сиденье: "едем на оптовку, затаривать тебя".

Еще раз, чтобы понятнее: вы самые родные друг другу на этом свете люди, вы давно не виделись, он специально подгадал рабочий график, чтобы навестить тебя, поддержать, помочь продуктами. И вот, он садится на переднее сиденье, разговаривает с водителем, а ты сзади одна, выключенная из фрейма. Не по необходимости, не оттого, что рядом с тобой на заднем нет места - лежит, например, что-то, и не потому, что он хочет тебя наказать. Нет, ему просто не приходит в голову, что с тобой, женщиной, можно общаться.

Он проявляет заботу другим способом, вот затарит тебя овощами-фруктами. Было бы у него много денег, купил бы тебе квартиру, в точности так же внимательно беседуя с риэлтором, юристом, прорабом, если они мужчины, и выделяя на весь процесс общения с тобой не больше сотни слов - о чем с бабой говорить? Но богатым ему не бывать, хотя дальнобойщики шоферская элита, водители легковушек и всякие маршрутчики относятся к ним с почтением. Платят им за рейс хорошо, хотя жизнь, конечно, собачья: ешь из миски, спишь в конуре, ссышь на колесо - однако платят. Ну, может быть, но умение обращаться с деньгами не сильная сторона твоего отца.

Он босяк, даже "Братан", как он зовет свой МАЗ, не его. Ничего не нажил на этом свете, а когда речь у вас заходит все же о твоей будущей профессии, советует тебе быть как Горький, "он из наших, из босяков". А стихов твоих он не понял. И все-таки он твой отец, лучший на свете. Гляди, как ловко управляется в этой своей спартанской жизни, только дальнобойщик может помыться и побриться в степи, имея полтораху воды и немного "Фейри".

Он твой отец, он худший человек на свете, он чудовище. Он был в "бригаде", кололся героином, сидел в тюрьме - все это, когда был так нужен тебе. Он бил смертным боем красавицу мать, когда она ему изменила. Он заразил сожительницу СПИДом, от которого умер сам. Вот так складываются, совмещаются, переплетаются и перекручиваются отношения с самыми близкими. Вгрызаясь острыми шипами, сглаживая остроту и обволакивая слизью, жемчуг из такого не выходит, получаются уродливые наросты, но что уж теперь.

"Степь" - это о родных. О том, как люди. которым быть бы по всему самыми близкими, отдаляются друг от друга, воздвигают непроходимые барьеры, лишают себя тех, кому больше всего нужны. О глубоко укорененном в российском обществе неравенстве и практическом отсутствии социальных лифтов, хотя бы даже история героини являла этому антитезу. О немыслимой разнице стартовых условий, о том, что если ты из глубокой провинции и не рожден с серебряной ложкой во рту, занять достойное место под солнцем просто добросовестным честным трудом невозможно.

Об отношениях между маскулинным и феминным, о том, что фундамент российской идентичности патернализм во всех сферах, укорененный необычайно глубоко. Я тебя породил (кормил-поил-одевал-обувал-учил), я тебя и убью - формула, воспринимаемая скорее естественно, чем с ужасом и отвращением, как это должно бы быть не в таком бедном и жестоком обществе.

О великой степи, которая могла бы стать цветущим садом, но есть то, что есть - место Иванов, не помнящих родства. Бескрайнее пространство забвения.

Правда может быть только одна, и только оставшись в одиночестве, она становится искусством. Искусство и есть единственная и высшая правда.

Иоаким Кунцельманн представитель золотого миллиарда. Белый образованный европеец, гражданин одной из самых богатых стран, рожденный во времена без войн и потрясений. Сын известного коллекционера живописи, реставратора и эксперта. Что не означает "отпрыск миллионера". У папы даже квартиры своей нет, живет на съемной, а картины хранит в арендованном банковском хранилище, помните "Чучело" Железникова, по нему еще Ролан Быков снял кино? Помните, как дедушку Лены Бессольцевой, коллекционера, дразнили в городке Заплаточником?

Так вот, Иоаким вовсе не мажористый сынок богача. А жить хотел бы на широкую ногу, разного рода рекламные слоганы общества потребления, вроде: "Ведь вы этого достойны!" и "Ночь твоя - добавь огня!" наложили отпечаток на восприятие реальности. А что делал в тучные нулевые человек, который хотел, чтоб все везде и сразу? Правильно, брал кредиты. К началу описываемых событий мужику сорок, у него купленный в кредит загородный дом, должен всем вокруг, перспективы заработков смутные и неясные.

И тут приходит известие о смерти отца. Да. трагедия, но Виктор Кунцельманн был очень пожилым человеком и... может быть наследство поможет решить финансовые проблемы сына? Точно поможет! Точно не поможет. Перед смертью, а причиной ее было отравление, старик уничтожил свои картины. Не иначе, под воздействием какого-то острого психоза. Нет, что-то еще осталось в хранилище, но обстановка, в которой найдено было тело Виктора, внушает серьезные сомнения в подлинности тех холстов. Дело в том, что на мольберте перед его креслом только что законченный Дюрер.

Нет, не копия известной картины, но живописная манера не оставляет сомнений в авторстве. Появись полотно на аукционе, оно классифицировалось бы как "неизвестный Дюрер". Ни один эксперт не усомнился бы: холст, грунт, состав красок подмалевок, мазки, оригинальные как отпечатки пальцев - все соответствует дюреровым. А для анализа, дающего большую точность, пришлось бы буквально отрезать фрагмент. Кто возьмет на себя смелость санкционировать подобное варварство?

В общем, вы поняли: дело ясное, что дело темное. И вот тут фокус внимания смещается с бестолкового запутавшегося лузера космических масштабов Иокима к Виктору. Германия между двумя Мировыми войнами, ребенок эмигрантов, сирота. Он был рожден девятого ноября 1920 года, а знаете. что для Германии ХХ века эта дата почти такая же знаковая и драматичная, как для американского континента 11 сентября? 1918 год - провозглашена Веймарская Республика, 1938 - Хрустальная ночь,1989 - падение Берлинской стены.

Жизнь мальчика, которая началась смертью его беженки матери будет яркой, вместит множество прекрасных, страшных, комических, трагичных эпизодов. Приютский сирота, чьи незаурядные способности к рисованию обратили на себя внимание. Студен-стипендиат художественной школы. Юный гей, не осознающий своей ориентации в вольные дни Веймарской Республики (помните "Гуд бай, Берлин" Ишервуда, "Кабаре" Боба Фосса?) Осознавший, но уже в нацистской Германии, где гомосексуалы подлежали селекции, так же как евреи и цыгане.

Весь роман Вальгрена как качели между эпического масштаба, исполненной драматизма историей Виктора, которая постепенно развернется перед читателем, и чередой дурацких ситуаций, сквозь которые следует его сын. Такое: "Да, были люди в наше время... Богатыри — не вы." Хотя на самом деле нет, пафос тут на минимуме. Да, занимался мошенничеством и подделкой документов, в некотором смысле подрывая стабильность системы — но это не из героизма, а потому что мог таким способом заработать. Да попал в лагерь, но как содомит. Да хлебнул лиха в первые годы эмиграции, но кому тогда было легко?

История гениального художника Виктора очень перекликается со "Что в костях заложено" (1985) из "Корнишской трилогии" Робертсона Дэвиса. Начальной точкой тоже служит смерть коллекционера, с чьим наследием надобно разобраться, развитие событий так же проводит через одинокое детство героя, наделенного недюжинным живописным даром, его латентную гомосексуальность и историю любви которая кончается трагично. Та же неразбериха взбаламученной Второй Мировой Европы, создавшая благодатную почву для фальсификации предметов искусства и отыскания "неизвестных" шедевров - а сколько ценностей перемещалось в годы войны из рук в руки, сколько гибло?

И тут не могу не сравнивать: что у Дэвиса гениально, то в "КУНЦЕЛЬманне & КунцельМАННЕ" просто очень хорошо. Дурацкая история Иоакима, чаще вызывающая досаду, иногда смешная - прекрасно оттеняет масштаб личности и обстоятельств его отца. И в целом разговор о сошедшем с ума мире, в котором картина (безделушка, предмет мебели) ценится в сотни тысяч раз дороже человеческой жизни. О том, что есть подлинник. а что подделка. О том, как бы нам обустроить обитаемую вселенную, чтобы горя было меньше, а счастья больше - это правильный и актуальный в любые времена разговор.

Интересная, хорошо написанная книга, трагичная и смешная, плутовской роман и роман об искусстве. Постмодерн, который не раздражает, но очаровывает

Если это ад, мы будем с ним сражаться, даже если Господь нас покинет. Знаете, мы специалисты по поражениям.

Взявшись читать (или слушать, как было в моем случае) "Пепел и пыль", стоит помнить, что эта книга написана до феерически знаменитой эпопеи "Владыка ледяного сада". Тогда самому народно-любимому из ныне живущих польских фантастов еще не пришла гениальная идея отправить своего героя в Дальний космос, чтобы найти там нечто загадочное и пугающее, у чего неожиданно окажутся земные корни - салют, пан Станислав и "Солярис"!

Этот роман и предваряющая его повесть написаны еще в русле массового увлечения эзотерикой, оккультизмом и различными практиками рубежа веков. Они обещали адептам сверхспособности, богатство и до кучи уж просветление (все, везде и сразу). Обещать - не значит исполнить, и абсолютное большинство увлеченных вскоре переключили внимание на новые предметы. А те, кто достиг-таки просветления, вкупе с умением ходить сквозь стены банковских хранилищ и заранее узнавать сочетание выигрышных номеров лотереи, предпочитают умений не афишировать.

Ну, за исключением героя этой книги, но он же литературный персонаж, кто ему поверит? Здесь все за что мы любим Гжендовича: неведомые миры, которые живут по неизвестным законам и одинокий странник по Междумирью. Герой - перевозчик душ как Харон, переправляет тех, кто застрял в промежуточном пространстве снов и галлюцинаций. В глубине души и по внутренней сути он Воин Света, но старательно маскирует свою благородную сущность даже от себя самого, уверенный, что работает исключительно за плату.

Символический обол - мелкая монета, которую клали в рот усопшего, чтобы она послужила платой перевозчику, в его случае превращается в реальные деньги, порой очень солидные (но сойдут и акции, ювелирные украшения, информация, коды доступа к программному обеспечению), о том, как забрать которые, неприкаянные души рассказывают ему.

Жизнь налажена, дело процветает, все прекрасно, пока однажды не погибает друг героя, историк, ставший монахом. Перед смертью отправив ему зашифрованное послание. Дальше будет смесь эзотерического детектива в духе "Имени Розы" и "Кода да Винчи" с боевиком: интриги, драки, погони, смертельная опасность, неожиданное спасение в густом эзотерическом соусе.

Будет загадочный, очень древний и очень жестокий монашеский орден, будут промежуточные миры, так похожие и так непохожие на наш; прекрасная ведьма, любовь, предательство, потеря и возможность нового обретения, от которого по здравом размышлении откажемся - все беды от баб. Будет похищение тела, погребение заживо, опыт бомжевания, угроза распятия на терновом кресте и вот это вот все.

А то, что Игорь Князев читает Гжендовича замечательно, мы еще со времен "Владыки Ледяного сада" знаем.

Война отвратительна. Любая война, ибо это есть противоестественное состояние человеческих отношений.
Аркадий и Борис Стругацкие

Нынешняя дата последние восемьдесят лет была черным днем истории страны. Сначала огромной - в одну шестую часть суши, потом распавшейся на многие помельче. Но с единой коллективной памятью, в которой намертво оттиснуто: "Главное - чтобы войны не было". Сегодня ничего не изменилось, война точно так же убивает и калечит, рушит дома и разбивает семьи, опрокидывает надежды, лишает будущего, замещает в людях человеческое звериным.

Повесть "Мужчина в доме", на самом деле не вполне ленинградская, несмотря на дополнительный подзаголовок. Хотя начало охватывает промежуток времени от счастливых предвоенных месяцев до зимы сорок первого, когда десятилетний Максим с сильно беременной мамой эвакуируется по дороге жизни. Вопреки надеждам, на этом их несчастья не заканчиваются. Нужно добраться до Свердловска, где живет бабушка. Маме до родов еще месяц, они должны успеть.

Но война - это время, когда привычная логистика не работает, а нормальные человеческие отношения уступают место основному инстинкту (не размножения, как вы могли ошибочно подумать, а самосохранения). И женщину, у которой пузо на нос лезет, не сажают в кабину грузовика, она трясется по ладожскому льду в кузове. И потом. в теплушке, не пускают к печке.

Да, встречаются те, кто из жалости, по природному добросердечию или выполняя служебный долг проявляет участие, но их мало и сделать они могут немногое. И Максим, которому отец, уезжая поручил заботу о маме и малыше, справляется сам, как умеет. Я хотела бы больше рассказать о книге, но сделать это, не раскрыв деталей сюжета, невозможно, а испортить впечатление не хочется.

Да и повесть совсем небольшая, и, вопреки грифу 12+, адресована вовсе не только детям. Это четко двухслойное повествование, в котором юный читатель увидит трогательную, но оптимистичную историю преодоления, в то время, как выводы зрелого будут совсем не так однозначны.

Саша Кругосветов написал хорошую книгу о войне, ее надо бы читать не только детям, но и взрослым, которые забыли, что любая война преступление.