7 июля 1907 года, в городке Батлер, в многодетной семье методистов родился четвертый мальчик – событие, в общем, не выдающееся. Если люди женятся, у них появляются дети – сколько бог пошлет, а господь обычно куда щедрей наделяет младенцами, чем деньгами. Отец новорожденного Рекс Ивер работал скромным бухгалтером, мать Бэм Лайл нянчила многочисленное потомство, семья отличалась строгими нравами и творила молитвы под прочной крышей методистской церкви. Идолы пуритан – труд, трезвость, терпение и телесная чистота – занимали достойное место на алтаре дома. В семье не сквернословили, не говорили о грязном, и честно делили на всех псалмы и хозяйственные заботы – классический домашний очаг в маленьком городе старой доброй Америки, от которого отчаливали в простую и ясную жизнь клерки, домохозяйки и младшие офицеры. Традиции юга, дельта Миссури, честь превыше всего… Маленький Роберт (так назвали новорожденного) ничем особым не выделялся среди сестер и братьев и, наверное, вырос бы честным Робби, инженером или священником. Но вмешалась судьба. Детей было много, денег мало, поэтому, когда семья переехала в Канзас-Сити слабого здоровьем Роберта на лето стали отправлять к родне, в Батлер. А там был дед, Альва Э. Лайл – практикующий врач, человек образованный, жизнелюбивый, добрый и что самое главное – напрочь лишенный религиозных предрассудков и провинциальной косности мышления. Именно он научил мальчика играть в шахматы и читать, привил уважение к точным наукам и кодексу чести мужчины... В доме у деда Роберт начал мечтать, а суровая жизнь у родителей воспитала в нем непреклонную волю – достаточную, чтобы начать добиваться своих целей самостоятельно.
Окончив школу, юноша поступил в институт Миссури, намереваясь стать астрономом, но, видимо быстро понял, что с высоты телескопа до звезд все равно далеко. Роберт сделал крутой поворот и подал документы в Военно-Морскую Академию США в Аннаполисе. Что характерно – для того, чтобы получить право сдавать экзамены, нужна была рекомендация деятеля чином не ниже сенатора – и будущий офицер раздобыл ее моментально. После семейных строгостей казарменная дисциплина не тяготила его, Роберт быстро вошел в число лучших курсантов, преодолев подростковую хилость, стал чемпионом Бэнкрофт-Холла (так называли общежитие гардемаринов) по фехтованию, борьбе и стрельбе. Годы учебы оказались золотым временем – Роберт занимался любимым делом, хорошо ладил со сверстниками, без труда преуспевал в науках и готовился исполнить мечту – стать морским офицером. В 1929 году он закончил колледж двадцатым из двухсот сорока трех кадетов. И надел лучший в мире мужской костюм – офицерскую форму.
Карьера молодого артиллериста началась на безвестном эсминце, потом его перевели на один из лучших авианосцев того времени – «Лексингтон». Первое повышение, чин лейтенанта, прекрасные перспективы для отважного и честолюбивого молодого человека, пример старшего брата Рекса перед глазами (тот в итоге дослужился до адмирала ВМФ США), единственное огорчение в жизни – морская болезнь... В 1934 году Роберта комиссуют. У будущего героя морских сражений найден туберкулез, по состоянию здоровья он не годится больше для службы на военных судах. Отставка, военная пенсия достаточная для скромной жизни одинокого старика… Роберту двадцать семь лет.
Удар судьбы не сломал человека, но сбил с пути – словно космический корабль, внезапно потерявший связь с базой. Роберт начал метаться. Несколько недель обучения в Калифорнийском университете, на аспирантуре по физике. Первый брак, неудачный настолько, что даже имени супруги никто не знает. Попытка стать совладельцем серебряной шахты – дела пошли вкось, компаньон застрелился. Дружба со стриптизершей, работа фотографом с обнаженной натуры, основание первого в Калифорнии пляжа и лагеря для нудистов – где-то в этот момент Роберт навсегда расстается с пуританской моралью. Второй брак, чуть более продолжительный – с Лесли Макдональдс, дамой свободных нравов, что в личной, что в общественной жизни. Именно благодаря супруге Роберт на некоторое время увлекается социалистическими идеями, вступает в движение Э. Синклера «Нет – бедности в Калифорнии!». Попытка баллотироваться в Законодательное Собрание Калифорнии также закончилась неудачей.
Два провала подряд для мужчины честолюбивого – это тяжко. Тем паче, что и брак дал трещину, супруга пьет – и никто бы не осудил отставного офицера, если бы он последовал примеру жены. 1939 год Роберт встречает не у дел – он перебивается на пенсию, ищет случайные заработки и запоем читает фантастические журналы. Для тридцатилетнего неудачника это прекрасный способ уйти от реальности в мир сильных мужчин, прекрасных женщин и потрясающих воображение приключений. И вот взгляд читателя случайно падает на объявление: в журнале "Thrilling Wonder Stories" проводится литературный конкурс для молодых авторов, призы – 50 долларов и публикация. Пенсия военного на тот момент составляла 500 долларов в год. «А почему бы и нет» – за четыре дня пишется рассказ «Линия жизни» и отправляется – не на заваленный рукописями МТА конкурс, а в любимый журнал «Astounding Science Fiction» к Джону Кэмпбеллу, крестному отцу половины американских фантастов. Главный редактор ни слова ни говоря берет вещь за 70 долларов… и наверное этот день можно считать вторым днем рождения Грандмастера американской фантастики Роберта Энсона Хайнлайна.
По его собственным словам, он «больше не искал честных заработков» и полностью посвятил себя литературной деятельности. За первый год работы – два рассказа, за второй – шесть рассказов, три повести, среди них – знаменитая «Магия ИНК» – и попадание в первый эшелон фантастов своего поколения. В кружке библиотеки «Маньяна», который посещал Хайнлайн собралась неплохая тусовка: Эдмонд Гамильтон, Энтони Бучер, Генри Каттнер, Клив Картмилл. Кстати, первое место на том самом конкурсе «Thrilling» занял Альфред Бестер, а второе – Фредерик Пол. С сорокового года ни один номер журнала «Поразительная Научная Фантастика» не обходится без рассказа или отрывка из повести восходящей звезды. В 1941 году его приглашают почетным гостем на международный конвент фантастов «Ворлдкон» в Денвере, Хайнлайн произносит торжественную речь, знакомится с ведущими авторами жанра и окончательно становится «своим». …А дальше случился Перл-Харбор.
Как подобает честному патриоту, Хайнлайн пробует вернуться на военную службу, но не проходит медкомиссию. До 1942 года он продолжает писать – думаю, что особенно ярко его эмоции отражает роман «Шестая Колонна». В это время он отрабатывает свой принцип – что бы ни произошло, писать четыре страницы текста в день. Из десяти страниц, после всех сокращений оставалось не более четырех готовых, но способ работы доказал свою эффективность – Хайнлайн оставил после себя более пятидесяти романов, не считая повестей и рассказов. Тогда же строится таблица «Истории будущего» с хронологией событий и прогнозов и значимыми датами из жизни героев – ориентируясь по ней, писатель «связывал ниточки» в мире своих произведений до самой смерти. В 1942 году однокашнику писателя по Академии, лейтенант-коммандеру Скоулсу пришла в голову светлая мысль – а что если собрать в одном месте писателей-фантастов, имеющих техническое образование, и предоставить им возможность невозбранно пофантазировать на темы новейших систем вооружения и защиты. Высшему комсоставу идея пришлась по вкусу, на филадельфийской военной базе экспериментальной военно-морской авиации организовали маленький «ящик» и запихнули туда служить А. Азимова, Л. Спрэг де Кампа, А. Кларка и собственно Р. Э. Хайнлайна. Писатели занимались – и небезуспешно – борьбой с обледенением самолетов на больших высотах, разработкой аппаратуры слепой посадки и компенсирующих гермокостюмов, прообразов будущих космических скафандров. Скорее всего, именно там выход человечества в космос из книжной абстракции стал для Хайнайна реальностью. Он становится ярым поборником развития космических технологий и впоследствии даже выступает с речью в Сенате.
…И опять обезьянья лапка судьбы подбрасывает монету. На той же базе служит лейтенант Вирджиния Дорис Герстенфельд. Отличник боевой подготовки, семь языков, химическое образование, инженерное образование (она, кстати, считалась лучшим специалистом, чем Роберт), трудолюбие, жизнелюбие, оптимизм… В 1947 году Хайнлайн разводится с Лесли Макдональдс (к тому моменту она окончательно спилась), демобилизуется и женится снова. Джинни – так друзья и родные называли офицера Герстенфельд – будет верной супругой, спутницей, редактором (говорят, что все рукописи проходили через ее «добро») и бессменной музой писателя на протяжении сорока лет. «Навеки и до смерти» – и в личной жизни Хайнлайну удалось воспоследовать идеалам пуританской морали. Конец сороковых – это «Уолдо», «Космический патруль» и конечно же «Зеленые холмы Земли» – по скромному мнению автора статьи лучший рассказ Мастера.
1950е годы стали для Хайнлайна временем полного расцвета в жизни и творчестве. Он наконец-то достиг успеха, рядом с ним любимая жена, его книги раскупаются, словно горячие пирожки – первым из американских фантастов он смог жить исключительно на свои гонорары. Заключается контракт с издательством «Скрибнер» на выпуск серии книг для юношества. 1951 год – «Кукловоды» – первый знаковый роман Хайнлайна, клише пришельцев, захватывающих тела людей появилось именно оттуда. 1952 год – «The Rolling Stones», «Беспокойные Стоуны» – интересно, не оттуда ли взял название группы Мик Джаггер? Хайнлайн первым из фантастов начинает играть с языком, наполнять тексты подтекстами, цитатами и аллюзиями… но об этом чуть позже. 1953 год – «Астронавт Джонс», 1954 – «Звездный Зверь» 1955 – «Туннель в небе». Вещи этого периода – «литература инициации» как сказал бы Логинов – это истории о подростках, путях взросления, фантазиях и реальности – как из наивного мальчишки получается Личность и сколько усилий для этого надо потратить. И, конечно, это романы Мечты. Человечеству есть куда стремиться, до звезд можно дотянуться рукой – есть скафандр – готов путешествовать. Этот лозунг согревал романтические сердца едва не до восьмидесятых годов – Марс, Венера, межпланетные рейсы, новый фронтир на расстоянии вытянутой руки. Хайнлайн предвидит достижения медицины, пересадку органов, всеобщие информатории, скоростные трассы и успехи масс-медиа. Рекламный чертик, просачивающийся в такси («Марсианка Подкейн»), «мудрая девушка», пьющая противозачаточные таблетки, телевизионщики делающие сексуально озабоченного дикаря из мэра Каупертауна («Туннель в Небе») – это портрет Америки, достоверный, как «Марсианские хроники» Брэдбери.
1956 год – «Двойная звезда» – один из лучших романов Хайнлайна, первая премия «Хьюго». 1957 год – «Дверь в Лето» и «Гражданин Галактики». 1958 год – «Имею скафандр – готов путешествовать». 1959 год – едва не самый самый популярный роман Хайнлайна – «Звездная пехота» – второй «Хьюго», четыре экранизации только в Америке. За эту книгу Хайнлайна честили милитаристом, расистом и «ястребом» – и не зря. Образ американского солдата-освободителя, отважного борца с инопланетными чудищами-жуками, получился необыкновенно притягательным, особенно для подростков и молодежи – и с вероятностью поспособствовал притоку романтических добровольцев в ряды войск, отправленных во Вьетнам. Впрочем, юмор Мастера подложил консерваторам очередную свинью. «Уже то, что Хайнлайн сделал главным героем романа "цветного" (а это выясняется лишь в середине романа, когда читатель успел плотно отождествить себя с персонажем), напрочь опрокидывало тезис о "фашизме" Хайнлайна» – пишет С. Бережной.
В начале шестидесятых Хайнлайн с супругой много путешествуют – от Советского Союза до Северного полюса. Воспоминания о советском сервисе и работниках КГБ оставляют у писателя неизгладимо отвратительные впечатления: Нам приказали – а не пригласили – явиться в алма-атинский офис директора «Интуриста». Там нам прочитали длительную, очень суровую, но отеческую лекцию об агрессивной политике нашего правительства, в которой была тщательно пересказана pravda о U-2.
Едва я все понял, я сделал то, что ни одному американцу не следует делать в Советском Союзе. Я совершенно вышел из себя и накричал на директора, изложив ему все претензии США к Советскому Союзу. Моя жена весьма решительно поддержала меня, обрушив на него все, что она думает по поводу советских лагерей рабского труда, перечислив их названия, указав их местонахождение на карте, висевшей в кабинете у директора, да еще и упомянув, сколько людей в них погибло, включая американцев.
В этой цитате – весь Хайнлайн, он не мог поступить иначе. Что забавно – миссис Хайнлайн объяснялась с чиновниками по-русски, а Роберт поддерживал ее теми же словами, которые так старательно учил для общения с русскоязычными читателями пан Сапковский – не иначе по примеру американского коллеги.
Словно в насмешку над критикой в 1960 году выходит «Stranger in the strange land». «Чужой в чужой стране», библия хиппи, настольная книжка фрилавщиков, один из шедевров мировой литературы. Именно литературы, без деления на фантастику и мэйнстрим. Цитируя статью Булычева: Хайнлайн не только сам создавал революционные для фантастики романы, но и всю свою жизнь старался превратить фантастическую литературу во всемирное явление, которое бы как можно дальше оторвалось от корней «макулатурных» журнальчиков. Плотность, глубина и безупречное качество текста романа не оставили сомнений самым пристрастным критикам, это была первая книга фантастики, вошедшая в двадцатку бестселлеров «Нью-Йорк таймс». «Чужак в чужой стране» – книга о людях, их любви и щедрости, жестокости и непонимании, об одиночестве пророка перед неизбежной жертвой, о счастье всем даром – это же так просто – взять и поделиться собой, утолить жажду и разделить воду. Это жестокая насмешка над Америкой времен «охоты на ведьм», над ханжеством традиционного общества и гнилыми корнями церковных башен, над человеческой глупостью, жадностью и недомыслием. Это философский трактат о роли денег и путях веры, это пиршество языка – с парафразами отовсюду, от Библии (само название – цитата из псалма) до рекламных слоганов, это плевок в лицо общественной морали. Это удар в костяную ухмылку старухи с косой – долой лицемерие похорон, причаститесь моего тела и радуйтесь – смерти нет, есть воскрешение духа и жизнь вечная. Как сказал в статье о «Чужаке» критик В. Владимирский «Свобода – ключевое слово для понимания пафоса романа» – и он совершенно прав. Свобода быть собой, слушать себя и свои чувства, свобода жить в государстве, оставаясь свободным от государственной идеологии, свобода любить и быть любимыми – мечта многих людей, но осуществить ее под силу разве что марсианину или Мессии. Об одном из главных героев романа, «мерзком похотливом старикашке» докторе Джабле Харшоу, говорят, что Хайнлайн писал автопортрет. Но скорей это собирательный образ с явными чертами деда-врача, Альбы Лайла – в отличие от последующих героев-мафусаилов, Джабл еще силен и любит жизнь. Впрочем, все романы Хайнлайна 50х-60х годов полны силы и света – иногда ослепительного, иногда целительного и мягкого, словно огонь Лампы Мира.
Следующие несколько романов («Марсианка Подкейн», «Дорога Доблести» и «Свободное владение Фарнхэма») были прохладно приняты публикой. Последний грандиозный успех и четвертую премию «Хьюго» в 1967 году писателю принесла «Луна – Суровая Хозяйка» («The Moon Is a Harsh Mistress»). Хайнлайн блестяще играет с «внутрикнижным» арго, протягивая незаметные русскому читателю параллели с романами Оруэлла и Голдинга, где использован тот же прием. Поговорки, цитаты, афоризмы, идиомы и совершенно непереводимая игра слов сделали книгу крепким орешком для переводчиков – только Олди смогли во всей полноте грокнуть колорит текста и адаптировать его к нашим реалиям. Политическая позиция Хайнлайна – либертарианца, анархиста и индивидуалиста, противника любой тирании, ярого сторонника института персональной ответственности – в романе раскрыта наиболее ярко. Нация Луны – дети каторжников, мир Луны – это прошлое и Америки, пославшей к чертовой матери английскую королеву. «…Сама история лунной революции уж очень напоминает войну за независимость Североамериканских штатов. Но это никоим образом не ура-патриотизм, столь обычный для американской фантастики, да и культуры в целом: для Хайнлайна реальная революция, приведшая к образованию США, — это во многом революция упущенных возможностей…» пишет об этом романе Кирилл Бенедиктов. Возвращаясь к теме мэйнстрима – в декабре 1998 г. издательская группа «Random House» опубликовала список ста лучших романов XX века, написанных на английском языке, по итогам сетевого голосования 230.000 читателей. Семь мест из ста заняли романы Роберта Энсона Хайнлайна, выше всех – на 15 место – поднялась «Луна – Суровая хозяйка».
Звездным часом своей жизни сам Хайнлайн называл 20 июля 1969 года – в этот день его пригласили от имени Управления по космическим исследованиям вести телевизионный репортаж о высадке Нейла Армстронга на луну. Как признавались потом астронавты – книги Мастера сыграли немалую роль в выборе ими своей профессии. А для писателя это было действительно лучшей наградой в жизни – увидеть плод, который принесло Слово, рассказывать миру о первых людях, ступивших на поверхность чужой планеты. …К сожалению, звездам свойственно падать. В 1970 году Хайнлайн переживает тяжелейший перитонит, больше года врачи почти не разрешают ему писать. Но он не теряет времени зря – вместо фантастики он создает в госпитальной палате монографию по гематологии, а едва окрепнув – развивает активную деятельность по пропаганде донорства. У писателя редкая группа крови, десятки людей пожертвовали ему капли своей жизни, Мастер решил вернуть долг. Он назначил цену за свой автограф – справку о сдаче пинты крови, чем побудил немало людей стать донорами. И по сю пору все американские конвенты включают специальную программу «Кампания по сдаче крови имени Роберта Хайнлайна». В 1975 году американская Ассоциация Фантастов вводит первый новый титул «Грандмастер» – и первым его получает Хайнлайн «Не было ни дискуссий, ни сомнений, – вспоминал впоследствии Айзек Азимов, – это было столь же естественно, как избрать Джорджа Вашингтона Президентом». В 1978 году после приступа ишемической болезни Хайнлайн успешно переносит одну из первых в мире операций по коронарному шунтированию. И продолжает писать.
Среди поздних вещей мастера – искрометная и увлекательная «Фрайди», откровенная и страшная «Пройдя долиной смертной тени» (когда Хайнлайн писал, он полагал что уже умирает), разрушительно антирелигиозная «Иов или осмеяние справедливости». Говорить об этих романах немного грустно – все они по большому счету о пути к смерти. И чем дальше, тем больше видно, как страшит неизбежное стареющего человека. Секс и сексуальность в зрелых вещах Хайнлайна естественны и прекрасны, как было у древних греков. Эротика позднего Хайлайна вызывает сочувствие, даже жалость – так престарелый Давид брал в постель Ависагу-Сунамитянку – старики мерзнут в одиночестве. Всевозможные «постельные» темы – инцест, педофилия, промискуитет становятся навязчивыми, автор повторяет, смакует их, словно беззубыми челюстями пережевывает сочный бифштекс. Так же наслаждался осенним эротизмом старик Бунин – «Темные Аллеи» были созданы, когда писателю было уже за 80, но ему удалось перешагнуть через страхи, отделить фантазии лирического героя от невеселых чувств автора – и новеллы вышли воистину гениальными. А Хайнлайн с вероятностью просто устал, не выдержал темпа и не мог работать над вещами так же плотно, как в молодости – поздние книги почти не правились. Последний роман Мастера «Уплыть за закат» – попытка связать воедино все линии Истории Будущего – даже компьютер по имени Майкрофт Холмс удалось спасти. Он стал бестселлером, но с вероятностью именно смерть Хайнлайна придала книге успех. Мастер ушел из жизни 8 мая 1988 года, умер во сне, как умирают хорошие люди. Через год Дженни Хайнлайн выпустила посмертный сборник его статей «Голос из могилы». И все.
…Писать о Хайнлайне одновременно и легко и трудно. Легко – потому что его жизнь уже сделана, а творчество завершено и теперь можно описывать и исследовать их сколько угодно, зная что меняться могут лишь мнения и оценки, но никак не объект рассмотрения... высказался А. Балабуха. Трудно – потому, что вместить в себя все источники информации, философские системы и причинно-следственные связи в творчестве Мастера – задача для критика почти непосильная. Только сведя воедино биографию Хайнлайна, стало понятно, откуда «растут уши» у многих специфических деталей. С чего раз за разом его мальчишки-герои становятся кадетами, успешно постигают все тяготы обучения и сложности юношеской дружбы – обратите внимание, никаких неуставных взаимоотношений, никакого подросткового гомосексуализма – все мундиры в «учебках» чисты, как снег. Откуда взялось тонкое понимание политики, почему герои раз за разом мечтают о власти и охотно играют в выборы. С кого писаны ужасающие, опустившиеся, жирные домохозяйки с неизменной бутылкой виски, а с кого – очаровательные любвеобильные секретарши, по уши влюбленные в босса. Почему лучшие героини Хайнлайна – женщины-солдаты, уверенные, меткие, яростные – «живая смерть». Откуда в романах такие тонкости в описании больниц, медицинских технологий, переливания крови и пересадки органов. Почему в книгах уживаются искренняя вера, понимание христианства (так высмеивать можно только тему, которая дергает за живое) пуританство и агностика на грани атеизма, почему бунтари Мастера заодно и еретики. Отчего поздние герои Хайнлайна так привязаны к младенцам и так стремятся стать отцами – у самого Мастера детей не было. Наконец, из-за чего именно русский язык лег в основу слэнга «Луны» – этот вопрос интересовал скромного автора статьи больше десяти лет.
Хайнлайн писал о себе, о своих друзьях и любимых, натягивал шелковые паруса фантазии на мачты реальных событий и воспоминаний, создавал лирического героя, отражающего мечты и переживания автора, «надевал чужое лицо» и прятал себя под масками старых профессоров, миллионеров и космических путешественников. Под конец жизни ему было элементарно тесно в границах изношенной немощной плоти, со страниц буквально течет мольба «отпустите меня к звездам» – туда, где дух получит свободу. Анализируя его биографию понимаешь, какие сложности должны испытывать переводчики Стругацких на иностранные языки – тех же «Гадких лебедей» или «Отягощенных злом» невозможно воспринимать во всей полноте без понимания культурного и социального контекста. Только носитель языка, погруженный в социум, способен оценить и воспроизвести все аллюзии, намеки, цитаты и переклички с коллегами, тонкий стеб вроде всеми убиваемого Семецкого или грустную иронию Жень Лю Кина. Ради творчества Мастера стоило бы стать литературоведом – оценить, какое влияние Грандмастер оказал на культуру Америки, какие волны разошлись от «булдыгана» заброшенного им в фантастику. «Было видно, где он шел» – это про Хайнлайна. Он был из той породы мужчин, что оставляют следы в жизни – садами, детьми, собственноручно отстроенными городами. Он умер почти двадцать лет назад – и остался бессмертным, благодаря своим книгам. Сварить бульон из пачки пыльных переплетов все равно не выйдет, так что остается смаковать страницы и вникать, пока не кончится ожидание: «Да, Майка всегда следовало чуть-чуть подправлять, – Джабл попробовал бульон. Вкус был сладковатый. – Впрочем, не нужно. Пусть останется таким, каким был при жизни. Кто разделит со мной его тело?»

Автор статьи: Вероника Батхан

1. "Опасные связи" Шодерло де Лакло
Это - один из наиболее ярких романов XVIII века - единственная книга Шодерло де Лакло, французского офицера-артиллериста. Герои эротического романа виконт де Вальмон и маркиза де Мертей затевают изощренную интригу, желая отомстить своим противникам. Разработав хитроумную стратегию и тактику обольщения юной девицы Сесиль де Воланж, они виртуозно играют на человеческих слабостях и недостатках. Перипетии сюжета в начале XXI века вызывают не менее острый интерес читателей, чем в 1782 году, когда роман только вышел из печати. Это подтверждается и успехом недавних экранизаций романа.

2. "Не верю. Не надеюсь. Люблю" Сесилия Ахерн
Почти пятьдесят лет жизни главных героев уместилось в эту книгу, состоящую из нескольких сотен писем. Второй роман молодой ирландской писательницы Сесилии Ахерн - это история о том, сколько времени иногда требуется, чтобы найти свою настоящую любовь. Особенно, если она совсем рядом.

3. "Одиночество в сети" Януш Вишневский
Один из самых пронзительных романов о любви, вышедших в России в последнее время. "Из всего, что вечно, самый краткий срок у любви" - таков лейтмотив европейского бестселлера Я.Вишневского. Герои "Одиночества в Сети" встречаются в интернет-чатах, обмениваются эротическими фантазиями, рассказывают истории из своей жизни, которые оказываются похлеще любого вымысла. Встретятся они в Париже, пройдя не через одно испытание, но главным испытанием для любви окажется сама встреча…
Осенью 2006 года по этому роману - главному польскому бестселлеру начала XXI века - был выпущен фильм, в первый же месяц проката поставивший рекорд кассовых сборов, обогнав все голливудские новинки.

4. "Письма незнакомке" Андре Моруа
Перед вами лучшее из творческого наследия Моруа. Произведение, воплотившее в себе всю прелесть его тонкого, ироничного таланта.
Парадоксальные, полные тонкого юмора и лиризма "Письма незнакомке" до сих пор считают своеобразным "эталоном жанра".
Существовала ли таинственная незнакомка, которой Моруа давал советы, достойные Лакло и Овидия? Быть может, это не столь уж и важно?..

5. "Лучшее средство от северного ветра" Даниэль Глаттауэр
Интернет-переписка Эмми и Лео - виртуозно и остроумно написанная история случайной встречи двух одиночеств в Сети. В их мейлах нет пауз. Их мысли неудержимым потоком несутся на монитор и превращаются в текст книги. Их диалог спонтанен, полон энергии, жизни и переживаний. Но выдержат ли чувства героев встречу в реальной жизни? Ведь северный ветер дует им прямо в лицо...
"Лучшее средство от северного ветра" Даниэля Глаттауэра - блестящий жизнеутверждающий роман в письмах, сразу ставший бестселлером и принесший автору мировую известность. Только в Австрии тираж книги превысил 850 тысяч экземпляров. Роман переведен на 32 языка, его читают в Европе, Америке и Азии.

6. "Вверх по лестнице, ведущей вниз" Бел Кауфман
Бел Кауфман - американская писательница, чье имя хорошо известно читателям во всем мире. Славу Бел Кауфман принес роман "Вверх по лестнице, ведущей вниз". Роман о школьниках и их учителях, детях и взрослых, о тех, кто идет против системы. Книга начинается словами "Привет, училка!" и заканчивается словами "Привет, зубрилка!", а между этими двумя репликами письма, письма, письма - крики людей, надеющихся, что их услышат.

7. "Леди Сьюзан" Джейн Остин
Леди Сьюзан - дама, знающая себе цену. Она стремится выгодно выдать замуж дочь Фредерику, а сама очаровывает женатого мужчину.
Но кроткая Фредерика неожиданно проявляет характер - она отказывается выходить замуж. Чтобы вразумить дочь, Сьюзан отправляет ее в пансион, а сама едет в гости к брату. Там она встречает молодого человека, который влюбляется в нее.
В это время из пансиона приходит письмо - узнав о скорой свадьбе, Фредерика совершает побег...

8. "Цена нелюбви" Лайонел Шрайвер
У этой женщины есть все: любящий муж, успешный бизнес, жилье в престижном районе. Ева очень счастлива и благополучна; она не привыкла себе в чем-либо отказывать... да и зачем? Райская жизнь, и казалось, так будет всегда. Но Ева решает родить ребенка: для идеальной картинки добропорядочной американской семьи не хватает последнего штриха.
Какую цену заплатит эта женщина за любовь к сыну, не мог предположить никто.

9. "Перед зеркалом" В. Каверин
...Все началось на гимназическом балу: среди конфетти, серпантина и грома музыки познакомились и весь вечер протанцевали вместе серьезный Костя Карновский и очаровательная Лиза Тураева. В следующие двадцать лет судьба редко дарила им встречи - но все это время Лиза писала Карновскому, своему не то другу, не то возлюбленному. Это были чудесные письма, и веселые, и нежные, и философские, из Перми, из Петербурга-Петрограда, Ялты, Константинополя и Парижа, куда девушка отважно отправилась учиться живописи... Будут ли Карновский и Лиза наконец вместе, добьется ли признания художница Тураева, вернется ли на родину - да и что вообще станет с героями, юность ?

10. "Бедные люди" Федор Достоевский

Роман представляет собой переписку между Макаром Девушкиным и Варварой Добросёловой. Форма романа в письмах позволила автору передать тонкие нюансы психологии самораскрывающихся героев.

https://vk.com/litorg

Скамейки, оформленные в виде книг с яркими иллюстрациями, появились на улицах Лондона. Тематика сюжетов, изображенных на скамейках — преимущественно классика детской литературы, а также бестселлеры для взрослой аудитории, в частности, «Джеймс Бонд» Яна Флеминга или «Краткая история времени» Стивена Хокинга.

В оформлении необычных скамеек принимал участие Ральф Стедман, известный британский карикатурист, в 1973 году иллюстрировавший книгу «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Власти британской столицы предполагают до конца лета установить на лондонских улицах более 50 таких скамеек, посидеть на которых будет приятно как взрослым, так и юным читателям.

 Фото наиболее интересных скамеек, созданных в рамках проекта:

Книги, от которых, по версии vk.com/litorg, появляются крылья...

1. Ромен Роллан "Кола Брюньон"
Одно из лучших произведений известного французского писателя Ромена проникнуто страстной любовью к жизни во всех ее проявлениях. Никогда не унывающий весельчак и балагур Кола Брюньон обладает редким даром - он умеет получать удовольствие от всего, что делает, одинаково наслаждается трудом, вином, едой и плотскими радостями. Чувство юмора и философское отношение к жизни помогают Кола Брюньону переживать все невзгоды и трудности.

2. Кен Кизи "Песня моряка"
Последний роман замечательного американского писателя, кумира нескольких поколений. Гротескный сюжет романа словно предостерегает общество от последствий воплощения "американской мечты".

3. Крюкова Т.Ш "Костя+Ника"
Костя и Ника - это Ромео и Джульетта наших дней. Это история о человеческих взаимоотношениях: благородстве и подлости, отзывчивости и равнодушии, но в первую очередь о любви. О том, что настоящая любовь приходит независимо от возраста и побеждает всё. Даже, казалось бы, невозможное... Героям этой книги пришлось столкнуться с коварством, ложью, тайными интригами и откровенной враждой. А ещё эта книга о том, что рыцари встречаются и в наши дни, и прекрасного принца не обязательно должна украшать корона.

4. Келлер Е. А. "История моей жизни"
Ариканка Елена Адамс Келлер родилась нормальным здоровым ребенком в городе Таксамбия, штат Алабама, в прекрасной старинной семье. В возрасте 19 месяцев после острого воспаления мозга и желудка Елена лишилась зрения и слуха, что для такого маленького ребенка означало и немоту. Однако через много лет после этого Марк Твен имел основания сказать: в XIX веке было два по-настоящему великих человека — Наполеон и Елена Келлер.
«У меня отняли глаза — я вспомнила про рай Милтона. У меня отняли мои уши — пришел Бетховен и вытер мои слезы. У меня отняли мой язык — но я стала говорить с Богом, когда была молодой. Он не позволил отнять мою душу — владея ей, я владею всем».

5. Дина Рубина "Когда же пойдет снег? Рассказы"
В сборник входят повести и рассказы известной писательницы.

6. Сесилия Ахерн "Посмотри на меня"
"Посмотри на меня" - третий по счету супербестселлер блистательной Сесилии Ахерн, покорившей своими романами почти пятьдесят стран.
Элизабет, молодой дизайнер, чье время расписано по минутам, раз и навсегда запретила себе мечтать. Обремененная заботами об отце, младшей сестре и ее ребенке, она несколько лет назад вынуждена была расстаться с любимым и знает по опыту, сколь опасны несбыточные надежды. Однако и в ее жизни вдруг начинают происходить чудеса. У нее в доме, как бы случайно, появляется таинственный незнакомец, красивый, обаятельный, бесшабашный, и Элизабет рядом с ним постепенно оттаивает. Но она ничего не знает о нем. Их любовь, возникшая на пересечении двух миров - реального и сверхъестественного, похожа на романтическую сказку. За юмор и смелость фантазии роман получил премию журнала "Cosmopolitan U.S.".

7. Юстейн Гордер "Апельсиновая Девушка"
Имя норвежского писателя Юстейна Гордера - одно из крупнейших в современной литературе. В его книгах удивительным образом сочетаются лучшие традиции мировой классики и новизна и свежесть взгляда. "Апельсиновая Девушка" - это своеобразная книга в книге, ибо рассказ в ней ведут два человека. Мальчик Георг слышит голос своего отца спустя одиннадцать лет после его смерти...

8. Софи Кинселла "Тайный мир Шопоголика"
Все женщины делают это - ходят по магазинам и покупают, покупают, покупают...
Некоторые, особо сильные духом дамы, могут вовремя схватить себя за шкирку и вытащить из торговой точки.
Но есть и другие - те, что способны провести в магазинах всю свою жизнь (и надо заметить, очень счастливую жизнь). Подобные особы являются законченными шопоголиками.
Ребекка - как раз из их числа. В магазины она отправляется, как иные на охоту - глаза сверкают азартом, руки дрожат от нетерпения, ноги сами несут в направлении добычи. Вот только есть у Ребекки небольшая проблема - почему-то банк очень косо смотрит на ее желание тратить без конца и без края.
Есть несколько путей, чтобы вылезти из долговой ямы. Например, начать зарабатывать больше или экономить на всем и забыть дорогу в магазины. С заработками дело не клеится, а уж с магазинами...
Можно, конечно, выйти замуж за богача, благо вокруг их полно - ведь Ребекка не кто-нибудь, а финансовый эксперт. Но порядочные девушки не продаются, они предпочитают покупать.

9. Сью Монк Кид «Тайная жизнь пчёл»
История четырнадцатилетней Лили Оуэнс, потерявшей в детстве мать, - это история об утратах и обретениях, о любви, вере и прощении, история о людях, которым открылся истинный смысл концепций "выбора того, что важно".

10. Мил Миллингтон «Моя подруга всегда против»
Вы когда-нибудь спорили со своей половиной до хрипоты в голосе? Нет?! Что, и дверью не хлопали никогда, не найдя аргумента? Ну тогда, вам вряд ли стоит читать эту книгу. Остальным же настоятельно рекомендуется, поскольку "Моя подруга всегда против"- настоящая энциклопедия взаимоотношений мужчин и женщин, которые, как давно известно, прилетели с разных планет. А еще это острейшая комедия о нашей жизни, правдоподобная до оторопи и смешная до колик.
Жизнь Пэла устоялась. Маленький домик, пара смышленых деток, подруга жизни немецкого происхождения и работа не бей лежачего. Урсула с Пэлом ведут бесконечную словесную битву, парочка не согласна буквально во всем, но это лишь издержки счастливой жизни. Которая в одночасье меняется, когда босс Пэла внезапно исчезает, и тому приходится занять его место. Тут-то и выясняется, что мир буквально переполнен вещами, которые запросто могут свести вас с ума, а дрязги с любимой женщиной - это воплощенный рай.

Twas brillig, and the slithy toves
 Did gyre and gymble in the wabe;
 And mimsy were the borogoves
 And the mome raths outgrabe.

 В переводе на русский язык это означает:

 Варкалось. Хливкие шорьки
 Пырялись по наве,
 И хрюкотали зелюки,
 Как мюмзики в мове.

 Это стихотворение Льюиса Кэрролла, которое вошло в повесть-сказку «Алиса в Зазеркалье». Стихотворение называется «Бармаглот». Оно было попыткой автора ввести в язык новые слова. Несуществующие, но подчиняющиеся всем законам языка.
 Безумные слова не единственное безумство в книге Льюиса Кэрролла, которого на самом деле звали Чарльзом Доджсоном, и который был вполне приличным господином – известным английским математиком.
 В 1862 году его «угораздило» рассказать маленькой девочке сказку о такой же маленькой девочке, которая однажды побежала за белым кроликом и по неосторожности провалилась в яму, оказавшуюся Страной Чудес.

 Девочка, слушавшая историю, настояла на том, чтобы из устного повествования история превратилась в настоящую книгу. Доджсону пришлось согласиться.
 Происходило все это на пикнике 4 июля 1862 года.

 Ровно через три года – 4 июля 1865-го вышло в свет первое издание книги Льюиса Кэррола «Алиса в Стране Чудес». Даже даты выхода книги и ее первого упоминания магическим образом совпали…

 vkyrse.com

Если ко всем многочисленным функциям котов прибавить еще и умение писать статьи, то получится универсальный и незаменимый помощник для журналиста. Но о чем бы написало милое усатое создание? Нам удалось найти 10 тем.

Фото: Cheglakov Eugene

1.

2.

Фото: Yuuichi Komatsu

3.

Фото: открытые источники

4.

Фото: Jeff Morgan

5.

Фото: Seiji Mamiya

6.

Фото: Lara Zanarini

7.

Фото: Zoran Milutinovic

8.

Фото: Asem Alateeq

9.

 Фото: Ben Torode

10.

Фото: David Charouz

Подготовлено: Журнал Flytothesky.ru

Фамилия немецкого писателя пражской группы, еврея по происхождению, Кафки стала синонимом абсурда, хотя многие литературоведы считают, что его произведения адекватно отображали нравы эпохи. Кафкианский сюжет или кошмар известен. А что известно о кафкианской любви?  Ведь именно это сильное чувство наиболее подвержено иррациональности. Кого же любил сам отец абсурда?

В августе 1905-06 года Кафка проводил каникулы в санатории, расположенном в живописном местечке австрийской Силезии. Ныне небольшой чешский городок Злате-Горы (Zlaté Hory) в начале прошлого века назывался по-немецки Цукмантель (Zuckmantel). О пребывании Франца здесь известно крайне мало. Разве только то, что в эти два года имела место одна из наиболее значимых для Кафки любовных связей.

Позднее в своих письмах и в "Дневнике" он упоминал об этой встрече, не раскрывая даже инициалов таинственной незнакомки. Литературоведы сумели лишь выяснить, что пассия Франца была значительно старше его. Друг писателя Макс Брод (Max Brod) вспоминал, как получил из санатория открытку, на котором женским почерком было начертано: "Вот лес, и в этом лесу можно быть счастливым. Приезжайте же!". Внизу неразборчивая подпись.

Первой любовью Кафки, о которой нам известно, была уроженка Вены Хедвига Тереза Вайлер (Hedwig Therese Weiler). С девушкой, бывшей его моложе на пять лет, Франц познакомился летом 1907 года в Трише (Triesch, сегодня чешский Тршешть/ Třešť). 19-летняя студентка изучала в Вене философию и вместе с подругой Агатой проводила каникулы у своей бабушки.

Франц вспоминал, как две пылкие социал-демократки буквально наступали на горло собственной песне, чтобы не провозгласить очередной тезис или догму. Однако Франца вскоре соблазнило худенькое тельце Хедвиги с мальчишескими формами и короткими ножками. Между Прагой и Веной закипела активная переписка. В какой-то момент Кафка подумывал перебраться в Вену, в другой раз Хедвига задумывалась над переездом в Прагу. Франц развешивал объявления, чтобы обеспечить ей частные уроки, когда она к нему приезжала. В начале 1909 года между влюбленными, вероятно, произошла ссора. Причина так и осталась невыясненной, но Хедвига попросила вернуть ей ее письма. Франц в последний раз ответил ей в апреле 1909 года. Сохраняя дружеский тон, но без прежнего обращения на "ты".

В 1912 году Кафка неожиданно пришел к мысли о браке. Видимо на него подействовало желание его друга Макса Брода связать себя узами Гименея. Как потом Кафка напишет в рассказе "Приговор" (Das Urteil), женатый друг уже не друг. Вот только объекта для женитьбы у него еще не было.

13 августа 1912 года около девяти часов вечера Кафка приехал в дом родителей Макса Брода. У них гостила приезжая из Берлина 24-летняя Фелиция Бауэр (Felice Bauer). Спустя неделю Франц напишет в "Дневнике", что сперва он принял ее за служанку. Не испытывая никакого любопытства, тем не менее вступил с ней в разговор. Кафка набросал такой портрет: "Лицо скуластое, невыразительное, открыто афиширующее свою невыразительность. Открытая шея, свободная блуза. Выглядела одетой по-домашнему, хотя потом оказалось, что это не так. Нос словно надломлен. Волосы белокурые, немного жесткие и лишенные приятности, сильный подбородок".

Читая такое описание внешности, трудно представить себе, что всего через два дня Франц будет наяву грезить об этой девушке. Но поскольку Кафка противопоставлял с@кс и любовь, то для него такая малопривлекательная фрейлейн вполне годилась на роль супруги. О Фелиции Бауэр мы знаем исключительно из писем Кафки. Барышня происходила из мелкобуржуазной еврейской семьи, переехавшей из австрийской империи в Берлин. Она работала машинисткой-стенографисткой в фирме грампластинок. Изучала древнееврейский язык и, с чем Кафка ее поздравил, склонялась к сионизму. Добавим, сестра Макса Брода вышла замуж за кузена Фелиции, по этой причине она и гостила у Бродов.

Между молодыми людьми началась переписка. Они виделись всего час-два от силы и потом переписывались. Кафка, знавший, что он пишет намного лучше, чем говорит, писал сначала по письму в день, потом по нескольку писем в день, пока не понял, так дальше жить нельзя. Письма - не короткие сообщения (SMSки), а обильно напичканные словами. Кстати, многословный стиль абсолютно не характерный для лапидарного Кафки присутствует в "Письмах к Фелиции".

Однажды Фелиция прислала ему фотографию, на которой была изображена еще маленькой девочкой. "Я испытываю странное чувство перед новым фото, - написал он ей. - Пожалуй, мне гораздо ближе эта девочка, ей я мог бы сказать все: к даме же я испытываю слишком большее уважение... Если бы в жизни пришлось выбирать между вами обеими, то я бы, наверное, не бросился без всяких раздумий к девочке, нет, я бы этого не сделал, но, вопреки всему, медленно повернулся бы именно к ней".

Кафка не воспользовался Рождественскими каникулами, чтобы встретиться с возлюбленной, которую едва знал. Он отговорился тем, что ему необходимо писать. Истинные его мотивы остаются тайной. Рассказы он тогда так и не написал. Ни одного. Однажды он сознался, что если суммировать все часы, потраченные им на бесконечную переписку, то он легко бы выкроил время для поездки в Берлин. Потом добавил: если бы они оказались друг с другом, то поговорить им бы не удалось.

Близилась Пасхальная неделя 1913 года. Кафка долго колебался, но потом все же решился на поездку. Они ненадолго увиделись, прогулявшись по парку, и сыграли роли влюбленных, вырезав на дереве свои инициалы. Возможно даже успели обменяться поцелуями и договориться о следующей встрече на Троицу. Признание девушке ему пришлось делать письменно.

Время для нового свидания было выбрано неудачно. В Троицын день праздновали помолвку брата Фелиции. Им с трудом удалось увидеться. После третьей встречи письма от Бауэр стали приходить еще реже, Кафка ссылался на свое расстроенное здоровье и выдуманные недуги, в которые, похоже, уверовал. 28 мая написал письмо, предлагая положить конец ставшей беспредметной переписке.

И вдруг 16 июня Кафка попросил руки Фелиции. Она сразу согласилась. Франц тотчас же засел за давно заброшенный "Дневник": "Коитус - кара за счастье быть вместе. Жить как можно аскетичнее, еще аскетичнее, чем холостяк, - именно в этом состоит для меня единственная возможность выносить брак. А для нее?". Мысленно вернулся к своей новелле "Приговор". Причиной катастрофы, случившейся с главным героем, стала его невеста. Не станет ли Бауэр орудием его гибели?

О помолвке было уже объявлено, но Франц, снова чего-то испугавшись, тянул и тянул время. Прошел ровно год, как длилась их переписка, пройдет четыре, прежде чем их отношения окончательно прекратятся.

Исследователи творчества Кафки и его биографы сходятся в том, что Франц не столько любил Фелицию из плоти и крови, сколько полюбил саму любовь, которую испытывал к зыбкому призраку, нарисованному воображением. К этой псевдо-любви Франца натолкнуло, как он выразился, то, что мертвец попытался прицепиться к живому существу.  

Игорь Букер, pravda.ru

3 июля 1926 года родился Владимир Богомолов - военный разведчик, писатель, автор повестей «Иван», «Зося», романа «Момент истины».

В 15 лет он бросил школу, приписал себе два года и ушел воевать. Был ранен, контужен, получил шесть боевых наград и дошел до Берлина. Он говорил: «С Отечественной войной - величайшей трагедией в истории России - необходимо всегда быть только на «вы». «Возвращение к войне неизбежно, - писал он. - Она была огромнейшим событием в жизни страны… Я вижу мысленно всю Россию, где в каждой второй или третьей семье кто-нибудь не вернулся...».
В 1962 году по мотивам повести Богомолова "Иван" кинорежиссером Андреем Тарковским был поставлен известный фильм "Иваново детство", удостоенный высшей премии Венецианского кинофестиваля "Золотой лев".
Но, пожалуй, самое знаменитое произведение писателя - роман 1973 года «Момент истины, или В августе 44-го», которым писатель ввел в обиход русского языка несколько новых понятий, прежде всего, это выражение "момент истины" - "момент получения информации, способствующей установлению истины". Роман переиздавался более ста раз и был дважды экранизирован, но из-за ряда сложностей к массовому зрителю дошёл только фильм «В августе 44-го» кинорежиссёра Михаила Пташука, поставленный в 2000 году на «Беларусьфильме». Музыку к этому фильму написал Александр Градский, он же исполнил песню, звучащую в финале – «Маятник качнется».

_____________________________________________________________________________

«Момент истины» – самый знаменитый в истории отечественной литературы роман о работе контрразведки во время Великой Отечественной войны. Этой книгой зачитывались поколения, она пользовалась – и продолжает пользоваться бешеной популярностью. Она заслуженно выдержала девяносто пять изданий и в наши дни читается так же легко и увлекательно, как и много лет назад. 

Вложение: 4118887_bogomolov_moment_istinyi_v_avguste_sorok_chetvertogo_.zip