Иван Арнольдов. Антрепренёр? Актёр? Режиссёр? |
Иван Макарович Арнольдов служил на Дальнем Востоке почти 25 лет. Это был очень крупный антрепренер, один из трех китов дальневосточного театрального дела: Арнольдов, Долин, Кумельский попеременно держали антрепризы в крупнейших дальневосточных городах. И. М. Арнольдов родился в Подольской губернии в 1870 году. Окончил Одесскую гимназию, поступил на сцену в товарищество артистов в городе Каменец-Подольском, служил в малоросской труппе Г. О. Деркача, М. Н. Строителева. Антрепренерскую деятельность Арнольдов начал с организации гастролей Рафаила Адельгейма, бывшего в ту пору мало кому известным артистом. Познакомились они в сезон 1896 — 1897 годов в Евпатории, где Арнольдов служил актером. «...мой импресарио Арнольдов предложил мне составить свою труппу, и работать с постоянным ансамблем. Эта мысль мне очень улыбалась и вполне совпадала с моими замыслами». Вскоре в труппу Рафаила вошел Роберт Адельгейм, с тех пор знаменитый дуэт братьев вел гастрольную деятельность. В сезоне 1897 — 1898 годов Арнольдов задолжал труппе и предложил перейти на товарищество, но возник скандал, труппа распалась, братья перешли к гастролерской деятельности с местными коллективами. Из «Словаря сценических деятелей, очевидно, что в 1898 — 1899 годах Арнольдов пытался держать антрепризу в Умани, Одессе, Симферополе, но потом вернулся к актерской деятельности. Активно работал в сибирском регионе, став одним из ярких актеров омской драматической антрепризы. В 1902 году И. М. Арнольдов и В. П. Варина ангажированы на летний сезон в антрепризу Иванова во Владивосток. И больше уже Арнольдов Дальний Восток не покидал, в 1904 году корреспондент «Театра и искусство» И. Миллер сообщает, что дела в харбинском театре идут неплохо, из труппы следует отличить «... г. Хохлова, хорошего комика, и самого Арнольдова (антрепренер — А. Ш.), актера, как говорится, на все руки». И уже через три месяца из Харбина в «Театр и искусство» приходит известие о том, что Арнольдов снял театр Коммерческого собрания, формирует опереточно-драматическую труппу на весь сезон из московских актеров, для чего туда выехал его уполномоченный. «По-видимому, Арнольдов думает окончательно основаться на Дальнем Востоке, так как им приобретено все театральное имущество бывшего антрепренера А. А. Иванова».
В 1906 году столичный журнал «Театр и искусство» опубликовал очерк режиссера А. А. Брянского «На Дальнем Востоке». Среди впечатлений, которые он вынес из службы, мы находим и рассказ о том, как, «по мнению местных жителей», нажил свое состояние антрепренер Арнольдов (на 1906 год 200 тысяч рублей). «Он был приглашен в качестве артиста в антрепризу, кажется, г. Иванова. После окончания сезона осталось несколько человек артистов, не имевших возможности за отсутствием средств выехать. Среди них был и г. Арнольдов. Раздобыв 300 р., Арнольдов пригласил в компанию некоего Вольского, оперного компримарио, и, составив таким образом капитал в 600 р. , снял городской театр на несколько спектаклей, но пошли дожди, сборов никаких, и 600 рублей исчезли. В это время в Хабаровске застряла труппа малороссов; Арнольдов предложил Вольскому опять в компании выписать их и вместе со своими артистами продолжать ставить спектакли. Вольский, напуганный потерей 300 р. отказался; тогда Арнольдов, перехватил где-то денег, поехал за малороссами, привез их в Харбин, и тут-то началась Калифорния — в продолжение всего лета он брал полные сборы, дело стоило ему гроши, и каждый день он клал в карман тысячи; закончив так блистательно сезон и нажив десятки тысяч, Арнольдов берет Коммерческое собрание на зиму и привозит оперетку, кстати, весьма слабую по составу. Однако сборы продолжали быть по-прежнему полные, одним словом, этот человек, не имевший три года назад ничего, в настоящее время обладает крупным состоянием. При такой удаче и отношения его к артистам должны были бы быть хорошими, но, по отзывам служивших у него, «он человек достаточно тяжелого характера».
Свое состояние Арнольдов нажил не только авантюрным путем, хорошо понимал он и выгоду работы с гастролерами. В разные годы своей антрепренерской деятельности на Дальнем Востоке он работал с Мамонтом Дальским, братьями Адельгейм, Константином Шорштейн. Иван Макарович Арнольдов остается на Дальнем Востоке вплоть до 1925 года, когда Советская власть стала активно привлекать старых «спецов» для организации новых театров. Арнольдову было поручено возглавить в объединенной краевой театральной организации «Труппу миниатюр и революционной сатиры». Труппа просуществовала недолго, вместе с ее исчезновением и теряются следы Арнольдова.
Анна Шавгарова,
театровед
https://toz.su/newspaper/arkhiv/2002_10_01_vezhliv..._istoriyu_teatra_vmeste/
Таким же преданным новой родине оказался еще один крупный антрепренер дореволюционного дальневосточного театра - Иван Макарович Арнольдов. Начав свой творческий путь в качестве артиста, он перешел на роль антрепренера уже на Дальнем Востоке. Иван Макарович часто гостил в Хабаровске. Именно ему дальневосточный зритель обязан тем, что мог лицезреть выдающихся русских актеров М. Дальского, М. Петипа, К. Шорштейн, В. Давыдова, которых привозил на гастроли предприимчивый Арнольдов. И с приходом Советской власти Арнольдов не покидает Дальнего Востока. Власти нуждались в «старых спецах» и вплоть до начала 30-х годов встречаются упоминания о И.М. Арнольдове как организаторе театральных коллективов по всему региону....
А. ШАВГАРОВА, театровед
http://teatr-lib.ru/Library/Vyatkin/theatre/#_Toc466042073 ОМСК. 1923.
219Пьеса смотрелась с интересом. Орбелиани в роли Ричарда достаточно эффектен. Недурны остальные исполнители. Местами наблюдались заминки: пьеса, по-видимому, не вполне срепетована.
Театр был полон.
«Россия № 2», Татьяны Майской, шла в бенефис главного режиссера И. М. Арнольдова.
О пьесе говорить серьезно не приходится. Это — довольно веселый пустячок, написанный бойко и кое-где развязно. Первые два акта происходят в Париже, среди знатных русских эмигрантов: здесь бывшие сановники, дипломаты, княжеские дочери и дворянские сынки. От безделья и скуки одни из них пускаются в политические авантюры (биржевая игра на «бегстве совнаркома из Москвы», на интервенции и т. п.), другие — в личные (княжна ищет мужа по объявлению), третьи мечтают о возвращении в Советскую Россию (нечто вроде сменовеховцев), а пока, изнывая от праздности, выдумывают разные остроты, вроде, например, таких: «Ленин заварил мировую кашу на голодном пайке», «Христос накормил пять тысяч человек пятью хлебами и они остались голодны, а Ленин пять лет кормит Россию обещаниями и она сыта». Ничего контрреволюционного в этих шутках усмотреть, конечно, нельзя (пьеса разрешена Центральным государственным политическим управлением к печати и к представлению, без всяких вымарок), но можно отметить, что нэповская часть публики эти шутки смаковала.
220Поставлена пьеса весьма пышно: декорации и обстановка 2-го акта (парижский кафешантан) блестящи — режиссура постаралась. Игра — легкая и веселая. Номера танцев исполняли: опереточная примадонна Чарская и балетмейстер Минский.
Театр был переполнен. Бенефицианту поднесены подарки. Сбор (по повышенным ценам) достиг небывалой для гостеатра суммы — 18 миллиардов руб. (старыми знаками), что, по-видимому, и являлось целью этого нэповского спектакля.
Г. Вяткин
«Рабочий путь», 3 апреля 1923 г.
|
|
ИСПОЛНЕНИЕ СЕДЬМОЙ СИМФОНИИ ШОСТАКОВИЧА В ТАШКЕНТЕ, 22 ИЮНЯ 1942 ГОДА. |
Опубликовало Музыкальное зазеркалье 17 октября 2018 г. ·
Мы много читали об исполнении седьмой «ленинградской» симфонии Шостаковича во время второй мировой войны: о Самосуде, Мравинском, Тосканини...
Меньше, но все же знаем – о героическом исполнении ее в блокадном Ленинграде оркестром под управлением Карла Ильича Элиасберга.
И почти совсем ничего – об исполнении 22 июня 1942 года в Ташкенте силами оркестра Ленинградской консерватории под управлением ИЛЬИ АЛЕКСАНДРОВИЧА МУСИНА.
Илья Мусин (24.12.1903 г. – 6.06.1999 г.), автор всемирно известных учебников по дирижированию, написал книгу мемуаров «Уроки жизни». Сегодня мы процитируем небольшой фрагмент из нее, посвященный СЕДЬМОЙ СИМФОНИИ ШОСТКОВИЧА.
Молодые дирижёры, выпускники Ленинградской консерватории 1936 года (слева направо): И. А. Мусин, К. А. Симеонов, Б. С. Милютин, О. А. Димитриади (фото из архива Изольды Борисовны Милютиной)
"СЕДЬМАЯ СИМФОНИЯ ШОСТАКОВИЧА.
В марте мы узнали, что в Куйбышеве под управлением Самосуда будет исполнена новая симфония Шостаковича. В назначенный день в каком-то клубе, где был приемник, собрались несколько человек – Савшинский, Штейнберг, Серебряков, Гликман, еще кто-то и я. Слышно было очень плохо и получить представление о симфонии так и не удалось. Однако мысль исполнить это произведение в Ташкенте зародилась уже в тот вечер.
В конце мая И.Д. Гликман был командирован в Куйбышев за партитурой симфонии. С большим трудом, лишь благодаря особому расположению автора к консерватории, Гликман получил партитуру.
И вот начался первый, самый трудоемкий этап подготовки симфонии к исполнению – переписка оркестровых партий. Для этого был выделен самый большой класс, и началась почти круглосуточная работа.
Переписывать партии садились оркестранты, пианисты, вокалисты. Некоторые делали это крайне неквалифицированно, но все относились к работе с большим рвением. Так как переписчиков было много, партитуру разброшюровали по страницам, каждый, окончив писать свою страницу, искал, у кого продолжение. Естественно, что это не только задерживало работу, но и вносило путаницу. Так, например, в неразберихе было написано не десять, а шестнадцать партий первых скрипок. Затем все это надо было очень тщательно корректировать.
Как правило, в разучивании новой партитуры Шостаковича присутствовал сам автор. Увы, здесь не было не только автора, но и самой партитуры. Я заходил в комнату к переписчикам и урывал минуту, чтобы воспользоваться какой-либо страницей, чтобы посмотреть, что там написано. Практически не видел партитуры до начала репетиций.
Состав оркестра. Как известно, в симфонии троечный состав и банда, дублирующая состав медной группы. Однако играть хотели все. Поэтому пришлось допустить пять кларнетов, столько же флейт и т.д. В составе банды было шесть валторн, пять труб, тромбоны и две тубы. Всего играло 126 человек, в том числе профессора, студенты и ученики десятилетки – Вайман, Овчарек, Шиндер, Пелех и др. В составе оркестра было десять пультов первых скрипок и каких скрипок – Португалов, Эйдлин, Шер, Рушанский и др. Виолончелей шесть пультов – Штример, Михалев, Феркельман, Фишман, Мороз и др.
К репетициям приступили в начале июня. Работали с восьми до десяти часов утра. Позже уже начиналась жара, и репетировать было невозможно. Для подкрепления сил играющим выдавали по два пирожка, начиненных пшенной кашей. Это было восхитительно. У меня были два помощника – мой ученик Румшевич и бывший доцент Белорусской консерватории А. Жоленц (с которым мы часто играли Концерт Чайковского), в течение года также занимавшийся у меня. Они мне помогали во время репетиции исправлять на местах многочисленные опечатки.
Конечно, репетировать было нелегко. Симфония трудная, и порой не хватало присутствия автора хотя бы для того, чтобы выяснить некоторые неточности в партитуре. В сомнительных случаях я обращался к М.О. Штейнбергу, и мы вместе выясняли сомнительное место.
За несколько дней до годовщины начала войны симфония была уже отрепетирована и исполнена для консерваторцев и приглашенных – актеров театров, находившихся в Ташкенте.
https://www.facebook.com/tashkentretrospective/photos/a.476188385901780/1366810733506203/?type=3&theater
https://www.facebook.com/tashkentretrospective/photos/a.476188385901780/1366809056839704/?type=3&theater
ИСПОЛНЕНИЕ СЕДЬМОЙ СИМФОНИИ.
День 22 июня [1942 г.] выдался очень жарким. Концерт состоялся в помещении Русского драматического театра. Это невысокое деревянное здание за день накалялось очень сильно. Вечером в час концерта термометр на улице показывал 36 градусов. В Помещении же было еще жарче и, конечно, значительно душнее.
На концерте присутствовал Юсупов и правительство. Зал был переполнен. Перед началом концерта А.Н. Должанский сделал вступительное слово. Оно продолжалось не более десяти минут. Однако, когда я вышел на эстраду, музыканты сидели мокрые. «Апашки», специально выделенные оркестру, прилипли к телу. А на мне был фрак с большим количеством ваты в плечах, крахмальная рубашка, жилет. Во время дирижирования мне приходилось стряхивать воду из очков.
После первой части был антракт, и я немного отдышался. Но нужно было дирижировать еще минут пятьдесят. И тем не менее, несмотря на жару и духоту, исполнение было отличным, оркестр играл с увлечением. Музыканты в составе банды сидели на специальном возвышении позади оркестра. Когда подошел «апофеоз» симфонии – первая тема первой части, сидевшие на помосте музыканты встали и раструбами в публику сыграли на сей раз ликующую тему, как бы возвещавшую победу, до которой было еще далеко. Это было так эффектно и торжественно, что зал даже встал. Успех симфонии был исключительный. Жаль, что сам автор не смог присутствовать на этом торжестве. Но он прислал поздравительную телеграмму, где благодарил за исполнение.
В дальнейшем симфония повторялась несколько раз и, конечно, исполнялась каждое 22-е июня.
Исполнение Седьмой симфонии Шостаковича явилось событием, нашедшим широкий резонанс не только среди музыкальной общественности Ташкента. В числе слушателей были многочисленные деятели искусств – ряд композиторов (Ревуцкий, Василенко и др.) и актеров театров, эвакуированных в Ташкент.
Нужно сказать, что концертная деятельность руководимого мною консерваторского оркестра была довольно насыщенной. Достаточно упомянуть исполнение «Антара» Римского-Корсакова и его Фортепианный концерт – исполнитель проф. М.Я. Хальфин. Шестой симфонии Чайковского в ознаменование 50-летия со дня его смерти, Третьей симфонии Штейнберга в ознаменование 60-летия со дня рождения и 80-летия дня основания Ленинградской консерватории, Пятой симфонии Бетховена и др."
(Илья Мусин «Уроки жизни», Санкт-Петербург 1995 г., стр. 196-198)
Подготовка публикации: Мария Ярыгина
https://www.facebook.com/muzzaz2018/posts/298045904127117
PS.
1. Надо сказать центральная пресса как-то не уделила должного внимания ташкентской премьере. Может быть, оттого, что она была третьей в стране? Или больше
привлекали исполнения симфонии в зарубежных странах? В Ташкенте премьера состоялась в один день с премьерой в Лондоне.. В "Правде" появилось две
заметки. Дата ташкентского события не указана. На 3-ей и 4-ой страницах. https://api.electro.nekrasovka.ru/api/books/6150494/pages/3/img/original и
http://electro.nekrasovka.ru/books/6150494/pages/4
1.
2.
2.. В воспоминаниях Ильи Мусина читаем: "За несколько дней до годовщины начала войны симфония была уже отрепетирована и исполнена для консерваторцев и приглашенных – актеров театров, находившихся в Ташкенте.... День 22 июня [1942 г.] выдался очень жарким. Концерт состоялся в помещении Русского драматического театра. Это невысокое деревянное здание за день накалялось очень сильно. Вечером в час концерта термометр на улице показывал 36 градусов. В Помещении же было еще жарче и, конечно, значительно душнее..." Сплошные вопросы! Огромный зал бывшего ""Колизея" никак нельзя назвать "невысоким деревянным зданием". Зал Русского Театра им.Горького на Карла Маркса не был ни низким, ни деревянным. Так в чём же дело? Можно предположить, что исполнение для музыкально - театральной общественности состоялось за несколько дней до основной премьеры не в Театре им.Свердлова, а в старом здании Русского Драматического Театра на Пролетарской №3. В это время там находился летний филиал Театра им.Свердлова. Это неказистое здание, построенное антрепринёром в 1891, Конопка обзывал "сараем". А общедоступная премьера 22 июня прошла уже в Театре Свердлова, который тогда был самым лучшим театром в Ташкенте. Шли годы и два события слились в памяти дирижёра.
4.
5.
|
|
"Восток свыше". Архив номеров. |
http://www.pravoslavie.uz/archdiocese/department_d.../Archive/index.php Номера с 2012 года.
|
|
Вечный странник Дyшeвнoe здopoвьe Cпopт. Typизм Кyлинapия Вечный странник Главная Помощь Поиск Участники Календарь Ф |
 |
| Вечный странник |
 Главная  Помощь  Поиск  Участники  Календарь  Файлы |
| Здравствуйте Гость ( Вход | Регистрация ) | Выслать повторно письмо для активации |
   |
Верх-Нейвинск. Эпизоды Гражданской войны| beze |
Дата 24.09.2016 - 16:16
 |
Offline Ветеран форума  Профиль Группа: Пользователи Сообщений: 820 Пользователь №: 4 Регистрация: 8.09.2008 Рейтинг: (0%)   |
Взято из книги «В боях и походах». Свердловское книжное издательство. 1959
ЕВДОКИМОВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ— член КПСС с 1917 года, принимал активное участие в установлении Советской власти в Верх-Нейвинске. В 1919 году был председателем Верх-Нейвинского волисполкома и военно-революционного комитета. После гражданской войны — на ответственной советской и хозяйственной работе. ДОРОГОЙ ЦЕНОЙ Бурные революционные события 1917 года застали меня на фронте, в Румынии. К тому времени я уже имел опыт подпольной работы среди солдат, участвовал в создании дивизионной большевистской партийной организации, руководил полковым военно-революционным комитетом. Как только совершилась революция, полковые товарищи посоветовали мне ехать домой, в родные края, помогать землякам быстрее налаживать новую жизнь. И вот я в солдатской теплушке. Товарный состав с грехом пополам продвигается в сторону Киева. Вагоны до отказа переполнены солдатами. Страна бурлит. Народ — за большевиков, за Ленина. А на станциях хорохорятся недобитые богатеи. Придет, мол, и на нашу улицу праздник. Товарищи снабдили меня на дальний путь деньгами и продовольствием. Выдали документ, удостоверяющий, что я был в 668-м Тысменицком полку организатором откомандирован для революционной работы на Урале. В родные края добирался более двух недель. Всю дорогу пытался представить себе, что делается в нашем Верх-Нейвинске. В поселок приехал под вечер 19 января 1918 года. Верх-Нейвинск показался мне притихшим, затаившимся. Улицы были пустынны. В окнах домов лишь изредка мерцали самодельные коптилки. «Живут, как в окопах»,— подумал я. Но тишина оказалась обманчивой. Борьба, развернутая большевиками, захватила и небольшие уральские поселки. Только убедился я в этом несколько позднее. На другой же день после прибытия направился в Совет, полагая, что он находится в здании бывшего волостного правления. Подхожу к этому зданию и глазам своим не верю: над парадным подъездом висит старая-престарая вывеска «Земская управа». Поднимаюсь на второй этаж, где, по всем расчетам, должен находиться председатель Совета, и вижу: сидят прежние чиновники, будто и не свершился в Петрограде Октябрьский переворот и не дул по стране свежий революционный ветер. Поздоровался с чиновниками и не удержался заметить: — Шел в Совет, а пришел к черту на рога. — Не совсем так,— ответили мне.— Здесь располагается твердая власть, а Совет — на задворках, в петуховской конторке. Знал я эту конторку. Находилась она на территории завода. В свое время в ней смотритель горных работ Петухов выдавал наряды, занимался раскомандировкой ра-бочих. Так за конторкой и сохранилось название «петуховская». Делать в земской управе мне было нечего, и я, не задерживаясь, направился на завод. У проходной встретил однополчанина Максима Ивановича Вашляева. На фронте мы воевали в одном взводе. Его ранило, и он вернулся домой раньше. Вашляев держал винтовку. На солдатской шапке красовалась красная ленточка. Я усмехнулся: — Здорово живешь, Максим. Красную ленту нацепил, в руках винтовка, а земская управа живет и здравствует. По всей стране власть берут Советы, а у нас? - Давно бы надо ликвидировать управу, да старшие не велят,— ответил Вашляев. Вместе мы направились в петуховскую конторку. В маленькую комнатушку набилось много народу. Стоял полумрак из-за густого табачного дыма. Среди собравшихся я увидел большевика Филиппа Григорьевича Тююшава, Федора Алексеевича Веревкина, Фирса Макурина, Скороходова. Были тут и многие молодые товарищи. — Здравия желаю, Совет рабочих депутатов! — приветствовал я земляков. Старики партийцы обрадовались встрече. Они рассказали, что земская управа находится под контролем большевиков и выполняет все указания Совета. Однако разделение власти между Советом и земской управой вызывало в народе путаницу. Кое у кого возникали сомнения в прочности нового строя. «Пора земскую управу ликвидировать!» К этому склонялось большинство активистов Совета. Голоса фронтовиков звучали особенно веско. Пока намечали план действий, в конторку протиснулся какой-то человек в железнодорожной фуражке, со связкой литературы. — Ваш земляк Андреев Василий Гаврилович. Член партии. Кличка—Ангел,— отрекомендовался он и показал партийный билет, выданный Екатеринбургской организацией РСДРП (б). Андреева в Верх-Нейвинске знали. Он имел свой дом на берегу пруда, но в нем не жил, так как последние годы работал на железной дороге в Екатеринбурге. С собой Ангел принес большевистскую литературу. Встретили его с возгласами: «Одним партийцем больше будет!» Никто и не предполагал, каким он окажется впоследствии. На следующее утро активисты Совета забрали из петуховской конторки все свои документы, несгораемый ящик и направились к зданию земской управы. Сняли старую вывеску и повесили под одобрительные возгласы собравшегося народа новую: «Совет рабочих и солдатских депутатов». На шпиле водрузили красный флаг. Занятие главного административного здания в поселке прошло мирно, так как законность избранного народом Совета никто не оспаривал. Руководство Советом народ доверил наиболее авторитетным людям. Председателем избрали большевика Филиппа Григорьевича Тююшева. В состав президиума вошли В. П. Порошин, Н. Н. Ушаков, Ф. А. Веревкин, А. И. Костромин, П. А. Фирсов. Мне поручили ведать военным отделом и одновременно вести секретарскую работу. Не успели мы обосноваться на новом месте, как народ валом повалил в Совет: одному нужен пропуск, другому—удостоверение и т. д. Так в январе 1918 года началась нормальная жизнь местного органа законной народной власти. Потекли дни, полные забот и волнений. Активисты до самозабвения отдавались новому делу. Совет разъяснял положение молодой Советской республики. Народ созывали, правда, по старинке: звонили в большой медный колокол, висевший на башне здания, в котором мы располагались. Люди знали условное значение колокольного звона и сходились на площадь перед Советом. Тут выступали с докладами на политические темы коммунисты. Говорили, конечно, кратко, про самое главное, но речи получались яркие, зажигательные. Здесь -же Совет объявлял свои постановления и декреты выше-стоящих органов. Радио еще не было. Газет поступало мало. Основной формой политического воспитания масс являлись собрания и митинги. По решению Совета в поселке началось создание Красной гвардии. Верх-Нейвинский красногвардейский отряд одним из первых выехал на дутовский фронт. С отрядом ушли наши лучшие силы. А враги не дремали. В аппарат Совета на должность фининспектора по сбору налогов тихой сапой пробрался бывший офицер царской армии Бочкарев В. Н. Он спутался с эсеро-меньшевистскими заговорщиками, поднявшими в июне 1918 года восстание в Невьянске, и шпионил за членами Совета. Однажды утром я, как обычно, собирался на работу. Вдруг слышу: гудит наш медный колокол, гудит тревожно. Со стороны площади доносятся выстрелы. Не успел выскочить на улицу, как меня схватили какие-то вооруженные люди, скрутили и поволокли к зданию Совета. В комнате, куда меня толкнули, уже находи-лись Ф. Г. Тююшев, Павел Фирсов, Михаил Басков — всего около 20 человек. На площади толпился народ. В наш адрес раздавались враждебные выкрики, угрозы. Это выползли из своих нор бывшие офицеры, кулацкие сынки, торговцы. Среди них были Андрей Порошин, А. П. Аристов, Тимофей Якорнев, Полузадов и другие. Тут же крутился, нацепив погоны, предатель Бочкарев. — Да, проглядели мы негодяя,— сокрушался Филипп Григорьевич Тююшев. Главным организатором контрреволюционного выступления в Верх-Нейвинске был управитель завода эсер Печковский. Он суетился больше всех, организуя охрану и т. п. Контрреволюционеры захватили членов Совета врасплох, бросив гранату в окно комнаты, куда собирались активисты на заседание. Особого вреда людям граната не причинила, но неожиданный взрыв вызвал замешательство. Этим и воспользовались мятежники. Арестовав основную группу большевиков, враги тотчас же начали устанавливать свою власть. Вместо красных флагов вытащили старые царские флаги. Объявили новый состав земской управы. Первым актом этой новоявленной власти было преследование большевиков. Из здания Совета нас под усиленным конвоем препроводили в здание заводской конторы и упрятали в подвал. Просидели мы там трое суток, а на четвертые услышали артиллерийскую стрельбу. Огонь вели орудия прибывшей на станцию железнодорожной охраны. Один снаряд угодил в церковь, второй — в школьное здание. Мятежники переполошились. В подвальное окно нам было видно, как они начали собираться с оружием возле заводской конторы. Железнодорожники спешили к нам на выручку, но сил у них оказалось маловато. — Ну, ребята, конец нам!—невольно вырвался возглас у Павла Фирсова, когда он услышал, что мятежники собираются открывать подвал. Прикокошат, как миленьких! — Да не скули ты! — резко оборвал его Михаил Басков.— Еще посмотрим, чья возьмет! Михаил Басков родился и вырос в Петрограде, а его отец раньше жил в Верх-Нейвинске. Семья Басковых вернулась в родной поселок после Октябрьской революции. Михаил был боевым парнем и стойким большевиком. Своим поведением, выдержкой и незнанием страха он влиял на всю группу арестованных. Нас под охраной повели в Невьянск, где находился штаб контрреволюционеров, возглавляемый капитаном Елисеенко. Арестантские помещения в Невьянске были уже переполнены, в них томились невьянские большевики. Нас закрыли в нижнем этаже дома Пискунова. На окна навесили решетки. Выставили часовых. Контрреволюционеры не имели опоры в народе. Их зверства вызывали негодование. Приходилось заигрывать с людьми. Использовались самые разнообразные средства, лишь бы успокоить общественное мнение. В Невьянске к нам пришел офицер из штаба Елисеенко. — Есть среди вас фронтовики? — Восемь человек,— ответили ему. — Выберите уполномоченного. Направим его в Верх-Нейвинск просить общество о снисхождении к вам. Все арестованные указали на меня. В штабе белогвардейцев Елисеенко собственноручно выдал мне удостоверение-пропуск. На железнодорожную станцию я пошел нарочно через весь город. Всюду видел недовольные лица рабочих. Народ был против заговорщиков. По городу разъезжали казаки, одетые в шаровары с красными лампасами. Я поинтересовался: — Откуда сотня? — Забайкальцы! — Не ври! У забайкальцев лампасы желтые. Оказывается, разыгрывался маскарад, будто мятежников поддерживает вся Россия. Пропуск, выданный бандитом Елисеенко, пригодился мне на железнодорожной станции. Комендант разрешил устроиться на паровоз, который отправлялся в Верх-Нейвинск. В здании нашего Совета первым встретил Сашку Аристова. Он свирепо глянул на меня, но, прочитав удостоверение, приказал звонить в колокол. На площади начали появляться купцы, офицеры и все им сочувствующие. Остальные жители шли неохотно: надоела им эта канитель. Прошло немного времени, и Сашка Аристов вышел на балкон. А я спустился вниз, поближе к людям. Вижу, собралось немного рабочих. Обращаюсь к ним: — Требуйте освобождения арестованных! Большевики стоят за народ. Главари восстания вас обманывают... — Заткните ему глотку! — раздался свирепый выкрик откуда-то сзади. Оказывается, за моей спиной находился поп Иван Рубан. Он был ярым противником Советской власти и в злобе своей не знал удержу. — Долой! Убить! — поддерживали Рубана его приспешники. На площади поднялся гвалт. Не знаю, чем бы окончились мои функции парламентера, если бы в это время не послышался гул приближающегося боя. К Верх-Нейвинску подходили красные. Собравшиеся на площади кинулись врассыпную. Ко мне подскочил Григорий Осипович Порошин: — Домой сразу не ходи. Подкараулят и убьют. Лучше укройся,— и сунул мне в карман браунинг. Выстрелы со стороны железнодорожного разъезда доносились все ближе и ближе. Мятежники отчаянно сопротивлялись. Больше суток пришлось скрываться. Наконец я пробрался к своему дому и прилег отдохнуть на сеновале. Проснулся от крика: —Стой! Не бегай! На улице раздавались голоса с иностранным акцентом. У ворот появились три солдата с винтовками. По всему видно было, что это красные. — Большевик,— говорю им.— Большевик я... — Билет? Где билет? Кажи! — Вот он, партбилет. Смотрите. Они радостно жмут мне руки, хохочут. Верх-Нейвинск заняли венгры, бывшие военнопленные, добровольно вступившие в Красную Армию, беззаветно помогавшие русским в борьбе с врагами Советской республики. Военно-политическим руководителем отрядов, подавлявших невьянское восстание, был Ваньян, начальником штаба — Сютин. 16 июня они назначили меня председателем военно-революционного комитета Верх-Нейвинска. Жизнь наших товарищей, находившихся под арестом в Невьянске, висела на волоске. На подавление восстания прибыли отряды Красной гвардии из Нижнего Тагила. Стремительно захватив железнодорожную станцию, тагильчане со стороны плотины прорвались на завод, и потом вышли на улицы Невьянска. Почуяв конец своей авантюры, вояки из банды Елисеенко забросали гранатами подвал, в котором находились невьянские большевики. Из 33 человек осталось в живых только пятеро. Погибли прекрасные люди — Мартьянов, Семкин, Каскевич и другие. Бандиты спешили к дому Пискунова, чтобы расправиться и с верхнейвинцами. Дорогу им преградили тагильчане. В ожесточенном бою верх одержали красногвардейцы. Трусливые эсеровские главари первыми удирали из Верх-Нейвинска, спасая свои грязные шкуры. Революционные венгры с помощью активистов поселка сумели за-хватить часть контрреволюционеров. Они предстали перед специальной коллегией революционного суда, выехавшей из Екатеринбурга, и получили по заслугам. После подавления мятежа состав Верх-Нейвинского Совета был обновлен. Председателем выдвинули Михаила Михайловича Баскова, проявившего себя стойким борцом за интересы трудящихся, а заместителем его — Василия Михайловича Зубкова. Вместе с ними работали Алексей Федорович Мартьянов, Александр Иванович Деев, Федор Алексеевич Воробьев, Платон Парфенович Порошин, Николай Сергеевич Паутов. В этом составе Совет заседал последний раз 8 июля 1918 года. В районе Верх-Нейвинска натиск белых сдерживал Горный полк под командованием Григорьева. Комиссаром у них был Федор Кондраков. Красноармейскую заставу в сотню человек на железнодорожной станции атаковал крупный отряд казаков. Застава встретила наступавших пулеметным огнем. Завязался кровопролитный бой. Казаки не смогли одолеть заставу и отступили. Это была первая схватка с белогвардейцами под Верх-Нейвинском и первая победа над ними. Погибших красноармейцев мы похоронили на станционном пригорке. Теперь там возвышается памятник храбрым героям. Оборона красных под Верх-Нейвинском сильно мешала белым, поэтому они повели наступление более крупными силами. У врага нашлись и пособники. Бывший лесничий Редников по лесным тропам вывел белых в тыл красным частям. Прорвавшись из Таватуя, белобандиты оседлали Кунарскую дорогу и овладели частью Алексеевского поселка. Со стороны 118-го железнодорожного разъезда наступал полк белочехов. Красные части, избегая окружения, прорвались с боями по лесным дорогам. Застава со станции отступила по железной дороге к Нижнему Тагилу. Но два вагона с ранеными венграми и красноармейцами оказались отрезанными между станцией и разъездом. Горстка истекающих кровью храбрецов мужественно отбивалась гранатами от наседавших врагов. Силы бойцов иссякли. Враги взяли вагоны в плотное кольцо, а ночью подожгли их. Всех, кто пытался выскочить из вагонов, расстреливали. Остальные погибли в огне. Ворвавшись в поселок, колчаковцы устроили зверскую расправу со сторонниками Советской власти. И тут во всей полноте раскрылось подлинное лицо провокатора Васьки Андреева. Выслуживаясь перед своими хозяевами, Ангел предавал одного активиста за другим. В первый же день были схвачены Ф. Г. Тююшев, Ф. Е. Скороходов, И. М. Чуванов, Д. И. Вашляев, П. С. Щекалев, П. И.Калиничев, С. В. Семкин, Н. С. Векшегонов, П. П. Порошин и многие другие. Арестованным окрутили проволокой руки, увели их в лес и зарубили шашками. В сентябре 1918 года трупы погибших обнаружили в лесу дети. Саша Чуванов нашел портянки своего отца. Прожития Степановича Щекалева опознали по приметному зеленому пальто. Остальных враги изуродовали до неузнаваемости. Предатель Васька Андреев свирепствовал страшно. Он напал на след скрывавшихся в окрестностях Верх-Нейвинска председателя Совета Михаила Баскова и военкома Степана Мартьянова. Это стоило им жизни. Красногвардейца Василия Сохина, коммуниста Белова Ангел расстрелял лично. Сашу Козина и Романа Загребаева каратели зарубили на глазах всего народа около перрона железнодорожной станции. Матроса Макара Калашникова истязали плетьми на площади. Из большевиков от белого террора спаслись немногие. Удалось бежать из-под ареста Михаилу Вашляеву. На ходу вскочил в отходивший с красными товарный вагон секретарь нашей партийной ячейки Иван Константинович Панкратов. Оба вернулись в поселок после окончания гражданской войны. Уцелели также и те, кого Васька Андреев не знал в лицо. Дорогой ценой расплатились верхнейвинцы за свою излишнюю доверчивость, за то, что проглядели предателя. Меня Ангел выследил на конспиративной квартире. Я был спешно переправлен в Екатеринбург. Каратели обращались с арестованными безжалостно. В Екатеринбургской тюрьме меня избили до полусмерти и еле живого бросили в одиночную. Только счастливый случай облегчил мое положение. В белую армию насильно мобилизовали земляка Михаила Феоктистовича Кропотухина. Каким-то путем он узнал, что я нахожусь в Екатеринбургской тюрьме. Пользуясь своим положением, он добился моего перевода из одиночной в тюремную больницу. Будучи однажды дежурным по гарнизону, Михаил Феоктистович навестил меня, а потом организовал передачу пищи, одежды. При участии Кропотухина дело мое направили на «производство дознания» в Верх-Нейвинск, перевели туда же и самого. Вскоре Кропотухин бежал от колчаковцев и остался жив. Под арестом в Верх-Нейвинске я просидел с конца октября 1918 года до мая 1919 года. Следствие вели белогвардейский капитан Ежов, контрреволюционеры Веревкин К. Н. и Титов И. П. Охраняли: урядник Макаров Т. С, стражники Васька и Семка. Исподволь я начал готовиться к побегу. Через навещавших меня родственников установил связи с местными подпольщиками. В феврале 1919 года в здании земской управы исправляли электропроводку. Работал монтер М. О. Порошин, являвшийся председателем завкома профсоюза. Он передал мне револьвер. А слесарь П. А. Фирсов принес ключ, который подходил к замку в двери арестантской. Следственная комиссия составила обвинительное заключение, по которому меня приговорили к расстрелу. О приговоре 30 апреля узнали подпольщики. В тот же день через окно мне подбросили записку: «А. В.! Как стемнеет, при каких угодно обстоятельствах беги. Буду ждать в саду на двух верховых лошадях. М. Порошин». Побег удался. В ночь на первое мая мы с Мефодием Осиповичем Порошиным направились к поселку Реж, где в лесах располагались партизаны. По пути встречали товарищей, бежавших из колчаковской армии, скрывавшихся от белогвардейских карателей. Вскоре у нас уже сколотился вооруженный отряд численностью до ста чело-век, который вел бои с отступавшими от Перми разрозненными подразделениями белогвардейцев. Несмотря на жестокий террор колчаковцев, рабочие Варх-Нейвинска не были сломлены. Раздобыв оружие, они готовились к освобождению поселка. Но выступление рабочих опередила Красная Армия. Конники кавалерийского отряда путиловцев и пехотинцы Волынского полка 11 июля 1919 года вошли в Верх-Нейвинск. Колчаковское отродье бежало. Вместе с Красной Армией вернулись в поселок бойцы нашего партизанского отряда и группа уходивших в лес верхнейвинских рабочих под командованием Афанасия Георгиевича Порошина. Командование красноармейских частей создало в поселке Ревком, председателем которого вновь назначили меня. Многих и многих товарищей не досчитались мы в своих рядах, когда начали восстанавливать в поселке Советскую власть и большевистские партийные организации. Трупы погибших вырыли из ям и похоронили с почестями на площади, напротив здания Совета. Над братской могилой установили памятник и положили специально отлитую рабочими завода чугунную плиту с надписью: Спите, орлы боевые, Спите спокойной душой! Вы заслужили, родные, Славу и вечный покой! Прошли годы. Обновился, похорошел Верх-Нейвинск. Расцвели таланты и способности людей. Выросло новое поколение строителей коммунизма. Но вечной и неизменной в сердцах людей останется память о тех, кто на заре становления Советской власти беззаветно боролся за светлое будущее Родины. --------------------
Как полопаешь, так и потопаешь
|
    |
 |
 |
|
|
Фронтовой Театр. "Литература и искусство". |
Путешествуя по страницам старых газет 1942г, я набрела на статью Дмитрия Шостаковича о первом исполнении Седьмой Симфонии (Ленинградской) в Новосибирске. Это был номер газеты "Литературы и искусства" http://electro.nekrasovka.ru/books/6147964/pages/2 01.08.1942. Вообще физиономия газеты мне понравилась. Никаких "дробей барабанных" и "виватов" вождю. Люди занимались своим делом: писали о литературе и искусстве в военное время. И вот смотрю, что это выглядывает сбоку от материала Шостаковича? Какие-то фамилии знакомые? А это рецензия на "Бесприданницу" в Петрозаводском передвижном Театре, в котором оказались мои родители в начале войны. Мама играла Ларису, а папа Карандышева. Играли под бомбами. Я помню семейные рассказы об этом спектакле. Будни Фронтового Театра. Вот это подарок!
|
|
Юрий рассказывает о судьбе особняков бухарских евреев в окрестностях Укчи во второй половине 20в.. |
http://www.fromuz.com/forum/index.php?showtopic=735&pid=4199402&start=22600&#entry4199402 Feb 14 2020, 11:31 PM Сообщение #22609
Уважаемая Лидия здравствуйте ! По поводу синагоги и дома Давыдовых на ул. Узбекистанской я уже писал в более ранних своих постах. Теперь трудно будет разыскать этот пост. Попробую написать ещё раз. Когда я впервые в детстве увидел это здание, я в мыслях не имел что это синагога, и что следующее здание было огромным домом купца , или как мы в то время говорили "буржуя". В здание синагоге до его сноса находилось Ф.З.У.. Проходя по улице Узбекистанской, из окон Ф.З.У слышался звук рабочих станков. Я как-то заглянул в открытое окно, увидел большой цех с токарными и фрезерными станками. Если идти от Аптекоупрвления, то перед Ф.З.У. слева находился переулок уходящий в сторону Дома Специалистов, вернее это был не переулок, а тупик. В торце тупика стояло решётчатое ограждение в котором складывали металлическую стружку от станов. Вспомнилось, слева в конце тупика находился большой жактовский дом, с большим двором. В этом дворе жила подруга моей мамы. Когда я с мамой ходил в гости к её подруге, то впервые при входе во двор я испугался, во дворе на айване сидела настоящая Баба Яга, с длинными седыми волосами, крючковатым носом и сильно морщинистым лицом. Подруга моей мамы объяснила нам, что эта старая бухарская еврейка - долгожитель, ей недавно исполнилась 125 лет, она сама каждый день выходит на айван. Сразу за Ф.З.У. находилось Р.У. с огромным двором, доходивший почти до Дома Специалистов, двор доходил до берега Анхора, на берегу стояло добротное здание из жжённого кирпича. Как понял я, это была казарма, где спали ученики Р.У. Что бы было более понятно прейдём к фотографиям. На снимке коллаж , слева здание с арками - Ф.З.У. ( синагога), сразу на ним здание Р.У. На правом снимке ул. Узбекистанская, 1966год, идёт снос домов, слева Р.У, справа я не знаю что было в этом здание, женщина входит в переулок который выходил на ул. Укчи, в этом переулке находился Нар.суд., за машинами виден пустырь, место, где был жактовский дом (выходил на берег Анхора), вдалеке видна грузовая машина которая переезжает мост через Анхор. На карте я обвёл жёлтой линией границы Давыдовских владений. Как видно на карте владение было приличное. Кстати, на карте видно, что переулок перед синагогой был тогда сквозной. На фрагменте снимка с самолёта 1956 года красной линией я обозначил арык Анхор. Ещё воспоминание, в Ф.З.У. по-видимому по программе ширпотреба изготовляли урны. Помните, раньше в парках и на улицах стояли круглые урны сделанные из бетона и выкрашенные в серебренный цвет. Когда ломали Ф.З.У., мы с пацанами вёдрами таскали алюминиевою пудру, в овраге (Чукур Куприк) мы поджигали старый веник и сыпали на него алюминиевою пудру, получалось красивое зрелище вроде бенгальского огня. Да было "золотое" время, без компьютера было чем заняться. И ещё про синагогу, в те времена на Укчах официально не было синагоги, в нашем переулке верующие снимали дом, в котором делали синагогу, в неё приходили не только местные евреи которых мы знали, но приходили совершенно не знакомые люди из других районов.
|
|
Исторические материалы. |
№7
№20/Б 2 апреля 1953 г.
Совершенно секретно
т. МАЛЕНКОВУ Г. М.
В ходе проверки материалов следствия по так называемому «делу о врачах-вредителях», арестованных быв. Министерством государственной безопасности СССР, было установлено, что ряду видных деятелей советской медицины, по национальности евреям, в качестве одного из главных обвинений инкриминировалась связь с известным общественным деятелем — народным артистом СССР МИХОЭЛСОМ. В этих материалах МИХОЭЛС изображался как руководитель антисоветского еврейского националистического центра, якобы проводившего подрывную работу против Советского Союза по указаниям из США.
Версия о террористической и шпионской работе арестованных врачей ВОВСИ М. С., КОГАНА Б. Б. и ГРИНШТЕЙНА А. М. «основывалась» на том, что они были знакомы, а ВОВСИ состоял в родственной связи с МИХОЭЛСОМ.
Следует отметить, что факт знакомства с МИХОЭЛСОМ был также использован фальсификаторами из быв. МГБ СССР для провокационного измышления обвинения в антисоветской националистической деятельности П. С. ЖЕМЧУЖИНОЙ, которая на основании этих ложных данных была арестована и осуждена Особым Совещанием МГБ СССР к ссылке1.
В связи с этими обстоятельствами Министерством внутренних дел СССР были подвергнуты проверке имеющиеся в быв. МГБ СССР материалы о МИХОЭЛСЕ.
В результате проверки установлено, что МИХОЭЛС на протяжении ряда лет находился под постоянным агентурным наблюдением органов государственной безопасности и, наряду с положительной и правильной критикой отдельных недостатков в различных отраслях государственного строительства СССР, иногда высказывал некоторое недовольство по отдельным вопросам, связанным главным образом с положением евреев в Советском Союзе.
Следует подчеркнуть, что органы государственной безопасности не располагали какими-либо данными о практической антисоветской и тем более шпионской, террористической или какой-либо иной подрывной работе МИХОЭЛСА против Советского Союза.
Необходимо также отметить, что в 1943 году МИХОЭЛС, будучи председателем еврейского антифашистского комитета СССР2, выезжал, как известно, в США, Канаду, Мексику и Англию3 и его выступления там носили патриотический характер.
В процессе проверки материалов на МИХОЭЛСА выяснилось, что в феврале 1948 года4 в гор. Минске б[ывшим] заместителем Министра госбезопасности СССР ОГОЛЬЦОВЫМ, совместно с б[ывшим] Министром госбезопасности Белорусской ССР ЦАНАВА, по поручению бывшего Министра государственной безопасности АБАКУМОВА, была проведена незаконная операция по физической ликвидации МИХОЭЛСА.
В связи с этим Министерством внутренних дел СССР был допрошен АБАКУМОВ и получены объяснения ОГОЛЬЦОВА и ЦАНАВА. Об обстоятельствах проведения этой преступной операции АБАКУМОВ показал:
«Насколько я помню, в 1948 году глава Советского правительства И. В. Сталин* дал мне срочное задание — быстро организовать работниками МГБ СССР ликвидацию МИХОЭЛСА, поручив это специальным лицам.
Тогда было известно, что МИХОЭЛС, а вместе с ним и его друг, фамилию которого не помню, прибыли в Минск. Когда об этом было доложено И. В. Сталину*. он сразу же дал указание именно в Минске и провести ликвидацию МИХОЭЛСА под видом несчастного случая, т.е. чтобы МИХОЭЛС и его спутник погибли, попав под автомашину.
В этом же разговоре перебирались руководящие работники МГБ СССР, которым можно было бы поручить проведение указанной операции. Было сказано — возложить проведение операции на ОГОЛЬЦОВА, ЦАНАВА и ШУБНЯКОВА.
После этого ОГОЛЬЦОВ и ШУБНЯКОВ, вместе с группой подготовленных ими для данной операции работников, выехали в Минск, где совместно с ЦАНАВА и провели ликвидацию МИХОЭЛСА.
Когда МИХОЭЛС был ликвидирован и об этом было доложено И. В. Сталину*. он высоко оценил это мероприятие и велел наградить орденами, что и было сделано».
ОГОЛЬЦОВ, касаясь обстоятельств ликвидации МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА, показал:
«Поскольку уверенности в благополучном исходе операции во время «автомобильной катастрофы» у нас не было, да и это могло привести к жертвам наших сотрудников, мы остановились на варианте — провести ликвидацию МИХОЭЛСА путем наезда на него грузовой машины на малолюдной улице. Но этот вариант, хотя был и лучше первого, но он также не гарантировал успех операции наверняка. Поэтому было решено МИХОЭЛСА через агентуру пригласить в ночное время в гости к каким-либо знакомым, подать ему машину к гостинице, где он проживал, привезти его на территорию загородной дачи ЦА-НАВА Л. Ф., где и ликвидировать, а потом труп вывезти на малолюдную (глухую) улицу города, положить на дороге, ведущей к гостинице, и произвести наезд грузовой машиной. Этим самым создавалась правдоподобная картина несчастного случая наезда автомашины на возвращавшихся с гулянки людей, тем паче подобные случаи в Минске в то время были очень часты. Так было и сделано».
ЦАНАВА, подтверждая объяснения ОГОЛЬЦОВА об обстоятельствах убийства МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА, заявил:
«...Зимой 1948 года, в бытность мою Министром госбезопасности Белорусской ССР, по ВЧ позвонил мне АБАКУМОВ и спросил, имеются ли у нас возможности для выполнения одного важного задания И. В. Сталина*. Я ответил ему, что будет сделано.
Вечером он мне позвонил и передал, что для выполнения одного важного решения Правительства и личного указания И. В. Сталина* в Минск выезжает ОГОЛЬЦОВ с группой работников МГБ СССР, а мне надлежит оказать ему содействие.
...При приезде ОГОЛЬЦОВ сказал нам, что по решению Правительства и личному указанию И.В.Сталина* должен быть ликвидирован МИХОЭЛС, который через день или два приезжает в Минск по делам службы... Убийство МИХОЭЛСА было осуществлено в точном соответствии с этим планом... Примерно, в 10 часов вечера МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА завезли во двор дачи (речь идет о даче ЦАНАВА на окраине Минска). Они немедленно с машины были сняты и раздавлены грузовой автомашиной. Примерно в 12 часов ночи, когда по городу Минску движение публики сокращается, трупы МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА были погружены на грузовую машину, отвезены и брошены на одной из глухих улиц города. Утром они были обнаружены рабочими, которые об этом сообщили в милицию».
Таким образом, произведенным Министерством внутренних дел СССР расследованием установлено, что в феврале 1948 года ОГОЛЬЦОВЫМ и ЦАНАВА, совместно с группой оперативных работников МГБ — технических исполнителей, под руководством АБАКУМОВА, была проведена преступная операция по зверскому убийству МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА.
Учитывая, что убийство МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА является вопиющим нарушением прав советского гражданина, охраняемых Конституцией СССР, а также в целях повышения ответственности оперативного состава за неуклонное соблюдение советских законов, Министерство внутренних дел СССР считает необходимым:
а) арестовать и привлечь к уголовной ответственности б[ывшего] заместителя Министра государственной безопасности СССР ОГОЛЬЦОВА С. И. и б[ывшего] Министра государственной безопасности Белорусской ССР ЦАНАВА Л. Ф.;
б) Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями участников убийства МИХОЭЛСА и ГОЛУБОВА — отменить5.
Л. Берия
* Подчёркнутые слова вписаны от руки, - Сост.
1 На основании сообщения М.Шкирятова и В.Абакумова о проверке КПК при ЦК ВКП(б) сведений о связях жены В.Молотова П.Жемчужиной (Карпович) с «еврейскими националистами» Политбюро ЦК партии 29 декабря 1948 г. приняло решение «исключить П.С.Жемчужину из членов ВКП(б)». В январе 1949 г. Жемчужина была арестована и в декабре того же года решением Особого совещания при МГБ СССР выслана в Кустанайскую область Казахской ССР сроком на 5 лет. Сразу же после смерти И.Сталина П. Жемчужина была освобождена и 21 марта 1953 г. восстановлена в партии.
2 Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) существовал с 1942 по 1948 г. Первоначальной задачей комитета была пропаганда достижений СССР и мобилизация еврейского населения за рубежом на борьбу против фашизма. Председателем ЕАК был С. Михоэлс. Комитет имел свой печатный орган газету «Эйникайт». С окончанием войны деятельность ЕАК все более становилась ориентирована на еврейское население СССР. 20 ноября 1948 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление, которым МГБ СССР поручалось «не медля распустить «Еврейский антифашистский комитет», так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки». После расформирования комитета в конце 1948 г. — начале 1949 г. органами МГБ СССР были арестованы многие члены и сотрудники ЕАК. Так называемое дело Еврейского антифашистского комитета рассматривалось Военной коллегией Верховного Суда СССР в мае-июле 1952 г. По данному делу было привлечено 15 человек, связанных с работой Еврейского антифашистского комитета (С.Лозовский, И.Фефер, И.Юзефович и др.). За исключением Л. Штерн, осужденной к лишению свободы в ИТЛ, и умершего во время процесса С.Брегмана, все они были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 22 ноября 1955 г. Верховный Суд СССР отменил приговор Военной коллегии и прекратил дело «за отсутствием состава преступления» (подробнее см.: «Известия ЦК КПСС», 1989, №12, с. 34-40; Неправедный суд. Последний сталинский расстрел. Стенограмма судебного процесса над членами Еврейского антифашистского комитета. М. 1994 ).
3 В конце 1943 г. С.Михоэлс и И.Фефер были направлены Еврейским антифашистским комитетом в США и Англию с официальной миссией пропаганды усилий СССР в войне против гитлеровской Германии.
4 С. Михоэлс был убит 13 января 1948 г.
5 Речь идет об отмене указа Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами генералов и офицеров МГБ СССР» от 28 октября 1948 г.
|
|
Марьям Якубовна и Ленин. Эпизод не вошедшиий в книгу. |
| , |
По просьбе Лидии Козловой публикую один из эпизодов, связанных с именем Ленина, который не вошел https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=...0&id=100002675163090 https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=...8175720&id=100002675163090 Спасибо,спасибо, спасибо - ТАМАРЕ ЯКУБОВОЙ!
Шли дни и месяцы. Я работала с утра до ночи. У тетки был большой двухэтажный дом, очень красивый, с ганчевой лепниной, опоясанный айваном с 32 резными колоннами, огромный двор, в центре которого находился хауз с голубым шипаном. Каждое утро я полива¬ла и подметала двор, таскала питьевую воду, ставила самовар, месила тесто, пекла лепешки... И все успевала, но мечтала только об одном – выспаться: ведь ложилась в полночь, а в пять часов утра была уже на ногах... А еще – поесть досыта. Стоило мне со всеми вместе сесть за стол, как начинал капризничать кто-то из малышей, и мне обычно тетя велела: «Иди, успокой ребенка, мы тебе оставим твой обед». А когда я возвращалась, все уже бывало съедено, и мне обычно говорили: «Ой, мы про тебя забыли, возьми, съешь кусок хлеба».
– Это чепуха,– прервал меня брат,– скоро будут отбирать и девушек, и юношей для поездки на учебу в Москву, и ты тоже поедешь.
Никак не могла успокоиться от радости. «Ну ладно, успокой¬ся,– сказал брат.– Давай делом заниматься». Взял ручку и бу¬магу, стал писать заявление на имя директора о зачислении меня в интернат. Когда я увидела, как он пишет, мне стало очень за¬видно. Пошли к директору, и в тот же день меня приняли. Я с братом направилась в столовую, пообедала. Прыгала от счастья, как маленькая.
АНДИЖАН
Стрельба продолжалась долго. Мне казалось – вечность. Когда начало темнеть, все стихло. Мимо поспешно проходили школьники с учительницей. Я побежала за ними. На улице везде стояли часовые. Куда ни пойдешь, берут на прицел и командуют: «Назад!» Учительница вошла в какие-то ворота, закрыла их. Я осталась одна, да еще потеряла сестру. Идти домой боялась, боялась матери Абдурахмана, она могла обвинить меня в его смерти. |
|
|
Мои родители на сцене фронтового театра. |
Путешествуя по страницам старых газет 1942г, я набрела на статью Дмитрия Шостаковича о первом исполнении Седьмой Симфонии (Ленинградской) в Новосибирске. Это был номер газеты "Литературы и искусства" http://electro.nekrasovka.ru/books/6147964/pages/2 01.08.1942. Вообще физиономия газеты мне понравилась. Никаких "дробей барабанных" и "виватов" вождю. Люди занимались своим делом: писали о литературе и искусстве в военное время. И вот смотрю, что это выглядывает сбоку от материала Шостаковича? Какие-то фамилии знакомые? А это рецензия на "Бесприданницу" в Петрозаводском передвижном Театре, в котором оказались мои родители в начале войны. Мама играла Ларису, а папа Карандышева. Играли пол бомбами. Я помню семейные рассказы об этом спектакле. Будни Фронтового Театра.
|
|
Шостакович и Ташкент. Автор - Валерий ПЕЧЕЙКИН. |
25 сентября этого года исполнится 100 лет со дня его рождения великого человека, вписавшего своё имя в историю Ташкента. Имя, которое ЮНЕСКО объявило символом этого года –
Года Шостаковича. Не все знают, что самое великое произведение композитора «Седьмая симфония» одной из первых была исполнена в нашем городе.
Большинству из нас Шостакович известен в связи с наиболее популярным его сочинением – Сим-фонией №7 – произведением, сделавшим его автора более чем музыкальной персоной. В осажденном городе родились три части симфонии, а грандиозный финал был дописан в городе Куйбышеве, куда Шостаковича эвакуировали вместе с детьми. Здесь же впервые и прозвучала Седьмая симфония. За ней последовало исполнение в Москве. Трансляцию московской премьеры слушали и в блокадном Ленинграде. Но раньше, чем это произошло, раньше всемирной премьеры симфонии в Нью-Йорке, она прозвучала еще в одном городе – в Ташкенте.|
|
