Когда у пешехода вдруг появляются колёса...

 

Мири Яникова

 

 

 

 

Вот представьте себе, что вы уже много лет как пешеход. И тут вдруг к вам приезжают колеса... Нет, нет, вы представили не то. Не то, что я хотела сказать. К вам просто приезжают родные из Москвы, с целью посмотреть Израиль, и еще в аэропорту арендуют машину. И вот они у вас дома, вы их кормите, расспрашиваете и составляете совместно с ними план их отпуска, а машина эта стоит у вас под окнами. А вы, напоминаю, пешеход. Причем очень давно.

 

 

План их отпуска учитывает колеса! Нет, опять, наверно, меня поняли не так. Он просто учитывает четыре колеса их машины. Которые подразумевают свободу! С колесами (ладно, понимайте, как хотите, надоело оправдываться) можно за десять дней посмотреть целых десять Израилей! Ну ладно, семь с половиной. Но не меньше!

 

 

И вот вы составляете план. "Ребята, значит, так. Хотите на пляж? Ладно, ладно, понимаю. Значит, с утра на пляж, а после обеда у нас Хайфа. Вид с променада Луи, Бахайские сады... Э... Ладно. Значит, завтра только Хайфа.

А послезавтра мы поедем на север! Да, Хайфа на севере. Да, есть немножечко всякого и чуть севернее нее. Итак, послезавтра как минимум Акко и Рош-а-Никра..."

Вот так вы с ними все планируете, они и сами до вас все спланировали не хуже, много всякого на разных сайтах вычитали. И вот вы, корректируя и сопоставляя их желания с реальностью, то есть переставляя местами пункты их плана и распределяя их по дням, весело участвуете в разговоре, изо всех сил пытаясь скрыть разрывающую вас радость от того, что к вам приехали колеса! (нет, больше оправдываться не буду).

 

И назавтра вы отправляетесь в путь, чтобы показать своим родным Израиль, а себе самой - ту красочную реальность, которую всегда без ограничений видят те, у кого есть колеса (!..)

Акко. Рош-а-Никра. Выспаться. Иерусалим. Иерусалим. Иерусалим. ВЫСПАТЬСЯ!

Мертвое море. Эйн-Геди. Здесь козлы, и все бросаются фотографироваться, с козлами и без них. Здесь еще можно сообщить родственникам, что поблизости водятся львы... Ну, через какое-то время все же удастся двинуться дальше.

Дальше Масада.

К этому моменту вы давно уже существуете в своем внутреннем Израиле, и именно из него и ведете вещание, отвечая родным на их вопросы по поводу увиденного ими из окна машины. То есть, ловите себя на том, что, изо всех сил стараясь дать им объективную информацию, на самом деле преломляете свои ответы сквозь призму своей любви к вот этому самому всему, что расстилается вокруг. Вы защищаете свою страну, как ребенка, хотя его и не надо ни от кого защищать, он и так вполне защищен, ваши собеседники очень доброжелательны и просто интересуются разными деталями, но вы все равно как будто боитесь, в вдруг что-то снаружи попытается обидеть вашего внутреннего... э... ребенка?

 

Почему ребенка? Это нормально, когда твоя страна становится твоим ребенком, которого ты готова отгородить от всего мира вот непосредственно собою самой?

 

Итак, Масада. Здесь тьму веков назад собрались те, кому выпало в реальности защищать Израиль, внешний реальный Израиль, наследие своих праотцев, один из которых носил это имя. И если бы каждый из них не защищал при этом свой внутренний Израиль, они бы, вероятно, не приняли то самое решение, которое сделало именно эту осаду, именно это поражение ярким фактом человеческой истории. Внутренний Израиль не сдался и сумел ускользнуть от врага вместе с их душами. Недаром в облачный день, при меняющемся освещении камера телефона в руках неумелого фотографа все время запечатлевает рядом с посетителями этого места чьи-то чужие тени.

Спускаемся пешком по "змеиной тропе". А когда-то, будучи в возрасте идущего рядом племянника, я по ней и поднималась, и не один раз. А мой сын недавно взбирался на Масаду бегом, после тяжелейшего марш-броска при полной выкладке, чтобы получить заветный салатовый берет бригады НАХАЛ. И те тени тогда были рядом с ним, и вели его за руку, и помогали нести поклажу, я знаю это...

Дальше Эйн-Бокек, гости фотографируются на воде с воображаемой газетой, потому что надо же ведь сделать классическую израильскую фотографию, а настоящая газета - это исторический артефакт. И так сойдет.

Домой.

На повороте к Иерусалиму милый женский голос в навигаторе рекомендует двигаться прямо, то есть к Бейт-Шеану. За рулем московский племянник, который к своему удивлению вдруг получает совет от тетушки, то есть от меня, заключающийся в том, что не всегда следует слепо прислушиваться к нежным женским голосам. Поворачиваем на Иерусалим. Еще через короткое время тот же самый коварный милый голос внутри навигатора советует свернуть направо, и вот ты слышишь ушами это нежное "направо", а глаза твои при этом упираются в указатель направо, на котором написано "Рамалла".

 

Диссонанс взрывает тебя, и ты почти кричишь: "Женя, не слушай ее, ради Бога! Прямо! Через Иерусалим!" И понятно, что на этом месте ты уже просто вынуждена давать разъяснения. Твои родные доброжелательны. Они тоже уже давно полюбили, под твоим невольным и неосознанным влиянием, это твое дитя, твою любимую страну. Но теперь ты должна им объяснить, почему нельзя ехать через Рамаллу, кому и с какой целью понадобилось четверть века назад отобрать у жителей страны эту дорогу, а вместе с ней и покой, и нормальную жизнь, и наполнить их реальность страхом. И вот теперь страна ко всему этому как-то приспособилась, но у нее отняли ее дороги, главные, самые прямые дороги, Дорогу Праотцев...

Выспаться!

Цфат. Крошечное пространство святости, вмещающее в себя множество измерений. Вот синагога, которая в одну ночь сама собой перенеслась сюда из Испании вслед за изгнанниками. Вот крошечный переулок-лестница, по которой нельзя спускаться, потому что по ней поднимется вверх Машиах, а он может появиться в любой момент, и никто и ничто не должно тогда оказаться у него на пути - и так слишком долго ждем. Вот свечной заводик, вот галереи с картинками, далеко не каждая из которых - шедевр, но зато каждая, даже самая лубочная, представляет собой портал в иные миры, притом, что всего лишь пытается отразить то, что простирается вокруг...

Тверия, а еще до нее, на подъезде - Кинерет, сверху, тот самый, который - "ты-то - был? или сон это мой?" Он действительно - как сон, и облака над ним создают дополнительные слои его сонной реальности. Уезжаем, уже почти темнеет, но успеваем в последнюю минуту заскочить в Бейт-Шеан и увидеть развалины римского города и последние лучи закатного солнца между его колоннами.

ВЫСПАТЬСЯ!

 

Тель-Авив и Яффо. Чудесные переулочки с лестницами, галерея Майслера с волшебными евреями. Блошиный рынок. И напоследок опять Хайфа, и другой блошиный рынок. Почему-то завершается все блошиными рынками... Нет на них блох, а есть история, причем недавняя, та самая, которая выставлена за стеклом в этнографическом музее в Акко.

 

 

Вещи тех, кто строил страну, ту, которая находится вовне и внутри, которая неотделима от души, и эту самую неотделимость проще всего ощутить вот так, когда к тебе приезжают на десять дней родные из Москвы.

Про колеса тоже хочется добавить, но это уже лишнее, и так понятно, что с колесами куда проще попасть в свой внутренний Израиль.

Но можно и без них. Ведь он же внутри...